CC BY
71
©2007г. Г.А. Кошеленко, В.А. Гаибов
ОБЩЕСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ В ВОСТОЧНОМ ИРАНЕ В ПЕРИОД АЛЕКСАНДРА МАКЕДОНСКОГО*
Как нам представляется, проблема общественных отношений в центральноазиатском регионе в период завоеваний Александра Македонского не была никогда объектом специального исследования. Эта проблема всегда рассматривалась в гораздо более широких хронологических рамках. Нам кажется, что методика исследования должна быть несколько иной, чем обычно. Эпоха Александра в истории этого региона, как никакая другая, освещена письменными источниками - трудами авторов, писавших об этом походе. Исходя из этого, мы считаем, что необходима следующая процедура исследования: 1) попытаться проанализировать данные этих источников, 2) затем постараться сопоставить результаты этого анализа с данными археологии и только после этого проецировать результаты в последующее время, сопоставляя с результатами анализов источников, характеризующих следующий период.
Для решения поставленной задачи основной материал дает рассказ Арриана, несколько меньшее значение имеют сообщения Курция Руфа, некоторая, хотя, в общем малозначащая, информация содержится в других источниках.
Как известно, исследуемый нами регион входил в состав Ахеменидской империи и, как таковой, управлялся сатрапами. Сатрап представлял собой высшую гражданскую и военную власть на подведомственной ему территории. На этой территории, как свидетельствуют источники, находились поселения различных типов.
Естественно, что в системе расселения, существовавшей в то время, основное место принадлежало сельским населенным пунктам. Важнейшим среди них является «деревня», для которой у Арриана используется термин кш|аг|, а у Курция Руфы - vicus.
Деревни упоминаются Аррианом в Мидии в описании преследования Александром Дария: Александр прибыл в деревню (е? Tiya кш|аг|У - Arr. III, 21, 6), где еще накануне был Дарий. В Парфии также упоминаются ближайшие деревни (proximo vico), в которые персидские воины отправляются за провиантом (Curt. Ruf. V , 12, 6). Здесь же упоминается та деревня, в которой Бесс захватил Дария (in vico - Curt. Ruf. V, 13, 6). Видимо, она же упомянута и Юстином, как то место, где был арестован Дарий (in vico Parthorum Thara - Iust. XI, 15, 1). В Гиркании македоняне, по словам Диодора, оказались в «счастливых деревнях», которые назывались таковыми по праву, так как они, как и вся Гиркания, превосходили все остальные территории своим плодородием (Diod. XVII, 75, 3-4).
В описании событий в Арее Арриан говорит о жителях страны, которые из-за восстания покинули свои деревни (Arr . III, 25, 7). При переходе Александра через Гиндукуш и отступлении Бесса 800 бактрийских всадников отказались следовать за ним и разошлись по своим деревням (in suos quisque vicos - Curt. Ruf. VII, 4, 20). В описании военных действий в Бактрии упоминаются деревни, которые опустошаются массагетами и бак-трийцами-повстанцами (proximos vicos vastaverunt - Curt. Ruf. VIII, 1, 3). С другой стороны, и Александр Македонский уничтожает ближайшие к Мараканде деревни (proximos vicos depopulatur atque urit - Curt. Ruf. VII, 6, 10). В описании Ксениппы Кур-ций Руф отмечает большое число деревень и их густую сеть (regio habitaturque pluribus ac frequentibus vicis), что объясняется плодородием почвы (Curt. Ruf. VIII, 2, 14). Рассказывая о трудностях македонской армии в Парапамисадах зимой, Диодор сообщает, что солдаты только по дыму находили деревни (тоитш 8е тш трО™ тшу кшцшу аХьсткоце^ШУ), но зато они были вознаграждаемы обилием припасов, обнаруженных там (Diod. XVII, 82, 8).
Особое значение имеет описание деревни, расположенной, кажется, в Северной Бак-трии, в которой был пленен Бесс. С одной стороны, автор четко определяет тип этого
*
Статья подготовлена при финансовой поддержке РГНФ по гранту № 05-01-011169.
поселения - это деревня, к которой движется Птолемей (про? кшцгу - Arr. III, 30, 1-2). С другой стороны, этот населенный пункт окружен стеной с воротами (Гу yap ti ка! те!хо? •n'epißeßXrnaeyoi ка! пиХаь кат’ аит44о - Arr. III, 30, 2).
Может быть, то же самое значение имеет и термин ерица, использованный Аррианом при описании событий после вторичного занятия македонянами Мараканды. Александр тогда «опустошил страну» и «перебил варваров». Варвары, по переводу М.Е. Сергеенко, скрывались в своих «крепостцах», по переводу же Г. Вирта и О. фон Хинюбера
- “in die festen Plätze”1. Таким образом, полной уверенности в том, что здесь имеются в виду такие же укрепленные деревни, как в той части текста, где говорилось о пленении Бесса, нет. Вполне возможно, что здесь имелись в виду какие-то специальные укрепленные убежища, отличные от обычных деревень. Известным подтверждением этому служит еще один эпизод, сообщаемый Аррианом: «множество согдийцев собрались по укреплениям (от поХХои? тшу Еоубьаушу е? та ерицата £и|апефеиуеуа1) и отказались повиноваться сатрапу» (Arr. IV, 15, 7). Естественно, что контекст этого сообщения таков, что автор имеет в виду какие-то специальные места сбора населения, а не их обычные деревни. Часто утверждается, что укрепленные деревни служили для защиты населения от кочевников2, однако, думается, что функции их были более широкими.
Еще один тип населенного пункта, кажется, может быть установлен на основании анализа источников. Для определения этого типа используется латинский термин oppidum и греческий фроирюу.
При описании движения Александра по следам Дария Курций Руф сообщает, что армия Александра вышла на границу Паретакены и Мидии и достигла пункта, название которого Табаса и тип которого определяется термином oppidum (Curt. Ruf. V, 13, 2). Очень часто этот термин переводят как «город», что, однако, не может считаться правильным, хотя бы потому, что, как мы увидим позднее, для города Курций Руф обычно использует термин urbs. Следовательно, автор имел в виду населенный пункт иного типа и наиболее естественным здесь будет термин «крепость». Еще раз этот термин появляется в рассказе о деятельности Александра в Гиркании, когда он достигает крепости Арвы (ad oppidum Arvas pervenit - Curt. Ruf. VI, 4, 23). У Арриана данный тип населенного пункта появляется в описании прорыва отряда Спитамена в Бактрию, когда он достигает некоей крепости (•про? T! фроирюу тшу ката тгу ВактршУГУ -Arr. IV, 16, 4).
Очень важное место в описаниях событий, происходивших в исследуемом нами регионе в период похода Александра Македонского, занимают города. Арриан использует для них термин nó\i?, Курций Руф - urbs.
В Мидии наши источники упоминают только один город - Экбатаны, относительно которых Курций Руф дает такое уточнение - он является столицей Мидии (caput Mediae
- Curt. Ruf. V, 8, 1). В дальнейшем изложении Курций Руф мимоходом упоминает царский дворец (regia), имевшийся здесь (Curt. VI, 2, 9). Из нескольких упоминаний этого города у Арриана можно извлечь только один дополнительный штрих - в Экбатанах имелась цитадель, куда должны быть положены на хранение денежные средства (е!? тГу акрау тГу £у ’ ЕкРата^О!? - Arr. III, 19, 7), а также то, что здесь был оставлен значительный гарнизон (Arr. III, 19, 7).
В Парфии упоминается только один город - Гекатомпил (поХеш? тГ? оуоца^оцеуг? ' ЕкатоутапиХо?), через который Александр проходит из Мидии, направляясь в Гирканию (Diod. XVII, 75, 1). Курций Руф называет его «славным» (ирРа ерат еа тецпеатате хХара НехатоцпфХоа - Curt. Ruf. VI, 2, 14).
В Гиркании Арриан упоминает, в частности, город «гирканов Задракарты», куда направляется Александр (е!? 7а8ракарта поХьу ' Тркау!шу - Arr. III, 23, 6). Несколько позднее в связи с другим прибытием сюда македонского царя Арриан дает более расширенную характеристику этого города, описывая как самый большой город Гиркании (еп! 7а8ракарта тгу цеуьатту поХьу тГ?'Тркау!а?), в котором к тому же располагается гирканский царский дворец (!Уа ка! та Раа!Хе1,а то!? 'Тркау'ю!? Гу -
Arr. III, 25, 1). По всей видимости, именно этот город Курций Руф называет «городом Гиркании» (ad urbem Hircaniae), где находился дворец Дария (regia Darei) (Curt. Ruf. VI,
5, 22). Плутарх, сообщая о том, что жители Гиркании сдали Александру свои города (та? поХе!? - Plut. Alex. 44), подтверждает, что помимо Задракарты в Гиркании имелся еще целый ряд городов. Практически теми же словами оперирует и Диодор, который сообщает, что Александр вторгся в Гирканию и «завладел всеми городами этой страны» (пааа? та? еу аитг поХеь? ехеьршаато - Diod. XVII, 75, 3).
Следующий упоминаемый Аррианом город - Сусия, о котором сказано, что это город Арии (Arr. III, 25, 1). Далее следует информация о другом городе Арии - Артакоане, где у ариев был царский дворец (’ Артакоауа поХьу, Хуа то Раа'ьХеюу Гу тшу ’ Аре!ШУ - Arr. III, 25, 5). У Курция Руфа этот город (urbs) называется Артакакна (Curt. Ruf. VI, 6, 33-35). Еще один вариант названия (Хартакана) дает Диодор, называющий его «самым знаменитым в тех местах» (Хортакауа, поХ!У епгфауеататгУ
тшу еу тоито!? тоь? топо!? - Diod. XVII, 78, 1). Затем Диодор сообщает о том, что Александр овладел всеми городами в этой сатрапии (тгу аатрапе'шу таитгУ поХе!? - Diod. XVII, 78, 4).
В соседней области Дрангиане (у Арриана - Зарангиана) Арриан не фиксирует наличия городов, отмечая только царский дворец жителей этой страны (Хуа та Раа'ьХеьа тшу 7араууаьшу - Arr. III, 25, 8). Примерно такая же ситуация и в описании Диодора, где говорится, что Александр прибыл к царскому дворцу Дрангианы (е!? та Раа'ьХеш тг? ДраууьУГ? - Diod. XVII, 78, 4).
В Бактрии, куда прибывает Александр, Арриан первоначально фиксирует три населенных пункта, первым упоминается Драпсак, статус которого не уточняется, а также Аорн и Бактры, о которых говорится, как о крупнейших городах бактрийской земли (а! 8г цеуьата! е’ьаь поХе!? еу тг Вактр!ШУ хшра -Arr. III, 29, 1). Вдобавок сообщается, что в Аорне имелась цитадель, в которой Александр оставил свой гарнизон (ка! фиХакгУ еу акра тг? ’ Аоруои - там же). В данном месте не сообщается, была ли цитадель у города Бактр. Курций Руф называет город Бактры столицей «этой страны» (ipsa Bactra regionis eius caput - Curt. Ruf. VII, 4, 31). В более позднем изложении у Арриана упоминается еще один бактрийский город - Зариаспа, о котором говорится, что он является крупнейшим городом [имеется в виду - Бактрианы] (7ар1аапа, тгу цеуьатгУ поХ!У - Arr . IV, 1, 5). В дальнейшем указывается, что в нем имеется гарнизон, оставленный Александром, в состав которого входили конники, являвшиеся наемниками (Arr. IV, 16, 5-6).
Сходную картину мы видим и в Согдиане. Мараканда, которая определяется как столица земли согдиан (еат! Раа'ьХеш тг? Еоубшушу хшра? - Arr. III, 30, 6), упоминается у Арриана многократно3. В этом изложении также неоднократно упоминается цитадель Мараканды - в ней располагался македонский гарнизон (Arr. IV, 3, 6; IV, 5, 2;
IV, 6, 3). Курций Руф уточняет, что город (urbem Maracanda) имеет стены протяженностью 70 стадий, а цитадель (ар^) окружена второй стеной, в цитадели Александром был оставлен гарнизон (праеаьбю) (Curt. Ruf. VII, 6, 10, см. также VII, 6, 24; VII, 6, 24; VII,
9, 20;). Естественно, Мараканда не была единственным городом Согдианы. Арриан, в частности, сообщает о том, что после подавления всех восстаний Александр велел Гефе-стиону вновь заселить города Согдианы (екпецпе! та? еу тг Еоубшуг поХе!? аиуоькь^еьу - Arr. IV, 16, 3).
В районе, соседнем с рекой Танаис (Сыр-Дарья)4: «варвары, живущие по соседству с рекой, захватили и перебили гарнизоны македонских солдат, стоявших по городам» (о! проахшро! тш потацш рарраро! тои? те та фроирш еу та!? поХеа! афшу ехоута? атратьшта? тшу Маке8оушу ^иХХаРоуте? апектеьуау) (Arr. IV,
1, 4). Для нас особо важно то, что здесь в едином контексте соединяются два понятия «варвар» и «город». Многократно упоминаются эти «города» в рассказе о подавлении восстания в этом регионе (Arr. IV, 2 passim). Отдельно упоминаются также один из семи восставших городов на берегах Танаиса - Газа (Arr. IV, 2, 1) и крупнейший из городов
этого региона Кирополь (Arr. IV, 2, 2). Точно так же описывается ситуация и Курцием Руфом. Он упоминает Кирополь и другие города (Curt. Ruf. VII, 6, 16). Интересно, что в отношении одного города указано, что он был населен «сильным племенем мемакенов» (memaceni, valida gens) (Curt. Ruf. VII, 6, 17). Кирополь и город мемакенов упоминаются и при дальнейшем описании событий - вплоть до момента их полного разрушения (Curt. Ruf. VII, 6, 19-23).
Из контекста изложения событий, а также из прямых указаний ясно, что города служили убежищами для окрестного населения (см. например, èç yàp énTà noXeiç ^иц’П'ефеиуеуаь ёХеуоуто ol ёк т^? X^pàç pàppàpoi - Arr. IV, 2, 1). Эти города, кажется, всегда имели укрепления. После сообщения об истреблении македонских гарнизонов в пританаисских городах говорится об усилении укреплений населением этих городов (Arr. IV, 1, 4). Контекст повествования о подавлении восстания в этом регионе не оставляет сомнений в том, что все города имели собственные укрепления (Arr. IV, 2 passim; IV, 3, 1-6). Упоминаются также и особенности укреплений в ряде городов. Так, стены Газы были невысокими и сбитыми из глины (тш Tèlxèi у^уш тё Kàl oùx ифг|\ш - Arr. IV, 2, 3), стены же Кирополя были обнесены более высокой стеной, «как и полагалось созданию Кира» (Arr. IV, 3, 1). Естественно, в городских стенах находились ворота (Arr. IV, 3, 3), внутри города помимо домов находилась площадь (во всяком случае, в Кирополе) (Arr. IV, 3, 3). В Кирополе имелась и городская цитадель - туда бежали уцелевшие защитники города (кaтaфeûyouстlУ èç т^у àKpày - Arr. IV, 3, 4). Необходимо указать, что очень часто в литературе эти города почему-то называются то деревнями5, то крепостями6, даже фортами , хотя для этого нет никаких оснований в письменных источниках.
Только Курций Руф упоминает город Маргианы, к которому прибывает Александр (ad urbem Margianam - Curt. Ruf. VII, 10, 13), однако никаких сомнений в достоверности этого сообщения нет8.
Исходя из только что приведенных материалов, мы можем утверждать, что исследуемые нами общества имели достаточно сложную систему расселения, которая, что и естественно, отражала соответствующую систему общественных отношений.
Существует, как мы старались показать, значительная вариативность сельских поселений: простая деревня (кома), деревня, снабженная укреплениями, наконец, специальное «убежище», также, по всей видимости, укрепленное. При этом наблюдается определенная иерархия сельских поселений, во всяком случае, кажется, убежища представляют собой более высокий уровень по сравнению с простой деревней. Процветание сельского населения напрямую зависит от плодородия почвы, которая принадлежит этим деревням.
Специальным типом населенного пункта является крепость, которая представляла собой инструмент контроля центральной власти над территорией и, особенно, над путями сообщений.
Не менее сложна и картина городской жизни. Исходя из изложенного выше, мы достаточно уверенно можем утверждать, что в данном регионе урбанистические структуры имели уже достаточно длительную историю, и они приобрели достаточно сложные формы. К сожалению, только для одной области данного региона имеются некоторые количественные показатели. Мы имеем в виду Уструшану. Здесь на сравнительно небольшой площади располагалось семь городов. Доказательством большой плотности городов является описание их осад и взятий македонской армией в течение нескольких дней. Пожары, свидетельствующие о взятии и разграблении города, видели жители соседних городов, как это детально описывает Арриан. Цифра семь дана Аррианом (Arr. III, 2, 1), но она подтверждается и Юстином (Iust. XII, 5, 13). Нет оснований для того, чтобы сомневаться в достоверности этих данных. Можно полагать, что и в остальных областях ситуация была похожей. Насколько мы можем судить, все города имели свои фортификационные системы. Соответственно, мощь этих укреплений зависела от величины города и его важности. Города, как кажется, помимо того, что они служили центрами опреде-
ленной территории, выполняли для нее роль убежища для местного населения в случае опасности.
Источниками отмечается несколько типов городских центров. Помимо просто городов называются также города, которые определяются как «крупнейшие города» той или иной земли (хоры). У всех городов этого типа, как кажется, помимо собственно городских укреплений, имелись еще и цитадели. Именно в них Александр помещал свои гарнизоны, когда считал это необходимым. Наконец, имелись относительно немногочисленные города, которые являлись столицами сатрапий (или в крайнем случае - больших подразделений сатрапий), роль которых выражалась в том, что в них располагалась (Заа'ьХеюу (или (ЗааьХе'ьа), латинский термин, использовавшийся для этого явления, -regia. Басилейя представляла сатрапскую резиденцию, место, откуда осуществлялось управление территорией сатрапом, выступавшим в качестве прямого представителя царя9.
Естественно, что столь сложная система расселения могла возникнуть только в рамках достаточно развитого общества со сложной социальной и политической структурой. Поскольку к моменту похода Александра данные области уже более 200 лет находились в составе государства Ахеменидов, то соответственно высшая власть в них принадлежала персам-сатрапам, о которых мы писали в предыдущем параграфе. Однако число персов было, по всей видимости, достаточно ограниченным. В соответствии с основными принципами ахеменидской политической практики, более низкие ступени властной вертикали часто принадлежали представителям местных элит. Персидская власть не стремилась к перестройке социальных и политических структур на местах, ограничиваясь общим надзором и контролем над ситуацией.
Впервые представители местной элиты появляются в сообщениях историков Александра в связи с описанием похода в страну мардов. Во время этого предприятия марды захватили знаменитого коня Александра Букефала. Царь в ответ на это пообещал уничтожить всю страну. Испугавшись угроз (тем более, что их начали уже приводить в исполнение), марды вернули коня и прислали делегацию из 50 человек с изъявлением покорности. Согласно Диодору, «Александр взял заложниками наиболее видных людей» (той? а^оХоуштатои? тшу .ySpfiy - Diod. XVII, 76, 8). Бесспорно, что здесь
имеются в виду люди, выделяющиеся именно своим общественным положением.
В сообщении Арриана впервые представители местных элит появляются в описании событий, происходивших в Бактрии. Арриан рассказывает о том, что к восставшим со-гдийцам присоединились и некоторые бактрийцы. Одной из причин этого был «приказ Александра собраться всем начальникам этой страны (той? йтархои? T"q? хшра?) в Зариаспах, самом большом городе; по их мысли, собрание это созывалось с целями недобрыми» (Arr. IV, 1, 5). Термин йтсархо?, который использует здесь Арриан, М.Е. Сергеенко, как мы видим, переводит термином «начальник», в переводе же Г. Вирта и О. Фон Хинюбера используется термин «die Magnaten»10. В словаре Лидделл-Скотта этот термин имеет следующие значения: subordinate commander, lieutenant, subordinate governor. В литературе этих людей очень часто называют также магнатами11, но чаще всего - баронами12, иногда используются и иные столь же неопределенные термины13. С другой стороны, иногда исследователи «преуменьшают» статус бактрийско-согдий-ской знати14. Использование подобной терминологии без четкого выявления того, что за ней скрывается, может только дезориентировать.
Для понимания того, какое реальное содержание скрывается за этим термином в данной конкретной ситуации, необходимо исследовать те ситуации, в которых он применяется данным автором. Наиболее показательным в этом отношении является эпизод с осадой и взятием «скалы» («петры») Хориена15. Арриан сообщает, что множество варваров собрались в Паретакене на неприступной скале, которая носит название скалы Хо-риена. Там укрылся «сам Хориен и немало других князей». Термин «князья» - это перевод М.Е. Сергеенко16, в переводе же Г. Вирта и О. Фон Хинюбера используется уже знакомый нам термин «die Magnaten». Собственно же текст Арриана выглядит следующим
образом: o Xoplf|yr|S' .... Kal aXXol tov únapxwv oùk oXlyol (Arr. IV, 21, 1). Когда Арриан описывает судьбу Xoриeна после сдачи Александру, он также использует этот же термин: Александр «поручил ему ведать этим местечком и оставил его гипархом в тех местах, куда назначил его и раньше» (aÚTO то xwplwv eKeîvo en^pénel Xoplr^r Kal ünapxov etval oawnep Kal npoaOev Є8шкєі -Arr. IV, 21, 9).
Во избежание терминологической путаницы мы в дальнейшем будем пользоваться этим термином без перевода, который, как мы видим, может быть дезориентирующим.
Для нас в данной связи наиболее важным является то, что Xoриeн упоминается как гипарх (наряду с рядом других), пытающийся защититься от Александра, опираясь на естественную твердыню - скалу. Это сразу ставит эту информацию в связь с его же рассказом о защите и взятии Согдийской скалы (Arr. IV, 18, 4 - 19, б), а также с сообщениями Курция Руфа о скале согдийца Аримаза (Curt. Ruf. VII, 11, 1- 28), и о скале Сиси-мифра (Curt. Ruf. VIII, 2, 19-4, 19), что дополняется кратким упоминанием об этом же у Плутарха (Plut. Alex. 58). В рассказе Курция Руфа также действуют выдающиеся представители местного населения, однако у него они, как правило, определяются, как сатрапы. Однако этому терминологическому различию, как нам кажется, не следует придавать особого значения, поскольку Курций Руф вообще отличается небрежностью в использовании терминов, определяющих статус. Так, Бесс у него - не сатрап Бактрии, а префект (Curt. Ruf. V, 8, 4; V, 9, 8)17, командир греческих наемников, сопровождающих Дария в его трагическом отступлении из Экбатан, носит титул dux graecorum (Curt. Ruf.
V, 9, 15) и т.д.
Рассказы Арриана и Курция Руфа позволяют нам создать достаточно отчетливый образ среднеазиатского гипарха этого времени. Прежде всего, это человек, который обладает и руководит достаточно многочисленными отрядами воинов. Так Арриан, в частности, говорит о «множестве согдийцев» (noXXou? |aev rav ZoySlavöv), собравшихся на Согдийской скале (Arr. IV, 18, 4). Судя по контексту, они были вооружены - несколько позднее он упоминает о «варварской страже» (Arr. IV, 19, З). По свидетельству Курция Руфа, на скале согдийца Аримаза находилось З0000 воинов (Curt. Ruf. VII, 11, 1 -XXX milibus armatorum). Сисимифр, по его же словам, вооружает своих соотечественников (Curt. Ruf. VIII, 2, 20 - is armatis popularibus fauces regionis).
Второе обстоятельство, на которое необходимо обратить внимание, - это возможность этих гипархов мобилизовать значительные ресурсы, помимо оружия, о котором только что упоминалось. Авторы, описывающие события времени походов Александра, обращают на это особое внимание. Например, на Согдийской скале было собрано продовольствие (alTa) «с расчетом на длительную осаду» (Arr. IV, 18, 5). На скале Xoриe-на также имелись огромные запасы продовольствия. Xoриeн пообещал доставить для войска Александра еды из расчета на два месяца. И действительно, он сделал это, подсчитав количество людей по палаткам: было передано соответствующее количество хлеба и вина из запасов, хранившихся на скале (aÎTOV те Kal olvov rav ev тг n^pa anoOerav - Arr. IV, 21, 10)18. После этого Xoриeн сообщил Александру, что он отдал македонянам менее одной десятой части заготовленного на случай осады продовольствия (Arr. IV, 21, 10). Согласно Курцию Руфу, на скале согдийца Аримаза имелось такое количество продовольствия, которого хватило бы на два года для З0000 воинов, находившихся там (Curt. Ruf. VII, 11, 1). Позднее Сисимифр посылает Александру значительное количество продовольствия: «много вьючных животных и две тысячи верблюдов, а также мелкий и крупный рогатый скот» (Curt. Ruf. VIII, 4, 19). Все это было распределено среди солдат.
Границы их владений, которые обеспечивали и обилие продовольственных ресурсов и вооруженных людей, были, видимо, достаточно четко определены. Когда Александр Македонский принял сдачу Сисимифра, он «возвратил его власть (imperium ... restituit) и даже обещал дать ему большую область (spe maioris etiam provinciae facta)» (Curt. Ruf. VIII, 2, З2).
Еще одна особенность в характеристике этих гипархов заслуживает особого внима-
ния. Мы имеем в виду постоянное упоминание в связи с ними их «знатности». Особенно ярко эта идея представлена в рассказе об Оксиарте и женитьбе Александра на его дочери. Александр прибывает в область, во главе которой стоит Оксиарт, знатный сатрап (Inde pervenit in regionem, cui Oxyartes, satrapes nobilis, praeerat - Curt. Ruf. VII, 4, 21). Очень показателен пассаж, посвященный Роксане: она не знатна, если сравнивать ее знатность с царской (Curt. Ruf. VIII, 4, 25). Таким образом, знатность может быть стратифицирована: знатность царя и знатность дочери сатрапа (точнее - гипарха) не равноценны. Источники говорят нам, что существует еще один уровень знатности - ниже уровня Оксарта и его дочери. В описании того пира, на котором Александр впервые увидел Роксану упоминаются еще 30 знатных девушек (XXX nobiles virgines), вместе с которыми она появилась на пиру (Curt. Ruf. VIII, 4, 23). Поскольку упоминается, что Ок-сиарт «приказал ввести» (introduci ... iussit), ясно, что Оксиарт имеет право распоряжаться и теми, кто определяется как «знатный». Этот вывод подтверждается и другими свидетельствами источников. При сдаче скалы Аримаза последний посылает к Александру «тридцать вождей» (XXX principes), которые должны были сдать скалу (Curt. Ruf. VII, 11, 26). Чуть ниже Курций Руф говорит об Аримазе, который спускается со скалы «вместе с близкими и знатнейшими мужами своего племени» (cum propinquis nobilissimisque gentis suae), которые после этого подверглись жестокому наказанию: их сначала бичевали, а затем распяли у подножья скалы (Curt. Ruf. VII, 11, 28). В рассказе Арриана о сдаче Александру Хориена описывается следующая сцена (мы пользуемся переводом М.Е. Сергеенко): «Хориен послушался его [Оксиарта] и сам пришел к Александру в сопровождении нескольких родственников и друзей» (0 Xopif|yr|Ç àÙTOÇ те Гкё nàp ’ ’ AXé^àySpoy Kàl тшу oiKeiœv т1уе? Kàl ётaípшv à^ou -Arr. IV, 21, 8). Нам представляется, что перевод данного места должен быть несколько иным. Прежде всего, тшу oiKelwy необходимо, видимо, перевести как «домашние», при этом этот термин должен охватывать не только родственников, но и слуг и домашних рабов. Что же касается второго термина - ётaípшу, то вероятнее всего, по аналогии с гетайрами Александра в них надо видеть ближайших «соратников» Хориена, его самое близкое окружение в боевых действиях и его советников, членов его рода. Они, по всей видимости, равнозначны principes и propinquis nobilissimisque gentis suae Аримаза в описании Курция Руфа.
Таким образом, верхний слой знати (гипархи) представлял собой людей, которые контролировали значительные территории, которые имели достаточно определенные границы. Они могли использовать население (или часть его), проживавшее на этой территории, как свою вооруженную силу. Точно так же они могли использовать и произведенные не здесь продукты. Можно полагать, что данная территория являлась территорией определенного племенного объединения. Власть гипархов, видимо, была достаточно велика, поскольку для ее обозначения Курций Руф использовал термин imperium19. Очень показательно, что термин гипарх Арриан употреблял для определения статуса Таксила и других владетелей соседних с ним областей в Индии (Arr. IV, 22, 7), в то время как Курций Руф обозначал их статус термином reguli (Curt. Ruf. VIII, 10, 1). Интересно, что и статус известного деятеля александровскго времени Мазея Арриан точно также определял, используя этот же термин (Arr. IV, 18, 3). Таким образом, ориентируясь и на общепринятое значение слова, мы можем считать, что гипарх (в словаре Арриана) означает правителя достаточно большой области, но не обладающего суверенитетом, подчиняющегося представителям верховной власти: в период Ахеменидов - сатрапу. С другой стороны, гипарх - руководитель племенной группы. В результате этого, именно на нем «сходятся» две структуры: политическая и племенная20.
Как руководитель племени он, естественно, обладает знатностью, что, видимо, означает, что и его предки занимали этот пост до него. В рамках своей ответственности он опирается на слой племенной знати, о которой мы говорили выше. Их число определяется в источниках только раз - когда говорится о 30 principes21.
Нам кажется, что исследователи иногда смешивают эти два социальных слоя. Так, Э.Б. Босворт считает, что свидетельство Курция Руфа (Curt. Ruf. VII, 6, 14) о 7000 конниках является указанием на число гипархов Бактрии и Согдианы, которые приняли участие в восстании22. Очень трудно представить себе 7000 укрепленных замков, о которых в данном контексте говорит этот автор, на территории этих двух сатрапий. Скорее всего, под всадниками в данном случае понимается самый низший слой знати, как это было в Парфии23.
Наконец, на самом низу социальной лестницы присутствуют рядовые члены племени. В этом обществе существовали и рабы, но эта проблема требует отдельного рассмотрения.
Можно предположить, что данная структура общества находила свое отражение в системе расселения. Рядовые члены племен обитали в рядовых деревнях. Деревни, имеющие укрепления, видимо являлись резиденциями principes. Наконец, города - резиденциями гипархов24. Скалы служили убежищами в случае опасности, но не местами обычного обитания25. В них население собиралось только в крайних случаях. Можно полагать, что отнюдь не все племенные группы обладали такого рода убежищами, они существовали только в горных районах. На равнинах роль убежищ должны были выполнять города. Крупнейшие города, в которых находились «басилейи», являлись центрами сатрапий. Естественно, что они занимали особое место в каждом из регионов.
Насколько мы можем судить, данная структура местного общества сложилась в эпоху Ахеменидов, и Александр Македонский отнюдь не стремился ее сломать. Могли меняться лица, уменьшаться или увеличиваться размеры территории отдельных владений (некоторые даже вообще могли исчезать) но сама принципиальная модель оставалась неизменной.
Было только одно, но существенное новшество, которое появилось с Александром на Востоке. Мы имеем в виду греческие города, которые он здесь создавал.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Arrian Der Alexanderzug, Indische Geschichte. Griechisch und Deutsch von G. Wirth und O. von Hinüber. Berlin, 1985. S. 297.
2. FoxR.L. Alexander the Great. London, 1974. Р. 298.
3. П. Фор называет Мараканду крепостью (Фор П. Александр Македонский. М., 2001. С. 83), вопреки ясному указанию источников.
4. Арриан явно отличает этот регион от собственно Согдианы. В более позднее время здесь находилась особая, хотя и очень тесно связанная с Согдианой, область Уструша-на.
5. См., например, FoxR.L. Alexander... P. 302-303.
6. Bosworth A.B. Conquest and Empire. The Reign of Alexander the Great. Cambridge, 1988. P. 110; Фор П. Александр. Р. 83; Шахермайр Ф. Александр Македонский. М., 1984. С. 206.
7. См. Грин П. Александр Македонский. Царь четырех сторон света. М., 220-221.
8. См. Кошеленко Г.А., Гаибов В.А., Бадер А.Н. Александр Македонский в Маргиане // ВДИ, 2000, №1. С. 3-15.
9. См., например, Xenoph. Cyr. I, 1,5; Xenoph. Anab. I, 2, 9; Athen. XIII, 578; Diod. XIX, 22, 1; Strab. XI, 13, 1. Briant P. Histoire de l’empire perse. De Cyrus à Alexandre. Paris, 1996. P. 219, 258, 577, 726, 757.
10. Arrian Der Alexanderzug. S. 279.
11. Bosworth A.B. Conquest. P. 116; Hirth G. Alexander der Grosse in Selbstzeugissen und Bilddokumenten. Hamburg, 1975. S. 40-41; Шахермайр Ф. Александр. С. 186.
12. См., например, FoxR.L. Alexander. Р. 302, 315-316; Bosworth A.B. Conquest. P. 238.
13. Например, П. Бриан называет их «petits princes locaux» (Briant P. Alexandre le Grand. Paris, 1974. P. 56-57). Эту терминологию полностью поддерживает Ф.Л. Холт. См.
Holt F.L. Alexander the Great and Bactria. The Formation of a Greek Frontier in Central Asia (Mnemosyne. Supplement 104). Leiden-New York-K0benhavn-Koln, 1988. P. 59. Иногда их прямо называют «феодальными владыками». См. Hirth G. Alexander. S. 43.
14. Так, например, М.А. Леви определяет их как “capi triballi”. См. Levi M.A. Alessandro Magno. Milano, 1977. P. 378.
15. О «петрах» см. Ртвеладзе Э.В. Александр Македонский в Бактрии и Согдиане. Ташкент, 2002. С. 94-116.
16. Иногда этим термином пользуется и Шахермайр - например, в применении к Оксиарту. См. Шахермайр Ф. Александр. С. 212.
17. Впрочем и македонского наместника Аттина Курций Руф также называет префектом (Curt. Ruf. VIII, 1, 3).
18. В переводе М.Е. Сергеенко добавлено еще «и солонины», но в греческом тексте это слово отсутствует.
19. Нам представляется, что совершенно неправильно использовать, как это делает П.Фор (Фор П. Александр. Р. 86), термин «царек» для определения статуса этих владетелей.
20. Ср. мнение Р.Л. Фокса: «Персы управляли через местных баронов, которые в безопасности жили в замках и окруженных скалами крепостях, обслуживаемых отрядами своих приверженцев» (FoxR.L. Alexander. Р. 298).
21. Ср. описание этой социальной группы Ф. Шахермайром (Шахермайр Ф. Александр. С. 205): «Управление каждой местностью, согласно обычаю, поручалось кому-нибудь из знати. Тут играли роль и принадлежность к одному из знатных семейств, прямое наследование, богатство, отвага, честность (разумеется, в сугубо сословном смысле), воинские доблести и дарования - все это имело значение и по-разному сочеталось в этих людях. Только серого чиновничества не было в этом, быть может, слишком пестром, но и ослепительном местном нобилитете. К тому же здешние правители оставались всегда лишь первыми среди равных, так что окружающая их более мелкая знать была заинтересована в их процветании». Вся эта яркая характеристика только частично основана на данных источников. Реальная картина могла отличаться от этого «идеального» прототипа. Достаточно вспомнить краткое сообщение Плутарха о начале осады «петры» Си-симифра: «Рассказывают, что во время осады отвесной недоступной скалы, на которой находилась крепость Сисимифра, солдаты совершенно пали духом. Александр спросил Оксиарта, что за человек Сисимифр. Тот ответил, что трус из трусов. «По твоим словам выходит, что крепость мы можем взять: ее основание не крепкое. Он и взял ее у перепуганного Сисимифра» (Plut. Alex. 58). Описание этих же событий у Курция Руфа подтверждает справедливость оценки Сисимифра, сделанной Оксиартом.
22. Bosworth A.B. A Historical Commentary on Arrian’s History of Alexander. Vol. II. Commentary on Books IV-V. Oxford, 1995. P. 18-19.
23. См. Koselenko G.A. Les cavaliers parthes. Aspects de la structure sociale de la Parthie //Dialogues d’histoire ancienne. 6. 1980. P. 177-199.
24. В этой связи напомним сообщение Курция Руфа об одном из согдийских городов, что он был населен «сильным племенем мемакенов» (memaceni, valida gens) (Curt. Ruf. VII,
6, 17).
25. Их нельзя называть «замками», в которых обитали «рыцари», как это делает Ф. Шахермайр. См. Шахермайр Ф. Александр. С. 186.
G.A.Koshelenko, V.A.Gaibov
PUBLIC RELATIONS IN EASTERN IRAN DURING ALEXANDER THE GREAT EPOCH
The present work studies the problem of public relations in Central Asia region during Alexander the Great gains, which has never been an object of a special research. The work presents the results of the analysis done over the data of some sources (first of all by Arrhian
and Curtius Rufus), and the comparison of this analysis to the data of archeology and then to the data of sources from subsequent periods. So, the assumption is made, that a social structure of a society was reflected in a system of settling. Rank-and-file members of tribes lived in ordinary villages. Villages with fortifications were residences that are principes. Cities were residences of gipparchs. The largest cities in which were «basileii» were the centers of satrapijs. Such a structure of a local society developed during Achemenid epoch and remained constant at Alexander's. The most essential innovation was the appearance of the Greek cities.
© 2007 г. М. М. ХОЛОД
АЛЕКСАНДР ВЕЛИКИЙ И ГРЕЧЕСКИЕ ПОЛИСЫ МАЛОЙ АЗИИ (ИСТОРИОГРАФИЧЕСКИЙ АСПЕКТ ПРОБЛЕМЫ)
Весна 334 г. до н.э. положила начало длившимся почти десять лет азиатским походам Александра Великого. В результате древневосточный мир, объединенный в Персидском царстве, пал под натиском македонской армии, а на месте империи Ахеменидов была создана новая мировая держава, большая по своей территории, чем ее предшественница.
Круто изменившая судьбы тогдашнего мира восточная кампания Александра оставила весьма заметный след и в судьбе греческих полисов Малой Азии. Эти полисы, находившиеся ранее под контролем Персии — под прямым, как общины малоазийского побережья, или под косвенным, как общины прилегающих к нему островов (по крайней мере, накануне похода), — после одержанных македонским царем и его полководцами побед над персами оказались всецело включенными в сферу политического влияния своего освободителя. С этих пор для греческих городов Малой Азии открывается новая эпоха — эпоха, в которой жизнь данных общин оказывается в значительной степени обусловленной их отношениями вначале с монархической властью Александра, а затем его преемников.
Цель настоящего очерка состоит в том, чтобы дать общий обзор изучения проблемы отношений Александра и греческих городов Малой Азии в современной научной литературе, проблемы, имеющей важное значение для понимания того места, которое занимали полисы греков в структуре грандиозного здания — мировой державы, — возведенного великим царем-завоевателем, а следовательно, и для понимания характера этой державы в целом. Как представляется, сделать подобный обзор в рамках отдельной работы будет достаточно полезно, поскольку ситуацию, сложившуюся на сегодняшний день в историографии в связи с исследованием указанной проблемы, нельзя назвать простой: несмотря на то, что, пожалуй, найдется немного в истории Александра тем, о которых бы писали столь обильно, наметившиеся значительные разногласия в разрешении соответствующего вопроса, не говоря уже о бесчисленных спорах вокруг его отдельных аспектов, так и остаются до сих пор отличительной характеристикой качества разработки такового. При этом появление подобного очерка видится отнюдь не лишним, и невзирая на тот факт, что состояние изучения проблемы отношений Александра и полисов малоазийских греков уже так или иначе обрисовывалось в ряде исследований: действительно, даже самые содержательные из такого рода историографических обзоров — Я. Зейберта1 и наиболее подробный — Л. П. Маринович2, на наш взгляд, требуют (во всяком случае, не исключают) известной корректировки и добавлений, в том числе за счет учета трудов, либо вообще не попавших в поле зрения названных авторов (в частности, из-за времени выхода тех в свет), либо оказавшихся освещенными ими, как ка-
