CC BY
45
В. В. ЛЕОНОВ
ОБРАЗЫ ПРИРОДЫ В МОРДОВСКОЙ МИФОЛОГИИ КАК ОСНОВА ФОРМИРОВАНИЯ НРАВСТВЕННЫХ ЦЕННОСТЕЙ
Ключевые слова: нравственные ценности, человек, природа, экологический кризис, этнос, мордовская мифология
Key words: moral valuables, human being, nature, ecological crisis, ethnos, Mordovian mythology
Формирование нравственности во многом определяется взаимоотношениями между человеком и природой. Поэтому изучение этих отношений, особенно в условиях глобального экологического кризиса, приобретает особую актуальность. Зарождение научного знания, датированное эпохой Нового времени, сулившее светлое будущее и благо для всего человечества, таило скрытую угрозу глобального масштаба. Дальнейшее развитие науки и изменение ее социальной роли на рубеже XIX—XX вв. послужило источником преобразования и эксплуатации окружающей среды. На алтарь прогресса с его производственными достижениями был положен сакральный прародитель — Природа1.
Несмотря на то, что технократическая действительность идет с опережением экологического прозрения, начинают предприниматься попытки пересмотра взаимоотношений человека и природы. Подобные тенденции наблюдаются в последней трети XX в2.
Первые попытки глобального прогнозирования, компьютерного моделирования долгосрочных тенденций мирового развития принадлежат Римскому клубу. В 1972 г. А. Печчеи высказался по поводу доклада Д. Медоуза «Пределы роста»: «...При сохранении нынешних тенденций к росту в условиях конечной по своим масштабам планеты уже следующие по-
ЛЕОНОВ Владимир Витальевич, аспирант кафедры философии Мордовского государственного педагогического института.
коления человечества достигнут пределов демографической и экономической экспансии, что приведет систему в целом к неконтролируемому кризису и краху. Пока еще можно... избежать катастрофы, приняв меры по ограничению и регулированию роста и переориентации его целей»3. Таким образом, воззрения ученых и политиков, общественных деятелей и философов, обозначавших в прошлом остроту проблемы экологического кризиса, в настоящие дни возрождаются и дают новый импульс поиску перспективного развития общества.
Цивилизация, использующая блага природы, параллельно была подчинена общим законам окружающего мира. Подобную взаимосвязь человека и природы прослеживает Ш. Монтескье в концепции «географического детерминизма». Он утверждал, что во взаимодействии человека и природы общественные и природные явления подчинены общим, постоянно действующим законам4. Он объяснял возникновение и развитие человеческого общества как естественно обусловленный процесс. Монтескье в духе деизма отметил, что Бог признается только лишь «.как создатель и охранитель.», который сотворил мир и не вмешивается в дальнейший ход его развития5.
Особое место во взаимоотношениях человека и природы он отводит естественной среде. Поэтому, по словам мыслителя, человек, являясь частью природы, подчиняется ее объективным законам. Поиск достойного и справедливого общественного устройства видится Монтескье в познании «природы мира и природы человека», а также в «эффективности просветительской деятельности»6. Особо приоритетным в его концепции «географического детерминизма» является утверждение о влиянии естественных географических обстоятельств на историческое развитие народов, к ведущему числу которых он относит климат, почву, ландшафт, площадь. Климат, почва, состояние земной поверхности, величина территории определяют дух народа, его характер, особенности развития7.
Гораздо дальше в теории обусловленности истории человечества географическими факторами пошел Л. Н. Гумилев. История им объясняется как история этносов. В своих воззрениях мыслитель основывается на анализе и синтезе прошлого этносов и окружающей их среды. Свою теорию
этногенеза он аргументировал тем, что «...все необходимое для поддержания жизни люди получают из природы. Значит, они входят в трофическую цепь как верхнее, завершающее звено биоценоза населенного ими региона. А коль скоро так, то они являются элементами структурно-системных целостностей, включающих в себя наряду с людьми, до-местикаты... ландшафты...»8.
Л. Н. Гумилев выделил два основных параметра окружения (термин Л. Н. Гумилева), которые влияют на ход истории и процессы этногенеза. К первому окружению он отнес пространство (ландшафтное и этническое), которое влияет на формы хозяйства, характер создаваемой культуры, уклад данного этноса, связи с соседями. Время как второй параметр определяет варианты этнических контактов с этническим окружением. Кроме этого, в рамках фактора времени Л. Н. Гумилев выделил уровень научно-технического прогресса, свойственный конкретной эпохе, позволяющий заимствовать уже имеющиеся технические достижения, при создании новой культурной традиции9. Обратившись к воззрениям Л. Н. Гумилева, мы обнаруживаем, как глубоко мыслитель раскрывает связь характера, обычаев, нравов и культуры народа с географическими ландшафтами и местностью развития этноса. Вскрыв сущностные основания вышеизложенных различных трактовок концепции «географического детерминизма», становится очевидным то, что природная среда играет немаловажную роль не только в формировании способов производства материальной жизни людей, но также культуры, нравов и обычаев народа, их социальной и национальной психологии, менталитета.
По мнению Н. Ф. Беляевой, «географическая среда во многом определяет хозяйственные традиции, специфичность духовной культуры этноса и его психический склад, что выражается в формирующихся стереотипах поведения, привычках, обычаях, обрядах»10. Мы согласны с этим положением, однако можно добавить, что природная среда, а именно отношение к ней, в немалой степени влияет на формирование нравственной культуры человека. Таким образом, есть основание полагать, что национальные традиции народа, будучи взаимообусловленными с природным окружением, выступают одним из основных источников формирования положительного отношения человека не только к самому
себе, но и к другим людям, окружающему миру. Подобные отношения формируются в культуре этноса через систему моральных установок. Они предстают в виде универсальных общечеловеческих ценностей почитания природы: запрет на убийство животных, осуждение охоты на птиц, порицание по поводу неразумного использования редких растений и др.
Согласно Р. М. Абакаровой, сущностное содержание эт-нокультуры составляют нравственные нормы и правила. В недрах этнокультуры в силу своей уникальности, традиционности, самобытности формируются зачатки нрав-ственности11. Нравственные нормы и правила заложены в ценностном отношении к традициям предков, к своей родине, отечеству, земле. «Родной край, — считает В. А. Пи-сачкин, — обязательное условие позволяющее состояться гражданину, самоутвердиться в бережном отношении к земле отцов, ее людям, истории и культуре»12. Поэтому обращение к традициям мордовского народа как одному из архогенетических этносов уральской языковой семьи, пережившему сложную и длительную историю и сохранившему самобытность религиозно-мифологических традиций, представляет особый интерес13. В мордовской мифологии присутствуют элементы, которые послужили источником для возникновения определенных ценностных установок и норм поведения. Будучи первоначальной формой духовной культуры этноса, мифология выступала особой формой мироощущения и миропонимания. Н. Г. Юрченкова определяет мифологию «квинтэссенцией этнического менталитета»14. Будучи связанными с заветными племенными традициями, мифы утверждали принятую в данном обществе систему ценностей, устанавливали и поддерживали определенные нормы поведения.
Мордовский этнос с древности мыслил себя в теснейшей и сакральной связи с землей своего рода. Образы родной природы, ее пейзажи служат в мордовских мифах не только иллюстративным фоном, на котором разворачиваются определенные события, но и действующим лицом. Своя земля мордовским народом воспринимается качественно и позитивно. Природа в мордовском эпосе не абстрактна, а конкретна, так как окружает то или иное село. Об этом говорят описания того или иного объекта природы (горы, леса, дерева, реки, озера, луга, поля)15. Наиболее архаичные
пласты мордовского фольклора указывают на синкретичность мира природы и мира человека. Не меньшую ценность во взаимоотношениях мордовского народа и окружающего мира представляет поклонение культу животного. В более ранних формах оно проявляется в тотемических представлениях о зооморфных предках, в убежденном отсутствии принципиальной разницы между человеком и животным. Отголосками древнейшего тотемизма считаются некоторые сказочные мотивы. Мордовские сказки повествуют и о женитьбе животных на девушках, и о выходе животных замуж за парней. Ярким примером в мордовской мифологии выступают мифы о брачных союзах между людьми и медведями. В них нередко упоминается о медвежьей стране, находящейся где-то далеко в лесу, куда не заходят люди и куда уносит медведь свою будущую жену, похищенную девушку. В медвежьей семье девушка рожает детей звериного или человеческого облика, занимается хозяйством, вместе с мужем-медведем навещает родителей. Но однажды братья девушки убивают медведя, и, оплакивая его, она проклинает их за то, что осталась без мужа, а ее дети — без отца-кормильца16. В этом отрывке прослеживаются элементы нравственного осуждения убийства животного. Являясь культовым животным, медведь для древней мордвы выступал в качестве прародителя, символизирующего чадородие.
Имеющийся этнографический материал дает основание полагать, что мордва — это народ древней земледельческой культуры. Показательно, что в мордовском фольклоре зафиксирован цикл произведений, изображающих процесс утверждения и преобладания земледелия над охотой и рыбалкой как менее продуктивных и рискованных для сельчанина видов деятельности. Одной из ярких героинь в этих произведениях выступает дикая утка. В большинстве мифов утка есть девушка, принявшая облик птицы. Охотник же в зависимости от сюжета положителен или отрицателен. Он может выступать в качестве убийцы утки или избавителя, который может стать ее женихом или мужем. Однако в мифах об утке и охотнике нельзя видеть лишь осуждение бездушного человека, не прислушивающегося к просьбам птицы не убивать ее. Утка в мифах — это, прежде всего, жизнедательница, а уже потом птица. Образ сидящей на яйцах мордовской мифической утки прослеживается в
древней уральской мифологии. Утка отличается необыкновенной красотой оперения, величественным видом, связью с человеческим родом (заколдованная женщина).
Таким образом, в мордовской мифологии утка выступает в качестве птицы верховного бога Нишкепаза (Шкая) или божества леса Вирявы. Согласно преданиям, охотник, убивший ее, поражен стоном, количеством крови и пера птицы. В мордовском фольклоре животные и птицы рассматриваются в неразрывной связи с людским родом, убийство одними других никогда не оставалось безнаказанным. Охотник, который все же совершал убийство, получал жестокое возмездие. Охотник в песне-мифе «Утка», не послушав и убив ее, теряет и отца, и мать, и жену, и маленького сына17.
В прошлом тесные взаимоотношения человека и природы способствовали ценностному восприятию пространства. Языческая культура при этом играла немаловажную роль. Во-первых, ей был присущ принцип анимизма, который предполагал восприятие животного и растительного мира в образной форме, нося при этом природно-сообразный характер. Во-вторых, для нее был характерен принцип синкретизма, где человек мыслил себя неотъемлемой частью великой матери-природы. В-третьих, языческая культура как система этико-эстетических взглядов посредством мифических образов и представлений влияла на формирование моральной оценки, нравственного идеала, ценностного поведения.
Таким образом, мифология как часть духовно-нравственной культуры, существующая в различных формах фольклора, литературы, искусства в наши дни выступает в качестве ретранслятора нравственных ценностей. Эта передача способствует восстановлению культурно-исторических корней, связи времен, поколений, диалогу культур. Нравственные ценности прошлого получают новое рождение и в наши дни. Однако введение утраченного в современную культурную жизнь людей невозможно без целенаправленного взаимодействия государства и гражданского общества. Только совместно намеченные гуманистические, просветительские пути могут способствовать созданию условий для реализации ценностного отношения человека к природе и самому себе. В этом видится возможность преодоления процесса отчуждения человека и природы, человека и челове-
ка и, следовательно, определенная уверенность в будущем человечества.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 См.: Писачкин В. А. Природа: разум и милосердие. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1990. 184 с.
2 См.: Пестель Э. За пределами роста. URL: http://a-future.ru/za-pre-delami-rosta.html (дата обращения: 01.06.2009).
3 Печчеи А. Человеческие качества. URL: http://a-future.ru/chelovech-eskie-kachestva-a-pechchei.html (дата обращения: 25.05.2009).
4 См.: Грачев М.Н. История политических и правовых учений. URL: http://grachev62.narod.ru/hrest/chapt15.htm (дата обращения: 29.05.2009).
5 См.: Монтескье Ш.Л. О духе законов // Антол. мировой философии: в 4 т. М.: Мысль, 1970. Т. 2. С. 538.
6 См.: Проблема субстанции в философии XVII столетия. URL: http:// allphilosophy.ru/prsuu.php (дата обращения: 30.05.2009).
7 Там же.
8 Клейн Л. Горькие мысли «привередливого рецензента» об учении Л.Н. Гумилева // Скепсис: сетевой науч.-просвет. журн. СПб., 1992. URL: http://scepsis.ru/library/id_86.html (дата обращения: 03.06.2009).
9 См.: Лавринова Н.Н. Вклад «евразийцев» в развитие культурологической мысли начала XX века. URL: http://analiculturolog.ru/index.php7mo-dule=kon&func (дата обращения: 02.06.2009).
10 Беляева Н.Ф. Этническая культура мордвы и традиции воспитания детей: учеб. пособие к курсу по выбору. Саранск, 2003. С. 5.
11 См.: Абакарова Р.М. Роль нравственных традиций в этнокультуре // Этическое и эстетическое: 40 лет спустя: материалы науч. конф. 26—27 сент. 2000 г. СПб.: С-Петерб. филос. об-во, 2000. С. 8—9.
12 Писачкин В.А. Природа: разум и милосердие. С. 62.
13 См.: Мокшин Н.Ф. Мифология мордвы: этнографический справочник. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 2004. 320 с.
14 См.: Юрченкова Н.Г. Мифология в культурном сознании русского этноса / науч. ред. Н.И. Воронина. Саранск.: Изд-во Мордов. ун-та, 2002. С. 4.
15 См.: Мокшин Н.Ф. Мифология мордвы ...
16 Там же.
17 Там же.
Поступила 15.12.09.
