CC BY
0
Academia. Архитектура и строительство, № 1, стр. 20-24. Academia. Architecture and Construction, no. 1, pp. 20-24.
Исследования и теория Научная статья УДК 72.03
DOI: 10.22337/2077-9038-2024-1-20-24
Образ крепости в составе русских загородных ансамблей
середины XVIII века
Башкирова Мария Андреевна (Москва). Кафедра истории отечественного искусства Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова (119991, Москва, Ломоносовский проспект, 27, корп. 4. Истфак МГУ им. М.В. Ломоносова); Всероссийский художественный научно-реставрационный центр имени академика И. Э. Грабаря (105005, Москва, ул. Радио, 17, к. 6. ВХНРЦ им. академика И.Э. Грабаря). Эл. почта: Mariyamasha@yandex.ru
Аннотация. Статья посвящена утраченным памятникам середины XVIII века, которые находились в составе архитектурно-парковых ансамблей в окрестностях Санкт-Петербурга и Москвы. Все эти сооружения принадлежали к стилю позднего барокко и рококо и являлись парковыми увеселительными павильонами, но их планы и объёмно-пространственные решения воспроизводили облик военной крепости. В статье предпринята попытка рассмотреть эти постройки как целостное явление в истории русской архитектуры Нового времени.
Ключевые слова: образ крепости, елизаветинское барокко, Ф.-Б. Растрелли, В.И. Баженов
Для цитирования. Башкирова М.А. Образ крепости в составе русских загородных ансамблей середины XVIII века // Academia. Архитектура и строительство. - 2024. - № 1. - С. 20-24. - DOI: 10.22337/2077-9038-2024-1-20-24.
The Image of Fortress in a Russian Country Residences of the Mid-18th Century
Bashkirova Mariya A. (Moscow). Department of History of Russian Art Lomonosov Moscow State University (27, build. 4, Lomonosovskii Ave, Moscow, 119991, Russia); All-Russian Art Scientific and Restoration Center named after Academician I.E. Grabar (17, duild 6, Radio Str, Moscow, 105005, Russia. History department of MSU). E-mail: Mariyamasha@yandex.ru
Abstracts: The paper is dedicated to the lost structures of the mid-18th century were located in outstanding country residences near Saint-Petersburg and Moscow. The all those monuments belonged to the late Baroque and Rococo and served as park pavilion, while their designs reproduced the appearance of fortress. The article attempts to consider these buildings as the integral phenomenon in the history of the Russian architecture.
Keywords: image of Fortress, Elizabethan Baroque, F.-B. Rastrelli, V.I. Bazhenov
For citation. Bashkirova M.A. The Image of Fortress in a Russian country residences of the mid-18th century. In: Academia. Architecture and Construction, 2024, no. 1, pp. 20-24, doi: 10.22337/2077-9038-2024-1-20-24.
В отечественной историографии существует представление о том, что миметическое воспроизведение крепости (замка) в архитектурном сооружении - одновременно инструмент и маркер неоготики XVIII века. При таком подходе мифология
© Башкирова М.А., 2024.
крепости в прециозной литературе эпохи барокко рассматривается в качестве одного из источников, непосредственно питавших воображение архитекторов нового большого стиля, который стал альтернативой антикизирующей классике [1].
Между тем вопрос о переходе от графики и декораций к архитектуре загородных резиденций в рамках позднего барокко и рококо требует специального рассмотрения. Статья посвящена утраченным сооружениям елизаветинского и отчасти раннего екатерининского времени, которые были задуманы и воплощены именно как архитектурные изображения крепости.
Необходимо сразу же обозначить смысловую градацию внутри понятия «образ крепости» - это, собственно, архитектурное произведение на тему крепости и так называемая «потешная крепость». Первое является предметом архитектуры и обуславливается мастерством архитектора в сочинении плана и композиции фасадов, призванных имитировать внешний облик крепости - то есть вещами вполне отвлечёнными. Второе же преимущественно рассматривается в контексте русской военной, инженерной и политической истории. Различия между этими явлениями те же, что и между эстетически самоценным художественным произведением и искусной моделью, статуей и восковой фигурой. Если в Преображенском или в Переславле-Залесском юный царь Пётр конструировал модель своих будущих реформ, то его менее даровитый потомок Пётр III имитировал в Ораниенбауме легендарную историю своего деда.
Но постройки, которые будут рассмотрены далее, запечатлели особый опыт архитекторов, работавших в России в середине XVIII века: им открылся художественный потенциал вполне утилитарного военного сооружения. Открытие это нельзя приписать исключительно мастерам, работавшим в Петербурге. Однако именно при дворе Елизаветы Петровны в 1750-е годы были воплощены два проекта, масштаб замысла и изысканность исполнения которых ставит их особняком в истории не только русской, но и современной им европейской архитектуры.
Это так называемый «Зверинец» в Царском Селе, построенный Ф.-Б. Растрелли в первой половине 1750-х годов, и трудно идентифицируемое с точки зрения функции сооружение в ансамбле дачи графини А.И. Бестужевой-Рюминой, выгораживавшее прибрежный участок на Малой Невке (около 1756 года). С точки зрения типологии, к ним примыкает две более скромные по масштабу постройки: «крепостца» в Кускове П.Б. Шереметева и «остров с фортецией» в собственном имении В.И. Баженова Стоянове (оба - не позднее конца 1768 года).
Все перечисленные выше архитектурные произведения были созданы вне коннотаций древности или меморий военных побед - то есть всего того, с чем привычно ассоциируют образ крепости последней трети XVIII века, сводя тему целиком к проблематике «готического» стиля. Презумпция «готичности» любого подобия крепости отменяется самим фактом существования этих построек: все они изображали крепость - но крепость бастионного типа, вполне современную и определённо не связанную с нарождающейся в это время в Англии «готической» мифологией.
Если сменить ракурс и рассматривать архитектурный процесс не только как историю стилей, но историю стилистической трансформации одной формы - в данном случае
крепости - то становится отчётливо видна устойчивая структура, составляющая суть образа: бастионная крепость Нового времени, древний замок, наконец, руина отражают череду смены стилей, сохраняя потребность выразить общую идею оплота, ограждения и обособления места от остального мира.
Заслуживает внимания то обстоятельство, что на месте четырёх из пяти разрушенных павильонов «Зверинца» в первой половине XIX века «выросло» по новому павильону в неоготическом стиле. Так и незавершенная, обветшавшая в годы правления Екатерины II, и, наконец, окончательно уничтоженная по указу Александар I в 1818 году «крепость» уже в 1820-е начала «регенерироваться» в соответствии со вкусами новой эпохи: сначала на восточном углу, у единственного сохранённого бастиона, А. Менеласом был возведён неоготический павильон «Белая башня», затем на месте южного бастиона была устроена «Шапель», а на западном - Красносельские кордегардии. Место прежнего «Монбижу» в центре парка занял «Арсенал». Своеобразный градиент смысла, растянувшийся почти за столетие между возведением «Зверинца» и его последующим перерождением в неоготические павильоны, отражает девиацию стиля: витальная, отрицающая тему времени архитектура рококо уступает место археологической меланхолии в духе Дж. Уайетта, обязанной своим появлением романтизму начала XIX века, а не воспоминаниям о екатерининской «готике».
Так или иначе, образ крепости прочно утвердился вблизи царскосельского ансамбля благодаря Ф.-Б. Растрелли, которому в 1750 году было поручено перестроить старые охотничьи угодья. При их реконструкции участок дикого леса к северо-западу от Екатерининского дворца был организован в виде квадрата с регулярной сеткой аллей. Юго-западную часть «Зверинца» пересекал запруженный Кузьминский ручей, по руслу которого в 1740-е годы были отведены воды из Витте-левских ключей, чтобы напитать Царскосельский пруд [2, с. 25-27]. Описание этого сооружения Ф.-Б. Растрелли включил в «Реляции» 1764 годы [3, с. 50]. Отметим, что в отчёте о своих работах 1755 года архитектор «Зверинец» не упомянул:
«По всей окружности Сарскосельского парка я возвёл стену более одной немецкой мили длины, с четырьмя большими бастионами, кои построены по четырём углам оного парка, и на каждом я поставил павильон с колоннами, дабы Императрица могла там отдыхать, гуляя пешком по стене, а потому она была достаточно широкой. На входе в парк я поставил большие ворота великолепной архитектуры со статуями и охотничьими атрибутами» [3, с. 99]
Однако у нас есть основания не доверять некоторым деталям. О том, что это огромное, занимавшее территорию более четырёх гектар, сооружение на самом деле никогда не было отделано до конца, хорошо известно благодаря работам И.Ф. Яковкина [2; 4; 5] и А. Н. Бенуа [6].
На плане Царскосельского парка, который был повторён Растрелли после отъезда из Санкт-Петербурга [3, с. 94], точно показана квадратная ограда в виде крепости с четырьмя остроугольными бастионами, на которых зубчатыми кругами отмечены
установленные на них павильоны. На плане 1778 года [7], как и на плане начала XIX века из РГИА, фиксирующем «Зверинец» незадолго до разрушения (рис. 1), показан тот же абрис стен и бастионов, что и на плане Растрелли. Однако на нём обозначены только два павильона, на южном и восточном бастионах, которые прилегали к парадной части ансамбля (в хозяйственной переписке бастионы обозначались не в соответствии со сторонами света, а дифференцировались по вполне придворному принципу
- степени приближённости к дворцу: так, архитектор Григорьев рапортует о «передних» и «побочных» сторонах «Зверинца» [6, с. 206]). В «Ведомости о Селе Царском» 1762 года также сказано, что только на «двух бастионах [установлено] по одной каменной башне (павильоны-люстгаузы), с куполами» [2, с. 8].
Самое обстоятельное описание «Зверинца», дополняющее отчёт Растрелли, содержится в позднем источнике - это «Описание Села Царскаго» И.Ф. Яковкина, изданное в 1830 году [12]. Тем не менее нет оснований вовсе не доверять его путеводителю: Яковкин много лет жил в Санкт-Петербурге и около 1819 года переехал в Царское Село. «Путеводитель» был написан Яковкиным в форме диалога между простодушным Вопрошающим («Б.») и его Проводником («А.»), чьи ответы и составляют собственно описание построек:
«Подождите! Всё осмотрим и всё узнаем. Таких каменных бастионов, по углам зверинца, было три, а на четвёртом углу строима была Церковь повелением Елисаветы I; но Екатерина II повелела, разобрав её, уничтожить, как излишнюю, а из бастионов оставлен один только этот, и каменная его оболочка, ... другие же два уничтожены при разбирании стены звериночной» [5, с. 137-138]
Очевидно, речь идет о павильоне «Белая башня», так как раздвоившееся «альтер эго» автора движется по направлению к «Зверинцу» от Александровского дворца, описание которого «рассекает» историю утраченной «крепости» Растрелли [5, с. 133-138]. Однако Яковкин неверно интерпретировал источники, бывшие в его распоряжении.
Так, Бенуа публикует выдержки из служебной переписки Растрелли и его помощника Григорьева, а также указов Канцелярии строений дворцовых домов и садов, и из них следует, что ограда с бастионами действительно была возведена полностью [6, с. 208], а в «Реляции» Растрелли «ретушировал» то место, в котором говорится об отделке: готовые павильоны на бастионах были сломаны и перестроены еще при Елизавете
- предпочтение, как можно догадаться, было отдано «передним», строительство же на противоположенной стороне не было окончено и в 1762 году [6, с. 206-207].
Растрелли не упоминает о церкви на западном бастионе, которая так и осталась неосуществлённой [6, с. 208]. Согласно письменным указаниям Григорьеву, строительство церкви на бастионе, «который к Пулково», было инициировано в 1751 году [6, с. 206], а Яковкин сообщает, что в 1752 году императрица «изустно повелела ... устраивать оную дорогу (Петербургское шоссе. - Прим. автора); почему в то же лето и началась по ней работа» [4, с. 187]. Таким образом церковь
должна была стать первым сооружением, которое открывалось при въезде в Царское Село из столицы.
Проекту Растрелли трудно подобрать аналоги в европейской архитектуре. Но, разумеется, можно найти параллели. К примеру, Королевский «Зверинец» в Версале, возведённый Л. Лево в 1660-е годы. Введение же военной темы в рекреационную архитектуру можно найти в творчестве Б.-К. Анкермана 1740-х годов [8, с. 48], но в данном случае речь идёт о гораздо менее масштабном сооружении.
Однако в русском архитектурном «ландшафте» обнаруживаются довольно близкие аналоги «Зверинца». Ещё одна рокайльная «крепость» - хотя и не столь грандиозная - с изящными беседками, увенчанными куполами, «прикрывала» с воды дачу фрейлины Елизаветы Петровны графини А.И. Бестужевой-Рюминой. Этот блестящий барочный ансамбль на Каменном острове известен благодаря серии видов, выполненных М.И. Махаевым в 1756 году: на гравюре запечатлено сооружение, которое выгораживало прибрежный участок Малой Невки (рис. 2). Был ли таким образом оформлен уса-
Рис. 1. Царское Село. План зверинца и примыкающих к нему участков. Начало XIX века. Бумага; тушь, акварель (источник: РГИА. Ф. 485. Оп. 3. Д. 653. © РГИА, Санкт-Петербург)
Рис. 2. Неизвестный гравёр, по рисунку М.И. Махаева Вид галереи и решетки в саду гр. Бестужевой-Рюминой на Каменном острове ... 1750-е годы. Бумага; офорт, резец (источник: ГЭ, инв. № ЭРГ-20188. © Государственный эрмитаж, Санкт-Петербург)
дебный садок, или же это место было отведено для купания, судить сложно. В.А. Витязева пишет, что этот павильон назывался «трельяжный пруд с галереями» и был выстроен в числе последних, в 1756 г. [9, с. 18].
Вне зависимости от того, приложил ли Растрелли руку к созданию дачи Бестужевой-Рюминой, его стиль, составивший эпоху в истории русской архитектуры, ясно читается в этом павильоне. Описание «Зверинца», вышедшее из-под пера самого архитектора в 1764 году [3, с. 99], сопоставимо с изображением «крепостцы» на Малой Невке: её стены, судя по выставленным по обеим сторонам горшкам с подстриженными деревьями, также достаточно широки для того, чтобы по
Рис. 3. Лоран П.Ф. Гравюра по рисунку неизвестного художника, работавшего под руководством Махаева М.И. «Генеральный проспект села Кусково под Москвою, принадлежащего его сият. графу Петру Борисовичу Шереметьеву, на Север к Лабиринту представленной»2. Фрагмент с изображением пруда. 1768-1774 годы. Бумага; офорт, резец (источник: РГБ, ^ Ко 108/11-1. © РГБ, Москва)
ним можно было перемещаться от одной беседки к другой; формы павильонов с балконами отсылают к эшогету настоящих крепостей и дают представление о том, какими могли быть люстгаузы «Зверинца» в проекте Растрелли (отметим, что их рисунок напоминает главки в неосуществлённом проекте Андреевского собора в Киеве [3, с. 41]).
Будучи создано чуть позже, по заказу придворной дамы Елизаветы Петровны, на ту же тему и в стиле Растрелли, это сооружение отмечено влиянием «Зверинца». По крайней мере, можно с уверенностью говорить о том, что две эти постройки принадлежали к одному кругу.
В Москве похожая затея с декоративной фортецией, «защищающей» главный дом в усадебном пруду, была осуществлена в Кускове графом П.Б. Шереметевым. На плане «увеселительного дома села Кускова» 1768 года, показана квадратная в плане крепость с четырьмя бастионами, расположенная на искусственном острове1 напротив «Голландского домика». На панораме можно рассмотреть «крепость» со стороны сада (рис. 3): павильон был декорирован у основания диким камнем и представлял, в сущности, ограду, внутри которой были высажены деревья.
Более простой в своем архитектурном решении, павильон на Большом дворцовом пруду продолжает ряд рокайльных «крепостей» эпохи Растрелли, повторяя принцип сопряжённости с основной частью усадебного ансамбля.
Последняя «крепостца» в этом ряду была выстроена В.И. Баженовым не позднее 1768 года в собственном имении Стоянове. Его описание было опубликовано В.В. Чердынце-вым в сборнике ОИРУ [10]: согласно приведённым в статье обмерам, это сооружение представляло имитацию крепости бастионного типа, установленной на насыпанном посреди искусственного пруда острове (рис. 4).
Во всех этих постройках мы не находим смыслов, присущих екатерининской неоготике, - военного триумфа или ретроспекции национальной старины. Но если взглянуть на способ размещения подобных «фортеций» внутри ансамбля, состоящего из главного дома и множества павильонов, то можно заметить закономерность: все ансамбли будто воспроизводят одну и ту же схему - город, который с воды защищает крепость. И учитывая главный прототип русского царствования в XVIII веке - эпоху Петра I - можно предположить, что в резиденциях середины столетия снова и снова репродуцировался образ новой столицы - Санкт-Петербурга.
Очерченный круг памятников свидетельствует, что вкус к созданию сооружений, которые выглядят как крепость, но при этом не несут никакой военно-оборонительной функции,
Рис. 4. Стояново по межевому плану 1768 года (источник: [10, с. 53])
1 Очертания бастионов читаются и сегодня (URL: https://yandex.ru/ maps/-/CPazJsB).
2 Лоран П.Ф. Подлинное представление строениев и саду, находящихся в одном из увеселительных домов называемом село Кускова, принадлежащее ... графу Петру Борисовичу Шереметьеву, построенное в 7 верстах от Москвы на Восток. - Марсель, 1771-1774 гг. // РГБ, KGR Ко 108/II-1.
был воспринят ещё в Елизаветинскую эпоху, то есть задолго до знакомства русского двора с конструированием национальной архитектуры английскими теоретиками, которое произойдет при Екатерине II и даст обильные плоды в заказах 1770-х годов.
Список источников:
1. Аронова, А.А. «Нежная готика» Василия Баженова и образ крепости в русской культуре XVIII века / А.А. Аронова.
- Текст : непосредственный // Василий Баженов и греко-готический вкус. - Москва : ГИИ, 2019. - С. 128-146.
2. Яковкин, И.Ф. История села Царского, в трёх частях : Ч. 3.
- И.Ф. Яковкин. - Санкт-Петербург : тип. Департамента народного просвещения, 1831. - 244 с. - Текст : непосредственный.
3. Батовский, З. Архитектор Ф.-Б. Растрелли о своих творениях : Материалы деятельности мастера / З. Батовский ; Сост. Ю.М. Денисов - Санкт-Петербург : Студия А. Зимина, 2000. - 118 с. - Текст : непосредственный.
4. Яковкин, И.Ф. История села Царского, в трёх частях : Ч. 1-2. - И.Ф. Яковкин. - Санкт-Петербург : тип. Департамента народного просвещения, 1829. - 528 с. - Текст : непосредственный.
5. Яковкин, И.Ф. Описание Села Царскаго, или Спутник обозревающего оное / И.Ф. Яковкин. - Санкт-Петербург : тип. Департамента народного просвещения, 1830. - 191 с. - Текст : непосредственный.
6. Бенуа, А.Н. Царское Село в царствование императрицы Елизаветы Петровны / А.Н. Бенуа. - Санкт-Петербург : Т-во Р. Голике и А. Вильборг, 1910. - 262 с. - Текст : непосредственный.
7. Кувакин, И. План Сарского Села с находящимися в оном разными строениями и садом. - Санкт-Петербург, 1778. -Текст : электронный // Retromap.ru. - URL: http://retromap. ru/1417789 (дата обращения: 18.07.2023).
8. Башкирова, М.А. Образ крепости и его русские архитектурные воплощения во второй половине XVIII века / М.А. Башкирова - Текст : непосредственный // Русское искусство. Т. III. Мимезис и утопия. - Санкт-Петербург: Алетейя, 2022.
- С. 41-58.
9. Витязева, В.А. Невские острова : историко-архи-тектурный очерк XVIII - XXI вв. / В.А. Витязева. - Ленинград : Художник РСФСР, 1985. - 171 с. - Текст : непосредственный.
10. Чердынцев, В.В. Усадьба сельца Стояново и её принадлежность В.И. Баженову / В.В. Чердынцев. - Текст : непосредственный // Сборник общества изучения русской усадьбы. - 1929. - Вып. 7-8. - Москва : б.и. - С. 52-55.
11. Ревзина, Ю.Е. Архитектура, война и география: фортификация XVI-XVII веков в Европе и России / Ю.Е. Ревзина. - Москва : Архитектура-С, 2016. - 344 с. - Текст : непосредственный.
References
1. Aronova A.A. «Nezhnaya gotika» Vasiliya Bazhenova i obraz kreposti v russkoi kul'ture XVIII veka ["Gentle Gothic" by Vasily Bazhenov and the Image of a Fortress in Russian Culture of the 18th Century]. In: Vasilii Bazhenov i greko-goticheskii vkus [Vasiliy Bazhenov and Greco-Gothic taste]. Moscow, GII Publ., 2019, pp. 128-146. (In Russ.)
2. Yakovkin, I.F. Istoriya sela Tsarskogo, v trekh chastyakh [History of the village of Tsarskoye, in three parts], Part 3. St. Petersburg, Department of Public Education Publ.,1831, 244 p. (In Russ.)
3. Batovskii Z. Arkhitektor F.-B. Rastrelli o svoikh tvoreniyakh. Materialy deyatel'nosti mastera [Rastrelli About his Creations: Materials of the Master's Activity]. St. Petersburg, Studiya A. Zimina, 2000, 118 p. (In Russ.)
4. Yakovkin, I.F. Istoriya sela Tsarskogo, v trekh chastyakh [History of the village of Tsarskoye, in three parts], Parts 1-2. St. Petersburg, Department of Public Education Publ., 1829, 528 p. (In Russ.)
5. Yakovkin, I.F. Opisanie Sela Tsarskago, ili Sputnik obozrevayushchego onoe [Description of the Village of Tsarskoe, or the Companion of the One Who Observes It]. St. Petersburg, Department of Public Education Publ., 1830, 191 p. (In Russ.)
6. Benua A.N. Tsarskoe Selo v tsarstvovanie imperatritsy Elizavety Petrovny [Tsarskoye Selo in the Reign of Empress Elizabeth Petrovna]. St. Petersburg, T-vo R. Golike i A. Vil'borg, 1910, 262 p. (In Russ.)
7. Kuvakin I. Plan Sarskogo Sela s nakhodyashchimisya v onom raznymi stroeniyami i sadom [The Plan of Tsarskoye Selo with Different Buildings and a Garden Located There]. St. Petersburg, 1778. In: Retromap.ru. URL: http://retromap. ru/1417789 (Accessed 07/08/2023). (In Russ.)
8. Bashkirova M.A. Obraz kreposti i ego russkie arhitekturnye voploshcheniya vo vtoroj polovine XVIII veka. In: Russkoe iskusstvo, Vol. III. Mimesis and utopia, St. Petersburg: Aletejya, 2022, pp. 41-58.
9. Vitiazeva, V.A. Nevskie ostrova : istoriko-arkhitekturnyi ocherk XVIII-XXI vv. [The Neva' Islands: Historical and Architectural Essay]. Leningrad, Khudozhnik RSFSR Publ., 1985, 171 p. (In Russ.)
10. Cherdyntsev V.V. Usad'ba sel'tsa Stoyanovo i ee prinadlezhnost' V.I. Bazhenovu [The Estate of the Village of Stoyanovo and Its Affiliation with V.I. Bazhenov]. In: Sbornik obshchestva izucheniya russkoi usadby [Collection of the Society for the Study of Russian Estates]. Moscow, 1929, Iss. 7-8, pp. 52-55. (In Russ.)
11. Revzina, Yu.E. Arkhitektura, voina i geografiya: fortifikatsiya XVI - XVII vekov v Evrope i Rossii [Architecture, Warfare and Geography: Fortification of the XVI-XVII Centuries in Europe and Russia]. Moscow, Arkhitektura-S Publ., 2016, 344 p. (In Russ.)
Academia. Архитектура и строительство, № 1, стр. 25-33. Academia. Architecture and Construction, no. 1, pp. 25-33.
Исследования и теория Научная статья УДК 72.03:72.01
DOI: 10.22337/2077-9038-2024-1-25-33
Дом Фредерикса в застройке ансамбля императорской Ливадии
Слюнькова Инесса Николаевна (Москва). Доктор архитектуры, член-корреспондент РААСН. НИИ теории и истории изобразительных искусства Российской академии художеств (119034, Москва, ул. Пречистенка, д. 21. НИИ РАХ); кафедра истории и теории церковного искусства Московской духовной академии РПЦ (МДА). Член Правления Общества изучения русской усадьбы (ОИРУ). Эл. почта: inessa_s@yahoo.com
Аннотация. Статья направлена на устранение лакуны знаний о ценных объектах историко-культурного наследия начала XX века. Дом Фредерикса является одним из основных памятников архитектуры Ливадии, хотя историко-архитектурное исследование проводится впервые. Раскрывается его художественное значение, место и роль в системе императорского дворцово-паркового ансамбля. Выделяются ключевые вопросы: соответствие планировки и композиции назначению здания и требованиям заказа, поиски художественного образа и работа над вариантами фасадов, особенности стиля. Оригинальные приёмы архитектуры здания, отражение в ней индивидуальности заказчика проявляются благодаря документальной реконструкции замысла строительства, анализу чертежей проекта. Вводятся новые архивные письменные источники, публикуются неизвестные ранее графические материалы по проекту архитектора А.А. Бибера.
Ключевые слова: архитектура загородного дворца, историзм, неоренессанс, рецепция модерна, императорский заказ, дом Фредерикса, А.А. Бибер
Для цитирования. Слюнькова И.Н. Дом Фредерикса в застройке ансамбля императорской Ливадии // Academia. Архитектура и строительство. - 2024. - № 1. - С. 25-33. - DOI: 10.22337/2077-9038-2024-1-25-33.
Frederiks House in the Development of the Imperial Livadia Ensemble
Slyunkova Inessa N. (Moscow). Doctor of Architecture, Corresponding Member of RAACS. The Research Institute of Theory and History of Fine Arts of the Russian Academy of Arts (21 Prechistenka st, Moscow, 119034. NII RAA); the Department of History and Theory of Church Art of the Moscow Theological Academy of the Russian Orthodox Church (MThA). Member of the Board of the Society for the Study of the Russian Homestead (OIRU). E-mail: inessa_s@yahoo.com
Abstract.The article is aimed at eliminating the lacuna of knowledge about the valuable objects of historical and cultural heritage of the early 20th century. The Fredericks House is one of the main architectural monuments of Livadia, although the historical and architectural research is conducted for the first time. Its artistic significance, place and role in the system of the imperial palace and park ensemble are revealed. The key issues are emphasized: the conformity of the layout and composition to the purpose of the building and the requirements of the order, the search for an artistic image and work on variants of facades, the peculiarities of style. Original methods of the building architecture, reflection of the customer's individuality in it are shown thanks to the documentary reconstruction of the construction idea, analysis of the project drawings. New archival written sources are introduced, previously unknown graphic materials on the project of architect A.A. Biber are published.
Keywords: country palace architecture, historicism, neo-Renaissance, reception of Art Nouveau, imperial order, Fredericks' House, A.A. Biber
© Слюнькова И.Н., 2024.
For оЪЬЪп. Slyunkova I.N. Frederiks House 1'п the DeveLopment of the 1треп'а1 Livadia EnsembLe. 1п: Academia. Architecture and Construction, 2024, по. 1, рр. 25-33, doi: 10.22337/2077-9038-2024-1-25-33.
Дом Фредерикса (1901-1904) существенно выделяется на фоне других памятников архитектуры Ливадии. Останавливают на себе внимание необычный стиль и представительность сооружения, кладка стен из темного инкерманского камня, тяжеловесность масс и выразительная пластика фасадов. По монументальности он едва ли уступал унаследованному Николем II старому Большому императорскому дворцу. Невольно возникает вопрос, почему и кому потребовалось и позволено было так наглядно акцентировать значение Дома министра в иерархии архитектуры дворцово-паркового ансамбля (рис. 1).
Официальное название «Министерский дом с квартирами для фрейлин» или коротко «Дом министра» ныне замещается формулой Дом или Дворец Фредерикса по имени министра императорского двора. Вместе с Николаем II он стоял у руля управления государством на пороге двух русских революций. Современное определение памятника отвечает духу времени и является реакцией на тот пристальный общественный интерес, который проявляется к исследованию роли В.Б. Фредерикса в истории России.
Министр Императорского Двора и Уделов Российской Империи, генерал от кавалерии, генерал-адъютант, барон и граф Владимир Борисович Фредерикс (1838-1927) пользовался безграничным доверием Николая II, он был лицом, наиболее приближённым к императору. Свою заверяющую подпись В.Б. Фредерикс поставил на документе отречения царя от престола. Необходимо отметить изданную специалистами по Ливадии книгу, посвящённую жизнеописанию, достоинствам и заслугам всемогущего барона. Правда, зданию Дома министра в ней отводится скромное место - несколько абзацев текста [1, с. 103-109] (рис. 2).
Дом министра, как и вся Ливадия, принадлежал императорской семье и находились в управлении Удельного ведомства (до марта 1917) . По решению Временного правительства имение было национализировано, и тогда же Дом министра был передан в собственность В.Б. Фредерикса. Сегодня здание используется в качестве гостиницы с бронированием номеров1.
Инициатива по строительству Дома министра исходила от самого занимавшего этот пост барона В.Б. Фредерикса. Он подготовил через своих подчинённых записку на имя Николая II о необходимости обновления застройки Ливадии. Перескажем главное в содержании документа: большинство сооружений в имении возведены сорок лет тому назад, спешно, безо всякого предварительного общего плана; состояние зданий не может быть признано удовлетворительным; дома для размещения постоянных служащих имения разбросаны по всей площади и
недостаточны по своим размерам. Отмечалась необходимость постепенно устранить указанные недостатки путём переделки и улучшения существующих зданий, возведения новых домов.
Рис. 1. Дом Фредерикса. Восточный фасад. Фото И. Слюнь-ковой. 2015 год
https://yalta-naladoni.ru/places/landmarks/baron-fredericks-house/.
Рис. 2. В.Б. Фредерикс и Николай II. Ливадия. 1913 год (источник: Государственный исторический музей)
26 1 2024
Конкретным выводом из сказанного было предложение «капитально перестроить дом Министра Императорского Двора как несоответствующий по размерам своему настоящему назначению, с затратой на это 76.000 р.» (29 апреля 1901)2.
Рис. 3. Фрагмент генплана Ливадии. 1865 год (источник: РГИА. Ф. 485. Оп. 1. Д. 309. Л. 45)
Рис. 4. Дом министра. Ливадия. Фото 1860-х годов (источник: Калинин Н., Земляниченко М. Романовы и Крым. - Симферополь : Бизнес-Информ, 2002. -318 с.)
В конце документа стояла приписка, в которой В.Б. Фреде-рикс обращался к монарху с мнением лично от себя одобрить проведение работ: «Повергая изложенные предположения князя Кочубея на Высочайшее Вашего Императорского Величества благовоззрение, имею счастие всеподданнейше доложить, что с таковыми я с своей стороны вполне согласен. Министр Императорского Двора и Уделов Барон Фредерикс». Ниже поставлен другой его автограф, написанный уже от имени государя: «Николай Второй, рукой которого на докладе "читал"»3. Именно таким и несколько витиеватым образом была обставлена процедура получения разрешения на новое строительство рядом с императорским дворцом.
В.Б. Фредерикс разбирался в архитектуре. На посту председателя петербуржской комиссии по подготовке коронации Николая II он визировал проекты оформления торжеств в Москве, как и прочие организационные и финансовые документы. По традиции министр двора от лица царя мог подписывать чертежи и официальные бумаги росчерком «Высочайше повелено»4.
Обоснование экстренной необходимости «капитальной перестройки» Дома министра носило весьма расплывчатый и невнятный характер. Указание, что царская резиденция якобы была построена без общего плана, не отвечало действительности. Хитрость состояла в некоторых манипуляциях фактами для достижения поставленной цели. Исторические данные говорят о другом. Группа зданий для размещения особ императорского двора рядом с Большим дворцом была построена при Александре II и согласно генеральному плану Ливадии, составленному И.А. Монигетти (1862-1865) (рис. 3).
Ближе к дворцу находился отдельно стоявший Фрейлинский дом. За ним был расположен Министерский дом, отмеченный на генплане под № 6. Для проживания министра И.А. Монигетти перестроили ранее стоявший на этом месте одноэтажный каменный корпус. Архитектор надстроил над ним второй деревянный этаж и декорировал здание в живописных формах восточного, мавританского стиля. Дом министра некоторое время называли Шуваловский флигель - по имени обер-гофмаршала двора графа П.А. Шувалова (рис. 4).
При Александре II министром двора служил В.Ф. Адлер-берг. Условия флигеля действительно не вполне отвечали статусу проживавшего в ней чиновника, и И.А. Монигетти спроектировал новый Дом министра. Чертежи под заголовком «Загородный дом графа Адлерберга в Ливадии (в Крыму)» были напечатаны в журнале «Зодчий», правда, без сопроводительного текста (1872) [2, с. 36-37] (рис. 5).
Документальных данных о строительстве этого здания отыскать не удалось, так что Шуваловский флигель, вероятно, сохранялся до начала XX века. Исходя из генплана, можно с уверенностью заключить только то, что Дом Фредерикса построили на месте предыдущего Министерского дома, между кухонными корпусами и Фрейлинским домом, к югу от Большого дворца.
Рис. 5. Дом Адлербрга. Ливадия. Архитектор И.А. Монигетти. 1872 год (источник [2, с. 36-37])
2 РГИА. Ф. 516. Оп. Д. 113. Л. 290-290 об.
3 Там же. Л. 290 об.
4 РГИА. Ф. 515. Оп. 70. Д. 303. Л. 4.
Вскоре после доклада Николаю II о включении в смету расходов на Дом министра, подготовили чертежи планов. По архивным данным, «надворный советник Петров представил Бенкендорфу планы трём этажам вновь строящегося в Ливадии дома Министра Императорского Двора» (июль 1901)5. Пояснялось, что «верхний этаж для помещения Г. Министра; средний будет состоять из двух отделений квартир для помещения Фрейлин; в нижнем этаже предположено поместить кладовые местного имущества (как то постельного белья, сервизов, деревянной и медной посуды)»6.
Автор проекта и строитель Министерского дома - выпускник Императорской Академии художеств Альфред Августович Бибер. Он поступил на службу в Главное управление уделов, где помимо возведения Дома министра, осуществлял другие проекты застройки Ливадии. За пределами парадного ядра ансамбля архитектор возвёл несколько жилых, административных, хозяйственных зданий. Сохранились два дома в Петербурге, построенные по проектам А.А. Бибера [3, с. 48].
Проект Дома Фредерикса предусматривал лаконичное и рациональное решение стереометрии здания в виде прямоугольного объёма с центральными ризалитами на противоположных фасадах, узкий ризалит со стороны парадного подъезда и широкий - со стороны парка и моря. Объёмно-пространственное решение следовало логике и конфигурации построения планов. За основу принимался принцип симметрии, который нарушался единственно пристройкой к южной стене дома дополнительного объёма лестничной клетки для второй лестницы.
Однако ясность композиции, присущая объёму здания, вовсе не очевидна при взгляде на него извне. Простота объёма кажется иллюзорной, поскольку скрывается за сложно устроенной архитектурой пластики земли в условиях большого перепада рельефа на участке под строительство. Главные парадный и садовый фасады не похожи и намеренно противопоставлены друг другу. С западной стороны, где расположен парадный вход, дом выглядит скромным двухэтажным итальянским палаццо, а с востока он предстает внушительной трёхэтажной громадой здания столичного масштаба.
Фасаду с видом на море уделялось особое внимание, и по нему сохранились три варианта чертежей. Вначале А.А. Бибер принял за основу ту стилистику архитектуры жилых и служебных зданий, что восходила к времени И.А. Монигет-ти, включая проект Дома Адлерберга, исполненный в духе восточной архитектуры. Живописности фасада А.А. Бибер добивался путем комбинации разных приёмов каменной кладки, устройства деревянных резных орнаментальных подоконных конструкций и установки балюстрад с балясинами на ограждениях балконов (1901)7. Одним словом, предложение сводилось к строительству Дома министра как фоновой застройки рядом с Большим императорским дворцом (рис. 6).
5 РГИА. Ф. 515. Оп. 85. Д. 300. Л. 13.
6 Там же.
7 РГИА. Ф. 515., Оп. 87. Д. 1091. Л. 1.
8 РГИА. Ф. 515. Оп. 87. Д. 1092. Л. 1, 2.
Предложение не получило одобрения барона. Оно могло показаться, наверное, тривиальным, невыразительным, посредственным, скучным. Очевидно, облик персонального дома министра в Ливадии заказчик представлял себе иначе.
Потребовалось два года, чтобы А.А. Бибер завершил работу и подготовил два более эффектных и оригинальных варианта проекта фасада (1902-1903)8. Был найден тот необходимый художественный эквивалент архитектуры, который отвечал бы образу репрезентации властных полномочий, ко-
^(Wii
IL AU
.. ,4J j»c
лчмл'пчуа?
§Д|
а)
I,S__U__U. ___-Л-р-ЦсшАи.
.¡¡ЛИ'лАЩ—¡г----
в)
Рис. 6. Дом министра. Восточный фасад. Архитектор А.А. Бибер Публикуется впервые (источник: РГИА. Ф. 515. Оп. 87): а) 1901 (источник: там же. Д. 1091. Л. 1) ; б) 1903 (источник: там же. Д. 1092. Л. 1); в) 1902 (источник: там же. Д. 1092. Л. 2)
торыми располагал всесильный министр двора. Строительство велось на основании комбинации рисунков обоих чертежей А.А. Бибера, найденных в архиве.
Внушительная массивность, тяжеловесность, представительность здания достигалась, в первую очередь, за счёт каменной кладки в сочетании чередования квадров с лицевой шлифованной поверхностью и рваной фактурой камня. Экспрессивная игра выступающими и заглублёнными каменными массами, применение монументальных лучковых перемычек со скульптурной резкой замковых камней на дверных и оконных проёмах, в нише вокруг окна, - всё это позволяло достигнуть впечатления респектабельности здания, принадлежности его к имперской архитектуре.
Брутальный образ подчёркивался тем, что в камне исполнялись не только несущие стены, но и отделка ограждающих элементов просторных угловых лоджий, меньших гранёных и прямоугольных балкончиков в центре здания, обращённых в сторону моря и сада. Привычные для построенных ранее дворцов Ливадии лёгкие конструкции террас, балконов, галерей, выполненные в дереве и металле, вместе с нависав-
шими над ними защитными от солнца тканевыми тентами и маркизами, А.А. Бибер обобщил и интерпретировал в камне. Облик восточного фасада при воображении мог навевать впечатление каменного колосса, вырубленного из монолита скалы (рис. 7).
Создаётся впечатление, что Дом министра метафорически переносит нас в мир фантастического театра с зрительскими ложами для избранных, внезапно окаменевшего и застывшего в виде дома, построенного в столице и в стиле архитектуры историзма. Опорой для «ярусов лож» этого мнимого театра служит первый этаж дома, оформленный в виде мощного основания-стилобата. Несущие стены его сложены из рваного камня и скошены, и таким образом объёму придавалась форма пирамиды. Стены стилобата прорезают большие глазницы округлых и, кажется, подковообразных по абрису окон, как реплика модерна.
Парадный западный фасад, по контрасту с восточным, выглядит совершенно иначе и выдержан в стиле позднего романтизма и неоренессанса. Рисунок фасада представляет собой чередование прямоугольных и арочных проёмов с
а) б)
Рис. 7. Вид на Дом министра со стороны Нижнего парка. Рис. 9. Дом Фредерикса. Фото И. Слюньковой. 2018 год: а) 1911 год (источник: Государственный исторический музей) ров-приямок и мостики входа; б) козырёк над входом
1 2024 29
каменными перемычками и замковыми камнями по аналогии с архитектурой флорентийских палаццо, активно востребованной в зданиях эпохи историзма. Дом оформлен массивной выступающей трёхарочной лоджией в соответствии с тремя проёмами входа. Посредине широкие двери в вестибюль и на парадную лестницу, две симметричные боковые двери ведут в передние комнаты апартаментов второго этажа дома (рис. 8).
Архитектор устроил вход в жилую часть дома непосредственно с горизонта земли площадки верхнего парка Ливадии. Условия большого перепада рельефа на участке под домом позволяли заглубить здание и поместить его первый этаж ниже отметки земли. Таким образом, он оказался на дне глубокого конусообразного приямка, стены которого отделаны тем же тёмным инкерманским камнем, отсылая к аллюзии замкового рва и укреплённого палаццо Ренессанса. По центру дома через ров-приямок перекинут каменный мост, чуть дальше, справа узкий мостик через ров ведёт к дверям чёрной лестницы. Кованые металлические решётки украшают ограду балюстрады по краю рва, в той же технике изготовлены консоли козырька при входе на запасную лестницу. В рисунке решёток и консолей находим близкую стилю модерн стилизацию растительных, цветочных орнаментальных мотивов (рис. 9, 10).
Рис. 10. А.А. Вырубова и С.К. Буксгевден на фоне Дома министра. 1914 год. Фото из открытого доступа сети Интернет
Торцевые фасады рациональны, и окна на них расположены согласно требованиям инсоляции. По обе стороны дома установлены лестницы для спуска вниз от уровня верхнего парка к нижеследующей террасе.
Дом был рассчитан на три комфортабельные квартиры, каждая предназначалась для пребывания одной высокопоставленной особы. Известно о проживании в нём фрейлин императрицы А.А. Вырубовой и С.К. Буксгевден (весной 1914). Но, очевидно и то, что когда барон В.Б. Фредерикс находился в Ливадии с семьей, места в доме для других не оставалось (рис. 10) Существенное внимание в проекте А.А. Бибера уделялось тщательной проработке планов и рисункам отделки инте-
Г» I
fiiwl"^
а)
£SWил У-
IS
аШЮЯШш 1ЕЖ1
■ ъЩа L_i
|рп ж!
- N
ОЕЗ® ЕЭ J ■ " e
min all
•g. ЙКЭ \
i ЯЯйге f* y "СЁ
Ы - ■ а
a g -о
а -Щ #x In c>
SVSfl:^ » Я Birt - Л
б)
Рис. 11. Дом министра. Ливадия. Архитектор А.А. Бибер. 1902 год. Публикуется впервые: а) план 3 этажа (источник: РГИА. Ф. 515. Оп. 87. Д. 1091. Л. 5); б) квартира министра с показанием мебели (источник: Там же. Л. 20)
а)
б)
Рис. 12. Дом министра. Архитектор А.А. Бибер. 1902 год. Публикуется впервые: а) план 2 этажа (источник: РГИА. Ф, 515. Оп. 87. Д. 1091. Л. 4); б) план 1 этажа (источник: Там же. Л. 2)
г)
д)
Рис. 13. А.А. Бибер. Дом министра. Детали интерьеров: а) двери комнаты и на балкон. 1902 год. Публикуется впервые (источник: РГИА. Ф. 515. Оп. 87. Д. 1091. Л. 18); б) вид парадной лестницы Дома Фредерикса. Фото И. Слюньковой. 2018 год; в) деревянные панели вестибюля. 1903 год. Публикуется впервые (источник: РГИА. Ф. 515. Оп. 87. Д. 1091. Л. 19); г) проект балконов. 1902 год. Публикуется впервые (источник: РГИА. Ф. 515. Оп. 87. Д. 1091. Л. 12); д) вид балконаДома Фредерикса. Фото И. Слюньковой. 2018 год
рьеров здания. Великолепными пропорциями отличались комнаты личных апартаментов высокопоставленных особ, до совершенства была выверена функциональная структура, логика соотношения помещений. Иерархия значимости внутреннего наполнения Дома министра выстраивалась сверху вниз, и третий этаж целиком занимала квартира министра.
На чертеже плана третьего этажа от руки была сделана помета «переборку придвинуть спокойно можно, уменьшив переднюю», поскольку главной была забота о комфорте жилых помещений9. В центре расположен просторный кабинет с видом на море, боковые двери которого выходят на два великолепных симметричных застеклённых балкона. Каждый в плане размером 2,24*1,95 саж. и площадью 18 кв. м. В глубине дома за кабинетом слева расположена просторная дежурная комната, а справа спальня, эти помещения также имели по входу на угловой балкон. К спальне примыкал блок служебных, технических помещений с окнами на запад: гардеробная, комната камердинера, ванная и уборные. В противоположном крыле апартаментов третьего этажа, за залом дежурного, располагались окнами на запад комнаты буфета, прислуги, приёмной. Архитектор составил проект расстановки мебели личных покоев министра, включая меблировку угловых балконов. Эта схема служит лучшим подтверждением идеально выверенной и роскошной планировки дома10 (рис. 11 а, б).
Второй этаж был предназначен для двух одинаковых комфортабельных квартир, расположенных слева и справа относительно оси симметрии здания. Каждая квартира имела узкое помещение приёмной рядом с центральной лестницей. Квартиры состояли из гостиной и спальни, уборных комнат и помещения для прислуги. Угловой просторный балкон с видами на море мог служить дополнительной комнатой от-дыха11 (рис. 12).
Первый этаж отводился для просторных хозяйственных помещений фруктовой кладовой, хранения кухонной посуды и сервизной комнаты, трёх бельевых комнат12. Позднее назначение откорректировали: упразднили бельевые и устроили караульную комнату (1909)13.
А.А. Бибер составил чертежи встроенной мебели, отделки деревянными панелями стен, рисунки «столярки» дверных и оконных проёмов, лекала ограждения балконов и абриса нависающих сверху «каменных маркизов» (1903)14. Многие детали отделки парадной лестницы, смежных нежилых помещений сохраняются аутентичными (рис. 13-17).
Придерживались бережного отношения к архитектуре дома, как например, при установке лифта: «Работу эту возможно сделать путём надстройки небольшого помещения над среднею частью подъезда для постановки... шахты для подъёмной машины.. . внутренняя планировка дома ни в чём не изменяется... Стоимость всей работы 7683 р. 50 к.» (5 ноября 1913)15. Была куплена подъёмная машина немецкой фирмы «Карл Флор».
Дом Фредерикса в справочной литературе относят обычно к модерну и реже - к течению северного модерна, что требует
пояснений [4, с. 80-84]. Уточним, что такие характерные признаки северного модерна, как асимметрия объёма и фасада, стрельчатый абрис проёмов, башенные объёмы, - в ливадийском доме отсутствуют. Для атрибуции модерна недостаточно как обозначенной ранее метафоричности облика морского восточного фасада, так и игры с фактурой природного камня в пластической отделке здания, на грани гротеска. Архитектура отмечена рецепцией мышления модерна, лишь по касательной сближающей здание с характерными чертами формообразования нового стиля.
Модерн нарождался как разрушение традиции больших европейских стилей, олицетворявших собою систему ценностей абсолютистских государств и монархий. Он служил выражением не иерархического, а индивидуалистического сознания, устремлённого к высвобождению деятельной энергии частного лица, творчеству и обновлению жизни [5, с. 367-370]. Сочетание двух противоположных начал - имперскости и экзистенциального - стало яркой особенностью архитектуры Дома Фредерикса, определяло оригинальность художественного языка.
Произведение А.А. Бибера отвечало требованиям официального искусства, но историзм и антиэклектичность в нём балансировали где-то рядом. Основная установка была на стиль официальной, аристократичной архитектуры западного историзма, идеология которой в широком плане противоречила модерну. Но и тема флорентийского палаццо была использована в здании без прямых цитат, а главным образом в качестве универсального инструментария для достижения уравновешенной и гармоничной композиции представительского здания. Архитектура Дома министра демонстрирует качества адогматического имперского стиля как проявление личного опыта заказчика. Она посвящена амбициозной идее
10 РГИА. Ф. 515. Оп. 8. Д. 1091. Л. 20.
11 Там же. Л. 4.
12 Там же. Л. 2.
13 Там же. Л. 3.
14 Там же. Л. 18, 19, 12.
15 РГИА. Ф. 515. Оп.70. Д. 305. Л. 2 об.
Рис. 19. Вид Дома Фредерикса от Ливадийского дворца. Фото И. Слюньковой. 2019 год
репрезентации образа власти и полномочий лица, равного соправителю монарха.
В ансамбль Ливадии, созданный под влиянием поэзии романтизма, Министерский дом вошёл как олицетворение сурового прагматизма и времени сильных политических фигур, как демонстрация властных полномочий министра. Его строительство, если использовать известный афоризм, стало спусковым крючком, за которым последовали другие масштабные преобразования парадного ядра резиденции царя. Рядом с ним другие дома, включая старый императорский дворец, могли казаться немонументальными, морально устаревшими, не отвечавшими статусу монарха. Разобрали старый Фрейлинский дом. Между Домом министра и Большим императорским дворцом образовалось открытое пространство, и путь по прямой между ними был оформлен установкой широкой перголы на каменных столбах (рис. 19).
Кульминацией реконструкции центральной части ансамбля явился демонтаж старого Большого дворца и строительство на его месте нового для Николая II (1909-1911). Рядом разместили новый комплекс кухни, а за Домом министра, на месте старой кухни воздвигли одной с ним высоты протяжённое здание нового свитского дома. Сохранилась акварель Н.П. Краснова в поисках образа будущего Ливадийского дворца, озаглавленная «Общий характер двора», и по обыкновению с автографом В.Б. Фредерикса - «высочайше утверждено» (4 декабря 1909).
Архитектура Министерского дома представляет собой соединение рационального и иррационального, сочетание историзма и неоренессанса с обращением к современному искусству и рецепции модерна. Эстетика новизны проявляется в том, насколько убедительно была реализована в архитектуре адогматическая версия имперского стиля. Дом Фредерикса сегодня по-прежнему выступает одной из доминант в застройке Ливадии. Своей тёмной лапидарной массой, сложенной из камня, своей эффектной респектабельностью и зрелищностью вида он оттеняет сложно скомпонованный новый белокаменный Большой императорский дворец с его хрупким силуэтом и утончённой градацией высот и объёмов.
Список источников
1. Земляниченко, М.А. «Old gentleman» Фредерике и император Николай II / М.А. Земляниченко. - Изд. 2-е. -Симферополь : Бизнес-Информ, 2007. - 224 с. - Текст : непосредственный.
2. Журнал «Зодчий». - 1872. - № 8-9. - Текст : непосредственный.
3. Архитекторы-строители Санкт-Петербурга середины XIX - начала XX века : Справочник / Под общ. ред. Б.М. Ки-рикова. - Санкт-Петербург : Пилигрим, 1996. - 395 с. - Текст : непосредственный.
4. Прокопова, Л.И. Прогулки по царской Ливадии / Л.И. Прокопова. - Симферополь : Антиква, 2019. - 160 с. - Текст : непосредственный.
5. Иконников, А.В. Модерн / А.В. Иконников. - Текст : непосредственный // Архитектура и градостроительство. Энциклопедия / Сост. и гл. ред. А. В. Иконников. - Москва : Стройиздат, 2001. - 688 с.
Refertnces
1. Zemlyanichenko M.A. «Old gentleman» Frederiks i imperator Nikolai II ["Old Gentleman" Fredericks and Emperor Nicholas II]. Simferopol', Business-Inform Publ., 2011, 224 p. (In Russ.)
2. Zhurnal «Zodchii» [Magazine "Zodchiy], 1872, no. 8-9. (In Russ.)
3. B.M. Kirikov (gen. ed.). Arkhitektory-stroiteli Sankt-Peterburga serediny XIX - nachala XX veka [Architects and Builders of St. Petersburg in the Mid-19th - Early 20th Centuries], Directory. St. Petersburg, Pilgrim, 1996, 395 p. (In Russ.)
4. Prokopova L.I. Progulki po tsarskoi Livadii [Walks through Royal Livadia]. Simferopol', Antikva Publ., 2019, 160 p. (In Russ.)
5. Ikonnikov A.V. Modern. In A.V. Ikonnikov (comp. and ch. ed.): Arkhitektura i gradostroitel'stvo [Architecture and Urban Planning], Encyclopedia. Moscow, Stroyizdat Publ., 2001, 688 p. (In Russ.)
