CC BY
24еще отстает от темпов развития теории ответственности и потребностей социальной практики [8]. Философская работа, направленная на осмысление проблемы ответственности субъекта, хотя и ведется в последние годы весьма активно (публикуются монографии, учебные пособия и статьи), позволяет не только ставить новые мировоззренческие и смысло-жизненные вопросы, но и разрабатывать пространство связи общей теории с ее прикладными аспектами и социальной практикой бытия современного общества, и, прежде всего, жизни России.
Литература и источники
1. Цит по: Гулыга А.В. Немецкая классическая философия. М.: Мысль, 1986.
2. Кузнецов В.Н. Немецкая классическая философия второй половины XVIII - начала XIX века: Учебное пособие для ун-тов. М.: Высшая школа, 1989.
3. Смирнова Н.М. Субъект социальный. // Новая философская энциклопедия: В 4 т. М.: Мысль, 2010. Т.3.
4. Кузьмина Т.А. Проблема субъекта в современной буржуазной философии (критика некоторых концепций). М.: Наука, 1979.
5. Цит по: Ивлева М.И. Концепция онтологического статуса субъекта в университетской философии в России в конце XIX- начале XX в.в. // Вестник Российского экономического университета им. Г.В. Плеханова. 2012. №8. С. 28-35.
6. Баркова Э.В. Экологический аспект нормативности права// Человеческий капитал. 2015. № 10(82). С. 83-85.
7. Баркова Э.В. Мироотношение как экофилософская проблема // Право и практика. 2017. №2. С. 135-142.
8. Баркова Э.В. Пространственно-временной континуум культуры. Автореф. ... дисс. докт. философ. наук. Волгоград, 2003. 47с.
References and Sources
1. Cit po: Gulyga A.V. Nemeckaya klassicheskaya filosofiya. M.: Mysl', 1986.
2. Kuznecov V.N. Nemeckaya klassicheskaya filosofiya vtoroj poloviny XVIII - nachala XIX veka: Uchebnoe posobie dlya un-tov. M.: Vysshaya shkola, 1989.
3. Smirnova N.M. Sub"ekt social'nyj. // Novaya filosofskaya ehnciklopediya: V 4 t. M.: Mysl', 2010. T.3.
4. Kuz'mina T.A. Problema sub"ekta v sovremennoj burzhuaznoj filosofii (kritika nekotoryh koncepcij). M.: Nauka, 1979.
5. Cit po: Ivleva M.I. Koncepciya ontologicheskogo statusa sub"ekta v universitetskoj filosofii v Rossii v konce XIX- nachale XX v.v. // Vestnik Rossijskogo ehkonomicheskogo universiteta im. G.V. Plekhanova. 2012. №8. S. 28-35.
6. Barkova EH.V. EHkologicheskij aspekt normativnosti prava// CHelovecheskij kapital. 2015. № 10(82). S. 83-85.
7. Barkova EH.V. Mirootnoshenie kak ehkofilosofskaya problema // Pravo i praktika. 2017. №2. S. 135-142.
8. Barkova EH.V. Prostranstvenno-vremennoj kontinuum kul'tury. Avtoref. ... diss. dokt. filosof. nauk. Volgograd, 2003. 47s.
КОСТИН ПЕТР АЛЕКСЕЕВИЧ - аспирант кафедры истории и философии Российского экономического университета имени Г.В. Плеханова (pkostin5@gmail.com).
KOSTIN, PETR A. - Ph.D. student, Department of history and philosophy, Plekhanov Russian University.
УДК 316.422.44
РОМАНОВА Е.В. ОБРАЗ ЖИЗНИ В ВИРТУАЛЬНОЙ РЕАЛЬНОСТИ
Ключевые слова: виртуальная реальность, информационно-коммуникативные практики, образ жизни, симулятивность, социальные иллюзии.
В статье рассмотрена природа виртуальной реальности и определены характерные черты и особенности образа жизни в ней. Автор обосновала положение о том, что образ жизни в виртуальном мире - это специфическая форма организации информационно-коммуникативных практик, носящих симулятивный и иллюзорный характер. Социальные практики в этом пространстве осуществляются на основе симулякров. Симулякры составляют основание информационно-технологических коммуникаций в виртуальном пространстве. Образ жизни в виртуальном пространстве носит иллюзорный характер. В содержании образа жизни личности в виртуальном пространстве доминируют социальные иллюзии. Давая оценку социальным иллюзиям, автор полагает, что это своего рода защитный механизм, который, с одной стороны, является самообманом, как и большинство защитных механизмов психики, а с другой - средством психологической защиты, оберегающим индивида от воздействий окружающей действительности, зачастую травмирующих психику.
ROMANOVA, E.V. THE LIFESTYLE IN VIRTUAL REALITY
Keywords: virtual reality, information-communication practices, lifestyle, simulations, social illusions.
In the article viewed the nature of a virtual reality and defined the characteristic features and features of a way of life in it. The author substantiated the proposition that the lifestyle in a virtual world is a specific form of organization of information-communication practices that are a simulative and illusory character. Social practices in this space are carried out on the basis of simulacra. Simulacra is the basis of information-technological communications in virtual space. Lifestyle in virtual space is illusory. Social illusions dominate the content of the individual's lifestyle in virtual space. Assessing social illusions, the author believes that this is a kind of protective mechanism, which, on the one hand, is self-deception, like most protective mechanisms of the psyche, and on the other hand - a means of psychological protection that protects the individual from the effects of the surrounding reality, often traumatizing the psyche.
Современная цивилизация вступила в новую фазу развития - формирования постиндустриального, информационного общества. Доиндустриальный и индустриальный типы общества функционировали на основе переработки вещества и энергии. В постиндустриальном, информационном типе общества основой деятельности выступает новая форма субстрата деятельности - информация. В информационном обществе деятельность осуществляется на основе информационно-коммуникационных технологий, которые создают новую форму социальной реальности - виртуальную реальность. Она вносит существенные изменения во все сферы жизнедеятельности социальных групп и общностей. Виртуальная реальность, как созданная с помощью компьютера и совместимых с ним девайсов модель реального мира, обеспечивает индивиду возможность, не меняя точки своего местоположения и не вступая в живой контакт с кем-либо другим, строить взаимодействия, подобные реальным. Более того, при этом индивид испытывает самые разные чувства не меньшей, а порой и большей интенсивности, чем при взаимодействиях в реальной жизни. Виртуальная реальность формирует новые символы, знания, ценности, нормы, социальные образцы, составляющие элементы культуры общества, личности и соответственно формирует специфический образ жизни человека.
Рассматривая природу виртуальной реальности и определяя характерные черты и особенности образа жизни в ней, следует изначально видеть, что в изучении природы виртуальной реальности существуют два основных подхода: технологический и социальный. С точки зрения технологического подхода, виртуальность интерпретируется как базовый информационный код, выраженный в программе, созданной программистом. С этих позиций виртуальная реальность представляется средой для взаимодействия, наполненной графическими, акустическими и прочими характеристиками, в которой пользователь может быть зрителем, активным участником и творцом. То есть технологически и объективно виртуальная реальность - это имитация реального. Но субъективно, с точки зрения процессов, происходящих «внутри» каждого конкретного пользователя, виртуальная реальность, будучи данной пользователю в ощущениях, так же существенна, как и объективная.
В процессе виртуализации происходит удвоение реальности и замена реального мира виртуальным. Чувственный мир предполагаемой реальности не адекватен существующему в виртуальной реальности. Можно согласиться с мнением М.Ю. Говорухиной, что в действительности чувственный образ виртуальной реальности является образом образа. Иными словами, виртуальный чувственный образ есть образ мира, который сконструирован авторами программы. Естественный чувственный образ - это реальный, сложный, но не подмененный мир. Чувственный образ естественного мира составляет неорганическое тело человека, который принадлежит к этому миру своим существом, а чувственный образ виртуального мира таким телом не является [1].
Закономерно возникает вопрос: каковы гносеологические основания виртуальной реальности? В ответе на этот вопрос мы можем опереться на методологические установки постмодернистской философии.
Известно, что понятие «виртуальный» распространено в контексте постмодернистских практик для воссоздания впечатления многослойности мира, где каждый последующий уровень порожден предыдущим, но живет и существует по своим законам. При таком
подходе понимание реальности перенасыщается образностью. Явления виртуальной реальности начинают существовать самостоятельно и отдельно от реальных объектов, их породивших, перестают нуждаться в объективных событиях, ставших их причиной. Постмодернизм, в отличие от структурализма полностью «уничтожает основательность» знака, его связь с внешним миром. Это приводит постмодернистов к формированию представления о «текстуальной» виртуальной реальности, то есть социальной реальности, выраженной в «тексте», где «текст», как таковой, трансформируется в языковую среду.
С точки зрения постмодернизма, в информационно-коммуникационном пространстве два уровня реальности: поверхностный - факты, события, явления; и внутренний, являющий собой структуры, которые объясняют и детерминируют события и факты поверхностного уровня. Языковые конструкции формируют реальность, насыщенную образами, стремящуюся к реальному воплощению.
Следует подчеркнуть, что методология постмодернистской философии исходит из представления о семиотизации бытия, нивелирующей связи означаемого и означающего, ограничивающей человеческое существование текстовыми взаимодействиями и устанавливающей решающую роль источников в формировании дискурса. В качестве сущностной характеристики культуры в эпоху постмодерна, с точки зрения данной философской школы, выступает симулятивность, тенденция к развитию которой заметна во всех структурных элементах общественного сознания. Симуляция представляет собой форму бытия и движения в общественном сознании симулякров, которые ограничены в восприятии окружающего сферой знаков, уже не связанных с реальностью.
С позиций постмодернизма, формирование виртуальной реальности можно представить как процесс возрастающей симуляции, завершающийся становлением симулякра. Уточним, как понимать термин «симулякр». Известно, что термин «симулякр» впервые использовал древнеримский философ Лукреций. В современную философию он был введен постмодернистом Ж. Батаем и получил наибольшую известность благодаря работам Ж. Бодрийяра. С точки зрения Ж. Бодрийяра, симулякр никаким образом не соотносится ни с какой реальностью, кроме своей собственной. По мнению Ж. Бодрийяра, симулякр - это образ отсутствующей действительности, правдоподобное подобие, лишенное подлинника, объект, за которым не стоит какая-либо реальность, репрезентация чего-то, чего на самом деле не существует [2]. Следовательно, симулякр - это форма бытия виртуальной реальности, псевдообраз, достигший крайней формы выражения. В социальном взаимодействии симулякры принимают форму «конструктов» - устойчивых образно-смысловых, понятийных и ценностных систем или моделей, которые служат для интерпретации и осознания событий индивидами.
Таким образом, на основе постмодернистской методологии осуществляется образное осмысление социальной действительности; картина виртуализации общества представляется как непрерывное появление знаков, образов, «симулякров», которые не связаны с реальными объектами, но имеют не меньшее, а зачастую большее значение для человека. Из всего вышеизложенного следует первый вывод относительно образа жизни в виртуальном пространстве: образ жизни в виртуальном пространстве носит симулятивный характер. Социальные практики в этом пространстве осуществляются на основе симулякров, которые составляют основание информационно-технологических коммуникаций.
В научной литературе также широко обсуждается проблема социального статуса виртуальной реальности. Так, отмечено, что виртуальные взаимодействия осуществляются в контексте реальных социальных информационных практик. Так же информация, возникающая в виртуальном мире, попадает в реальный мир, оказывая разное воздействие на способы взаимодействия и ценностные установки. Современные исследователи предлагают понятие «иносфера», в которой возникает виртуальная реальность. Так в работах М. Кастельса современная культура представлена как «многоликая виртуальная культура», «культура реальной виртуальности», переопределяющаяся от слов к образам [3]. Существуют различные мнения о том, как характеризовать потребность, породившую
виртуальный образ жизни. В связи с тем, что исследования психологических последствий виртуализации образа жизни устанавливают у субъекта виртуализации состояния фрустрации и депрессии, одни называют эту потребность иллюзорной, другие -потребностью в иллюзиях. Нам представляется более аргументированной позиция тех авторов, которые считают, что потребность, породившая виртуальный образ жизни, не иллюзорна и не есть потребность в иллюзиях, а является реальной потребностью в защите, самосохранении, но удовлетворяющаяся иллюзорно. Виртуальный образ жизни, с этих позиций, формируется как ответ на ситуацию отчуждения, как потребность в преодолении господствующих над человеком сил. Эта потребность, при наличии определенных социально-экономических и политических условий, не может быть удовлетворена реальным образом, путем материально-практического изменения мира. Выходом из создавшейся ситуации и является такой тип практически-духовной деятельности, который направлен на продуцирование социальных идеальных форм, создающих возможность регуляции и саморегуляции общественной жизни. По нашему мнению, виртуальный мир следует рассматривать как разновидность духовного отчуждения, превратное миропонимание, порожденное превратным миром. В этом плане виртуальная реальность характеризуется как извращенное, фантастическое отражение действительности. С гносеологической точки зрения это означает, что результаты отражения мира в сознании субъекта виртуализации -виртуальные образы - носят ложный, неадекватный характер. Однако такими понятиями, как «адекватность» или «неадекватность», «истинность» или «ложность» виртуальных образов не объяснить специфики отражения действительности субъектом виртуализации. Виртуальные образы - не просто заблуждения, результаты неадекватного отражения действительности человеком, а разновидность социальной иллюзии. Они не возникают в познавательном отношении субъекта к объекту и не являются знанием в строгом значении этого слова (хотя, бесспорно, познавательный элемент в них присутствует).
Для виртуальных иллюзий, как и других разновидностей социальных иллюзий, характерен особый способ освоения действительности, который можно назвать ценностным, духовно практическим. Социальные иллюзии - это превратная форма социального самосознания субъекта, форма отражения человеком своего места в системе общественных отношений, своих потребностей, интересов, мотивов деятельности, форма самоориентации субъекта по отношению к социальным ценностям. Содержание иллюзий выражается в таких категориях, как цель, долженствование, добро, зло и т. д. В связи с этой особенностью одной из существенных характеристик иллюзорного, в том числе и виртуального отражения действительности, следует признать субъективность - перенесение свойств отражающего субъекта (его целей, стремлений, потребностей и т. д.) на объект. Существенным в этом случае оказывается лишь то, что связано с человеком, играет определенную роль в его жизни. Основной акцент делается на отражении с позиции желаемых возможностей. Таким образом, основное содержание виртуальных образов формируется не в результате исследования каких-либо объективных связей и отношений действительности, а как выражение определенных сторон стихийно складывающегося социально-психологического опыта индивидов, проецирования на мир своего мироощущения.
Субъективность виртуального отражения тесно связана с такой его важной особенностью, как удвоение мира иллюзорно-фантастическими образованиями общественного сознания. В виртуальной реальности продукт отражения замещает собой отражаемый объект и функционирует в социальном взаимодействии как самостоятельная сущность, особая реальность. Происходит «превращение» субъективно-психологических желаний и фантазий в объективный мир персонифицированных духовных сущностей. В виртуальной реальности роль инструмента отчуждения выполняют объективированные образования сознания. Продукты этого сознания, представления о существах, свойствах, связях, под воздействием определенных социальных отношений, организуются в мир фиктивной конкретности, принимают объективный облик самостоятельных сил. В сознании субъекта виртуализации как бы пропадает способность различения субъективных идеальных
образов и внешней объективной реальности: образы сознания сливаются с действительностью, принимаются за действительность. В результате, не человек действует с образом, не он распоряжается им, а наоборот - образ действует в человеке, распоряжаясь им. Человек не сознает, что события, происходящие в представленном им виртуальном мире, -всего лишь функция его собственной деятельности, а потому сам становится функцией, дополнением и приложением к процессам и явлениям своего сознания.
Итак, анализ социальной природы виртуальной реальности позволяет нам сделать второй важный вывод об образе жизни в виртуальном пространстве, а именно: образ жизни в виртуальном пространстве носит иллюзорный характер. В содержании образа жизни личности в виртуальном пространстве доминируют социальные иллюзии. Закономерно возникает вопрос о значении и функциях социальных иллюзий для субъекта виртуализации. В научной литературе господствует негативная оценка социальной роли иллюзий. Наиболее часто социальные иллюзии отождествляют с заблуждениями, мифами, утопиями. Нам представляется такая оценка иллюзий, в целом, и социальных иллюзий - в частности, односторонней. Давая оценку социальным иллюзиям, мы полагаем, что это своего рода защитный механизм, который, с одной стороны, является самообманом, как и большинство защитных механизмов психики, а с другой - средством психологической защиты, оберегающим индивида от воздействий окружающей действительности, зачастую травмирующих психику. Мы согласны с мнением Л.В. Шукшиной, что социальные иллюзии представляют для человека экзистенциальную ценность. Иллюзии - это внутренний ресурс человека. С этих позиций, социальные иллюзии можно квалифицировать как форму рефлексии целостности жизни в условиях фрагментарной жизни в виртуальном пространстве. Социальные иллюзии необходимы для концентрации энергии человека и его сопротивления фрустрационному воздействию среды. Социальные иллюзии способствуют адаптации личности к среде и в этом смысле представляют собой позитивную ценность, но только в том случае, если мера заблуждения не превышает некоторого порога, за которым действия личности приобретают неадекватный или бредовый характер, ведущий как к личностным, так и социальным катастрофам [4].
Социальные иллюзии находят свое выражение в особой концентрации энергии для реализации достижения цели и выживания. Осуществляя экзистенциальные потребности в любви, творчестве, счастье, социальные иллюзии дают возможность человеку противостоять отчуждению и формируют особые состояния души и духа человека, способного адаптироваться к негативным ситуациям и изменять их. Таким образом, социальные иллюзии - момент необходимый и позитивный в социальном процессе, который активно формируется социумом и людьми для процессов поддержания жизни. В этой связи, можно предложить определение виртуального образа жизни в информационном обществе: образ жизни в нем - это специфическая форма организации информационно-коммуникативных практик, носящих симулятивный и иллюзорный характер.
Литература и источники
1. Говорухина М.Ю. Виртуализация современного мира: раздвоение реальности. Екатеринбург, 2004. 15 с.
2. Бодрийяр Ж. О совращении / Ad Мащтет '93. Ежегодник Лаборатории постклассических исследований Института философии РАН. М., 1993. С. 324-353.
3. Castells M.The power of identity. Oxford, 1997. P. 154.
4. Шукшина Л.В. Экзистенциальная ценность социальных иллюзий Автореф. дисс. ...докт. филос. наук. Саранск, 2010. С.18
References and Sources
1. Govoruhina M.YU. Virtualizaciya sovremennogo mira: razdvoenie real'nosti. Ekaterinburg, 2004. 15 s.
2. Bodrijyar ZH. O sovrashchenii / Ad Mashchtet '93. Ezhegodnik Laboratorii postklassicheskih issledovanij Instituía filosofii RAN. M., 1993. S. 324-353.
3. Castells M.The power of identity. Oxford, 1997. P. 154.
4. SHukshina L.V. Enkzistencial'naya cennost' social'nyh illyuzij Avtoref. diss. ... dokt. filosof. nauk. Saransk, 2010. S.18.
РОМАНОВА ЕВГЕНИЯ ВИКТОРОВНА - ассистент кафедры философии, социологии и истории Воронежского государственного технического университета (jjaane@yandex.ru)
ROMANOVA, EVGENIA V. - Assistant, Department of Philosophy, Sociology and History, Voronezh State Technical University (jjaane@yandex.ru)
