CC BY
10
Арсланбекова У.Ш.
Общее и этноспецифическое в произведениях Наби Ханмурзаева_
Филологически нну к и
ОБЩЕЕ И ЭТНОСПЕЦИФИЧЕСКОЕ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ НАБИ ХАНМУРЗАЕВА
У.Ш. Арсланбекова
GENERAL AND EHNIC-SPECIFIC IN NABI KHANMURZAEV'S WORKS
Arslanbekova U.Sh.
The article considers different artistic means (personification, self-disclosing of anti-hero, dialogues, monologues, folklore traditions), which are often used by N. Khanmurzaev to stress the basic idea of the work. He masters these means in the course of all his creative activity, which is not only the author's achievement but also a great contribution to the development of the Dagestan literature artistic perfection.
В статье рассматриваются различные художественные приемы (одушевления, саморазоблачения антигероя, диалоги, монологи, фольклорные традиции), которые часто использует Н. Ханмурзаев, чтобы подчеркнуть основную идею произведения. Причем он оттачивает эти приемы в течение всей своей творческой деятельности, что является не просто достижением автора, но и вкладом в развитие художественного совершенства дагестанской литературы.
Ключевые слова: фольклорные традиции, саморазоблачения антигероя, литература, женщина-чанка.
УДК 80 (471.67)
Кумыкский поэт Наби Ханмурзаев (1894-1950 гг.) является одним из основоположников становления и развития сатирических жанров в дагестанской советской литературе (первые его сатирические произведения датированы 1919-м годом). Помимо сатирических поэм им созданы различные разновидности стихотворений: призывы, саморазоблачения, разоблачения, проклятия и другие.
Для создания юмора и сатиры Н. Ханмурзаев использовал самые различные художественные приемы, среди которых особенно выделяется прием саморазоблачения отрицательного персонажа: антигерой или антигерои бахвалятся, кичатся своими мнимыми достоинствами, успехами, а на деле -все наоборот; то, что это известно и читателю, придает произведению своеобразную язвительность, экспрессию, сарказм и т.п. Так, например, в стихотворении «Трудно ли жить, если есть ум?» (1919) нечестный религиозный деятель хвастается тем, как, дурача простых людей, он наживает богатство; в стихотворении с показательным названием «Какое мне дело до нищего народа, пусть пропадает» (1919) антигерой бахвалится тем, как он обогащается, пользуясь беззащитностью трудящегося народа; в стихотворении «Женщина-чанка» (1920) антигероиня кичится своим довольно высоким происхождением (чанка - потомок хана, князя от неравного брака), хвалит свою дочь-бездельницу и согласна выдать ее только за «благородного» по происхождению парня.
60/2009
Вестник Ставропольского государственного университета
Аналогичный прием использован также в стихотворениях «Школа мне не нужна» (1922), «Ах, я узнал для жизни легкий путь» (1926), «Есть ли на свете народ геройский, как мы!» (1926), «Знахарь» (1928), «Вера моя - деньги» (1928) и другие.
Не менее излюблен поэтом и приём одушевления: то, что человеческие взаимоотношения, поступки совершаются неодушевленными предметами, причем более «по-людски», чем самими людьми, особенно впечатляет читателя, делает произведение более ярким, по-своему убедительным.
Например, в поэме «Лопата и вилы» поднимается проблема, приобретшая особую актуальность в наше время: в дни, когда надо бы всем работать, проводятся свадьбы с приглашением огромного количества людей, причем особенно активны здесь руководители.
Весной, когда начались работы в садах и на огородах, в село приходят гармоника и барабан, символизирующие веселье, пиры, отдых ... Услышав об этом, в аул идут лопата и вилы - символы работы, труда; они очень возмущены приходом в село музыкальных инструментов, так как весна - не время свадеб, а пора усиленного труда на поле, в саду и т. д.
Лопата и вилы решили обратиться с заявлением к председателю колхоза, но у конторы на солнышке сидит лишь дежурный и грызет семечки, а председатель - на свадьбе. Друзья решают идти к председателю сельсовета, но и тот, оказывается, ушел на свадьбу - в конторе на тахте дремлет дежурный, даже на телефонные звонки не отвечает.
Когда и парторга не застали в кабинете, лопата и вилы идут на свадьбу, посмотреть, что там происходит, и там ли начальство.
Хозяин свадьбы - сборщик масла (как налог) Алыпкач13, он богат, пригласил на
13 Имя «Алыпкач» означает «Взяв, беги» и основано оно на обычае, согласно которому часто болеющего ребенка «крали», а родители затем «выкупали» его за символическую цену, и ребенок, мол, выздоравливал. По-видимому, в поэме это имя использовано в буквальном смысле: «Взяв, беги», «Укради» и т.п.
свадьбу очень много людей, рассчитывая, что те дадут обильный савбол (салыв)14, и он еще больше обогатится. На свадьбе весь актив села, пьют, едят, танцуют.
Богатые щедро одаривают хозяев свадьбы, но для бедняков этот обычай - как тяжелое бремя: инвалид Ирази-хан дрожащими руками достает из кармана последние тридцать рублей, некий Алибек сетует, говорит, что из-за свадеб он остался без копейки...
Видя все это, вилы произносят «речь»:
- Гей, руководители села,
Восседающие на почетном месте мужи,
Если каждый день проводить свадьбы,
Не выполнить трудовые планы...
Гармонь и барабан оправдываются, говоря, что виновны не они, а начальство, что за ними посылают даже легковые машины и т. д.
Как видим, написанная более полувека тому назад поэма Н. Ханмурзаева не потеряла свою злободневность и в наше время.
В поэме «Жалоба бочки» говорится о том, как бочку, наполненную на винзаводе вполне нормальным вином, разбавляли водой в райсоюзе и т. д., забирая себе вино. В данном произведении поэт использует художественный прием одушевления неживых предметов, приводит их диалоги, взаимодействие с людьми, и все это придает повествованию особое юмористическое и сатирическое звучание. Причем интересно, что одушевленные предметы оказываются более «душевными», более порядочными и умными, чем люди, которые по своей природе, казалось бы, должны обладать этими качествами. Такая парадоксальная «перестановка» живых и неживых образов дает необычайный художественный эффект.
Не менее современно звучит и стихотворение «Водка» (написано в 1934 году), где поэт, обращаясь к водке, как к человеку, описывает все беды, которые она приносит людям.
Близок к приведенному выше художественному приему прием, когда действуют
14 Савбол (салыв) - подарки или деньги, вручаемые хозяевам свадьбы.
Арсланбекова У.Ш.
Общее и этноспецифическое в произведениях Наби Ханмурзаева
люди и животные, причем и здесь животные выглядят более «по-людски»: в поэме «Кооператив и мышь» (1934) происходит диалог между приказчиком (продавцом) и мышью, где последняя говорит, что мыши едят зерно в магазине, чтобы не умереть с голоду, а он их прогоняет, хотя сам крадет то же зерно, и чем же он лучше их, мышей? Продавец вынужден признать правоту мыши, но упрекает мышей в том, что они рассыпают все по полу, а надо бы красть так, чтобы было незаметно - как это делает он, продавец.
Из композиционных приемов, часто используемых Н. Ханмурзаевым, особо следует отметить диалоги и монологи.
Почти всё стихотворение «Продающая масло Кавсарат и продающая зерно банками Байгинат» (1948) представляет собой диалог между двумя женщинами, желавшими разбогатеть, пользуясь трудностями послевоенного времени, но изменения в стране могут расстроить их корыстные планы, о чем и сокрушаются они.
Для художественного обогащения произведений Н. Ханмурзаев придавал большое значение поэтическим традициям фольклора. Известно, что в годы Великой Отечественной войны особенно возрос интерес к историко-культурным традициям народов СССР, прежде всего - к героическим. Но и народная сатира играла в тот период важную роль. В частности, Н. Ханмур-заев обращается к жанру причитаний, но, вложив плач-причитание в уста Гитлера: в стихотворении «Причитание Гитлера», кстати, написанном когда было далеко до победы - в 1943 году, фюрер сожалеет о нападении на страну, где потерпел неудачу даже Наполеон, говорит о своих поражениях, о проклятиях в свой адрес и т. д.
Для народного творчества больше характерен юмор, чем сатира. По-видимому, основана на народном произведении (анекдоте, устном рассказе) поэма «Женился я на одной богатой женщине ради её богатства» (1920): герой ошибся в той женщине, ибо она заявила, что если он муж, то пусть достойно содержит её, и ничего своего не тратила; муж вынужден выгнать её, но она подает в суд, который решает, что он или дол-
жен сойтись с нею, или ей нужно отдать записанное на ее имя имущество мужа; после долгих упрашиваний ему удается уговорить жену смилостивиться и развестись без притязаний на его имущество; неудачливый искатель дармового богатства просит первую жену помириться, сойтись снова, но по шариату для этого она должна выйти замуж за другого, развестись и только потом может выйти за бывшего мужа; он уговаривает одного человека заключить брак с его бывшей женой и тут же развестись, все затраты берет на себя, тот соглашается, но затем целый месяц живет с бывшей женой горе-героя; после долгих просьб и уплаты расходов на расторжение брака он возвращается к тому, с чего начиналась его семейная жизнь, но со значительными моральными и финансовыми потерями.
В стихотворениях «Разве это муж!» (1919), «Неумирающий пень» (1927) использованы традиции народных проклятий.
Таким образом, в творчестве Н. Хан-мурзаева достаточно широко используются изобразительно-выразительные средства фольклора, способствующие идейно-художественному и жанровому обогащению и развитию его поэзии, что не лишает авторского характера его произведений, которые живо откликаются на актуальные проблемы современной поэту жизни.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ханмурзаев Н. Тегенек чечек (Колючий цветок) [Текст]: избранное / Наби Ханмурзаев. - Махачкала: Дагестанское учебно-педагогическое издательство, 1993.
2. История дагестанской советской литературы. Т. 1. - Махачкала, 1967.
3. Писатели Советского Дагестана. - Махачкала: Дагкнигоиздат, 1984.
Об авторе
Арсланбекова Умхаир Шугаибовна, Бизнес-колледж при Дагестанском государственном институте народного хозяйства Правительства РД, преподаватель, соискатель ДГПУ. Сфера научных интересов - анализ дагестанской советской литературы. albina_nagieva@mail.ru
