CC BY
52
Саран А. Ю.
< >
Общественно-политические организации в Центрально-Черноземной области
(1928-1934 гг.)
>
О
Саран Александр Юрьевич
Среднерусский институт управления — филиал РАНХиГС (г Орел) Старший научный сотрудник Кандидат исторических наук, доцент asaran1958@yandex.ru
РЕФЕРАТ
В статье анализируются общественно-политические организации в СССР на областном уровне на рубеже 1920-1930-х гг. на примере Центрально-Черноземной области и их взаимоотношения с региональными властями. В этот переломный период государство берет под свой контроль или ликвидирует основы гражданского общества.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА
СССР, Центрально-Черноземная область, общественно-политические организации, региональные власти, гражданское общество
Socio-Political Organizations in the Central Black Earth Region (1928-1934) Saran Alexander Yurievich
orel branch of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (orel, Russian
Federation)
Senior researcher
PhD in History, associate Professor
asaran1958@yandex.ru
ABSTRACT
The article analyzes socio-political organizations in the Soviet Union at the regional level at the turn of 1920-1930s on the example of Central Black Earth region and their relationship with the regional authorities. At this critical period the government takes control of/or liquidates these foundations of civil society.
KEYWORDS
Soviet Union, Central Black Earth region, socio-political organizations, regional authorities, civil society
В качестве общественных организаций в настоящей работе мы рассматриваем социальные структуры, которые не входят в качестве звена в систему государственных органов, но имеют собственные цели, внутреннюю иерархичность и свои определенные внутриорганизационные нормы. Степень оформленности структуры может быть различна — от разветвленной системы внутреннего управления (в частности, съезды, конференции, правления, президиумы и т. д.) с выделением отдельных территориальных или отраслевых частей до самой простейшей, когда в группе выделяется лишь один лидер. Уровень формализации в данном случае также не берется за основу определения общественной организации, анализируются организации, как зарегистрированные в центральных или местных органах власти, имеющие собственный устав, программу, руководящие органы и списки членов, так и незарегистрированные, часто не имеющие устава [5, с. 147].
Saran A. Yu.
< В документах центральных, региональных архивов и литературе удалось обна-н ружить сведения более чем о 200 общественных некоммерческих организациях, ^ действовавших на территории Центрально-Черноземной области (ЦЧО), которая V была образована в 1928 г., объединив территории четырех губерний, и расформи-^ рована уже в 1934 г. на Воронежскую и Курскую области.
^ Общественные организации ЦЧО отражали основные социальные потребности о всех групп населения, и в их деятельности проявлялись все важнейшие внешние о и внутренние связи общества как единой системы. Одной из существенных сторон внешних связей социума являются взаимоотношения с властными структурами. Формировавшееся в этот период в СССР тоталитарное, а по другим теориям авторитарное государство вмешивалось в деятельность всех общественных объединений, пытаясь сформировать контролируемое со стороны власти общество. Все общественные организации также в разных формах вступали во взаимодействие с органами власти, в первую очередь — с местными властями в регионах страны. Однако можно выделить особый вид общественных организаций, среди целей которых политические вопросы занимали главенствующее место, их можно определить как общественно-политические организации.
Среди выявленных к настоящему времени общественно-политических организаций Центрально-Черноземной области выделяются три подвида:
а) организации, которые непосредственно занимались или ставили своей задачей занятие политической деятельностью;
б) вспомогательные по отношению к властям общественно-политические организации;
в) организации отставных политиков.
Собственно общественно-политическими организациями, которые не входили во властные структуры, на наш взгляд, следует считать группы троцкистов, мясников-цев, меньшевиков, эсеров, анархистов и целый ряд новых общественно-политических организаций. Так, троцкистские группы непродолжительное время в 19291930 гг. действовали в Воронеже, Белгороде, Курске и Острогожске. Одной из форм их деятельности стало печатание и разбрасывание листовок с критикой властей, что, в частности, имело место на станциях железной дороги в феврале 1929 г.1
Группа, состоящая из пятерых воронежских троцкистов, в 1929 г. была исключена из ВКП(б). Ее создали члены компартии с 1920-х годов Гейдыш, Шмитько и Алещенко, специально собиравшиеся для чтения работ Л. Д. Троцкого. Они пытались привлечь в свою группу других недовольных существующей властью жителей Воронежа, при этом четверых завербовали, но двое из последних вскоре покинули организацию. Воронежские троцкисты писали и распространяли листовки с критикой решений 15-го съезда ВКП(б) и Коминтерна, направленных против оппозиции; требовали возвращения высланного из СССР Л. Д. Троцкого, ибо «Троцкий для партии ценнее многих» [2, с. 8]. Добивались они и созыва чрезвычайного 16-го съезда ВКП(б), на котором троцкисты, по их мнению, должны были наконец окончательно победить своих противников-сталинистов.
Еще одна группа воронежских троцкистов была исключена из рядов ВКП(б) в следующем 1930 г. В нее входили как сотрудники руководящих партийных органов — Воронежского окружкома, райкомов, так и рядовые коммунисты. Группой был издан манифест, печатались листовки. По мнению чекистов, именно эта организация распространяла троцкистские частушки по Воронежскому университету2.
1 Государственный архив Орловской области (далее — ГАОО). Ф. 1847-с. Оп. 1. Д. 2. Л. 434.
2 Государственный архив общественно-политической истории Воронежской области (далее — ГАОПИ ВО). Ф. 2. Оп. 1. Д. 866. Л. 27.
Протроцкистские настроения части населения и правящей элиты базировались, < как на логике групповой борьбы внутри компартии, так и на простой психологиче- ^ ской инерции, ведь Л. Д. Троцкий совсем недавно был культовой фигурой в Со- ^ ветской России и СССР, одним из вождей революции и Гражданской войны, соз- ^ дателем Красной Армии. Например, в г. Мценске Орловского округа ЦЧО еще ^ накануне описываемых событий — в 1928 г. одна из центральных улиц районного ^ центра носила имя этого опального политика, находившегося тогда уже в алма- о атинской ссылке. о
Еще одной причиной для существования троцкистских организаций было недовольство политикой действующих властей. В сводке отдела ГПУ ст. Елец от февраля 1929 г. приводятся слова начальника этой железнодорожной станции: «Троцкого за границу сослали, а он оттуда убежал, наши правители хотели смешать его с грязью, но они ошиблись: замарать такого человека... не с такими головами, как у наших правителей... только и знают, что строят социализм... а на то, что рабочие сидят без хлеба, меньше всего обращают внимания». Показательно замечание информатора ОГПУ о реакции окружающих: «Присутствующие были согласны» с этими словами. Любопытен после этой информации и вывод начальника ОДТО ОГПУ Павлова: «Антисоветских выступлений не замечалось»1. Таким образом, можно заключить, что Л. Д. Троцкий воспринимался на рубеже 1920-1930-х годов скорее как про-, а не антисоветская фигура. Причем такое восприятие документально зафиксировано не только у населения, но и, по крайней мере, у части руководящего состава правоохранительных и других органов региональной власти в Центрально-Черноземной области.
Борьбу с троцкистами вели в первую очередь контрольные партийные органы, используя политическую полицию. На заседании президиума областной контрольной комиссии (ОблКК) ВКП(б) по ЦЧО 8 ноября 1929 г. рассматривался вопрос «О результатах обследования деятельности троцкистской оппозиционной группы в Белгородской партийной организации». Участниками заседания были отмечены активные выступления троцкистов на ряде партийных собраний, размножение и распространение троцкистской литературы в Белгороде, вербовка новых членов и связь с единомышленниками из троцкистских организаций других городов ЦЧО и соседних областей. Президиум ОблКК принял решение исключить 10 из 40 белгородских троцкистов из ВКП(б), и бюро обкома 27 ноября 1929 г. поддержало эту меру на-казания2.
Подобные же меры были предприняты и в отношении троцкистской организации г. Острогожска, в которой состояли 7 коммунистов, 3 комсомольца, 4 беспартийных рабочих и 3 беспартийных красноармейца — троих коммунистов исключили из партии, а остальных заставили признать ошибки и, наложив различные партийные взыскания, оставили в своих рядах3. Как видим, меры реагирования внутри ВКП(б) носили довольно осторожный характер, в то время трудно было предположить, что во второй половине 1930-х годов принадлежность к троцкистским организациям будет квалифицироваться судебными и квазисудебными органами как «контрреволюционная троцкистская деятельность» (КРТД), и будет означать верную гибель осужденного.
Можно зафиксировать время появления еще одной общественно-политической организации в ЦЧО. В 1929 г. из центрально-черноземной организации ВКП(б) была исключена группа мясниковцев, которая тем самым стала общественным образованием. Мясниковцы так же, как и троцкисты, распространяли свои листовки,
1 ГАОО. Ф. 1847. Оп. 1. Д. 1. Л. 273.
2 ГАОПИ ВО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 455. Л. 14.
3 Вторая областная конференция ВКП(б). Стенографический отчет. Воронеж, 1930. С. 433.
< в которых содержались призывы к расширению демократии, введению свободы н слова, печати, собраний, союзов, а также — тайного голосования при выборах ^ в Советы, что не предусматривалось ни действовавшей Конституцией СССР 1924 г., V ни Конституцией РСФСР 1925 г. Власти страны и региона обвинялись авторами ^ листовок в создании «строя господства бюрократии с однопартийной системой» ^ [1, с. 13]. Десять мясниковцев создали временное организационное бюро ЦЧО под о руководством Морозова, Баранова и Белякова, вели работу по созданию новых о ячеек. Именно Морозов издал 1400 экземпляров листовки «Что было и что есть» и распространял ее по воронежским предприятиям. За действиями мясниковцев наблюдали как партийные контрольные органы, так и чекисты. Глава последних постоянный представитель ОГПУ по ЦЧО И. А. Апетер 14 января 1929 г. докладывал на бюро обкома ВКП(б) о результатах этого наблюдения. Все участники группы вскоре были исключены из ВКП(б), но через 5-6 месяцев стали каяться в партийных грехах, и лидеру воронежских мясниковцев Морозову даже вернули партийный билет1. На этом существование группы мясниковцев в ЦЧО было завершено.
Выделившиеся из ВКП(б) общественно-политические организации троцкистов и мясниковцев оказались недостаточно жизнеспособными и были разгромлены или разложены в ЦЧО по преимуществу самими партийными органами.
Осколки разгромленных в СССР партий продолжали существовать на территории ЦЧО в виде небольших локальных или региональных организаций. Группы меньшевиков действовали в Воронеже в 1928 г., а социалистов-революционеров — в Воронеже, Губкино и Елань-Колено в течение 1928-1931 гг. Эсеровские организации сохраняли деление на левых (во главе с Б. Д. Камковым, а затем Я. С. Базарным) и правых социалистов-революционеров.
Центрально-Черноземной организацией правых эсеров (ПСР) в 1928 г. руководили М.А. Лихач, а позднее — Ю. Н. Подбельский и И. Д. Смирнов2. М. А. Лихач, бывший член Центрального комитета ПСР, собирал местных членов партии у себя на квартире; по данным местных органов ОГПУ, Михаил Александрович готовил свой побег из воронежской ссылки. Организацией пропагандировалась свобода слова в СССР, что позднее было квалифицировано как антисоветская агитация. Воронежские эсеры поддерживали связи с нелегальным общероссийским Центральным бюро ПСР. В октябре 1930 г. М. А. Лихач был арестован, а дело его направлено для рассмотрения в Особое совещание ОГПУ. Сразу после расформирования ЦЧО — в 1935 г. были арестованы и все остальные участники организации правых эсеров3, а в 1938 г. многие из них были расстреляны.
Подобным образом развивались у ОГПУ отношения и с левыми эсерами. Бывший член ЦК партии левых эсеров Б. Д. Камков, попав в воронежскую ссылку, получил руководящую должность в статистическом отделе облисполкома ЦЧО. Он активизировал деятельность местных левых эсеров, в региональной организации начали проводиться собрания, на которых обсуждаться животрепещущие вопросы. Однако уже в 1930 г. Борис Давидович был арестован, обвинен в организации побега и создании нелегального паспортного бюро. Обвинение затронуло и профессиональную деятельность Б. Д. Камкова в облисполкоме: «иногда цифры в статразра-ботках искажал и таким образом вводил органы Советской власти в заблуждение... в течение 6 месяцев практически не работал»4. И его дело так же, как и обвинения против М. А. Лихача, было направлено в Особое совещание ОГПУ в Москву.
Избежавшие новых арестов местные эсеры и недавно прибывшие в ЦЧО члены
1 Вторая областная конференция ВКП(б). Стенографический отчет. Воронеж, 1930. С. 434.
2 ГАОПИ ВО. Ф. 9353. Оп. 2. Д. П-9.067. Л. 15, 16; Д. П-27.001. Л. 237.
3 ГАОПИ ВО. Ф. 9353. Оп. 2. Д. П-27.001. Л. 291.
4 ГАОПИ ВО. Ф. 9353. Оп. 2. Д. П-26.253. Л. 2 об.
этой партии в 1933 г. провели под Воронежем совещание, на котором присутство- < вали глава правых эсеров И. Д. Смирнов и левых — Я. С. Базарный. Участниками ^ совещания поднимался вопрос об объединении обеих групп, но без согласования ^ со своими центральными органами окончательное решение воронежские эсеры ^ принимать не стали. Работа эсеровских организаций находилась под постоянным ^ и пристальным вниманием органов ОГПУ, одним из важных информационных ка- ^ налов была работа осведомителей, в частности, в Елань-Коленовской организации о социалистов-революционеров действовал секретный сотрудник под псевдонимом о «Трубкин»1. Можно заключить, что эсеровские организации продолжали свое существование на территории Центрально-Черноземной области. В условиях безусловной оппозиционности однопартийному коммунистическому режиму в стране противоречия между правыми и левыми эсерами сглаживались, и в ЦЧО в начале 1930-х годов вполне четко прослеживается тенденция к объединению.
Анархисты действовали в Воронеже, Курске и Орле. Организация анархистов во всех трех городах ЦЧО насчитывала всего 19 человек, в основном — высланных или отбывающих минусы (запрет на проживание в определенных городах). Их возглавлял А. Д. Барон-Факторович — бывший руководитель конференции анархических организаций Украины «Набат»2.
Старые политические партии действовали в ЦЧО, но их организации часто выполняли задачи социальной поддержки своих членов и лишь в небольшой степени — политической работы. Деятельность этих организаций контролировалась политической полицией, и пресекалась в случае активизации.
Но наряду со старыми, создавались и новые подпольные организации, ставившие политические цели. В областном центре ЦЧО — Воронеже — в 1930 г. была обнаружена общественно-политическая организация «Демократический централизм», а в 1932 г. еще две — «Российский союз свободного труда» (в ОГПУ его квалифицировали как «контрреволюционную повстанческую организацию» и докладывали в обком о ликвидации организации после агентурно-следственной разработки) и «Союз справедливых». В составе последней объединились несколько молодых людей после чтения книги Нилуса «Протоколы сионских мудрецов».
«Союз справедливых» имел жесткую структуру, возглавляемую диктатором — Г. С. Петровым, молодым техником одного из воронежских заводов, и «советом трех». Более демократичным руководящим органом был «совет семи». Выявленные шестеро членов организации были арестованы, а дело направлено в коллегию ОГПУ. Оно содержало обвинения в «борьбе с Советской властью, антисоветской агитации, вербовке молодежи, подготовке вооруженного восстания», при этом отмечалось, что практическая деятельность заключалась в «контрреволюционных разговорах, критике всех мероприятий партии и правительства, антисоветских стихах»3. Видимо, внесудебный орган не нашел в следственном деле подтверждения всех грозных обвинений и в марте 1933 г. трое руководителей «Союза справедливых» — диктатор Г. С. Петров, А. В. Петрова-Соловьева, студент зоотехниче-ско-ветеринарного института и сын профессора Л. А. Люткевич — получили по 3 года исправительно-трудовых лагерей, двое подсудимых были освобождены, а остальные сосланы в Казахстан и на Урал на разные сроки.
В нескольких селах Бобровского района в 1930-1931 гг. существовала общественно-политическая организация под названием «Правая оппортунизьма», в ней состояло 192 члена, а руководителем был Т. Р. Говоров4. Название этой организации
1 ГАОПИ ВО. Ф. 9353. Оп. 2. Д. П-9.067. Л. 16, 249.
2 ГАОПИ ВО. Ф. 9353. Оп. 2. Д. П-26.422. Т. 1. Л. 1.
3 ГАОПИ ВО. Ф. 9353. Оп. 2. Д. П-26.334. Л. 11, 22, 111.
4 ГАОПИ ВО. Ф. 9353. Оп. 2. Д. П-25.806. Т. 5. Л. 9.
< было извлечено ее участниками из газет за текущий 1930 г., переполненных разори блачениями правых оппортунистов, к которым власти страны причислили Н. И. Бу-^ харина, А. И. Рыкова и их сторонников по попытке предотвратить сворачивание V НЭПа. Видимо, крестьяне поняли газетную критику так, что правый оппортунизм — ^ это возврат к той жизни, которая была у них до начала пятилетки и коллективизации, ^ со свободной торговлей, признанием института собственности и прав собственника, о минимизацией вмешательства государства в дела экономики.
о Тимофей Романович Говоров активно участвовал в сопротивлении крестьян коллективизации, но уголовному преследованию за это не подвергался1. За создание «Правой оппортунизьмы» в 1931 г. он получил 10 лет исправительно-трудовых лагерей2, однако из мест заключения бежал. В 1936 г. вновь был осужден за целый букет преступлений против порядка управления и имущественных преступлений на 10 лет ИТЛ, но по болезни был освобожден от отбытия наказания. После этого он создал новую общественно-политическую организацию, также с говорящим названием — «Правый уклон» и в 1937 г. был за ее организацию расстрелян. В 1993 г. за деятельность в двух своих организациях Т. Р. Говоров был реабилитирован. При этом было признано, что крестьянские организации на самом деле существовали, но их участники не совершили никаких конкретных преступлений [см.: 6, с. 35-37].
К группе вспомогательных общественно-политических организаций можно отнести комсомол, организации МОПРа, Всесоюзную ассоциацию работников науки и техники по активному участию в социалистическом строительстве СССР (ВАРНИТСО), Союз воинствующих безбожников (СВБ). Как считает исследователь П. А. Меркулов, «Впервые в мировой практике партийного строительства коммунистическая партия разработала принципы партийного руководства комсомолом, реализовала их на практике, получив в свое распоряжение мощный и эффективный инструмент общественных преобразований. Следствием этого стало полное включение комсомола в действующую систему партийно-государственного управления обществом» [4, с. 376-377].
Политический характер носила деятельность Международной организации помощи борцам революции (МОПР). Членами его в 1934 г. значились 596 000 жителей Центрально-Черноземной области3, а это в 14 раз превышало показатели 1931 г. При этом существовали еще и ячейки «Юных друзей МОПРа». Одновременно с профильной работой, ячейки и руководство этой организации подключались региональными властями ко всем текущим компаниям, к хозяйственной деятельности местных предприятий под лозунгом борьбы за выполнение промфинплана.
ВАРНИТСО действовала в ЦЧО с 1931 по 1934 гг. и выполняла задачу политической мобилизации интеллигенции. В рядах ВАРНИТСО в 1931 г. состоял 181 член во главе с председателем — профессором Т. Я. Ткачевым4.
Еще одна вспомогательная общественно-политическая организация — Союз воинствующих безбожников — занималась организацией борьбы с религиозными объединениями и внедрением в сознание населения коммунистической идеологии. Такая работа носила политический характер, но при этом СВБ считался общественной организацией. Союз был массовым — при образовании ЦЧО (1928 г.) в его 536 ячейках состояло 13 797 членов [3, с. 89].
На территории Центрально-Черноземной области действовали 3 политические организации ветеранов, которые отнесены к третьей группе общественно-политических организаций: Штаб красных партизан и красноармейцев (1932-1934), Общество бывших политкаторжан и ссыльных поселенцев, Общество старых большеви-
1 ГАОПИ ВО. Ф. 9353. Оп. 2. Д. П-25.806. Т. 1. Л. 9.
2 ГАОПИ ВО. Ф. 9353. Оп. 2. Д. П-25.806. Т. 5. Л. 254.
3 Энциклопедический словарь ЦЧО. Т. 1. Воронеж, 1934. Ст. 657.
4 Справочник социалистического строительства ЦЧО на 1932 г. Вып. 2. Воронеж, 1932. С. 214.
ков и подпольщиков (ОСБ). Общественно-политические организации ветеранов на < территории ЦЧО были немногочисленны, они осуществляли задачи социальной ^ поддержки бывших участников коммунистических или прокоммунистических дви- ^ жений. Члены этих организаций принимали участие и в текущей политической ^ жизни, что особенно характерно для ветеранов из ОСБ, которые зачастую имели ^ личные связи в рядах региональной элиты Центрально-Черноземной области. ^
Судьба общественно-политических организаций Центрально-Черноземной об- о ласти показывает, что на рубеже 1920-1930-х гг. власти в основном ликвидирова- о ли остатки оппозиционных режиму политических партий, пресекали деятельность И появлявшихся новых общественных образований политического характера. Репрессии производились и в упреждающем режиме — против протоорганизаций, и с большим запасом — против граждан, потенциально способных на объединение в общественно-политические организации.
Прогосударственные общественно-политические организации находились под жестким контролем руководящих партийных органов региона, который был установлен как собственными средствами, так и ресурсами ОГПУ, и решали задачи, ставившиеся политическим руководством страны и региона. В период существования Центрально-Черноземной области (1928-1934 гг.) руководство этой группы общественно-политических организаций было усилено, а сами они выросли численно и активизировались.
Можно заключить, что властям Центрально-Черноземной области удалось в основном добиться политической унификации регионального социума.
Литература
1. Бирн И. К деятельности троцкистов и мясниковцев в Воронеже // Ленинский путь (Воронеж), 1929. № 4.
2. Иванов И. Новые вылазки троцкистов и мясниковцев // Ленинский путь (Воронеж), 1929. № 3.
3. Зарин П. Партия об антирелигиозной пропаганде //Ленинский путь (Воронеж), 1929. № 5-6.
4. Меркулов П. А. Исторический опыт разработки и реализации государственной молодежной политики в России (вторая половина XIX в. — начало XXI в.). Орел : Изд-во ОФ РАНХиГС, 2014.
5. Саран А. Ю. Власть и общественные организации в Центральной России. 1928-1934 гг. М.-Орел: Изд-во ОГАУ, 2003.
6. Саран А. Ю. Центральное Черноземье на рубеже 1920-1930-х годов: оппозиция и повстанчество // Российская история. 2010. № 4.
References
1. Byrne I. On activity of Trotskyists and Myasnikovsts in Voronezh [K deyatel'nosti trotskistov i myasnikovtsev v Voronezhe] // Lenin way [Leninskii put'] (Voronezh). 1929. N 4. (rus)
2. Ivanov I. New sorties of Trotskyists and myasnikovsts [Novye vylazki trotskistov i myasnikovtsev] / /Lenin way [Leninskii put'] (Voronezh). 1929. N 3. (rus)
3. Zarin P. Party about antireligious promotion [Partiya ob antireligioznoi propaganda] // Lenin way [Leninskii put'] (Voronezh). 1929. N 5-6. (rus)
4. Merkulov P. A. Historical experience of development and realization of the state youth policy in Russia (the second half of the 19th century — the beginning of the 21st century) [Istoricheskii opyt razrabotki i realizatsii gosudarstvennoi molodezhnoi politiki v Rossii (vtoraya polovina XIX v. — nachalo XXI v.)]. Orel: Orel branch of the RANEPA publishing house [Izd-vo OF RANKhiGS], 2014. 488 p. (rus)
5. Saran A. Yu. The power and public organizations in the Central Russia. 1928-1934 [Vlast' i ob-shchestvennye organizatsii v Tsentral'noi Rossii. 1928-1934 gg.]. Moscow-Orel: publishing house of OSAU [Izd-vo OGAU], 2003. 434 p. (rus)
6. Saran A. Yu. The Central Black Earth at a boundary of the 1920-1930th years: opposition and rebellion [Tsentral'noe Chernozem'e na rubezhe 1920-1930-kh godov: oppozitsiya i povstanches-tvo] // Russian history [Rossiiskaya istoriya]. 2010. N 4. (rus)
