CC BY
86
Вестник ПСТГУ
II: История. История Русской Православной Церкви.
2013. Вып. 4 (53). С. 23-30
Образовательный уровень РОССИЙСКОГО ГЕНЕРАЛИТЕТА 1812 ГОДА
А. М. Феофанов
В статье анализируется образовательный уровень российского генералитета эпохи 1812 г.
Сопоставление данных об образовании генералитета с данными об образовании русской
элиты в целом позволяют сделать вывод о том, что большинство представителей военной
элиты не получили систематического образования.
Несмотря на множество специальной литературы, публикаций, посвященных Отечественной войне 1812 г. и Заграничным походам русской армии, такая тема, как уровень образования российского генералитета эпохи 1812 г., изучена весьма слабо. Специально ей посвящена только одна небольшая статья В. М. Безото-сного, в которой приведены списки генералов, получивших образование в отечественных учебных заведениях (не всегда полные), и не учтены обучавшиеся за границей1.
Основой для изучения российского генералитета эпохи 1812 г. служат печатные «Списки генералов по старшинству» 1812—1814 гг., в которых напечатаны генеральские фамилии по старшинству в чине по состоянию на момент составления списка. Эти списки позволяют создать базу данных, которую можно наполнить интересующей нас информацией. В 1996 г. в 7-м томе сборника «Российский архив» был опубликован «Словарь русских генералов, участников боевых действий против армии Наполеона Бонапарта в 1812—1815 гг.», в котором содержится 549 статей с биографиями российского генералитета эпохи 1812 г., включая сведения об образовании2. В монографии В. М. Крылова «Кадетские корпуса и российские кадеты» приведены уточненные списки боевых генералов — воспитанников 1-го и 2-го кадетских корпусов, Пажеского корпуса, Корпуса Чужестранных единоверцев, Шкловского (Гродненского, Смоленского), Горного и Морского кадетских корпусов3. Следует также отметить энциклопедии «Отечественная война 1812 года», «Заграничные походы российской армии. 1813—1815 годы» и биографический словарь, посвященный военной и гражданской элите эпохи 1812 г., в которых на основе архивных материалов (в первую
1 Бвзотосный В. М. Боевые генералы 1812—1815 гг. — воспитанники отечественных учебных заведений // Бомбардир. 1995. № 1.
2 Интернет-версия данного словаря с исправленными ошибками и постатейными комментариями А. А. Подмазо: URL: http://www.museum.ru/1812/Persons/Slovar/
3 Крылов В. М. Кадетские корпуса и российские кадеты. СПб., 1998.
очередь — формулярных списков) даются сведения о воспитании и обучении генералитета того времени4.
Всего в 1812—1814 гг. насчитывалось около 550 генералов, из которых только 193 человека, т.е. около трети, получили регулярное образование. Более половины из них (100 человек) учились в кадетских корпусах: Сухопутный Шляхетный корпус (с 1800 г. — 1-й кадетский) окончили 33 генерала; Морской кадетский — 14; Гродненский (до 1799 г. — Шкловское благородное училище) — 4; Артиллерийский и Инженерный шляхетный (2-й кадетский) — 42; в Греческой гимназии при Артиллерийском и Инженерном шляхетном корпусе (с 1792 г. — Корпус чужестранных единоверцев) учились 7 человек (5 греческого и 2 — татарского происхождения).
А. П. Кутузов и А. Я. Княжнин, сын известного драматурга, учились в кадетских ротах Измайловского полка, которые были учреждены в 1770 г. для образования «в науках и фронтовой части» молодых дворян, числившихся в гвардейских полках (от рядовых до сержантов включительно). С 1 сентября по 1 мая их обучали французскому и немецкому языкам, математике, фортификации, географии, истории, фехтованию, верховой езде и т. д., а с 1 мая начинались строевые занятия («строи»)»5.
Пять человек (И. И. Морков, Я. А. Потемкин, А. К. фон Ридингер, Ф. В. Сазонов и М. Е. Храповицкий) после обучения в Сухопутном корпусе были переведены в пажи. Всего в Пажеском корпусе (Придворном пансионате)6 учились 25 генералов.
Известно также 11 человек, получивших воспитание в частных пансионах (аббата Николя, Бартоли, Вильнева, Ленк, Массона, профессора Шадена и Вей-демейера).
Только 10 генералов учились в Московском университете, при этом лишь четверо из них получили звание студентов, остальные учились в университетском Благородном пансионе, а И. В. Сабанеев — видимо, только в университетской гимназии. Кроме того, князь В. В. Вяземский после обучения в Благородном пансионе продолжил образование в Горном корпусе.
Если не считать иностранцев, то за границей получили образование 18 генералов, российских подданных7. Из них 11 человек учились в Германии, в Гёттингенском, Лейденском, Страсбургском, Эрлангенском, Кенигсбергском, Галле-ском, Марбургском, Гиссенском и Лейпцигском университетах. Также в Германии, но не в университете, а в привилегированной военной академии «Карловой школе» (Hohe Karlsschule) в Штутгарте учился С. А. Талызин.
4Отечественная война 1812 года: Энциклопедия (М.: Российская политическая энциклопедия, 2004); Отечественная война 1812 года: Биографический словарь (М.: Росвоенцентр; Кучково поле; Росспэн, 2011); Заграничные походы российской армии. 1813—1815 годы: Энциклопедия: В 2 т. (М.: Российская политическая энциклопедия, 2011).
'Письма русских писателей XVIII века. Л., 1980. С. 366.
6 С 1802 г. — военно-учебное заведение.
7 Полный список русских студентов, получивших образование в университетах Германии см.: Андреев А. Ю. Русские студенты в немецких университетах XVIII — первой половины XIX в. М.: Знак. 2005.
Князья Б. В. и Д. В. Голицыны, а также Н. Н. Муравьев (будущий сенатор, отец декабриста Александра Муравьева) после посещения лекций в Страсбурге продолжили обучение в Париже.
Во Франции также учились Ф. Г. Гогель (в Кольмаре, видимо, в военной школе), граф М. А. Дмитриев-Мамонов (в иезуитском пансионе) и граф П. А. Строганов (в Париже), со своим гувернером Жильбером Роммом совершивший путешествие по Европе и до Франции уже успевший поучиться в Швейцарии.
В Великобритании воспитывались граф М. С. Воронцов (сын российского посла в Лондоне), П. И. Балабин и будущий адмирал А. С. Грейг (последние двое учились в Англии морскому делу).
Следует отметить, что большинство из тех, кто учился за границей, составляли дети элиты, генералитета, высшего чиновничества и аристократии. Из 18 человек 11 — это представители титулованной знати (четыре князя и семь графов). Преимущественно это дети военных и чиновников первых пяти классов по Табели о рангах, более половины — 2-го и 3-го ранга. Ко второму классу принадлежали отцы пятерых из них, которые имели чин действительного тайного советника (это три человека, из которых двое были сенаторами), генерал-аншефа и адмирала. Столько же было детей, чьи родители относились к 3-му рангу: два тайных советника (один из них сенатор), двое генерал-поручиков и генерал-адъютант в чине генерал-лейтенанта. Четверо будущих генералов были детьми действительных статских советников и генерал-майоров (4-й класс), двое — бригадира (5-й класс). И только граф И. В. Мантейфель был сыном «всего лишь» майора, а князь М. А. Горчаков, отец будущего канцлера, — коллежского асессора (8-й класс).
В Московском же университете и даже в привилегированном Благородном пансионе учились преимущественно дети среднего и мелкого дворянства. «Потолок» для их родителей — чин бригадира или статского советника (5-й класс). Правда, четверо из генералов 1812 г. (все — генерал-майоры) в свою очередь доверили воспитание своих чад Университету. Среди них декабрист Александр Николаевич Муравьев, отец которого учился в Страсбургском университете и Париже, и «мистический друг» П. Я. Чаадаева Дмитрий Александрович Облеухов8.
В самой же России дворяне предпочитали отдавать своих отпрысков в кадетские корпуса или в обучение ко Двору, в Пажеский корпус.
В то время высшее, да и вообще систематическое образование еще не стало ценностью в глазах большей части общества. Процесс включения молодых людей в общественную, «взрослую» жизнь проходил часто небезболезненно, особенно для тех, кто был лишен дополнительных возможностей помимо полученных знаний. Само по себе университетское образование не давало преимуществ для карьерного роста. Говоря в терминах М. Вебера, в это время в России еще не совершился переход от традиционного к легальному (бюрократическому) типу образования, и гораздо большее значение для карьеры имели не профессиональные качества, а связи, происхождение и то, что называлось тогда «случаем».
8Андреев А. Ю. «Мистический» друг Чаадаева (Жизнь и творческая судьба Д. А. Облеухо-ва) // Русская литература. 1997. № 2. С. 103-123.
Большее внимание уделялось воспитанию, чем собственно образованию, умению себя держать в обществе, а не квалификации.
Адмирал П. В. Чичагов в своих «Записках» весьма критически оценивает отношение общества к получению образования в середине XVIII в., замечая, что тогда существовало «много заведений, предназначенных для воспитания юношества. Их называли кадетскими корпусами... В них принимали лишь детей из дворян. Для разночинцев были другие заведения, посвященные наукам, кандидатуре и академии, то есть те, в которых воспитывали ученых, — звание, несовместимое, по тогдашним понятиям, с дворянским достоинством. В России были того же образа мыслей, которого придерживался брат Декарта, говоривший, что недостойно брату парламентского советника унижаться до того, чтобы быть математиком»9.
Из сотни генералов иноземного происхождения (французы, немцы, итальянцы, голландцы, шведы, ирландцы, поляки, сербы, уроженцы Дании и Швейцарии)10 есть данные об образовании у 19 человек (не считая тех, кто учился в российских учебных заведениях). Будущие российские генералы учились в «Карловой школе» в Штутгарте, Кассельском и Берлинском кадетских корпусах, Инженерной академии в Дрездене, Миланской военной школе и лицее Св. Варвары в Париже.
Г. М. Армфельт учился в университете (королевской академии) в Або и в военном училище в Карлскруне. Граф Карл Осипович Поццо ди Борго учился в королевской коллегии в Аяччо и слушал лекции юридического факультета Пизанского университета. Кроме того, шесть генералов-иностранцев получили образование в университетах Германии. Принц Ольденбургский Георгий и герцог Ольденбургский Павел Фридрих слушали лекции в Лейпцигском университете, граф Э. Ф. Сен-При учился в Гейдельбергском университете, граф П. К. Сухте-лен — в Гронингенском, барон Ф. К. Теттенборн — в Иенском и Гёттингенском, М. И. Понсет — во Фрейбургском.
Для понимания типичности—не типичности именно такого (что видно из выше нарисованной картины) соотношения не получивших систематического образования и получивших (и какое именно) необходимо провести сравнение военной элиты со «статскими генералами», верхушкой российской бюрократии. Роднит эти две категории не только факт принадлежности к высшему чиновному слою (первые четыре ранга Табели о рангах), но и общность социального происхождения — это прежде всего дети дворянства, часто титулованного и занимавшего не последние места в чиновной иерархии.
Изучение российского чиновничества XVIII—XIX вв. уже привлекало внимание отечественных и зарубежных исследователей11. Известно, что для высшей
9 Чичагов П. В. Записки. М., 2002. С. 29.
10 Не включая представителей прибалтийского дворянства, а также немцев, родившихся в России, грузин, армян.
11 Троицкий С. М Русский абсолютизм и дворянство в XVIII веке. Формирование бюрократии. М., 1974; Зайончковский П. А. Правительственный аппарат самодержавной России в XIX в. М., 1978; Мироненко С. В. Самодержавие и реформы: Политическая борьба в России в начале XIX в. М., 1989; Фаизова И. В. «Манифест о вольности» и служба дворянства в XVIII столетии. М., 1999; Писаръкова Л. Ф. Государственное управление России с конца XVII
бюрократии Российской империи в дореформенное время был характерен относительно низкий уровень специализации, «своеобразный бюрократический дилетантизм», по выражению Н. П. Ерошкина12.
Поскольку в России преобладали военные интересы, российское дворянство разделяло военный склад мышления. Российскому государству не были нужны корпорации юристов, которые использовались западными монархами для консолидации власти и ущемления привилегий местных феодалов. Поэтому, в отличие от Европы, в России не было ни мощной традиции юридического обучения, ни корпораций привилегированных судей, а российское дворянство, «в отличие от знати многих европейских государств, не имело ни феодальных прав, ни традиций службы в местных судебных институтах»13.
Следует отметить, что проблема была не только в нехватке специальных юридических знаний. В XVIII в. многие дворяне были попросту безграмотными. Поданным, приведенным А. С. Лаппо-Данилевским, в 1761 г. из 435 недорослей, явившихся в Герольдию на смотр, 74 человека (17%) не умели читать и писать14. Данные подтверждаются и анализом источников личного характера. Воспоминания дворян XVIII — начала XIX в. сообщают о низком уровне образования благородного сословия. Николай Гаврилович Левшин (1788—1845), орловский помещик, так вспоминал о своем определении на службу: «...что страннее и удивительнее этого, как в то время все вообще отправляли детей на службу! Только и помышляли об одном, как бы скорее получил офицерский чин, а знает-ли он хотя бы русскую грамоту порядочно, о том не заботились; выучив кое-как болтать по-французски и по-немецки, полагали курс науки конченным»15.
Впрочем, иногда домашнее воспитание, дополненное самообразованием, приносило известные плоды. Так, генерал-лейтенант, иркутский губернатор Николай Петрович Лебедев, как указано в его формулярном списке, умел «по-российски, немецки и по-татарски читать и писать», знал «арихметику, геометрию и военную экзерцицию»16. Генерал-майор Петр Степанович Макаров умел не только «по-российски, немецки и французски читать и писать», но также знал «математику, геометрию, балистику, артиллерийскую науку, лаблаторию, фортификацию полевую и крепостную, военную экзерцицию, ситуацию и планы чертить и рисовать»17. Генерал-майор Петр Петрович Пасек также умел «по-
до конца XVIII века: Эволюция бюрократической системы. М., 2007; Уортман Р. С. Властители и судии: Развитие правового сознания в императорской России. М., 2004; Pintner WМ. The Social Characteristics of the Early Nineteenth Century Russian Bureaucracy 11 Slavic Review: American Quarterly of Soviet and East European Studies. Vol. 29. № 3. Sept. 1970. P. 429-442.
сЕрошкин H. E. Российское самодержавие. М., 2006. С. 101.
13 Уортман Р С. Властители и судии: Развитие правового сознания в императорской России. М., 2004. С. 477.
14 JIanno-Данилевский А. С. Собрание и свод законов Российской империи, составленный в царствование Екатерины II. СПб., 1897. С. 137.
15Левшин Н. Г. Домашний памятник Николая Гавриловича Левшина. 1788—1804 // Русская старина. 1873. Т. 8. № 12. С. 851.
16 Формулярные и послужные списки генералов, участников Отечественной войны и заграничной кампании 1812—1814 гг. // Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документахXVIII—XX вв.: Альманах. М.: Студия ТРИТЭ: Рос. Архив, 1996. С. 174.
17Там же. С. 176.
российски, французски, немецки читать и писать», знал математику, фортификацию, артиллерийскую науку и «ситуацию», т.е. глазомерную съемку местности с ориентировкой по компасу18. Впрочем, это были счастливые исключения.
Генералы эпохи 1812 г. воспитывались, а многие и успели получить генеральские чины еще в екатерининское правление. Каков же был уровень образованности гражданской элиты того времени?
Массовые статистические данные о чиновниках, получивших регулярное образование во второй половине XVIII — начале XIX в. практически отсутствуют. Общий анализ формулярных и послужных списков за весь период не произведен ввиду крайней распыленности многочисленных документов по центральным и местным архивам. Однако можно попытаться дать характеристику образовательного уровня хотя бы верхушки администрации, поскольку ее численность была сравнительно невелика, и лица, ее представляющие, достаточно известны.
Заметно, что за время правления Екатерины II процент сенаторов, получивших образование за границей, явно вырос, превышая даже число учившихся в кадетских корпусах. Тем не менее общий образовательный уровень высшей бюрократии оставался достаточно низким. Более половины (а, скорее, две трети) из них не имели регулярного образования19.
Насколько была образована политическая элита первой четверти XIX в.? Из 135 сенаторов конца царствования Александра I (1823-1825), согласно «Русскому биографическому словарю» и справочнику Н. А. Мурзанова, данные об образовании выявлены у 73 человек20. Обращает на себя внимание значительный процент тех, кто за высшим образованием отправился за границу. Так, среди 50 министров и членов Государственного совета Александровского царствования за границей училось 24 человека, из них в университетах — 17 (шесть будущих генералов 1812 г., ставших потом министрами или членами Государственного совета). И. Н. Неплюев учился в Швеции, К. В. Нессельроде — в Берлинской военной академии. Ю. П. Литта получил образование в Коллегии Св. Климента в Риме. Граф А. Р. Воронцов учился в школе французской гвардии в Версале (Есо1е ёев СИеуаих-Геяегз)21.
В целом, можно отметить достаточно высокий для своего времени процент образованных людей среди высшей гражданской элиты (министров и членов Государственного совета), в частности получивших университетское воспитание.
Подводя итоги, заметим, что в течение всего XVIII и в начале XIX в. постепенно изменяется отношение общества к получению образования, происходит осознание важности просвещения. Впрочем, процесс этот идет очень медленно.
18Формулярные и послужные списки генералов... С. 179.
19Подробнее см.: Феофанов А. М. Уровень образованности высшей российской бюрократии второй половины XVIII — первой четверти XIX в. // Вестник ПСТГМ Серия II: История. История Русской Православной Церкви. 2011. Вып. 1(44). С. 17—27.
20 Мурзанов Н. А. Словарь русских сенаторов. 1711—1917 гг. Материалы для биографий. СПб.: Дмитрий Буланин, 2011.
21 См.: Шилов Д. Н. Государственные деятели Российской империи. Главы высших и центральных учреждений. 1802—1917: Биобиблиографический справочник. СПб., 2002; Шилов Д. Н., Кузьмин Ю. А. Члены Государственного совета Российской империи, 1801—1906: Биобиблиографический справочник. СПб., 2007.
Если Петр I заставлял дворян получать знания, рассматривая обучение как государственную службу, то в период дворцовых переворотов настало некоторое «расслабление» благородного сословия, которое, получив возможность не служить, также не желает и образовывать себя в государственных учебных заведениях, а предпочитает домашнее воспитание. Век Просвещения порождает моду на европейскую культуру и учебу за границей, но далеко не все (даже дворяне) в состоянии себе это позволить. Тем не менее число людей, получивших высшее университетское образование за границей или в России, понемногу растет. А люди, вкусившие плодов науки, по-другому смотрят на ценность образования, стараясь, чтобы и дети их получили его. Так происходит культурно-духовное воспроизводство верхнего слоя общества.
Для высшей бюрократии как в екатерининское царствование, так и в первой четверти XIX в. после домашнего образования на первом месте по популярности стояло обучение за границей, а затем шли военно-учебные заведения, хотя количество людей, получивших образование в российских университетах, постепенно росло.
Впрочем, число людей, получивших регулярное, «правильное» образование, даже среди политической элиты было невелико. При всех погрешностях подсчетов, связанных с недостатками источниковой базы, можно утверждать, что более половины, а вполне вероятно, что и две трети высшей администрации России второй половины XVIII — первой четверти XIX в. (министры, члены Государственного совета, сенаторы, губернаторы) получили только домашнее либо имели лишь азы начального образования.
В Московском университете учились единицы, из них большая часть — в университетском Благородном пансионе. Даже среди статских чинов заметен высокий процент тех, кто получил образование в военных учебных заведениях. Гораздо популярнее, чем отечественное, было заграничное высшее образование. Число учившихся в университетах Европы в разы превышало количество воспитанников Московского университета как среди гражданской элиты, так и генералитета.
Несмотря на явное отличие — естественное преобладание среди генералитета людей с военным образованием сравнительно с высшей администрацией Александровского правления — невооруженным глазом заметно и сходство: большинство (около двух третей) военной и гражданской элиты не получило систематического образования.
Ключевые слова', генералитет, университет, дворянство, образовательный уровень, элита.
The educational level OF THE RUSSIAN GENERALS OF 1812
A. Feofanov
In the article an attempt is made to generalize and analyse all known data on the educational level of the Russian generals of 1812. The author considers that the Russian generals of that time in the majority of cases had no regular education. Comparison of the data on education of the elite and of the whole Russian generals allows to draw a conclusion that up to the middle of 19th century representatives of the higher bureaucracy had no regular education.
Keywords: generals, University, nobility, educational level, elite.
Список литературы
1. Andrejev A. Yu. Russkie studenty v nemetskih universitetah XVIII — pervoi poloviny XIX veka (Russian students at German universities in in XVIII and first half ofXIX centuries). Moscow, 2005.
2. Andrejev A. Yu. 1997. Russkaja literature!, no. 2, pp. 103—123.
3. Besotnosnyj V. M. 1995. Bombardir, no. 1, pp. 27-29.
4. Chichagov P. V. Zapiski («Notes»). Moscow, 2002.
5. Eroshkin N. E. Rossijskoe samoderzhavie (The Russian autocracy). Moscow, 2006. Faizo-va I. V. «Manifest о volnosty» («Manifesto on the Freedom»). М., 1999.
6. Feofanov A. M. 2011. Vestnik PSTGU, no. 1 (44), 17-27.
7. Krylov V. M. Kadetskie korpusa i rossijskie kadety (The Cadet Corps and the Russian cadets). Saint Petersburg, 1998.
8. Mironenko S. V. Samoderzhavie i reformy (The autocracy and the reforms). Moscow, 1989.
9. PintnerWi M. 1970. Slavic Review: American Quarterly of Soviet and East European Studies. Vol. 29, no. 29, pp. 429-443.
10. Pisarkova L. F. Gosudarstvennoje upravlenie Rossii (The Russian Government). Moscow, 2007.
11. Shilov D. N. Gosudarstvennye dejateli Rossijskoj imperii (The statesmen of the Russian Empire). Saint Petersburg, 2002.
12. Shilov D. N., Kuzmin Yu. A. Chleny Gosudarstvennogo soveta Rossijskoj imperii, 1801—1906 (The Members ofthe Council of State ofthe Russian Empire, 1801-1906). Saint Petersburg, 2007.
13. Troitskij S. M. Russkij absoljutizm i dvorjanstvo v XVIII veke (The Russian autocracy and nobility in the XVIIIth century). Moscow, 1974.
14. Wortman R. Vlastiteli i sudii (The rulers and the judges). Moscow, 2004.
15. Zajonchkovskiy P. A. Pravitelstvennyj apparatsamoderzhavnojRossii vXIXveke (Governmental community of the autocratic Russia in the XIX century). Moscow, 1978.
