CC BY
32
т
дискуссия
журнал научных публикаций
ПОЛИТИЧЕСКИЕ И ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ
Э. Е. Абдрашитов, канд. ист. наук, доцент, кафедра государственно-правовых дисциплин, Казанский юридический институт МВД России, г. Казань, Россия, b-el@rambler.ru
ОБЩЕСТВЕННОЕ МНЕНИЕ И ГУМАНИТАРНАЯ ПОМОЩЬ ВОЕННОПЛЕННЫМ СТРАН ТРОЙСТВЕННОГО СОЮЗА в 1914-1915 гг. на территории Поволжья
В начале ХХ века Россия находилась на пороге системного кризиса. Развивающийся капитализм был стеснен рамками сословной монархии. После революции 1905 г. конфликт между сторонниками абсолютной монархии и ее противниками обострился, т. к. властные полномочия, которыми был наделен парламент и общественные организации, их не устраивали, а эти организации, в свою очередь, не устраивали царя, стремившегося сохранить монархию в неизменном виде. Проигранная Россией война с Японией нанесла серьезный удар по имиджу монархии. Поэтому изначально первая мировая война планировалась как маленькая победонос- -
ная война, позволившая бы сбросить напряжение в обществе. Впрочем, ни Германия, ни Австро-Венгрия не рассчитывали на участие в продолжительной войне. Поэтому ни одна страна-участница не была готова к приему большого
Проигранная Россией война с Японией нанесла серьезный удар по имиджу монархии. Поэтому изначально первая мировая война планировалась как маленькая победоносная война, позволившая бы сбросить напряжение в обществе.
ли защитниками отечества, героями. Их ни в коей мере не воспринимали как врагов. В отчетах правительству неоднократно сообщалось, что «наши солдаты ведут себя героически, перенося муки голода и плена, и при любой возможности готовы к возвращению на фронт, чтобы отомстить за своих товарищей»1. Их жалели, но не осуждали. Таким образом, мы видим позитивное отношение к собственным пленным.
Сразу после начала боевых действий в печати прокатилась антигерманская кампания. На страницах проправительственных газет немцев рисовали агрессивными тевтонскими завоевателями, посягнувшими - на самое святое — Веру. На страницах периодической печати немцы и мадьяры характеризовались как «палачи», «звери» и «убийцы». Однако градус неприятия противника в обществе вырос незначительно (исключение — первые дни войны, отмеченные
количества пленных на длительный срок. волной «шовинистского угара»). Поэтому
Российская традиция отношения со стороны общества мы констатируем
к пленным сформировалась задолго до пер- уважительное отношение к ним как «бед-
вой мировой войны. Наших пленных счита- неньким людям», «гостям»2; основанное
№ 10 (40) НОЯБРЬ 2013
ДИСКУССИЯ 4
журнал научных публикаций Ц
на переносе концепта восприятия российских пленных, военные относились к ним вежливо, как к лицам, защищавшим свою Родину3. Это вызывало бурю негодования среди авторов газетных -
публикаций и весьма слабый отклик в обществе. Подобные разночтения свидетельствуют об отсутствии в обществе консолидированного образа военнопленного.
Военнопленных славянской национальности общество воспринимало дружелюбно как собратьев, силой направленных на фронт4. В этом плане все — от Царя и его окружения и до крестьян, впервые увидевших пленных, — считали их лояльно настроенными. Так, 6.03.1915 г. Главноначаль-ствующим Казанской губернии была получена телеграмма, гласившая, что военнообязанным, принадлежавшим к славянским народам, разрешено повсеместное жительство в Империи, кроме земель, входящих в театр военных действий5.
Например, к 1915 г. Казанское трамвайное общество испытывало нехватку водителей трамваев и кондукторов, что привело к сокращению количества рейсов и подвижного состава на дорогах6. Городская управа осуществила запрос о возможности использования пленных. Тогда свет увидело постановление, согласно которому «из военнопленных на службе на трамвае могут быть допущены только славяне и ни в коем случае не могут быть допущены мадьяры и немцы»7. Правовые предписания однозначно запрещали дискриминацию пленных. В том числе и по этническому признаку. Однако власти сознательно шли на игнорирование правовых норм, выступая как поборники общеславянского братства.
Однако вне зависимости от отношения к ним все они находились в тяжелой экономической ситуации. Требовалось их одеть, обуть, накормить, разместить, обеспечить работой. Ситуация была тяжелой. Во-первых, материально-техническое снабжение пленных было явно не рассчитано на большое количество лиц. Не хватало питания и пунктов временного содержания. Пленные были вынуждены размещаться в гостиницах, отелях или частных апартаментах.
Наших пленных считали защитниками отечества, героями. Их ни в коей мере не воспринима ли как врагов.
Во-вторых, давала сбой транспортная сеть. Поэтому зачастую пленные длительное время передвигались в пешем строю; часто передвижение из-за распутицы было невоз-- можно.
В-третьих, не был разрешен вопрос с оказанием первой медицинской и врачебной помощи. Многие пленные были ранены; некоторые из них испытывали серьезные проблемы со здоровьем, кратковременное расстройство которого было связано с тяжелыми условиями транспортировки.
Все это предопределило широкое участие населения в оказании гуманитарной помощи военнопленным. Помощь оказывали санкционированные государством общественные организации и частные лица. Причем все направления оказания гуманитарной помощи были достойно представлены, что делало честь российскому обществу.
Частные лица оказывали помощь пленным буквально с первых часов попадания в плен. Солдаты российской армии делились с пленными съестными припасами, сигаретами, деньгами. Большинство пленных австрийцев и турок столкнулись с суровым климатом России; их одежда не была рассчитана на холода. Так, прибывшие 6.09.1914 г. в г. Казань австрийские нижние чины не смогли начать рубку леса в Лебяжьем лесу, несмотря на то, что все изъявляли желание работать. Работы начались только 13 сентября из-за того, что у пленных отсутствовала теплая одежда. При том, что лед на озере Кабан встал уже в октябре.
«Сердобольные граждане жертвовали одежду и обувь»8, помогали продовольствием и медикаментами. Раненым помогали добираться до госпиталей и больниц, частные лица жертвовали свой транспорт. Зачастую объем помощи частных лиц «был так велик, что вызывал негодование власти»9 и рядовых российской армии, которые упрекали «соотечественников в чрезмерной сострадательности и заботе о врагах»10.
Таким образом, несмотря на разнобой в восприятии пленных разных этнических групп, население Поволжья относилось к ним с состраданием, демонстрируя достойный подражания гуманизм. Это вызывало
®
дискуссия
журнал научных публикаций
ПОЛИТИЧЕСКИЕ И ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ
непонимание военных властей и полицей ских чинов, которые усматривали в этом пи тательную почву для саботажа и шпионства.
Весомую помощь оказывали и непра вительственные организации. К подобным организациям следует отнести в первую очередь церковь, которая «оказывала материальную и моральную помощь единоверцам»11. Так, =
11.11.1914 г. в Казанскую губернию прибыл член совета МВД М. П. Радионов. В своем докладе он отметил, что в Казанской губернии находится свыше 1700 пленных, которым оказали помощь религиозные учреждения. Лютеране получали вспомоществование от своих приходов через пасторов; а католики — через ксендзов.
Но крупнейший вклад в дело благотворительности внес Российский Красный Крест. Общественная благотворительная организация занималась вопросами пересылки корреспонденции, посылок, сбором информации о пленных, комплексным инспектированием жизни пленных в лагерях, проведением благотворительных акций.
Значительную помощь оказывали «Попечительство о пленных славянах» и «Общество славянской взаимности» — общества всероссийского масштаба, призванные «...разбудить славянское самосознание в одних, укрепить его в других, облегчить всем тяжелые дни плена». Целью этих организаций стало выделение славян из среды здоровых, больных и раненых пленных, для того чтобы ознакомить их с культурой Россией и подготовить из них поборников общеславянской культурной идеи. Для этих целей от населения принимали вещи, продовольствие, медикаменты. В Самаре филиал этого общества сформировался 28.11.1914 г.; в Казани и того раньше — 15 ноября.
Таким образом, можно подвести итоги: ослабшая монархия не справлялась с нуждами фронта. Чтобы закончить войну с победой, правительственные структуры идут на компромисс с общественностью, отдавая им решение круга вопросов, касающихся идеологии, экономики, культуры и т.д. В идеологической сфере инициатива исходила от общества. Образ пленного, как героя
Образ пленного, как героя или мученика, был создан в массах и перенят властью. В дальнейшем произошел перенос этого образа на иностранных пленных.
или мученика, был создан в массах и перенят властью. В дальнейшем произошел перенос этого образа на иностранных пленных.
В 1914-1915 гг. сегментация сообщества пленных с целью вычленения славянского сегмента, проводимая с ведома высших властных структур, не отразилась на отношении населения к пленным и на = объемах оказываемой им помощи. Усредненное восприятие пленных как «страдальцев» в 1914-1915 гг. и невольная репродукция их судьбы на судьбу российских пленных в Германии и Австро-Венгрии выразились в невысоком уровне ксенофобии. Компактное проживание в городах и селах взаимно сближало россиян и пленных. В этой связи логично, что частные лица лично и при посредничестве благотворительных организаций повсеместно оказывали помощь пленным. Активность общества в этом вопросе в условиях бездействия официальных властей вызывала непонимание у сообщества солдат на фронте.
1. Стенограмма заседаний Чрезвычайной Следственной Комиссии. М. 1917. Т. 2. С. 174.
2. Пленные в России // Вятская речь. 1914. 7 сентября. С. 1
3. Погорелов В. Письма с войны // Волжский день. 1915. 9 января. С.3.
4. Характерные сцены // Вятская речь. 1914. 10 октября. С. 2.
5. К облегчению участи славян воюющих с нами держав // Казанский телеграф. 1915. 8 марта. С.4.
6. Военнопленные в качестве вагоновожатых и кондукторов // Казанский телеграф. 1915. 25 сентября. С. 1.
7. Распоряжение Главнокомандующего // Казанский телеграф. 1915. 14 октября. С.1.
8. Самара и война // Волжский день. 1915. 20 января. С. 3.
9. Распоряжение о военнопленных // Волжский день. 1915. 15 марта. С.1.
10. Овчинников Н. Опомнитесь // Казанский телеграф. 1915. 31 марта. С. 1.
11. О жизни пленных // Казанский телеграф. 1914. 16 декабря. С. 1.
