Научная статья на тему 'Образы массмедиа как фактор формирования социальной и политической идентичности российской молодежи'

Образы массмедиа как фактор формирования социальной и политической идентичности российской молодежи Текст научной статьи по специальности «Социологические науки»

CC BY
218
42
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
СОЦИАЛЬНАЯ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ / SOCIAL AND POLITICAL IDENTITY / IDENTIFICATION / ПОЛИТИЧЕСКАЯ СОЦИАЛИЗАЦИЯ / POLITICAL SOCIALIZATION / МЕНТАЛИТЕТ / MENTALITY / КАРТИНА МИРА / WORLDVIEW / СОЦИОКУЛЬ ТУРНЫЕ СИМВОЛЫ / SOCIOCULTURAL SYMBOLS / ИДЕНТИФИ КАЦИЯ

Аннотация научной статьи по социологическим наукам, автор научной работы — Крымчанинова Марина Владимировна

Традиционные институты социализации изменились. Если раньше эту функцию выполняли семья, школа, вуз, трудовой коллектив, то сегодня все большую роль играют средства массовой коммуникации, причем в большей мере — визуальные: кино, телевидение, видеоролики из Интернета, поскольку они позволяют человеку актуализировать одновременно два аттитюда — на объект и на ситуацию. Таким образом, именно современные визуальные масс медиа представляют собой конкретный механизм «вплетения» индивидуаль ного в ткань социально-политической реальности. Идентификация в ситуации власти информационных технологий и средств массовой коммуникации ста новится центральной и повседневной проблемой для каждого. Эмпирическое исследование (анкетирование, фокус-группы), проведенное автором в 2008 г. по заказу Совета по информационной политике при Президенте РФ совместно с социологической службой ВГТРК, позволило проанализировать механизм воздействия социокультурных символов, поставляемых современными масс медиа, на процессы формирования социальной и политической идентичности у российской молодежи в возрасте 14–25 лет.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Mass Media Images as a Factor in the Social and Political Identity Formation of Russian Youth

The traditional institutions of socialization have changed. If this function was carried out in the past by the family, school, higher educational institution and/or labor collective, today the role is increasingly played by mass media, and to the largest extent by its visual elements – movies, television and Internet videos – as these allow a person to actualize two attitudes simultaneously: that of the object and that of the situation. Thus modern visual media represent a specific mechanism of “weaving” the individual into the fabric of social and political reality. In this situation of powerful information technologies and mass media, identification becomes a central and daily problem for everyone. Empirical research (questionnaires, focus groups) conducted by the author in 2008 for the Russian Federation Presidential State Council on Information Policy together with the sociological service VGTRK have made it possible to analyze the effective mechanism of social and cultural symbols that come with modern mass media on the formation of social and political identity among Russian youth aged 14-25.

Текст научной работы на тему «Образы массмедиа как фактор формирования социальной и политической идентичности российской молодежи»

ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 12. ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАУКИ. 2013. № 6

ПОЛИТИЧЕСКАЯ СОЦИАЛИЗАЦИЯ МОЛОДЕЖИ М.В. Крымчанинова

ОБРАЗЫ МАССМЕДИА КАК ФАКТОР ФОРМИРОВАНИЯ СОЦИАЛЬНОЙ И ПОЛИТИЧЕСКОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ РОССИЙСКОЙ МОЛОДЕЖИ

Традиционные институты социализации изменились. Если раньше эту функцию выполняли семья, школа, вуз, трудовой коллектив, то сегодня все большую роль играют средства массовой коммуникации, причем в большей мере — визуальные: кино, телевидение, видеоролики из Интернета, поскольку они позволяют человеку актуализировать одновременно два аттитюда — на объект и на ситуацию. Таким образом, именно современные визуальные масс-медиа представляют собой конкретный механизм «вплетения» индивидуального в ткань социально-политической реальности. Идентификация в ситуации власти информационных технологий и средств массовой коммуникации становится центральной и повседневной проблемой для каждого. Эмпирическое исследование (анкетирование, фокус-группы), проведенное автором в 2008 г. по заказу Совета по информационной политике при Президенте РФ совместно с социологической службой ВГТРК, позволило проанализировать механизм воздействия социокультурных символов, поставляемых современными масс-медиа, на процессы формирования социальной и политической идентичности у российской молодежи в возрасте 14-25 лет.

Ключевые слова: социальная и политическая идентичность, идентификация, политическая социализация, менталитет, картина мира, социокультурные символы.

Человечество вырабатывает различные системы категорий социального и политического познания — коллективные представления, нормы, правила, понятия, ценности, установки, образы, предметные и вербальные значения, смыслы и т.д., которые усваиваются индивидом и которыми он руководствуется в своей общественно-политической деятельности. Образы, имеющие право претендовать на роль социальных символов, т.е. призванные формировать определенную социальную и политическую идентичность и общественно приемлемые модели общественного поведения, должны быть выражены в визуальных, эмоционально окрашенных моделях, соответствующих схемам восприятия (системе смыслов) носителей данной политической культуры. Более всего к этому определению подходят образы, поставляемые современными массмедиа, особен-

но кинематографом, ТВ и Интернетом, приобретающие функцию социальных символов. Такие социальные символы наделены способностью структурировать политическую среду, формируя общее коммуникативное пространство и правила поведения, создавая условия для совместной жизнедеятельности.

Человек испытывает внешнее давление в виде принятых в той или иной культуре символов, образов, мифов, верований, установок, стереотипов, убеждений и прочее, и интериоризует эти образцы. Уже усвоенные, они в свою очередь начинают оказывать давление на поведение человека, образуя систему «внутреннего принуждения»1. Соединяясь с актуализированным хронотопом комплексом целей и задач, это формирует менталитет как интегральную характеристику представителей той или иной культурной, социальной, политической, национальной или профессиональной группы, отражающей своеобразие их видения и понимания мира, а также специфику реагирования на него2.

Менталитет заключает в себе систему знаний об обществе, его элементах, характере общественных отношений, приоритетах и ценностях, причем эти знания идеологически отобраны, т.е. «пропущены» через интересы группы, общества или государства, составляя систему смыслов, важных для социальной группы, в дальнейшем реализуемых через широкий пласт доминирующей культуры. Менталитет предполагает и некоторую систему социальных норм, которые представляют собой «установления, модели, эталоны должного, с точки зрения общества в целом и социальных групп и их членов, поведения»3, а следовательно, систему социокультурных мотивов и действий, выделяя в ней доминирующие — направленные на реализацию значимых мотивов — из соответствующих образцов поведения. Менталитет выполняет таким образом регулятивную функцию по отношению к человеку, обеспечивая социализацию и позволяя ему функционировать в качестве члена общества, предотвращая социальные конфликты.

На всех стадиях социализации воздействие общества на личность осуществляется или непосредственно, или через группу, но сам набор средств воздействия можно свести вслед за Ж. Пиаже к следующему: это нормы, ценности и знаки4. Можно сказать, что общество и группа передают становящейся личности некоторую систему норм и ценностей посредством знаков, шире — социальных символов, в которых понятийный и образный компоненты тесно свя-

1 Дюркгейм Э. О разделении общественного труда // Избр. труды. М., 2001.

2 Moscovici S. Social Influence and Social Change. L., 1976.

3 Бобнева М.И. Социальные нормы и регуляция социального поведения. М., 1978. С. 3.

4 См.: Пиаже Ж.-П., Инельдер Б. Память и интеллект. М., 1969.

заны; этот символический язык, воспринимаемый на эмоционально-аффективном уровне, помогает построению разделяемой картины мира, более быстрой и глубокой социализации индивидов, формирует определенную культуру и идеологию. Решающим условием при этом является установление смысла, что возможно только когда образно-концептуальная модель «вписана» в образ мира индивида, группы, сообщества: «При решении мыслительной задачи субъект... перемещается в "мир" образов и значений, рефлектирует по поводу этого построенного "мира", оперирует предметными образами, значениями, символами и т.д. Результатом этого процесса должна быть трансформация образно-концептуальной модели в модель проблемной ситуации. Необходимым условием извлечения смысла является предметная отнесенность языковых и символических значений»5.

Те конкретные группы, в которых личность приобщается к системам норм и ценностей и которые выступают своеобразными трансляторами социального опыта (добавим — и социальных символов), получили название институтов социализации6. Тогда необходим не только анализ социально-психологических механизмов формирования социальной идентичности и менталитета, но и выявление того, через посредство каких политических и социальных институтов и инструментов осуществляется влияние общества на личность, т.е. процесс политической социализации индивида.

Традиционные институты социализации изменились. Если раньше эту функцию выполняли — последовательно — семья, школа, вуз, трудовой коллектив, то сейчас все большую роль играют СМК, причем в большей мере — визуальные: кино, телевидение, видеоролики из Интернета, поскольку они позволяют человеку актуализировать одновременно два аттитюда: на объект и на ситуацию. Таким образом, сегодня именно визуальные СМК представляют собой конкретный механизм «вплетения» индивидуального в ткань социальной реальности.

В 2008 г. по заказу Совета по информационной политики при Президенте РФ нами совместно с социологической службой ВГТРК было проведено исследование, задачами которого являлись выявление взаимосвязи между образом жизни, ценностно-смысловыми ори-ентациями, эмоциональным состоянием, установками современной российской молодежи в возрасте 14-25 лет и актуальными для них киносюжетами с целью оптимизации информационной политики по формированию менталитета молодежи. Методы исследования —

5 Зинченко В.П., Моргунов Е.Б. Человек развивающийся. М., 1994. С. 210211.

6 Андреева Г.М. Социальная психология. М., 2006.

серия групповых фокусированных интервью с респондентами 11-25 лет и анкетирование.

Подростки 14-17 лет

При ответе на первый вопрос «Каково это — сегодня быть человеком 14-17 (в других группах — 18-21 и 22-25 лет) в России, в мире?» респонденты обозначили «когнитивное проблемное поле» — те ключевые аспекты своей жизни и задачи, определяющие их картину мира: что больше всего тревожит, «напрягает», что радует, какие вопросы приходиться решать.

Наиболее легкой («пока не за что не отвечаешь») свою жизнь считают подростки 14-15 лет, поскольку все их бытовые проблемы пока решают родители («кормят, одевают»), хотя это же и порождает конфликты с родителями («проблемы независимости — они все диктуют»; «нет "своих" денег»). Из других проблем в этом возрасте беспокоят конфликты с друзьями и учителями в школе и относительный недостаток свободного времени, поскольку многие занимаются спортом или в каких-либо кружках по интересам. Больше всего радуют те же друзья (пока своего пола), технические «прибамбасы» (компьютер, мобильный телефон), возможность свободного времяпровождения (просто погулять по городу, съездить на природу, с друзьями в кино сходить, музыку послушать, хобби или спортом заняться), да и в целом жизнь («солнышко светит — уже хорошо... »)7.

Постепенно, к 16-17 годам — причем у мальчиков несколько раньше, чем у девочек — жизнь начинает восприниматься «более тяжелой», поскольку в нее активно вторгаются социальные проблемы — наркомания, алкоголизм, лудомания и компьютерная зависимость среди молодежи, этнические конфликты («гастарбайтеры занимают рабочие места», «они все воруют», «приезжие ведут себя вызывающе»), острее встают вопросы выбора своего пути (в каком направлении развиваться, куда поступать и как — «экзамены очень тревожат, особенно, ЕГЭ», «без денег сейчас никуда не поступишь»), постепенно приходит осознание ответственности за свою жизнь, за (пока еще родительскую) семью, за выстраивание отношений с окружающими людьми; отсюда актуальнее становятся проблемы нехватки времени, так как надо и учебу подтянуть, и родителям помочь, и денег где-то взять, а еще хочется отдохнуть с друзьями и с любимым человеком (хотя пока это еще не является для респондентов отдельной проблемой), и наедине с собой побыть. Радует в этом возрасте то же, что и 14-15-летних (друзья, родители,

7 По результатам анкетирования, 14-15-летние респонденты ходят в кинотеатры примерно раз в неделю.

увлечения — музыка, кино8, спорт9, компьютер, чтение), плюс появляющаяся у мальчиков уверенность в своих силах — «если себе скажешь "могу", то все сможешь».

При ответе на вопрос «Из каких частей состоит Ваша жизнь?» респонденты 14-17 лет около 30-50% отводят учебе, 20-30% — друзьям, от 15% (девочки) до 35% (мальчики) — семье (родители, близкие, быт), 10% — спорту (только мальчики), 20-30% — отдыху, личному времени (куда девочки включают и времяпровождение с бойфрендом), а мальчики на любимую девушку отдельно «выделают» 20% своей жизни (видимо, не считая отношения с другим полом отдыхом). На вопрос «Как бы хотелось изменить соотношение обозначенных Вами частей?» подростки склонны больше внимания уделять родным и друзьям, но вот по поводу времени, отводимого на учебу, мнения разошлись: девочки хотели бы его сократить, а мальчики — увеличить («надо подтянуть хвосты — ведь экзамены скоро сдавать»).

Можно сказать, что ключевая проблема в возрасте 14-15 лет: чем бы интересненьким себя занять, как порадовать. Соответственно это же они ищут в друзьях, в фильмах, в компьютерах-телефонах. Отсюда и частое использования ими словечка «прикольно». Конечно, чтобы полнее ощутить радость жизни, нужно с чем-то сравнивать, поэтому наряду с комедиями респонденты любят смотреть и что-то «темненькое», но смешное, например фантазийные ужасы типа мультика «Труп невесты» или монстров из «Пиратов Карибского моря»; а вот столкнуться с реальной жестокостью мира они пока не готовы, поэтому реалистично кровавые и психологически тяжелые фильмы не любят («9 рота», «Остров»).

И в возрасте 16-17 лет ключевая проблема — чем наполнить свою жизнь, но «интересненькое» превращается в «интересное», а «занять себя» — в «заняться»; поэтому вопрос формулируется скорее так: чем интересным в жизни стоит заняться; как найти свой путь и начать по нему двигаться — куда пойти, как наладить контакты, как общаться с друзьями, с любимыми и т.п. («нужны реальные истории взросления, трансформации внутреннего мира, решения конкретных проблем»)? Отсюда, респондентов привлекают в качестве возможных ориентиров люди яркие, самобытные, увлеченные своим делом, неоднозначные с точки зрения общественной морали (Виктор Цой, Ксения Собчак): «хотелось бы посмотреть фильм про революционера — человека, который способен изменить

8 По результатам анкетирования, 16-17-летние респонденты ходят в кинотеатры примерно раз в две недели.

9 Из спортивных увлечений среди респондентов всех возрастов чаще других назывались футбол, лыжи, борьба. Упоминались верховая езда, стритрейсинг, теннис.

мир», «надо снять фильм про то, как человек благодаря своему таланту все трудности преодолел и в итоге достиг успеха» (причем «успех» в их терминологии практически эквивалентен «популярности»); «надо снимать о необычных людях, например, сумасшедших, как в фильме "Бойцовский клуб"». Наличие таких харизматичных героев и определяет для 16-17-летних, «хороший» ли это фильм («Страсти Христовы», «Пролетая над гнездом кукушки», «Амели», «Остров», «Игла», «Пираты Карибского моря» благодаря Джеку Воробью) или «отстой» («Питер БМ», «Жара», «Прогулка» — фильмы «без героя»).

Еще одна тема — жизнь интересна сама по себе, поскольку не так однозначна, как принято думать: в ней есть тайные движущие силы, другая мистическая сторона, проникающая сквозь обыденность («узнаваемое, но необычное»); поэтому респондентам хотелось бы посмотреть «фильмы с загадкой, чтобы до последнего кадра не было понятно, чем закончится», «чтобы посмотреть, а потом целый день ходить и думать». На занятие этой ниши претендуют «Дневной дозор» и «Ночной дозор», фильмы по произведениям Б. Акунина, но многие отметили «надуманность сюжета» и «нереалистичность деталей». Более удачные примеры — «Дьяволиада», «Мастер и Маргарита».

Если в 14-15 лет происходит формирование «Я-концепции» и «образа Семьи», то у 16-17-летних идет процесс формирования групповой и национальной идентичности, начинающийся с категоризации мира по принципу деления больших и малых социальных групп на «своих» и «чужих». Образ мира в этом возрасте они тоже делят на «полярные» части — хорошо/плохо, темное/светлое, сильный/ слабый и т.д. Для категоризации нужны надежные отличительные признаки этих групп. Отсюда у молодежи, особенно мальчиков, возрастает интерес к «своим»: фильмам про ровесников («нужны фильмы про современную молодежь, чтобы герой был реальный — со всеми достоинствами и недостатками, чтобы сравнить с собой»), истории своих предков («интересно про наших ровесников в 40-е годы — чем они жили, как преодолевали трудности; тогда видно, что наши проблемы — просто ерунда», «интересны фильмы, где сравниваются проблемы поколений, как в фильме "Рожденные в СССР"»), своей страны («нужны познавательные фильмы, чтобы историю страны лучше узнать»); кроме того, такие ретроспективные фильмы помогают снять тревожность: «важно понять, в каждом времени — свои проблемы» (т.е. до нас люди преодолевали проблемы — и мы сможем). Ради этого респонденты согласны даже на сериал, но «.. .реализм должен быть с загадкой».

Другая сторона присвоения идентичности — дифференциация, поэтому в этом возрасте увеличивается вероятность конфликтов с

представителями «чужих» расовых, религиозных, территориальных групп, соответственно возрастает потребность в фильмах про войну, максимально раскрывающих тему противостояния «своих» и «чужих» («9 рота», «300 спартанцев»). Сюда же примыкает тема конфликта «богатых» и «бедных» и взаимоотношений с другим полом.

Респондентов привлекают фильмы, где «побольше диалогов» (например, фильмы К. Тарантино): «фильм может состоять из нескольких историй разных людей, где они рассуждают о жизни, рассказывают, как решают свои проблемы» («Кофе и сигареты»). Комедии по-прежнему остаются любимым жанром, но «их сюжет не должен быть просто "ха-ха", а показать, что с юмором проблемы преодолевать легче», «..что жить надо весело, интересно, без злости».

Описанные социально-психологические процессы и определяют тот набор ценностно-смысловых ориентаций, лежащих в основе менталитета, которые свойственны респондентам 14-17 лет. Система ценностно-смысловых ориентаций предполагает свой набор и иерархию ценностей — проще говоря, перечень понятий, определяющих хорошее и плохое, важное и второстепенное, как «можно» и как «нельзя» поступать, с кем дружить, кого любить, как строить отношения с окружающими, во что верить, к чему надо стремиться.

Безусловно, каждый человек в любом возрасте хочет жить «хорошо», отличается только значение этой ценности. Для 14-17-летних жить хорошо — жить интересно: «если живешь интересно, это и есть хорошо», «жизнь интересна своей непредсказуемостью». При этом 14-17-летние пока еще мало задумываются об этических вопросах, поэтому при альтернативе «жить правильно, по социально одобряемым нормам» или «жить интересно, но в чем-то нарушать общепринятые нормы» и девочки и мальчики однозначно делают выбор в пользу того, что эти нормы можно — без крайностей («нет» наркотикам, «да» здоровому образу жизни, спорту) — но нарушать: «жить правильно — скучно»,«законы, правила зачастую идут против справедливости».

Огромную ценность в этом периоде поиска своего «я» представляют собственные достижения, собственная уникальность: «главное — быть самим собой, не потерять себя», «ценно то, чего добиваешься сам», «интересно самому достигать успеха, а когда все дают богатые родители — скучно» (м/ф «Гарфилд»), «...зарабатывать своим талантом, как спортсмены и рок-музыканты» , «...чтобы тебя ценили за характер, а не за деньги». У 14-17-летних еще много сил и энтузиазма, они еще не встречались с серьезными препятствиями и разочарованиями и готовы «бросить вызов» миру (ср. ниже с их цветоощущением мира): «важно верить, что всего можешь достичь сам», «надо быть оптимистом». Сверхза-

дача — найти смысл жизни. Однако подчеркнем, что со стороны 14-17-летних респондентов «самость», «уверенность в себе», этический выбор — пока еще только запрос, своего рода «декларация о намерениях», но никак не конкретная программа действий и уж тем более не результат.

Среди других ценностей респондентами были названы те, которые отражают значимые «сегменты» их жизни: друзья, спорт, хобби, любимый человек; в перспективе — заниматься делом, карьерой, иметь квартиру, машину.

Исходя из актуальных жизненных задач и перечисленных ценностей, 14-17-летние и формируют тот перечень качеств, которые необходимы современному человеку («герою»): быть самим собой, раскрыть собственную индивидуальность; уметь постоять за себя, не прогибаться; быть увлеченным человеком, следовательно, интересным для других; быть лидером; быть успешным; оптимизм, вера в себя; независимость; настойчивость; смелость; непредсказуемость; любознательность; находчивость; остроумие, но без снобизма; эмоциональность; гибкость; коммуникабельность — легко находить контакты, не быть замкнутым; вести здоровый образ жизни.

Наибольшие затруднения у респондентов — причем не только 11-17 лет, но и более старших — вызвал вопрос «Приведите примеры из среды ваших знакомых или медийных лиц, кто живет хорошо/интересно» (соответственно обладает вышеперечисленными качествами). Самым распространенным ответом был «я», что в общем-то согласуется с главной ценностью «быть собой»; из других примеров:

• Джек Воробей — прикольно.

• Шрек — ничего не боится.

• Джонни Депп — у него все есть — семья, деньги, карьера, внешность.

• Ксения Собчак — все время что-то происходит, во всем участвует, ведет себя как хочет, даже если окружающим это не нравится.

• Виктор Цой — талантливый, независимый, сам всего добился.

• Дядя — он увлеченный человек, знаток Москвы — с ним всегда интересно и к нему многие тянутся.

Но в целом ответы удручают, поскольку свидетельствуют о недостатке образов современных героев, об отсутствии в сегодняшней России (как уже было отмечено выше) продуманного института социализации молодежи. Существенную роль в этом процессе социализации могло бы сыграть кино.

Если же говорить о цветоощущении мира в возрасте 14-17 лет, то у девочек более тонкая цветовая дифференциация (у мальчиков

она биологически формируется позже), поэтому свою жизнь они описывают в «карамельных» цветах: белый — спокойствие, розовый/ красный — радость, голубой/синий/серый — пессимизм, оттенки бирюзового, лилового, ярко-желтого — от светлых (когда хорошо) до темных (когда плохо). Мальчики предпочитают черно-белую палитру (серый — когда все ровно), в «особые дни» — красный цвет. И все же у девочек и у мальчиков, как они считают, в жизни преобладают светлые/яркие тона, т.е. их картина мира — оптимистичная.

У юношей и девушек разное отношение к выбору фильмов в зависимости от «цвета» своего настроения. В плохом настроении юноши любят смотреть «темные» фильмы («ужастики», триллеры, боевики — «9 рота», «Груз-200», «72 метра», «Апокалипсис», «Кровавый алмаз», «Охота не пиранью»)—т.е. те, где героям приходиться еще хуже, чем им в данный момент, а в хорошем настроении — «разноцветные» фильмы, подкрепляющие их позитивное настроение (современные комедии, легкий увлекательный экшен, «прикольные» мультфильмы — «Рататуй», «Такси-1, 2, 3, 4», «13 друзей Оушена», «Мистер и миссис Смит»).

Девушки, наоборот, в плохом настроении предпочитают яркие и смешные фильмы (романтические приключения, комедии, мульти-ки — «Красотка», «Пираты Карибского моря», «Рататуй», «Шрек-1, 2, 3», «Лови волну», «Труп невесты», «Такси», «Любовь-морковь»), чтобы поднять свое настроение, а для «темных» — кровавых или психоделических фильмов («Жатва», «Одержимость», «Охота не пиранью», «300 спартанцев») выбирают ситуации веселого времяпровождения с друзьями — тогда не так страшно. В «розовом» настроении девушкам нравится смотреть красивую романтику, фэнтези, костюмированные исторические фильмы («Ромео и Джульетта», «Амели», «Призрак оперы», «Идеальный незнакомец», «Пираты Карибского моря», «Звездные войны», «Дневной дозор», «Сибирский цирюльник»), желательно, с подругой, чтобы потом вместе помечтать. Юноши же считают, что в таких фильмах мало реальных проблем, поэтому мелодрамы и приключения — для родителей и девочек; они же сами в «ярком» настроении предпочтут прикольную фантастику («Терминатор», «Матрица», «Люди Х», «Гарри Поттер»).

Более сложные чувства и цветовые ассоциации и у мальчиков и у девочек вызывают драматические исторические и психологические фильмы «о вечных проблемах», «о добре и зле» (респонденты характеризуют ощущение от них черно-белой цветовой гаммой), которые и молодые люди считают необходимым смотреть в уравновешенном («сером») состоянии («Троя», «Жанна д'Арк», «Остров», «Пролетая над гнездом кукушки», «Страсти Христовы», «Мастер и Маргарита», «Война и мир», «Собачье сердце»); совокупное мнение

респондентов, что эти фильмы надо смотреть (сначала одному) и пересматривать, обсуждать с друзьями и родителями, хотя порой они вызывают тяжелые эмоции, но зато помогают узнать что-то новое, лучше понять и даже переосмыслить жизнь («это надо знать, хотя смотреть тяжело»).

А вот хорошие классические комедии (фильмы Л.И. Гайдая, «В джазе только девушки» — «разноцветные — в них есть все: и темное и светлое, и яркое») способны настроить на позитив и юношей и девушек, поэтому они готовы их смотреть много раз и в одиночку, и с друзьями, и всей семьей (кстати, 18-25-летние респонденты такого же мнения).

Юноши и девушки 18-21 года

В возрасте 18-21 года у респондентов существенно меняется круг жизненных проблем и мироощущение, причем гендерные различия практически исчезают: «До 18 лет — безответственность, а в 18 приходит осознание, что ты сам за все отвечаешь, что твоя жизнь в твоих руках и будет результатом твоего выбора. Это тяжело». Особенно остро это ощущают те, кто стал жить отдельно от родителей: приехал в Москву учиться или работать, поскольку к необходимости самостоятельно решать бытовые и материальные проблемы прибавляется чувство одиночества в незнакомом городе, в новой социокультурной среде, нестабильности, неуверенности в завтрашнем дне. Впрочем болезненные чувства, связанные с разрывом со старыми школьными друзьями из-за нехватки времени и расхождения жизненных интересов («старые друзья уходят, нужны новые — со связями, с кем полезно потусоваться.»), с социальным расслоением на «богатых» и «бедных» (в школе это не так очевидно), необходимостью найти способы заработать денег («своих денег не хватает — родители оплачивают учебу, дают на одежду, развлечения; это напрягает»), совместить учебу и работу, выстроить отношения с людьми в трудовом коллективе, обрести уверенность в своих силах и уважение со стороны окружающих, научиться отдыхать10, отвлекаться от проблем, находить время и душевные силы на любовь, родных, друзей, увлечения, реализацию духовных потребностей, поиски смысла бытия. Переживают даже те, кто по-прежнему живет с родителями.

О радостях респонденты этого возраста говорят мало, «светлые пятна» в их картине мира чаще связаны с надеждами на будущее: «Только вперед!».

На вопрос «Из каких частей состоит Ваша жизнь?» респонденты 18-21 года от 40 до 100% отводят учебе и работе, 20-30% —

10 По результатам анкетирования, 18-21-летние респонденты ходят в кинотеатры примерно раз в месяц.

друзьям и личной жизни. Показательно, что отношение к учебе в вузе двоякое: для представителей социально благополучных групп это возможность отсрочить время выхода на работу, продлить период безответственности («.а потом уже и в семейный бизнес придется включиться»); для других, не столь благополучных, это способ обеспечить себе достойное будущее11, получив хорошие знания, обзаведясь перспективными знакомыми («сначала хочется денег на себя, но быстро понимаешь, чтобы иметь будущее, надо учиться»).

Проблема выбора конкретных целей для этого возраста по-прежнему актуальна, поэтому для респондентов интересен весь спектр возможных вариантов развития жизненных сценариев. Не осознавая в полной мере собственную индивидуальность, они ищут образцы для подражания в окружающем мире, в кино, в публичных людях из среды шоу-бизнеса. В отличие от 14-17-летних респондентов 18-21 года убеждают не слова, а поступки, поэтому они следую принципу «лучше один раз увидеть.»; отсюда их привлекают фильмы, где герой показывает пример, как жить: в тяжелой борьбе преодолевает все препятствия (предательство, криминал) и добивается в итоге цели — уважения, благополучия, стабильности, обретает любовь, семью (советские фильмы 1960-х гг., «Крепкий орешек», «Восхождение»). Причем, если 14-17-летние в поиске своей идентичности находятся на этапе дифференциации при выстраивании отношений с другими людьми и группами (вспомним классическое: «...чтобы двигаться вперед, надо сначала размежеваться»), то в возрасте 18-21 года начинается «нащупывание» механизмов интеграции («перед лицом угрозы люди должны объединяться»), следовательно, встают вопросы этичности отношений, поэтому для респондентов важен не просто сам факт, что герой побеждает, но побеждает морально, не с помощью только денег или физической силы, а характера: «герой должен быть такой, которого можно уважать» («Судьба человека»), «интересно про противостояние хорошего, но бедного, и плохого, но богатого... в итоге побеждает хороший», «надо показать, что за связь с криминалом герой погибает».

Для 18-21-летних жить хорошо—жить счастливо. В «счастье» для них входят следующие ценности: «самореализация — это заниматься любимым делом за достойные деньги», «деньги, достаток, конечно важны, но не "бешеные деньги"», «добиваться цели, но не "кроваво"»,«надо дарить окружающим радость», «нельзя не разобравшись пренебрежительно относиться к людям».

11 Примечательно, что сейчас молодежь однозначно связывает свое будущее благополучие с получением хорошего образования; еще несколько лет назад тенденция была другая: как бы денег заработать побыстрее, а есть высшее образование или нет — не важно.

Среди ценностей респондентами были названы также те, которые отражают значимые «сегменты» их социальной жизни: любимый человек («деньги, развлечения эфемерны — нужна любовь»), здоровье себя и близких, социальная востребованность, стабильность, благополучие, друзья, умение отдыхать — развлечения, свое хобби; и только одна респондентка упомянула «власть» как ценность-средство.

Таким образом, от ценностей «самости» 14-17-летних (ценности о себе и для себя) смысловые акценты у 18-21-летних постепенно смещаются в сторону «социальных»: найти свое счастье через счастье окружающих («нельзя построить свое счастье на несчастье других»). Хотя, конечно, это пока тоже скорее «декларация о намерениях», чем осознанная модель поведения, которой они следуют в повседневной жизни.

Из «вечных» ценностей важны: свобода, духовные потребности, поиск личностного смысла жизни, собственной индивидуальности («для каждого хорошо — по-своему»).

Список качеств, которые необходимы современному человеку (герою), по мнению 18-21-летних, выглядит так: целеустремленность, уверенность в себе, независимость, активность, сила, умение побеждать, доброта, оптимизм, веселость, упорство, духовность, отсутствие банальности, умение выразить себя, здоровье.

Наибольшие затруднения у респондентов — как и у 14-17-летних — вызвал вопрос «Приведите примеры из среды ваших знакомых или медийных лиц, кто живет хорошо/счастливо» (т.е. обладает вышеперечисленными качествами); из названных:

• Джек Воробей из «Пиратов Карибского моря» — веселый, добрый, оптимистичный;

• герой фильма «Судьба человека» — его можно уважать за внутреннюю силу;

• герой фильма «Крепкий орешек» — умеет защитить себя и своих близких;

• Брэд Питт — есть любимая женщина, дети, много снимается и много зарабатывает, но тратит не только на свою семью, но и помогает детям в Африке;

• Ди Каприо — востребованный актер, но не останавливается в своем развитии, теперь пробует себя в качестве продюсера, режиссера;

• Перис Хилтон — при ее деньгах могла бы ничего не делать, но она работает;

• знакомый — уехал в США и работает там с детьми, достаток средний, но ему нравится его работа;

• бармен—много лет упорно тренировался, теперь побеждает на международных конкурсах, его везде приглашают на работу и за нее он получает хорошие деньги.

Цветоощущение мира в возрасте 18-21 года, по сравнению с 14-17-летними, становится «плотнее» (от «карамельных» цветов — к более насыщенным), расширяется цветовая палитра, поэтому самый распространенный ответ — «радуга»; из часто упоминаемых цветов: красный (уверенность, победа), желтый (радость), зеленый (спокойствие), фиолетовый (пессимизм), черно-белый. Все это свидетельствует, что респонденты стали видеть мир шире, многообразнее. По поводу предпочитаемого цветоощущения в кино у 18-21-летних можно выделить две тенденции: одни хотят, чтобы фильмы отражали как раз эти переходы и нюансы («не только черно-белое, но и серое»), а другие — усилить контрасты, внести драматизм, добавить накала страстей («контраст желтого и черного», «красно-оранжево-фиолетовое»).

Если же говорить о связи кино с жизнью, то большинство 18-21-летних респондентов считают, что современные российские фильмы «не для нас» и «не про нас», поскольку не отражают ни актуальных для них проблем, ни соответственно путей их решения. Также респондентов удручает банальность сюжетов («нет загадки — все сразу ясно»), «глупые» шутки (а нужен оптимизм, доброта), отсутствие убедительных образов сегодняшних героев (по сравнению, например, с советскими фильмами), отсутствие на экране Поступков, столкновения характеров, причем в более широком историческом контексте — «чтобы жизнь, драма конкретного человека вплеталась в проблемы эпохи» («Кровавый алмаз», «Судьба человека»). И даже комедии их не развлекают, так как в них мало динамики, а вот фильмы жанра экшен — принимаются, поскольку в них есть драйв, острота момента, накал страстей — пусть не глубокий психологически, но привлекательный сам по себе («"Угнать за 60 секунд" — ни о чем, но не оторвешься»).

Молодые люди 22-25 лет

Для респондентов 22-25 лет ключевым словом является «пробиться». В целом они находятся в том же «проблемном поле», что и 18-21-летние: размышления о будущем, выбор жизненной цели («думаешь, а есть ли способности, чтобы достичь поставленной цели?») и поиск смысла жизни, проблемы с деньгами, учебой и работой («сейчас трудно пробиться без связей и денег — раньше было проще: вот моя мама с Урала приехала и поступила в МГУ»), страх одиночества и поиски любви и дружбы, ощущение нестабильности своего социального положения и — как перенос — мира в целом

(«а еще и плохие новости из СМИ вызывают тревогу...»), жестокости («сейчас больше злых людей, которые нарушают моральные устои, — от них можно ждать чего угодно») и несправедливости из-за социальной дифференциации («есть кто сам учится, работает, идет к цели, а есть, кому помогают; они привыкли все грести "под себя", обманывать»),

Вместе с тем респонденты отмечают, что по мере социализации приходит осознание себя взрослым, формируется собственная индивидуальность, укрепляется вера в свои способности («человек в 22-25 лет много чего может»), у некоторых (чаще — женщин) появляются более стабильные партнерские отношения. То есть краткосрочные цели более или менее проясняются, по крайней мере определен их спектр (другими словами, у них произошла категоризация социального и профессионального пространства), и респонденты озабочены скорее инструментальной составляющей социальных проблем: что надо сделать, чтобы добиться цели, какие способности и знания следует развивать, как начать свое дело, как вести себя в той или иной ситуации.

Наряду с социальными более остро для 22-25-летних встают проблемы, связанные с долгосрочным планированием своей жизни, а именно вечные этические вопросы (моральный выбор, духовные категории добра и зла): «сюжет должен выводить на глобальные вопросы о добре и зле, жизни и смерти, силе и слабости, любви и предательстве, дружбе и прощении.», «показать мотивы — почему кто что выбирает» («Однажды в Америке», «Бобби», «Титаник», «Сибирский цирюльник»). Поэтому респондентам было бы интересно посмотреть фильмы не столько про видимую, публичную часть жизни (то, что в понимании 14-21-летних и есть «кино про реальную жизнь»), но и увидеть эту жизнь «с обратной стороны» («надо показать другие стороны жизни, например, изнанку шоу-бизнеса, несчастье при деньгах, одиночество в толпе, довлеющий рок.») или из «субъективного пространства» («развитие нескольких судеб, взросление и выбор пути, их взаимоотношения, чего каждый добился и отношение к прожитой жизни — сюжет на 30 лет, как в фильме "Рожденные в СССР"»). Реальная жизнь представляется 22-25-летним только в совокупности всех, включая глубинные, аспектов бытия, учета разных, подчас противоречивых, векторов развития. Иначе говоря, картина мира у респондентов этого возраста становится значительно более сложной, допускающей одновременное сосуществование дихотомий, чем у респондентов младшего возраста, склонных делить мир по «полярным» принципам (хорошо/ плохо, темное/светлое, сильный/слабый и т.д.). Отсюда 22-25-летним интересны сюжеты, оставляющие в конце вопрос, — «чтобы самому додумать» (14-21-летними ближе законченные истории).

Источником радости и силы в 22-25 лет служит любовь, поддержка близких и собственный внутренний стержень: «осознать, что счастье — в тебе, в простых понятииях, в самой жизни, а вещи, карьера, деньги — иллюзия.»,«научиться верить в свои силы, уметь выстоять в жизни, относиться к проблемам с юмором — это и есть хеппи-энд».

Кроме того, их «воронка восприятия», до этого возраста направленная на себя, свое непосредственное окружение, на «близлежащую» социальную среду, начинает расширяться в направлении окружающего мира. Другими словами, у 22-25-летних начинают формироваться другие виды идентичности — средовая идентичность («образ Среды», восприятие пространства и экосистемы), временная идентичность («образ Времени», понимание эпохи, цивилизаций), в связи с достижением электорального возраста возникает политическая идентичность («образ Лидера», «образ Страны», понятие социального блага), в связи с выходом на постоянную работу — корпоративная идентичность, создание гражданских браков ведет к пересмотру «образа Семьи» и т.д. В результате этих процессов к 25 годам у человека формируется определенный «образ Мира» (который при отсутствии социально-политико-экономических катаклизмов, ведущих к кризису идентичности, впоследствии только корректируется, определяя судьбу и образ жизни своего носителя).

Кинорепертуар 22-25-летних свидетельствует об их интересе к истории России («9 рота», «72 метра», фильмы 1960-х — «нужны ремейки старых советских фильмов») и мировой цивилизации («300 спартанцев», «Апокалипсис», «Кровавый алмаз», «Авиатор»), к духовным и этическим ценностям — «как зажечь в себе свет, как развеять вокруг тьму» («Ночной дозор», «Дневной дозор», «Остров», «Звездные войны», фильмы с Брюсом Ли), «семейному» кино12 — как про любовные, семейные взаимоотношения («Мистер и миссис Смит», «Любовь-морковь», «Идеальный незнакомец», «В ожидании чуда»), так и для семейного просмотра («Пираты Карибского моря», комедии Гайдая, фильмы с Джеки Чаном, фильмы по произведениям Б. Акунина, «Жара», «Питер БМ»)13.

Обобщая изложенное, ценностно-смысловыми ориентациями для респондентов 22-25 лет служат ценности, связанные с самореализацией («самому добиться всего», «выстоять в жизни»,«про-биться») в работе (хорошее образование, карьера, признание, успех, достаток), в личной жизни (любимый человек, семья, дети, друзья), в

12 Жанр семейного кино респонденты определяют как комедия и экшен, т.е. «легкие, позитивные».

13 По результатам анкетирования, респонденты 22-25 лет ходят в кино чаще, чем 18-21-летние, — раз в неделю (как 14-15-летние) или раз в две недели (как 16-17-летние).

проведении досуга (увлечения, развлечения, путешествия). Причем все это сопряжено с этическими и духовными ценностями (доброта, отзывчивость, высокие моральные качества, душевная гармония — «иметь столько, сколько надо для достойной жизни, но не больше») и «накладывается» на определенное Время («сейчас много творческих профессий, много путей самореализации», «свобода выбора») и Среду («мы — великая страна с великой историей»). Таким образом, для 22-25-летних жить хорошо означает жить достойно.

Список качеств, которые необходимы современному человеку (герою), также отражает более сложную картину мира 22-25-летних и сопряжен с их ценностно-смысловыми ориентациями: понять, чего хочешь и как этого добиться; не бояться перемен, быть готовым ответить на вызовы, доказать себе; умения остаться собой, выстоять в жизни, преодолеть трудности, относиться к проблемам с юмором; самосовершенствование, духовное развитие; создать хорошую семью («свить гнездо»); умение зарабатывать деньги, делать карьеру; хорошо подвешенный язык; доброта к людям, отзывчивость; умение чувствовать себя счастливым, достичь душевного равновесия.

На вопрос «Приведите примеры из среды Ваших знакомых или медийных лиц, кто живет хорошо/достойно» (соответственно обладает вышеперечисленными качествами) были получены следующие ответы:

• Генри Форд — работал так, чтобы сделать хорошо не только себе, но и другим людям, обществу в целом;

• Николай Дроздов, Леонид Якубович — видно, как они любят свое дело, аж светятся;

• Ксения Собчак — делает что хочет, все успевает, куча проектов;

• Джим Кэрри, Гарик Мартиросян — прикольно;

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

• преподаватель, ведет туристический кружок для детей—занимается любимым делом, достиг душевного равновесия даже без денег;

• провинциал сделал бизнес в Москве — сам всего добился, выстоял;

• я — ем, дышу, свободен, не в тюрьме, есть друзья, родители — и хорошо.

В зависимости от того, сумел ли респондент справиться с проблемами указанного возраста, у человека и формируется цветоощущение жизни. В результате очевидны три тенденции: у «вписавшихся»—розовый (оптимизм); у «невписавшихся» — черно-белый с преобладанием черного («раньше было больше белого, а сейчас — черного»), у находящихся на стадии становления — серый с оттенками.

Выводы

Итак, кино связано с картиной мира, существующей в сознании зрителя. Причем эта связь может быть проявлена через три базовых варианта:

1. Конгруэнтность — максимальное совпадение увиденного в кино с субъективным восприятием окружающего мира, в результате чего возникает эффект узнавания — «это кино про таких, как я (мы)». Соответственно, с героями и сюжетами таких кинофильмов зрителю просто идентифицировать себя и свою жизнь. Отсутствие когнитивных барьеров вызывает ощущение (конечно, с поправкой на сюжет) «легкости» подобных фильмов. Чтобы кино попало в эту категорию, его авторам важно не сфальшивить ни в деталях эпохи, включая сленг и юмор, ни в выборе типажей героев, ни в постановке действительно актуальных для поколения зрителей проблем. Если так и произошло, то герои фильма имеют шанс занять место в картине мира зрителя, уже оттуда влияя на его поведение в качестве неких «образцов», шутки станут тиражироваться в народном фольклоре, у зрителя возникнет желание пересмотреть фильм, чтобы еще раз встретиться «с хорошими знакомыми». Если же фильм не помогает зрителю найти пути решения важных «здесь и сейчас» проблем, даже при наличии узнаваемых атрибутов «сегодня», то он воспринимается как «пустышка», «отстой» («тусуются по городу, прикалываются, но делать-то что дальше?..»).

2. Подобие — частичное совпадение кино с субъективным восприятием мира, когда вроде бы привычные, узнаваемые люди и события открываются с какой-то другой — мистической, духовной, конспирологической — стороны, демонстрируя альтернативные варианты интерпретации окружающей действительности и движущих сил, стоящих за тем или иным обыденным явлением, развития характеров героев и их жизненных сценариев (обычный человек в необычной ситуации или необычный человек в обычной ситуации). Соответственно, зрителей в таких фильмах привлекает ощущение посвящения в тайну, понимание неоднозначности и нелинейности мира, приобщения к неким более глобальным силам, управляющим жизнью простых людей. Подобные фильмы вызывают желание пересмотреть их еще раз, обсудить с друзьями, додумать сюжет самому; более того, они способны внести изменения в картину мира зрителя. Залог успеха здесь — поддержание драйва до последнего кадра (следовательно, отсутствие «затянутости», переусложненности сюжетных линий), а также сохранение — в том или ином виде — связи с логической мотивацией поступков героев, с привычной канвой жизни («понятно же с первого кадра, что ей в этот дом не надо идти, а она идет. сразу скучно!»).

3. Противопоставление — максимальное несовпадение фильма и существующей у зрителя картины мира. Можно сказать, что в таких фильмах сюжет строится «от обратного»: все должно быть не так — ни время, ни пространство, ни типажи героев, ни глобальность угроз (быть или не быть миру вообще). То есть такое кино «уводит» зрителя от реальности, восполняя то, чего ему не хватает в обыденной жизни — «красоты», «подвигов», силы и яркости любовных чувств, верных друзей, умных наставников, — с помощью зрелищных и масштабных съемок показывая фантасмагорические пейзажи, нереально красивых (ловких, мужественных, честных) мужчин и женщин, жертвующих собой сподвижников, мудрых провидцев, экзотические костюмы, ключевые исторические события. Однако если на уровне решения психологических дилемм не произойдет некой «сцепки» кинофильма с жизнью зрителя, то, несмотря на огромный бюджет, такой фильм рискует оказаться «одноразовым» продуктом («ну раскрученные актеры, ну спецэффекты, ну и что? — посмотреть и забыть»).

Картина мира каждого человека, образуя «ядро» менталитета, основу его социальной и политической идентичности, формируется под влиянием ряда факторов: объективных событий личной биографии, реальных житейских проблем и их субъективного восприятия, а также оценки возможности преодоления трудностей и вероятностных «сценариев» развития, причем приемлемых не только для отдельного человека, но и общества в целом. Как уже было сказано выше, передачей идеологических смыслов и социальных опыта занимаются институты социализации (школа, Церковь, политические партии, СМИ и пр.), которые призваны прививать определенную систему ценностей и нормы поведения, основанные на социальном консенсусе о видении прошлого и будущего страны и фундаментальном понятии об общественном благе. В сегодняшней России государство и общество неспособно обеспечить деятельность института социализации молодежи (например, по сравнению с бывшим СССР или США), о чем свидетельствуют результаты проведенного исследования. Ярким подтверждением данному тезису является то, что наибольшие затруднения у респондентов — причем всех возрастных групп — вызвал вопрос: «Приведите примеры из среды ваших знакомы или медийных лиц, кто живет хорошо?» (т.е. обладает необходимыми для современного успешного человека качествами). Самым распространенным ответом был «я», что согласуется с главной ценностью современного мира «быть собой», но явно недостаточно для благополучия общества, профилактики социальных конфликтов, развития страны.

Среди поколения 14-25-летних россиян нет консенсуса по ключевому моменту: как правильно жить в современном мире, в сегодняшней России. Между тем актуальность нахождения общественно приемлемого ответа на этот вопрос очевидна, так как основная задача, которую приходится решать молодым людям, — выбор своего пути, ориентиров в жизни, своей идентичности как в краткосрочной перспективе (пойти учиться или работать; если учиться, то в какой вуз поступать; как обзавестись нужными связями, чтобы облегчить процессы трудоустройства или поступления; где найти деньги на одежду и развлечения; как уменьшить свою зависимость от родителей; где взять свободное время), так и в долгосрочной (как поверить в свои силы; как преодолевать конфликты и трудности; надо ли оставаться собой или «прогибаться» под окружающих ради достижения цели; должны ли друзья быть «для дела» или «для души»; в чем смысл жизни и к чему вообще стоит стремиться — к богатству, к успеху, к власти, к страстной любви или к спокойной семейной жизни...). Обозначенная проблем столь остра, что на вопрос «На какие части ты бы разделил свою жизнь?» один из респондентов ответил: «На три равные части. Одна — это близкие, друзья, девушка, родители. Другая — сама жизнь. А третья — мысли, как прожить жизнь».

Существенную роль в формирования образов современных героев, общественно одобряемых образцов для подражания, преодолении разрыва между поколениями и социальными стратами, нахождении консенсуса по национальным и религиозным вопросам мог бы сыграть кинематограф: ведь именно с целью формирования картины мира (шире — менталитета) зрителя сценарист и режиссер выстраивают смысловой message, определяющий и сюжет кинофильма, и критерии подбора актеров, и выбор времени и пространства повествования, и пр. Но нет согласованной идеологии, на которой следовало бы выстраивать сюжетную и визуальную канву фильмов.

Хотя полученные в ходе исследования данные оставляют больше вопросов, чем дают ответов, они, безусловно, представляют интерес для политологов, психологов, социологов, представителей СМК, а также широкого круга лиц, включенных в процессы социализации молодежи. Наконец, выявленные актуальные сценарии могут быть положены в основу сюжетов для проведения тренингов, ролевых игр, проблемных дискуссий в процессе реализации различных образовательных программ.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Андреева Г.М. Социальная психология. М., 2006. [Andreeva G.M. Social'naja psihologija. M., 2006.]

2. БобневаМ.И. Социальные нормы и регуляция социального поведения. М., 1978. [Bobneva M.I. Social'nye normy i reguljacija social'nogo povedenija. M., 1978.]

3. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда // Избр. труды. М., 2001. [Dürkheim E. O razdelenii obshhestvennogo truda // Izbrannye trudy. M., 2001.]

4. Зинченко В.П., Моргунов Е.Б. Человек развивающийся. М., 1994. [Zinchenko V.P., Morgunov E.B. Chelovek razvivajushhijsja. M., 1994.]

5. ПиажеЖ.-П., ИнельдерБ. Память и интеллект. М., 1969. [Piazhe Zh.-P., Inel'derB. Pamjat' i intellekt. M., 1969.]

6. Moscovici S. Social Influence and Social Change. L., 1976.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.