CC BY
277
12. Bosson, J.E. Modern Mongolian. - The Hague: Indiana University, Bloomington Mounton & Co, 1964.
13. Kasjyanenko, Z.K. Sovremennihyj mongoljskiyj yazihk. - L., 1968.
14. Skorodumova, L.G. Uchebnik mongoljskogo yazihka. - M., 2002.
15. Bobrovnikov, A.A. Grammatika mongoljsko-kalmihckago yazihka. - Kazanj, 1847.
16. The Mongolic Languages / edited by J. Janhunen. - L. & N.-Y.: Routledge Curzon, 2003.
17. Rinchineh, A.R. Uchebnik mongoljskogo yazihka / pod red. G.D. Sanzheeva. - M., 1952.
18. Nikolaeva, T.M. Prosodicheskaya skhema slova i udarenie. Udarenie kak fakt fonologizacii // Voprosih yazihkoznaniya. - 1993. - № 2.
19. Zinder, L.R. Obthaya fonetika: ucheb. posobie. - M., 1979.
Статья поступила в редакцию 23.10.12
УДК 821.161.1
Velijev R.Sh., Pritshepa V.P. THE IMAGE OF LANCELOT IN WORKS OF E. SCHWARTZ (BASED ON THE PLAY «THE DRAGON»). In this article, we have attempted to identify the characteristics of drama Of Eugene Schwartz, to follow the specific transformation and interpretation of the medieval epic of Lancelot in the works of the playwright on the example of the play «The Dragon».
Key words: reminiscence, medieval epic, courtly romance, British myth, neomyth, compilations.
Р.Ш. Велиев, аспирант каф. литературы факультета лингвистики и межкультурной коммуникации Хакасского гос. университета им. Н.Ф. Катанова, г. Абакан; В.П. Прищепа, д-р филол. наук, проф. каф. литературы Факультета лингвистики и межкультурной коммуникации Хакасского гос. университета им. Н.Ф. Катанова, г. Абакан, E-mail [email protected]
ОБРАЗ ЛАНЦЕЛОТА В ТВОРЧЕСТВЕ ДРАМАТУРГА Е. ШВАРЦА (НА МАТЕРИАЛЕ ПЬЕСЫ «ДРАКОН»)
В статье предпринята попытка выявить особенности драматургии Евгения Шварца, проследить специфику трансформации и интерпретации средневекового эпоса о Ланцелоте в творчестве драматурга на примере пьесы «Дракон».
Ключевые слова: реминисценции, средневековый эпос, куртуазный роман, британский миф, неомиф, компиляция.
Пьеса «Дракон» (1943), начатая еще до Великой отечественной войны и, воспринятая как политическая сатира на сталинский режим, задумывалась автором как обличение фашизма в сказочной форме. В произведении представлена сказочная страна, в которой описываются действия и поступки вымышленных персонажей. Реминисценции в этой сказке, наделенные гротескным содержанием, создают новый контекстуальный пласт, в котором наиболее полно раскрыты философские представления автора. Наряду с привычными человеческими именами (Эльза, Генрих) встречаются необычные - Ланцелот, Шар-лемань, которые напоминают своими немецкими корнями значения «человек из толпы» и «нож для кровопускания».
Образ Дракона - главного действующего персонажа одноименной сказки Е. Шварца - символизирует жестокую и сильную тоталитарную власть, которая на протяжении многих лет являлась политической доминантой в решении задач государства. В образе Дракона Е.Л. Шварц выразил главную философскую квинтэссенцию своего творчества и эпохи в целом - тоталитаризм уничтожает не столько физически, сколько морально. Державный Дракон с гордостью заявляет Ланцелоту:
«Я же их, любезный мой, лично покалечил. Человеческие души... очень живучи. Разрубишь тело пополам - человек околеет. А душу разорвешь - станет послушней, и только» [1; с. 120].
Не менее важным персонажем в содержательной структуре пьесы является Ланцелот. В его образе-реминисценции отражены черты средневекового эпоса, которые выражаются следующей формулой: «Рыцарь, обреченный насилием, должен уничтожить зло». В письме к своему другу, театральному режиссеру Н.П. Акимову (от 19 марта 1944 года), Шварц так говорит о Ланцелоте/
«Ланцелот так страстно хочет наказать подлеца, необходимость наказания так давно назрела, что зритель легко примет пощечину, переданную им по воздуху. Но допускать, что в этой стране сильные желания вообще исполняются, - опасно. Не соответствует духу, рабскому духу этого города. В этом городе желания как-то ослаблены. Один Ланцелот здесь живёт сильно. Если его желания сбудутся раз-другой - пожалуйста. Если этим мы покажем, насколько сильно он умеет желать, чем коренные жители, - очень хорошо. Но здесь есть что-то отвлекающее. Требующее объяснений» [1; с. 359-360].
Ланцелот - символ надежды на счастье. Е. Шварц наделил сказочного героя жизненными силами, но, убив Дракона, Ланце-
лот встает вместо него и создает свои законы. Возрождается новый Дракон и этим закономерным финалом автор характеризует специфику политической системы и действительность уже не сказочного государства, а своей страны, в которой необходимо каждому «Убить Дракона в себе».
В европейской литературе образ Ланцелота представлен в различных художественных ипостасях на основе известного рыцарского сюжета о доблестном рыцаре Круглого Стола. Одним из первых писателей, в творчестве которого появился образ Ланцелота, был средневековый французский писатель Кре-тьен де Труа (ок. 1135-1185). Такие произведения автора как «Рыцарь телеги, или Ланцелот» и «Повесть о Граале» остались незавершенными. Однако, именно в них намечаются художественные тенденции, по которым в дальнейшем будет проходить развитие образа Ланцелота в мировой литературе. «Рыцарь телеги, или Ланцелот» и «Повесть о Граале» - первые произведения, сфокусированные на образах британской мифологии, и которые впоследствии получили название Артуриана или Артуровский цикл (применительно к средневековому эпосу европейской литературы). Произведение «Рыцарь телеги, или Ланцелот», в котором впервые легендарный герой становится главным персонажем в литературе, написано в жанре куртуазного романа. Отсюда, ярко выраженная куртуазная интерпретация автором любовной темы, рыцарской доблести и подвига-авантюры. В основе сюжета романа лежит легенда о поисках похищенной королевы Гвиневры. Безрассудный Ланцелот, наделенный духовными качествами, выходит победителем из различных ситуаций, поскольку одержим любовью. Основная мысль произведения - провозглашенная автором - победа чувства над разумом.
В средневековье образ Ланцелота также был воспет в творчестве миннезингера XII века, швейцарца Ульриха фон Цацик-хофена. Эпопея автора «Ланцелот» (ок.1194г.) представляет собой компиляцию сюжетов, взятых за основу и переработанных из британского мифа о короле Артуре, и является одной из первых немецкоязычных версий истории рыцаря Ланцелота. Ланцелот предстает как доблестный рыцарь, способный на самопожертвование. Произведение было опубликовано в Германии и Швейцарии отдельными списками в 1845 году.
Ещё одним ярким писателем-артурианцем, в творчестве которого легенда о рыцаре Ланцелоте занимает ведущее место, является английский писатель Томас Мэлори (1405-1471). Т. Мэлори в своей «Книге о короле Артуре и о его доблестных
рыцарях Круглого Стола» воссоздал историческую эпоху рыцарства на основе компиляции легенд. Переработка сюжетов сказаний, легенд, мифов и хроник о короле Артуре позволила автору создать новые по художественной оригинальности произведения, которые отразили социальную проблематику своего времени.
Эволюция образа Ланцелота в творчестве Е. Шварца на фоне социально-исторической обусловленности претерпела изменения и способствовала появлению нового типа героя. Шварцевский Ланцелот наделен жизненным потенциалом, волевым характером. Но к концу пьесы образ-символ рыцаря трансформируется у Шварца в нового Дракона. Легенда о рыцаре
Библиографический список
предстаёт в тексте Шварца как неомиф и интерпретируется автором в контексте исторических событий. Модель средневекового мифа своеобразно преломляется в творчестве Е. Шварца. Авторский неомиф легенды о Ланцелоте рисует современного человека с его достоинствами и недостатками. А переработка известного сюжета позволила писателю воссоздать историческую действительность своего времени с характерным для неё кругом социально-политических проблем.
Таким образом, образ-реминисценция Ланцелота в творчестве Е. Шварца играет ведущую роль, выступая в качестве художественного элемента в реализации авторской позиции и в отражении объективности исторической действительности.
1. Е. Шварц. Пьесы // Собр. соч.: в 5 т. - М., 2010. - Т. 2, Т. 4. Bibliography
1. E. Shvarc. Pjesih // Sobr. soch.: v 5 t. - M., 2010. - T. 2, T. 4.
Статья поступила в редакцию 12.11.12
УДК 81, 42
Volkova A.A. THE PROBLEM OF PROVIDING UNDERSTANDING OF MEDIA TEXTS WITH FOREIGN ELEMENTS IN A CONVERGED ENVIRONMENT. (The study is supported by the RFH, project number 11-34-00365a2). New trend in the information sphere is the merging (convergence) of formerly independent media sectors. Comparative analysis of media text with foreign elements in a converged environment showed that the strategy of understanding support is implemented effectively in the Internet space.
Key words: strategy, communication tactics, media, embedded foreign elements, convergence, understanding.
А.А. Волкова, канд. филол. наук, науч. сотрудник Лаборатории поисковых исследований Томского гос. университета, г. Томск, Е-mail: [email protected]
ПРОБЛЕМА ОБЕСПЕЧЕНИЯ ПОНИМАНИЯ МЕДИАТЕКСТОВ С ИНОЯЗЫЧНЫМИ ВКРАПЛЕНИЯМИ В УСЛОВИЯХ КОНВЕРГЕНЦИИ*
Новая тенденция в информационной сфере - слияние (конвергенция) ранее независимых секторов СМИ. Сравнительный анализ медиатекста с иноязычными вкраплениями в условиях конвергенции показал, что стратегия обеспечения понимания наиболее эффективно реализуется в интернет-пространстве.
Ключевые слова: стратегия, коммуникативная тактика, средства массовой информации, иноязычное вкрапление, конвергенция, понимание.
Антропоцентризм как ведущая тенденция современной лингвистики определил приоритетное положение исследований, синтезирующих собственно лингвистический анализ с коммуникативно-прагматическим. Это обусловило рассмотрение при изучении языка всех факторов ситуации общения, языковых и экстралингвистических.
Обращение к медиатексту связано с тем, что социально-культурные процессы последних десятилетий вызвали заметные изменения в стратегиях и тактиках СМИ. Это актуализирует значимость изучения речевого взаимодействия в условиях массовой коммуникации и необходимость исследования ее с точки зрения эффективности коммуникативного планирования в новых коммуникативно-речевых ситуациях. Проблема опосредованного текстом взаимодействия между коммуникантами находится в русле личностно-ориентированной коммуникативной лингвистики и активно разрабатывается в последние десятилетия (В.Я. Мыркин, 1986; Л.П. Крысин, 1986; Ю.Н. Караулов, 1987; А.Н. Баранов, 1996; Ю.В. Черкашина , 2001; Т.В. Чернышова, 2003, 2005; Н.Н. Николаюк, 2007 и др.).
Специфика массовой коммуникации проявляется в характере передаваемой информации. Массовая информация является социально значимой, она передается широким аудиториям, рассредоточенным во времени и пространстве, с помощью искусственных каналов. Начало исследований массовой коммуникации связывают с именем немецкого социолога М. Вебера. В 1910 г. он методологически обосновал необходимость изучения прессы в социологическом аспекте, убедительно показав ориентацию периодической печати на различные социальные структуры и ее влияние на формирование человека как члена социума. Он также сформулировал социальные требования, которые предъявляются к журналисту, обосновал метод анализа прессы [1].
Природа массовой информации опосредована характером деятельности людей в различных социальных сферах (политической, религиозной, досуговой и т.п.). Структуру современной системы средств массовой коммуникации можно представить следующим образом:
•пресса (газеты, журналы, дайджесты, еженедельники и др.); • аудиовизуальные СМК (радио, телевидение, телетексты и др.);
•информационные службы (телеграфные агентства, рекламные бюро, PR-агентства) [2].
В настоящее время миграция различных форм СМИ в интернет демонстрирует развитие принципиально новых видов информационных процессов, которые интегрируют исторический опыт традиционных СМИ и новые возможности медиа. Интернет становится новым открытым пространством для сбора, хранения и распространения информации, важным фактором развития публичной сферы и гражданского общества [3].
Сегодня практически не существует границы между сетевыми СМИ и традиционной прессой, все более расширяющей свое присутствие в сети. Одной из определяющих тенденций развития информационной сферы является слияние (конвергенция) ранее независимых отраслей, таких, как телекоммуникации, производство аудиовизуальной продукции (контента) и электронных СМИ.
Конвергенция реализуется на разных уровнях, изменяя свое толкование в зависимости от сферы приложения понятия [4].
1. Технологическая конвергенция СМИ, как слияние технологий распространения и производства информации, получила импульс для развития в результате перевода содержания в цифровую форму. Цифровой формат содержания позволяет осуществлять его распространение в различных формах вне зависимости от конкретной индустрии СМИ и технологических плат-
