CC BY
42
РЕЦЕНЗИИ. КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Общество без будущего (критика техноутопий)
Унесённые прогрессом: эсхатология жизни в техногенном мире. СПб. : Алетейя, 2016. 300 с. - новая публикация В. А. Кутырёва, что всегда заметное явление в российской интеллектуальной жизни. Его труды отличает сплав высокого гуманизма и фундаментальных знаний профессионального философа, яркий художественный стиль, делающие каждую его книгу привлекательной для широкой аудитории. «Унесённые прогрессом» выделяется ещё и острой сатирой идеализации техники.
Привычно Владимир Александрович предостерегает читателя от деградации в новое, критикуя постмодернизм/трансмодерн, и раскрывает смысл истории как традицию человека. Конец истории усматривается ещё у Парменида и Канта, положивших начало когнитизации реальности. Если отвлечься от трагической диалектики истории, то обосновывается вполне здравая мысль - не все, что технически возможно, следует воплощать в жизнь.
Философия сопротивления консервативного романтизма проста и изящна - поставь жизнь выше поисков её смысла. В провозглашении глубинной экологии как заботы о предметном макромире автор в лучших традициях русской литературы и православия превозносит Человека и мудрость повседневности.
Gone with the progress: eschatology of life. - SPb .: Aletheia, 2016. - 310 p. - is a new book by V.A. Kutyrev which is always a significant news in in Russian intellectual life. His works are distinguished by a high alloy of humanism and erudition, lengthy professional criticism, colorful art style, all that is needed to make every new book an event. The last publication is special due to it's aphoristic venomous satyre of thecho ideals.
Customarily Vladimir warns the reader against degradation in a new, criticizing postmodernism / transmodern and reveals the meaning of history as a human tradition. The end of history is seena already in Parmenides and Kant, that ushered knowledge based understanding of reality. Apart from the tragic dialectic of history, Kutyrev proves quite a sensible idea - not everything that is technically possible, should be put into practice.
Kutyrev's philosophy of conservative romantic resistance is simple and elegant - put the life above the quest of meaning. The proclamation of deep ecology as care about the things around us and wisdom of day-to-day life is done in the best traditions of Russian literature and Orthodoxy.
Ключевые слова: традиция, техноутопизм, технореализм.
Keywords: tradition, tradition, techotopia, techorealism.
Данная статья представляет собой обзор идей последней книги Владимира Александровича Кутырёва «Унесённые прогрессом: эсхатология жизни в техногенном мире» (СПб. : Алетейя, 2016]. Автор - известный нижегородский философ, защищающий традиционную культуру как пристанище экзистенциальных смыслов, иммунную систему общества. Он - сторонник управляемого прогресса и устойчивого общественного развития. В каждой своей книге он выражает тревогу за будущее человечества в саркастически-образной и, вместе с тем, высоко эрудированной философской форме.
«Унесённые прогрессом» выделяется своей афористичностью. Автор отсылает нас к трудам «Афоризмы житейской мудрости» Артура Шопенгауэра, «Злая мудрость. Афоризмы и изречения» Фридриха Ницше, «Опавшие листья» Василия Розанова.
Ядовитая социальная критика антиномий современной цивилизации: бесконечное соревнование медицины с противоестественным образом жизни, производство кентавров (ГМО), мигранты-завоеватели в Европе, раблезианское столкновение холодильника и унитаза, жизни и современных скоростей - всё это есть в афоризмах самого читаемого и узнаваемого выпускника МГУ, ещё при жизни попавшего в Википедию.
В колкой манере автор поднимает множество антропологических и социокультурных проблем, выделим некоторые.
1. Традиционно В. А. Кутырёв берёт под обстрел технологические горизонты развития современной цивилизации. Да, трансгуманизм следует разоблачать как химеру, однако техника и технологии - это то, без чего многомиллиардное человечество не выживет, они есть его необходимость и вырванное усилием миллионов учёных достижение. Собственно, Кутырёв занимает срединную позицию, он - за контролируемое развитие техники и технологий. Необходимо лишь
очищать науку от ненаучных фантазий, техноутопий, иррациональных нарративов, мифологизации и гиперболизации роли науки в обществе, в ущерб иным формам мировоззрения (обыденной, мифу, религии, философии и пр.].
Мыльный пузырь техноутопий периодически лопается под давлением социальной истории. Так, благие намерения концепций Сен-Симона, Фурье и Маркса были разорваны в клочья диктаторскими режимами XX в. Новый силиконовый технократизм отличает вера в неограниченную писи-демократию, прозрачное общество и свободный интернет-рынок.
Увлечение техноутопиями свойственно и современной российской политике, что выражается в вере в экономический прорыв через инновации, искоренение бедности и иного социального зла благодаря технологическому росту.
Книги Кутырёва возвращают нас к традиционной экономической реальности вместо постдефицитной силиконовой экономики, ожидающей дешёвого воспроизводства всех вещей - от носков и машин до продуктов и домов с помощью 3D принтеров и фрактальных самовоспроизводящих устройств. Надежды цифрового изобилия - это разновидность вечного двигателя. Идея экономически достаточной единой 10-часовой трудовой недели, проведённой за программированием и починкой роботов, весьма схожа с коммунистической утопией будущего технократического общества изобилия, где от каждого берётся по способностям, а даётся по потребностям. Ку-тырёв прав, что пропагандистов псевдонаучных идей нужно пропесочивать, будь то инноваторы, сторонники Н+, технократы или политики, заявляющие, что халявный Интернет для бомжей решит социальные проблемы.
В своей прошлой книге «Последнее целование. Человек как традиция» В. А. Кутырёв разнёс технократический романтизм Вернадского и Циолковского. Представления о ноосфере как научном рае, где будут горы хлеба и бездны могущества, оказались поверхностны и несбыточны. Согласен с автором, что никакие действительные тенденции эту счастливую надежду не подтверждают. Напротив, наблюдается достижение технических пределов в космосе, а это означает переориентацию инженерной мысли с экстерналистской программы на интерналистскую по энергосбережению и устойчивому развитию на Земле.
В «Унесённые прогрессом: эсхатология жизни в техногенном мире» Кутырёв указывает на экологический предел, который заключается в том, что «прометеевское отношение к миру превысило возможности жизни на Земле» (с. 28]. Орудийная мощь человека достигла тоже предела в некоторых областях. В США с 1970-х на борьбу с раком было брошено более $ 100 млрд. Свёрнутая программа космических шаттлов оценивается под $ 200 млрд. До сих пор, несмотря на колоссальные затраты инвесторов, не достигнута цель создания полноценной замены невосполнимых энергетических ресурсов. В инноватике застой: из 10 инвестиций экономическую прибыль приносят только три. Появились идеи, что инвестиции вообще не нуждаются в выгоде, это просто самореализация спонсора ради великого технологического прорыва человечества. С экономической точки зрения об этом говорит М. Л. Хазин, указывая на кризисы перепроизводства, розничного кредитования. Каждая НТР имеет свой предел, определяемый объемами экономики. Иначе говоря, сверхзвуковой самолёт «Конкорд» был обречён, потому что в мире не было достаточно пассажиров, которые готовы были платить $ 5000 за билет из Лондона в Нью Йорк.
Книги В. А. Кутырёва чрезвычайно нужны сегодня для гуманистического и гуманитарного образования, противостоящего наивному технократизму. Оценивать экономику по количеству компьютеров на душу населения и доступности Интернета, а эволюцию человечества укладывать в путь от прокариотов до персонального компьютера - это бестолковщина.
В России чрезвычайно востребована программа сбалансированного подхода к хозяйствованию и инновациям. Гонка за водой на Марсе не должна перевешивать заботу о собственных водных и лесных ресурсах. Особенно в условиях дефицита бюджета. Необходим технореализм вместо технопрогрессивизма, представляющего из себя ассорти из дарвинизма, коммунализма и дигитализма.
Должно произойти здравое переосмысление установок на безграничное покорение природы, инновации ради инноваций, свойственные советскому пути развитию и некоторым российским технократам. Так, диафильм «2017 год», выпущенный в 60-х гг. XX в., называл следующие инновации к столетию Октябрьской революции: роботы-повара, междугороднее метро в вечной мерзлоте, атомные поезда через Берингов пролив, подземные скоростные машины-кроты для добычи энергии, неограниченная мезонная энергия, поворот Енисея и Оби на Каспийское море, управление погодой, города под землей, фотонные ракеты к далёким звёздам, точечные ядерные взрывы для улучшения ландшафта. Из всех названных технических новинок, описанных в 45 слайдах, сегодня действует только видеосвязь. Впрочем, все социальные тенденции описаны
Вестник Вятского государственного университета
точно - войны; нуклеарные семьи, где ребёнок редко видит занятых родителей; еда быстрого приготовления. К счастью, не сбылась и мечта переделать природу для мира и счастья на земле.
2. Автор диагностирует метафизическое нездоровье современного общества: жизнь в одиночестве, самоотрицание человека, аннигиляция общения, агрессия химии против жизни, культура наблюдения, а не культура участия, пошлость имиджевой красоты, ремифологизация общества (инопланетяне, экстрасенсы], торжество антидепрессантов и химической стимуляции жизни. Грустно, что мы теряем чувство жизни, становясь биороботами. Смена ценностных ориента-ций сводится к тому, что станцию свободы мы проехали и переходим под знамя безопасности: «...вместо "Свобода, равенство, братство" - "Контроль, права человека, коммуникации"» (с. 92). Новый социальный продукт - хронические терпилы. Толерантность к болезням, социальной несправедливости.
Мир стоит перед угрозой господства сплошной гламурности. Нет равенства - ни в бане, ни на кладбище. Они тоже стали местами потребления и несут отпечаток социального статуса.
Эстетический сдвиг: народ перестал петь и плясать, экология песни ушла. Мелос правил в старой России, когда пели в деревнях и музицировали в военных училищах: «Тщетно хожу по району даже под Новый год: тишина, увертываюсь от машин, и стреляют петарды» (с. 288]. Сейчас даже на свадьбах играют соло на смартфонах.
3. Формализация образования, его сведение к мониторингу и отчётности, превращение образования в услугу, перманентное его реформирование: «Студенты теперь клиенты. Стуенты. Как их воспитывать - ведь клиент всегда прав?» (с. 128]. При этом сохраняется декларативно-менторский стиль академиков. Доказательством истины здесь является сам человек, его статус. Отсюда заповедь для современного педагога: учи тому, чего не знаешь. ПТУ на информационном уровне - таков теперь идеал университетов. Вопрос Понтия Пилата «что есть истина» представляется не только трудным, как раньше, но ненужным, неправомерным, принципиально неразрешимым в обществе перепроизводства знаний, дискурсов, «литерасофии».
Технократы в российском образовании уже победили! Менеджмент качества образования -чистая кибернетика, которая проверяет воспитанность и образованность студента входами, выходами, процессами и количественным методом их подсчёта.
4. Брендовый перенос высокого уровня японской техники и производства, особенно автомашин на бережливую японскую еду, придуманную из скудости - ферментированный рис, сброженные соевые бобы, прибрежная мелочь в виде моллюсков, водорослей: «Кривимся, но жуём суши. Модно. Потом идём и заказываем что-то нормальное». Это вкус «знаков», моды и симуля-кров, побеждающих, обманывающих даже такие коренные чувства людей, как вкус» (с. 134].
5. Ставится проблема сущности новых революций. Определение их как цветных, оранжевых, бархатных и пр. является очередным симулякром, призраком. По сути - это либеральные, буржуазно-прогрессистские революции. «Их задачей является переход от основанных на принципе служения и закрытых моралью и религией культур к открытой, основанной на принципе самореализации и рациональности рыночной цивилизации. Конец истории как конец духовной истории человечества» (с. 126].
6. Столкновение культур с цивилизацией называется как причина «международного терроризма». Это безумный ответ умирающих культур на сумасшедшее поведение побеждающего глобализма. Суть которого -эффективность и универсальный свободный рынок (с. 126].
7. Отчуждение от харизмы языка через супервайзеров литературных мерчендайзеров: переезды - на трансферы, высокий - на топовый, Деда Мороза - на Санта Клауса. Креаклы - новые креативные симулякры. Кутырёв от любви к родному языку призывает к экологии мата (ругаться на родном языке, а не факами].
За двести лет произошло общее форматирование смыслов, что видно, если сравнить старые фотографии и современные, старые фамилии (Кузнецов, Скоробогатов] и современные (Медофф, Билан, Аллегрова, Смайл]. Последний европейский тренд - насаждение безотцовщины, обращение только по имени.
8. К началу XXI в. на одного человека вещей и благ приходилось в 100 раз больше, чем он имел к началу века XX. Не говоря уже о тысячелетиях доиндустриальной истории: «Безумные технологии, вплоть до "интимных", и избыток всего, пресыщение... Как все это изобилие правильно распределить и ограничить - вот проблема» (с. 11]. Однако общество изобилия богато всем, кроме детей, т. е. будущих поколений людей. Если одна раса сходит с дистанции, её место займёт другая, у кого еще остались желания и воля к продолжению себя, кто ещё способен получать удовольствие от самой жизни, а не от информации о ней.
Напоследок, немного философской клюквы от Кутырёва, эссенция афоризмов для тех, кто ещё сомневается, читать ли книгу. 90
- К XXII веку замолчим. Всё будет делаться искусственно. Будут рекламировать: «Сделано без человека».
- Рукописи не горят. Они тонут в волнах бушующего информационного моря.
- В аптеке конца XXI века. Отдел эвтаназии. Богатый выбор средств. По крайней мере, трёх групп: смерть мгновенная, смерть - угасание; смерть радостная (с улыбкой]. Самые дорогие снадобья в последней группе. Ещё бы, ведь это значит «умереть от счастья».
- В будущем будут хоронить в ритуальных машинах, под шум мотора, прямо на ходу, это логическое продолжение современной тенденции хоронить «по-тихому». Автоматизация смерти идёт вслед за автоматизацией жизни.
В качестве критики следует указать на то, что автор уже много лет борется с фантомами технократии. Он сам справедливо указывает на пределы технического развития, которое ограничено природными, общественными и временными факторами. Многие заявленные технологии уже канули в лету (евгеника, космические челноки, холодный ядерный синтез, крионика], однако появляются новые - мемплексология, генная иммортология. Возможно, стоит сосредоточить внимание на разоблачении новых псевдонаук?
А. С. Тимощук
