CC BY
516
Несмеянова С. Э. Судебная практика Конституционного Суда РФ с комментариями. М., 2009.
Нерсесянц В. С. Судебная практика как источник права. М., 1997.
Радченко В. И. Публичная власть и обеспечение государственной целостности Российской Федерации (конституционно-правовые проблемы) / под ред. Б. С. Эбзеева. Саратов, 2003.
Скворцов-Савельев И. А. Правовое и организационное обеспечение реализации права
законодательной инициативы Конституционным Судом Российской Федерации // Российский судья. 2008. № 9.
Страшун Б. С. Решения Конституционного Суда Российской Федерации как источник права // Конституционное правосудие на рубеже веков. М., 2002.
Чиркин В. Е. Законодательная власть. М., 2008.
Эбзеев Б. С. Конституция. Правовое государство. Конституционный Суд. М., 1997.
Общественная опасность — признак административного правонарушения?
ДЕРЮГА Артем Николаевич, доцент Дальневосточного юридического института МВД России, кандидат юридических наук, доцент
Законодательство об административных правонарушениях на протяжении многих лет активно развивается. Возрастающая потребность общества в эффективной охране правоотношений побуждает ученых и практиков предлагать новые способы и средства административной защиты. Их поиск, как правило, сопровождается дискуссиями, в рамках которых оптимизируются наиболее удачные идеи. Так рождаются предложения по изменению и дополнению нормативных правовых актов.
Оперативность нормотворческо-го реагирования зависит от многих факторов. Основным «ускорителем» выступает актуальность проблемы, «замедлителем» — степень ее сложности.
Однако до сих пор остается открытым вопрос, является ли административное правонарушение общественно вредным, опасным или нет. Официальное определение административного правонарушения, установленное в ст. 2.1 КоАП РФ, отра-
жает лишь признаки противоправности, виновности и наказуемости этого деяния.
Парадокс ситуации в том, что в диссертационных работах, предмет которых — административно-де-ликтные отношения, не затрагивается этот вопрос. Освещая признаки административного правонарушения в отдельных сферах, диссертанты искали лишь аргументы в пользу одной из вышеперечисленных точек зрения1.
Сложившаяся ситуация, на наш взгляд, объясняется следующими факторами.
Первый из них связан с традиционным подходом многих авторов к разрешению этой проблемы. Поиск аргументов в пользу общественной опасности, вредности административного правонарушения или их отсутствия зачастую строится на сравнительном анализе преступле-
1 См., например: Коваль Л. В. Админи-стративно-деликтные отношения: дис. ... д-ра юрид. наук, Киев, 1979; Моргун О. И. Административно-правовые средства борьбы с правонарушениями в сфере охраны морских биологических ресурсов: по материалам Дальневосточного региона: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Хабаровск, 2004. С. 17.
ния как общественно опасного деяния и смежного с ним или нет административного деликта2.
Основанием такого разграничения выступают элементы состава правонарушения: объект посягательства, например жизнь человека (ст. 105 «Убийство» УК РФ) или его достоинство (ст. 20.21 «Мелкое хулиганство» КоАП РФ); объективная сторона, например нарушение правил рыболовства (ст. 256 УК РФ и ч. 2 ст. 8.37 КоАП РФ); субъективная сторона, например причинение вреда здоровью граждан умышленно (ст. 112 УК РФ) или по неосторожности (ч. 2 ст. 12.24 КоАП РФ); субъект правонарушения, например неисполнение приказа сотрудником органов внутренних дел (ст. 2861 УК РФ) или неповиновение законному требованию сотрудника милиции (ст. 19.3 КоАП РФ).
Наиболее частым критерием разграничения преступления и административного правонарушения выступает размер ущерба, когда последствие совершенного деяния является основой выбора правовой нормы УК РФ или КоАП РФ. Например, стоимость похищенного имущества путем кражи, мошенничества, присвоения или растраты определяет выбор ст. 158, 159 и 160 УК РФ или ст. 7.27 КоАП РФ, цена незаконного вырубленного леса является основой квалификации деяния по ст. 260 УК РФ или ст. 8.28 Ко-АП РФ, тяжесть причинения вреда здоровью потерпевшего водителем транспортного средства, виновным в ДТП, предполагает выбор ст. 12.24 КоАП РФ или ст. 264 УК РФ и т. д. Таким образом, в указанных примерах административные правонарушения отличаются от преступлений лишь меньшей степенью общественной опасности.
Однако такой подход обнаруживает большое количество административных правонарушений, пря-
2 См., например: Лозбяков В. П. Криминология и административная юрисдикция милиции. М., 1998. С. 18.
мо не связанных с преступлениями, например составы административных правонарушений, включенные в гл. 12, 17, 19 и 21 КоАП РФ. Этот факт является основой суждений о том, что административные правонарушения являются не общественно опасными, а лишь общественно вредными. Данную точку зрения подтверждает ст. 2.2 КоАП РФ, в которой вредные последствия выступают элементом юридической конструкции формы вины. Более того, есть такие административные правонарушения, которые трудно оценить даже с точки зрения вредности. Речь идет о составах правонарушений, установленных законами субъектов РФ. Примером может служить ст. 17 Кодекса Хабаровского края об административных правонарушениях, определяющая ответственность за нарушение права депутата Законодательной Думы края на первоочередной прием по вопросам депутатской деятельности.
Таким образом, традиционный подход к определению искомого признака административного правонарушения приводит к обоснованному существованию двух полярных точек зрения: о наличии в административном правонарушении признака общественной опасности и о его отсутствии.
Вторым фактором является неясность причины, по которой в официальном определении административного проступка не нашлось места признаку общественной опасности или вредности. На наш взгляд, этому имеется как минимум два объяснения.
Первое из них связано с самим спором. Пока он имеет место, нет аргументированных предложений по изменению и дополнению права, поддержанных учеными и практиками, следовательно, нет поддержки и тем субъектам, которые входят в сложную систему законотворческого механизма. Дополнительным аргументом может служить то, что в офици-
альном определении административного правонарушения, впервые установленном в 1980 г. в Основах законодательства Союза ССР и союзных республик об административных правонарушениях (ст. 7), а затем в КоАП РСФСР (ст. 10), названный признак не был отражен. Следовательно, его наличие никем успешно не опровергалось.
Второе объяснение строится на том, что понятие общественной опасности носит скорее теоретический характер. При этом каждая сторона пытается найти правовые и научные положения и действительно находит их3. Однако КоАП РФ — это не учебник, раскрывающий мнение автора, а общепринятая модель поведения, поэтому главная задача состоит не в том, чтобы идеально разграничить преступление и административное правонарушение, объявить и объяснить их антисоциальную суть, а максимально эффективно урегулировать (защитить) общественные отношения.
Несмотря на разные подходы, оба объяснения не дают ответа на вопрос о целесообразности закрепления признака общественной опасности и вредности в законодательной модели административного правонарушения. Анализ научных работ показал полное отсутствие каких-либо выводов. Между тем результаты такого исследования позволили бы по-новому взглянуть на проблему признания общественной опасности или вредности в качестве официального признака административного правонарушения.
Официальная позиция, касающаяся оценки опасности административного правонарушения неоднозначна. Этот вывод строится не только на том, что в ст. 2.1 КоАП РФ этот
3 См. например: Бахрах Д. Н., Россин-ский Б. В., Старилов Ю. Н. Административное право: учебник для вузов. 2-е изд. М., 2005. С. 524; Севрюги В. Е. Теоретические проблемы административного проступка: дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1994. С. 62—80.
признак не закреплен, но и на анализе действий, которые ранее предпринимались государством. В разные годы ХХ в. объявлялись кампании по борьбе с несунами, спекулянтами, пьяницами и наркоманами. Сегодня жестко пресекаются нарушения в сфере миграционных правил и правил природопользования, ведется активная борьба за безопасность дорожного движения.
Однако, достигнув положительных результатов, как правило, незначительных и кратковременных, органы государственной власти объявляют новую «жертву». Здесь главная проблема связана не с тем, сколько времени поддерживается интерес государства к выбранной сфере, а с тем, насколько успешны будут последующие результаты. Это во многом зависит от выявления и устранения пробелов и коллизий права, решения проблем технической оснащенности надзорных органов, активной ротационно-ка-дровой работы, материально-стимулирующей деятельности и т. д. В настоящее время нет ясного понимания того, что эта работа важна не меньше, чем та, которая связана с предупреждением преступлений; основные же силы материального, правого, научного и организационного характера традиционно направлены на решение проблем криминальной сферы, а работа по предупреждению административных правонарушений отодвигается на второй план.
Преступления как крайне негативные явления требуют особого внимания, а значит, первостепенного реагирования практиков и ученых, но в такой работе, к сожалению, не учитываются административно-де-ликтные факторы, во многих случаях «питающие» преступность. Речь идет о массовых и систематических нарушениях санитарных, финансовых, транспортных правил, правил общежития, предпринимательства и т. д. Ярким примером может служить довольно жесткая корреляционная связь между дорожно-транс-
портными происшествиями, подпадающими под действие ст. 12.24 КоАП РФ и ст. 264 УК РФ.
Существующая статистика административных правонарушений, даже несмотря на разрозненность и отсутствие полноты, весьма негативна. Только по данным ОВД количество выявленных в России административных правонарушений в 2006 г. составило 65 111 233, в 2007 г. — 68 149 538, в 2008 г. — 70 952 774, в 2009 г. — 73 226 525, в 2010 г. — 70 6 3 0 5 0 94.
При этом законопослушные граждане, претерпевая различного рода ограничения своих прав (вследствие ущерба от действий правонарушителей), нередко становятся объектами беззакония и произвола со стороны чиновников, в том числе и в милицейской форме, должностных лиц других правоохранительных органов. Как показывает отечественный и зарубежный опыт, именно по результатам борьбы со многими видами административных правонарушений (в частности, с уличными хулиганами, пьяницами, наркоманами и т. д.) население в значительной степени судит об общей эффективности правоохранительной деятельности. В России такой результат в основном оценивается негативно.
Можно констатировать, что административные правонарушения превратились в одно из самых типичных асоциальных и противоправных явлений. Опасность такого состояния очевидна: ослабление механизмов социализации личности, укрепление нигилистических настроений в обществе и, как следствие, усиление архетипной основы поведения человека. Последнее явление объясняет многие преступления общеуголовного характера5.
4См.: Сборники по России. Сведения об административной практике органов внутренних дел Российской Федерации за январь — декабрь 2006—2010 гг.
5 См.: Антонян Ю. М. Архетип и преступ-
ность. М., 2009.
Каковы силы, средства и ресурсы, используемые государством для управления административной де-ликтностью? Глава 23 КоАП РФ объединяет нормы, устанавливающие виды и компетенцию федеральных органов административной юрисдикции (таковых около 70) по рассмотрению дел об административных правонарушениях. Рассредоточенные по всей территории Российской Федерации в качестве территориальных управлений, указанные органы выполняют функции контроля и надзора за соблюдением многочисленных правил жизнеобеспечения государства, общества и личности. К таким органам можно отнести Роспотреб-надзор, Росфиннадзор, Госпожнад-зор, таможенные, природоохранные органы, органы внутренних дел и др. Органы государственного управления субъектов РФ не остались в стороне. К полномочиям их должностных лиц относится защита общественных отношений, переданных им в соответствии с федеральными законами, либо отношений, регулирование и охрана которых находится в сфере ведения регионов. В совокупности это огромная армия государственных служащих, финансируемая из бюджетов соответствующих уровней, обремененная, в сущности, не созидательным трудом, а лишь функцией сдерживания. Многочисленные нормативные правовые акты6, определяющие оптимальные формы и методы регулирования и защиты общественных отношений, требуют особого внимания. Учитывая то, что они постоянно меняются, необходимо изучать и совершенствовать их устаревшие правовые модели, привлекая к этой работе все больший научный потенциал. Кроме того, повышенное внимание к обеспечению законности при осуществлении государственно-принудительных мер, побуждает разра-
6 Например, правила дорожного движения, санитарные, противопожарные, таможенные и другие правила.
батывать детальные процедуры их применения. Как правило, их разработка лежит на плечах юридических служб тех органов, которые обладают административно-юрисдикцион-ными полномочиями. Все это требует огромных материальных и технических ресурсов, сопоставимых с теми, которые выделяются государством на наиболее важные с точки зрения безопасности общественные отношения — оборону, защиту государственной границы, внешнюю разведку и т. п.
Большинство противоправных деяний, оцениваемых как административные правонарушения, касаются именно правил безопасности. Примером могут служить правила, основанные на нормах соответствующего федерального законодатель-ства7, в то время как название гл. 20 КоАП РФ указывает на то, что в ней перечислены составы административных правонарушений, объектом охраны которых являются непосредственно общественный порядок и общественная безопасность.
Возникает вопрос, если эти правонарушения не столь опасны, зачем законодатель подробно устанавливает процедуры применения таких мер обеспечения производства по делу об административном правонарушении, как задержание, личный досмотр, досмотр транспортного средства, отстранение от управления транспортным средством, привод? Особое внимание следует обратить на временный запрет деятельности, применяемый только в исключительных случаях, если это необходимо для предотвращения непосредственной угрозы жизни или здоровью людей, возникновения эпидемии и т. д. (ч. 1 ст. 27.16 КоАП РФ).
7 См., например: Федеральный закон от 10 декабря 1995 г. № 196-ФЗ «О безопасности дорожного движения», Федеральный закон от 21 декабря 1994 г. № 69-ФЗ «О пожарной безопасности», Федеральный закон от 2 января 2000 г. № 29-ФЗ «О качестве и безопасности пищевых продуктов».
Для реализации указанных мер правоохранительные органы уполномочены применять физическую силу и специальные средства. При этом закон устанавливает одни и те же цели их возможного применения: пресечение преступлений и (или) административных правонарушений8.
Таким образом, анализ законодательства, вышедшего за пределы материальных норм КоАП РФ, фактически указывает на то, что государство признает административное правонарушение общественно опасным деянием.
Следует отметить, что специалисты в сфере уголовного права вопрос о наличии или отсутствии общественной опасности административного правонарушения не ставят, разделяя смежные составы противоправных деяний именно по степени общественной опасности, где большую опасность представляют преступления, меньшую — административные правонарушения.
Главным обоснованием того, что административное правонарушение не является общественно опасным, служит отсутствие каких-либо серьезных последствий. А как же быть с преступлениями, последствия которых неочевидны или когда их невозможно определить? В частности, когда речь идет об оскорблении (ст. 130 УК РФ), об отказе в предоставлении гражданину информации (ст. 140 УК РФ), о воспрепятствовании законной профессиональной деятельности журналиста (ст. 144 УК РФ) и т. д. В то время как, напротив, отдельные административные правонарушения имеют явно выраженные негативные последствия. Примером могут служить заведомо ложные показания свидетеля (ст. 17.9 КоАП РФ), нарушение правил дорожного движения, повлекшее вред здоровью потерпевшего (ст. 12.30 КоАП РФ), блокирование транспортных коммуникаций (ст. 12.33 КоАП РФ) и т. д.
8 См. ст. 20 и 21 Федерального закона от
7 февраля 2011 г. № Э-ФЗ «О полиции».
Почему общественная опасность противоправного посягательства ставится в зависимость от последствий, а не от того, на какие общественные отношения оно направлено: жизненно важные или нет? Есть ли разница между совершением ДТП в состоянии алкогольного опьянения с тяжкими последствиями или без них, между совершением кражи имущества на сумму 900 или 2000 руб.? Признать разницу — значит признать случайные факторы, наличие или отсутствие которых фактически определяет признак общественной опасности.
Можно ли считать, что преступные деяния, не доведенные до общественно опасных последствий в силу случайности, не являются общественно опасными? Если речь идет об умышленных преступлениях — безусловно, нет, так как мотив преступного поведения не утратил свою опасность. Что касается неосторожных преступлений, то их без общественно опасных последствий не бывает. Именно здесь срабатывает механизм перерастания случайного в закономерное, количества в качество, когда множество случайных однородных событий приводит к закономерно качественному результату. Примером может служить частое нарушение водителем правил дорожного движения, а именно превышение установленной скорости, приведшее в итоге к общественно опасному ДТП. Важно подчеркнуть, что под однородностью следует понимать не только похожие друг на друга явления в деталях, но и в их совокупности. Совпадение деталей лишь ускорит вероятность наступления качественного результата.
Следовательно, неосторожные преступления нельзя считать случайными, за исключением тех, когда следует учитывать противоправную деятельность личности в недавнем прошлом. Это означает, что административное правонарушение является звеном цепи механизма формирования преступного поведения. Таким
образом, административное правонарушение общественно опасно.
Приведем несколько аргументов в пользу закрепления признака общественной опасности (вредности) в официальном определении административного правонарушения.
Во-первых, построение административной политики, адекватной административно-деликтной обстановке, является важнейшим условием успешной борьбы с административными правонарушениями. Современное представление об этой политике основано на действии федерального законодательства и подзаконных нормативных правовых актов, прямо или косвенно связанных с КоАП РФ. Именно здесь аккумулируются передовые представления об адекватных мерах противодействия отдельным видам административных правонарушений, всей административной деликтно-сти, формируются общие и индивидуальные, профессиональные и бытовые представления о качествах административного правонарушения, важности и необходимости борьбы с его массовыми проявлениями. Какие-либо государственные концепции, доктрины, стратегии или программы являются индикатором указанных выше настроений, существующего или нет официального признания наличия проблемы, отправной точкой намерений публичной власти ее решать.
В этом смысле базовой является Стратегия национальной безопасности Российской Федерации9 как официально признанная система стратегических приоритетов, целей и мер в области внутренней и внешней политики. К таковым отнесены: постоянное совершенствование правоохранительных мер по выявлению, предупреждению, пресечению и раскрытию актов терроризма, экстремизма, других преступных посягательств на права и сво-
9 Утверждена Указом Президента РФ от 12 мая 2009 г. № 537.
боды человека и гражданина, на собственность, общественный порядок и общественную безопасность, конституционный строй РФ (п. 36 Стратегии); усиление роли государства в качестве гаранта безопасности личности, прежде всего детей и подростков, совершенствование нормативного правового регулирования предупреждения и борьбы с преступностью, коррупцией, терроризмом и экстремизмом (п. 38 Стратегии); создание единой государственной системы профилактики преступности (в первую очередь среди несовершеннолетних) и иных правонарушений, включая мониторинг и оценку эффективности правоприменительной практики, разработка и использование специальных мер, направленных на снижение уровня коррумпированности и криминализации общественных отношений (п. 39 Стратегии).
В Послании Президента РФ Федеральному Собранию РФ от 12 ноября 2009 г. освещаются первоочередные задачи реализации политической стратегии. В правоохранительной сфере наиболее актуальными оказались борьба с коррупцией, терроризмом, совершенствование практики применения уголовного законодательства, расширение уголовной ответственности.
Таким образом, ни долгосрочные, ни первоочередные меры реализации государственной политики не предусматривают каких-либо действий по созданию механизма противодействия административной де-ликтности. Это объясняется следующим: либо административной политике государства сопутствует успех, либо ее роль в обеспечении национальной безопасности недооценивается. Судя по официальной статистике, признать успешной деятельность государства по профилактике и предупреждению административной деликтности нельзя.
Безусловно, указанные в Стратегии и Послании задачи являются ключевыми в определении приори-
тетных научных направлений, поскольку создаются и поддерживаются условия для разработки идей, способных повысить эффективность государственной политики в различных сферах общественной жизни. Однако о предупреждении административной деликтности этого сказать нельзя.
Возник замкнутый круг: чтобы максимально активизировать работу по предупреждению административной деликтности, обосновать ее общественную опасность, необходимо ее официально признать национальной проблемой, а для этого требуется доказать наличие общественной опасности.
Во-вторых, множество диссертационных работ, посвященных поиску эффективных мер профилактики и предупреждения административных правонарушений, касались анализируемого нами спора. Рассматривая признаки административного правонарушения, диссертанты цитируют мнения признанных ученых, пытаясь найти собственные аргументы в пользу одной из существующих точек зрения. Однако при этом более важным вопросам социально-правового механизма предупреждения административных правонарушений уделяется недостаточно внимания10.
В-третьих, отсутствие признака общественной опасности фактически разделяет административное правонарушение и преступление на независимые друг от друга виды девиантного поведения. И сколько ни приводится доказательств того, что имеются другие признаки, эле-
10 См., например: Александров Г. В. Проблемы совершенствования административной деятельности органов внутренних дел в охране окружающей среды: дис. ... канд. юрид. наук. Хабаровск, 2003; Лызов Д. В. Административно-правовые средства борьбы с правонарушениями в сфере охраны рыбных запасов (по материалам Дальневосточного региона): автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Хабаровск, 2001.
менты составов, восполняющие этот пробел, ответа на главный вопрос — есть ли между ними корреляционная связь — так и нет. Та точка зрения, что одни основаны на неправильном понимании многочисленных технических или общесоциальных (моральных) норм, другие — на системном изменении сознания и поведения, будет основой оправдания большинства случаев совершения административных правонарушений как случайно содеянных, за которыми нет ничего постыдного и антисоциального.
Поэтому официальное закрепление признака общественной опасности за административным правонарушением имеет не столько теоретический, сколько политический, а вместе с этим и прикладной характер. Необходимо однозначно показать отношение государства к административной деликтности как к звену цепи преступного поведения, дать возможность обосновать комплексный характер проблемы деви-антного поведения, в конечном счете сформировать в обществе негативную оценку этому антисоциальному явлению. Только в этом случае административная политика государства может иметь положительный результат.
Библиографический список
Александров Г. В. Проблемы совершенствования административной деятельности органов внутренних дел в охране окружающей среды: дис. ... канд. юрид. наук. Хабаровск, 2003.
Антонян Ю. М. Архетип и преступность. М., 2009.
Бахрах Д. Н., Россинский Б. В., Старилов Ю. Н. Административное право: учебник для вузов. 2-е изд. М., 2005.
Коваль Л. В. Административно-деликт-ные отношения: дис. ... д-ра юрид. наук. Киев, 1979.
Лозбяков В. П. Криминология и административная юрисдикция милиции. М., 1998.
Лызов Д. В. Административно-правовые средства борьбы с правонарушениями в сфере охраны рыбных запасов (по материалам Дальневосточного региона): автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Хабаровск, 2001.
Моргун О. И. Административно-правовые средства борьбы с правонарушениями в сфере охраны морских биологических ресурсов: по материалам Дальневосточного региона: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Хабаровск, 2004.
Сборники по России. Сведения об административной практике органов внутренних дел Российской Федерации за январь — декабрь 2006—2010 гг.
Севрюги В. Е. Теоретические проблемы административного проступка: дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1994.
