CC BY
99
Вестник Челябинского государственного университета. 2015. № 26 (381). Философия. Социология. Культурология. Вып. 38. С. 34-40.
УДК 101.1:316(0720)
ББК 87.6р
Г. М. Кириллов
ОБЩЕНИЕ И КОММУНИКАЦИЯ: ПО ДРУГУЮ СТОРОНУ СОЦИАЛЬНОГО
Целью настоящей статьи является попытка оценить последствия изменений в способе коммуникации для характера межличностных взаимоотношений. Для достижения цели исследования решаются следующие задачи: прослеживаются различные типы коммуникативного поведения, характеризующие представителей разных поколений, анализируется отражение произошедших сдвигов в произведениях современных авторов, имеющийся эмпирический материал сопоставляется с социально-философской концепцией Ж. Бодрийяра. Предметом исследования являются социальные отношения людей в их динамике, а также феномен «смерти социального». Отмечается, что альтернативой засилью массовой коммуникации могло бы стать изменение приоритета в системе коммуникаций в пользу «глубинного общения».
Ключевые слова: общение, коммуникация, «экстаз коммуникации», «смерть социального», «глубинное общение».
Нынешний транзитивный период становления информационного общества характеризуется высоким темпом перемен, происходящих в различных областях жизни людей. Подчас представителям разных поколений нелегко понимать друг друга. Возникают всё новые и новые барьеры межпоколенной коммуникации, затрудняющие взаимопонимание людей. Причины этого явления разнообразны: это плюрализм мировоззренческих установок, возрастные, тендерные различия, несовпадение социально-психологических типов, уровень материального благосостояния. К таким дифференцирующим факторам можно отнести различные роли коммуникантов в информационном пространстве, а также их предпочтения в отношении способов и средств коммуникации. Между тем люди обречены на необходимость общения, избежать его невозможно. Даже молчание, демонстративный поворот головы в противоположную сторону, прикрытые глаза, подчёркнуто увлечённое чтение журнала часто воспринимается присутствующими как определённый сигнал, указывающий на отношение человека к окружающим. Открытое принуждение к чему-либо, приказ, подавление, опосредованное давление (интрига, провокация, обман, намёк на что-либо неприятное) — все эти приёмы часто находят своё новое применение в современном медиадискурсе. Новые формы приобрело общение и в повседневной жизни. В общественном транспорте нередко можно наблюдать «аутичное» поведение моло-
дых людей, устремивших неотрывный взгляд на экран смартфона, планшета или ещё како-го-либо гаджета или отгородившихся от мира при помощи наушников - устройства, внешне напоминающего слуховой аппарат, но по своему назначению противоположного ему. Они не замечают друг друга, не слышат кондуктора, не видят стоящих рядом представителей старшего поколения. Вызывает сомнение, что это «погружение» в виртуальный мир может коренным образом изменить их жизнь, судьбу. Скорее, происходящее - дань моде, желание быть «в теме». К сожалению, живое общение, как и общение с книгой, постепенно уходит на второй план. Лаконичные SMS, MMS, короткие звонки по телефону, взаимодействие в социальных сетях под «никами» — всё это не «открывает» людей по отношению друг к другу, не объединяет их, а, напротив, разобщает, разъединяет.
Возможно, причины происходящих явлений лежат в изменении характера отношений между людьми. Безусловно, именно связь сделала людей человечеством, но что-то, видимо, в её характере за последнее время существенным образом изменилось. Среди терминов, характеризующих эту связь, преобладают общение и коммуникация. Слово «общение» является для нас более близким, ведь оно отечественного происхождения и укоренено в повседневной речи. В словаре Ожегова находим его значение: «Взаимные сношения, деловая и дружеская связь» [1. С. 376]. Как видим из
определения, общение предполагает два уровня: более тесный, носящий межличностный характер (дружба, любовь и т.д.), и деловое общение, носящее во многом обезличенный, хотя и вполне конкретный характер. Интересную трактовку этих уровней общения даёт израильский мыслитель-персоналист М. Бубер. По М. Буберу, существуют две формы общения с другим человеком: «Я» - «Ты» и «Я» - «Оно». Если другой человек выступает для нас в качестве объекта познания, исследования, средства для достижения какой-либо цели, то общение с ним происходит на уровне «Я» - «Оно». Общение на уровне «Я» - «Ты» возможно лишь в том случае, если другой человек воспринимается нами как уникальная, неповторимая личность со своим духовным миром, идейными убеждениями, чувствами и переживаниями, нравственными ценностями, собственным мировоззрением. В этом случае «Другой» становится для нас самоценным. Подобный диалог возможен лишь в особом состоянии личности. Такое состояние М. Бубер именует отношением «Я» - «Ты». В любом случае общение предполагает какую-то степень общности между людьми. А как обстоят дела с коммуникацией? Попробуем разобраться.
Коммуникация (от лат. communicatio — сообщение, передача; от лат. communico - делаю общим) - прежде всего научный термин. Существует достаточно много его определений. Согласно C.B. Борисневу, под коммуникацией следует понимать социально обусловленный процесс передачи и восприятия информации в условиях межличностного и массового общения по различным каналам с помощью разных коммуникативных средств. По мнению специалиста в области коммуникавистики В.И. Грачёва, важно не смешивать коммуникацию с информацией, её «семантическим содержанием, которое она всегда несёт в себе и для передачи которого... предназначена...» [2. С. 231]. Думается, такая подмена порой происходит потому, что зачастую коммуникация сводится к простой передаче информации. Известный российский психолог Н.И. Козлов отмечает, что понятия «коммуникация» и «общение» в обыденной речи часто употребляют как синонимы, тем не менее, между ними есть существенная разница. На бытовом уровне чаще всего имеет место общение, а в профессиональной сфере уместней говорить о коммуникации. Общение не ставит перед собой какую-либо определённую цель, коммуникация, на-
против, осуществляется с осознанной целью и по скриптам заранее подготовленных текстов. Таким образом, в отличие от общения коммуникация предполагает наличие цели как минимум у одного из участников. Н.И. Козлов выделяет ряд существенных черт, присущих общению и коммуникации соответственно. Общение предполагает легкое, неглубокое взаимодействие между людьми, обмен эмоционально значимыми сообщениями и чувствами. Коммуникация — взаимодействие собеседников, каждый из которых имеет задачу влияния на другого и знает, что у его партнера по коммуникации та же цель. Эмоции и чувства для коммуникации являются лишь служебным моментом. Коммуникатор способен выразить эмоции, если они необходимы для решения той или иной ситуативной задачи. Это человек, имеющий способность оказывать влияние на окружающих с определённой целью, используя при этом различные приёмы (лексику, жесты, мимику, интонацию, формулировки) для получения желаемого результата, нужного ответа. Противоположный тип - обычный человек, действующий без конкретной цели, он может превосходно проявить себя в качестве друга, но порой не может о себе заявить в деловой обстановке, требующей целеполагания, выстроенных доводов, определённого протокола. Общение между людьми в обыденной жизни происходит потому, что они стремятся к нему. Коммуникация предполагает в первую очередь достижение необходимого результата, эффективной трансляции нужной информации или воздействия на ту или иную аудиторию. Коммуникация отличается от общения, прежде всего, использованием манипуляций, при этом они чаще всего строго регламентируются: если речь идёт о сотрудничестве, реализации совместного проекта, то в этом случае манипуляции исключены. Иное дело - переговоры с конкурентами, воздействие на потребителя. Здесь манипуляции - главное содержание взаимодействия. Они заранее продумываются и искусно маскируются в деловой беседе или в полемике. Переход от естественного, стихийного, спонтанного общения к преимущественно формализованному и целенаправленному, характерному для современной цивилизации, имеет свою историю. По мнению канадского культуролога М. Маклюэна, средства коммуникации - это своего рода социальный код развития цивилизации. Изучение их принципов позволяет раскрыть ключ к развитию и осно-
вам построения цивилизации. М. Маклюэн выделяет четыре этапа эволюции средств массовой коммуникации: устный (дописьменный); письменный (рукописный); книгопечатный («Галактика Гутенберга») и электронный («Глобальная деревня»). До появления письменности общение осуществлялось изустно, информация передавалась от рассказчика к рассказчику, в результате изначальный текст значительно изменялся. М. Маклюэн в книге «Галактика Гутенберга» пишет: «Для человека, живущего в эпоху устной культуры, буквальное значение является всеобъемлющим и обладает полнотой, содержа в себе все возможные значения и уровни понимания, как это было для Аквината» [3. С. 204]. Появление письменности явилось важнейшим событием в развитии общества. В трудах Платона ведётся речь об амбивалентном значении письменности для цивилизации: с одной стороны, отмечается её прогрессивная роль (диалог «Федр»): она позволяет передавать знания от одного поколения другому; с другой - появление книгопечатания делает людей «мнимомудрыми», полагающимися лишь на письменные источники. Сократ также критически относился к письменности, считая её неподвижной, не способной вступить в диалог. По его мнению, письмена беспомощны, «стоят, как живые, а спроси их - они величаво и гордо молчат» [4. С. 187]. Следующим этапом в развитии средств коммуникации стало возникновение книгопечатания. Изобретение книгопечатания - заслуга Иоганна Гутенберга. Появление печатных книг произвело революцию в обществе. Однако средневековая культура с её храмами, замками стала разрушаться. В романе Виктора Гюго «Собор Парижской богоматери» архидьякон произносит слова: «Вот это убьёт то. Книга убьёт здание» [5. С. 322]. Устное слово и слово рукописное били тревогу перед словом печатным. Это было своеобразное предвидение, в нём выражалось предчувствие того, что человеческая мысль, изменив форму, изменит и средства её выражения. Господствующая идея поколения, выраженная в камне, уступит место идее бумажной, то есть развитию книгопечатания. В течение долгого времени книга являлась огромной ценностью, существовал даже своеобразный культ книги. Однако в современном мире всё обстоит по-другому. Книгу вытеснила новая электронная визуальная культура. Различные гаджеты, телевизор, интернет отнимают у человека массу времени. Чтение книг
-удел любителей, истинных интеллигентов, не желающих расстаться с верным и преданным другом. Более прогрессивная часть общества предпочитает аудиокниги или электронные. Время не стоит на месте: произошла коммуникационная революция, она ознаменовалась тем, что 1983 году появился Интернет, а уже в 1991 году сеть становится общественным достоянием. Общаться люди стали преимущественно в социальных сетях. Никто больше не ищет в почтовом ящике долгожданных конвертов с письмами или поздравительных открыток. В то же время сеть Интернета обеспечила общий доступ к шедеврам русской и мировой литературы, книжным раритетам и новинкам, а также к различным научным изданиям. Тем не менее, с уходом книги на второй план появился определённый духовный вакуум в обществе. Постепенно актуальными и востребованными стали не имена людей, а номера их сотовых телефонов, e-mail. Встречи друзей за чашкой кофе, доверительные разговоры о «самом главном» ушли в прошлое, уступив место облегчённому, ни к чему не обязывающему общению В КОНТАКТЕ и в Одноклассниках. Обратимся за примером такого рода общения к тексту романа популярного современного писателя Виктора Пелевина «Шлем ужаса». Восемь персонажей встречаются в одном очень странном чате с заранее заданным «тредом» (англ. «thread» - «нить»). Вместо реального имени каждый из участников чата презентует себя под определённым «ником»: Ариадна, Monstradamus и др. Выясняется, что каждый из них неизвестньм образом попал в одну из однотипных комнат с монитором и клавиатурой. Вскоре они понимают, что стали героями мифа о Тесее и Минотавре на новый лад. Но ситуация оказывается намного сложнее, чем представляется на первый взгляд. У каждого из персонажей за дверью есть свой собственный лабиринт, из которого ему самостоятельно не выбраться. У Монстрадамуса - тупик и заряженный револьвер, у Изольды и Ромео - парк (поэтому они пытаются в нём встретиться), у Щелкунчика - комната с аппаратурой и кассетами, у Организма - заставка maze, у Ариадны - спальня, у UGLI 666 - собор, у Слива - «холодильник синьки». На наш взгляд, аллегория данного произведения достаточно прозрачна, каждый, кто погружается в ИНТЕРНЕТ, оказывается в неизвестном ему пространстве, где общается с неизвестными ему людьми, то есть в неком лабиринте. Другими словами, совре-
менное человечество вновь попало в лабиринт, из которого в своё время его вывела древнегреческая античность. В книге современного польского писателя Януша Леона Вишневского «Одиночество в сети» главные герои начинают встречаться в интернет-чатах, обмениваются эротическими фантазиями, рассказывают истории из своей жизни. Подобное же происходит в книге Даниэля Глаттауэра «Лучшее средство от северного ветра», но это книги, а в них в большинстве случаев всё заканчивается благополучно, но далеко не так всё происходит в жизни.
Умножаясь и тиражируясь, в нынешний период глобализации коммуникация обрела характер массовости. Любопытным феноменом массовой коммуникации является новый вид социального взаимодействия, получивший название «интерактивность». В широком смысле под интерактивностью понимают все виды социального взаимодействия. Однако в последнее время в социальных науках термин стал применяться для обозначения контактов в сфере телекоммуникации. К явлениям интеракции относят компьютерные игры, электронную почту, общение «он-лайн» в Интернете, телефонное и Интернет-участие зрителей в телевизионных программах, различные технологии виртуальной реальности. Интерактивность в сфере телекоммуникации происходит на нескольких уровнях: 1) интерфейс человек - машина - взаимодействие через команды и манипуляции; 2) обмен различного рода информацией, данными различных форматов; 3) реальные взаимодействия, осуществляемые при помощи электронных коммуникаций (в том числе предоставление информационных услуг, теле- и Интернет-магазины и т.п.); 4) обмен мнениями посредством интерактивных элементов средств массовой информации (интерактивные опросы и комментарии); 5) межличностное общение по электронной почте и в Интернет-чатах.
Характерно, что интерактивное взаимодействие вполне может состояться и без человеческих организмов и может в ряде случаев (сортировка и перекачка данных) быть редуцировано до уровня общения машин. Для интерактивности куда важнее регулярность обмена сообщениями. Сам же компьютер-медиум вполне может рассматриваться в качестве полноправного участника интерактивного взаимодействия. Коммуникация, доведённая до абсурда, исчезает, переставая связывать людей. Французский
философ Ж. Бодрийяр характеризует новую ситуацию в сфере общения как господство гиперреальности — экстаз коммуникации. В мире гиперреальности всё перестаёт быть самим собой. Носителем новой культуры, а вернее, антикультуры катастроф являются средства массовой информации. Спектакль становится церемонией, а знание - информацией. Начинает умирать и социальное. Во всяком случае, формируется иное социальное пространство, где рвутся прежде прочные связи. Социальное поглощается массами - немым большинством. Массы Ж. Бодрийяр именует «экстазом социального». Анализу этого феномена посвящена работа «В тени молчаливых болыпинств или конец социального». В ней Ж. Бодрийяр уподобляет массы своеобразной чёрной дыре, поглощающей поочерёдно политическое, культуру, социальное и, наконец, всякий смысл. По мнению Ж. Бодрийяра, не СМИ формирует массы, а наоборот, СМИ являются послушным инструментом масс. Стираются грани между внешним и внутренним, исчезают приватное и публичное пространство, и на смену им приходит единое пространство - информационное, где нет уже сцены и зеркала, а есть экран и сеть. Взаимодействие в этом пространстве происходит не между людьми и даже не между товарами, как в индустриальную эпоху, а между знаками. Знаки порывают со своими значениями, стремясь взаимодействовать только между собой. Подобные перемены не могут не затронуть характер взаимоотношений между людьми. Вывод, который делает Ж. Бодрийяр, весьма неутешителен: «Социальное, безусловно, существовало, но сейчас его больше нет. Оно существовало как связное пространство, как основание реальности. Социальное отношение, производство социальных отношений, социальное как динамическая абстракция, место конфликтов и противоречий истории, социальное как структура и как ставка, как стратегия и как идеал - все это имело смысл, все это что-то значило... Сегодня оно поглощается симулякрами третьего порядка (связанными с производством самих симулякров Прим. авт.) и потому умирает» [6. С. 230]. Ж. Бодрийяр характеризует масс-медиа как антимедиатор. По своему существу они не транзитивны, если понимать коммуникацию как обмен, как пространство взаимности слова и ответа, то есть как ответственность, понимаемую как личную взаимосвязь в обмене. Таким образом, вся современная архитектура медиа может быть оха-
растеризована как то, что всегда запрещает ответ, если он не принял форму симуляции ответа. Ж. Бодрийяр полагает, что «социальное, во-первых, разрушается—тем, что его производит (средствами информации и информацией), а во-вторых, поглощается - тем, что оно производит (массами), оказывается, что его дефиниция не имеет референта, и термин «социальное», который является центральным для всех дискурсов, уже ничего не описывает и ничего не обозначает» [7. С. 64-65].
В романе В. Пелевина «Generation П» главный герой - начинающий криэйгор Татарский - пытается в своей записной книжке выразить смысл новых отношений между людьми, обозначающийся расхожим иностранным термином «public relations»: «Все пытаются показать друг другу, что уже достигли свободы, и в результате мы только и делаем, что под видом общения и дружбы впариваем друг другу всякие черные пальто, сотовые телефоны и кабриолеты с кожаными креслами. Замкнутый круг. Этот замкнутый круг и называется черный пи-ар» [8. С. 124]. Эти откровения могут служить хорошей иллюстрацией к характеристике экранной культуры общества потребления в трудах Ж. Бодрийяра. Вот что он пишет в своём этапном произведении «Символический обмен и смерть»: «Интерфейс подключает собеседников друг к другу, как штекер к электрической розетке. Коммуникация осуществляется путем единого мгновенного цикла, и для того, чтобы все шло хорошо, необходим темп — времени для тишины не остается. Тишина изгнана с экранов, изгнана из коммуникации. Изображения, поставляемые средствами массовой информации (а тексты подобны изображениям), никогда не умолкают: изображения сообщений должны следовать друг за другом без перерыва» [8. С. 230]. Некогда сделать остановку, думать не о чём, массовая коммуникация заставляет думать только о потреблении, даже скорее не думать, а «вожделеть» его. К тому же мысль всё время перебивает назойливый шум. М. Маклюэн по этому поводу отмечает: «Рекламные объявления, похоже, работают на основе очень передового принципа, согласно которому любая мелочь и любой образец в шумном и избыточном шквале повторения будут постепенно утверждать самих себя» [9. С. 258].
В романе «Generation П» устами одного из своих персонажей Пелевин резюмирует, что миром общества консьюмеризма правит не «кто», а «что». С точки зрения многих совре-
менных социальных философов, субъектами стремительно глобализирующегося мира становятся уже не народы или единый народ, а множества. Впрочем, о субъективности тоже нужно говорить с оговорками, поскольку оракулы постмодернизма давно уже объявили не только о смерти социального, но и о «смерти субъекта». Увы, основной целью современного индивидуума становится потребление, а упорная работа, учёба, повышение квалификации представляются ему лишь побочным эффектом. Разумеется, не стоит парализовать себя этими прогнозами и диагнозами. Наш мир весьма многомерен и многолик. Мы вступаем в общение на разном уровне, с разными людьми и социальными группами и пока ещё имеем возможность выбирать, так что время мрачных пророчеств антиутопий Дж. Оруэл-ла и О. Хаксли ещё не наступило. Но сегодня, как никогда раньше, важно правильно расставить приоритеты и отдать предпочтение межличностным контактам, тому, что, выражаясь словами современного философа-диалогиста Г.С. Батищева, именуется «глубинным общением». Одним из главных приоритетов глубинного общения является альтруистический принцип «другодоминантности». Вот как его формулирует Г.С. Батищев: «Доминантность на всех Других, устремленность человека каждым поступком и всею жизнью не к тому, чтобы сначала требовать от других и от всего мира убедительности для себя, надежности для себя, заслуженное™ доверия к ним в своих глазах и т.п., но, совсем напротив, - именно к тому, чтобы начать с себя ради всех других — чтобы от себя потребовать убедительности для других» [10. С. 95]. Речь, в данном случае может идти об онтологическом общении или онто-коммуникации. Она отлична от психо-комму-никации, которая не имеет собственной онтологии в культуре или природе и обслуживает, прежде всего, цивилизацию. Психо-коммуни-кация всегда предполагает целенаправленную деятельность. Однако общение есть нечто гораздо большее, нежели любое деяние, его цель — дать место и время для участия в со-бытии-поступке и сохранить родство со-причастности для его участников. Психо-коммуникативные навыки превращаются в искусство замаскировывать истинные намерения и отсутствие реальной общности. Оставаясь лишь коммуникатором, никому себя в действительности не адресуя, человек опустошает самого себя. Он все более умерщвляет себя душевно и духовно,
сохраняя лишь физическую видимость жизни. Однако не всё потеряно, пока существует национальная культура - необходимая среда для глубинного общения. Только взаимодействие равноправных носителей культур способно по-
родить новые формы и смыслы, и в этом случае можно будет говорить о возрождении социального обмена и подлинной субъективности, но на новой, более широкой онтологической основе диалога культур.
Список литературы
1. Ожегов, С.И. Словарь русского языка /Под ред. чл.-корр. АН СССР Н.Ю. Шведовой.-17-е изд. стереотип. - М.: Рус. яз., 1985. - 376 с.
2. Грачёв, В. И. Коммуникация и общение в современной культуре: уроки научной аберрации // Вестник Ленинградского госуниверситета им. A.C. Пушкина. - Выпуск № 4, Т. 2,2011. - 231 с.
3. Маклюэн, М. Галактика Гутенберга: Поиск метода / Пер. с англ. И. О. Тюриной. - М.: Академический проект: Фонд «Мир», 2014. - 204— 204 с.
4. Платон Собрание сочинений в 4-х тт./Платон т.2.-М.: Мысль,1990.-187 с.
5. Гюго, В. Собрание сочинений в 6-и тт. / В. Гюго т.1. - М.: Правда,1988. - 322 с.
6. Бодрийяр, Ж. Символический обмен и смерть. - М.: Добросвет, Издательство КДУ, 2011. -230 с.
7. Матрица Апокалипсиса. Последний закат Европы: [перевод с французского] - М.: Алгоритм, 2015.-С. 64-65.
8. Пелевин, В. Виктор Пелевин [сборник произведений]: Generation П. - М.: Эксмо, 2009. -124 с.
9. Маклюэн, М. Понимание медиа: Внешние расширения человека / Пер. с англ. В. Николаева. - М.: Кучково поле: Фонд «Мир», 2014. - 258 с.
Ю.Батшцев, Г.С. Найти и обрести себя // Вопр. философии. - 1995, № 3. - С. 95-129.
Сведения об авторе
Кириллов Герман Михайлович, кандидат философских наук, доцент кафедры философии ИГУ, факультет экономики и управления (ФЭиУ).
gekir 10@mail.ru.
Bulletin of Chelyabinsk State University. 2015. No. 26 (381). Philosophy. Sociology. Culturology. Issue 38. Pp. 34-40.
PERSONAL CONTACT AND COMMUNICATION: ON THE OTHER SIDE OF THE SOCIAL
Herman M. Kirillov
Candidate of Philosophical Sciences, Associate Professor of Philosophy, Faculty of Economics and Management, Penza State University, gekir 10@mail.ru_
The purpose of this article is an attempt of seeing the changes in the way of communication in proper perspective for the character of interpersonal relationship. The following tasks are solved for achieving this research aim: there are observed the different types of communicative behavior typical for the representatives of different generations, it is analyzed the reflection of these shifts in the works of modern writers, the available empirical material is compared with social philosophical concept of J. Baudrillard. It is noted that the alternative to mass communication preponderance might be priority inversion in favour of «depth communication».
Keywords: personal contact, communication, «ecstasy of communication», «death of social», «depth communication».
References
1. Ozhegov, S.I. Slovar' russkogo jazyka [Dictionary of Russian Language] /Pod red. chl.-korr. AN SSSR NJu. Shvedovoj.-17-e izd. stereotip - Moscow, Rus. jaz. 1985. - 376 p. (In Russ.).
2. Grachjov, V. I. Kommunikacija i obshhenie v sovremennoj kul'ture: uroki nauchnoj aberracii [Personal Contact and Communication in a Modern Culture: Lessons of Scientific Aberration] // Vestnik Leningradskogo gos. universiteta im. A.S. Pushkina [Announcer of the Leningrad State University of A. S. Pushkin], Announcer of the Leningrad State University of A. S. Pushkin - Vypusk no. 4, v. 2, 2011. -231 p. (In Russ.).
3. Makljujen, M. Galaktika Gutenberga: Poisk metoda [Galaxy of Gutenberg: Search of Method] / Per. s angl. I. O. Tjurinoj. - Moscow, Akademicheskij proekt Fond «Mir», 2014. - 204 p. (In Russ.).
4. Platon Sobranie sochinenij v 4-h tt. [Collected Works in 4 volumes] v.2. - Moscow? Mysl', 1990. -187 p. (In Russ.).
5. Gjugo, V. Sobranie sochinenij v 6-i tt. [Collected Works in 6 volumes]/ V. Gjugo v. 1. - Moscow, Pravda, 1988. - 322 p. (In Russ.).
6. Bodrijjar, Zh. Simvolicheskij obmen i smert' [Symbolic Exchange and Death]. - Moscow, Do-brosvet, Izdatel'stvo KDU, 2011. - 230 p. (In Russ.).
7. Matrica Apokalipsisa: Poslednij zakat Evropy [Matrix of Apocalypse: Last Sunset of Europe] [perevod s francuzskogo]. - Moscow, Algoritm, 2015. - pp. 64-65 (In Russ.).
8. Pelevin, V. Viktor Pelevin [sbornik proizvedenij]: Generation P [Generation P [Collection of Works]] - Moscow, Jeksmo, 2009. - 124 p. (In Russ.).
9. Makljujen, M. Ponimanie media: Vneshnie rasshirenija cheloveka [Understanding of Media: External Expansions of Man] Per. s angl. V. Nikolaeva. Moscow, Kuchkovo pole: Fond «Mir», 2014. -258 p. (In Russ.).
10.Batishhev, G.S. Najti i obresti sebja [To Search and Find Yourself] // Vopr. filosofii. [Questions of philosophy] 1995. no. 3. - Pp. 95-129. (In Russ.).
Статья публикуется впервые, согласен на обработку персональных данных и размещение статьи в открытых источниках.
