CC BY
34
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 8. ИСТОРИЯ. 2018. № 4
Е.с. данилов*
образ секуритас у амброджо лоренцетти*
E.s. Danilov
THE IMAGE oF sEcuRITAs
by ambrogio lorenzetti
Аннотация. объект данного исследования — цикл фресок, созданных художником Амброджо Лоренцетти в «Зале девяти» Палаццо Публико Сиенской республики. анализируется изображение аллегорической фигуры Securitas, ее атрибуты и место среди других персонификаций. Через обращение к указанному живописному фрагменту предпринята попытка раскрыть представления о безопасности граждан средневековой итальянской коммуны. данная ценность выступает как основополагающее коллективное благо, обеспеченное усилиями узкой группы богатых пополанов, находящихся у власти. Через отдельные детали образа сиенской Секуритас раскрываются художественные формы передачи состояния безопасности в искусстве треченто и его сущность в реальном мире. Крылатая дева, олицетворяющая безопасность, держит виселицу с казненным человеком и тем самым указывает на необходимость строгого Правосудия. надпись на картуше, развернутом Секуритас, обещает беспрепятственное передвижение по городу и вне его стен, свободное занятие повседневным трудом. Во внешнем виде олицетворения безопасности нет ничего лишнего. У нее самый скромный головной убор, тело обнажено, лицо беспристрастно, спокойный взгляд устремлен на зрителя. она — прямая противоположность образу Timor / Страха. их антагонизм прослеживается также на основе отдельных философских трактатов, где чаще всего страх — это признак тирании, при которой невозможна безопасность. она возможна при Мире. Pax внешне напоминает Секуритас и прочно связана с ней в античной тра-
* Данилов Евгений Сергеевич, кандидат исторических наук, доцент кафедры всеобщей истории Ярославского государственного университета имени П.Г. демидова Danilov Evgeniy Sergeevich, Candidate of Historical Sciences, Associate Professor, Section of General History, P.G. Demidov Yaroslav State University +7-910-826-85-89; e-mail: explorator@list.ru
** Статья представляет собой переработанный доклад, прочитанный на XIX Сергеевских чтениях (МГУ имени М.В. Ломоносова, 2 февраля 2015 г.).
диции. Амброджо обрамляет охраняемое Секуритас контадо символами и других древних богов: Меркурия, Цереры, Дианы. Каждый из них отвечает за определенную сферу деятельности: торговлю, сельское хозяйство, охоту. Судя по расположению исследуемой прозопопеи, Секуритас в отношении названных покровителей выступает в роли посредницы, связывающей небо и землю. С большой вероятностью можно говорить о том, что под securitas Лоренцетти и его современники понимали состояние защищенности от внешних опасностей, поддержание справедливости во внутренних делах, гарантированное владение своим имуществом.
Ключевые слова: итальянское искусство, Сиена, Палаццо Публико, фреска, аллегория в живописи, благое правление, концепт безопасности.
Abstract. The subject of this study is a series of frescos created by the artist Ambrogio Lorenzetti in the "Hall of the Nine" of the Palazzo Pubblico in the Republic of Siena. The author analyzes the image of the allegorical figure Securitas, its attributes and place among other personifications. By using the indicated pictorial fragment, the author attempts to disclose the idea of security of the citizens of this Medieval Italian commune. This virtual value acts as the fundamental collective good that is provided by the efforts of a narrow group of rich popolans in power. Through some details of the image of the Siena Securitas, the author reveals the artistic forms that depict the status of security in the art of the Trecento and its essence in the real world. The winged virgin, personifying security, guards the gallows with a murdered person visible thus indicating the need for strict justice. The inscription on the cartouche, unfolded by Securitas, promises unimpeded movement around the city and outside its walls, and free occupation of daily work. In the outer appearance of the personification of security there is nothing superfluous. She has the most modest headdress, her body is bare and her face is impartial with a calm look directed at the viewer. She is the exact opposite of the figure of Timor / Fear. Their antagonism can also traced on the basis of individual philosophical treatises, where fear is most often a sign of tyranny in which security is impossible. Safety is possible in Peace. Pax externally resembles Securitas and is firmly tied to it in the ancient tradition. Ambrogio frames the protected Securitas contado with symbols and other ancient gods — Mercury, Ceres, Diana. Each of them is responsible for a certain sphere of activity: trade, agriculture, hunting and others. Judging by the location of the studied prosopics, Securitas in relation to the named patrons acts in the role of an intermediary, connecting the sky and the earth. We can say with great certainty that the figure of Securitas was understood by Lorenzetti and his contemporaries to be the state of protection from external dangers, the maintenance of justice in internal affairs, and the guaranteed possession of their property.
Key words: Italian art, Siena, Palazzo Pubblico, fresco, allegory in art, good governance, concept of security.
Ä Ä Ä
Народы же ожидают от городских правителей преимущественно двух вещей, а именно изобилия продуктов, обеспечивающих безбедную жизнь, и защиты от несправедливостей со стороны более влиятельных граждан; и если в этом они уверены, то спокойно занимаются своими делами.
(Контарини Г. О магистратах и устройстве Венецианской республики. Кн. V.
Пер. М.А. Юсима)
Первая половина XIV в. была для Италии периодом грозных предзнаменований и повсеместной нестабильности. Политическую обстановку определяли такие события, как Авиньонское пленение пап, борьба между пополанскими коммунами и феодальной знатью, широкое распространение кондотьерства, эпидемия чумы. На этом неспокойном фоне делает пока еще неуверенные шаги Ренессанс. Литература чутко реагирует на общественные коллизии. Писатели ищут параллели своим переживаниям и чаяниям в античной традиции. В психологической повести «Фьямметта» Джованни Боккаччо мечтает о «золотом веке» Сатурна: «Как хорошо ничему не противиться и, лежа на земле, безопасно собирать себе пищу!» (Boc. Fiamet. 5. Пер. Н. Кузмина). Влиятельными фигурами изобразительного искусства становятся Джотто, Дуччо, Симоне Мартини. Мастера Флоренции и Сиены отдавали предпочтение евангельским сюжетам и жизнеописаниям святых. Братья Лоренцетти, впитав опыт обеих художественных школ, пробуют себя в создании портретных композиций. Рассмотрим на примере творчества младшего из братьев, Амброджо, прекрасно образованного, приобщенного к делам управления родной республикой, социально-политическое бытование и эстетическое восприятие концепта безопасности.
Амброджо Лоренцетти (1290-1348) известен в первую очередь своим циклом фресок «Аллегории доброго и злого правления». Данная художественная композиция была написана в «Зале Девяти» первого этажа сиенского дворца городского самоуправления — Палаццо Пубблико. Из всего разнообразия персонификаций, изображенных на трех стенах зала в период 1337-1340 гг.1, нас будет интересовать фигура Безопасности (Securitas). Фактически Секу-ритас является единственной и ключевой аллегорией на восточной стене «Зала Девяти». Обособленность Секуритас можно объяснить
1 Cairola A., Carli E. Il Palazzo Pubblico di Siena. Roma, 1963. P. 122; Borsook E. Am-brogio Lorenzetti. Firenze, 1966. P. 34-35.
Рис. 1. Амброджо Лоренцетти. Аллегория Безопасности
ее символической охранной функцией, необходимостью ее присутствия у ворот, изображенного на фреске процветающего города. Образ исполнен аллегорических деталей (рис. 1). Перед нами — молодая полуобнаженная женщина, парящая вполоборота на белых крыльях. Лицо беспристрастно, глаза смотрят на зрителя. Голова обрамлена золотистыми волосами, сплетенными в две короткие косы. Волосы стянуты лентой небесного цвета. Правой рукой она держит развернутый свиток с текстом. Надпись гласит: SENÇA PAURA OGNUOM FRANCO CAMINI / ELAVORANDO SEMINI CIASCUNO / MENTRE CHE TAL COMUNO / MANTERRA QUESTA DON[N]A I[N] SIGNORIA / CHEL ALEVATA AREI OGNI BALIA2. В левой руке находится П-образная виселица с телом человека. Этот мужчина явно не самоубийца: на его глазах повязка, руки заведены за спину. Перед нами казненный преступник. несмотря на такой
2 «Пусть каждый ездит и трудится свободно и без страха, ибо коммуна находится под защитой этой дамы, отнявшей всякую силу у злых» (Степанов А.В. Искусство эпохи Возрождения. Италия. XIV-XV века. СПб., 2003. С. 121-122). Точка зрения, будто под дамой следует понимать не Безопасность, а Справедливость, представляется спорной (Schmidt D. Der Freskenzyklus von Ambrogio Lorenzetti über die gute und die schlechte Regierung. Eine danteske Vision im Palazzo Pubblico von Siena. Diss. St. Gallen, 2003. S. 71, 253; Paoletti J.T., Radke G.M. Art in Renaissance Italy. 3rd ed. London, 2005. P. 118).
мрачный атрибут, исследователи чаще всего отождествляют Securitas с крылатым ангелом или гением3.
Рассматриваемый цикл фресок Лоренцетти, за редким исключением, не содержит явных религиозных сюжетов и библейских отсылок, но ангеломорфные персонификации встречаются в нем повсеместно. На северной стене зала над сидящим старцем со скипетром и щитом, вероятно представляющим Buon Governo (Благое Правление) или саму Сиену4, парят Fides (Вера), Caritas (Любовь) и Spes (Надежда). Sapientia (Мудрость) с книгой и весами возвышается над головой Iustitia (Справедливости)5. На чашах весов расположились два ангела в красной и белой одеждах. На западной стене демоническую Tyrannide (Тиранию) окружают Avaritia (Жадность) с денежными мешками, Superbia (Гордость) c мечом и ярмом, а также Vanagloria (Тщеславие) с зеркалом. Отдельно представлен Timor (Страх).
Крылатый Тимор в определенной степени схож с Секуритас. Безопасность как признак Мира противостоит Страху как спутнику Во-йны6. Тимор и Секуритас — не статичные нравственные характеристики, а продуктивные властные силы. Обе фигуры возвышаются над крепостными стенами, держат карающие инструменты, несут послание, повернуты в сторону контадо. На картуше Тимора начертано следующее: P[ER] VOLERE ELBENPROPIO I[N]QUESTA TERRA / SOM[M]ESSE LA GIUSTITIA ATYRANNIA / UNDE P[ER] QUESTA VIA / NO[N] PASSA ALCUN SE[N]ÇA DUBBIO DIMO[R]TE / CHE FUOR SIROBBA E DENTRO DALEPORTE7. Нагота Секуритас предпо-
3 Meiss M. Italian Style in Catalonia and a Fourteenth Century Catalan Workshop // The Journal of the Walters Art Gallery. 1941. Vol. 4. P. 56; Feldges-Henning U. The Pictorial Programme of the Sala della Pace: A New Interpretation // Journal of the Warburg and Courtauld Institutes. 1972. Vol. 35. P. 147; Schmidt D. Op. cit. S. 71.
4 Skinner Q. Ambrogio Lorenzetti's Buon governo frescoes: two old questions, two new answers // Journal of the Warburg and Courtauld institutes. 1999. Vol. 62. P. 11.
5 "Diligite iustitiam vos qui iudicatis terram". Лоренцетти почти дословно цитирует начало Книги Премудрости Соломона: «Любите справедливость, вы, судьи земли» (Liber Sapientiae 1:1).
6 Возможно, следует согласиться с Патриком Бушроном, который, используя платоновскую терминологию, предпочел говорить не о страхе перед внешней агрессией (polemos), а о боязни внутренней смуты (stasis). См.: Boucheron P. Conjurer la peur: Sienne, 1338. Essai sur la force politique des images. Paris, 2013. P. 122.
7 «В этом городе правосудие подчинено тирании, потому что каждый ищет пользу только для себя. Поэтому по этой дороге никто не пройдет, не опасаясь смерти, которая собирает жатву внутри и снаружи». Фресковые сцены и пояснения к ним частично напоминают описания мифических двух градов у Гомера (Hom. Il. XVIII. 490-605) и Гесиода (Hes. Opera et dies. 189-192, 225-247).
лагает свободу от земных пороков и правовую объективность8. Туника Тимора не оставляет намека на открытость, зато ее развевающийся подол свидетельствует о той энергии, с которой грозный страж устремляется на провинившихся. В то время как меч Страха представляет угрозу скорой погибели, виселица Безопасности говорит о том, что смертный приговор уже приведен в исполнение.
Джон Гамильтон видит во фреске Лоренцетти визуальную постановку диалога, запечатленного в трактате "Moralium dogma philosophorum" («Учения нравственных философов»)9. Предполагаемым автором этого сочинения считается богослов XII столетия Гильом из Конша. Другие возможные источники появления рассматриваемых образов относятся к XIII в. Это "Summa virtutum ac vitiorum" («Сумма добродетелей и пороков») доминиканского проповедника Гильома Пейро и "Li livres dou Trésor" («Книга сокровищ») флорентийского поэта Брунетто Латини10. Видимо, в данном случае стоит говорить не о какой-либо прямой зависимости, не об аутентичности тех или иных образов, а об опосредованном влиянии текста на живописные формы, о неких художественных параллелях. Скажем, на страницах опуса Гильома Конхезия, в разделе "De Securitate" (I. C. 3), происходит беседа между Securitas, Timor и Homo11. Но схожесть этой дискуссии с немым диалогом у Лоренцетти весьма иллюзорна. Секуритас нормандского писателя — это Безмятежность, которая призвана даровать Человеку душевный комфорт и бесстрашие перед неизбежными испытаниями судьбы. Она не защищает, защищается сам Человек, ободренный ею. Тимор пугает Человека различными видами смерти, гибелью в чужих краях, ранней кончиной, суровыми страданиями и т.п. Преждевременный Страх хуже самой опасности, так как ослабляет людей. Успешно противостоят ему только добро-
8 Мэри Эдвардс попыталась доказать, что, изображая легкие покровы на бедрах Секуритас, Лоренцетти был вдохновлен не примерами Джотто или Дуччо, а описаниями Плиния Старшего, в частности, его упоминанием о том, что Полигнот с Фасоса первым стал писать женщин в прозрачных одеждах (Plin. N.H. XXXV. 58). См.: Edwards M.D. Ambrogio Lorenzetti and Classical Painting // Florilegium. 1980. Vol. 2. P. 146-160.
9 Hamilton J. T. Security: Politics, Humanity, and the Philology of Care. Princeton, N.J. and Oxford, 2013. P. 146. Ср.: Starn R. The Republican Regime of the "Room of Peace" in Siena, 1338-40 // Representations. 1987. N 18. P. 15.
10 Zorzi A. The Anxiety of the Republics. "Timor" in Italy of the Communes during the 1330s. P. 18 // Emotions, Passions and Power in Renaissance Italy. — URL: https:// repository.library.georgetown.edu/handle/10822/707293 (дата обращения 08.08.2018).
11 Das Moralium dogma philosophorum des Guillaume de Conches: Lateinisch, altfranzosisch und mittelniederfrankisch / Hrsg. von J. Holmberg. Uppsala, 1929. P. 32-36.
детельные граждане. Схожую риторику, подкрепленную авторитетом античных мыслителей и отцов церкви, можно найти у Г. Пейро12. Б. Латини, приводящий в своей «Сокровищнице» пространный обзор пороков и добродетелей13, даже не удостаивает securitas отдельного раздела.
Иконография Секуритас кисти Лоренцетти весьма оригинальна. Aналоги мы вряд ли где встретим. древнеримская персонифицированная Безопасность изображалась в виде женской фигуры, принимающей различные позы14. Ее атрибуты разнообразны: алтарь, кадуцей, колонна, рог изобилия, патера, посох, сфера15. Сидящая напротив алтаря Секуритас с фрески Гуальтиеро Падовано 1550 г. полностью соответствует античному канону. Близки к классическим художественным традициям богини с гравюр джованни Баттисты де Кавальери (1S94 г.) и Aннибале Карраччи (1S97 г.). С древнеримской монеты мог позаимствовать рассматриваемый образ веронский живописец Франческо Лоренци, сделавший в 1780 г. карандашный набросок "Securitas Temporum". Скульптурная Безопасность с портала Шартрского кафедрального собора XIII в. левой ладонью опирается на щит с эмблемой замка, а правой сжимает штандарт. На гравюре
12 Cuilielmi Peraldi Summae virtutum ac vitiorum. T. I. Coloniae Agrippinae, 1614. P. 211-215.
13 Li livres dou tresor par Brunetto Latini; publ. pour la première fois d'après les manuscrits de la Bibliothèque impériale, de la Bibliothèque de l'Arsenal, et plusieurs manuscrits des départements et de l'étranger par P. Chabaille. Paris, 1863. P. 255-466.
14 Как пишет A^. Романчук, изображение Безопасности у Лоренцетти связано с «римской классической литературой». При этом исследователь не приводит никаких подтверждающих ссылок (Романчук А.В. Художественное воплощение категорий справедливости, власти и свободы в творчестве Aмброджо Лоренцетти // Ленинградский юридический журнал. 2007. № 4 (10). С. 154). Соглашаясь с тем, что присутствие Безопасности на средневековой фреске навеяно, но не продиктовано модой на наследие классической древности, обратим внимание на несколько моментов. В античном Риме не было создано ни одного известного на данный момент литературного сочинения, где бы подробно описывалась dea Securitas. На основе отдельных пассажей древних историков, ораторов, философов можно проследить эволюцию дискурса "securitas" в Aнтичности, но не более (см. напр.: Ricci C. Security in Roman Times. Rome, Italy and the Emperors. London; New York, 2018. P. 35-57). Частичные упоминания об этой богине в связи с императорским культом есть в эпиграфических памятниках. Крупных статуй и барельефов с Секуритас пока не обнаружено. Известна одна фреска, изображение на ножнах меча, немногочисленные произведения малой пластики. Скорее всего, Лоренцетти мог знать о персонифицированной Безопасности благодаря распространенному в эпоху Возрождения коллекционированию античных монет. Заметим также, что на чеканке богиня стоит, опираясь на колонну, или сидит в кресле, т.е. статична. По большому счету, в позе, характерной для Securitas, у Aмброджо изображена Pax.
15 Подробнее см.: KneppeA. Metus temporum: zur Bedeutung von Angst in Politik und Gesellschaft der römischen Kaiserzeit des 1. und 2. Jhdts. n. Chr. Stuttgart, 1994. S. 268-278.
Альбрехта Дюрера 1522 г. Секуритас с венком сопровождает триумфальную колесницу императора Максимилиана I. В стремительном движении представлена аллегория Безопасности на рисунке Джулио Бонасоне 1555 г. Богиня идет по сельской дороге, прижав левой рукой крест и ягненка. На портрете Карла де Лонгваля 1621 г. работы Рубенса скорбящая Секуритас держит шест с трофеем. Нидерландский художник Йелгерхейс Риенк в 1764 г. снабдил персонификацию дубовой ветвью, мечом и щитом. Даму в кольчуге и шлеме окружают лев, кубок, военные знамена и пушка. Сравнительное сопоставление различных образов показывает, что сиенская Секуритас обладает яркой индивидуальностью.
Большинство исследователей считает, что фрески Лоренцетти отображают некую политическую концепцию, постулаты которой можно проследить в литературных памятниках Античности и Средневековья. По мнению Джона Навоне, росписи в Палаццо Пубблико — это квинтэссенция философских теорий Аристотеля, Августина Блаженного и Фомы Аквинского, предназначенная для правящей элиты Сиены16. Присутствует ли в их трудах идея о противостоянии безопасности и страха? По мысли Аристотеля, безопасность (aspha-leia) государства наиболее эффективно поддерживается гражданами со средним достатком (Arist. Pol. 1295b26-1296a15), обладающими чувством справедливости и рассудительностью (Pol. 1281b26). Форма правления, основанная на господстве средних, ближе к демократии, чем к олигархии. Демократический строй представляет большую безопасность и реже влечет за собой внутренние беспорядки, нежели строй олигархический (Pol. 1302a1-15). Страх (fobos), с одной стороны, выступает как причина распрей, разрушающих существующий государственный строй (Pol. 1302b1, 20-25; 1304b20-25; 1311a25; 1311b35-40), с другой — как мобилизующая сила, способствующая его сохранению (1308a25-30). Аврелий Августин считал, что страх (terror) перед внешним врагом нужен государству в качестве нравственного регулятора. Безопасность является источником не только мирного существования общества, но и безнаказанной распущенности его членов (August. De civitate Dei. I. 33; II. 39; III. 21; V. 20). Фома Аквинский видел в страхе (timor) разновидность гнева, вызванного скорбью от возможности утраты блага (Sum. Theolog. I. 59. 4. 2, 64. 3. 2, 95. 2. 3; II. 5. 4. 3)17. Объектом страха является будущее зло, которому невоз-
16 Navone J. Gli Affreschi Senesi del Lorenzetti e la Dimensione Sociale del Cristian-esimo // La Civilta Cattolica. 1994. II. P. 249f.
17 Подробнее см.: Loughin S. The Complexity and Importance of timor in Aquinas's Summa Theologiae // Fear and Its Representations in the Middle Ages and Renaissance / Ed. by A. Scott, C. Kosso. Turnhout, 2002. P. 1-16.
Рис. 2. Амброджо Лоренцетти. Аллегория Мира
можно противиться (Sum. Theolog. II. 41. 2. 3). Видами страха автор «Суммы теологии» считал бездеятельность, стыдливость и стыд (Sum. Theolog. II. 41. 4. 5). Страх Божий удерживает от греха (Sum. Theolog.
I. 64. 3. 3, II. 68. 4. 5), потому он может считаться даром (Sum. Theolog.
II. 68. 1. 4). Тираны полагаются на страх как на опору своей власти, при которой не могут расцветать добродетели. При тирании нет места справедливости и правосудию, а, стало быть, и безопасности (De regno. I. 4. 26, 28; 11. 81).
Кьяра Фругони подчеркнула связь Securitas с фигурой Pax (Мир). Действительно, безопасность города зависит от мира среди его жи-
телей18. Пакс — это, пожалуй, единственная аллегория Амброджо, изображение которой отчетливо показывает влияние классического искусства (рис. 2)19. Она сидит, облокотившись на подушку, прикрывающую доспехи. Ее ступни попирают нечто из военного снаряжения, левая рука держит масличную ветвь, голова украшена оливковым венком, взгляд устремлен, как кажется, на ту часть композиции, которая показывает итоги доброго правления20. Белый цвет одежды усиливает впечатление отрешенности, выделяет Пакс из бескрылого окружения Buon Governo: Fortitudo (Храбрость), Prudentia (Благоразумие), Magnanimitas (Великодушие), Temperantia (Умеренность), Iustitia (Правосудие)21. Вероятно, Мир можно считать пусть не главной, но определяющей фигурой фрески. По крайней мере, Джорджо Вазари, описывая два столетия спустя работы Лоренцетти, упомянул именно про «мир и разные его проявления»22.
Существует точка зрения Эрвина Панофски, согласно которой художник создал изображение Секуритас, взяв за основу образ римской богини Виктории, хранящийся ныне в Академии изящных искусств Сиены23. Победа, как правило, изображалась в виде крылатой женщины, держащей в руках щит (clypeus virtutis) с надписью. В нашем случае щит был заменен свитком. Но откуда могла взяться виселица? Роберт Гиббс, изучающий наследие глоссаторов Болонского университета, предположил, что этот атрибут, скорее всего, является юридической эмблемой, относящейся к отправлению правосудия как гарантии социальной безопасности24. Панорамное
18 Frugoni Ch. Il Governo dei Nove a Siena e il loro credo politico nell'affresco di Ambrogio Lorenzetti // Quaderni medievali. 1979. N 8. P. 76.
19 Rubinstein N. Political Ideas in Sienese Art: The Frescoes by Ambrogio Lorenzetti and Taddeo di Bartolo in the Palazzo Pubblico // Journal of the Warburg and Courtauld Institutes. Vol. 21. N 3/4. 1958. P. 187.
20 Hippler T. Image of Peace // The New Centennial Review. 2013. Vol. 13. N 1. P. 51.
21 В общей сложности Юстиция появляется в рассматриваемом произведении трижды. Третий раз она изображена в связанном состоянии у ног Тирании.
22 Вазари Д. Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих. Полное издание в одном томе / Пер. с итал. А.Г. Габричевского и А.И. Венедиктова. М., 2008. С. 146.
23 Panofsky E. Renaissance and Renascences in Western Art. New York, 1969. P. 152.
24 Gibbs R. The development of the illustration of legal manuscripts by Bolognese Illuminators between 1241 and 1298 // Juristische Buchproduktion im Mittelalter / V. Colli (Hrsg.). Frankfurt am Main, 2002. S. 174. Виселица как символ греха, смерти и справедливого наказания до XVI в. фигурирует в живописи довольно редко. Впервые в таком качестве она появляется именно у Лоренцетти (Костыря М.А. Образ виселицы в западноевропейском искусстве XVI-XVII веков: от Босха до Калло // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. 2015. № 9-2. С. 166). Гленн Кумера
изображение благоустроенного ландшафта по обе стороны надврат-ной башни показывает положительные результаты мудрой политики правительства Девяти Синьоров (1287-1355 гг.): расцвет ремесла, торговли и сельского хозяйства25. Геррит Шенк рассматривает элементы налаженной инфраструктуры в качестве основных компонентов семантического поля ЗесигИаз26.
Орнаментирующие медальоны, которые служат верхней границей рассматриваемого фрагмента фрески, достойны отдельного внимания. Первое изображение плохо сохранилось, различим лишь мужской силуэт с книгой и жезлом. Тем не менее, можно согласиться с теми, кто утверждает, что это Меркурий27. Конечно, говорить о том, что это именно покровитель торговли, можно лишь с осторожностью. С другой стороны, его присутствие здесь более чем уместно, так как ниже художник поместил путников, идущих с товарами в сторону города. Второе изображение интерпретируется как Весна28. Женщина с колосьями и серпом, атрибутами Деметры-Цереры, находится прямо над возделанными полями и сценами сельского труда. Третий образ однозначно связан с Селеной, или Луной29. Круглый лик обрамлен
заметил, что в 1340-е гг. в сиенском контадо было зафиксировано относительно незначительное количество обращений в суд. Однако этот факт не может, по его мнению, отражать реальный уровень преступности. Причина заключается в сокрытии множества правонарушений при распространенности практики «частного миротворчества» с привлечением нотариуса, свидетелей, представителей духовенства. При этом, конечно, существовали категории серьезных преступлений, при совершении которых нельзя было избежать судебного приговора (Kumhera G. The Benefits of Peace: Private Peacemaking in Late Medieval Italy. Leiden, 2017. P. 73ff).
25 Фрески, заказанные мастеру городскими властями, были одним из средств репрезентации успехов правительства Девяти. Они повлияли на творчество хронистов и проповедников Сиены (Дмитриева М.И. «Доброе правительство» в Сиене: реальность и идеал // Проблемы современной науки. 2013. № 7-2. С. 152-159; Поло де Болье М.А. Визуальные образы средневековой проповеди // Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Сер. 3: Филология. 2014. № 3 (38). С. 157).
26 Schenk G.J. "Human Security" in the Renaissance? "Securitas", Infrastructure, Collective Goods and Natural Hazards in Tuscany and the Upper Rhine Valley // Historical Social Research. Vol. 35. N 4 (134). 2010. P. 216. М. Кучер подчеркнул, что упорядоченная жизнь сиенцев проходила на широких и чистых улицах. Исследователь буквально воспринял содержание картины Лоренцетти и предложил пересмотреть укоренившееся представление об антисанитарии, господствовавшей в средневековых городских коммунах (Kucher M.P. The water supply system of Siena, Italy: the medieval roots of the modern networked city. New York; London, 2005. P. 77-78).
27 Rowley G. Ambrogio Lorenzetti. Vol. 2: Illustrations. Princeton, N.J., 1958. P. 191.
28 Starn R. Ambrogio Lorenzetti: The Palazzo Pubblico, Siena. New York, 1994. P. 69.
29 Larner J. Culture and society in Italy, 1290-1420. London, 1971. P. 85.
полумесяцем, поддерживаемым двумя конями. В эпоху Античности Луна почиталась как светило, даровавшее спасение от ночной тьмы (Hom. Hymn. XXXII. 3-11; Plin. N.H. II. 41) и несущее ответственность за урожай (I Mith. Vat. II. 11). Под Луной рукой художника выведены холмы с редким лесом, где скрываются охотники, река с мостом и порт Таламоне, через который сиенцы пытались наладить морскую торговлю30. Планетарные образы (Сатурн, Юпитер, Солнце, Венера, Марс) и персонификации времен года (Лето, Зима, Осень) присутствуют в верхнем обрамлении других частей фрески. Нижняя орнаментирующая часть заполнена аллегорическими изображениями Свободных искусств: Грамматики, Диалектики, Арифметики, Геометрии, Музыки, Астрологии и Философии. Возвращаясь к значению Секуритас в контексте рассмотренных выше фигур, отметим, что содержание медальонов, возможно, подразумевает аллюзии экономического свойства и провозглашает продовольственную безопасность.
Итак, под кистью Лоренцетти возникла сложная аллегорическая композиция, демонстрирующая определенный прием изображения противоборствующих абстракций. У такого иконографического типа нашлись последователи. В 1468 г. Бенвенуто ди Джованни, один из ярчайших представителей сиенской школы, расписал деревянную обложку гроссбуха для республиканского казначейства, Биккерны. Таволетта, ныне хранящаяся в Городском архиве Сиены, называется «Финансы города в мирное время и во время войны»31. Ученик Веккьетты поместил над мирными гражданами и вооруженными наемниками, считающими деньги, две парящие фигуры. Не разбирая характерных деталей, укажем на их явное сходство с уже знакомыми образами Лоренцетти — Securitas и Timor. Похожие мотивы можно также заметить в заключительном эпизоде «Истории Антонио Ри-нальдески» флорентийского художника Филиппо Дольчиати (1502 г., Музей Штибберта). Сходство, конечно, весьма отдаленно, но сцена красноречива: борьба ангелов и демонов за душу повешенного на окне дворца подеста грешника32 (рис. 3).
30 Bowsky W.M. A Medieval Italian Commune: Siena Under the Nine, 1287-1355. Berkeley; Los Angeles; London, 1981. P. 175-176. «В том городе все люди обуяны / Любовью к Таламонэ, но успех / Обманет их, как поиски Дианы, / И адмиралам будет хуже всех» (Алигьери Данте. Божественная Комедия / Пер. М.И. Лозинского. М., 2008. С. 264 (Чистилище, XIII. 151-154). Древнегреческой Селене соответствует римская Диана. Случайно ли по воле Лоренцетти Луна взошла над Таламоне?
31 "Le Finanze del Comune in Tempo di Pace e in Tempo di Guerra". См.: Carli E. Les Tablettes peintes de la "Biccherna" et de la "Gabella" de l'ancienne république de Sienne. Milan; Florence, 1951. P. 37; Idem. Sienese Painting. London, 1956. P. 71.
32 Коннелл У., Констебл Дж. Святотатство и Воздаяние в ренессансной Флоренции. Дело Антонио Ринальдески / Пер. М. Юсима. М., 2010. С. 37.
Рис. 3. Филиппо Дольчати. История Антонио Ринальдески. Панно № 9. 1502 г. Флоренция. Музей Штибберта
Сама же безопасность в описанной композиции сиенского маэстро предстает как сопутствующая черта государства (города-республики), где осуществляется справедливое, миролюбивое и рачительное управление. В то же время, ангелоподобность Секури-тас, по всей видимости, не случайна. Несмотря на множественную корреляцию элементов фрески Лоренцетти с языческой традицией, можно предположить, что именно в этой особенности есть какие-то дополнительные библейские коннотации. например, сравнение Сиены с Небесным Иерусалимом, имеющим, согласно откровению Иоанна Богослова, высокие стены, а также постоянно открытые и охраняемые ангелами ворота, через которые не проникнет никто нечестивый или лживый (Apoc. 21:12, 25, 27).
References
Borsook E. Ambrogio Lorenzetti. Firenze: Sadea-Sansoni, 1966. 125 p.
Boucheron P. Conjurer la peur: Sienne, 1338. Essai sur la force politique des images. Paris: Seuil, 2013. 288 p.
Bowsky W.M. A Medieval Italian Commune: Siena Under the Nine, 1287-1355. Berkeley; Los Angeles; London: University of California Press, 1981. 327 p.
Cairola A., Carli E. Il Palazzo Pubblico di Siena. Roma: Editalia, 1963. 253 p.
Carli E. Les Tablettes peintes de la "Biccherna" et de la "Gabella" de l'ancienne république de Sienne. Milan; Florence: Electa Editrice, 1951. 83 p.
Carli E. Sienese Painting. London: George Rainbird Ltd., 1956. 137 p.
Dmitrieva M.I. "Dobroe pravitel'stvo" v Siene: real'nost' i ideal ["Good Governance" in Siena: Reality and Ideal] // Problemy sovremennoj nauki [Problems of Modern Science]. Stavropol: Logos, 2013, pp. 152-159.
Edwards M.D. Ambrogio Lorenzetti and Classical Painting // Florilegium. 1980. Vol. 2, pp. 146-160.
Feldges-Henning U. The Pictorial Programme of the Sala della Pace: A New Interpretation // Journal of the Warburg and Courtauld Institutes. 1972. Vol. 35, pp. 145-162.
Frugoni Ch. Il Governo dei Nove a Siena e il loro credo politico nellaffresco di Ambrogio Lorenzetti // Quaderni medievali. 1979. N 8, pp. 71-103.
Gibbs R. The development of the illustration of legal manuscripts by Bolognese Illuminators between 1241 and 1298 // Juristische Buchproduktion im Mittelalter / Hrsg. von V. Colli. Frankfurt am Main: Vittorio Klostermann, 2002, Ss. 173-218.
Hamilton J.T. Security: Politics, Humanity, and the Philology of Care. Princeton, N.J. and Oxford: Princeton University Press, 2013. 322 p.
Hippler T. Image of Peace // The New Centennial Review. 2013. Vol. 13. N 1, pp. 45-70.
Kneppe A. Metus temporum: zur Bedeutung von Angst in Politik und Gesellschaft der römischen Kaiserzeit des 1. und 2. Jhdts. n. Chr. Stuttgart: Franz Steiner Verlag, 1994. 410 S.
Konnell U., Konstebl Dzh. Svyatotatstvo i Vozdayanie v renessansnoj Florencii. Delo Antonio Rinal'deski [Sacriledge and Retrebution in Renaissance Florence. The case of Antonio Rinaldeschi] / Transl. by M.A. Yusim. Moscow: "Kanon+"; ROOI "Reabilitaciya", 2010. 192 p.
Kostyrya M.A. Obraz viselicy v zapadnoevropejskom iskusstve XVI-XVII ve-kov: otBoskha do Kallo [The Image of the Gallows in Western European Art in the 16th-17th Centuries: from Bosch to Callot] // Aktual'nye problemy gumanitarnyh i estestvennyh nauk. 2015. N 9-2, pp. 166-171.
Kucher M.P. The water supply system of Siena, Italy: the medieval roots of the modern networked city. New York; London: Routledge, 2005. 225 p.
Kumhera G. The Benefits of Peace: Private Peacemaking in Late Medieval Italy. Leiden: Brill, 2017. 314 p.
Larner J. Culture and society in Italy, 1290-1420. London: Batsford, 1971. 399 p.
Loughin S. The Complexity and Importance of timor in Aquinas's Summa Theologiae // Fear and Its Representations in the Middle Ages and Renaissance / Ed. by A. Scott, C. Kosso. Turnhout: Brepols Publishers, 2002, pp. 1-16.
Meiss M. Italian Style in Catalonia and a Fourteenth Century Catalan Workshop // The Journal of the Walters Art Gallery. 1941. Vol. 4, pp. 45-87.
Navone J. Gli Affreschi Senesi del Lorenzetti e la Dimensione Sociale del Cri-stianesimo // La Civilta Cattolica. 1994. II, pp. 249-259.
Panofsky E. Renaissance and Renascences in Western Art. New York: Harper & Row, 1969. 242 p.
Paoletti J.T., Radke G.M. Art in Renaissance Italy. 3rd ed. London: Laurence King Publishing, 2005. 576 p.
Polo de Bol'e M.A. Vizual'nye obrazy srednevekovojpropovedi [Visual Images of the Medieval Sermon] // Vestnik Pravoslavnogo Svyato-Tihonovskogo gumani-tarnogo universiteta. Ser. 3: Filologiya. 2014. N 3 (38), pp. 151-160.
Ricci C. Security in Roman Times. Rome, Italy and the Emperors. London; New York: Routledge, 2018. 300 p.
Romanchuk A.V. Hudozhestvennoe voploshchenie kategorij spravedlivosti, vlasti i svobody v tvorchestve Ambrodzho Lorencetti [The artistic Embodiment of the Categories of Justice, Power and Freedom in the Art of Ambrogio Lorenzetti] // Leningradskijyuridicheskij zhurnal. 2007. N 4 (10), pp. 147-160.
Rowley G. Ambrogio Lorenzetti. Vol. 2: Illustrations. Princeton University Press, 1958. 235 p.
Rubinstein N. Political Ideas in Sienese Art: The Frescoes by Ambrogio Lorenzetti and Taddeo di Bartolo in the Palazzo Pubblico // Journal of the Warburg and Courtauld Institutes. Vol. 21. N 3/4. 1958, pp. 179-207.
Schenk G.J. "Human Security" in the Renaissance? "Securitas", Infrastructure, Collective Goods and Natural Hazards in Tuscany and the Upper Rhine Valley // Historical Social Research. 2010. Vol. 35. N 4 (134), pp. 209-233.
Schmidt D. Der Freskenzyklus von Ambrogio Lorenzetti über die gute und die schlechte Regierung. Eine danteske Vision im Palazzo Pubblico von Siena. Diss. St. Gallen: Difo-Druck GmbH, 2003. 360 S.
Skinner Q. Ambrogio Lorenzetti's Buon governo frescoes: two old questions, two new answers // Journal of the Warburg and Courtauld institutes. 1999. Vol. 62, pp. 1-28.
Starn R. The Republican Regime of the "Room of Peace" in Siena, 1338-1340 // Representations. 1987. N 18, pp. 1-32.
Starn R. Ambrogio Lorenzetti: The Palazzo Pubblico, Siena. New York: George Braziller, 1994. 112 p.
Stepanov A.V. Iskusstvo epohi Vozrozhdeniya. Italiya. XIV-XV veka [The Art of the Renaissance Epoch. 14th-15th Century]. Saint-Petersburg: Azbuka-klassika, 2003. 504 p.
Zorzi A. The Anxiety of the Republics. "Timor" in Italy of the Communes during the 1330s // Emotions, Passions and Power in Renaissance Italy. Proceedings of the International Conference Georgetown University at Villa Le Balze, 5-8 May 2012. - URL: https://repository.library.georgetown.edu/handle/10822/707293
nocrynuna b pega^Mro 24 Maa 2017 r.
