CC BY
10
Григорова Я. В. Общее доиндивидуальное измерение труда и искусства при постфордизме: постопераистский подход // Технологос. - 2022. - № 3. - С. 17-26. DOI: 10.15593/perm. kipf/2022.3.02
Grigorova Ya.V. The Common Pre-Individual Dimension of Labor and Art under Post-Fordism: the Post-Operaism Approach. Technologos, 2022, no. 3, pp. 17-26. DOI: 10.15593/perm.kipf/2022.3.02
ОБЩЕЕ ДОИНДИВИДУАЛЬНОЕ ИЗМЕРЕНИЕ ТРУДА И ИСКУССТВА ПРИ ПОСТФОРДИЗМЕ: ПОСТОПЕРАИСТСКИЙ ПОДХОД
Я.В. Григорова
Пермский национальный исследовательский политехнический университет, Пермь, Россия
О СТАТЬЕ
Поступила: 10 августа 2022 г. Одобрена: 10 октября 2022 г. Принята к публикации: 15 декабря 2022 г.
Ключевые слова:
постопераизм, постфордизм, доиндивидуальное, потенциальное, биополитический труд, художественная деятельность, художественная критика, рабочая сила, субъективность, множество
АННОТАЦИЯ
Проблематизируются способы вовлечения потенциального измерения труда в его становление на современном этапе его развития. С помощью концепции индиви-дуации доиндивидуального, представленной в работах итальянского философа П. Вирно, показано, что «эстетическая модель» распространяется на всю производственную деятельность. В процессе формирования современного труда с особой очевидностью в рабочей силе манифестируется индивидуация доиндивидуальной реальности, включающей в себя язык, перцептивные особенности человека, аффективную сферу и производительные силы общества. Все вышеперечисленное совокупно составляет общий потенциальный заряд доиндивидуального. Далее в работе демонстрируется влияние художественной критики индустриального труда на этот процесс. Требования автономии, творчества и свободы, постулируемые художественной критикой, были включены в новые формы организации труда. Способы управления трудом стали направляться на снижение неоправданных затрат труда, которые начали ассоциировать с нереализованным потенциалом работников. Впоследствии модель художественных практик распространилась на весь мир труда. Проблема вовлечения потенциального измерения труда в его становление рассматривается через призму концепции постопераизма, показывающей, что культурная индустрия строится вокруг коммуникативной деятельности «без произведения». Автор предпринимает попытку продемонстрировать, что художественная деятельность в современном обществе характеризуется тотальной вовлеченностью всей жизни в художественные практики; кроме того, такая деятельность связана с проектными, нестабильными и интенсивными формами самореализации человека. В статье подчеркивается, что такая активность связана с коллективными практиками, поскольку она включает в себя деятельность не только художника, но и публики. Соответственно, субъективность современного работника должна быть описана через процесс коллективного творчества и через коллективную субъективность. Во второй части статьи особое внимание уделяется опыту использования потенциального измерения труда. Автор отмечает, что современная метаморфоза труда перекликается со знаменитым проектом А. Гастева, который по сути родился как проект преобразования самой рабочей силы в ее потенциальности. На примере проекта научной организации труда А. Гастева показана возможность вовлечения доиндивидуального потенциала в производственные практики. Для того чтобы такое вовлечение могло состояться, необходимо определенным образом воздействовать на человеческое тело, задействовать его творческий потенциал, что предполагает связь идей А. Гастева с биополитикой. В заключение обосновывается необходимость новой художественной критики, которая может позволить актуализировать проблему коммодификации до-индивидуального регистра рабочей силы.
© ПНИПУ
© Григорова Яна Викторовна - кандидат философских наук, доцент кафедры философии и права, ORCID: http://orcid.org/0000-0002-1179-8455, e-mail: janasweet@mail.ru.
© Yana V. Grigorova - Candidate of Sciences (Philosophy), Asossiate Professor, ORCID: http://orcid.org/0000-0002-1179-8455, e-mail: janasweet@mail.ru.
Финансирование. Исследование не имело спонсорской поддержки. Конфликт интересов. Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов. Вклад 100 %.
Эта статья доступна в соответствии с условиями лицензии Creative Commons Attribution-NonCommercial 4.0 International License (CC BY-NC 4.0)
This work is licensed under a Creative Commons Attribution-NonCommercial 4.0 International License (CC BY-NC 4.0)
THE COMMON PRE-INDIVIDUAL DIMENSION OF LABOR AND ART UNDER POST-FORDISM: THE POST-OPERAISM APPROACH
Yana V. Grigorova
Perm National Research Polytechnic University, Perm, Russian Federation
ARTICLE INFO
ABSTRACT
Received: 10 August 2022 Accepted: 10 October 2022 Published: 15 December 2022
Keywords:
post-operaism, post-Fordism, pre-individual, potential, biopolitical labor, artistic activity, artistic criticism, labor force, subjectivity, multitude
The study explores the ways of involving the potential dimension of labor into its formation at the current stage. The concept of individualising the "pre-individual" by the Italian philosopher P. Virno is drawn upon to expand the "aesthetic model" onto all productive activities. In the process of the modern labor formation, individualising the pre-individual reality, including the language, human perception, affective sphere, and productive forces of the society, manifests itself through the workforce. All the aforementioned factors constitute the total potential charge of the "pre-individual". The paper goes on to demonstrate the influence of the artistic critique of industrial labor on this process. The demands for autonomy, creativity, and freedom postulated by art criticism were incorporated into new forms of labor organization. Ways of managing labor began to be directed towards reducing unjustified labor costs as they started to be associated with the unrealized potential of workers. Subsequently, the model of artistic practices spread to the entire world of labor. The problem of involving the potential dimension of labor in its formation is considered through the prism of post-operaism showing that the cultural industry is built around the communicative activity "without the work". An attempt is made to demonstrate that artistic activity in modern society is characterized by the total involvement of the entire life into artistic practices. In addition, such activity is associated with project-based, unstable and intensive forms of human self-actualization. The study emphasizes that such activity is associated with collective practices since it includes the activity of not only the artist, but also the public. Accordingly, the subjectivity of the contemporary worker must be described through the processes of collective creativity and collective subjectivity. The second part of the study focuses on the potential labor dimension and emphasizes that the modern metamorphosis of labor echoes A. Gastev's famous project which emerged as a way to transform labor itself in its potentiality. Gustev's scientific labor organization project demonstrates the possibility of involving pre-individual potentialities into the production practices. In order for this involvement to take place, it is necessary to influence the human body in a certain way and to activate its creative potential suggesting a connection between Gustev's ideas and biopolitics. The investigation paves the way for a new artistic critique that might allow for the commodification of "the pre-individual '' to take place.
© PNRPU
В последней трети XX века труд начал претерпевать эпохальные изменения, которым не было уделено должного внимания в социальных науках [1, с. 16]. Не в последнюю очередь это связано с тем фактом, что социальным исследователям трудно ответить на вопрос «что такое современный труд?», поскольку это понятие до сих пор не обрело однозначного определения. Современный труд демонстрирует характеристики, решительным образом отличающие его от труда индустриального, который хотя и сосуществует с новой формой труда, но представляет при этом другой хронопорядок [2, с. 54]. Даже исследуя эти характеристики, мы не получаем ответа на вопросы, что такое современный труд и какая деятельность не является собственно трудом. Вследствие этих затруднений ученые обходят проблематику современного труда стороной, фокусируясь на его эмпирических исследованиях или пытаясь заменить понятие труда на другие понятия, посредством которых можно было бы точнее описать современную производственную деятельность человека: праздность, свободная деятельность, бездеятельность и т.д. Другими словами, распространенный призыв «отказа от труда» [3, с. 123] скорее воплотился в отказе от его исследования.
Активное внедрение цифровых технологий, так называемых «сквозных технологий» и автоматизированных систем, ставит под вопрос существование многих профессий. Логика субституции человека машинами порождает утопические и антиутопические образы [4, с. 66].
В этой ситуации складывается представление, что человеческий труд - категория устаревшая, слишком размытая, нагруженная марксистскими коннотациями. Критическая теория, а также такие современные концепции, как постопераизм, фукольдианство и акселерационизм, в свою очередь, продолжают выявлять негативные аспекты труда, и в частности тот факт, что его сущность неразрывно связана с капитализмом. Если исходить из подобной логики, то с устранением капитализма больше не будет нужен и труд. Возможен и обратный ход мысли: если избавиться от труда, это даст основания для исчезновения капиталистического строя.
В социальной практике все диаметрально противоположно. Здесь труд продолжает оставаться смыслообразующей деятельностью человека. Так, Ф. Берарди отмечает, что «работники сферы high tech стремятся рассматривать собственный труд как наиболее существенную часть их жизни, самую специфичную и персонализированную» [5, с. 94]. Современный труд предлагает свободу самореализации, раскрытие творческого потенциала, обещание раскрепощения желания проявить свою самость. Акцент теперь ставится на субъективности, которая, как считает теоретик современного искусства Б. Кунст, лежит в основе современной работы и методов производства [6]. При этом именно деятельность художников, деятелей культуры стала тем образцом, который служит лекалом для современного мира труда [7, с. 38]. Современный труд, по замечанию Ф. Берарди, становится «слишком человеческим» [5, с.104].
Для проверки этой гипотезы имеет смысл обратиться к классическому марксистскому тезису: «Потребление рабочей силы - это сам труд. Покупатель рабочей силы потребляет ее, заставляя работать ее продавца. Последний благодаря этому становится actu [на деле] осуществляющей себя рабочей силой, рабочим, между тем как раньше он был таковым лишь potential [потенциально]» [8, с. 184]. Человек неотделим от этого процесса. Оставим за скобками этой статьи вопрос, является ли труд сущностью человека, как его принято понимать в классическом марксизме, и сконцентрируемся на описании его процессуального развертывания.
Итальянский философ П. Вирно, представитель постопераистского подхода, показывает этот процесс через призму теории индивидуации. Концепция постопераизма, на наш взгляд, позволяет увидеть новые перспективы осмысления данного процесса, поскольку ее онтологические основания не сводятся исключительно к марксизму. Важно, что постопераизм не ищет в труде всеобщую сущность человека, которая была частично утрачена в процессе исторического развития [5]. Скорее труд представляет собой процесс реализации чистой потенциальной силы, которая проходит через живое тело работника, соединяя единое и множественное. Это потенциальное измерение и является рабочей силой.
Опираясь на теории индивидуации французского философа Ж. Симондона [9], П. Вирно предлагает описать становление способа «быть многими» [10, с. 11]. Индивидуация разворачивается через фазовое смещение между доиндивидуальной, индивидуальной и трансиндивидуальной реальностью. При этом между этими фазами нет никакой устоявшейся границы. Кроме того, индивидуация никогда не завершается. Доиндивидуальное - определенный потенциальный заряд, который провоцирует индивидуацию. Этот регион реальности, согласно П. Вирно, включает в себя то общее, что разделяется всеми людьми. Доинди-видуальное понимается как общий дар, который дан по умолчанию всему множеству. К нему относятся телесность человека, особенности восприятия, язык, разделяемый в определенном сообществе, память, аффекты и «совокупность пойетических, политических, познавательных, эмоциональных отношений» [10, с. 92]. В любом человеке переплетаются до-индивидуальные и индивидуальные аспекты индивидуации. Так, фоном индивидуального является доиндивидуальная реальность, которая не является устойчивым основанием. Инди-видуация всегда может пойти вспять.
В современный труд вовлекается именно доиндивидуальная реальность, являющаяся неисчерпаемым источником прибыли. П. Вирно спрашивает, каким образом жизнь как чистый потенциал может стать основой производственной сферы. Согласно его взглядам, парадоксальные характеристики рабочей силы как еще не реализованного потенциала требуют биополитических практик, поскольку «множество - это фундаментальная биологическая конфигурация, которая становится исторически детерминированным способом жизни, феноменально проявляющейся онтологией» [10, с. 123].
Каким же образом доиндивидуальное встало в центр производства? Действительно ли это способствовало появлению новой формы труда? Появление нового мира, согласно Л. Бол-тански и Э. Кьяпелло, произошло так, как будто бы он стал результатом адаптации к изменениям в обстоятельствах, без какого-либо субъекта действия. Этот новый мир «установился без всякого шума» [11, с. 345]. Не последнюю роль в этом событии сыграло искусство, точнее, художественная критика общества и труда. В частности, постепенно произошло сближение искусства и производительного труда на почве идей креативности, коммуникативности, самореализации и раскрытия человеческого потенциала. Как отмечает Г. Раунинг, художники - это «авангард постфордистской эксплуатации аффектов, коммуникации и креативности» [12].
Таким образом, для того чтобы понять специфику современного труда, надо сместить фокус внимания с работников сферы high tech, чей труд считается выразителем тенденций современного развития, и обратиться к сфере эстетического, которая сможет больше рассказать об особенностях развития современного труда.
Определить художественную деятельность можно через обращение к особому стилю жизни - габитусу. На основе концепций Г. Беккера, П. Бурдье, а также эмпирических исследований, М. Годованная и А. Темкина дают следующее определение: «Художник» (artist) - это человек, который сам считает себя таковым, тотально вовлеченный в художественную практику, производящий и распространяющий объекты/события, которого другие акторы мира искусства (искусствоведы, арт-критики, кураторы и др.) признают и называют «художником» [13, с. 37]. Авторы выделяют следующие особенности современной художественной деятельности. Во-первых, художественная практика тотальна, то есть является центральной в жизни и рассматривается как источник самореализации путем полной вовлеченности. Во-вторых, не существует четко определенных временных и пространственных координат художественной деятельности. В-третьих, стирается различие между приватным и профессиональным пространством. И наконец, арт-социализация является такой же необходимой частью работы, как и художественные практики. Как отмечают авторы, «роль "художница"» создается и воспроизводится в постоянном исполнении, связывая все составляющие «проекта» художницы: ее практику, идентичность, включенность в творческую жизнь и во взаимодействия» [13, с. 38]. Иными словами, художественная деятельность характеризуется прекарностью, нестабильностью и уязвимостью, но тем не менее эта деятельность связана с полной увлеченностью и вовлеченностью в социальные взаимодействия. Данное описание художественной деятельности коррелирует с описанием современного труда в работах итальянских философов, которые принадлежат к направлению по-стопераизма (М. Хардт, А. Негри, Ф. Берарди, П. Вирно).
По мнению П. Вирно, любая модель современного труда выстраивается, повторяя форму культурной индустрии. Речь идет о том, что коммуникативная деятельность, которая является основой культурной индустрии, ставится в центр трудовой жизни. Теперь ценность высказывания имеет смысл сама по себе. Здесь нет нацеленности на создание какого-либо независимого объекта. Соответственно, язык мобилизует «общественно организованное пространство»
[10, с. 59], поскольку такая деятельность всегда требует присутствия другого. Важно не то, что говорится, а сам акт говорения. Предлагая рассматривать деятельность говорящего как виртуозность, П. Вирно подчеркивает ее двойственный характер. Во-первых, она не имеет конечного продукта. Во-вторых, у нее нет и никакого заранее подготовленного образца (партитуры). Такая деятельность целиком потенциальна, она рождается в процессе актуализации лингвистического опыта. Более того, как считает философ, потенциальное измерение культурной индустрии породило «парадигму постфордистского производства» [10, с. 64].
Именно в этом пункте произошел разрыв между фордизмом и постфордизмом. Как известно, внедрение конвейера, обеспечивающего серийность производства, дробление на операции производственного процесса и особый ритм индустриальной жизни настолько изменили общество, что это позволило выделить период этих изменений в качестве особого этапа развития капитализма [14]. Данный период, по мнению Л. Болтански и Э. Кьяпелло, сопровождался активной художественной и социальной критикой [11, с. 301], которая была направлена против угнетающей рутинности конвейерного производства и выдвигала требования автономии, творчества, подлинности и свободы. С середины 1960-х социальная и художественная критика усиливается, параллельно происходит дезорганизация производства. Авторы отмечают, что требования критики были частично удовлетворены, что пошло на пользу новым техникам управления. Автономия работников, включенная в структуру современного предприятия, позволила по-новому организовать производственные процессы, сократив затраты на контроль за работниками и превратив его в самоконтроль. Удовлетворение требования креативности позволило работниками ощутить признание их способностей, ослабив оппозицию между деловыми людьми и творческими работниками. Требование подлинности, в котором выражалось недовольство массовым производством, унификацией жизни и стандартизацией, было удовлетворено посредством гибкой организации производства, позволяющей удовлетворить потребность в разнообразии и персонализации товаров и услуг. Требование свободы от капиталистических ценностей, под которыми подразумевалось накопление, семейные добродетели и целомудрие, отчасти утратило смысл, «когда отмена вчерашних запретов открыла для рынков новые возможности» [11, с. 555].
Что касается способа организации труда, это вылилось в то, что требования, выдвигавшиеся художественной критикой, обернулись появлением новых обязанностей работников. А. Корсани пишет об этом так: «В фукианских терминах можно сказать, что новый менеджмент должен разрабатывать техники управления, призванные увеличивать потенциал сил, в то же время подчиняя их» [2, с. 60]. Гибкая форма организации производства, пришедшая на смену фордизму, была нацелена на сокращение потерь эффективности, связанных с временными задержками, перепроизводством, браком и «нереализованным творческим потенциалом работников» [15, с. 63]. При этом, как отмечает М. Лаззарато, требования, предъявляемые к самовыражению, коммуникации и сотрудничеству, навязываются современному работнику «тем же императивным тоном, каким ранее говорили ведущие управленцы эпохи тейлоровской экономики» [16]. Согласно Ф. Берарди, внешне индивиды становятся свободнее, однако, как отмечает философ, механизмы принуждения просто становятся менее заметными [5].
В таких условиях производственная организация сравнивается с «эстетической моделью», которая инкорпорируется в производство. Однако теперь художественная деятельность выступает уже не как оппозиционная сила, а как устойчивая схема, которой подчиняются все части производственного процесса. Например, М. Лаззарато описывает это состояние через цикл работы «автор - воспроизводство - восприятие» [16]. Речь идет о том, что автор пред-
ставляет собой индустриально организованный производственный процесс, включающий в себя труд, инвестиции, заказы. Воспроизводство - это массовая репродукция, а восприятием становится публика, превращенная в потребителя. При этом творческая составляющая, которая характерна для эстетического взаимодействия автора и аудитории, сосуществует с процессами извлечения прибыли: «... превращение продукта в товар не может стереть характер события, открытый процесс творчества, возникающий между нематериальным трудом и публикой, который организуется в коммуникации» [16]. Здесь важно то, что коллективный характер этой деятельности создает «волны позитивных и негативных эффектов» [17, с. 206]. Используя расхожий образ оркестровой импровизации, П. Гилен определяет такую коллективность через понятие художественного множества: «. каждый актор вносит свой уникальный вклад, и все-таки результатом является совместное творение, которое не сводится к сумме своих частей, но не существует без них» [7, 23]. Любопытно, что у П. Гилена нет привязки только к человеку. Скорее то, что он имеет в виду, является смесью вещей, идей и поступков.
Вовлечение доиндивидуального. Опыт советского авангарда
Использование доиндивидуального потенциала в производственном процессе не является находкой постфордизма. Похожие идеи складывались и в раннем советском проекте, который активно переосмысляется современным искусством, позволяя глубже понять то, что не сразу схватывается теоретически.
Выставка «Гастев. Как надо работать» проходила с апреля по август 2021 года в музее PERMM совместно с галереей «На Шаболовке», относящейся к объединению «Выставочные залы Москвы» (куратор Александра Селиванова). Основная идея выставки заключалась в том, чтобы осветить деятельность Центрального института труда и «отдать дань уважения проводившейся там ежедневной работе, уничтоженной материально, но сохранившейся в пространстве идей» [18]. Одна из причин забвения наследия А. Гастева, объявленная в описании к выставке, - это нематериальность результатов его творчества. Сама же деятельность была направлена на преобразование индустриального, материального по своей сути труда. И здесь возникает интересная оптика: выставка, показывающая публике тренажеры для работы с молотком и зубилом, скорее высвечивает особенности той формы современного труда, которую П. Вирно называет труд «без произведения» [10, с. 60].
Рассмотрим на примере концепции научной организации труда, разработанной А. Гасте-вым, особенности биополитического труда, которые сейчас проявляются во всей полноте. Действительно, для советского проекта характерно понимание рабочей силы как потенциальности. В терминологии П. Вирно, А. Гастев понимает рабочую силу как нереализованный потенциал, который тем не менее выступает в качестве ресурса, как если бы он был материальным благом. «Жизнь, чистый простой bios, приобретает специфическую важность в качестве вместилища чистой потенции. Живое тело становится управляемым объектом» [10, c. 101].
Истоки биополитических практик П. Вирно видит в потенциальности рабочей силы. Здесь имеет значение понимание рабочей силы как постоянного переплетения доиндивидуальных элементов. К доиндивидуальному относятся органы восприятия, перцептивные способности, двигательный аппарат. Именно воздействию на эту доиндивидуальную реальность концепция научной организации труда отводила особое место. Сам А. Гастев называл это «биологическим машиниз-мом»: «.обучать правильному удару, как обучаться быстрому нажиму, как научиться распределять давление» [19, с. 46]. Способ организации труда становится средством перестройки человеческого тела. Как следствие, здесь происходит создание новых форм жизни. А. Гастев пишет:
«Устанавливай прочно ноги. Устанавливай точно руки. Четко и экономно строй трудовые движения. Сложится хорошая установка в голове для работы» [19, с. 156]. Имеет значение и организация времени отдыха, режима дня, элементарно-бытовых условий. Словом, речь идет о формировании коллективного субъекта. Задействуются все способности человека, подчеркивается их укорененность в непосредственном телесном существовании.
Центральный институт труда вырабатывал методику преобразования живых участников производства: «Мы полагаем, что живая человеческая машина может быть так налажена, так установлена, что при работе может требовать минимум нервного импульса» [20, с.132]. Целью научного анализа разделения трудовых операций было развитие энтузиазма в работе, создание настроения. В производственный процесс вовлекалась и аффективная сфера. Художественный, поэтический взгляд А. Гастева на труд прослеживается в его текстах. И здесь, поскольку физические способности и мышление, с его точки зрения, неразделимы, все инструменты направляются на саму жизнь работника. А. Гастев не делал различия между физическим и умственным трудом. В первом тезисе известной брошюры «Как надо работать» А.Гастев пишет: «Прежде чем браться за работу, надо всю ее продумать, продумать так, чтобы в голове окончательно сложились модель готовой работы и весь порядок трудовых приемов» [19, с. 33].
Понимание труда как целостного, неразделенного, сближает проект А. Гастева с одним из способов описания современного труда в философии постопераизма. Философы, придерживающиеся этой концепции, используют понятие нематериального труда. По мнению М. Лаззарато, в нематериальном труде взаимно переплетаются собственно физический и умственный труд. При этом важно не столько то, каков его непосредственный «продукт», сколько то, какого человека он производит в форме своего конечного результата [16]. Кроме того, постопераизм и научную организацию труда объединяет понимание труда как творчества. А. Гастев отмечает, что каждому необходимо быть изобретателем [19, с. 144]. Поскольку физические способности и мышление неразделимы, это означает, что рабочая сила требует тонкой настройки от «инструктора-дирижера».
Следовательно, особое понимание рабочей силы сближает проект А. Гастева с постфордизмом [21]. Во-первых, такое сближение стало возможным благодаря использованию в концепции Гастева всех потенциальных возможностей человека. Во-вторых, труд понимался А. Гастевым как целостный, как не разделенный на физический и умственный. В-третьих, оно стало возможным благодаря стиранию различия между собственно рабочим временем и временем отдыха (учитывался и способ организации быта). Наконец - благодаря тому, что такое взаимодействие реализуется в связи с творчеством и искусством. Важно отметить, что связь потенциальности, искусства и производства проявила себя в полной мере во второй половине XX века.
Очевидно, что не весь исторический материал, на который опирался А. Гастев при создании своей концепции научной организации труда, вписывается в логику постфордизма. Здесь диктовала свои законы сама организация машинного типа производства. Именно поэтому нам хотелось бы сделать акцент на особом понимании рабочей силы - на понимании ее как возможности, которая обладает преобразовательным потенциалом. При фордизме же, напротив, рабочая сила была низведена до простой физической операции и являлась товаром.
Однако обнаружение потенциальности труда является шагом к вовлечению в производство всей жизни работника. Если труд как выражение субъективности связан с потенциалом живой личности, с живым телом, то сама субъективность работника формируется как в процессе социализации, так и в рабочих моментах. Субъективность покоится на биологическом
основании человека, на всем его жизненным опыте, на всех его чувствах и способностях. Здесь имеет значение не просто рабочее время, а все время жизни человека.
Так в потенциальном измерении субъективности раскрываются особенности современного труда. Современное производство задействует всю жизнь человека, всю его субъективность целиком. Это означает, что современный труд включает в себя такие аспекты, которые ранее непосредственно не рассматривались как работа. Способности к такому труду формируются за границами рабочего времени. Особенно ценятся качества, не только связанные с работой, но и с разносторонними интересами в личной сфере. П. Вирно сравнивает деятельность современного работника с актерской игрой, с исполнением танца или музыкального произведения. Такая деятельность всегда перформативна, она не воплощается в фиксированных продуктах.
Телесное воплощение рабочей силы имеет особое значение. Если рабочая сила является чистой потенцией, то она не имеет отдельного существования от живого тела работника. Отмечая особое место, которое отводится управлению живыми телами, П. Вирно пишет, что «живое тело становится управляемым объектом не из-за его собственной ценности, но потому, что оно является субстратом одной лишь вещи, которая действительно вызывает интерес, -рабочей силы как суммы всех разнообразных способностей человека» [10, с. 101]. Потенциал рабочей силы - это то, что не является реальным существованием. Покупая то, что еще не существует на деле (асШ), капитал инвестирует в чистую возможность, которая становится товаром. Само тело работника является представителем этой ирреальной силы.
Рабочая сила содержит в себе избыток, который представляет собой потенциальную возможность. Продажа еще нераскрытого потенциала вызывает у работника особое чувство, пробуждаемое отношением с возможным в качестве возможного. П. Вирно называет это чувство оппортунизмом. Через такую реакцию работник защищает свое существование в мире текучих возможностей. Потенциал не может принадлежать кому-либо, он разделяется всеми. П. Вирно, выделяя особенности современного труда, вводит термин «разделение» (сопётБюпе) в противовес «разделению труда» (ётБюпе). Он обращает внимание на разделение всеми общих коммуникационных и когнитивных способностей, которые вовлекаются во все производственные процессы: «Все работники в качестве думающих и говорящих являются частью производства» [10, с. 14].
Таким образом, современный труд обнажает условность границы, которая проводилась между жизнью человека и его рабочей силой. По мнению П. Вирно, явным становится парадоксальное утверждение, что труда становится и больше, и меньше в один и тот же момент: «Эти парадоксальные, взаимоисключающие формулировки свидетельствуют в общей сложности о том, что социальное время сошло со своей оси» [10, с. 132]. Товаризация потенциального измерения стирает все границы: приватного/публичного, индивидуального/коллективного. В свою очередь, как отмечают Л. Болтански и Э. Кьяпелло, «этот водораздел сыграл немаловажную роль в формировании капитализма» [11, с. 774] и до сих пор важен для его морального оправдания.
На наш взгляд, обращение к философии постопераизма позволяет рассмотреть перспективы переосмысления понятия труда именно потому, что она уделяет особое внимание потенциальному измерению человеческого существования, которое, как мы считаем, соединяет производственный труд и художественную деятельность. Если вспомнить идеи Ж. Симондона, особым регистром существования человека может стать трансиндивидуальное [22, р. 254], и здесь не последнюю роль играет искусство. И наконец, именно искусство может предложить точку опоры для новой критики современного труда, которая позволит смягчить его негативные стороны (прекар-ность, самоэксплуатацию, неразличение личного и рабочего времени).
«Рекуперация» идей художественной критики не отменила стремление современного искусства отразить процессуальность труда, новые формы его организации и те социальные напряжения, которые затрагивают рабочую силу. По мысли Б. Гройса, показать труд можно лишь находясь в позиции «нетруда» [23]. Однако в условиях постфордизма такая оптика уже вряд ли возможна - искусству остается только саморефлексия.
Список литературы
1. Хумарян Д.Г., Жихаревич Д.М., Коновалов И. А. К новым исследованиям труда: вместо предисловия // Социология власти. - 2020. - Т. 32, № 1. - С. 8-29. DOI: 10.22394/20740492-2020-1-8-29
2. Корсани А. Трансформация труда и его темпоральностей. Хроническая дезориентация и колонизация нерабочего времени // Логос. - 2015. - Т. 25, № 3. - С. 51-71.
3. Срничек Н., Уильямс А. Изобретая будущее: посткапитализм и мир без труда. - М.: Strelka Press, 2019. - 336 с.
4. Кловайт Н., Ерофеева М. Работа в эпоху разумных машин: зарождение невидимой автоматизации // Логос. - 2019. - Т. 29, № 1 (128). - С. 53-84. DOI: 10.22394/0869-5377-2019-1-53-80
5. Берарди Ф. Душа за работой. От отчуждения к автономии / пер. с итал. К. А. Чекалова. -М.: Грюндриссе, 2019. - 320 с.
6. Кунст Б. Производство субъективности [Электронный ресурс] // Spectate. - URL: https://spectate.ru/bojana-subj/ (дата обращения: 10.08.2022).
7. Гилен П. Бормотание художественного множества. Глобальное искусство, политика и постфордизм. - М.: Ад Маргинем Пресс, 2015. - 288 с.
8. Маркс К. Капитал. Критика политической экономии: в 3 т. [Текст] / К. Маркс, Ф. Энгельс; пер. И. И. Степанова-Скворцова. - М.: Политиздат, 1952. - Т. I. Кн. I: Процесс производства капитала. - 794 с.
9. Simondon G. Individuation in light of notions of form and information. -Minneapolis: University of Minnesota Press, 2020. - 714 p.
10. Вирно П. Грамматика множества: к анализу форм современной жизни. - М.: Ад Маргинем Пресс, 2013. - 170 с.
11. Болтански Л., Кьяпелло Э. Новый дух капитализма. - М.: НЛО, 2011. - 976 с.
12. Степанов М.А. Машинный поворот: изобретение вместо методологии. Интервью Геральда Раунига Михаилу Степанову // Международный журнал исследований культуры. -2012. - № 1(6). - С. 84-88.
13. Годованная М., Темкина А. Мать - ты навечно, но и художница - всегда: творчество в условиях интенсивно расширенного материнства // Laboratorium. Журнал социальных исследований. - 2017- № 9 (1). - С. 30-61.
14. Грамши А. Тюремные тетради // Избранные произведения: в 3 т. - М.: Изд-во иностр. лит., 1959. - Т. 3. - 565 с.
15. Лайкер Д. Дао Toyota: 14 принципов менеджмента ведущей компании мира. - М.: Альпина Бизнес Букс, 2005. - 401 с.
16. Лаззарато М. Нематериальный труд [Электронный ресурс] // Художественный журнал - 2008. - № 69. - URL: http://moscowartmagazine.com/issue/23/article/369 (дата обращения: 10.08.2022).
17. Мулье Бутан Я. Новое огораживание: информационные и коммуникационные технологии, или Ползучая революция прав собственности // Логос. -2007. - № 4 (61). -С.199-229.
18. Музей современного искусства «ПЕРММ» [Электронный ресурс]. - URL: https://permm.ru/~/gastev-kak-nado-rabotat (дата обращения: 10.08.2022).
19. Гастев А. К. Как надо работать: практическое введение в науку организации труда. -М.: Кн. дом «Либроком», 2011. - 480 с.
20. Гастев А.К. Трудовые установки. - М.: Экономика, 1973. - 343 с.
21. Старикова Е.В. Бремя труда, или Как не надо работать // Вестник Томского государственного университета. Философия. Социология. Политология. - 2019. - № 50. - С. 88-100. DOI: 10.17223/1998863X/50/9
22. Simondon G. On the mode of existence of technical objects. - Minneapolis: Univocal Publishing, 2017. - 310 p.
23. Гройс Б. Глядя на труд другого [Электронный ресурс] // Художественный журнал -2007. - № 64. - URL: http://moscowartmagazine.com/issue/27/article/469 (дата обращения: 10.08.2022).
References
1. Khumaryan D. G., Zhikharevich D. M., Konovalov I. A.K novym issledovaniiam truda: vmesto predisloviia [Toward new labor research: instead of a preface]. Sociology of Power, 2020, vol. 32, no. 1, pp. 8-29. DOI: 10.22394/2074-0492-2020-1-8-29
2. Corsani A. Transformatsiia truda i ego temporal'nostei. Khronicheskaia dezorientatsiia i kolonizatsiia nerabochego vremeni [Transformation of labor and its temporalities: Chronological disorientation and the colonization of non-working time]. Logos, 2015, vol. 25, no. 3, pp. 51-71.
3. Srnicek N., Williams A. Izobretaia budushchee: postkapitalizm i mir bez truda [Inventing the future: Postcapitalism and a world without work]. Moscow, Strelka Press, 2019, 336 p.
4. Klowait N., Erofeeva M. Rabota v epokhu razumnykh mashin: zarozhdenie nevidimoi avtomatizatsii [Work in the age of intelligent machines: the rice of invisible automation]. Logos, 2019, vol. 29, no. 1(128), pp. 53-84. DOI 10.22394/0869-5377-2019-1-53-80
5. Berardi F. Dusha za rabotoi. Ot otchuzhdeniia k avtonomii [The soul at work. From alienation to autonomy]. Moscow, Griundrisse, 2019, 320 p.
6. Kunst B. Proizvodstvo sub"ektivnosti [Production of subjectivity]. Spectate, available at: URL: https://spectate.ru/bojana-subj/ (accessed 10 August 2022).
7. Gielen P. Bormotanie khudozhestvennogo mnozhestva. Global'noe iskusstvo, politika i postfordizm [The murmuring of the artistic multitude. Global art, politics and post-fordism]. Moscow, Ad Marginem Press, 2015, 288 p.
8. Marx K., Engels F. Kapital. Kritika politicheskoi ekonomii [Capital. Criticism of political economy]. Protsess proizvodstva kapitala. Moscow, Politizdat, 1952, vol. 1, book 1, 794 p.
9. Simondon G. Individuation in light of notions of form and information. Minneapolis, University of Minnesota Press, 2020, 714 p.
10. Virno P. Grammatika mnozhestva: k analizu form sovremennoi zhizni [A grammar of the multitude: for an analysis of contemporary forms of life]. Moscow, Ad Marginem Press, 2013, 170 p.
11. Boltanski L., Chiapello E. Novyi dukh kapitalizma [New spirit of capitalism]. Moscow, Novoe literaturnoe obozrenie, 2011, 976 p.
12. Stepanov M. A. Mashinnyi povorot: izobretenie vmesto metodologii. Interv'iu Geral'da Rauniga Mikhailu Stepanovu [Machine turn: invention instead of methodology. Interview of Gerald Raunig to Mikhail Stepanov]. International Journal of Cultural Research, 2012, no. 1(6), pp. 84-88.
13. Godovannaya M., Temkina A. Mat' - ty navechno, no i khudozhnitsa - vsegda: tvorchestvo v usloviiakh intensivno rasshirennogo materinstva [Mother - you are forever, but an artist - always: creativity in conditions of intensively expanded motherhood]. Laboratorium: Russian Review of Social Research, 2017, no. 9(1), pp. 30-61.
14. Gramsci A. Tiuremnye tetradi [Prison notebooks]. Izbrannye proizvedeniia. Moscow, Izdatel'stvo inostrannoi literatury, 1959, vol. 3, 565 p.
15. Liker J. Dao Toyota: 14 printsipov menedzhmenta vedushchei kompanii mira [The Toyota way: 14 management principles from the world's greatest manufacturer]. Moscow, Al'pina Biznes Buks, 2005, 401 p.
16. Lazzarato M. Nematerial'nyi trud [Non-material labor]. Moscow Art Magazine, 2008, no. 69, available at: http://moscowartmagazine. com/issue/23/article/369 (accessed 10 August 2022).
17. Moulier Boutang Y. Novoe ogorazhivanie: informatsionnye i kommunikatsionnye tekhnologii, ili polzuchaia revoliutsiia prav sobstvennosti [New fencing: information and communication technologies, or a creeping revolution in property rights]. Logos, 2007, no. 4 (61), pp. 199-229.
18. Muzei sovremennogo iskusstva «PERMM» [Museum of Contemporary Art "PERMM"], available at: https://permm.ru/~/gastev-kak-nado-rabotat (accessed 10 August 2022).
19. Gastev A. K. Kak nado rabotat': prakticheskoe vvedenie v nauku organizatsii truda [How to work: a practical introduction to the science of labor organization]. Moscow, Knizhnyi dom «Librokom», 2011, 480 p.
20. Gastev A. K. Trudovye ustanovki [Labor installations]. Moscow, Ekonomika, 1973, 343 p.
21. Starikova E. V. Bremia truda, ili Kak ne nado rabotat' [The burden of labor, or How not to work]. Tomsk State University Journal of Philosophy, Sociology and Political Science, 2019, no. 50, pp. 88-100. DOI 10.17223/1998863X/50/9
22. Simondon G. On the mode of existence of technical objects. Minneapolis, Univocal Publishing, 2017, 310 p.
23. Groys B. Gliadia na trud drugogo [Looking at the work of another]. Moscow Art Magazine, 2007, no. 64, available at: http://moscowartmagazine.com/issue/27/article/469 (accessed 10 August 2022).
