CC BY
139
Кира ГОДОВАНЮК
ОБЩАЯ ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА ЕС И ДИЛЕММЫ БРИТАНСКОЙ ДИПЛОМАТИИ
Европейская внешняя политика и политика безопасности рассматриваются как ключевой фактор установления политической идентичности Европы. Евросоюз в своей истории неоднократно осуществлял попытки институционально и юридически закрепить сотрудничество в этой области, которое долгое время имело межправительственную основу.
Введение в действие Лиссабонского договора укрепило европейскую интеграцию и установило несколько нововведений в действующую юридическую и политическую практику Союза: расширилась институциональная база ЕС, отменены межправительственные "опоры" интеграции, установленные Маастрихтским договором, сформулирован более чёткий механизм формирования Общей внешней политики и политики безопасности (ОВПБ). Но насколько сопоставимы институциональные, политические и юридические изменения с потребностями самих государств-членов, в частности такого "неудобного партнёра"1, каким является Великобритания?
На протяжении всего процесса политической интеграции ЕС Британия проявляла заинтересованность в формирования предпосылок для общей внешней политики. Такая позиция обуславливалась стремлением Туманного Альбиона, во-первых, активно участвовать в европейских делах (особенно учитывая его намеренное отстранение от валютно-финансового союза). Во-вторых, усиление общеевропейской дипломатии и укрепление позиций ЕС как глобального политического
1 Термин "неудобный партнёр", характеризующий позицию Лондона в отношении европейской интеграции, закрепился за Великобританией после выхода книги Стивена Джорджа "Неудобный партнёр: Великобритания в Европейском сообществе". См. подробнее в George, Stephen (1990) An awkward partner: Britain in the European community. Oxford: Oxford University Press.
© Годованюк Кира Анатольевна - аспирантка Института Европы РАН.
E-mail: kira.godovanyuk@gmail.com Ключевые слова: Великобритания, ЕС, дипломатия, общая внешняя политика и политика безопасности (ОВПБ), европейские институты, Форин Офис.
игрока давало Лондону существенные внешнеполитические преимущества (Лондон использует общеевропейскую площадку для достижения политических целей, переговоров и/или давления на своих политических партнёров и пр.). В-третьих, участие в общей внешней политике ЕС позволяет Лондону снизить влияние Вашингтона на собственную дипломатию и занять место одного из ключевых европейских акторов.
Основная же дилемма британской дипломатии заключается в том, что Лондон проявляет осторожность при любых попытках Брюсселя выработать реально действующие единые механизмы общей внешней политики ЕС, так как в этом случае Великобритания рискует потерять внешнеполитический суверенитет, что для Лондона является абсолютно неприемлемым. И это можно отчётливо видеть при рассмотрении становления общей внешней политики Евросоюза.
Как создавалась ОВПБ
Уже с середины 1960-х годов наблюдалась тенденция к расширению европейской интеграции, которая включала в себя не только единый рынок, но и предполагала объединение действий в области внешней политики, в том числе и в сфере обороны. Брюссельский пакт 1948 года, где был изложен принцип коллективной обороны (в дальнейшем получивший название Западноевропейский союз), оказался не таким успешным, как созданный чуть позже Североатлантический альянс, который в условиях блокового противостояния взял на себя все оборонные инициативы в Европе. Европейское оборонное сообщество, созданное в 1952 году, также не смогло на политическом уровне объединить европейские государства. Тогда вопросы согласования и координации внешних политик государств были на время отложены. Следующим этапом стало принятие Люксембургского доклада в 1970 году1, в рамках которого государства-члены Европейского сообщества искали пути проведения консультаций по вопросам внешней политики и возможности координировать свою позицию на международном уровне.
Отношение Великобритании к европейским интеграционным процессам было неоднозначным. С одной стороны, британское руководство высказывалось в пользу объединения Европы: речь британского премьер-министр У. Черчилля в 1946 году "О Соединённых Штатах Европы" во многом заложила основные идеи европейской интеграции, которые впоследствии подхватили Р. Шуман и Ж. Манне. С другой стороны, Лондон не спешил участвовать в интеграционных объединениях на европейском пространстве. В условиях нарастающей конфронтации со странами восточного лагеря Соединённое Королевство осознавало необходимость усиления оборонного потенциала Европы с упором на атлантизм. Тогда же Британия определила в качестве своего внешнеполитического приоритета военно-политическое сотрудничество в Европе, а не участие в формировании общего рынка. Так, Великобритания отказалась быть участником Европейского объединения угля и стали в
1 В 1970 году министрами иностранных дел государств-членов был подготовлен доклад о проблемах политической унификации. См. подробнее:
http://aei.pitt.edu/4543/1/epc_first_report_oct_1970.pdf
1951 году, хотя одновременно с этим проявила заинтересованность в создании Западноевропейского союза. Угольная отрасль в британской экономике занимала значительное место, и Лондон не имел никакого желания передавать контроль над ней международным организациям. Присутствие же в оборонном союзе позволяло Великобритании активно действовать как региональному лидеру, поддерживая атлантическую составляющую европейской оборонной политики.
После роспуска военной организации Брюссельского пакта в 1950 году ввиду её слияния с военной организацией НАТО позиции Британии в европейских оборонительных структурах резко ослабли (теряла смысл должность начальника штаба вооружённых сил Западноевропейского союза, которую занимал британский фельдмаршал Монтгомери). В то же время отношение Лондона к проекту создания Европейского оборонительного сообщества, который должен был способствовать образованию европейской армии под национальным командованием и снижал атлантическую составляющую в оборонной политике Европы, было довольно прохладным. Только в 1954 году Великобритания подписала соглашение о сотрудничестве со странами Европейского оборонного сообщества в рамках НАТО, то есть только косвенно подключилась к создаваемой структуре единой европейской армии.
Установленное в 1970 году Европейское политическое сотрудничество (European Political Cooperation) создавало поле, в рамках которого начала формироваться кооперация в области внешней политики среди стран европейского континента. Со временем эти вопросы перешли в плоскость политической и институциональной интеграции. Изначально определялось, что процесс общеевропейской внешней политики не будет связан с работой Европейской Комиссии. Однако уже в 1973 году министры иностранных дел государств-членов ЕЭС подготовили Копенгагенский доклад о европейском политическом сотрудничестве, в котором указывалось, что общеевропейская внешняя политика требует координации со стороны Комиссии.
Консервативное правительство М. Тэтчер, стремясь укрепить свои позиции на европейском континенте, придавало большое значение участию страны в механизме внешнеполитического сотрудничества, выступая, однако, против расширения политической интеграции. В 1980-м году Великобритания предложила усовершенствовать систему европейского политического сотрудничества, что впоследствии было закреплено в Лондонском докладе с аналогичным названием. Принятые изменения не предусматривали включения наднациональных механизмов в процесс внешнеполитических консультаций и были поддержаны британским политическим руководством.
Лондонский доклад от 1981 года установил необходимость согласования Комиссией всех сфер политического сотрудничества в рамках европейской интеграции. Формально эта идея была оформлена в 1986 году Единым европейским актом, закреплявшим европейское политическое сотрудничество министров иностранных дел, которое позже было зафиксировано в Маастрихтском договоре как Общая внешняя политика и политика безопасности (ОВПБ) (Common Foreign and Defense Policy).
Позднее в Амстердамский договор, который вносил дополнения в Договор о Европейском Союзе, были включены "Петерсбергские задачи" с целью проведения гуманитарных и спасательных операций, урегулирования кризисных ситуаций и др. Тогда же вступило в действие решение об интеграции ЗЕС с Европейским Союзом, чему долгое время препятствовала Великобритания. Амстердамский договор устанавливал новую цель внешнеполитического сотрудничества - способствовать реализации европейской политики безопасности и обороны (ЕПБО). Одновременно с этим вводилась должность Высокого представителя по общей внешней политике и политике безопасности, что, однако, не предполагало широких полномочий для главного европейского дипломата. В рамках своей компетенции он лишь оказывал поддержку президенту Европейского Совета и Совету в целом, а также представлял ЕС в зарубежных поездках. Первым на этот пост в 1999 году был назначен бывший премьер министр Испании и генеральный секретарь НАТО Хавьер Солана.
Лиссабонский договор, который стал компромиссным вариантом Договора о европейской конституции, внёс некоторые формальные дополнения в процесс формирования и реализации ОВПБ, при этом, однако, сохранилась межправительственная природа сотрудничества стран-членов в области внешней политики.
Введение должности Высокого представителя ЕС по иностранным делам и политике безопасности призвано обеспечивать согласованный порядок реализации внешней политики (с 19 ноября 2009 года это пост занимает К. Эштон). Кроме этого, главный дипломат Союза может вносить свои предложения в области внешней политики на рассмотрение Европейского Совета. Вторым нововведением Лиссабонского договора стал новый институциональный орган. Для облегчения работы и реализации внешнеполитической деятельности принято решение о создании Европейской службы внешнеполитической деятельности (European External Action Service).
Статья 13-А Лиссабонского договора указывает, что "данная служба будет сотрудничать с дипломатическими службами стран-участниц. В её состав войдут представители соответствующих дипломатических департаментов Генерального секретариата Совета и Комиссии, а также дополнительный персонал, состоящий из дипломатических служащих государств-членов. Организационная структура и функции Службы внешних связей ЕС будут установлены специальным решением Совета".
Создание такой службы подчёркивает двойственность положения Высокого представителя ЕС по иностранным делам и политике безопасности, который объединяет в себе полномочия двух европейских институтов (Европейского Совета и Комиссии), вовлечённых в формирование и реализацию внешних связей Союза. Высокий представитель ЕС по иностранным делам председательствует в Совете министров иностранных дел и одновременно является первым вице-президентом Европейской Комиссии. Ряд ведомств в рамках Комиссии также выполняет внешнеполитические функции, среди них Генеральный директорат по внешним связям, департамент по расширению, департамент по развитию и др.
В привлечении к работе в Европейской службе внешнеполитической деятельности дипломатических сотрудников национального уровня усматривается примене-
ние метода функционализма, характерного для дипслужбы. Как указано в докладе Института Шумана: "комбинация наднациональных и национальных институтов может привести к настоящей солидарности и общей дипломатической культуре"1.
Очевидно, что цель создания такой службы - способствовать дальнейшему продвижению согласованной внешней политики Союза. Однако возникает вопрос: жизнеспособен ли новый орган и может ли он исполнять свои функции как это предусмотрено договором? До сих пор неясно, что из составляющих внешней политики ЕС будет находиться в компетенции Комиссии, а что - Службы внешнеполитической деятельности. Сложность заключается и в том, что почти все аспекты политики Союза в целом включают в себя вопросы внешней политики (например, торговля, расширение, визы, энергетическая политика, гуманитарная помощь и пр.), что, несомненно, сохраняется в ведении Комиссии.
Ещё одной проблемой остаётся вопрос координации национальных внешних политик членов Союза. Сегодня спорно, способно ли сотрудничество дипломатического корпуса, представляющего государства ЕС (the staff of the Member States), привести сотрудников Комиссии и Совета к скоординированной и эффективной внешней политике.
Лиссабонский договор не внёс изменений в сам процесс принятия внешнеполитических решений Союза. Ключевые решения в области ОВПБ принимает Европейский Совет, Совет министров, координацией и реализацией ОВПБ занимается Европейская Комиссия (в частности вопросы, связанные с программами международной помощи, дипломатического представительства и пр.).
Однако большинство исследователей сходятся во мнении, что Лиссабонский договор значительно реформировал ОВПБ и внёс больше ясности в механизм её формирования. Как справедливо замечает Н.Ю. Кавешников: "В целом проведённые реформы дают шанс на то, что внешняя политика ЕС станет если не единой, то более согласованной, что при прочих равных условиях будет способствовать усилению роли ЕС в мире"2.
Противоречивая позиция британского правительства в отношении усиления наднациональных элементов в политической интеграции, "особая" внешнеполитическая линия по различным вопросам международной политики, зачастую идущая вразрез с линией большинства участников европейского интеграционного процесса, а также противодействие любым попыткам построить самостоятельную западноевропейскую военно-политическую структуру в период "холодной войны" стали значительным препятствием для развития сотрудничества в сфере общей внешней политики. Членам ЕС пришлось приложить серьёзные переговорные усилия, чтобы преодолеть разногласия и включить сферу Общей внешней политики и политики безопасности в структуру Европейского Союза и добиться такого уровня институ-ционализации структур ОВПБ, который достигнут на сегодняшний день.
1 Christophe Hillion, Maxime Lefebvre. The European External Action Service: towards a common diplomacy? P. 2// http://www.robert-schuman.eu/doc/questions_europe/qe-184-en.pdf
2 Н.Ю. Кавешников. Лиссабонский договор и его последствия для развития ЕС, С. 64//http://www.ieras-library.ru/doc/liss1.pdf
Великобритания и институционализация ОВПБ
Тенденция к усилению европейской интеграции, укрепление роли Европейского парламента в процессе принятия решений привели к "европеизации" национальных политик государств-членов ЕС.
В 1973 году после присоединения Великобритании к Европейским сообществам в правительственный механизм был внесён ряд дополнений для оптимизации формирования и реализации европейской политики. В структуре Секретариата кабинета министров был выделен отдельный Европейский секретариат, представленный небольшим личным составом и призванный координировать проводимую европейскую политику. Дополнительно вводились должности советников по европейской политике в рамках Секретариата премьер-министра и министра иностранных дел, а также должность постоянного представителя Великобритании в Европейских сообществах, которая составляла институциональный центр всей структуры британской европейской политики.
После того как в 1997 году кресло премьер-министра занял Т. Блэр, процесс "адаптации к Европе" получил более комплексный подход. В рамках кабинета большое внимание было уделено созданию специальных структур, которые отвечали бы изменениям в институтах и процессах принятия решений в ЕС.
Так, существенно увеличивалось количество сотрудников Европейского секретариата, который был интегрирован с канцелярией премьер-министра, а с августа 2000 года глава Европейского секретариата получил статус постоянного секретаря в кабинете министров. Все эти изменения демонстрировали приоритет британских властей - разработать эффективную европейскую политику. В сентябре 1998 года правительство объявило об инициативе "Ступенчатое изменение" во взаимоотношениях Британии и Европы для усиления влияния страны в ЕС и продвижения интересов Великобритании на национальном и над-национальном уровне. Реализацию инициативы, которая была рассчитана на десять лет, координировал Форин Офис. Контроль за программой "Ступенчатое изменение" осуществляла министерская группа Европейской координации, возглавляемая заместителем министра иностранных дел по делам Европы.
Показательно, что в процессе создания общей европейской политики и политики безопасности ЕС Великобритания всегда стремилась сохранить свой национальный суверенитет в области внешней политики. Как указано в докладе комитета по международным делам палаты лордов: "реализация независимой внешней политики Соединённого Королевства является ключевой политической линией"1. И её Великобритания придерживалась на протяжении всей истории членства в ЕС.
В рамках Лиссабонского договора Великобритания добилась принятия специальной декларации, в которой подчёркивалось, что Общая внешняя политика и политика безопасности не может влиять на реализацию национальной внешней политики страны-члена ЕС. Несмотря на то что оговорка эта носит декларативный ха-
1 House Of Lords Constitution Committee 6th Report of Session 2007-08 European Union (Amendment) Bill and the Lisbon Treaty: Implications for the UK Constitution Report with Evidence// http://www.publications.parliament.uk/pa/ld200708/ldselect/ldconst/84/84.pdf
рактер и является лишь изъявлением воли и намерений, тем не менее она ярко иллюстрирует позицию государств по вопросу усиления наднациональных элементов в политической интеграции. Одновременно с этим Лондон не упускает шанс закрепить свои позиции в новых европейских институтах.
Комитет по международным делам палаты общин в своих рекомендациях Фо-рин Офис в январе 2008 писал о том, что "для Великобритании важно представительство в новой структуре Европейской службы внешнеполитической деятельности. Мы рекомендуем Министерству иностранных дел привлекать высококвалифицированный персонал к работе в этой структуре"1.
Со времён "новых лейбористов" Британия заняла проевропейскую позицию в области европейской политики безопасности и обороны. Вехой в европейском военном сотрудничестве стало соглашение Франции и Великобритании в Сен-Мало в декабре 1998 года. На этих переговорах Великобритания открыто заявила о своем стремлении участвовать в оборонных инициативах на уровне ЕС. Саммит подтвердил необходимость проведения Европейским Союзом совместных военных операций в тех случаях, когда в них не участвует НАТО.
По Лиссабонскому договору были внесены изменения в ЕПБО, которая теперь называется "Общая политика безопасности и обороны". Для проведения политики общей обороны требуется единогласное решение всех государств-членов ЕС. С целью эффективного объединения гражданских и военных усилий в рамках Договора предусмотрено создание специального Европейского оборонного агентства. Процесс принятия решения по военным операциям решено подчинить обязательному единогласному голосованию Европейским Советом, предусматривающему процедуру наложения "вето" государствами-членами.
Во многом Великобритания рассматривает ОВПБ как механизм укрепления трансатлантических отношений. Одна из целей британской дипломатии - развитие европейских инициатив по безопасности при сохранении центральной роли НАТО. Таким образом, Британия стремится не испортить отношения с США, сохраняя свои позиции в ЕС.
В то же время важным для британской дипломатии является стремление ослабить ось Париж-Берлин за счёт создания своего рода союза с Францией (саммит Сен-Мало 1998 г.). Соглашение о военном сотрудничестве между Великобританией и Францией, подписанное в ноябре 2010 года, предполагает создание совместных сил быстрого реагирования (5 тыс. военнослужащих) и единой авианосной группы, единого флота транспортных самолетов А400М, которые смогут приземляться на территории страны-партнёра. Стороны договорились об использовании совместных исследовательских центров в области ядерных вооружений. Соглашение предполагает также общую разработку и закупку нового поколения беспилотных летательных аппаратов, развитие спутниковых технологий и технологий для подводных лодок. Кроме того, предусмотрена более глубокая интеграция и сотрудничество в области разведывательной информации.
1 House of Commons Foreign Affairs Committee Foreign Policy Aspects of the Lisbon Treaty Third Report of Session 2007-08 January 16, 2008 С. 67. //http://www.publications.parliament.uk/pa/cm200708/cmselect/cmfaff/120/120.pdf
Однако главными причинами, побудившими стороны к такому военному союзу, являются внутриэкономические проблемы и стратегические цели. Так, в условиях финансово-экономического кризиса Великобритания вынуждена существенно сократить расходы на военный бюджет. Подписанное соглашение обеспечивает участие стран в различных проектах: от совместных разработок технологий для атомных подводных лодок до спутниковых систем вывода ракет на орбиту, что раньше осуществляли США по заказу Великобритании. Усиление военного сотрудничества с Францией снижает её зависимость от заокеанского партнёра и одновременно повышает уровень сотрудничества и доверия с коллегами в рамках ЕС. Учитывается и статус Франции и Великобритании на международной арене (обе страны являются постоянными членами Совета Безопасности ООН, состоят в Североатлантическом альянсе, являются ядерными державами). Объединив свои усилия и выступив на первых ролях в военной операции НАТО против Ливии, страны обеспечили себе позиции активных лидеров европейского континента.
Представители Великобритании и Франции заняли значительное количество постов в новом внешнеполитическом органе ЕС - Европейской службе внешнеполитической деятельности. Для Великобритании вопросы политической интеграции в рамках ЕС всегда были более чувствительными, чем вопросы экономического и валют-но-финансового партнёрства. А здесь она может достичь своих геостратегических целей: влияние на баланс сил в Европе (ослабление оси Париж-Берлин), усиление связей в военной и оборонной сфере, выдвижение на роль европейского лидера.
В целом общая внешняя политика ЕС остаётся наименее коммунизированной сферой европейской интеграции, и государства-члены демонстрируют осторожное отношение к возможности согласования своей внешнеполитической линии с Брюсселем. В большей степени такую осторожность проявляют страны, которые пользуются особым положением в Союзе (Великобритания, Дания, Ирландия и др.).
Согласование позиций или защита суверенитета?
Если считать, что отношение британского правительства к общей с ЕС внешней политике зависит от политических воззрений правящей партии, то можно проследить очевидную закономерность. При лейбористском кабинете Блэра Великобритания проявляла большую заинтересованность и участие во внешнеполитических акциях ЕС. Правительство провозгласило своей целью обеспечение Великобритании лидерства в ЕС и на деле реализовывало этот курс. Страна активно включилась в реализацию ЕПБО, однако никогда не выступала за коммунитаризацию внешней политики Союза и добивалась сохранения права на реализацию независимых национальных внешних политик.
Анализ общественного мнения в стране показал, что большинство опрошенных (36%) высказалось за сохранение существующего уровня сотрудничества с ЕС, 35% респондентов поддержали снижение масштабов этого сотрудничества и только 15% опрошенных одобрили расширение дипломатических связей с ЕС1. На антиев-
1 Специальный доклад по изучению отношения общества к приоритетам британской внешней политики был подготовлен по заявке Чатам Хаус аналитической группой YouGove в
ропейские настроения влияет и скептически настроенная по отношению к ЕС британская пресса, подогревающая в обществе риск потери национального суверенитета, равно как и мысль о больших затратах на взносы в общеевропейский бюджет.
Закономерным для консерваторов стало заявление министра иностранных дел о том, что Британия проводит свою собственную внешнюю политику, отличную от общей политики ЕС. Уильям Хейг подчеркнул: "Я никогда не считал, что ЕС мог бы или должен был бы проводить свою независимую внешнюю политику как отдельное национальное государство"1.
Попытки Брюсселя скоординировать политику ЕС в области Ближнего Востока наталкиваются на активные действия альянса Лондона и Парижа взять инициативу в свои руки. Кроме того, Великобритания не поддержала инициативу К. Эштон об увеличении бюджета Европейской службы внешнеполитической деятельности на 2012 год. Как заявил Уильям Хейг: "Мы планируем вложить дополнительные финансовые средства в развитие национальной дипломатической службы"2.
Цели, поставленные перед британской дипломатией, усиление связей с быстрорастущими экономиками, укрепление роли Великобритании в мире требуют дополнительных средств и вложений. Уильям Хейг завил, что будет просить увеличения финансирования для Форин Офис на 2012 год с целью открытия дополнительных посольств и укрепления дипломатического присутствия в быстрорастущих экономиках мира.
Однако здравый смысл подсказывает Великобритании, что она не может оставаться на периферии европейской дипломатии, и уже тот факт, что ключевой пост Высокого представителя ЕС по иностранным делам и политике безопасности занимает уроженка Великобритании, является существенным фактором упрочения британской дипломатии в Союзе.
Какие выгоды для страны сулит усиление и координация дипломатических служб в рамках ЕС? Одна из них состоит в том, что Великобритания может оказать влияние на своих европейских коллег в формировании единого общеевропейского подхода к отношениям с соседями, в том числе с Россией. Так, заместитель министра иностранных дел по делам Европы Дэвид Ладингтон отметил важность координации такой политики, в частности в отношении России и Китая. Согласованная и более чёткая организация внешней политики в то же время не должна затрагивать национального суверенитета стран-членов ЕС и ущемлять их прав на собственную внешнюю политику3.
В докладе Комитета по международным делам палаты общин указано: "Для Великобритании правильнее проводить политику в отношении России как в двусто-
период с 17 по 23 июня 2011 года. В рамках проекта проведён опрос более 2000 человек, а также более 800 представителей влиятельных кругов, которые оказывают воздействие на формирование общественного мнения. Chatham House-YouGov Survey 2011 British Attitudes Towards the UK's International Priorities, P. 11// http://www.chathamhouse.org/sites/default/files/0711ch_yougov_analysis.pdf
1 UK champions own diplomacy over EU 'action service' //http://euobserver.com/24/32271
2 Ibid.
3 Can there be a single EU foreign poli-cy?//http://ukinusa.fco.gov.uk/en/news/?view=News&id=630119082
роннем формате, так и через ЕС. Там, где подход ЕС совпадает с интересами Великобритании, позиция Великобритании будет усиливаться"1. Иными словами, Лондон стремится выступать единым фронтом с Брюсселем только в случаях полного совпадения общеевропейской позиции с её собственной.
Намереваясь задействовать механизмы ЕС для продвижения своих политических целей в отношениях с Россией, Великобритания будет использовать преимущество президентства в ЕС для выдвижения на первый план накопившихся проблем. Новая британская стратегия стремится привести разновекторную политику европейских стран в отношении России к единому знаменателю, в том числе ослабить сложившиеся "особые отношения" Берлина и Рима с Москвой, выведя на первый план все проблемные и болевые точки сотрудничества.
Существенную роль во внешней политике Великобритании занимают вопросы энергодиалога России и ЕС. Внимание британских энергетических компаний к российскому рынку энергоресурсов продиктовано финансовыми и инвестиционными интересами, такое энергетическое сотрудничество находит поддержку со стороны британского правительства. В сентябре 2011 года на переговоры с Д. Медведевым британский премьер-министр Д. Кэмерон прибыл в сопровождении делегации британских бизнесменов. На встрече поднимался вопрос инвестиционного сотрудничества с британской компанией Би-Пи. Укрепление позиций энергетического гиганта на российском рынке находит систематическую и полномасштабную поддержку и в ЕС. Для европейского политического истеблишмента британская Би-Пи является серьёзным рычагом коммерческого влияния на российский энергетический рынок и единственным коммерческим инструментом противодействия монополии Газпрома на европейском рынке.
Великобритания будет твёрдо стоять на позициях защиты своего национального суверенитета от попыток коммунитаризации внешней политики стран-членов ЕС. Лондон намерен реализовывать "отчётливую британскую внешнюю политику" исходя из целей, сформулированных Форин Офис летом 2010 года2. Участвуя в европейской интеграции, в том числе и на внешнеполитическом уровне, Британия стремится занять место европейского политического лидера с наименьшими для себя потерями, как финансовыми, так и суверенными. В настоящее время она ведёт поиск своей идентичности в качестве ведущего внешнеполитического игрока в составе ЕС. В большую игру активно включились и страны, с которыми Лондон когда-то общался только через своих генерал-губернаторов. Сегодня такие государства, как Индия, ЮАР и другие, - в числе экономических локомотивов мирового хозяйства и играют всё возрастающую роль на политической карте мира. Поэтому в своей новой внешнеполитической стратегии Великобритания делает акцент на многовекторную политику, в том числе за счёт укрепления торгово-экономического сотрудничества со странами БРИКС.
1 House of Commons Foreign Affairs Committee (2007) Global Security: Russia Second Report of Session 2007-08, 25 November, P. 85.
2 См. выступление У. Хейга 1 июля 2010 г. Britain's Foreign Policy in a Networked World // http://www.fco.gov.uk/en/news/latest-news/?view=Speech&id=22472881
Брюссель смирился с "особым" положение Британии в рамках EC. Этот механизм предусмотрен Договором о создании Европейского Союза, и Британия пользуется такой возможностью. 8 сентября 2011 года Уильям Хейг выступил в Лондоне со знаковой речью "Лучшая дипломатическая служба в мире: институциональное укрепление Форин Офис". В качестве императива современной внешнеполитической стратегии Британии прозвучали следующие слова: "Мы не можем передать часть своей внешней политики Службе внешнеполитической деятельности ЕС. Сильный Форин Офис - это залог нашего успеха в ЕС. Сильная британская дипломатическая служба, которая защищает интересы Соединённого Королевства, никогда не была и не будет заменена"1.
Институциональное укрепление общей внешней политики и политики безопасности ЕС является для Великобритании одновременно своеобразным вызовом и возможностью укрепиться в ЕС. С одной стороны, страна стремится сохранить и упрочить свою независимую национальную внешнюю политику, с другой - утвердиться в ЕС и получить возможность влиять на принимаемые решения через новые институты и механизмы, предусмотренные Лиссабонским договором.
* * *
Внешнеполитические дилеммы Великобритании, связанные во многом с выбором между Брюсселем и Вашингтоном, будут осложнять политическое планирование Лондона и в ближайшей перспективе. Британия не может не учитывать фактор ЕС при выстраивании своей внешней политики: выбор в пользу Союза был сделан в 1973 году, и с тех пор членство в Евросоюзе не оспаривалось ни одним правительством, хотя иногда в британском обществе раздаются призывы к выходу из ЕС (так, разразившийся долговой кризис в Европе вызвал в нём новую волну антиевропейских настроений). В то же время особое положение Британии в рамках интеграции даёт ей много преимуществ. Лондон оставляет за собой право проводить независимую внешнеполитическую линию, играть на политической конъюнктуре и выступать с ЕС единым фронтом в выгодных для себя политических реалиях. ЕС для Лондона становится важной политической площадкой для продвижения собственных интересов. Тенденции к большей централизации внешней политики ЕС вызывают существенные опасения Лондона потерять часть суверенитета и неизбежную реакцию противодействия этому. С другой стороны, Британия не может оставлять без внимания эти тенденции и стремится оказывать влияние на процесс принятия решений в Брюсселе.
1 The best diplomatic service in the world: strengthening the Foreign and Commonwealth Office as an Institution //http://www.fco.gov.uk/en/news/latest-news/?view=Speech&id=652930982
