CC BY
69
УДК 821.512.141
ОБРАЗЫ ПРИРОДЫ В БАШКИРСКОЙ ПРОЗЕ © Р. Х. Илишева
Стерлитамакская государственная педагогическая академия им. З. Биишевой Россия, Республика Башкортостан, 453116 г. Стерлитамак, пр. Ленина, 49.
Тел.: +7 (34 7) 343 73 65.
E-mail: r-hakimovna@yandex.ru
В статье анализируются процессы взаимовлияния и взаимодействия романтического, реалистического стилей в башкирской литературе ХХ века. Указывается, что в становлении жанровых форм прозы большую роль сыграли традиции восточного романтизма, его символичность, стремление к абстрактно-гиперболическому изображению. Взаимодействие стилей в литературе советского и постсоветского времени связано с поисками гармонии внутреннего и внешнего мира. В создании смысловых пластов произведения широко представлены образы природы: стихия воды, ветра и т.д. Они стихийно или целенаправленно отражают те или иные настроения в обществе, духовного мира человека.
Ключевые слова: реализм, романтизм, жанр, символ, архетип.
В поисках гармонии внутреннего и внешнего мира зарождаются, обновляются и трансформируются образы природы: стихии воды и воздуха, солнце, луна и звезды, сад, растения, которые на фоне буйной фантазии романтически настроенного героя приобретают причудливые, мифические очертания и сокровенный, символический смысл. Изображение явлений природы в произведении имеет разные цели, включая метафорическое, иносказательное раскрытие идеи, внутренних переживаний человека, а также природные процессы могут быть включены в сюжетную структуру. Иносказательность, многозначность в сочетании с изяществом, тонкостью, с узорностью в описаниях традиционного восточного романтизма отчетливо видны в башкирской прозе и поэзии начала ХХ века. Немногим позже, в 20-е годы, при сильном влиянии западной, особенно русской культуры, в башкирской литературе произошли глубокие изменения. Абстрактно-гиперболические образы и картины сменились аналитическим, историческим подходом к изображаемому предмету. Развитие шло постепенно, и имело смысл проследить эволюцию традиционных для национального эстетического сознания образов в новом социально-историческом контексте.
Из богатого арсенала традиционных образных средств наиболее часто встречается символический ряд, связанный со стихией воды. Вода в мифах многих народов символизирует первоматерию, океан, хранительницу жизни. Это суть начало и конец всего на земле, мир, враждебный или дружелюбный, очищение и т.п. Часто обращались к этому символу романтические настроенные писатели начала ХХ века, среди которых особо выделяется А. Тангатаров. Одинокая лодка в морской пучине, а в ней - человек, обращающийся к стихии с просьбой взять его в свои объятия - таков герой нэсера «Матери». Он ассоциируется с человеком, оставшимся один на один с судьбой и с нечеловеческими усилиями пытающийся облегчить свою участь. В неравной борьбе у него остается одно желание -соединиться с водами моря, видя свое спасение в слиянии со стихией, а значит, со смертью. Абстрактно-гиперболические черты образуют целую стилевую тенденцию, присущую прозе начала ХХ века.
В советской прозе эти традиции сохранялись, но немного в ином ключе. Запрет на «лирику» в во времена Пролеткульта - тема для отдельного разговора. В 60-годы XX в., по известным историколитературным причинам, поиски духовного, интерес к внутренней стороне событий, стремление воссоздать образ живых, цельных характеров привели к «лиризации» прозы. К тому времени литература имела довольно большой опыт реалистического изображения действительности. И, конечно же, традиции, касающиеся лирического содержания, приобрели другие очертания, трансформировались. Для сравнения приведем пример из творчества народного писателя Зайнаб Биишевой. В ее произведении, отдаленно напоминающем народную легенду, под названием «Любовь и ненависть», море представляет собой нечто мифическое, ужасное, кровожадное существо. По древнему преданию, женщине нельзя выходить в открытое море. Море-Дингезбика ревнива, не любит соперниц... Море предстает в образе женщины, просящей в жертву девушку, храбро решившую плыть на лодке на родину жениха. Зульхизе казалось, что любовь выше всех стихийных сил и смерти. Дингезбика в ярости, и люди, спасаясь от гибели, решают бросить Зуль-хизу в море, чтобы «Дингезбика отпустила». Увидев в недавно любимом человеке жалкого труса, Зульхиза сама бросается в волны, считая смерть спасением от вероломства, измены, жестокости человеческого мира.
В обоих произведениях образ моря родился в процессе исканий писателей романтического идеала во взаимоотношениях людей, места и роли человека в обществе. Море у А. Тангатарова грязное, свирепое, символизирующее безысходность человека, а в порыве Зульхизы видится попытка вырваться из круга суетливости, жадности, мелочности людей, недостойных оценить самоценность личности. Возвращение к истокам, к древним архе-типическим представлениям, несомненно, наряду с социально-политическими условиями, сложившимися в 1960-е годы во времена «Оттепели», также создают предпосылки для «лиризации» прозы. Влияние классического восточного романтизма, боготворящего человека, надо полагать, также было ощутимым в башкирской литературе.
В развитии башкирской прозы ХХ века была очевидна тенденция формирования жанров на основе абстрактно-гиперболических, романтических идеалов и реалистического осмысления действительности. В результате романтическая проза приобрела более детерминированный подход к действительности, а реализм тяготел к условности.
В прозе советского времени романтическое приобрело неожиданные формы. Выделение из толпы необычного героя, не похожего на остальных, традиционно сохраняется в романтической прозе советского периода. Но романический герой этого времени, в отличие от классических образцов восточного и западного романтизма, близок к людям, его окружение естественно и реально, разве что ярче обрисовано, кое-где гиперболично. Родилась плеяда романтически окрашенных героев в произведениях Г. Хайри, И. Насыри, А. Карная, а позднее - З. Биишевой, М. Карима, Ф. Исянгулова, Д. Булякова, Н. Гаитбаева. и др. В 20-30-е гг. XX в. романтический герой представлял собой активного борца за революционные идеи. Здесь присутствовал почти весь традиционный арсенал романтического изображения действительности: храбрый герой с шашкой в руках, резкие контрасты, идеализация, стремление к идеалу.
Идеализированные герои советского времени, являющиеся плодом фантазии писателей, связанных с верой в светлое коммунистическое завтра, родились в русле психологического романтизма, где психологическая детерминация мыслей и поступков героя - своего рода попытка распознать ростки идеального, возвышенного в окружающей действительности. Т ак формировался синтез реалистического и романтического.
Здесь улавливаются и черты просветительского реализма, разумеется, в новом обличье, но сохранившего элемент воспитания, на основе резко положительных и отрицательных характеристик героев. Контрасты - излюбленный прием у авторов лирико-романтической прозы. Например: Хамат-дин - Акрам Амантаев («Все остается на земле» Ф. Исянгулова), Галиакбар - Гадель (Странный человек» З. Биишевой), Галяутдин - Загир Хайдаров («Галия» Т. Тагирова) и др.
Таким образом, стремлением к изображению духовно богатых личностей, настоящих советских людей, героев труда и строек башкирская проза обязана давней романтической мечте народа о духовно богатом, гармоничном человеке.
Видимо, из-за неудовлетворенности местом и ролью современника в обществе, она включилась в активную разработку проблемы связей индивидуума и коллектива, подвергая жизненные реалии строгому социально-психологическому анализу. Не поэтому ли современный герой прозы все чаще находит детерминизацию в социально-общественном плане. Ищет и находит свое место в жизни Хайдар Аюдаров из романа А. Бикчентаева «Я не сулю тебе рая». Его стихия - завод, трудовые будни. Такова и Суфия из повести «Думы-думы» З. Биишевой, утверждающая, что только труд, коллектив сделали ее по-настоящему счастливой, по-
могли обрести любовь, достоинство. Акрам Аман-таев («Все остается на земле» Ф. Исянгулова), Кильдибай («Белое молоко» А. Абдуллина) - образы, символизирующие слияние интересов народа и личности, государства и отдельного гражданина. Субъективизация в них играет роль, некоторым образом облегчающую проникновение во внутренний мир таких героев, способствующую как безжалостно судить, так и оценивать их. Конечно, в таком случае путь к совершенству очень легко представить в форме монолога героев с попыткой самоанализа, самобичевания, что часто и происходит. Поэтому лирическую прозу нередко называют исповедальной. Зачастую исповедь приобретает форму дневника («Думы-думы»), рассказа («Горное яблоко»), а также воспоминаний. Повести-воспоминания - довольно распространенная композиционная форма в башкирской литературе.
В современной башкирской литературе сохраняются фольклорно-поэтические мотивы повествования, и в этом можно увидеть знакомые приемы философского освоения мира, присущего восточным народам. Они заметны в повести «Помилование» М. Карима: «Если бы в подожженном немцами селе Подлипки, находившемся отсюда в семнадцати километрах, не уцелела бы чудом одна единственная яблоня, если бы с нее ровно семнадцать дней назад не упало бы красное яблоко, если бы не подобрала это красное яблоко черноглазая, черноволосая... семнадцатилетняя девушка, подобная легкой лани, если бы не бросила она его механику-водителю,.. и это красное яблоко не упало бы ему в грудь, то может и не случиться бы этому тяжкому событию».
Фольклорные мотивы, выраженные в условности, в магическом влиянии чисел, вообще в обаянии кроющихся в обычных для народных сказаний описаниях, исходят из строго реалистических позиций в осмыслении изображаемого. Это оставляет печать в общей концепции личности. Реализм, нахлынувший на литературу в ХХ веке, своей обращенностью к актуальным проблемам дня, сильно изменил ее эстетическую направленность. Личность освободилась от иррационального, мистического. В центр выходит человек с рационалистическими установками на окружающий мир. Но утвердившиеся в сознании за века архетипы находят всегда выход, когда требуется анализ знаменательных событий в истории и биографии героя. Автор «Помилования», например, создавая почти фольклорный сюжет, может придавать какому-либо эпизоду из жизни форму поэтической легенды. Образы солнца, луны глубоко символичны, они генерируют сотни смыслов, связанных с архетипическими представлениями о небесных светилах и раскрывают духовный мир героев неожиданно, тонко и с некоторой долей изящества. В «Помиловании» присутствуют несколько мотивов, служащих посылами к древним представлениям о браке, взаимоот-ношених мужчины и женщины и т. п. Но в то же время М. Карим не может менять эстетическую сущность своих героев, которая сложилась за годы утверждения реализма в нашей литературе. Таким образом, условность, притчевость является особым
способом реалистического объяснения мира. Синтез этих явлений, помимо всего, может стать мощным стимулом дальнейшего развития одного из направлений в литературе.
По-своему решает эту проблему А. Хакимов в повести «Свадьба». Критика увидела в ней в первую очередь социальную направленность, отметив, что в центре - трудная судьба молодой женщины Малики и ее подруг, беззаветно отдающих все свои силы для победы над врагом.
Но не зря же героиню повести односельчане назвали поэтическим именем Алтынсес - Золотые волосы. Она словно из далекой легенды о трагической судьбе женщины-башкирки, которая не имеет ни весточки от любимого целых четыре года. Любовь и натруженные руки - вот все, чем были наполнены эти четыре года без Хайбуллы. Но она всего лишь женщина, а жизнь продолжается. Хайбулла, наконец, возвращается, но накануне свадьбы Малики с другим. Простить себя она не смогла, утопилась в реке, где ее в первый раз купала мать. Помимо прочего, «уход» Алтынсес (именно так выражает ее последнюю волю автор) - это соединение с чистотой, целомудрием, какой она была и как по трагическому стечению обстоятельств ей пришлось преступить грань. Добровольный ее уход трактуется как возвращение героини в лоно природы-матери, обретение потерянной гармонии. Вода здесь понимается как первоматерия, от которой произошли и которой неизменно возвращаются.
Трагический финал для женщины - это не что иное, как неприятие несправедливостей жизни, традиционно рассматриваемые у нас как восстание личности против общественных порядков. В данном случае гибель Алтынсес звучит обвиняющим аккордом против преступности войны как негативного явления в человеческом обществе. Глубоко уходят социальные последствия войны, и цельные, чистые натуры, такие как Алтынсес, никогда не научатся приспосабливаться.
Судьба Малики - Алтынсес подобна дошедшим до нас древним преданиям о женских судьбах, где смерть, равно как жизнь, играет роль мерила нравственно-философских ценностей человеческого бытия. Такая трактовка характера и рождает жанр конкретно-реалистического повествования. Очевидно, что только повесть, как «поэма из беспредельных судеб человеческих» [1, с. 25] способна объединить различные подходы объяснения мира.
Алтынсес, героиня одноименной повести А. Хакимова, Ягафар из повести «Байга» (1981) того же автора, герои повестей «Долгое-долгое детство», «Помилование», «Деревенские адвокаты» М. Карима - Ак-Йондоз, Насип - Удачливая рука, Янтимер Байназаров, Мария Тереза Бережная, Каш-фулла, Нурислам и множество других - составляют ряд, олицетворяющий активность, готовность к решительному действию. Из объекта исторических и социальных явлений они превращаются в субъекты истории, в вершителей своей судьбы, осознающими нравственное величие человека. Не случайно Г. Белая, исследуя стилевые течения прозы, отмечает, что «процесс демократизации литературы
оказался неразрывно связан с переосмыслением роли народа в истории. Это обстоятельство наложило сильнейшую печать на развитие советской литературы» [2, с. 29].
Таким образом, повесть об Алтынсес родилась в результате поисков жанра общих контуров личности по мере эволюционного развития взглядов на нее на всем протяжении ХХ века, связанным с поэтическим осмыслением жизни - с романтизмом. Одно из его проявлений мы видели, в частности, в повести А. Хакимова «Свадьба». Когда М. Карим, заканчивая повесть «Помилование», изображает шествие Марии Терезы по миру, это тоже, надо полагать, не простая гипербола, а внутренняя потребность, желание писателя видеть человека над суетой земной жизни, над сковывающими его обстоятельствами. Синтез реалистического и романтического - значительное явление прозы 60-80-х гг. XX в. Как уже было замечено, оно может быть отдельной гранью плодотворных поисков в литературе. И поиски эти будут продолжаться до тех пор, пока во внутреннем движении общества сохранится тяга к необычному и возвышенному, что предопределяет романтическую окрашенность произведения.
В повести «Водопад» Д. Булякова рассказывается о событиях Великой Отечественной войны, точнее, писателя интересует внутреннее состояние героев в экстремальных ситуациях. Погибая, связистка Лиза оставалась в строю: через ее бездыханное тело в оба конца провода летели приказы, координаты, команды. Во имя защиты первой любви, во имя погибшей девушки Азамат поднимается на последнюю схватку с врагом. В лучших традициях советской литературы воссоздаются героизм и готовность к жертве простых людей за Родину.
Нужно заметить, что повесть создана представителем того поколения, чьи руки не держали боевого оружия, чья писательская судьба сложилась намного позже. Естественно, восприятие темы иное, отчетливо чувствуется влияние времени. По понятным причинам, недостает точности, детальности изображения окопной жизни, остроты чувств и настроений солдат на передовой. Но, например, в Гаврилове, Таймуразе, Иване - в каждом есть запоминающиеся, только им присущие черты. Особенно выделяется Гаврилов как некий социальный тип, потерявший себя до войны. Многие, подобные ему, воевали в штрафных батальонах. Его не задевает смерть даже близкого соседа по окопу, он не чурается, воспользовавшись обстоятельствами, получить паек за погибшего. В повести есть эпизод, где Гаврилов сравнивает себя с лошадью, метавшейся среди пуль между нашими и вражескими сторонами. Эта деталь помогает понять многое в его характере. В нем таятся какие-то неведомые силы, которые когда-то, не найдя нужного русла, влились в мутный поток, их следует выявить и помочь ему, чтобы он нашел свое место в жизни.
Обратимся к символическому образу, через который передается внутреннее состояние героев. Источник жизни - водопад находится недалеко от боевых позиций. Примечательно, что его шум слышат не все, те, у кого противоречия с душой,
с совестью, принимают этот шум за шум дождя, ветра. Эта деталь неожиданно точно раскрывает духовный мир персонажей. Водопад - символ чистоты, источник неоскверненных чувств, почти детское, но целомудренное восприятие жизни. Туда, улучив момент, уходит и Гаврилов «доставая из вещмешка свое грязное полотенце». Здесь важно отметить, что символический образ приобрел все более четкие очертания, освободившись от мистического (А. Тангатаров, З. Биишева). Под его веселыми брызгами можно очистить душу и тело, объясняться в любви, жить, радоваться. Он выступает неким мерилом человеческих качеств. Еще одна черта времени - огромная вера в совершенствование человека, поэтическим символом которого является водопад. В данном контексте стремление к воде (вспомним героя А. Тангатарова, молящего Море поскорее забрать его, т.е. уничтожить) обозначает стремление к телесной и духовной чистоте, уничтожению скверны. Здесь также присутствует мотив жертвоприношения, как и в древних преданиях и «Любви и ненависти» З. Биишевой. В качестве жертвы преподносится жизнь, а смерть - искупление, освобождение от индивидуалистских стремлений во имя сохранения высокого, духовного.
Д. Булякову присуща манера рассказывать о людях с лиризмом, стремление передать содержание ярко и образно. В плане композиции - построение литературного эпизода на основе отдельного события является самым распространенным приемом, применяемым им. Примером этого может служит художественный мир повести «Самая долгая ночь».
Фабула повести довольно проста. Живут любящие друг-друга муж и жена. Отношение мужчины к любимой - внутренний план сюжета. Вынужденный отъезд Гафура, события, следующие за ним -своего рода испытание чувств на прочность. Герои пережили много острых и драматичных моментов в жизни. К счастью, здесь ничто не приводит к печально-роковым последствиям. Гафур остался жив. Самара после долгих скитаний в зимнюю ночь нашла дорогу в деревню, к людям. Спасена любовь, спасена чистота и цельность двух любящих душ. Но чувствуется хрупкость и тонкость человеческих отношений. Повесть дает понять, что разрушить их, уничтожить не требуется особых усилий. Это во многом удается благодаря описанию самых тонких психологических импульсов, связанных с переживаниями героя. В основе повествования лежит любовный треугольник. Лесное жилище молодых -безлюдное место, остров без связей с внешним миром. Вдруг герой вынужден на время покинуть жилище, оставив жену одну дома, дав слово вернуться в срок. Гафур опаздывает, наступает ночь, дороги замело. Он терзается в сомнениях, ему кажется, что в лесной избушке остановился Хажгале. Может быть, там давно горит огонь и им тепло, а он, замерзший, промокший до последней нитки, несет домой спички. Внутренняя речь часто сливается с авторской, рельефно отражает психологическое состояние героя.
Чем не параллель с известным эпизодом из народного эпоса? Хыухылу не выдержала отсутствие Заятуляка, что привело к драматическому финалу в эпосе. Имя героини эпоса - Хыухылу дословно переводится как «Дочь воды». Конечно, в народном эпосе видны глубокие следы архаичных представлений людей о водной стихии. История создания семьи, обретение любви, духовности приравниваются обретению себя. Осознание важности этого события влились в сюжетный ряд, где человек (Заятуляк) соединяет свою судьбу с дочерью Воды, что ассоциируется с соединением человека с вечностью, жизнью и смертью одновременно.
Семейное счастье Гафура и Самары в какой-то миг тоже повисло на волоске. Как бы там ни было, женщина успела покинуть дом, который был разрушен силами разбушевавшейся природы. Здесь может и стихийно, но четко отмечена главная особенность нашего времени, которая стирает чувственно-эмоциональное, выдвигая на передний план рационалистические принципы в отношениях между людьми. Стремление героев уединиться только в чувственный мир терпит крах. Символично, что Самара и Гафур остаются живы, и верны своим чувствам. Таким образом, человеку приходится приспосабливаться к жестким реалиям окружающей жизни, где хранение устойчивых связей между людьми становится нравственной, этической, а где-то общественной проблемой.
Несэры, романтическая проза начала ХХ века и первых послереволюционных лет, построенная на выражении абстрактных чувств к абстрактному предмету, конечно, прошедший этап национальной литературы, но он находит выражение в современности таким неординарным способом - углубленным изучением состояния души. Таким образом, в башкирской прозе ХХ века изображение духовного мира героя, занятого поисками смысла жизни и смерти, вопросами нравственности явились важной стилеобразующей тенденцией. В исследовании поступков персонажей, стоящих перед жестким выбором между духовными запросами личности и реалиями жизни писатели всегда опирались на существующие литературные традиции, осваивали новые по углом современной действительности. В любых идеологических, исторических, социальных условиях внутреннее содержание образов возвращает нас к древнему архетипическому сознанию, где символы воды, дороги, дерева, цветущего растения и т. п. имели одинаковые значения для всех поколений. Проза ХХ века, в силу политических установок, достаточно сдержанно относилась к древним, особенно кораническим, мотивам. Эти же условия поставили интеллектуальную деятельность автора в своебразные условия, где символы принимали многослойное содержание и многообразие форм.
ЛИТЕРАТУРА
1. Белинский В. Г. О русских классиках. М.: Художественная литература, 1978. 247 с.
2. Белая Г. А. Историко-литературные фэнтези // Вопросы литературы. 1998. №6. С. 28-33.
Поступила в редакцию 01.07.2009 г.
