CC BY
79
Список литературы:
1. Валеева-Сулейманова Г., Шагеева Р. Декоративно-прикладное искусство казанских татар. - М.: Советский художник, 1990. - С. 47.
2. Валеева Д. Шамаили // Из истории татарского народного искусства. -Казань: АН Татарстана ИЯЛИ им. Г. Ибрагимова, 1995. - С. 39.
3. Воробьев Н. Материальная культура казанских татар. - Казань: Дом татарской культуры и акад. Центра ТНКП, 1930. - С. 245.
4. Валеева-Сулейманова Г., Шагеева Р. Декоративно-прикладное искусство казанских татар. - М.: Советский художник, 1990. - С. 45.
5. Абзалина Р. Вязь святого слова // Казань. - 1997. - № 8-9. - С. 47.
6. Амирханов Р. Ислам в истории татарской общественной мысли // Татарстан. - 1993. - № 4. - С. 84.
7. Червонная С.М. Искусство Татарии. - М., 1987.
8. Завьялова М. Неиссякшие родники // Казань. - 1997. - № 8-9. - С. 76.
ОБРАЗЫ ТАТАРСКОГО ФОЛЬКЛОРА В СОВРЕМЕННОМ ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОМ ИСКУССТВЕ
© Ахметшина А.К.*
Набережночелнинский институт социально-педагогических технологий и ресурсов, г. Набережные Челны
Статья посвящена проблеме интерпретации образов языческой мифологии в современном татарском изобразительном искусстве. Фольклорные образы понимаются художниками как этнические символы, поэтому их сохранение в культуре народа возможно только при сохранении носителей традиционной культуры, среды их обитания, их языка.
Ключевые слова: изобразительное искусство, фольклор, миф, этнос, символ, художник, традиция, культура.
Многие современные художники обращаются к татарскому фольклору. Образы доисламской языческой мифологии воспринимаются художниками как этнические символы и служат для них средством выявления национальной принадлежности автора произведения и выражения самосознания татарского народа. В фольклоре татарского народа существует целый пантеон мифических существ, самым популярным из которых является Шурале -обитатель дремучих лесов. «Он похож на человека, отличается от него только длинными ногтями. Любит позабавиться над путником, бредущим по лесу ... заводит его в глухую чащу, а тот не может выбраться оттуда. Спастись от него можно только забравшись в воду - воды он боится» - читаем мы о
* Доцент кафедры «Изобразительное искусство», кандидат искусствоведения.
хозяине леса [1, с. 269]. Неслучайно, именно, фантастический обитатель леса является наиболее популярным персонажем татарской мифологии. До недавних пор лес оставался основным природным богатством Татарстана, и вся жизнь татарского крестьянства была связана с лесом. Популярность сказочному существу принесла и поэма татарского поэта Г.Тукая, в которой излагается история лесного обитателя в шутливой лирической форме. Она начинается с описания родной природы, благодатной красоты, и Шурале выступает как хранитель её. Через повествование о встрече Шурале и Джигита, заехавшего в лес за дровами, поэт раскрывает характерное для татарского народа отношение к природе. В юморе, легком веселом слоге, угадываются простые добрососедские отношения между равными - Джигитом и Шурале, природой и человеком. В развязке истории, когда каждый уходит, чтобы жить своей жизнью, не вторгаясь в жизнь другого - право природы на независимое от человека существование, уважительное бережное отношение к себе. Не только хранителя земли, но и активного свидетеля жизни народа видит в «Шурале» Г. Тукай, недаром себя он называет Шурале. В книге Г. Тукая «Татарские мелодии» мы читаем: «Я Шурале - национальный «Шурале» слушал летом пение подростков Гайнетдина и Сайфетдина» [2, с. 45]. В этих строчках ощущается восхищение Шурале родной природой, красотой родного языка, мелодией песен, ощущение нерасторжимой связи поэта с родным народом. Но не только радость и гордость за свой народ переживает поэт. Тукай с горечью пишет об упадке нравов в татарском обществе, который начался с развитием капиталистических отношений и вовлечения татарского населения в производство, с миграцией сельского населения в города: «Я - Шурале был свидетелем и тогда, когда мой народ среди бутылок поднимал свое настроение» [3, с. 46]. «Пощекотать душу народа», именно так понимал Тукай созданный им образ Шурале - оберега родной земли. Многие образы языческой доисламской мифологии воспринимаются как этнические символы и многими современными татарскими художниками. «Из прошлого по духу мне - язычество, когда люди поклонялись природе: камням и деревьям, родникам и горам, волкам, медведям, солнцу и луне!.. В этом был великий смысл жизни» - говорит Ахсан Фатхутдинов, в творчестве которых большое место занимает татарский языческий фольклор [4, с. 64]. «Одно из значений его творчества - в художественном поэтическом открытии языческого мира татарского народа» - так своевременно оценила искусство графика искусствовед Д.К. Валеева [5, с. 56]. Для Ахсана Фатхутдинова Шура-ле - это дух родной земли, ее добрый оберег. Мифологическое «существование» Шурале на этой земле является показателем не только экологического состояния природы, но и социального, нравственного, демографического показателя татарского народа. Роль стража душ, а не немого свидетеля, живущего своей жизнью вдалеке от людей, а активного сопереживателя людских деяний на земле отводит Шурале в своих произведениях художник. В
1986-1993 гг. он создал серию живописных работ, посвященных этому персонажу. Серия «Шурале» включает более 50 работ. Герой предстает перед нами веселым и грустным, спокойным и разгневанным, играющим на курае среди птиц и цветов. Шурале - губастый, носатый, как называет его художник, полон внутреннего движения, беспокойства, экспрессии. Бездумные действия, уничтожающего природу человека, вынудили Шурале покинуть родные места и прийти к человеку. Шурале стремится к контакту с человеком, приходит в деревню, осторожно заглядывает в человеческое жилище («Шу-рале в деревне»). В картине «В лунную ночь» (1986-1993) два Шурале с тревогой и ожиданием всматриваются в огни города, все больше и дальше безжалостно вторгающегося в лесные массивы. Фатхутдинов подчеркивает социальную значимость Шурале. Для него этот сказочный персонаж - бессмертное творение Тукая, не только хранитель родной природы, но и этнический символ.
Словесные пояснения к картине, вырезанные на раме или написанные на холсте, являются влиянием мусульманских традиций в татарском искусстве. В обращении художника к эпиграфической традиции очевидно «проявление каких-то корневых принципов национального мышления всегда апеллировавшего к мудрости, искусству слова» [6, с. 26]. Композиционные элементы декоративных живописных работ «Шурале» Фатхутдинов стилизует под традиционное искусство вышивки и кожаной мозаики. Художник помещает свои живописные полотна в грубоватые деревянные рамы из старых досок, скупо декорированные простым резным орнаментом. Композиция картин дополняется вставками из дерева. Дерево было одним из основных символов в языческих культовых представлениях булгар. Они верили, что душа умершего поселяется в дереве, поэтому на могилах они высаживали деревья. Фатхутдинов А. тоже обращается к образу дерева. В его произведениях растущее дерево имеет значение символа жизни, молодости, а засохшее дерево, обрубок, пенек означает закат, конец человеческого пути. В картине «Судьба дерева» художник изображает сваленные в кучу остатки засохших деревьев, некоторые из которых напоминают человеческие головы. Людям, погибшим по разным причинам в катаклизмах ХХ века, он посвящает эту картину и вводит в композицию памятник, напоминающий каберташ на татарских кладбищах - надгробный камень с надписью: «В ХХ веке очень много деревьев было спилено, упало, погибло, умерло на татарской земле».
К татарскому фольклору обращается художник и в цикле «Иялер-обе-реги» (1979-1993), состоящем из 50 живописных работ. В живописных панно перед нами предстают невидимые мифологические персонажи, боги земли и неба, огня и воды, также окружающие человека предметы и явления -Бичура, живущий в хлеву; Домовой, оберегающий обитателей своего дома от всего дурного; Хозяин калитки и др. Художник наделяет их характерным национальным антропологическим типом лица, особенностями внутренне-
го склада народа, они носят татарский костюм, возможно, в оберегах художник воссоздает образы реальных людей. «Бишек иясе» - «Дух люльки» - эта одна из многих матерей-татарок, склонившихся над колыбелью ребенка. В картине «Дух пищи» художник изобразил добрую гостеприимную хозяйку в интерьере традиционного татарского дома, украшенного красочными полотенцами, скатертью, занавесками. На подоконнике красуется горшок с цветами, на столе - блестящий самовар, уютная обстановка располагает к душевному покою, сама хозяйка, хлопочущая у стола, излучает свет доброты и мудрости.
Каждый из оберегов - обобщенный образ, созданный художником под впечатлением воспоминаний, встреч с людьми, событий, размышлений.
Среди пантеона языческих образов есть и Оберег шахты, созданный художником под впечатлением услышанного и прочитанного о судьбах тех татар, жизнь которых прошла в угольных шахтах Урала и Донбасса. Дух шахты представлен в виде человеческой головы, обращается к тем, кто погиб под землей и взывает к живым, чтобы сохранили их в памяти.
Фатхутдинов обращается и к популярному в среде татарского народа баиту «Сак-Сок». «Сак-Соклык» называет он картину, на которой изображены Обереги горы, обрыва и моста. Сюжет навеян баитом о непослушных мальчиках, которых прокляла мать, и они превратились в птиц, тщетно искали друг друга, но так и не встретились. Одинокие, потерянные обереги напоминают художнику людей, которые оторвались от родных корней, от родной культуры, воспоминанием о которой или ее является изображение цветущих тюльпанов среди погубленной природы. Этим поучительным сюжетом художник хочет показать зрителю путь одиночества, духовного опустошения, который ждет человека, покинувшего лоно родной культурной среды. В картине «Счастливая», на которой он изобразил женщину с ребенком на руках, а рядом с ними лебедя, художник дает формулы обретения покоя и счастья, к чему всю жизнь стремится человек и формулу которого хочет разгадать. «Знает и уважает природу» - такое пояснение к своей работе дает Фахрутдинов, и в этом заключается, по его мнению, секрет счастья. Секрет счастья видит художник в гармонии человека с собственным я, окружающим миром, т.е. человек не противоречит природе, живет естественными законами бытия - растит детей, работает на земле, любит и заботится о том, что его окружает - природу, человека. Серии Фатхутдинова «Шура-ле» и «Обереги» проникнуты драматическим настроением, беспокойством за настоящее и тревогой за будущее родной земли, культуры. Но художник хочет верить, что жизнеутверждающее начало, разум победят человеческую безрассудность. Верой в будущее своего народа проникнута картина «Надежда» (1994), в которой старая женщина ведет своего внука в г. Булгар, основанный предками современных татар и ставший в настоящее время духовным центром. Возрождение народа художник видит в возвращении к
культурным истокам. Завершает философский цикл «Обереги» автопортрет художника. На портрете мы видим немолодого, уже седого человека, в лице, глазах которого читается мудрость прожитых лет. «Дон Кихот», так назвали журналисты портрет художника [7, с. 76]. Действительно, как и Дон Кихот борется художник за свои идеалы, за души, потерянные в круговороте жизни. В серии «Обереги» отражены еще бытующие у татар представления об окружающем мире, в котором мирно сосуществуют Аллах и языческие боги. И, обращаясь с почтением к этим до сих пор живущим в сознании народа духам-оберегам, Фатхутдинов преследует цель возродить истинные ценности жизни, по-новому осознать природу, возвратить божественное почитание ее человеком.
Список литературы:
1. Татар халык ижаты. Риваятьлэр легендалар. - Казань, 1987. - С. 269.
2. Тукай Г. Татар 'д'бияты. - Казань, 1946. - С. 45.
3. Тукай Г. Татар 'д'бияты. - Казань, 1946. - С. 26.
4. Фатхутдинов А. Все хорошее в человеке от природы / из записной книжки художника // Идель. - 1989. - № 3. - С. 64.
5. Валеева М. Поклонение истине // Идель. - 1991. - С. 56.
6. Шагеева Р. Фонограмма души в мифологическом театре // Известия Татарстана. - 1993. - 20 апреля. - С. 22.
7. Шагеева Р. Вселенная, уместившаяся в одной душе // Татарстан. -1993. - № 11. - С. 76.
ТРАДИЦИОННАЯ ТАНЦЕВАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА ВОСТОКА И ЕЕ ТРАНСФОРМАЦИЯ В РОССИИ
© Буксикова О.Б.*, Веневцева С.П.
Белгородский государственный институт искусств и культуры,
г. Белгород
Данная статья посвящена вопросам генезиса танцевальной культуры стран Персидского залива и их развитию в России на современном этапе. В нашей культуре восточный танец воспринимается как публичное зрелище, в исламском мире, данный подход является недопустимым. Поэтому возникает религиозно-историческое противоречие, которое приводит к развитию своеобразной танцевальной формы восточного танца в России существующей на сегодняшний день.
Ключевые слова: культура востока, восточный танец, музыка, бел-лиданс, «Халиджи», «Бандари», «Ираки».
* Заведующий кафедрой Теории и методики хореографического искусства, профессор кафедры Теории и методики хореографического искусства, доктор искусствоведения, профессор.
