CC BY
102УДК 343.2 DOI 10.25724/VAMVD.FPQR
ББК 67.408.01
Н. А. Егорова
ОБЩЕСТВЕННАЯ ОПАСНОСТЬ ПРЕСТУПЛЕНИЯ:
ТЕОРИЯ, ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО, СУДЕБНАЯ ПРАКТИКА
В статье анализируется понимание общественной опасности преступления, ее критериев в теории уголовного права, уголовном законодательстве и правовых позициях высших судебных инстанций СССР и Российской Федерации.
Констатируется отсутствие единого подхода к общественной опасности преступления в судебной практике. На основе проведенного обзора разъяснений Пленума Верховного Суда СССР и Российской Федерации дана критическая оценка, во-первых, рекомендации определять характер общественной опасности в соответствии с уголовным законом, а ее степень с учетом конкретных обстоятельств содеянного; во-вторых, отнесению вины к характеристикам общественной опасности (количественной либо качественной).
Предлагается отказаться от многозначности термина «общественная опасность» в уголовном законе. Обосновывается необходимость трактовки общественной опасности как свойства преступления, определяемого его объективными признаками (объектом и характером последствий). Приводится авторская редакция новой ст. 14.1 («Общественная опасность преступления»), редакция ч. 3 ст. 60 Уголовного кодекса Российской Федерации «Общие начала назначения наказания», а также официальных разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по вопросу о характере и степени общественной опасности преступления.
Ключевые слова: преступление, общественная опасность преступления, характер общественной опасности преступления, степень общественной опасности преступления.
N. A. Egorova
SOCIAL DANGER OF A CRIME:
THEORY, LEGISLATION, JUDICIAL PRACTICE
The article contains an analysis of a conception of social danger of a crime, its criteria in the theory of the criminal law, criminal legislation and legislative legal determination of the USSR and RF Supreme judicial authorities.
It is stated that there is no consistent approach to the social danger of a crime in judicial practice. Based on the observation of the explanations given by Plenum of the USSR and RF Supreme Court a critical evaluation is given, firstly, to the recommendation to determine nature of social danger in accordance with legal law and its level with due account for particular circumstances of actions committed; secondly, to classification of guilt as social danger characteristic (quantitative or qualitative).
It is proposed to waive polysemy of the term 'social danger" in legal law; it is proved that social danger shall be interpreted as crime attribute defined by its objective essential elements (object and consequences type). An author's edition of article 14.1 ("Social danger of a crime") is given; a new edition of part 3 of article 60 of the RF Criminal Code ("General principles of punishment assignment"), as well as of official explanation given by Plenum of the RF Supreme Court regarding nature and level of social danger of a crime is given.
Key words: crime, social danger of a crime, nature of social danger of a crime, level of social danger of a crime.
Общественная опасность была и остается воспринятым уголовным законодательством, наукой и правоприменительной практикой признаком (как иногда уточняется, ведущим [1, с. 97—98], материальным [2, с. 260], основополагающим [3, с. 4], базовым для криминализации [4], первичным [5, с. 140] свойством) преступления. Исследованию общественной опасности в уголовном праве посвящены монографические издания и диссертации [4]; [6]; [7]; [8]; [9]; [10]. Несмотря на их теоретическую ценность и прикладную значимость, для реального бытия уголовного права в форме уголовно-правовых отношений приоритетными все же являются положения Уголовного кодекса Российской Федерации (далее — УК РФ) и правовые позиции Пленума Верховного Суда Российской Федерации.
Давняя теоретическая дискуссия о том, обладают ли общественной опасностью только преступления либо все правонарушения, не завершена [1, с. 103—110] и может продолжаться сколь угодно долго. Однако сегодня в иноотраслевых (кроме УК РФ) кодифицированных нормативных правовых актах общественная опасность формально не закреплена в качестве признака неуголовных правонарушений (см. например ч. 1 ст. 2.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, ст. 106 Налогового кодекса Российской Федерации; ст. 192 Трудового кодекса Российской Федерации).
Как известно, в российском уголовном законе понятие общественной опасности не раскрывается. В части 1 ст. 14 УК РФ общественная опасность упомянута как присущее преступлению свойство, в ч. 2 этой же статьи констатируется отсутствие общественной опасности у малозначительного деяния. Помимо ст. 14 УК РФ характеристика деяния и (или) его последствий как общественно опасных встречается в ч. 1 ст. 5, ч. 2 ст. 9, ч. 3 ст. 20, чч. 1 и 2 ст. 21, ст. 22, чч. 2 и 3 ст. 25, чч. 2 и 3 ст. 26, чч. 1 и 2 ст. 28, чч. 1 и 3 ст. 37, ч. 3 ст. 47, ч. 1 ст. 81, чч. 1 и 3 ст. 207 УК РФ. Характер и (или) степень общественной опасности упоминаются в ч. 1 ст. 6, ч. 1 ст. 15, ч. 6 ст. 15, ч. 2 ст. 38, ч. 3 ст. 60, ч. 1.1. ст. 63, ч. 1 ст. 64, ч. 1 ст. 68, ч. 2 ст. 73, ст. 80.1, п. 1 примечаний к ст. 134 УК РФ. Кроме того, в ч. 1 ст. 75, ст. 80.1, п. 1 примечаний к ст. 134 УК РФ речь идет об общественной опасности лица, совершившего преступление.
Из сопоставления ч. 2 ст. 2 и ч. 1 ст. 14 УК РФ предположим, что общественная опасность есть опасность «для личности, общества или государства», но в чем именно она заключается? Ответ на данный вопрос можно было получить посред-
ством анализа ч. 2 ст. 14 УК РФ в ее первоначальной редакции. Однако Федеральным законом от 25 июня 1998 г. № 92-ФЗ ч. 2 ст. 14 УК РФ была изменена: часть предложения, где раскрывалась сущность общественной опасности (причинение вреда или создание угрозы причинения вреда личности, обществу, государству), была исключена, и это решение законодателя нашло поддержку в науке [11, с. 216—218]. Общественная опасность остается, пожалуй, самым неопределенным из всех закрепленных в ч. 1 ст. 14 УК РФ признаков преступления (общественной опасности, уголовной противоправности, виновности, наказуемости). Для сравнения отметим, что вине посвящена целая глава Общей части УК РФ (гл. 5), наказанию — раздел III УК РФ; уголовная противоправность и наказуемость находят воплощение в запретах отдельных видов поведения и установлении за них санкций в статьях Особенной части УК РФ. Но общественная опасность, ее понятие и основные характеристики, к сожалению, не нашли адекватного потребностям практики отражения в уголовном законе.
В тексте УК РФ упоминаются такие аспекты общественной опасности, как ее характер и степень. Высшие судебные инстанции СССР и Российской Федерации неоднократно обращались к вопросу о характере и степени общественной опасности преступления, причем в связи с практикой назначения наказания. Приемлемы ли указанные пра-воположения в актах судебного толкования только для назначения наказания либо отражают специфику общественной опасности преступления как вида правонарушения? Связь между положениями ч. 1 ст. 14 и ч. 3 ст. 60 УК РФ не есть общепризнанный факт, и рассмотрение общественной опасности преступления, упомянутой в ч. 1 ст. 14 УК РФ, через призму ее характера и степени, названных в ч. 3 ст. 60 УК РФ и интерпретированных Пленумом Верховного Суда Российской Федерации, не является общим правилом [12, с. 128— 138]; [13, с. 94—96]; [14, с. 274—278]; [15, с. 152— 162]; [16, с. 35—37].
Не выработан единый подход к вопросу о критериях характера и степени общественной опасности преступления. Покажем это на примере трактовок данных понятий в постановлениях высших судебных инстанций СССР и Российской Федерации, актуальных в периоды действия УК РСФСР 1960 г. и УК РФ 1996 г. Так, в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 19 июня 1959 г. № 3 «О практике применения судами мер уголовного наказания» характер и степень общественной
опасности преступления упоминались, но их содержание не раскрывалось. Как следует из п. 1 данного документа, характер и степень общественной опасности преступления не включают в себя личность виновного и «обстоятельства дела, смягчающие и отягчающие ответственность».
В абзаце втором п. 2 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 29 июня 1979 г. № 3 «О практике применения судами общих начал назначения наказания» (формально не отменено, далее — ППВС СССР от 29.06.1979 № 3) указано: «При определении степени общественной опасности совершенного преступления следует исходить из совокупности всех обстоятельств, при которых было совершено конкретное преступное деяние (форма вины, мотивы, способ, обстановка и стадия совершения преступления, тяжесть наступивших последствий, степень и характер участия каждого из соучастников в преступлении и др.)». Примечательно, что в данном постановлении нет разъяснений о характере общественной опасности преступления. В научных трудах 60—80-х гг. ХХ в. характер общественной опасности понимался неоднозначно: либо как свойство, присущее целому виду преступлений и определяемое их объектом, либо как свойство вида преступлений и отдельного преступления, зависимое от ряда факторов (объекта и др.) [17, с. 48—50].
В абзаце третьем п. 1 утратившего силу постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 11 июня 1999 г. № 40 «О практике назначения судами уголовного наказания» (далее — ППВС РФ от 11.06.1999 № 40) отмечалось, что «характер общественной опасности преступления зависит от установленных судом объекта посягательства, формы вины и отнесения Уголовным кодексом преступного деяния к соответствующей категории преступлений (статья 15 УК РФ), а степень общественной опасности преступления определяется обстоятельствами содеянного (например, степенью осуществления преступного намерения, способом совершения преступления, размером вреда или тяжестью наступивших последствий, ролью подсудимого при совершении преступления в соучастии)». Суждение о том, что характер общественной опасности преступления зависит от его категории, вызвало справедливую критику в литературе. Согласно ч. 1 ст. 15 УК РФ преступления подразделяются на категории «в зависимости от характера и степени общественной опасности». Это означает, во-первых, что, если категория преступления производна от характера его общественной опасности, характер обществен-
ной опасности уже не может зависеть от категории преступления [7, с. 36]; [18, с. 20—24]; [19, с. 25], иначе имеет место логическая ошибка; во-вторых, степень (а не только характер) общественной опасности также связана с категоризацией преступлений.
Нетрудно заметить, что в ППВС СССР от 29.06. 1979 № 3 форма вины рассматривается в качестве индикатора степени общественной опасности, а в ППВС РФ от 11.06.1999 № 40 — характера общественной опасности преступления. Обстоятельства преступления, влияющие на степень его общественной опасности, в обоих документах приводятся в виде открытых перечней.
В утратившем силу постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 11 января 2007 г. № 2 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания» содержанию понятий «характер» и «степень» общественной опасности преступления внимание не уделялось. Они раскрывались в абз. втором п. 1 ныне не действующего постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 октября 2009 г. № 20 «О некоторых вопросах судебной практики назначения и исполнения уголовного наказания» (далее — ППВС РФ от 29.10.2009 № 20): «Характер общественной опасности преступления определяется в соответствии с законом с учетом объекта посягательства, формы вины и категории преступления (статья 15 УК РФ), а степень общественной опасности преступления — в зависимости от конкретных обстоятельств содеянного, в частности от размера вреда и тяжести наступивших последствий, степени осуществления преступного намерения, способа совершения преступления, роли подсудимого в преступлении, совершенном в соучастии, наличия в содеянном обстоятельств, влекущих более строгое наказание в соответствии с санкциями статей Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации».
Из правовых позиций Пленума Верховного Суда Российской Федерации в ППВС РФ от 11.06.1999 № 40 и ППВС РФ от 29.10.2009 № 20 видно, что характер общественной опасности рассматривался как показатель, устанавливаемый всецело на основании уголовного закона; степень же попадала в зависимость от обстоятельств конкретного преступления. Такой подход вряд ли можно принять полностью, ведь конкретные обстоятельства содеянного могут относиться и к объекту преступления (например, при наличии в данной ситуации дополнительного факультативного объекта), и к вине
(виды умысла и неосторожности, их неповторимое предметное содержание).
В действующем постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 декабря 2015 г. № 58 (в ред. от 29.11.2016) «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания» (далее — ППВС РФ от 22.12.2015 № 58) указано: «Характер общественной опасности преступления определяется уголовным законом и зависит от установленных судом признаков состава преступления. При учете характера общественной опасности преступления судам следует иметь в виду прежде всего направленность деяния на охраняемые уголовным законом социальные ценности и причиненный им вред» (абз. третий п. 1). Таким образом, правовая позиция Пленума Верховного Суда Российской Федерации относительно характера общественной опасности преступления в корне поменялась по сравнению с ППВС РФ от 11.06.1999 № 40 и ППВС РФ от 29.10.2009 № 20. Теперь характер общественной опасности хотя и по-прежнему понимается как законодательно предусмотренное свойство преступления, подлежащее установлению правоприменителем, определяется в зависимости от всех (а не некоторых, как было прежде) признаков состава преступления. Объект посягательства («охраняемые уголовным законом социальные ценности») все-таки остается приоритетным критерием характера общественной опасности преступления. Но вот что понимается под причиненным им (этим социальным ценностям — Н. Е.) вредом? Казалось бы, это должен быть характер вреда объекту посягательства, тесно связанный с особенностями самого объекта, т. е. преступные последствия того или иного вида (вред физический, имущественный, моральный, организационный). Однако разъяснение Пленума Верховного Суда Российской Федерации относительно степени общественной опасности преступления опровергает это предположение.
Отказ Пленума Верховного Суда Российской Федерации усматривать связь между характером общественной опасности и категорией преступления следует оценить положительно по причинам, приведенным выше. Объяснение такой перемены правовой позиции Пленума появлением в 2011 г. ч. 6 ст. 15 УК РФ [20] представляется неубедительным.
В абзаце четвертом п. 1 ППВС РФ от 22.12.2015 № 58 разъясняется: «Степень общественной опасности преступления устанавливается судом в зависимости от конкретных обстоятельств содеянного, в частности от характера (курсив автора —
Н. Е.) и размера наступивших последствий, способа совершения преступления, роли подсудимого в преступлении, совершенном в соучастии, от вида умысла (прямой или косвенный) либо неосторожности (легкомыслие или небрежность). Обстоятельства, смягчающие или отягчающие наказание (статьи 61 и 63 УК РФ) и относящиеся к совершенному преступлению (например, совершение преступления в силу стечения тяжелых жизненных обстоятельств либо по мотиву сострадания, особо активная роль в совершении преступления), также учитываются при определении степени общественной опасности преступления».
Итак, в процитированном фрагменте степень общественной опасности преступления связывается не с описанием его признаков в уголовном законе, а с конкретными обстоятельствами дела. Характер последствий отнесен к показателям степени общественной опасности преступления, как и некоторые смягчающие и отягчающие обстоятельства.
Аналогичный подход виден в абз. втором п. 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 мая 2018 г. № 10 «О практике применения судами положений части 6 статьи 15 Уголовного кодекса Российской Федерации» («суд принимает во внимание способ совершения преступления, степень реализации преступных намерений, роль подсудимого в преступлении, совершенном в соучастии, вид умысла либо вид неосторожности, мотив, цель совершения деяния, характер (курсив автора — Н. Е.) и размер наступивших последствий, а также другие фактические обстоятельства преступления, влияющие на степень его общественной опасности»).
Обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, действительно, могут относиться как к преступлению, так и к личности виновного (см. ч. 3 ст. 60 УК РФ). Но вот определение степени (количественного показателя) общественной опасности через характер (качественный показатель) вреда вряд ли верно.
Обзор правовых позиций верховных судов СССР и Российской Федерации показывает, что единого понимания важнейших аспектов общественной опасности в судебной практике не было и нет. При этом во всех приведенных правоположе-ниях вызывают несогласие: 1) рекомендация определять характер общественной опасности в соответствии с уголовным законом, а ее степень — с учетом конкретных обстоятельств содеянного; 2) отнесение вины к характеристикам общественной опасности (количественной либо качественной).
В науке уголовного права признано, что «характер» и «степень» общественной опасности — это, соответственно, ее «качество» и «количество» [21, с. 721]. Оба рассматриваемых параметра преступления (качественный и количественный) имеют свое бытие на двух уровнях: законодательном и правоприменительном. Иными словами, как характер, так и степень общественной опасности преступления могут быть типовыми (предусмотренными уголовным законом) и индивидуальными (характеризующими конкретные преступления) [21, с. 721, 724, 729—730]; [22, с. 58—60]; [23, с. 67], поэтому представляется ошибочным заключение об определении характера общественной опасности исключительно на основании уголовного закона, а ее степени только на основе конкретных обстоятельств дела.
Сомнительны и попытки внедрить в сферу общественной опасности признаки субъективной стороны преступления. Действующий уголовный закон Российской Федерации (прежде всего ч. 1 ст. 14 УК РФ, где виновность имеет статус самостоятельного признака преступления, а также ст. 21, 25, 26, 28 УК РФ) дает основания для вывода, что вина находится за пределами содержания общественной опасности. При сопоставлении ч. 1 ст. 14 УК РФ и ст. 7 УК РСФСР 1960 г. нельзя не обратить внимания на то, что в последнем советском уголовном кодексе виновность отсутствовала среди законодательно закрепленных признаков преступления («Преступлением признается предусмотренное уголовным законом общественно опасное деяние (действие или бездействие), посягающее на общественный строй СССР, его политическую и экономическую системы, личность, политические, трудовые, имущественные и другие права и свободы граждан, все формы собственности, а равно иное, посягающее на социалистический правопорядок общественно опасное деяние, предусмотренное уголовным законом»), в связи с чем включение признаков субъективной стороны в содержание характера и степени общественной опасности имело свою логику (то же — в ст. 6 УК РСФСР 1922 г. и ст. 6 УК РСФСР 1926 г., а также в ст. 5, 6 Руководящих начал по уголовному праву РСФСР 1919 г. и преамбуле Основных начал уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1924 г.). Но и это само по себе не свидетельствует об интегрированности вины в общественную опасность преступления, ведь виновность еще в советской науке уголовного права рассматривалась как самостоятельная составляющая преступления [24, с. 25] либо как при-
знак, охватываемый уголовной противоправностью [25, с. 164], а не общественной опасностью. В современной теории уголовного права вина позиционируется в качестве самостоятельного признака, не выводимого ни из общественной опасности преступления, ни из его противоправности [1, с. 152].
Почему же высшая судебная инстанция России по-прежнему связывает характер и степень общественной опасности преступления с признаками его субъективной стороны? Вина, ее формы и виды, мотивы и цели преступления, безусловно, подлежат учету при назначении наказания, но едва ли имеют отношение к общественной опасности преступления, ее характеру либо степени. Видимо, дело в том, что между ч. 1 ст. 14 и ч. 3 ст. 60 УК РФ (в свете ее толкования Пленумом Верховного Суда Российской Федерации) имеется противоречие: в первой из названных норм общественная опасность — категория, охватывающая признаки объекта и объективной стороны; во второй — более широкое понятие, объединяющее объективные и субъективные признаки состава преступления. Таким образом, общественная опасность, учитываемая судом при назначении наказания, — уже не та общественная опасность, которая присуща преступлению как основанию уголовной ответственности и деяниям невменяемых, не достигших возраста уголовной ответственности, невиновно действующих лиц. О двойственном законодательном подходе к понятию общественной опасности (как объективной или объективно-субъективной вредоносности) упоминается в теории уголовного права [22, с. 68].
Не претендуя на бесспорность своих суждений и не преследуя цели предложить единственно верный теоретических подход к характеру и степени общественной опасности, отметим, что двойственность в законодательных трактовках общественной опасности преступления должна быть преодолена в УК РФ. Несмотря на то что полисемия в тексте уголовного закона не редкость [26, с. 33], полагаем, что для понятия общественной опасности преступления многозначность недопустима, равно как и подмена понятия «общественная опасность» категорией «общественная вредность», которую оценивает суд применительно к конкретным преступлениям при назначении наказания [18, с. 21]. Даже если исходить из посылки о том, что в ст. 14 УК РФ подразумевается преступление как основание уголовной ответственности (как любое преступное поведение независимо от его уголовно-правовых последствий), а в ст. 60 УК РФ — только преступление, установленное в соответствии
с уголовно-процессуальным законом, за которое суд назначает наказание, столь разные трактовки общественной опасности в указанных статьях вряд ли оправданны. Российский законодатель обязан определиться с пониманием общественной опасности как чисто объективного либо смешанного, комплексного субъективно-объективного свойства преступления. Нам больше импонирует толкование общественной опасности как свойства преступления, определяемого его объективными признаками (объектом и характером последствий). В пользу этого свидетельствует целый ряд положений уголовного закона. Так, общественная опасность преступления и вина четко разделены в ч. 1 ст. 5 УК РФ («Лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина»). По смыслу ст. 25 и 26 УК РФ общественная опасность действия (бездействия) осознается, общественно опасные последствия предвидятся либо не предвидятся, т. е. общественная опасность деяния наличествует независимо от вины, вина — психическая «оболочка», а не составная часть общественной опасности.
В части 1 и 2 ст. 21 УК РФ общественная опасность, очевидно, рассматривается как объективный феномен, поскольку деяние невменяемого лица не может быть виновно совершенным. В таком же ключе понимается общественная опасность в ч. 1 ст. 22, ч. 1 и 2 ст. 28, ч. 1 и 3 ст. 37 УК РФ.
Аргументом в пользу нашей позиции является и то, что виновность присутствует в числе признаков преступления в ч. 1 ст. 17 Модельного уголовного кодекса для государств — участников Содружества Независимых Государств от 17 февраля 1996 г. (ред. от 27.11.2015), а также в известных доктринальных моделях уголовного закона (например, в ч. 1 ст. 17 Модельного уголовного кодекса, разработанного Н. Г. Ивановым [27, с. 49]; в ч. 1 ст. 16 проекта Общей части УК РФ, подготовленного Н. А. Лопашенко, Е. В. Кобзевой, К. М. Хутовым и Р. О. Долотовым [28, с. 21]). Если взять за основу такой подход (условно назовем его объективным), не придется преодолевать рассогласованности между общественной опасностью преступления и общественной опасностью поведения лиц, не подлежащих уголовной ответственности, в том числе заниматься поиском термина для обозначения «иной» общественной опасности. Приверженность данному пониманию общественной опасности потребует дополнения ч. 3 ст. 60 УК РФ и других положений УК РФ, где речь идет о характе-
ре и степени общественной опасности преступления, указанием на вину, цель, мотивы преступления. При рассуждении о субъективно-объективном или объективном содержании общественной опасности преступления мы имеем в виду, соответственно, интегрированность субъективных признаков (прежде всего вины) в структуру общественной опасности преступления либо их самостоятельность. Вопрос о субъективно-объективной либо объективной природе общественной опасности преступления в настоящей статье не рассматривается. Если столь же последовательно воплощать альтернативную концепцию общественной опасности (назовем ее субъективно-объективной), то будут необходимы, во-первых, изменение легальной дефиниции основополагающего для уголовного права понятия преступления (исключение из ч. 1 ст. 14 УК РФ признака виновности [29, с. 244]); во-вторых, корректировка статей УК РФ, в которых общественная опасность лишена субъективного содержания. Вслед за этим, как уже отмечалось, возникнет необходимость какого-то другого понятия для обозначения общественной опасности непреступного поведения. Такое понятие в науке было предложено («общественная вредность»). В частности, В. В. Мальцев писал, что общественно вредными являются «деяния, по своим объективным признакам совпадающие с признаками какого-либо из общественно опасных деяний, предусмотренных кодексом» [11, с. 213] и предлагал дополнить ст. 2 УК РФ примечанием, содержащим соответствующую норму. Казалось бы, это определение должно распространяться на любое поведение, по своим объективным признакам соответствующее объективной стороне преступления, т. е. как не невиновное причинение вреда, так и на поступки невменяемых, лиц, не достигших возраста уголовной ответственности, и др. Однако В. В. Мальцев считал необходимым называть общественно вредными деяния невменяемых, не достигших возраста уголовной ответственности, а равно лиц, указанных в ч. 3 ст. 20 УК РФ (так как, по мысли автора, названные категории лиц неспособны совершить общественно опасные деяния [11, с. 211, 214, 215]), но относил невиновное причинение вреда к общественно опасным. Представляется, что следование данной точке зрения привело бы к пересмотру фундаментальных основ российского уголовного права, более серьезным изменениям в уголовном законодательстве и его усложнению.
С учетом изложенного возможно внесение в УК РФ таких изменений, как:
1) дополнение УК РФ ст. 14.1 (редакция примерная):
«Статья 14.1. Общественная опасность преступления.
1. Общественная опасность преступления, а также деяния лица, не подлежащего уголовной ответственности, представляет собой причинение существенного вреда или создание угрозы причинения такого вреда благам (социальным ценностям), предусмотренным в части первой статьи 2 настоящего Кодекса».
Реальный или потенциальный вред от преступления должен быть существенным [30, с. 214]. Предложенные в литературе определения общественной опасности через конкретные виды причиняемого преступлением вреда [31, с. 40] считаем приемлемыми для доктрины, но вряд ли уместными для текста уголовного закона.
2) изменение редакции ч. 3 ст. 60 УК РФ.
«Статья 60. Общие начала назначения наказания
<...>
3. При назначении наказания учитываются характер и степень общественной опасности преступления, вина, цель и мотивы его совершения, личность виновного, в том числе обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и условия жизни его семьи».
Одновременно необходима корректировка правовой позиции высшей судебной инстанции в п. 1
ППВС РФ от 22.12.2015 № 58. Разъяснения Пленума можно изложить в следующей редакции:
«При учете характера общественной опасности преступления судам следует иметь в виду объект преступления и характер (вид) вреда, причиненного объекту.
Степень общественной опасности преступления устанавливается судом в зависимости от таких объективных обстоятельств содеянного, как степень осуществления преступного намерения, размер (тяжесть) наступивших последствий, способ совершения преступления, роль подсудимого в преступлении, совершенном в соучастии.
Обстоятельства, смягчающие или отягчающие наказание (статьи 61 и 63 УК РФ) и относящиеся к объективным признакам совершенного преступления (например, наступление тяжких последствий в результате совершения преступления; особо активная роль в совершении преступления; совершение преступления с особой жестокостью, садизмом, издевательством, мучениями для потерпевшего), также учитываются при определении степени общественной опасности преступления».
По понятным причинам в приведенной трактовке среди критериев характера и степени общественной опасности преступления отсутствуют формы и виды вины и другие признаки субъективной стороны преступления и субъекта (роль подсудимого в преступлении, совершенном в соучастии, указывает на особенности объективной стороны содеянного).
Примечание:
Доступ ко всем упомянутым в статье нормативным правовым и судебным актам осуществлялся из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс».
Однако предложенный В. В. Мальцевым вариант редакции ч. 2 ст. 14 УК РФ имеет весьма спорный характер, поскольку в нем отсутствие общественной опасности подменяется отсутствием состава преступления [11, с. 218].
1. Уголовное право. Общая часть. Преступление. Академический курс: в 10 т. Т. V. Понятие преступления. Состав преступления / под ред. д-ра юрид. наук, проф. Н. А. Лопашенко. М.: Юрлитинформ, 2016. 600 с.
2. Полный курс уголовного права: в 5 т. / под ред. А. И. Коробеева. Т. I. Преступление и наказание. СПб.: Юридический центр Пресс, 2008. 1133 с.
3. Епифанова Е. В. Общественная опасность как научная категория, законодательная дефиниция: история и современность. М.: Юрлитин-форм, 2012. 152 с.
1. Criminal law. General part. Crime. Academic course in 10 volumes. Volume V. Definition of a crime. Legal components of a crime: edited by doctor of juridical science professor N. A. Lo-pashenko. Moscow: Yurlitinform; 2016.
2. Complete course of criminal law in 5 volumes. Volume I. Crime and punishment: edited by A. I. Korobeeva. Saint-Petersburg: Legal Center Press; 2008.
3. Epifanova E. V. Social danger as scientific category, legislative definition: history and contemporaneity. Moscow: Yurlitinform; 2012.
4. Иванов Н. Г. Общественная опасность деяния как онтологическая основа криминализации. М.: Проспект, 2016. 160 с.
5. Кленова Т. В. Общественная опасность — истинное свойство преступления // Библиотека криминалиста. 2013. № 2. С. 136—144.
6. Мальцев В. В. Общественно опасное поведение в уголовном праве: монография. М.: Юр-литинформ, 2014. 648 с.
7. Павлухин А. Н., Нестеров П. Н., Эриашвили Н. Д.Общественно опасное поведение и его уголовная противоправность: моногр. / под ред. А.Н. Павлухина. М.: ЮНИТИ-ДАНА: Закон и право, 2007. 111 с.
8. Семченков И. П. Философия мотивации и уголовное право: социальная сущность преступления: моногр. Калининград: Калининградский юрид. ин-т МВД России, 2010. 84 с.
9. Сотсков Ф. Н. Общественная опасность деяния в уголовном праве России: дис. ... канд. юрид. наук. М.: Российский ун-т дружбы народов, 2009. 178 с.
10. Солодков И. А. Общественная опасность преступления и ее уголовно-правовое измерение: дис. . канд. юрид. наук. Саратов: Саратовская гос. юрид. академия, 2013. 223 с.
11. Мальцев В. В. Уголовный кодекс как гарант и критерий отграничения общественно опасного (преступного) поведения людей от иных видов их поведения // Актуальные проблемы уголовного законодательства на современном этапе: сб. материалов междунар. науч.-практ. конф. (12—13 мая 2016 г.). Волгоград: Волгоградская академия МВД России, 2016. С. 207—221.
12. Курс уголовного права. Общая часть: учебник. Том 1. Учение о преступлении / под ред. Н. Ф. Кузнецовой и И. М. Тяжковой. М.: ЗЕРЦАЛО, 1999. 592 с.
13. Уголовное право России. Часть Общая: учебник / отв. ред. Л. Л. Кругликов. М.: Волтерс Клувер, 2005. 592 с.
14. Наумов А.В. Российское уголовное право: курс лекций: в 3 т. Т. 1. Общая часть. 4-е изд., перераб. и доп. М.: Волтерс Клувер, 2007. 736 с.
15. Уголовное право. Общая часть: учебник / отв. ред. И. Я. Козаченко. 4-е изд., перераб. и доп. М.: Норма, 2009. 720 с.
16. Благов Е. В. Общая часть уголовного права в 20 лекциях: курс лекций. М.: Юрлитинформ, 2012. 344 с.
17. Непомнящая Т. В. Назначение уголовного наказания: теория, практика, перспективы. СПб.: Юридический центр Пресс, 2006. 781 с.
4. Ivanov N. G. Social danger of a committed action as ontological basis of criminalization. Moscow: Prospect; 2016.
5. Klenova T. V. Social danger — true property of a crime // Criminalist pool=Biblioteka kriminalista. 2013; 2: 136—144.
6. Maltsev V. V. Socially dangerous behavior in criminal law. Moscow: Yurlitinform; 2014.
7. Pavlukhin A. N., Nesterov P. N., Eriashvili N. D. Socially dangerous behavior and its illegality. Mos-coew: UNITI-DANA: Legislation and law; 2007.
8. Semchenkov I. P. Philosophy of motivation and criminal law: social essence of a crime. Kaliningrad: Kaliningrad Institute of Law of the Ministry of Internal Affairs of Russia; 2010.
9. Sotskov F. N. Social danger of a committed action in criminal law of Russia. Moscow: People's Friendship University of Russia; 2009.
10. Solodkov I. A. Social danger of a crime and its criminal measurement. Saratov: Saratov State Academy of Law; 2013.
11. Maltsev V. V. Criminal Code as guarantor and criterion of distinction between socially dangerous (criminal) behavior of people and other behavior types. In: Topical issues of criminal legislation nowadays: sourcebook from International scientific and practical conference, 12—13 May 2016, Volgograd, Russia. Volgograd: Volgograd Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia; 2016: 207—221.
12. Course of criminal law. General part. Volume 1. Doctrine of crime: edited by N. F. Kuznetsova and I. M. Tyazhkova. Moscow: ZERT-sALO; 1999.
13. Criminal law of Russia. General part: responsible editor L. L. Kruglikov. Moscow: Volters Kluver; 2005.
14. Naumov A. V. Russian criminal law. Series of lectures in 3 volumes. Volume 1. General part. Moscow: Volters Kluver; 2007.
15. Criminal law. General part: responsible editor I. Ya. Kozachenko. Moscow: Norma; 2009.
16. Blagov E. V. General part of criminal law in 20 lectures. Moscow: Yurlitinform; 2012.
17. Nepomnyashchaya T. V. Criminal sentencing: theory, practice, perspectives. Saint-Petersburg.: Publishing house of R. Aslanov "Legal Center Press"; 2006.
18. Mikhal O. A. Nature and level of social danger of a crime // Scientific reporter of Omsk Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia= Nauchny vestnik of Omsk Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2009; 4: 20—24.
18. Михаль О. А. Характер и степень общественной опасности преступления // Научный вестник Омской академии МВД России. 2009. № 4. С. 20—24.
19. Пудовочкин Ю. Е. Учение о преступлении: избранные лекции. М.: Юрлитинформ, 2010. 280 с.
20. Куликов Е. А. Общественная опасность деяния как главный признак правонарушения // Юридические исследования. 2016. № 1. URL: http://e-notabene.ru/lr/article_17662.html (дата обращения: 19.11.2018).
21. Козлов А. П. Понятие преступления. СПб.: Юридический центр Пресс, 2004. - 819 с.
22. Энциклопедия уголовного права. Т. 3. Понятие преступления // Издание профессора Ма-линина. СПб., 2005. 522 с.
23. Кругликов Л. Л., Васильевский А. В. Дифференциация ответственности в уголовном праве. СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. 300 с.
24. Курс советского уголовного права: в 6 т. М.: Наука, 1970. Т. II. 516 с.
25. Курс советского уголовного права (часть Общая). Л.: Изд-во Ленинградского ун-та, 1968. Т. I. 646 с.
26. Щепельков В. Ф. Уголовный закон: преодоление противоречий и неполноты. М.: Юрлитинформ, 2003. 416 с.
27. Иванов Н. Г. Модельный уголовный кодекс: Общая часть. Опус № 1: моногр. М.: ЮНИ-ТИ-ДАНА, Закон и право, 2003. 143 с.
28. Уголовный кодекс Российской Федерации. Общая часть. Проект / Н. А. Лопашенко [и др.] // Библиотека уголовного права и криминологии. 2016. № 6. С. 18—59.
29. Актуальные проблемы уголовного права: курс лекций: в 3 т. / под ред. Л. В. Лобановой. Волгоград, 2012. Т. 2. 282 с.
30. Разгильдиев Б. Т. Общественная опасность преступлений и иных правонарушений // Библиотека криминалиста. 2013. № 2. С. 214—224.
31. Хамтаху Р. Ш. Понятие общественной опасности деяния как признака преступления в уголовном праве России // Вестник Краснодарского университета МВД России. 2014. № 2. С. 37—40.
© Егорова Н. А., 2019
19. Pudovochkin Yu. E. Doctrine of crime: selected lectures. Moscow: Yurlitnform; 2010.
20. Kulikov E. A. Social danger of a committed action as a main sign of law infringement // Legal researches=Yuridicheskie issledovania. 2016; 1. Available from: http://e-notabene.ru/lr/article_17662 .html. Accessed: 19 November 2018).
21. Kozlov A.P. Definition of crime. Saint-Petersburg: Publishing house "Legal Center Press"; 2004.
22. Encyclopedia of criminal law. Volume 3. Definition of crime: edition of professor Malinin. Saint-Petersburg; 2005.
23. Kruglikov L. L., Vasilievsky A. V. Differentiation of responsibility in criminal law. Saint-Petersburg: Publishing house "Legal Center Press"; 2003.
24. Course of the Soviet criminal law in 6 volumes. Moscow: Nauka; 1970.
25. Course of the Soviet criminal law (General part). Leningrad: Publishing house of Leningrad University; 1968.
26. Shchepelkov V. F. Criminal law: coping with contradictions and incompleteness. Moscow: Yurlit-inform; 2003.
27. Ivanov N. G. Model criminal code: General part. Work No. 1. Moscow: UNITI-DANA, Legislation and law; 2003.
28. Lopashenko N. A., Kobzeva E. V., Khutov K. M. (et al). Criminal code of the Russian Federation. General part. Design. Criminal law and criminology pool=Biblioteka ugolovnogo prava I krimi-nologii. 2016; 6: 18—59.
29. Topical issues of criminal law: series of lectures. In 3 volumes: edited by L. V. Lobanova. Volgograd; 2012.
30. Razgildiev B. T. Social danger of crimes and other infringement of law. Criminalist pool=Biblio-teka kriminalista. 2013; 2: 214—224.
31. Khamtakhu R. Sh. Notion of social danger of a committed action as an essential element of crime in criminal law of Russia. Reporter of Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2014: 2: 37—40.
© Egorova N. A., 2019
Егорова Наталья Александровна, профессор кафедры уголовного права учебно-научного комплекса по предварительному следствию в органах внутренних дел Волгоградской академии МВД России, доктор юридических наук, доцент; e-mail: nutego.ucoz.com
Egorova Natalia Alexandrovna,
professor at the criminal law department
of the educational and scientific complex
of the preliminary investigation
in the law-enforcement bodies
of the Volgograd Academy of the Ministry
of the Interior of Russia,
doctor of juridical sciences, docent;
e-mail: nutego.ucoz.com
* * *
