CC BY
12шингтона и Лондона, но и достопримечательности Москвы, Санкт-Петербурга и Нижнего Новгорода. Учитывая интерес туристов к церковным сооружениям, в тезаурусе имеются названия церквей (Church of Intercession, Church of Transfiguration, Church of Annunciation, Church of Assumption, Church of Ascension, Trinity Church, Nativity Church, etc.) В учебном тезаурусе для специальностей “Связи с общественностью”, “Реклама” содержатся сведения не только о PR-агентствах США и Великобритании, но и России. На практических занятиях по английскому языку мы используем не только лингвострановедческие словари по Великобритании и Америке, но и англо-английский словарь русской культурной терминологии
B.В. Кабакчи; The Dictionary of Russian Slang and Colloquial Expressions (Vladimir Shlyakhov and Eve Adler); Русско-английский культурологический словарь (Ф.Л. Бурак, С.В. Тюле-нев, Е.Н. Вихрова) под общим руководством
C.Г. Тер-Минасовой.
В учебном тезаурусе в той или иной степени отражены вариативность, эквивалентность лингвистических единиц, синонимия, антонимия, словообразование, сочетаемость, правила трансформации и парафразов, употребление предлогов, артиклей, стилистическая дифференциация [6].
И наконец, требуется ответить еще на один важный вопрос: кто и как должен производить отбор необходимой и достаточной для поддержания позитивного имиджа России на разных этапах овладения ино-
странным (английским) языком (инкульту-рация и аккультурация) с учетом избранной специальности?
Мы склонны дать такой ответ: с помощью анкетирования, умозрительно, ассоциативным методом. Это должна быть инициативная группа, состоящая из представителей профессиональной сферы, в рамках которой изучается иностранный язык, владеющих диалектической методологией, объективным подходом к явлениям общественной жизни и гражданской позицией патриота своего отечества, уважающего чужие культуры и настроенного на позитивное мышление.
Литература
1. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. М.,1993.
2. Зеленое Л.А. Итоги научной деятельности Нижегородского философского клуба. Нижний Новгород, 2006.
3. Карнеги Д. Как выработать уверенность в себе и влиять на людей, выступая публично. Как перестать беспокоиться и начать жить. М., 1989.
4. Головин Б.Н. Основы культуры речи. М., 1980.
5. Загорная Л.П. Учебный тезаурус: Учебно-методические материалы для студентов 3 курса факультета английского языка. Нижний Новгород, 2009.
6. Загорная Л.П. Учебный тезаурус для специальностей “Связи с общественностью”, “Реклама”. Нижний Новгород, 2009.
ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ РЕЧЬ КАК ОСНОВА РИТОРИЧЕСКОГО НАПРАВЛЕНИЯ СОВРЕМЕННОЙ АНГЛО-АМЕРИКАНСКОЙ ПУБЛИЦИСТИКИ
Фёдоров В.В.
Основными типами красноречия, образующими основу ораторики, относ ящимися к публицистическому стилю, являются общественно-политические речи, которые бывают нескольких разновидностей: информационные (осведомительные), используемые в пропагандистской деятельности, убеждающие, по© Фёдоров В.В., 2010
буждающие к действию, используемые в практике агитационной работы, дискуссионные, полемические, имеющие место во время обсуждения спорных вопросов, внутри- и межпартийных проблем.
Риторическая характеристика этой разновидности выступлений заключается в характеристике степени их полноты, “про-
зрачности” в отборе фактов, перспективным видением проблем, отраженным в их содержании. На языковом уровне политическое красноречие характеризуется в общих чертах соблюдением языковой нормы, использованием самых разнообразных средств выразительности, тенденцией к сложному и, одновременно, “экспрессивному” синтаксису. Возьмем в качестве примера речь классика американской литературы Уильяма Фолкнера, произнесенной при вручении ему в 1950 году Нобелевской премии:
Nobel Prize Acceptance Speech
William Faulkner
I feel that this award was not made to me as a man, but to my work - a life’s work in the agony and sweat of the human spirit, not for glory and least of all for profit, but to create out the materials of the human spirit something which did not exist before. So this award is only mine in trust. It will not be difficult to find a dedication for the money part of it commensurate with the purpose and significance of its origin. But I would like to do the same with the acclaim too, by using this moment as a pinnacle from which I might be listened to by the young men and women already dedicated to the same anguish and travail, among whom is already that one who will some day stand here where I am standing.
Our tragedy today is a general and universal physical fear so long sustained by now that we can even bear it. There are no longer problems of the spirit. There is only the question: When will I be blown up? Because of this, the young man or woman writing today has forgotten the problems of the human heart in conflict with itself which alone can make good writing because only that is worth writing about, worth the agony and the sweat.
He must learn them again. He must teach himself that the basest of all things is to be afraid; and, teaching himself that, forget it forever, leaving no room in his workshop for anything but the old verities and truths of the heart, the old universal truths lacking which any story is ephemeral and doomed - love and honor and pity and pride and compassion and sacrifice. Until he does so, he labors under a curse. He writes not of love but of lust, of defeats in which nobody loses anything of value, of victories without hope and, worst of all, without pity or compassion. His griefs
grieve on no universal bones, leaving no scars. He writes not of the heart but of the glands.
Until he relearns these things, he will write as though he stood among and watched the end of man. I decline to accept the end of man. It is easy enough to say that the man is immortal simply because he will endure: that when the last ding-dong of doom has clanged and faded from the last worthless rock hanging tideless in the last red and dying evening, that even then there will still be one more sound: that of his puny inexhaustible voice, still talking. I refuse to accept this. I believe that man will not merely endure: he will prevail. He is immortal, not because he alone among creatures has an inexhaustible voice, but because he has a soul, a spirit capable of compassion and sacrifice and endurance. The poet’s, the writer’s, duty is to write about these things. It is his privilege to help man endure by lifting his heart, by reminding him of the courage and honor and hope and pride and compassion and pity and sacrifice which have been the glory of his past. The poet’s voice need not merely be the record of man, it can be one of the props, the pillars to help him endure and prevail [2, с. 765].
С точки зрения лингвистического оформления текста, он характеризуется наличием малого числа понятийных единиц, но значительного количества единиц общего речеупотребления абстрактно-отвлеченной семантики (glory, spirit, trust, dedication, significance, verities, truths, etc.), а также единиц, обнаруживающих идиоматические свойства, в силу их переосмысления в контексте речи, способствующего повышению общего уровня выразительности текста: так метафорическому переосмыслению подвергаются существительные (agony, sweat, pinnacle, anguish, travail, tragedy, workshop, curse, bones, scars, voice, props, pillars), прилагательные (ephemeral, doomed, faded, red, dying), глагол to commensurate. Метонимическому переносу подвергается существительное heart несколько раз в течение всей речи и в самых разнообразных контекстах: “The young man or woman writing today has forgotten the problems of the human heart in conflict with itself”; “He writes not of the heart but of the glands”. Идиоматичнос-тью употребления характеризуются фразовые глаголы to stand among, to blow up; последний при этом относится к уровню суб-нейтрапьных слэнговых единиц.
Как видим, насыщенность данного текста экспрессивными средствами значительна, однако в целом он обнаруживает в себе традиционные для текстов ораторского искусства черты, в первую очередь, четкую внутреннюю композицию, в которой отражена стратегия говорящего на убеждение слушателя, характеризующуюся логичной выверенной аргументацией, представленной доказательствами и доводами, которые опираются на обычные для ораторской речи представления, основным из которых является достоверность его мыслей и убеждений, которая достигается ссылками на собственную компетентность. В речи У. Фолкнера элементом подобного рода может считаться предложение “But I would like to do the same with the acclaim too, by using this moment as a pinnacle from which I might be listened to by the young men and women already dedicated to the same anguish and travail, among whom is already that one who will some day stand here where I am standing”, в котором оратор подтверждает достоверность всего того, о чем он говорит, ссылкой на собственный авторитет: коль скоро ему дана Нобелевская премия в области литературы, он имеет право быть глашатаем идей о переустройстве положения дел в мире литературы, о критериях настоящего творчества, о ценностях, которые должны быть положены в основу деятельности любого литератора.
В своей речи У. Фолкнер также следует правилу риторики о непротиворечивости высказываний, которое соответствует законам логики: “He must teach himself that the basest of all things is to be afraid; and, teaching himself that, forget it forever, leaving no room in his workshop for anything but the old verities and truths of the heart, the old universal truths lacking which any story is ephemeral and doomed - love and honor and pity and pride and compassion and sacrifice. Until he does so, he labors under a curse”. В первом предложении оратор излагает правило современной литературы, которое должен усвоить всякий писатель. В соответствии с законами логики, если это правило не будет усвоено, то творчество не может быть названо соответствующим своему основному назначению и будет всегда, как говорит У. Фолкнер, “проклятым” в последующем предложении не противореча самому себе в своих рассуждениях.
Риторические жанры также характеризуются наличием логических уловок, известных с древнейших времен, и по сей день носящих латинские наименования. Уловка petico (латинское домогательство, притязание) состоит в том, что вывод отождествляется с самим аргументом, что похоже на чеховское “этого не может быть, потому что этого не может быть никогда”. Получается, что вывод (этого не может быть) базируется на посылке (этого не может быть никогда). Чем больше речевых звеньев будут отделять аргумент от вывода, повторяющего этот же аргумент, тем изощреннее будет уловка. К явлениям подобного рода можно отнести начало первого абзаца речи У. Фолкнера: “I feel that this award was not made to me as a man, but to my work - a life’s work in the agony and sweat of the human spirit, not for glory and least of all for profit, but to create out the materials of the human spirit something which did not exist before. So this award is only mine in trust”. Вывод о том, что премия дана в знак доверия базируется на посылке, что премия дана не человеку У. Фолкнеру, а писателю, который добился своим творчеством доверия миллионов читателей.
Как считает исследователь риторики Г.Г. Хазагеров, существует четыре основных видов аргументации: аргументация с опорой на эмоциональную память, аргументация с опорой на сенсорные поля, аргументация с опорой на фреймы и аргументация с опорой на роли [1, с. 104 -111].
При аргументации с опорой на эмоциональную память (к пафосу) задействуется богатый ассоциативный потенциал языкового знака, создающий биполярное, “черно-белое” отношение к действительности: в памяти вызываются либо неприятные образы, либо, напротив, приятные,что соответствует классическому делению аргументов к пафосу на аргументы к отвержению и к сопереживанию. Аргументация к пафосу может основываться на самих ощущениях, на образах или фреймах, вызывающих приятные или неприятные переживания, или на определенных ролях, приятных или неприятных, в которых может оказаться реципиент речи.
Аргументация с опорой на сенсорные поля представляет собой формирования доводов с учетом явления “сенсорных ассоциативных полей”, представляющих со-
бой объединения групп слов вокруг какого-то слова-символа, с которым они связаны ассоциативно. Так, вокруг существительного shape будут располагаться такие слова, как round, square, oval, rounded, protruded, etc., связанные с ним атрибутивными отношениями.
Аргументация может осуществляться и с опорой на фреймы - “трафареты, по которым распознаются знакомые образы” [4, с. 108]. В речи У. Фолкнера метафорически обыгрывается детальное воспроизведение фрейма похороны: “Until he relearns these things, he will write as though he stood among and watched the end of man. I decline to accept the end of man. It is easy enough to say that the man is immortal simply because he will endure: that when the last ding-dong of doom has clanged and faded from the last worthless rock hanging tideless in the last red and dying evening, that even then there will still be one more sound: that of his puny inexhaustible voice, still talking”, которое способствует усилению аргументационной базы речи и экспрессивности всего текста.
Если фреймы описываются главным образом сопутствующими обстоятельствами и признаками, то в ролевой ситуации в центре внимания оказывается роль, которую играет субъект. Это может быть биологическая, социальная и вообще любая роль, достаточно отложившаяся в памяти и языке: father, husband, looser, etc. В тексте речи У. Фолкнера активно используется роль писателя, поэта, человека, чьим родом деятельности является литературное творчество, который традиционно является выразителем общественного мнения, исследователем человеческой души, мыслителем и авторитетом для широких масс читателей.
Значительную роль в создании общей выразительности текста также играют элементы “экспрессивного” синтаксиса, к которым относятся: 1) многосоюзие: “love and honor and pity and pride and compassion and sacrifice”, “of the courage and honor and hope and pride and compassion and pity and sacrifice”; 2) повторы: “because only that is worth writing about, worth the agony and the sweat”, “He must learn them again. He must teach himself”, “It is his privilege to help man endure by lifting his heart, by reminding him...”; 3) синтаксический параллелизм: “He writes not of love but of lust, of defeats in which nobody loses anything of value, of vic-
tories without hope and, worst of all, without pity or compassion”, “The poet’s, the writer’s, duty is to write about these things”, “it can be one of the props, the pillars to help him”, антитеза: “I feel that this award was not made to me as a man, but to my work - a life’s work in the agony and sweat of the human spirit, not for glory and least of all for profit, but to create out the materials of the human spirit something which did not exist before. ... But I would like to do the same with the acclaim too, by using this moment as a pinnacle from which I might be listened to by the young men and women already dedicated to the same anguish and travail’, ‘He writes not of love but of lust”, “He writes not of the heart but of the glands”, “He is immortal, not because he alone among creatures has an inexhaustible voice, but because he has a soul, a spirit capable of compassion and sacrifice and endurance”; 4) анафора: “He must learn them again. He must teach himself”, “i refuse to accept this. Lbelieve that man will not merely endure: he will prevail”, “Until he does so, ...Until he relearns these things...”; 5) плеоназм: “I feel that this award was not made to me as a man, but to my work - a life’s work in the agony ...”, “but because he has a soul, a spirit capable of compassion and sacrifice and endurance”; 6) перифраз: “that one who will some day stand here where I am standing” вместо “the next Nobel laureate”, “the end of man” вместо “death”.
Все вышесказанное позволяет сделать вывод о том, что основу красноречия риторико-публицистического толка составляют тексты общественно-политических речей. Внутренняя структура этих текстов обнаруживает в себе все риторические элементы и приемы, используемые в практике современной ораторики. Отличительными признаками этих риторических типов речи являются максимальная ориентация на оказание воздействия на слушающего, убеждение в правоте высказываемых идей, скрытая или явная императивность - побуждение к действию. Для реализации прагматических установок подобного рода автор-создатель текста задействует максимально широкий круг лингвистических средств создания экспрессивности, в результате чего текстовый материал такого рода обнаруживает в себе довлеющее большинство единиц нейтрального и идиоматического речеу-потребления, малое количество понятийных
единиц, явный “крен” в сторону проявления экспрессивности, а не стандартизирован-ности языкового материала.
Качество языкового выражения доводов напрямую зависит от наглядности речи оратора. Средства создания выразительности и изобразительности представляют собой значительный арсенал риторических средств, риторических фигур, тропов и амплификаций, знание которых и умение пользоваться в определенных ситуациях
является необходимым условием для современного оратора, человека в повседневной практике, имеющего дело с риторическим направлением современной публицистики.
Литература
1. Хазагеров Г.Г., Корнилова E.E. Риторика для делового человека.М., 2001.
2. Literature and the Language Arts. Saint Paul. Minnessota, 199б.
ОБ ИССЛЕДОВАНИИ АНГЛОЯЗЫЧНОЙ БИОГРАФИЧЕСКОЙ ПРОЗЫ В СВЯЗИ С ПРОБЛЕМОЙ НЕОДНОРОДНОСТИ ФУНКЦИОНАЛЬНЫХ СТИЛЕЙ
Украинец М.А.
Биография представляет собой одно из самых неоднозначных явлений литературного мира. Такие произведения англоязычной биографической прозы, как “Жизнь Сэмюэля Джонсона” Джеймса Босуэлла или “Известные вик-торианцы” Литтона Стрейчи относятся к тем текстам, которым не может не уделить внимания любой исследователь английской литературы. Среди ученых-лите-ратуроведов, занимающихся англоязычной биографической прозой [2; 3; 4], многие обращают внимание на особую жанровую природу биографических произведений. В работах, посвященных биографиям, можно увидеть такие названия, как “научно-исследовательская биография”, “научно-популярная биография”,“белле-тризованная биография”; встречаются и такие менее распространенные названия, как, например, “биография-мемуар” или “роман, стилизованный под биографию”. Анализируя произведения англоязычной биографической прозы, многие исследователи берут за основу нарративные, культурологические, психологические критерии [6; 8]. Еще один способ внести некоторую логику в богатый мир англоязычной биографии - взглянуть на биографические тексты с точки зрения вариативных стилистических признаков биографических текстов.
© Украинец М.А., 2010
Биографическая литература представлена текстами, понятийно ориентированными на жизнеописание; к биографиям относятся как тексты фактографического характера, так и произведения, допускающие большую долю вымысла. В биографическом тексте может быть более явно выражена функция сообщения или же функция воздействия, если использовать известную трихотомию функций языка, предложенную академиком В.В. Виноградовым [1]. Составляя основу функционально-стилистической теории, трихотомия “общение/сообщение/воздействие” разграничивает тексты одновременно в зависимости от типа передаваемого содержания и от типа используемых языковых единиц: функции общения соответствуют неспециальное и неэмоциональное содержание, реализация морфо-синтаксических и лексико-морфологических моделей нейтрального ре-чеупотребления; функции сообщения -специальное и неэмоциональное содержание, ограничение языковых свойств слов и их сочетаемости; функции воздействия - неспециальное и эмоциональное содержание, расширение языковых свойств и правил сочетаемости слов.
Биографические тексты можно исследовать с точки зрения их понятийно-языковой неоднородности. Обладая, в це-
