CC BY
188
ИЗВЕСТИЯ
ПЕНЗЕНСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО ПЕДАГОГИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА имени В. Г. БЕЛИНСКОГО ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ № 15 (19) 2010
IZVESTIA
PENZENSKOGO GOSUDARSTVENNOGO PEDAGOGICHESKOGO UNIVERSITETA imeni V. G. BELINSKOGO HUMANITIES № 15 (19) 2010
УДК 81.366
ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЛЕКСИКА РУССКОГО ЯЗЫКА В СЛОВАРЯХ СЕРЕДИНЫ И КОНЦА ХХ СТОЛЕТИЯ
© В. В. ШМЕЛЬКОВА Пензенский государственный педагогический университет им. В. Г. Белинского, кафедра русского языка как иностранного e-mail: vshmelkova@rambler.ru
Шмелькова В. В. - Общественно-политическая лексика русского языка в словарях середины и конца ХХ столетия // Известия ПГПУ им. В. Г. Белинского. 2010. № 15 (19). С. 64-67. - В статье рассматриваются активные процессы в общественно-политической лексике русского языка в ХХ веке, которые зафиксированы в толковых словарях середины и конца столетия.
Ключевые слова: общественно-политическая лексика, архаизация, деархаизация.
Shmelkova V. V. - Public-political lexicon of the russian language in dictionary of the medium and end XX centuries // Izv. Penz. gos. pedagog. univ. im.i V. G. Belinskogo. 2010. № 15 (19). P. 64-67. - Article considers active processes in public-political lexicon of the russian language in XX ages, which are fixed in explanatory dictionaries of the medium and end of the century.
Keywords: public-political lexicon, archaization, dearchaization.
Общественная жизнь - явление динамичное, и совершенно очевидно: чем интенсивнее изменения в политике, экономике, культуре, тем интенсивнее изменения лексики на каждом этапе её развития. Именно в сфере политической, экономической и культурнобытовой лексики наблюдаются существенные изменения, обусловленные общественно-политическими процессами в России в конце ХХ столетия.
На развитие лексики этих групп влияют изменения в исторической обстановке, появление новых форм общественной жизни, новых явлений социальной действительности, новых общественных и государственных институтов, политических группировок, течений, новых социально-политических доктрин и т.п.
«Идея исторической изменяемости лексического состава в связи с развитием общества, - пишет Ю. А. Бельчиков, - прочно вошла в исследования по исторической лексикологии. особенно остро и очевидно эта идея обнаруживает себя в сфере общественно-политической лексики, вообще - в сфере обозначения явлений, категорий, понятий социально-экономического, социально-политического, идеологического содержания и назначения» [1].
особенно большие изменения в составе общественно-политического словаря связаны с эпохой социальных революций, со сменой общественноэкономических формаций. Октябрьская революция 1917 года и события конца ХХ века, сопровождавшиеся изменениями всех сторон российской жизни,
стали ключевыми и оказали огромное влияние на общественно-политическую лексику русского языка. «Понятно, что в первые годы революции, годы борьбы со свергнутыми классами и укрепления советского строя, - писал С. И. Ожегов, очень чётко и точно определив произошедшее, - характеризуются массовым устранением, переходом в пассивный запас лексики, связанной со старым государственным строем и буржуазным бытом. Уходит со сцены старая государственная, административная, судебная, церковная, финансовая и т.д. терминология в связи с уничтожением старых учреждений, должностей, чинов, титулов (ср., например: губернатор, департамент, гимназия, городовой, экзекутор, столоначальник, подать, акциз, мещанин, гласный, богодельня, приют). Уходит и многообразная лексика, связанная с общественными и бытовыми отношениями капиталистического общества (ср., например: прошение, проситель, обыватель, господин, барин, гувернер, инородец, прислуга, провинция, харчевня, лакей). Выходят из употребления слова, специфические для буржуазно-дворянского жаргона (ср., например: мезальянс, светский, галантный, благовоспитанный)» [5].
Все словари русского языка середины XX века (БАС, МАС, Толковый словарь Д. Н. Ушакова, первые издания словаря С. И. Ожегова и др.) фиксируют дореволюционную лексику социально-политической и экономической сферы как устаревшую, сопровождая пометами хронологического характера (в России до ре-
волюции 1917 года, в дореволюционной России, в царской России и т.д.).
Мобильность лексического состава языка (а общественно-политическая группа лексики - достаточно мобильный участок словаря) подтверждается многочисленными изменениями в области семантики слова.
В русской лексике социально-политической сферы конца ХХ столетия самыми заметными стали следующие процессы:
1) Регулярные заимствования из других языков, которые заполняли образовавшиеся в языке лакуны, связанные с переходом страны на новую систему общественно-политических и экономических отношений, тесную связь экономики с политикой, со сменой идеологических установок, с некоторыми изменениями в быту. Важно еще заметить, что большинство номинаций социально-политической и экономической сферы, вошедших в русский язык в 90-ые годы ХХ века, частотны в разных языках и имеют интернациональный характер.
2) Сохранились номинации власти советского периода (комитет, комиссия, председатель и др.).
3) В систему социально-политической лексики в конце ХХ века вернулись наименования, существовавшие в русском языке до 1917 года (дума, губернатор, казначей и др.).
Следует признать, что до настоящего времени терминологическая система, например, политического управления, еще находится в периоде становления, и поэтому в номинациях много вариантов и дублетов, что характерно для любого переходного периода в истории общества.
Современная общественно-политическая лексика сформировалась в основе своей в XVIII-XIX веках, а процесс её формирования начался в Петровскую эпоху, эпоху реформирования всех областей жизни русского общества: политической, экономической, культурной. К этому времени относится появление в словарном составе русского языка слов политика, политический, доминантных в данной системе.
Политическая лексика привлекала внимание отечественных языковедов ещё в Х1Х веке. Первым из отечественных лингвистов обратил внимание на этот разряд лексики И. А. Бодуэн де куртенэ в работе “Некоторые общие замечания о языковедении и языке” (1871), выделив как психический, так и социальный аспекты языка [2].
В истории функционирования общественно-политической лексики в ХХ столетии выделяются следующие этапы: начало ХХ века, советский период, конец 1980-х-2000-е годы. Вслед за событиями, которые становились в тот или иной момент истории рубежными, которые влияли на многие стороны жизни России (революции, войны, перестройка, постперестройка), лексика социально-политической сферы (её состав, стилистическая окрашенность, хронологическая маркированность и т.д.) многократно подвергалась изменениям. В течение столетия в лексике этой сферы активизировались различные процессы: актуализация одних лексических единиц и деактуализация других,
лексическая архаизация и деархаизация, заимствование из иностранных языков и другие. Для русской общественно-политической лексики в ХХ веке было характерно перемещение достаточно больших групп словаря из активного запаса в пассивный и из пассивного - в активный.
Общественно-политическая лексика 19201940-х гг. формировалась в предреволюционное время, когда происходили явления, определившие важные особенности политического словаря. как замечает С. И. карцевский, уже 1905 год оставил после себя “некоторое лингвистическое наследие в виде целого ряда слов, частью новых, частью мало известных. Слова эти были, главным образом, политические термины, появившиеся для обозначения новых политических явлений” [3]. По мнению учёного, «появлению новых слов способствовала деятельность социалистических партий 1905 г.: анархизм, анархист, буржуазия, бюрократия, демонстрация, демократия, кампания, интернационал, кворум, комитет, лозунг, мандат, манифестация, марксизм, митинг, муниципализация, провокатор, прокламация, пролетариат, пролетарий, социализм, социалист-революционер, социалист-демократ, террор, фракция, штрейкбрехер, экспроприация» [3].
В 1920-1930-е гг. исследовались изменения в лексической и в стилистической системах языка послереволюционного времени (Г. О. Винокур, С. И. Кар-цевский, Е. Д. Поливанов, А. М. Селищев, П. Я. Черных, Р. О. Якобсон). В исследованиях общественнополитической лексики этого времени рассматривалась преемственность в развитии лексики дореволюционного и послереволюционного времени, основные тенденции в развитии политического слова, поднимались вопросы семантики отдельных политических единиц. В 1930-1940-е гг. лингвистами описывались языковые системы различных социальных групп в рамках национального языка (В. М. Жирмунский, Л. П. Якубинс-кий). При этом в исторической лексикологии отмечается, что внимание к общественно-политической лексике послереволюционного периода в конце 1930-х -нач. 1940-х гг., а также к изучению новых явлений в русском языке послереволюционного времени уменьшилось в связи со стабилизацией языковой системы.
Одним из аспектов изучения общественно-политической лексики в 1950-1980-х гг. была политическая коммуникация (Ю. А. Бельчиков, В. Г. Костомаров, Г. Я. Солганик и др.).
Исследования последних десятилетий позволяют выделить третий этап развития политической лексики - постсоветский (Е. А. Земская, Н. А. Купина, Г. Я. Солганик, И. А. Стернин и др.).
Большое количество научных работ последних десятилетий (О. И. Воробьева, Е. А. Земская, Ю. Н. Караулов, В. Г. Костомаров, Л. П. Крысин,
Н. А. Купина, В. М. лейчик, Г. Н. Скляревская, И. А. Стернин, А. П. Чудинов и другие исследователи) свидетельствует о том, что процессы в общественнополитической лексике привлекают внимание многих исследователей, изучающих современное состояние языка. Многочисленные изменения в общественно-
ИЗВЕСТИЯ ПГПУ им. В. Г. Белинского • Гуманитарные науки • № 15 (19) 2010 г.
политической лексике зафиксировали все толковые словари конца ХХ - начала ХХ1 века.
Значительные изменения в конце ХХ столетия произошли также в лексике государственного управления. В формировании лексики государственного управления в современном русском языке, главным образом, под влиянием экстралингвистических факторов, в конце ХХ - начале ХХ1 века наблюдается процесс архаизации терминов, обозначающих советские реалии, и вместе с тем - появление большого количества терминов, необходимых для обозначения новых реалий и для переименования бывших советских органов власти и должностных лиц, в связи с чем происходит процесс деархаизации и активизации пассивного запаса лексики и интенсивного заимствования из европейских политических традиций.
По происхождению административную лексику в современном русском языке можно разделить на исконные слова (слова индоевропейского, общеславянского, восточнославянского и собственно русского происхождения и образования на их основе: собрание, совет, председатель, округ), заимствованные слова (президент, префектура, сенат) и слова, образованные по продуктивным русским словообразовательным моделям (президентский от президент, мэрский от мэр, думец, думцы от Дума и др.). Однако в отношении происхождения терминов государственного управления и их функциональных синонимов точнее было бы говорить об источниках происхождения, имея в виду не только и не столько лингвистическое происхождение слов, сколько политические традиции, к которым восходят те или иные термины.
В современной системе государственного управления России сосуществуют термины из разных исторических периодов и политических традиций. Так, для наименования территориальных единиц одного уровня используются сохранившийся с советских времен термин сельсовет и вновь вошедший в обиход административный термин волость; в современной России сосуществуют районы и уезды. Данные термины по-прежнему сохраняют для носителей языка (и, в частности, для некоторых представителей политического класса) определенные коннотации, связанные с историей их происхождения и функционирования.
По источникам происхождения административные термины и их функциональные синонимы можно разделить на следующие группы: 1) из общелитературного русского языка, не связанные с конкретными историческими периодами и политическими традициями, 2) из политического языка дореволюционной России (историзмы), 3) из политического языка СССР (советизмы), 4) из политического языка западных государств.
Особый интерес в нашем случае представляет политический язык дореволюционной России. Одним из наиболее активных процессов в лексике государственного управления стал процесс активизации историзмов, постепенная утрата архаичности в их значениях - их деархаизация. Политический язык досоветской России стал одним из основных источников формиро-
вания как современных административных терминов, так и их функциональных синонимов, используемых в российской публицистике.
В настоящее время для глав многих российских регионов официально используется термин губернатор, употреблявшийся для наименования глав губерний в дореволюционной России.
Термин Государственная дума, с конца 1993 года обозначающий нижнюю палату высшего законодательного органа России - Федерального Собрания, восходит к наименованию представительного органа власти в Российской Империи. Наименования представительных органов власти во многих регионах -Дума (областная, окружная и др.), в Самарской области - Губернская Дума.
Некоторые термины, обозначающие политические реалии дореволюционной России, хотя и не были закреплены на официальном уровне, широко используются в неофициальном языке (губерния, генерал-губернатор).
В некоторых случаях, у терминов административного языка Российской Империи, использовавшихся применительно к советским реалиям с ярко выраженной отрицательной окраской, актуализуется дореволюционное нейтральное значение. Так, слово чиновник (в дореволюционной России: чиновник - государственный служащий, имеющий чин, служебное звание) применительно к советской действительности, по словам С. И. Ожегова, использовалось в значении «человек, который ведет свою работу равнодушно, без интереса, бюрократически» [5], т.е. почти всегда имело ярко выраженную отрицательную окраску. В наши дни, однако, термин чиновник все чаще выполняет чисто номинативную функцию, выступает в роли функционального синонима термина государственный служащий.
Таким образом, создавшееся в результате активных языковых процессов последних 10-15 лет сосуществование в современной системе государственного управления России терминов из разных исторических периодов и политических традиций:
Позволяет говорить о широко представленных синонимических отношениях, случаях полисемии терминов.
Создает эмоциональную окраску целого ряда терминов (вообще говоря, не свойственную терминологии как системе): возрождённые историзмы, новые заимствования и уходящие советизмы по-разному оцениваются носителями языка.
Воспринимается некоторыми носителями языка и представителями политического класса как недостаток, требующий устранения, в связи с чем необходима определённая структуризация и оптимизация данной терминологической системы.
В общественно-политической лексике и близких к ней группах имеется особый разряд слов (их больше, чем собственно историзмов), называющих в советский период предметы и явления, бывшие в активном употреблении до Октябрьской революции и устаревшие после октября 1917 года, т.е. ставшие архаичны-
ми по отношению к советской действительности, но остающиеся актуальными в жизни капиталистических стран. Данные слова, соотнесённые с разными периодами общественной жизни государств, имеющих различный политический строй, назывались исследователями «относительными историзмами», «лексикой двойной социальной соотнесённости» (З. Ф. Белянская и др.), например, дворянство, граф, барон, канцлер, бургомистр, капрал, эполеты и т.д.
Словари середины ХХ века фиксируют эти слова с пометами в капиталистических странах, в странах западной Европы, в буржуазных странах, в капиталистических странах и в дореволюционной России и т.д. Элемент архаичности был присущ этим лексемам, когда речь шла о российской (советской) действительности. В конце 80-х - начале 90-х гг. эти лексические единицы исследователи начали называть «переориентированной лексикой».
Указанный разряд лексики следует рассмотреть со стороны предметно-понятийной и семантической. Выявлено, что «лексика двойной социальной соотнесённости» характеризует в основном социальные и экономические отношения дореволюционной России и современных буржуазных государств: сенат, департамент, биржа, помещик, батрак, стачка и др. Данные толковых словарей, отражающие в словарной дефиниции предметно-понятийные особенности слова, позволяют выделить в этой группе лексике слова, называющие одинаковые для зарубежных государств и дореволюционной России понятия (титул, жандармерия, банкир и др.).
В толковых словарях русского языка середины ХХ века лексикографические приёмы подачи «лексики двойной социальной соотнесённости», как показывают наблюдения, непоследовательны. Одни лексемы получают в словарных дефинициях исторические комментарии, указывающие на принадлежность слова одновременно к пассивному и активному словарю (генерал-губернатор, магистр, гимназия, штандарт и др.), у других это отношение показано неотчетливо: в словарных дефинициях дано указание только на соотнесённость с капиталистической действительностью (биржа, акциз, маклер и др.), дано указание только на употребление слова как историзма, применительно к истории России (приват-доцент, пансион, гренадер и др.), указания на принадлежность к активному и пассивному словарю отсутствуют.
Толковые словари конца ХХ столетия отразили изменения в общественно-политической лексике русского языка. Это наглядно показывает сравнение словарных статей. Например, лексические единицы либерал /либерализм трактуются следующим образом:
«Либерал - 1. Сторонник, последователь либерализма. 2. Член либеральной партии. 3. Устар. Свободомыслящий человек, вольнодумец. 4. Перен. Разг. Человек, склонный к либерализму.
Либерализм - 1. Политическое направление, отстаивавшее свободу и права буржуазии в эпоху буржуазных революций и ставшее реакционным с установлением её политического господства и с развитием
борьбы пролетариата. 2. Устар. Свободомыслие, вольнодумство. 3. Излишняя снисходительность, вредное попустительство» [6].
«Либерал - сторонник политики либерализации общественных отношений; свободомыслящий человек.
Либерализм - одно из влиятельных общественнополитических течений, в центре внимания которого находится понятие свободы человека от социально-политических форм контроля со стороны государства»[7].
Кроме того, в этом словаре авторы помещают лексические единицы либерал-патриот, либеральнодемократический, либерально-консервативный, которых не было в словарях середины ХХ века.
Лексическая единица правозащитник в словаре [6] отсутствует, но фиксируется слово правоза-ступник, которое трактуется следующим образом: «название должностных лиц, выполнявших (в 19181922 гг.) обязанности общественного обвинения и общественной защиты на суде» [6].
В словаре [7]: «Правозащитник - тот, кто защищает права человека, оказывает помощь тем людям, чьи права были нарушены; участник правозащитного движения». Кроме того, словарь [7] фиксирует следующие единицы: правозащитница, правозащитничест-во, правозащита, правозащищённость.
В конце ХХ века произошли заметные изменения в русском речевом этикете. М. В. Колтунова так пишет об этих изменениях: «Эпохи социальных сдвигов отражаются, прежде всего, на лексике этикетной, социально осмысленной, а после революции 1917 года ещё и идеологизированной. Господа - граждане - товарищи -господа - по такому кругу движется общественное сознание в ХХ веке, отбрасывая одну устаревшую формулу обращения и заменяя её другой» [4].
Таким образом, в русской общественно-политической лексике в ХХ веке самыми заметными были процессы заимствования из других языков, архаизации и деархаизации. Необходимо также заметить, что не все общественно-политические единицы лексикона дореволюционной России перешли в современность и прижились в современной речи. В этом отборе - также специфика эпохи.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Бельчиков Ю. А. Русский литературный язык: стилистика, лексика, история. М.: Изд-во МГУ, 2001. 318 с.
2. Бодуэн де Куртенэ И. А. Некоторые общие замечания о языковедении и языке. СПб.: Печ. В. И. Головина, 1871. 38 с.
3. Карцевский С. И. Русский язык и революция // Русская речь. 1999. № 2. С. 30-41.
4. Колтунова М. В. Господа - граждане - товарищи -господа // Русская речь. 1998. № 2. С. 54-55.
5. Ожегов С. И. Лексикология. Лексикография. Культура речи. М.: Высшая школа, 1974. 352 с.
6. Словарь современного русского литературного языка: В 17 т. (БАС). М. - Л.: Наука, 1948 - 1965.
7. Толковый словарь современного русского языка. Языковые изменения конца ХХ столетия / Под ред. Г. Н Скляревской. М.: Астрель, 2001. 944 с.
