CC BY
82
УДК 808.2:82-3Шу ББК 81.2 Рус:83
Воронежский государственный архитектурно-строительный университет асс. кафедры русского языка и межкультурной коммуникации
Карташова Е.Н.
Россия, г. Воронеж, тел. +7(4732)71-50-48 e-mail: elena.perceva.00@mail.ru
Voronezh State University of Architecture and Civil Engineering
The chair of Russian language and cross-cultural communication assistant Kartashova E.N.
Russia, Voronezh, +7(4732) 71-50-48 e-mail: elena.perceva.00@mail.ru
Е.Н. Карташова ОБРАЗ ТЕЩИ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ В.М. ШУКШИНА
В статье рассматривается образ тещи в прозе В.М. Шукшина, а также его связь с русским фольклором.
Ключевые слова: теща, зять, фольклор, В.М. Шукшин.
E.N. Kartashova
THE IMAGE OF MOTHER-IN-LAW IN THE WORKS BY V.M. SHUKSHIN
The article discusses the image of the mother-in-law in the prose of V.M. Shukshin, and his connection with Russian folklore.
Key words: mother-in-law, son -in -law, folklore, V.M. Shukshin.
Народные традиции изображения русской женщины, нашедшие свое отражение в жанрах русского фольклора, воплотились в женских характерах, представленных в произведениях В.М. Шукшина. Необходимо отметить близость писателя к фольклору: «...Василий Шукшин как художник и гражданин позиционировал себя «выразителем крестьянства» и постоянно демонстрировал неотрывность от корней народных, от народной культуры. По его высказываниям, по его книгам видно, что он не «точечно» и не изредка обращается к архетипическим сюжетам, мотивам и образам фольклора. Не подлежит сомнению, что фольклорно - литературное взаимодействие здесь основано на глубинном, тотальном проникновении в народную культуру, в переосмыслении и отталкивании от нее. Такой фольклоризм обеспечивает показ жизни нации, народа не со стороны, а изнутри..Являясь сам носителем фольклора, он делает его ведущим в психобиографической составляющей стратегии текста» [1; с. 44-45]. Одним из ярких женских образов, запечатленных В. Шукшиным, является образ тещи.
Ярко прорисован образ тещи в русском фольклоре. В некоторых пословицах и поговорках показаны положительные черты ее характера: приветливость (У тещи зятек любимый сынок), гостеприимство (Тещины блины сладки. У тещи-света - все для зятя приспето) [2; т. 4; с. 415].
Однако чаще образ тещи наделен отрицательными чертами: бедность, лживость, неприветливость: У тещи карманы тощи. Был у тещи, да рад утекши. Зять с тещею говорит день до вечера, а послушать нечего. Смолода меня теща зятем звала, а взростя дочь - за иного отдала. Теща зятя в гости зовет: на Петров день, на сыр,
© Карташова Е.Н., 2016
на Ильин день, на бараний рог; на Успение, на морковкино заговенье [2; т. 4; с. 415], (морковкино заговенье - неопределенно отдаленное время; время, которое никогда не наступит [6; с. 161]).
Теща уподобляется черту, то есть является символом лукавства, раздора в семье (черт - олицетворенье зла, враг рода человеческого: нечистый, черная сила, сатана, диавол, лукавый [2; т. 4; с. 615]: Тещу в дом - черта в дом [5; с. 885].
Такие черты тещи, как жадность, недовольство зятем отражены и в народных песнях: Теща зятем хвалилась, ально с ног свалилась: «Умаво у зятюшки нет сохи, ни боронушки, ни земли, ни бороздушки, ни в гумне кладушечки, ни в столе краюшечки» [4; ч. 2; с. 305]; Теща про зятя пирог пекла. В этом пироге три осмины муки, соли да крупы на четыре рубли, лучку да мачку на семь рублей, маслица с яичком на восемь рублей; этот-ли пирог с рублем двадцать стал. Зятя-т сел, у присеста съел. Теща по середе похаживает, косо на зятя поглядывает: «Как тебя, зятя, не разорвало?» Теща
- то зятя употчивала, в четыре дубинки дубовенькие, в пятую дубинку вязовенькую» [4; ч. 2; с. 305], Теща про зятюшку сдобничала, сдобничала да пирожничала; испекла пирог в двенадсять рублев: солоду, муки на четыре рубли, ягодов, изюму на восемь рублей. Теща по горинке похаживала, косо на зятюшку поглядывала: «Как тебя, зятюшку, не разорвало? Как тебя, зятюшку, не перервало?» [4; ч. 2; с. 235].
В некоторых народных песнях теща «задабривает» зятя, чтобы тот не обижал ее дочь: «Теща зятю блины подносила, теща зятю сама говорила: «Уж ты кушай, зять сокол, да не упивайся, над моей милой дочерью не величайся...» [4; ч. 1; с. 31]; «А теща-то зятя провожала, среди двора зятю наказала: «Ах, зять ты мой, зять любимой, ты пей, зять, вино не допьяна, а сладкого меда не до сыта, ты садись на коня, не шатайся, поедешь домой, не валяйся, над Татьянушкою не ломайся: ведь Татьяна -дитя молодое, Ивановна не устарок, обычая твоего не знает, ко нраву твоему не привыкла...» [4; ч. 1; с. 283].
Материнская любовь тещи к своей дочери оборачивается против зятя, который воспринимается ею как «инородный элемент», подчеркивает В.Елистратов в статье «Метафизика тещи»: «Быт и Бытие для тещи нейтрализованы. Быт равен Бытию, вернее, все Бытие мира сведено к родному, кровному быту. «Малая родина» тещи - семья, дочь. Отношение к зятю соответствует воинствующей ксенофобии... Зять всегда, в большей или меньшей степени, иностранец на этой чужой родине... Конфликт тещи и зятя - это не просто семейный конфликт. Это, прежде всего - напряженное противостояние женского и мужского, вернее даже - «гиперженского» и «гипермужского». Любовь матери к своей дочери - любовь «кровная», родовая и потому часто абсолютно слепая, животная. Мать можно идеализировать, но именно зять становится той лакмусовой бумажкой, которая проявляет все отрицательные стороны «беззаветной» материнской любви» [3].
В. Елистратов рассуждает на тему напряженных отношений между тещей и зятем в Советской России: «в России двадцатого века были созданы такие социально-бытовые условия, в которых «быт тещи» и «Бытие зятя» вступили в острейший диалог
- конфликт, заставивший как тещ, так и зятьев поднимать в своем сознании (или подсознании) острейшие онтолого - метафизические вопросы. Условия эти, как это ни банально, следующие: вынужденное проживание зятьев с тещами. Если традиционно (и на этом основан богатейший русский «тестев» и «тещи» фольклор) невесту брали в дом мужа, то социальная, экономическая и «геополитическая» ситуация в Советской России сложилась так, что чаще всего «пассионарный» зять, как правило, деревенский, переехавший в город, вынужденно вселялся в дом своей городской жены, менее «пассионарной» и более «мещанской» [3]. Проживание зятя в доме тещи служит причиной конфликта между ними во многих рассказах В.М. Шукшина.
В рассказе В. Шукшина «Мой зять украл машину дров!» бытовой конфликт тещи и зятя перерастает в уголовное дело, незадачливому Вене грозит тюремный срок, за то,
что закрыл тещу в уборной. Из горницы вышла теща, тоже круглолицая, шестидесятилетняя, крепкая здоровьем, крепкая нравом, взглядом на жизнь, - вообще вся очень крепкая [7; т. 2; с. 561] - в данном контексте с помощью повторов лексемы крепкая репрезентируется твердость, жестокость тещи. Конфликтность тещи подчеркивается посредством лексем закричала, вопила, злилась, словосочетаний повысила голос, изо всех сил кричала, сколько злости в человеке: «Если недопонимаешь, то слушай, что говорят! - повысила голос теща. - Красивая, нарядная жена украшает мужа. А уж тебе-то надо об этом подумать - не красавец» [7; т. 2; с. 561], «Я первые колхозы создавала, а ты мне - курва! - громко закричала теща, появляясь в дверях», «- Поса-адим, - опять с дрожью в голосе пообещала теща. И ушла писать заявление. Но тотчас опять вернулась и закричала: - Ты машину дров привез?! Ты где ее взял?! Где взял?! - Тебя же согревать привез... - Где взял?! - изо всех сил кричала Лизавета Васильевна» [7; т. 2; с. 562], «- Карау-ул!! - вопила Лизавета Васильевна. -Люди добрые, спасите! Спасите! Люди добрые!.. Мой зять украл машину дров! Мой зять украл машину дров! Мой зять украл машину дров! - наладилась теща» [7;т.2;с.565], «Вот же ж тварь, - думал он, - посадит и глазом не моргнет. Сколько злости в человеке! Всю жизнь жила и всю жизнь злилась. Курва... На кой черт тогда и родиться такой?» [7; т. 2; с. 563]. В описании тещи используется бранная лексика, посредством которой выражается негативное отношение к ней: дура, курва: «Теща -змея и дура, она не три года, а готова пять выхлопотать для зятя, и все равно это можно понять. Она такая - курва» [7; т. 2; с. 569].
Зять называет тещу змеей не случайно. В.Елистратов подчеркивает: «в традиционном устном фольклоре теща часто представлена, во-первых, через образ именно мертвой (или умирающей) тещи, во-вторых, через эмблему (синекдоху) длинного языка и, в третьих, в облике змеи. Главное «зло» тещи сосредоточено в ее языке. Он «выносит сор из избы», сплетничает, наговаривает, лжет. «Змея» («гадина», «гадюка»), в свою очередь, является отчетливым элементом брани, инвективы в разговорном языке («змея подколодная» и проч.). Она ассоциируется с хитростью, коварством» [3]. В.М.Шукшин уподобляет тещу змею - искусителю, вносящему раздор в семью.
Теща в произведениях Шукшина часто недовольна зятем, упрекает его (пришел на все готовенькое, живет на все готовенькое), желает для своей дочери другого, достойного мужа (не дорос, не пара): «Ты же пришел на все готовенькое» «Мой зять украл машину дров!» [7; т. 2; с. 565]; «- Ты смотри, смотри-и, парень! - говорили в два голоса тесть и теща и стучали пальцами по столу. - Ты смотри-и!.. Ты - за рукоприкладство-то - в один миг вылетишь из Москвы. Нашелся!.. Для тебя мы ее ростили, чтоб ты руки тут распускал?! Не дорос! С ней вон какие ребята дружили, инженеры, не тебе чета.- Живет на все готовенькое, да еще!.. Сволочь!» «Жена мужа в Париж провожала» [7; т. 2; с. 546]; «- Не пара - вот кто! - выпалила жена. -Вывезла!.. Таких-то у нас своих хоть отбавляй.-Во-он ты как, - Фонякин понял, что жена, если что и знает, не скажет: зять был ей не по душе» «Там, вдали» [8; с. 97].
Зять бунтует против тещи, часто этот бунт приобретает гротескный, комический характер: «Жена, теща - с ног сбились: делают, чтоб муж, зять - выглядел ПРИЛИЧНО. Зять терпел, терпел - снял шляпу, кинул ее в мусоропровод, скинул галстук, ботинки, костюм и лег на диван. «Пошли вы.» - сказал жене и теще. Они потом тихонько говорили на кухне - дочь жаловалась на мужа: сама видела, какой он. «Да», -горестно вздыхала теща из Одессы» «В гостях хорошо.» [9; с. 810]; «Едва теща зашла в уборную, Веня запер ее снаружи на крючок. Потом стал заколачивать дверь гвоздями. Теща закричала. - Посиди малость, подумай, - приговаривал Веня. - Сама любишь людей сажать? Теперь маленько спробуй на своей шкуре» «Мой зять украл машину дров!» [7; т. 2; с. 565].
Итак, теща в произведения В.М.Шукшина конфликтна и неприветлива, её отношения с зятем крайне напряжены, что соотносится с народным восприятием образа тещи, транслируемым через русский фольклор.
Библиографический список
1. Бодрова Л.Т. Малая проза В.М. Шукшина в контексте современности [Текст]: монография / Л.Т.Бодрова. Челябинск: Изд-во Челяб. гос. пед. ун-та, 2011. 372 с.
2. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка (т. 1-4): издание М.О. Вольфа, СПб.; М., 1880, 1881, 1882.
3. Елистратов В. Метафизика тещи [Электронный ресурс] / В. Елистратов // Нева. 2005. № 9. URL:http://magazines.russ.ru/neva/2005/9/el14.html (дата обращения: 29.04.2016)
4. Киреевский П.В. Под редакцией В.Ф. Миллера и М.Н. Сперанского: Песни, собранные П.В. Киреевским. Новая серия. М.: Общество любителей российской словесности при Московском университете - Печатня А.И. Снегиревой, (1,2). М.: Типография кооператива «Наука и просвещение», (3), 1911, 1918, 1929. 995 с.
5. Михельсон М.И. Русская мысль и рЪчь. Свое и чужое. Опытъ русской фразеологш : Сборникъ образныхъ словъ и иносказанш : Посмертное издаше. СПб.: Типограф1я Акц. Общ. «Брокгаузъ-Ефронъ», 1912. 103 с.
6. Фразеологический словарь русского языка. Под ред. А.И. Молоткова. Изд 2-е, стереотип. Москва: «Сов. энциклопедия», 1968. 543 с.
7. Шукшин В.М. Собрание сочинений: в 3-х т. / Сост. Л.Федосеева-Шукшина. М.: Мол. гвардия, 1984.
8. Шукшин В. Странные люди / Василий Шукшин. М.:АСТ: Зебра Е, 2009. 317 с.
9. Шукшин В.М. Полное собрание рассказов в одном томе. Сборник рассказов. М.: Эксмо, 2012 944 с.
References
1. Bodrova L.T. Small prose of V.M. Shukshin in the context of modernity [Text]: monograph / L. T. Bodrova. Chelyabinsk: Publishing house of Chelyabinsk. GOSPED. University press, 2011. 372 p.
2. Dal V.I. Explanatory dictionary of the live Russian language (V. 1-4): the edition of M.O. Wolf, St. Petersburg. M., 1880, 1881, 1882.
3. Elistratov V. Mother-in-law Metaphysics [Electronic resource] / V.V. Elistratov // Neva. 2005. № 9. URL: http://magazines.russ.ru/neva/2005/9/el14.html (accessed: 29.04.2016)
4. Kireyevsky P.V. Under the editorship of V.F. Miller and M.N. Speransky: Songs collected by P.V. Kireevsky. New series. Moscow: Society of lovers of Russian literature at the Moscow University Printing house of A.I. Snegireva, (1, 2). M: Printing co-op «Science and education», (3),1911, 1918, 1929. 995 p.
5. Mikhelson M.I. Russian thought and speech. His and others. The experience of Russian phraseology : a Collection obratnyy words and allegories : post-mortem edition. SPb.: Printing House The ASC. Common. «Brockhaus-Efron», 1912. 103 p.
6. Phraseological dictionary of Russian language. Ed. by A.I. Molotkov. Ed 2nd ed. M.: «Sov. encyclopedia», 1968. 543 p.
7. Shukshin V.M. Collected works: in 3 volumes / Ed. L. Fedoseeva-Shukshina. M.: Mol. guard., 1984.
8. Shukshin V. Strange people / Vasily Shukshin. M.:AST: Zebra E, 2009. 317 p
9. Shukshin V.M. The Complete collection of short stories in one volume. A collection of short stories. M.: Eksmo, 2012. 944 p.
