CC BY
11УДК 5716.01:5717.01
Касумов Я.А.
ОБЩЕСТВЕННО-ЭСТЕТИЧЕСКИЕ РУБЕЖИ ПОЭТИЧЕСКОГО ОБРАЗА
Аннотация. В статье «Общественно-эстетические рубежи поэтического образа» анализируется некоторые блестящие стихотворения одного из ярких представителей шестидесятников, народного поэта Азербайджана Фикрeт Годжа. В особенности делается акцент на своеобразие и созвучность поэтического стиля видного мастера слова с шестидесятниками. В плоскости сравнительного анализа стихотворений «Народ», «Чёрное море» и др. исследуется процесс создания эстетического образа времени.
Ключевые слова: поэтический образ, общественно-эстетического семантика образа, «Народ», «Чёрное море», Фикрeт Годжа, шестидесятники.
Gasimov Y.A.
SOCIAL-AESTHETIC BOUNDARIES OF A POETIC IMAGE
Summary. In the article ««Social-aesthetic boundaries of a poetic image» some excellent poems of national poet of Azerbaijan Fikrat Goja are analysed. Especially, originality and harmony ofpoetic style of the man of letters with the writings of the generation of the 60th years are shown. On the basis of comparative investigation of the poems «People», «The Black Sea» and etc. is researched the process of making the aesthetic image of time.
Keywords: Poetic image, social-aesthetic semantics of image, ««People», «The Black Sea», Fikret Goja, the poets of the sixties.
Невозможно полностью представить себе поэтику шестидесятников без символических образов. Если обратиться к творчеству шестидесятников - русских, узбекских, так и азербайджанских - с этого ракурса, мы видим, что чрезвычайно трудно получить сведения и вывести заключения об отношениях плеяды мастеров слова к общественной действительности без известных символических образов. Сходства символических образов, да и в целом, основных блистательных образов указанного поколения, их сущностей и судеб всегда привлекали внимание. Похожие с вызвавшим бурный резонанс в контексте поэтический поисков 70-х годов стихотворением Евгения Евтушенко «Утренний народ» можно отыскать и в других братских литературах. Здесь совершенно не идет речь о литературном влиянии и взятом творческом уроке. Дело в непосредственной близости эстетических позиций шестидесятников, сходстве их художественных идеалов. Новая плеяда была солидарна во взглядах и отношениях на природу эстетической мысли и ее коренные проблемы. Глубоко проанализировав основные поэтические образцы тех лет, отчетливо прослеживается, как чувства патриотизма и национального самосознания в творчестве таких поэтов, как Андрей Вознесенский, Евгений Евтушенко, Роберт Рождественский, Али Керим, Мамед Араз, Ха-лил Рза Улутюрк, Фикрет Годжа, Фикрет Садык, Вагиф Самедоглы, Алекпер Салахзаде, в том числе знаменитых узбекских шестидесятников, как Еркин Вахидов, Абдулла Арипов, Рауф Парфи, Чолпан Эргаш, Мухаммад Али, Аман Метджан, Мариф Джалиль и др., созвучны между собой и отражаются идентичным образом.
С этой точки зрения, показательно стихотворение Фикрета Годжа «Народ». Важно отметить созвучие этого произведения с другими стихотворениями на ту же тему, а также с указанным выше стихотворением Е.Евтушенко «Утренний народ». Очевидная особенность обоих этих стихотворений - совершенно новый и независимый подход к известному образу, который в советское время в результате пропаганды и агитации был глубоко внедрен в разум народа, сверх политизирован и превращен в идеологическую догму. Если метафора Евгения Евтушенко «Утренний народ» явилось началом нового подхода к образу народа в русской поэзии, то стихотворение «Народ» Фикрета Годжа также явилось одним из блестящих результатов напряженных поисков в этом русле азербайджанских мастеров слова того поколения.
Это стихотворение заслуживает особого внимания как важный поэтический образец, удачно отражающий процесс перехода в азербайджанской поэзии идеального образа народа к реальному народному образу:
Есть тысячи счастий,
Есть тысячи несчастий в мире.
Но есть одна великая
Истина в мире.
Сколько не живи,
Как бы ни было хорошо,
Как бы ни было плохо,
Все рожденные в конце умирают.
Народ велик, ибо поет-пляшет,
беседует, смеется [1, с. 71-72].
Если бы в творчестве шестидесятников не было бы выражено с такой смелостью новое эстетическое отношение к действительности, если бы они не заполнили бы реальным содержанием такие судьбоносные по значимости поэтические образы, как Родина и Народ, не сформировалась бы новая философская концепция плеяды, система ее метафорическо-символических образов, глубоко отражающих жизнь. Так, при господстве политизированного в сознаниях и представлениях лирического Я, далекого от реальной жизни образа идеального Народа, не смог бы появиться такой лирический символ, являющийся продуктом неспящего сознания и трезвого мозга, как «Козерог»:
В скотобойне был один козерог, Был приручен он; Ел он изюм [1, с. 147].
Затем поэт считает необходимым дать следующие сведения о данном образе, указывая чем он отличался в своей среде:
Как горный буйвол, Рога скручены, Сам скрученный,
Холощеный козерог некий был [1, с. 147].
Эта небольшая поэтическая подробность и детали о происхождении и жизни образа помогают понять его сущность. Затем автор оживляет пред нами место обитания козла, среду, где разворачивается его жизнь:
Скотобойня была заколдованным местом
для оставшихся в живых овец.
Сколько стад каждый день входило туда.
Когда стадо входило туда,
ведомое козерогом
Не возвращалось назад затем стадо,
возвращался обратно тот козерог [1, с. 147].
Козерог не устает вести стада, быть вожаком, давать им все новые обещания. И каждый раз ему удается обмануть овец, заставить следовать за собой. Внешний вид и рога его заставляли стадо верить и обмануться: «Говорил он: я узнал о новой тропе, На этот раз, может, заберемся мы на склон горы». Козерог отрицательный образ и антипатичный тип. Он -конкретное выражение зла и жестокостей, царящих в обществе. Во все времена человеческой действительности существовали козероги. Но в определенные этапы общественной жизни, различные моменты социально-политических процессов козероги активируются, выступают на передний план. Пожалуй, самые большие трагедии человеческой жизни разворачиваются именно в эти периоды активности козерогов:
Завел он стадо к скотобойне, Овцы подумали, что первым погиб он сам. Стадо заблеяло: Козел не один, за ним стоим мы. Овцы не испугались, не разбрелись, не сбежали. Козерог незаметно из ворот выбежал, За стадо получил он горсть изюма [1, с. 147].
В смелой и мужественной поэзии нового поколения наряду с негативными чертами господствующих идей и взглядов, системы общественных отношений и политической структуры, посредством скрытых символов отражались в то же время и тяжкие истины положения народа, его покорность и слабость. Так, вовсе не трудно разглядеть жалкую участь народа в традиционных и классических символах, использованных в произведениях шестидесятников.
Оценивая лирику народного поэта Фикрета Годжа в контексте поэтического процесса 1960-70-ых гг. и, в общем, творчества шестидесятников, будет уместно обратить внимание на следующее верное аналитическое наблюдение и анализ академика Бекира Набиева: «Эти слова, возможно, не одобрят некоторые. Ведь в последние годы характерные для жизни
нашего общества социальные, идеологические потрясения и в целом процесс перестройки привели к такому положению, что часть поэтов не желала бы вновь опубликовать все написанное ими не только в годы культа личности, но даже и после, до весны 85-го года. Это является как недостатком тех поэтов и в целом нашей поэзии, так и трагедией, обусловленной эпохой культа личности и застоя. Стихи же Фикрета Годжа не подверглись преходящим влияниям времени, его современности. Важно отметить это достоинство его поэзии. На наш взгляд, это достоинство неверно расценивать только лишь как личное качество. Здесь немаловажна роль того времени, когда Фикрет Годжа пришел в поэзию, литературно-общественных факторов того периода. Известно, что Фикрет Годжа поэт поколения 60-ых. Это поколение было осведомлено о многих испытаниях, перенесенных творчеством предыдущих поколений, и это заставило молодых поэтов глубоко задуматься о долге поэзии, месте и роли ее в развитии народной нравственности и судьбе искусства. На мой взгляд, причина того, что тематика и содержание многих стихов и поэм Фикрета Годжа духовно не устаревают, связана с этим фактором» [2, с. 7-8].
В творчестве Фикрета Годжа, как и многих шестидесятников, есть ряд незабываемых художественных образцов, возвысившихся до символического обобщения действительности. Каждый из стихов этого ряда носит серьезную философско-символическую смысловую нагрузку. С другой стороны, не трудно найти близкие соответствия символическим образам поэта среди поэтических символов его современников. В этом отношении, помимо рассмотренного выше стихотворения «Козерог», в поэзии Фикрета Годжа привлекают внимание своеобразный цикл стихов «Желание тигра», «Маленький», «Одинокое дерево», «Старый слон», «Канатаходец», «Прятки», «Старые деревья», «Ягненок», «Звук топора» и другие стихотворения, в которых имеются многие перекликающиеся моменты, сходства и созвучия с поэзией его современников. В этом смысле наш видный народный поэт Фикрет Годжа является как типичным, так и своеобразным представителем шестидесятников.
Обратим внимание на прекрасное стихотворение Фикрета Годжа «Черное море» (1962). На первый взгляд это стихотворение производит впечатление лирического произведения о морском пейзаже:
Побелел от гнева,
Черное море мое, твой цвет.
Волны твои, как лапа разъяренного тигра,
царапает побережье.
Будто берег хочет сбежать,
а волны хватают, держат его [1, с. 34].
В этом стихотворении поэт также следует по пути символического обобщения. Тигровые лапы сердитого Черного моря хотят разорвать берег. Берег же хочет в страхе сбежать от гнева и обвинений моря. Черное море ищет родных, он желает отдалить от себя ставшие чужими берега:
На берегу превращаешься ты в раненого голубя, Как вестник немой, сообщающий новость, метешься и бьешься [1, с. 34].
Поэт словно пытается осторожно рассказать о своей сердечной боли и намерениях:
Взглядом ласкаю тебя я, сундук закрытых тайн, Черное море мое! [1, с. 34].
Автор этнопоэтическим символом «закрытый сундук тайн» намекает на трагедии тюркского мира, в то же время динамика лирической мысли не останавливается на этом, а направляется в русло общечеловеческого, мирового масштаба:
Соленая родина рыб, синее кладбище кораблей, Черное море мое! [1, с. 34].
Поэтические символы, использованные ярким представителем новой азербайджанской поэзии Фикретом Годжа, созданные своеобразным мастерством и полные общественно-философского пафоса, представляют особое значение в истории национальной литературы как пример неопровержимых доказательств, свидетельствующих о совершенно новом этапе в истории национально-эстетической мысли и художественных достижениях поколения шестидесятников. Общественно-философские смысловые пласты поэзии Фикрета Годжа стоят в ряду важных достижений эстетической мысли и системы художественного отражения XX века.
ЛИТЕРАТУРА
1. Годжа Ф. Избранные / Ф. Годжа. - Баку: Шерг-Герб, 2004. - 248 с.
2. Набиев Б. Личность поэта. Предисловие / Б. Набиев // Годжа Ф. Не потушится этот огонь / Фикрет Годжа. - Баку: Элм ве тяхсиль, 2012. - С. 7-8.
