CC BY
447
УДК 316(082.1) ББК 60.5
ОБРАЗЫ ЧЕЛОВЕКА В КУЛЬТУРЕ МОДЕРНА И
ПОСТМОДЕРНА
О.В. Чистякова
доктор философских наук, профессор, Профессор кафедры социальной философии Факультета гуманитарных и социальных наук Российского университета дружбы народов e-mail: [email protected]
Аннотация
В статье рассматриваются концептуальные философско-антропологические образы человека двух эпох исторического развития - модерна и постмодерна. Сущность человека представлена с точки зрения включенности личности в культуру этих периодов. Анализируются основные характерные черты культуры модерна и постмодерна во взаимосвязи с изменением жизнедеятельности человека и возможностей его социокультурной идентификации. Прослеживается влияние масс-медиа на личность и общество постмодерна, отмечается радикально изменившийся характер реальных социальных взаимосвязей модерна в сторону симулятивных взаимоотношений в виртуальном пространстве постмодерна.
Ключевые слова
Человек, масс-медиа, культура модерна и постмодерна, постчеловек, симулякр, социальное, медиатизация, Ж. Бодрийяр, З. Бауман, М. Маклюэн.
Целостное рассмотрение человека возможно только в его представленности в эпохе, в глубине темпорально-пространственного космоса, который объемлет личностную историю каждого индивида. Причем человек «высвечивает» своей жизнью состояние общества и те условия культурного бытия, в которых протекает его деятельность. Придерживаясь позиции, что современная история общественного развития проходит стадии «модерн» и «постмодерн» с соответствующими качественными изменениями во всех сферах (экономической, политической, социальной, культурной), отметим, что человек модерна есть имманентный «продукт»
своего времени с возникающими концептуальными обоснованиями и нарративами, а человек постмодерна нечет отпечаток своей эпохальной истории и радикально изменившегося состояния общества. Динамика движения от модерна к постмодерну есть переход к социуму, обладающему качественно иными основаниями и характеристиками по сравнению с предшествующим. Глубокие и ускоренные трансформации этого движения отразились на изменившейся природе самого человека: человек постсовременности радикально отличен от человека модерна.
Говоря о человеке постмодерна, мы имеем в виду индивида/индивидов, «взращенного» именно этим периодом. Ведь можно жить в постмодерне, но быть представителем модерна или даже традиционного общества. Далее мы будем говорить о чертах человека, несущего отпечаток своего, постсовременного, времени; именно тех социокультурных процессов и противоречий, в которые он активно включен, и которые затрагивают его, если даже индивид не является причиной их возникновения и не имеет шансов для разрешения тех или иных коллизий. При этом совершенно неважно, как терминологически определяется эта эпоха -«постмодерн», «второй модерн», или завершается окончанием «...изм». Важны прежде всего качественные, идентифицирующие основания сущностной определенности человека и той социальности, в которую «вписана» его жизнедеятельность. Совершенно очевидно, что современная эпоха значительно изменяет состояние человека, его способ деятельности и восприятия окружающего мира, рефлексивные формы и технологические средства получаемого знания.
Споры о постмодерне и постмодернизме в компаративистике с модерном возникают с момента зарождения самих терминов и первых признаков постмодерна. В истории философской и культурологической мысли выделяются парадигмы, представляющие теоретическое и методологическое обоснование трансформаций общества в его движении к качественно новому состоянию. Современное поколение социальных теорий - «нелинейная метапарадигма постмодерна» - связана, по мнению российского ученого С.А. Кравченко, с исследованиями «нелинейной социокультурной динамики»1, которая является характерным признаком постмодерна.
Философско-культурологический дискурс модерна и постмодерна содержит и антропологические вопросы, рассматривает проблемы бытия человека в усложняющемся противоречивом мире. Следуя некоторым теоретическим обоснованиям социумов модерна-постмодерна,
1 Кравченко С.А. Модерн и постмодерн: старое и новое видение // Социологические исследования. 2007, № 9.
попытаемся обнаружить в них концептуальные очертания видения человека, тесно связанного со своей эпохой и изменяющегося имманентно общественным трансформациям при переходе от модерна к постмодерну.
Единую логику модернизации раннего периода модерна теоретически выражали выдающиеся мыслители той эпохи - К. Маркс (концепция овеществления), М. Хайдеггер (концепция превращения мира в картину), П. Сорокин (концепция динамики чувственной культуры). Сходство их взглядов выражается в идеях отчуждения человека в предметах и артефактах, наделения существованием и смыслом лишь чувственной реальности, «располагания сущим как обладание вещами этого мира» (Д. Иванов). Именно поэтому «овеществление общества», когда отношения между людьми принимают форму отношений между объектами и становятся доминирующими, можно отнести к сути процесса модернизации рассматриваемого периода. Наука постепенно конституируется как автономная сфера общества и превращается в самостоятельный комплексный атрибут социальной реальности. Общество вступает в следующий период, означенный как «поздний», «радикальный», модерн (З. Бауман).
Эпоха «позднего», «второго модерна» находит несколько иное теоретическое осмысление в работах философов, социологов, культурологов. Современные приверженцы теории поздней модернизации для отражения произошедших радикальных социальных трансформаций предлагают использовать такую терминологию, как «отложенный модерн» (А. Малаин), модерн как «сложное пространство и сложное время» (Дж. Макдоналд), «первый и второй модерн» (К. Леккарди), «вторая современность» (У. Бек), «рефлексивный модерн» (Э. Гидденс), «тяжелая и текучая современность» (З. Бауман). Тем самым они подчеркивают преемственность и, в то же время, резкое отличие от предшествующих обществом раннего модерна.
Модерн в качестве объекта рефлексии мыслителей показывает, как происходящие процессы разрушают и «переплавляют» устойчивые прежде коммуникативные взаимосвязи и ин-
ституциональные структуры. Например, рассмотрение современности Ю. Хабермасом в качестве «незаконченного проекта» предполагает завершение процессов модернизации общества. Он считает, что необходимо рационализировать современный «жизненный мир», восстановить коммуникативное взаимопонимание в системе пространства изменившейся реальности. В своей статье «Модерн - незавершенный проект» Ю. Хабермас исторически обосновывает понятие «модерн»: оно всегда выражало «сознание эпохи» в процессе «осмысления себя самой - как результат перехода от старого к новому»2. Осознавать себя модерным, т.е. современным, соответствующим обновляющемуся «духу времени», можно в любую историческую эпоху - от античности до наших дней. Модерн, согласно Ю. Хабермасу, имманентно связан с духом времени и находит свою выраженность в соответствующих классических теориях. Таким образом, философ не признает уход модерна с исторической сцены и говорит, что проект модерна не исчерпан, нам следует «скорее извлечь уроки, чем признать поражение модерна и его проекта»3.
Постмодернизм, как особая форма философии конца XX - начала XXI столетия, проводит разделительную границу с периодом Просвещения в его выделении личности как «целост-но-центричного существа, унифицированного индивида с единством разума, сознания и деятельности»4. В модерне человек и его уникальность концентрировались в определении понятия «личность». В постмодернизме субъективность растворяется в социальности, которая также исчезает, превращается в иные формы, дает рост чему-то принципиально иному.
В сопоставлении с предшествующим модерном, человек постмодерна - радикально другой,
2 Хабермас Ю. Модерн - незавершенный проект. Речь по случаю вручения премии имени Адорно, учрежденной городом Франкфурт-на-Майне, 1980 // www.gumer.info/ bogoslov_Buks/Philos/Article/Hab_Modern.php. С. 2.
3 Хабермас Ю. Модерн - незавершенный проект. Речь по случаю вручения премии имени Адорно, учрежденной городом Франкфурт-на-Майне, 1980 // www.gumer.info/ bogoslov_Buks/Philos/Article/Hab_Modern.php. С. 15.
4 Hill, John. Film and postmodernism // The Oxford
Guide to Film Studies. Edited by John Hill and Pamela Gibson. - Oxford University Press. London, 1998. С. 97.
более того, он являет собой феномен новой модели жизни. В учениях постмодернистов субъект «делится» на множество функций, плоскостей, социальных и личностных ролей, что, возможно, связано с разделением общественной жизни на различные сферы (политика, экономика, культура), которые ослабляются, растворяются, превращаются в другие типы, становятся «эфемерными» (Ж. Бодрийяр), медиа-мифологическими. Вступают в права языковые нарративы (Ж.Ф. Лиотар), свобода и субстанциональность человека отходят на второй план.
Общество эпохи постмодерна становится дискретным, фрагментарным, логика единой связи нарушается. Жизнь человека также фрагментарна: на поверхность явлений выносятся короткие жизненные периоды, презентирую-щие сиюминутность настоящего с кратковременными личностными целями. Однако эта сиюминутность даже с целевой устремленностью в будущее в любой момент может смениться, стать прошлым и незначимым. Размывание социальных институтов, дерегулирование и дезинтеграция их структур приводит к тому, что человек постоянно находится в поиске нового самоопределения, новых путей жизнедеятельности, вынужден формулировать новые образы и смыслы существования, приобретать новые типы идентичности. Происходит это столь быстро и часто, что существование человека превращается в жизнь «на распутье», цепь разнонаправленных движений, где только чрезвычайным усилием воли он может довести поставленную цель до конца. Такое неустойчивое, зыбкое состояние общества с радикально изменившимися институциональными характеристиками привело к тому, что «социальное» в постмодерне следует рассматривать качественно в другом ракурсе.
Социолог Н. Гаин из Великобритании, рассматривая общество постмодерна сквозь призму радикально иных социальных отношений, говорит о возникновении «постчеловека» или «цифрового человека»5, который выступает атрибутом постсовременного времени. Техно-
5 XVI World Congress of Sociology. Abstracts. ISA 2006 Congress. The Quality of Social Existence in a Globalization World. - Durban South Africa: Guide to Discovery, 2006. С. 86.
логии до такой степени усиливают власть над человеком, что последний не может больше рассматриваться как полновластный субъект общества. Само общество и личность теряют свои прежние социальные характеристики. «Цифровой» человек становится символом эпохи постмодерна.
Весьма значимыми представляются выведенные британским философом З. Бауманом рефлексивные образы человека в социальной и личностной динамике при переходе общества от эпохи «модернити» к «радикальному модерну» или постмодерну. В книге «Индивидуализированное общество» мыслитель противо-поставляет предшествующее и современное общество в категориях «модернити» и «постмодернити». В другом своем произведении «Текучая современность» он применяет категории «тяжелая современность» и «легкая, текучая современность» для описания процесса трансформаций обществ модерна и постмодерна. Однако, применяя термин «постмодернити» для характеристики сущностных оснований сегодняшней объективной реальности, З. Бауман рассматривает ее как особый этап «модернити», а не как совершенно иную стадию общественного исторического процесса.
Радикальная трансформация эпохи модер-нити начинается, согласно З. Бауману, с середины XX столетия и приводит к социальному порядку с качественно новыми принципами и формами бытия. Сравнивая этапы «модер-нити» и «постмодернити», философ анализирует этот переход с точки зрения социальных последствий и воздействий на человека, на его культурную идентичность, на индивидуальную адаптацию к динамично изменяющимся условиям. Такой подход видится нам как своеобразная методология, позволяющая рассматривать эпоху постмодерна в качестве «индивидуализированного общества». В рассмотрении этого общества важнейшим становится взаимосвязь изменившейся природы человека, его самоощущений, возможностей и глубинных общественных процессов.
«Индивидуализированное» общество предполагает разрыв привычных социальных взаи-
модействий, устоявшихся традиций и самоощущений человека. Согласно З. Бауману, «индивидуализация», как основополагающая характеристика социального бытия, была свойственна уже эпохе модерна, но более отчётливые формы она приобретает в «постмодернити». Он характеризует «индиви-дуализацию» как непрерывный «всепоглощающий» процесс, освобождающий человека от «предписанной, унаследованной и врожденной предопределенности его социальной роли»6, той устойчивости и определенности, которой человек обладал в предшествующий период раннего модерна.
Деятельность человека в эпоху модернити была настолько стационарно закреплена, что в большинстве случаев человек стремился не к поддержанию определенности и устойчивости, а к их преодолению. Отсюда, видимо, выводы Баумана о «тяжелой модернити», обусловливающей жизнь человека в неизменном положении. Статус индивидов в обществе «растекающейся модернити» (позднего модерна или постмодерна), рабочие места, к которым они могут получить доступ, возможности и перспективы человека быстро трансформируются и уже не могут надежно служить в качестве целеполага-ния жизни. «Нечеткость», «хрупкость» целей, утрата устойчивого положения, неопределенность будущего - это черты поздней «модерни-ти», предопределяющей переход в эпоху «пост-модернити».
Несмотря на то, что в текстах Баумана сохраняется некоторая неопределённость и противоречивость относительно времени и условий «перетекания» «тяжелой» модернити в «лёгкую», «летучую» (т.е. в «постмодернити»), тем не менее, сущностные основания этих двух типов реальностей выделены З. Бауманом четко и объективно. Он ухватывает глубинные изменения, происходящие в современном мире, в частности, в сферах информационной, сетевой, медийной. «Та современность кажется "тяжелой" (по сравнению с нынешней "легкой" современностью); а еще лучше - "твердой'' (в отличие от "жидкой", "текучей" или "расплавленной");
6 Бауман З. Индивидуализированное общество. -
М.: Логос. 2005. С. 178.
плотной (по сравнению с диффузной или "капиллярной") и, наконец, системной (в отличие от сетевой)... Эта тяжелая/твердая/плотная/ системная современность эпохи "критической теории" таила в себе тенденцию к тоталитаризму..., и именно личная свобода и независимость, как ожидалось, должны были стать главными жертвами этого крестового похода»7.
Модернити - это институциональная историческая эпоха; это - «институт, устанавливающий правила». Утвердившаяся структурная организация модернити была несовершенна, но все же социальное было облечено в институциональные и законодательные формы. Постмодерн, на наш взгляд, во многом утрачивает черты институционального общества, поскольку лишен многих традиционных устойчивых структур модерна - государственных, общественных, политических, экономических. Постмодерн в своих основах не институционален. Именно поэтому постмодернисты отмечают в своих работах такие характерные процессы этого периода, как размывание институциональных форм, «исчезновение» социального и появление его в новых, ранее не существовавших формах, фрагментарность и индивидуализацию современного общества. Формы общественной жизни более напоминают симуляции прежних связей, а привычные принципы бытия потеряли общезначимый смысл и моральные основания.
Необходимо подчеркнуть, что «наступление» посмодерна связано не только с индивидуализацией человека, но и с углубляющимися процессами его идентификации. Проблема идентичности в настоящую эпоху проявляется наиболее остро, изменяя свой облик и содержание. Теперь идентификационные основания личности суть результат разрушения прежних форм социальной жизни. Размывание прежде устойчивых социальных институтов обусловило большую долю неопределенности в деятельности человека, концентрированную эпизодичность его личностной истории. Социальное время теперь по-новому осознается и «переживается». Важнейшей характеристикой «состоя-
7 Бауман З. Текучая современность. - СПб.: Питер. 2008. С. 32-33.
ния постмодернити» является то, что оно сжимает время и сокращает восприятие бесконечно расширяющегося его потока до ощущения текущего мгновения. Ощущение быстротечности и бесконечной сменяемости моментов-эпизодов жизни приводит к тому, что человек перестает чувствовать себя хозяином и творцом внешних условий своего существования.
Действительно, процесс утраты человеком контроля над значимыми социальными и личными событиями углубляется; нарастает понимание незащищенности, неопределённости перед лицом неподконтрольных перемен. Диссонанс с унаследованными от прошлого периода ощущениями стабильности, внутренней уверенности в собственной необходимости обществу, надежности и перспективе своего существования становится все более ощутим. Вместо традиционно обозначенных ориента-ций в мире (по выбору профессии, получаемому образованию, нравственной и религиозной самооценке и т.д.) приходит неустойчивость, хаотичная рассредоточенность социальных ролей, атомизация и дезинтеграция социального пространства. Человек находится в обществе, где разрушены прежние взаимосвязи, модели поведения, где весьма условно само понятие ценности, т.к. в бесконечном рассеянии, дроблении, воспроизводстве искусственных артефактов исчезают критерии ценностей и аксиологические оценки. По образному замечанию Ж. Бодрийя-ра, культура, средства массовой информации, реклама достигают в таком обществе состояния «ксерокса» 8.
Субъект в таком обществе вынужден ежедневно выполнять множество социальных ролей, похожих, скорее, на специфические «игры» с быстрым и неуловимым изменением правил и форматов этих «игр». Ж. Лиотар называл их «языковыми играми». Стабильность и успех человека теперь зависят от того, насколько быстро он способен сломать собственные модели поведения и включиться/подстроиться под новые правила игры, об изменении которых его, как правило, никто не уведомляет.
8 Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. -М.: Добросвет, 2009.
Отметим, что такого рода способ бытия преподносится (прежде всего медийными средствами) в эпоху «постмодернити» как естественный способ существования. Современное общество становится «обществом риска», но не только экономического, но и ментального, культурного уровней. Результатом этого общества является предельная субъективная индивидуализация, в которой индивид нацелен в своих помыслах и размышлениях только на самого себя, а остальные люди есть лишь часть враждебного мира, с которым надо найти возможности сосуществования, не впуская этот мир в себя и не становясь его имманентной частью.
Безусловно, объективные социальные процессы радикально трансформируют менталитет людей, но в то же время новый облик современного социума требует активности человека в большей мере, чем это имело место в эпоху модерна. Сегодня необходимо обладать возможностями контроля над ситуацией, социальными событиями, ресурсами, информационной сферой. Человек должен вернуть более или менее устойчивые представления о будущем, сделать свою жизнь надежной и предсказуемой. Ключ к решению проблем нужно искать в устранении причин, обусловливающих управленческую беспомощность существующих социальных и политических институтов, в устранении ощущения нецелесообразности и бессмысленности действий человека. Отношение к каждому члену общества как многогранной индивидуальности, заключающей в себя свою эпоху, - это, на наш взгляд, есть основная социальная задача постмодерна.
Рассматривая культуры модерна и постмодерна, необходимо акцентировать внимание на важнейшем процессе медиатизации социума, углубляющемся и расширяющемся в динамике трансформаций постсовременности. Человек постмодерна охвачен информационными потоками и включен в совершенно иные социальные взаимоотношения, нежели это было в эпоху модерна. Новые цифровые медиа, возникшие в конце XX в., благодаря сетевой мгновенной передаче информации, мощной стратификации и структуризации средств массовой коммуника-
ции, расширяющейся аудитории потребителей, постоянно циркулирующей информации, в начале XXI в. оформились в особый социальный институт и стали определять как жизнедеятельность всего общества, так и жизнь каждого человека.
Эпоха постмодерна сформировала самодостаточную и самофункционирующую (ауто-пойетическую в терминах Н. Лумана) систему по производству и передаче информации, которой не существовало даже в середине прошлого века. Подобного рода информационная машина формирует общественное сознание, одновременно скрыто манипулируя им и предоставляя реципиентам информации иллюзорные феномены «общественного мнения», зачастую «си-мулятивные», «гиперреальные» (Ж. Бодрий-яр), относящиеся ко «второй», искусственно созданной медийной реальности (Э. Гидденс). Масс-медиа сформировали модель поведения человека, каждодневно ожидающего новостного потока информации. Изображения на экране оказываются и ожиданием мыслеобразов -рассуждений, рефлексийных форм, дискуссий, онлайн форумов. Если лишить нашего современника возможности получения медийных сообщений, нескончаемых мессаджей, то радикально изменится его поведение и уже устоявшаяся типология жизни. Этот момент ярко показал Ж. Бодрийяр в образе зрителя, ожидающего информации у телеэкрана: «Образ сидящего человека, созерцающего в день забастовки пустой экран своего телевизора, когда-нибудь сочтут одним из самых великолепных образов антропологии XX века»9. Характер коммуникаций между медиа и человеком специфичен и во многом симулятивен, поскольку реальное межличностное отношение заменяется общением индивида и технического устройства, человека и экрана. Человек постепенно привыкает к такому роду взаимосвязей, с детства взращиваясь подобиями форм социального общения и чувствуя глубокую необходимость в них в течение всей жизни.
9 Бодрийяр Ж. Прозрачность зла. - М.: Добросвет, 2000. С. 6.
Потребление непрерывно поступающей информации практически исключает критический анализ, рефлексию того, что преподносят масс-медиа. Создаваемые и непрерывно транслируемые модели мира воспринимаются в качестве «своих собственных», имманентно присущих сознанию конкретного индивида, пропущенных сквозь персональный опыт и знания, а потому, как представляется каждому человеку, обязательно объективных и истинных. Доминирование в обществе постмодерна масс-медиа существенно изменяет самоощущение человека, способы его восприятия окружающего мира, критические возможности осмысления получаемой информации. Общество становится подвластным всепроникающим медийным сообщениям и информации, как самодостаточной и самореализуемой институциональной силе. По сути, масс-медиа преподносят человеку не только то, что произошло в реальности, но и придают субъективный контекст содержанию сообщения, латентную оценку свершившихся фактов. Таким образом «реальная реальность» (в терминах Э. Гидденса) замещается в сознании человека иллюзорной, искусственно сконструированной масс-медиа. Так общество в традиционно-модерном его понимании, согласно Ж. Бодрийяру, постепенно замещается «киберпро-тезом» - виртуальной реальностью с доминированием медийных знаков-симулякров, мифологем СМИ, сетевым общением людей, симулирующим (правда, это не всегда плохо) реальное взаимодействие субъектов коммуникации.
В коммуникационном пространстве постмодерна - каждое информационное сообщение - это вариации кодов (по Ж. Бодрийяру) и личностная задача теперь заключается в раскодировании/декодировании этой информации. Декодирование, однако, предстает в виде многообразной гаммы решений (каждый человек предложит свое видение проблемы, свою «расшифровку» сообщения и сделает свой индивидуальный выбор). Представители постмодернизма утверждают, что наш способ общения с миром сходен в целом с чтением, с «селективной расшифровкой». Но тем самым мы также подвергаемся селекции со стороны средств ин-
формации. Самым блестящим социально-психологическим образцом, смоделированным воздействием масс-медиа, является, по мнению Ж. Бодрийяра, «общественное мнение - не ирреальная, но гиперреальная политическая субстанция, фантастическая гиперреальность, которая жива только благодаря монтажу и манипуляциям в ходе тестирования»10.
Смысловая значимость получаемых субъектом сообщений в постсовременную эпоху также определяется масс-медиа. Процесс восприятия и переработки информации человеком во многом регулируется способами, средствами, методами осуществляемого подбора содержания сообщений, монтажем, предшествующими опросами, поставленной целью, необходимыми результатами. М. Маклюэн этот процесс выразил в положении «Medium is message». Общественное мнение формируется планомерно и последовательно и зависит от целей его формирования и уровня/степени манипуляционного воздействия на общество информацией. «В таких условиях реальное взаимодействие между коммуникаторами и обществом, объективное отражение происходящих событий, создание альтернативных картин мира с принципами и ценностями бытия, отличающимися от представлений владельцев СМИ, достаточно затруднено, а иногда и невозможно. Именно поэтому социальное взаимодействие между масс-медиа и обществом превратилось в специфическую нарративно-лингвистическую игру, имитирующую и симулирующую реальность и объективность этого взаимодействия» 11. В результате человек сегодня практически не имеет возможности различить объективность в описании реальности и ее симуляционность, имитацию, тонкую подмену. Возникает проблема получения истинного знания, т.к. в информационном обществе постмодерна практически устранен «зазор» между истиной и ложью, объективностью и иллюзорностью.
10 Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. -М.: Добросвет, 2009. С. 136-137.
11 Чистяков Д.И. Динамика взаимодействия массме-диа и общества в коммуникативном пространстве // Вестник МГИМО-Университета. - М. № 6 (33) 2013. С. 239.
Подчеркнем, что серьезные средства массовой коммуникации стараются транслировать объективную информацию, основываясь на стандарте истины и ценностно-нравственных оснований. Однако распознать истину в постоянном информационном потоке и создаваемых медийных продуктах очень тяжело или практически невозможно. Во многом это зависит и от многозначности вкладываемых содержательных посылок, значений, и от многообразия интерпретаций, расшифровки передаваемых сообщений, образов, смыслов. По сути, медийная информация, в каких бы формах она ни выражалась, приводит к бесконечности субъективных интерпретаций, неопределенности и дискуссионности в обсуждении передаваемого содержания.
Суммируя все вышесказанное отметим, что мир постмодерна гораздо более сложен для человека, чем предшествующий модерн. Фило-софско-антропологические вопросы здесь по-
степенно заменяются технологическими; они как бы «конфискованы» машинами и новейшими техническими новшествами. Киберпро-странство, виртуализация размывают границы реальной жизни и технической симуляции, объективной реальности и ее иллюзорного образа. Индивидуализированное общество обусловило неустойчивость человеческой жизни. Противоречивый путь индивида наполнен неоправданными рисками, потерями личностной определенности и идентификации в вечном выборе необходимого решения.
Во всем этом хаосе жизненных условий и ситуаций человек все же должен оставаться человеком, сохранить себя и свой разум в окружающем мире. Убыстренное социальное время постмодерна, детерриториализованная культура, преобразованные институты, новейшие технологии должны изменяться и быть подвержены рационализации и личностной оценке наших современников.
Список литературы
1. Бауман З. Индивидуализированное общество. - М.: Логос. 2005.
2. Бауман З. Текучая современность. - СПб.: Питер. 2008. С. 32-33.
3. Бодрийяр Ж. Прозрачность зла. - М.: Добросвет, 2000.
4. Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. - М.: Добросвет, 2009.
5. Кравченко С.А. Модерн и постмодерн: старое и новое видение // Социологические исследования. 2007, № 9.
6. Хабермас Ю. Модерн - незавершенный проект. Речь по случаю вручения премии имени Адорно, учрежденной городом Франкфурт-на-Майне, 1980 // www.gumer.info/bogoslov_Buks/Philos/ Article/Hab_Modern.php
7. Чистяков Д.И. Динамика взаимодействия масс-медиа и общества в коммуникативном пространстве // Вестник МГИМО-Университета. - М. № 6 (33) 2013.
8. Hill, John. Film and postmodernism // The Oxford Guide to Film Studies. Edited by John Hill and Pamela Gibson. - Oxford University Press. London, 1998.
9. XVI World Congress of Sociology. Abstracts. ISA 2006 Congress. The Quality of Social Existence in a Globalization World. - Durban South Africa: Guide to Discovery, 2006.
THE IMAGES OF HUMAN IN MODERN AND POSTMODERN
CULTURES
Olga Vasilievna Chistyakova
DSc in Philosophy, professor, Professor of the Department of Social Philosophy Faculty of Humanities and Social Sciences People's Friendship University of Russia e-mail: [email protected]
Abstract
The author discusses the conceptual philosophical and anthropological images of human in retrospect of historical development of the two eras - modern and postmodern. The essence of a human is presented in terms of the involvement of the individual in the culture of these periods. The author analyzes the main features of modernity and postmodernity in their connection to the changes of a human life and the possibilities of his socio-cultural identification. The author shows the influence of media having on the individuals and postmodern society, notes radical changes of the real social relationships of modernity floating to the direction of simulative relationships of the postmodern virtual world.
Keywords
Human, media, culture of modernity and postmodernity, posthuman, a simulacrum, social, mediatization, Jean Baudrillard, Zygmunt Bauman, Marshall McLuhan.
