CC BY
101
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2009. № 4 (21). С. 42-48. © В.А. Симонов, 2009
УДК 342
ОБЩЕТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ КОНСТИТУЦИОННОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ НАЦИОНАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ В РОССИИ
THE GENERAL-THEORETICAL PROBLEMS OF CONSTITUTIONAL REGULATION OF STATE NATIONAL POLICY IN RUSSIA
В.А. СИМОНОВ V.A. SIMONOV
Исследуются общетеоретические проблемы конституционного регулирования государственной политики в области национальных отношений.
The article is devoted to the some general theoretic problems of the state ethnic policy constitutional regulation in Russia.
Ключевые слова: теория конституционного права, конституционное регулирование, правовая основа национальных отношений, государственная национальная политика, субъекты государственной политики.
Key words: theory of the constitutional law, constitutional regulation, legal base of ethnic relations, state ethnic policy, subjects of State policy.
Государственная политика немыслима без нормативного юридического, или правового, регулирования. Однако с началом в СССР перестроечных процессов в рамках некоторых неформальных общественно-политических движений стали высказываться суждения об исключении права из числа регуляторов национальных отношений. Например, в 1990 г. несколькими активистами Омского городского клуба избирателей для одного из митингов был разработан проект резолюции о недопустимости «подпускать государство с его прислужником правом, которые преступны и угнетают людей по своей сути, к руководству нациями и регуляции их жизни и отношений между собой. Чтобы руководствоваться, национальности без участия Политбюро, Советов и правительств самостоятельно вырабатывают кодексы чести, на основе исконных традиций, религиозной веры и общечеловеческих ценностей» [1]. Аналогичные суждения высказывали отдельные активисты эвенкийского отделения Ассоциации коренных малочисленных народов Севера (АРУН) при подготовке концепций сначала закона Российской Федерации об Эвенкийском автономном округе, а затем - устава Эвенкийского автономного округа [2].
Подобный подход очень напоминает точку зрения, существовавшую в отечественной науке в 30-40-е гг. XX в. Её сторонники категорически отрицали регулятивное свойство права, признавая истинным регулятором отношений между людьми только управляющие общественным производством объективные экономические законы [3]. Впоследствии такого рода сомнения были преодолены, ибо, как отметили Н.Г Александров, С.Н. Братусь и другие ученые, все отношения в обществе право регулирует опосредованно, воздействуя на волю и поведение их участников. Проявляясь в действии или бездействии людей, отношения не сводятся к их сумме, а выступают как объективный результат множества перекрещивающихся актов поведения, не зависящих от сознания отдельного лица [4].
То же самое можно сказать и о национальных отношениях, воздействуя на волю и сознание участников которых, государство с помощью права подчиняет их деятельность общим принципам с целью предотвратить коллизию интересов и обеспечить устойчивое поступательное развитие каждой этнической общности и общества в целом. Поэтому право является единственным регулятором в области государственной национальной по-
литики и в настоящее время - ведущим, главным, основным регулятором национальных отношений в Российской Федерации.
Правовое регулирование в отечественной литературе определяют по-разному. Одни авторы подразумевают под ним «результативное правовое воздействие на общественные отношения» [5] или «воздействие на общественные отношения, осуществляемое с помощью юридических средств» [6]. Достоинством этих дефиниций является максимально широкий объём в сочетании с предельной компактностью формулировок, но, к сожалению, в них ничего не говорится о субъектах и содержании правового регулирования.
Другая группа исследователей усматривает воздействующий субъект в лице права или государства, но единой позиции нет и здесь. Например, Н.А. Поленина говорит о «воздействии права на общественные отношения» [7], а С. А. Комаров - о воздействии на них «специальной системы собственно правовых средств (норм права, правоотношений, актов реализации и применения) [8].
В.Н. Хропанюк называет правовым регулированием осуществляемое с помощью особых способов «воздействие отрасли права на определенный вид общественных отношений, являющийся предметом его регулирования» [9]. В то же время И.Н. Сенякин и авторский коллектив Большого юридического словаря, руководимый А.Я. Сухаревым и В.Е. Крут-ских, полагают, что это «процесс воздействия государства на общественные отношения с помощью юридических норм» [10].
Думается, что субъектом правового регулирования следует считать государство, поскольку в русском языке глагол «регулировать» связан с волевым началом [11]. Оно предполагает способность субъекта самостоятельно вырабатывать, выражать и отстаивать свою волю и непосредственно присуще государству. О наличии подобного свойства у права, его отдельных норм, правоотношений и актов реализации права можно говорить только в переносном смысле, поскольку, являясь неотъемлемым признаком государства, право служит нормативным средством выражения его воли и концентрированным олицетворением государственной политики. Будучи всего лишь системой правил поведения, оно само по себе никаким
волевым началом не обладает и обладать не может. Сказанное в полной мере относится и к «правовым средствам».
В.И. Гойман рассматривает правовое регулирование как деятельность не только государства, но и «непосредственных участников общественных отношений, направленную на поиск и привлечение средств юридического регулирования, для согласования своего поведения с правом (его принципами, целями, назначением). Выделение данного вида правовой регуляции (наряду с государственным регулированием), думается, согласуется с современными взглядами на правопонимание и правообразование, исключает на практике исключение монополии государства на «производство» права. Такой вывод вытекает из самой природы общедозволительного принципа организации правовой жизни цивилизованного строя и, соответственно, из социальной обусловленности права, которая всегда динамичнее правотворческой деятельности государства» [12].
Данная точка зрения нуждается в комментариях, ибо, имея рациональное зерно, очень дискуссионна. Верно то, что система источников права не исчерпывается только актами государственных органов, а реализацию юридических норм осуществляют как органы государственной власти и их должностные лица, так и иные субъекты правоотношений. Прежде всего, это физические лица и их общности, к которым относятся и общности этнического характера. Юридическое регулирование в этнополитической сфере требует особой деликатности и такта, исключающих администрирование и грубое вмешательство в этническое саморазвитие, чреватые ущемлением прав и свобод по национальному признаку и национального равноправия. Далеко не все группы этих отношений целесообразно регулировать государственно-властными актами, в связи с чем актуализируется роль договоров, участники которых по соглашению устанавливают взаимные права и обязанности, а также этнических обычаев.
В то же время с тезисом об исключении на практике правотворческой монополии государства согласиться нельзя. Можно говорить только об её ограничении за счет увеличения доли регулирования на основе договоров и обычаев или путем расширения уча-
стия населения в нормотворческой деятельности государства за счет учреждения народной правотворческой инициативы. При необходимости нельзя исключать возвращение к делегированному нормотворчеству, когда полномочия юридического регулирования в той или иной сфере возлагаются на негосударственную организацию, аналогично тому, как профсоюзы в СССР осуществляли регулирование в социальной сфере. Однако подобные шаги возможны лишь после их одобрения государством. Установление предмета договорного или обычного регулирования, круга вопросов, по которым нормы общественных объединений приобретают силу правовых, учреждение народной инициативы и т. д. должно происходить на высшем законодательном уровне. Наличие «параллельного», или «альтернативного», права несовместимо с принципом верховенства конституции и закона. Отступление от теоретико-правовой аксиомы «правило поведения становится правовой нормой только тогда, когда оно издано или одобрено государством и обеспечено его защитой» приведет к подрыву государственного суверенитета [13]. Поэтому правотворческая монополия государства сохранится до тех пор, пока будут существовать сами государство и право.
Что касается отражения в дефинициях содержания правового регулирования, то некоторые авторы акцентируют свое внимание, прежде всего, на целях этой деятельности. В этой связи достаточно универсальной, емкой и компактной является её энциклопедическая характеристика как формы «регулирования общественных отношений, посредством которой поведение участников приводится в соответствие с требованиями и дозволениями, содержащимися в нормах права» [14].
Многие авторы подчеркивают функциональный аспект юридического воздействия на общественные отношения. По мнению И. Сабо, «главным содержанием любого права является охрана экономических, политических и других интересов господствующего класса» [15]. Данное суждение венгерского ученого было критически встречено советской научной общественностью, в кругах которой господствовали несколько иные взгляды. Считалось, что «суть правового регулирования как положительного воздействия права на обще-
ственные отношения заключается в их закреплении, стабилизации, упрочении, в содействии становлению и развитию новых отношений. Если правовое регулирование лишь охрана, то можно ли говорить тогда об обратном воздействии права на экономические и иные общественные отношения?» [16].
Вместе с тем, как представляется, в конечном итоге противоречия между советским и венгерским подходами не идут дальше расхождений в словесной форме выражения своих мыслей. Всё дело в том, что понимать под правовой охраной интересов. В узком смысле глагол «охранять» означает «стеречь», «оберегать» [17], а истолкованная в том же духе правовая охрана будет напрямую связываться только с применением мер государственного принуждения к нарушителям юридических общеобязательных правил поведения. Аналогичную этимологию имеет термин «правоохранительные органы», но даже в таком понимании охрана всё равно является элементом правового регулирования.
В то же время в юридическом обиходе термин «правовая охрана» имеет и широкое толкование, при котором его смысловое значение становится несколько иным. Например, под охраной природы понимают систему государственных юридических и организационных мер, обеспечивающих рациональное использование, сохранение и воспроизводство природных ресурсов. Под охраной труда подразумевают систему правовых, технических, санитарных норм, обеспечивающих условия работы, безопасные для жизни и здоровья. Таким образом, содержание термина «правовая охрана интересов» в широком смысле включает не только применение юридического принуждения, но и позитивное воздействие права на общественные отношения, их закрепление, регламентацию, упрочение, содействие становлению и развитию. С известными оговорками его можно рассматривать как своего рода разновидность предварительной охраны, в отличие от которой охрана непосредственная, или защита, есть отражение конкретного посягательства на охраняемые интересы.
С этой точки зрения утверждение И. Сабо о том, что когда право «регулирует производственные отношения в соответствии с
интересами господствующего класса, оно всего лишь охраняет их» [18], противоречивым назвать нельзя [19]. Однако непривычность формулировки затрудняет его всеобщее понимание и широкое использование.
Ряд авторов склонны сводить правовое регулирование только к нормотворческой деятельности. С точки зрения С. С. Алексеева, в его содержание входят юридическое упорядочение и закрепление господствующих отношений и вытеснение из жизни общества чуждых общественных отношений [20]. В.И. Гойман видит в государственной составляющей правового регулирования «специфическую деятельность государства (его нормотворческих органов), связанную с выработкой юридических установлений и определением юридических средств обеспечения их действенности. В указанном аспекте содержанием правового регулирования охватывается многообразная деятельность нормотворческих органов государства, связанная с выбором типа, методов, способов регламентации, определением соотношения нормативных и индивидуальных средств регулирования, т. е. формированием того юридического инструментария, который объективно необходим в данных социальноэкономических и политических условиях для обеспечения нормального функционирования гражданского общества, его институтов, организации жизнедеятельности людей на цивилизованных началах» [21].
В 50-60-е гг. XX в. Ю.К. Толстой и
А.К. Стальгевич попытались интерпретировать правовое регулирование только как реализацию норм права в правоотношениях [22]. Их позиция не нашла поддержки у большинства отечественных авторов и, думается, прежде всего, потому что оставляла нормотворчество, без которого правореализация невозможна, за рамками содержания определяемого явления. Вместе с тем аналогичные высказывания появляются и в наши дни. Основная роль реализации вытекает из рассуждений Л.И. Спиридонова, согласно которым «собственно юридическое воздействие предполагает, что присущая праву нормативность в процессе своей реализации сопрягается с общеобязательностью и, следовательно, с обеспеченностью принудительной силой государства. Его называют правовым регулированием» [23].
Тем более нельзя согласиться с подходом Р.В. Енгибаряна и Ю.К. Краснова, где «под правовым регулированием понимается применение норм права, других юридических средств» [24]. Он ещё более сужен, чем у Ю.К. Толстого, А.К. Стальгевича и Л.И. Спиридонова, так как применение - лишь одна из форм реализации юридических норм. Это организационная деятельность органов, обладающих государственно-властными полномочиями, по разрешению конкретных дел и вынесению индивидуальных предписаний (актов применения права) [25]. Кроме неё реализация права происходит путём использования, соблюдения и исполнения. Если использование, выражающееся в осуществлении участниками общественных отношений закрепленных за ними субъективных прав, присуще преимущественно физическим лицам и их общностям, то два последних могут в немалой степени касаться и государственных органов.
Реализуя нормы права путем их соблюдения, орган государственной власти воздерживается от определенного рода действий, от противоправного поведения. При этом выполняются юридические обязанности, сформулированные в запрещающих предписаниях и предусматривающие пассивное поведение или бездействие. Например, ст. 19 Конституции Российской Федерации запрещает любые ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности; ст. 21 -применение жесткого или унижающего человеческое достоинство обращения или наказания; ст. 37 - принудительный труд; ст. 47 -отказ в правосудии; ст. 61 - высылку граждан Российской Федерации за её пределы или выдачу их другому государству.
Исполняя нормы права, орган государственной власти совершают активные действия по выполнению юридических обязанностей, в частности закреплённой в п. 2 ст. 61 Конституции РФ обязанности государства защищать своих граждан и оказывать им покровительство за его пределами.
Резюмируя сказанное, следует согласиться с мнением ученых, выступавших и выступающих за комплексный подход к формированию понятия правового регулирования. Они включают туда все формы юридического воздействия на поведение людей,
связанные с установлением и осуществлением юридических прав и обязанностей тех лиц, которым адресованы правовые нормы [26]. Правовое регулирование нельзя ограничивать одним лишь нормотворчеством, хотя именно оно создает юридическую базу определяемого явления, ибо в отсутствие нормы невозможно представить себе желаемый порядок общественных отношений. В данной связи приоритетность нормотворчества констатируют даже те, кто выступает против отождествления с ним всего правового регулирования. В частности, по мнению
В.М. Сырых, в обиходе «правовое регулирование понимается, прежде всего, как деятельность государства и общества по подготовке и принятию нормативно-правовых актов» [27]. Поэтому нормотворчество можно условно назвать правовым регулированием в узком смысле слова.
Правовое регулирование не тождественно реализации юридических норм, хотя порой отграничить её от нормотворчества довольно трудно и практически невозможно. Во-первых, деятельность высших законодательных органов власти способна выступить в виде реализации юридических норм более высокой юридической силы. Например, принятие Федеральным собранием Российской Федерации федеральных конституционных законов о государственной символике России будет одновременно и нормотворчеством, и реализацией положения п. 1 ст. 70 Конституции Российской Федерации об установлении описания и порядка официального использования государственного флага, герба и гимна нашей страны. То же самое можно сказать о принятии конституций и уставов субъектов Российской Федерации, необходимость и способ принятия которых определены ст. 66 федеральной Конституции. Во-вторых, исполнительно-распорядительная деятельность, назначением которой является исполнение законов, также не осуществима без нормотворчества в форме подзаконных нормативных актов. В области национальной политики одним из них является принятое на основе Федерального закона «О гарантиях прав коренных малочисленных народов Российской Федерации» Постановление Правительства Российской Федерации от 24 марта 2000 г. № 255, утвердившее
Единый перечень коренных малочисленных народов России.
Нуждается в доработке и дополнительной аргументации попытка интерпретировать правовое регулирование как охрану интересов господствующих политико-социальных сил или всего народа, хотя при расширительном толковании значения термина «охрана» можно говорить о логической завершенности данной позиции. Однако в теоретико-юридической науке охранительная функция права не отождествляется с его регулятивной функцией, а выделяется в качестве самостоятельного направления правового воздействия на общественные отношения. Поэтому большинство авторов рассматривают охрану в аспекте применения мер государственного принуждения к нарушителям юридических общеобязательных правил поведения.
Одним из проявлений стремления комплексно определить правовое регулирование является попытка представить его как «нормативно-организационное воздействие на общественные отношения», предпринятая
С. А. Комаровым, о позиции которого относительно субъектов правового регулирования нами уже упоминалось [28]. К сожалению, дефиниция и в целом не свободна от противоречий. С одной стороны, налицо её очевидная связь с общепризнанным теоретическим постулатом о правовой и организационной деятельности как о двух взаимосвязанных формах осуществления государственной власти. С другой стороны, при подобной постановке вопроса субъектом правового регулирования следовало бы назвать государство как носителя этой власти, а не право, как предпочел С.А. Комаров.
Согласно мнению В.М. Сырых, «правовое регулирование - это деятельность государства и общества, осуществляемая в процессе подготовки и принятия норм права, их реализации в конкретных отношениях и применения государственного принуждения к правонарушителям с целью достижения стабильного в обществе правопорядка» [29]. Данный подход более удачен, но вызывает возражения попытка ограничить реализацию правовых норм лишь конкретными правоотношениями.
Вопрос о классификации правоотношений дискуссионен, и подробный анализ позиций спорящих сторон выходит за рамки
нашего исследования. Многие ученые выделяют так называемые общие или общерегулятивные правоотношения, обладающие, в отличие от конкретных, предельно широким, а то и вообще неопределённым составом субъектов. Кроме того, реализация конкретных правоотношений требует, помимо нормы, ещё и юридического факта, тогда как для реализации общего правоотношения достаточно одного юридического правила поведения [30]. В частности, п. 1 ст. 20 Конституции Российской Федерации закрепляет право каждого на жизнь. На основе данной нормы возникает правоотношение, где одну сторону образуют все находящиеся на территории России физические лица, а другую - иные субъекты, обязанные это право не нарушать. В их ряду ведущая роль принадлежит государству, в обязанность которого, прежде всего, вменяется не только признавать и соблюдать, но и защищать права и свободы человека и гражданина. Аналогичное правоотношение возникает на основе ст. 57 Конституции Российской Федерации, предписывающей, что «каждый обязан платить законом установленные налоги и сборы». На одной его стороне - все физические и юридические лица, обязанные производить подобные платежи, а на другой - государство, управомоченное требовать такой уплаты.
Далеко не все меры возможного поведения реализуются в конкретных правоотношениях. Для осуществления конституционных свобод подобного рода урегулированных правом связей не требуется, в силу чего связывать правовое регулирование с реализацией правовых норм лишь в конкретных правоотношениях не следует.
С учетом сказанного можно предложить три различных по содержанию, но идентичных по смыслу определения понятия правового регулирования государственной национальной политики. В кратком, «общеполитическом», виде это форма регулирования общественных отношений посредством нормативно-организационной деятельности государства в рамках национальной политики.
Максимально компактной и в то же время достаточно емкой юридической версией будет дефиниция, согласно которой правовое регулирование национальной политики рассматривается как форма регулирования
общественных отношений в сфере этнического развития посредством нормативноорганизационной деятельности государства, в результате которой поведение их участников приводится в соответствие с требованиями и дозволениями, содержащимися в нормах права.
Наконец, в более развернутой интерпретации правовое регулирование государственной национальной политики есть объективно обусловленная форма воздействия на общественные отношения в сфере этнического развития с целью их упорядочения и достижения устойчивого состояния, осуществляемая государством согласно программным установкам правящих политических сил, с учетом интересов и при участии других слоев общества, путем подготовки, принятия и реализации норм права, включая применение к правонарушителям мер государственного принуждения.
1. Копия этого проекта под названием «Свободу народам, долой диктат чиновников!» имеется в нашем личном архиве. Стилистические особенности документа сохранены.
2. Копии этих предложений также имеются в нашем личном архиве.
3. Например, с таких позиций выступал С.М. Потапов, объявлявший правовое регулирование «идеалистическим» и сводивший роль права лишь к обеспечению порядка «тех или других общественных отношений». В частности, по его мнению, «государственное право есть обеспечение общественных отношений посредством организации власти, установления её функций и деятельности» (см.: С.Г. К дискуссии о системе права // Советское государство и право. - 1940. - № 8-9. - С. 201).
4. См. подробно: Александров Н.Г. Правовые и производственные отношения в социалистическом обществе // Вопросы философии. -1957. - № 1. - С. 46; Братусь С.Н. Предмет и система советского гражданского права. - М.: Госюриздат, 1963. - С. 11-15.
5. Алексеев С. С. Право: азбука, теория, философия. Опыт комплексного исследования. - М.: Статут, 1995. - С. 364.
6. Рыбаков В.А. Теория государства и права: конспекты лекций (для студентов юридического факультета). - Омск: ОмГУ, 2003. - С. 232.
7. Поленина Н.А. Система права // Теория государства и права: учебник / под ред. В.К. Бабаева. - М.: Юрист, 2001. - С. 390.
8. Комаров С.А. Общая теория государства и права в схемах и определениях. - М.: Манускрипт, 1996. - С. 9.
9. Хропанюк В.Н. Теория государства и права: учеб. пос. для вузов / под ред. В.Г. Стрекозова.
- М.: Интерстиль, 2002. - С. 295.
10. Большой юридический словарь / под ред. А.Я. Сухарева, В.Е. Крутских. - 2-е изд., пе-рераб. и доп. - М.: ИНФРА-М, 2002. - С. 466.
11. Он означает «упорядочивать, налаживать», «направлять развитие чего-нибудь с целью привести в порядок, в систему» (Ожегов С. И. Словарь русского языка: 70 тыс. слов / под ред. Н.Ю. Шведовой. - 22-е изд. - М.: Русский язык, 1990. - С. 671).
12. Гойман В.И. Право в системе нормативного регулирования // Общая теория права и государства: учебник / под ред. В.В. Лазарева. - 3-е изд., перераб. и доп. - М.: Юристъ, 2001. - С. 146.
13. Поэтому нельзя согласиться с распространившимся в последние годы утверждением о том, что право возникло раньше государства. Те же договоры, обычаи, решения родового совета и иных подобных органов осуществляли социальное регулирование, но оно не было юридическим.
14. См.: Юридический энциклопедический словарь. - М.: Советская энциклопедия, 1987. -
С. 356. Менее удачен подход Р.В. Енгибаряна и Ю.К. Краснова, называющих целью правового регулирования общественных отношений их упорядочение и прогрессивное развитие а также воздействие на поведение людей. (См.: Ен-гибарян Р.В., Краснов Ю.К. Теория государства и права. - М.: Юристъ, 1999. - С. 242). Их формулировка целей имеет скорее общеуправленческую, а не юридическую направленность.
15. Сабо И. Социалистическое право / пер. с венгер.; под ред. В.А. Туманова. - М.: Прогресс, 1964. - С. 66.
16. Марксистско-ленинская общая теория государства и права: Основные институты и понятия. - М.: Юрид. лит., 1970. - С. 393.
17. Ожегов С.И. Указ. соч. - С. 484.
18. Сабо И. Указ. соч. - С. 66.
19. Не случайно на с. 65 И. Сабо со ссылкой на работу В.И. Ленина признает справедливость характеристики права при социализме как регулятора распределения продуктов и распределения труда между членами общества (Сабо И. Указ. соч. - С. 65).
20. Алексеев С. С. Механизм правового регулирования в социалистическом государстве. - М.: Юрид. лит., 1966. - С. 9-11.
21. Гойман В.И. Указ. соч. - С. 145-146.
22. См.: Толстой Ю.К. Рецензия на книгу
Л. С. Явича «Советское право - регулятор общественных отношений в СССР» // Правоведение. - 1958. - № 4. - С. 121; Стальгевич А.К. Некоторые вопросы теории социалистических правоотношений // Советское государство и право. - 1967. - № 2. - С. 24-25.
23. Спиридонов Л.И. Теория государства и права
- М.: Проспект-Статус ЛТД+, 1996. - С. 203.
24. См.: Енгибарян Р.В., Краснов Ю.К. Указ. соч.
- С. 242.
25. Потребность в ней появляется, когда: между участниками общественных отношений возникает спор о праве; возникает препятствие к осуществлению субъективного права; лицо привлекается к юридической ответственности за совершенное правонарушение; когда возникновение общественного отношения ввиду его особого значения для общества и государства необходимо проконтролировать с точки зрения законности. Применение норм права предполагает вмешательство уполномоченных субъектов в процесс осуществления юридических правил поведения, в силу чего характеризуется наличием у них государственно-властных полномочий. Оно требует четкой регламентации действий правоприменителя в установленных законом процедурно-процессуальных формах, необходимых для обеспечения законности и обоснованности принимаемых решений. Применение права направлено на создание условий для воплощения общих юридических правил в жизнь путем их привязки к конкретным фактическим обстоятельствам, а его итогом является вынесение актов применения права в виде обязательных для участников соответствующих правоотношений индивидуальных юридических предписаний.
26. См., напр.: Шейндлин Б.В. О характере служебной роли советского социалистического права // Ученые записки ЛГУ (201). - Вып. 7.
- 1955. - С. 59.
27. Сырых В.М. Теория государства и права: учебник. - М.: Былина, 1998. - С. 133. Сырых В.М. Указ. соч. - С. 128.
28. Комаров С.А. Указ. соч. - С. 9.
29. Сырых В.М. Указ. соч. - С. 133.
30. См., напр.: Скобелкин В.Н. Трудовые правоотношения - М.: Вердикт - 1М, 1999. - С. 106. В литературе называются и другие признаки общих правоотношений: их постоянный и бессрочный характер; опосредование наиболее существенных и стабильных связей и отношений; выражение общего правового положения субъектов и основных, общих для всех прав и обязанностей, взаимной ответственности между государством и гражданами; роль основы для возникновения и функционирования разнообразных конкретных правоотношений (см.: Теория государства и права / под ред. В.П. Малахова, В.Н. Казакова. - М.: Академический проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2002. -
С. 202.). С тезисом о бессрочном характере общих правоотношений согласиться нельзя. Их срок всё же ограничен сроком действия соответствующей правовой нормы.
