CC BY
122
ГОСУДАРСТВО И РЕЛИГИЯ
Т. Фетисов (протоиерей)
ОБРАЗ ИДЕАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА И ВЛАСТИ В БОГОСЛОВИИ ВЕТХОГО ЗАВЕТА (ЧАСТЬ 1)
Автор рассматривает библейские основания государства и права, раскрывает философско-правовые аспекты ветхозаветных норм и политико-правовых идеалов, формулирует вывод о том, что симфоничность духовной и светской власти позволила Израилю стать процветающим государством.
Ключевые слова: царственность, идеальный образ государства и права, Божественный логос государства и власти, протогосударство, два основных греха власти.
Тема Библейского государства на протяжении веков привлекала внимание не только богословов, но и историков, и правоведов. Одни традиционно искали в истории Ветхозаветного еврейского народа образец идеального устройства общества, другие пытались вместить уникальную историю народа-священника в «прокрустово ложе» собственных политических представлений, третьи истолковывали ее с точки зрения той или иной модной теории государства. Во всех этих работах содержится поразительное разнообразие противоречивых данных и суждений. И, казалось бы, что можно еще добавить к сотням скрупулезных исследований и мнений, написанных на разных языках и в разное время по данному вопросу? Тем не менее, на наш взгляд, чем подробнее и ярче какой-либо автор анализировал различные аспекты Израильского государства библейских времен, тем больше уходили в тень остальные черты его исторического образа, чем больше усилий ученый прикладывал, чтобы приблизиться к горизонту Ветхого Завета, тем дальше он отступал от его сути.
Отсутствие целостности восприятия, мозаич-ность мышления и изложения многих уважаемых исследователей при всей их глубине часто порождают ощущение ошибочности предлагаемых теорий, утраты чего-то самого главного, что так и осталось незамеченным и недосказанным в теоретических изысканиях о Древнееврейском государстве. На наш взгляд, исследователь, пытающийся описать историю Израильского государства, используя метод рационально-политиче-
ского подхода, сможет создать только ложный фантом, не соответствующий реальности. Это обусловлено тем, что политическая реальность Израиля стала плодом его религиозного самосознания и поэтому может быть познана только богословским методом сквозь призму изучения особого сакрального призвания, которое и было причиной возникновения и оправданием исторического существования Библейского государства. Мы попытаемся определить, какие богословские идеи и ценности Откровения формировали идеальный образ государства и права, конституируя общественную жизнь народа Божьего.
Попытка систематически реконструировать библейский государственно-правовой идеал, используя материал Священного Писания Ветхого Завета, сталкивается с рядом трудностей:
- методологическая связана с тем, что государство как форма устроения Богом человеческого общежития наполнялась и дополнялась различным богословским и правовым содержанием в сменяющие друг на друга исторические эпохи, служа инструментом Промысла Божия о спасении человека в конкретных исторических обстоятельствах. Идеал государства и права постепенно раскрывался посредством Божьего Откровения через пророческое служение, обращенное к царям и народу Израиля на различных стадиях их нравственного состояния и уровня религиозной зрелости;
- психологическая состоит в огромном временном и культурном разрыве между нашей эпохой и библейским прошлым, что делает практи-
чески невозможным изучение данного вопроса с позиции древнего еврея;
- духовная продиктована тем, что для нас, христиан, адекватное восприятие дохристианского мира Библии требует осознание того, что история Ветхого и Нового Заветов - это единая и неразрывная история спасения, что существует онтологическое религиозное единство в Писаниях Нового и Ветхого Заветов, которое состоит, в частности, в том, что новозаветное учение об отношении к власти, по сути, не является чем-то новым, а отражает ветхозаветный взгляд на власть.
Все вышесказанное следует учитывать при анализе таких беспрецедентных феноменов, как Ветхозаветный Израиль. Однако данные сложности, равно как и часто высказываемое сомнение в актуальности Библейского идеала и его недостижимости в настоящем, не должны нас смущать. Божий идеал вечен, поэтому он не может относиться лишь к туманному будущему или седому прошлому. Не есть он и мираж, ибо само следование ему эмпирически связывает человека с высшей действительностью идеального миропорядка, который является источником нравственной энергии, «вечным требованием и призывом» к совершенству для живших и живущих поколений и государств [1, с. 68].
Этот Библейский идеал не только вечен, но и во всех смыслах универсален, как и универсален закон Любви. «Не то абсолютно идеальное состояние, которое когда-то будет, а те абсолютно идеальные начала, которые всегда есть и всегда были, освещают путь истории. Давно умершие народы, о которых свидетельствуют лишь истлевшие могилы, исчезнувшие с лица земли цивилизации, после которых остались лишь развалины и обломки, - все они в свое время и по-своему приобщались к абсолютному идеалу: в подвигах веры и любви, в великих деяниях нравственной солидарности, в высоких порывах творчества, они проявляли тот же абсолютный и вечных нравственный дух, который проходит через всю бесконечность истории. И когда они возвышались в сознании нравственных начал, так же, как и мы, они верили, что правда вечна и что сила ее простирается за пределы человеческой жизни...», - писал некогда П. Н. Новгородцев, и он, конечно, был прав [1, с. 63, 65].
Несколько более «богословски» излагал аналогичную мысль А. Мень: «Гармоническое общество есть нечто подобное Земле Обетованной, которую человек должен завоевывать неустанно, стремясь осуществить правду Божию в отно-
шениях между людьми» [2, с. 239]. И главным ориентиром в поисках Обетованной Земли идеального государства должно служить Откровение Божие.
В попытках отыскать Божественный логос государства и власти мы должны вернуться в самое начало человеческой истории. Если посмотрим на государство как на властный союз, то обнаружим его уже в Раю. Именно там, в месте, которое отвечало первоначальному благому замыслу Творца, необходимо искать идеал государства. Итак, исходными аксиомами данной статьи являются следующие наши утверждения:
1) первое государство - протогосударство -возникло не в результате грехопадения, а фактически существовало еще в Раю как союз Бога и первой человеческой семьи;
2) власть в протогосударстве была основана на любви Божией и послушании человека в свободе сыновней любви. Границы свободы были также установлены властью для оберегания от зла;
3) первой землей, территорией протогосу-дарства являлся прекрасный для жизни «райский сад», где Бог даровал Адаму власть над всем творением для определенной цели - он должен был расширить эту территорию Божьего государства в творческом возделывании его, «плодясь и размножаясь», стать сотворцом и наполнить его [3, с. 75, 83, 84];
4) идеальные отношения Бога и человека в протогосударстве представляют собой вечную парадигму для всякого земного государства и власти, которая также должна искать источник не в самой себе, а в Боге и основывать свое отношение к народу на любви, с помощью правового порядка оберегая людей от проявлений зла, создавая для них максимально благоприятные условия жизни, уважая их свободу воли и ограничивая свободу греха, предоставляя равные возможности к богозаповеданного творческому «возделыванию» государства и пользованию дарованной «землей».
Высшей целью земного государства, определяющей его приоритеты, также как и в протого-сударстве, должно стать совершенство человека в Боге, спасение и приведение к Богу всего мира. Власть получает свое происхождение от власти Бога, но это не «ярлык на княжение» и не привилегия, а бремя высокой ответственности утверждать в природном хаосе Божественный порядок;
5) в духовных истоках трагедии грехопадения, приведшего к расколу протогосударства и его исчезновению, заключены архетипы распада
любого земного государства. «Первородный грех» земных властей случается всякий раз, когда они, подобно первым людям, хотят быть «как боги». Отделяясь от Бога, власть начинает искать опору в самой себе, но, естественно, не находя ее там, начинает бороться за себя, управляя окружающим миром не любовью и заботой, а, подобно падшему Адаму, «в поте лица» насильственно подчиняя его себе.
В максимальном удалении от Бога власть осуществляется ради себя самой и превращается тогда в Августиновскую «шайку разбойников». При этом идея государства дискредитируется и связывается только с насилием, политика становится символом коварства. Однако государство явилось не продуктом греха, оно установлено Богом в предвидении последующего грехопадения, предопределенной формой его ограничения. Безусловно, именно грехопадение изменило отношение человека к власти. Отныне она стала казаться чем-то внешним, насилием над его греховной свободой. Во власти Бога человек стал видеть не движимую любовью отеческую руку, а карающую десницу небесного тирана, от власти которого надо прятаться («Адам, где ты?»).
В то же время следует отметить, что в Библии термин «государство» не упоминается. Его эквивалентами являются такие слова, как «царство», «царствовать», «царь», «царственность», которые представлены в разных контекстах Ветхозаветного Писания, в том числе в домонархи-ческом периоде, 3 075 раз. Это, конечно же, не простое словоупотребление, а абсолютно точное, аутентичное раскрытие смысла Небесного государства «духоносным» писателем. Но как грех искажает любое Божественное творение, так и идея государства и власти претерпевает интерпретацию, существенно искажающую ее смысл. Вследствие чего «царственность» заменяется «государством».
«Классическое» понимание государства, на которое опирается современная секулярная наука, в действительности не затрагивает первых и наиболее важных страниц существования человеческого общества. Оно отталкивается уже от античных времен, когда идея политии, то есть политически организованного общества, в силу специфики греческого сознания ограничилась государством как обществом равных членов, существующих в границе городских стен. Даже Аристотелю казалось, что только в небольшом государстве может быть создан идеальный порядок и идеальное законодательство. И это совершен-
но неизбежно для человеческого сознания, оставившего Бога и заменившее веру в Него политеизмом. Греки поставили перед собой величайшую задачу - построение совершенного, идеального общественного устройства, оправдывающего все противоречия социальной жизни. Но без Бога. В связи с этим вполне закономерно, что уже в эпоху Платона и Аристотеля все эмпирические греческие города-полисы были разрушены [4, с. 23, 24, 28]. Это отдельный тип государства, государство-полис, государство-автаркия [5, с. 57], но только не царство, от которого греки стремительно убегали. Разумеется, Греческое государство вовсе не было универсальным, более того, оно не является и идеальным.
Из текстов Священного Писания следует, что идеалом государства может быть исключительно царство-империя. Не общество, оградившее свою культуру и права крепостными стенами оружия и законов, а царство, вмещающее в себя весь Богом созданный мир, включая ангелов, животных и людей, безграничное, существующее вне времени и пространства, поскольку вбирает в себя всех тварей во всей бесконечной Вселенной и подчиняется одному Творцу.
Наиболее древнее и в этом отношении максимально адекватное Священному Писанию понимание власти и государства мы встретим не в Элладе, а на Востоке. Религиоведам известно, что холистическое, нерасщепленное сознание человека Древнего Востока воспринимало мир как единый Космос людей и богов, а власть - как некую божественную силу, царственность. Всякая же земная власть, персонифицированная в образе царя, была лишь отображением иерархической структуры Неба и не только не существовала отдельно от него, но и обретала свою легитимность и санкцию на властвование через снисхождение с Неба «царственности» в необходимое время и на определенного человека.
Таким образом, царство и царственность в древневосточном религиозном правосознании -это не форма правления, а властный принцип мироздания. Это отношения Бога и мира, правопорядок, который Он устанавливает посредством Своего земного представителя.
Известный семитолог И. П. Вейнберг различает два отдельных типа восприятия земной власти в цивилизации Древнего Востока. Один из них был свойственен народам Двуречья. Так, согласно шумерско-вавилонской модели мира «царь предстает человеком, рожденным людьми, который, однако, в силу своей избранности бо-
гами и нацеленности царственностью выделяется и возвышается над людьми. Царственность носит "вещный характер", она воплощена в атрибутах царской власти - одежде, диадеме, жезле, троне и так далее. Это делает человека царем только пока царственность "возложена", "надета" на него... Возможно, в этом кроется смысл и назначение странного обряда унижения царя во время вавилонского праздника Нового года. В пятый день праздника перед входом царя в святую святых храма Мардука верховный жрец отбирал у него все признаки царского достоинства. Затем босому, одетому лишь в рубаху царю верховный жрец давал пощечину и таскал его за уши. Только после заверений царя "перед лицом Мардука", что он не совершал ритуальных грехов, не пренебрегал храмом и не оскорблял граждан, ему возвращали знаки царского достоинства со словами: "Мардук услышал твою молитву. Он увеличит царство. Он возвеличит твою царственность"» [6, с. 119].
В отличие от Двуречья, в Египте власть имела онтологически божественный статус: фараон признавался воплощенным богом, земным носителем неизменной и непрерывной, данной в «начале времен» на все последующие эпохи «царственности», сохраняющий ее даже после своей смерти. На этом основывался принцип абсолютной человеческой власти в Египетском царстве. Такое восприятие наивысшей сакральности земной власти было характерно для Египта, по мнению некоторых специалистов, вплоть до позднего Саисского периода (7-6 века до Р. Х.), когда фараоны лишились своего божественного статуса [6, с. 112].
Евреям, которые являлись выходцами из Междуречья, был, несомненно, свойственен первый из указанных типов восприятия власти, согласно которому царь обосновывает свою легитимность не собственной божественностью, подобно фараону, а получает помазание «царственности» от Бога. Вероятно, он изначально был глубоко органичен их менталитету и укоренен в древних библейских преданиях.
«Библейским откровением является утверждение о том, что "царственность", прежде чем она стала частной "маной" (mana) отдельных людей, принадлежала человеку как таковому в качестве его призвания и достоинства. Бог, сотворив человека, дал ему поистине царскую власть: Он сотворил Его по Своему образу, а это значит, по образу Царя царей, по образу Того, Кто имеет всю силу и власть. Следовательно, власть дана человеку изначально, чтобы "обладать зем-
лею, и владычествовать над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле" (Быт. 1:27-28). Человек был создан как царь творения - такова первая и главная истина о человеке, источник и основание Библейской духовности. Быть царем, обладать даром царственности свойственно самой его природе. Он сам происходит свыше, ибо с небес получает образ Божий и власть превратить творение в то, каким оно задумано Богом. Он носитель божественной власти, благодетель земли, данной ему в качестве его царства для ее блага и исполнения ее назначения. Даже в своем падении, даже отрекшись от своей "царственности", человек все же несет печать своего первоначального царского достоинства» [7, с. 104].
Таким образом, народ еврейский воспринимал государство не в качестве абстрактной власти на определенной территории, но именно как царство - некое религиозное, жизненное пространство, где обязательно есть царь, властно устанавливающий законы, и есть Бог, наделяющий властью этого царя.
Между тем человек, по замечанию известного богослова, - «падший царь»: с первых страниц повествования о человеческой истории после грехопадения Библия показывает, как грех разрушает установленный Богом естественный социальный и даже природный порядок. Искажается брачная гармония первозданной четы (Быт. 2, 18-24), их отношения теперь основываются не на чистой любви, а на жестком доминировании и половом инстинкте (Быт. 3, 16). В их распространившейся семье появляются первые горькие плоды зависти, гнева, убийства и мщения (Быт. 4). Далее мы видим, как вирус первородного греха разрушает человеческое общество (Быт. 6, 5) и приводит к анархии (от древне-греч. avap%ía - безВЛАСТИе). Предел этой анархии полагает Сам Бог, когда уберегает виновного и подлежащего суду Каина от самосуда. Известный библеист Пол Маршалл полагает, что в повествовании о Каине «мы видим появление правопорядка». Таким образом, в библейской концепции государства правовой порядок в обществе учреждается именно Богом, это значит, что он имеет божественное происхождение и вечную нравственную ценность, а царственность - это не продукт борьбы за власть, а дар Божий [13, s. 41].
Дар власти над творением, которым Творец наделил Адама, стал использоваться во зло и трансформировался в греховное стремление к
власти ради власти, а не с целью выполнения благословения Бога. Грех отчуждения от Бога разделил и человечество, затронув не только индивидуальный, семейный и общинный уровни, но вызвав наиболее мощные потрясения в политической и международной сферах, проявившись в жажде власти, насилии и гордыни, которые стали причиной Вавилонского рассеяния.
Заслуживает особого внимания то, что Бог благоволил осуществить Свою искупительную миссию в Ветхом Завете через историю государства, которая включала в себя не только индивидуальный подвиг праведников, но и вершилась на всех уровнях власти и часто затрагивала политические международные отношения. «В Израиле политика не была чем-то чуждым ни для богословия, ни для духовной сферы», - справедливо отмечает К. Райт [8, с. 218].
Известно, что главная богословская идея Израиля как народа Божия, определившая его самосознание и законодательство, была основана на историческом событии Исхода. Однако Исход стал проявлением не только сверхприродной, но и политической власти Бога. Изначально он состоял из правовых требований Моисея к фараону и их дальнейших непростых политических переговоров, в которых весьма убедительно участвовал Сам Бог. Дальнейшая библейская история спасения также вершилась не в пещерах медитирующих аскетов-отшельников и не в небесных трансцендентных сферах. Бог определил осуществить первый дохристианский этап Своего плана спасения через уникальную, политически организованную общину (то есть государство-царство) на арене всемирной политической истории.
Израиль как сакральное государство был создан Богом на Синае через завет с племенами, пришедшими в пустыню по Его повелению. Мы не разделяем широко распространенное мнение о том, что Древнееврейское государство возникло лишь в эпоху царей. Действительно, до некоторого времени в Израиле не было привычной для нас сегодня формы политического единовластия, однако царя заменяли такие харизматические личности, как Моисей и Иисус Навин. Анализ их поступков и действий со всей очевидностью показывает, что они обладали всей полнотой власти, которая имела универсальный характер: и один, и второй являлись законодателями, судьями, военачальниками, пророками одновременно. Вместе с ними во главе 12 колен Израиля стояли «избранные мужи общества, начальники колен отцов своих, главы тысяч Израилевых» (Чис. 1, 2-4). Вторую группу составляли избранные 70 мужей, которых Моисей собрал по велению Бога (Чис. 11,
16, 17), третью - судии народа, которых назначал непосредственно сам Моисей (Исх. 18, 14-26).
Таким образом, основной признак государства - центральная власть появляется в Израиле задолго до эпохи царей, как и собственная территория, полученная Израилем путем завоевания ханаанских земель, или, используя библейскую терминологию, отвоеванная. Вспомним, что Небесный Собственник всей Земли, начиная историю Спасения, завещал эти территории еще в беседе с Авраамом его потомкам: «Аврам стал жить на земле Ханаанской... И сказал Господь Авраму, после того как Лот отделился от него: "Возведи очи твои и с места, на котором ты теперь, посмотри к северу и к югу, и к востоку и к западу; ибо всю землю, которую ты видишь, тебе дам Я и потомству твоему навеки..."» (Быт. 13, 12-15). Это обетование подтверждает Иаков, благословляя Исаака: «И да даст тебе благословение Авраама, тебе и потомству твоему с тобою, чтобы тебе наследовать землю странствования твоего, которую Бог дал Аврааму!» (Быт. 28, 4). Обетование земли патриархам происходит в общей сложности 29 раз! Значит, с точки зрения Божественного права она с этого момента принадлежала евреям - за сотни лет до того, как они воспользовались этим завещанием и, опираясь на него, предъявили свое право собственности незаконно занявшим ее народностям.
Уникальность Древнееврейского государства состояла в том, что оно возникает как священный союз кочевых племен и Бога. Национальная идентичность в нем определялась не языком, не «кровью» и даже не наличием нравственных заповедей, а принадлежностью к особой миссии стать государством-священником, посредником между человечеством и Богом, государством-пророком, призванным служить посредником в откровении Бога человечеству. По этой причине Израиль не знал известной антиномии «Священство - Царство», а конфликты царей-идолопоклонников с пророками возникали лишь тогда, когда нечестивые правители переставали соответствовать своему священному назначению, а значит, «выпадали» из Завета и не могли уже представлять государство, весь Израиль. В то же время существуют и примеры того, как государственная власть спасает пророка от преследования священников. Например, когда пророк Иеремия жестко обличил служителей храма и те, подстрекая народ, в ярости требовали его казни, только вмешательство царедворцев уберегло пророка от смерти (Иер. 26, 24).
В Израиле не было и пресловутого «разделения властей» на светскую и духовную, потому
что в правовом сознании древних евреев только Бог осуществлял суверенную и единоличную власть в разных областях жизни. Через священство и пророков - в сакральной сфере, а через судей, старейшин и царей - в гражданской. При этом ни одна власть в Израиле не могла быть абсолютной и носила условный и функциональный характер, служа Единственному Царю Израиля. При нарушении этого равновесия богачи создают плутократию, военачальники - тимократию, духовенство - иерократию, а цари пытаются возвысить себя до фараонов.
То, что иногда походило на противостояние священства и царства, не было политическим конфликтом двух ветвей власти, поскольку единственной властью в Израиле обладал только Бог. Закон Израиля вообще не знал такого разделения, поскольку даже бытовые правовые нормы были продиктованы духовными мотивами, соответственно, не было такой дифференциации и в государстве. Во времена расцвета Израиля священство становится государственной должностью. «При перечислении их в царствование Соломона наряду с писцами, военачальниками, царедворцами, податными начальниками и провиантмейстерами названы и Садок с Авиафаром -священники (3 Цар. 4, 2-19)».
В связи с этим удивительно, что теократический Израиль не стал жреческим государством. Священномученик Иларион Троицкий указывает целый ряд причин, которые сделали это невозмо-ным. Во-первых, весь еврейский народ называется «царством священников» (Исх. 19, 6; Ис. 61, 6), народом священников. Таковым он был не сам для себя, но для других соседних народов. Как священник находился между Богом и человеком, так и народ еврейский, согласно идее богоизбранности, стоял между Богом и языческими народами. Принцип представительства в понятии священства сохраняется и здесь. Как видно из ритуала заклания пасхального агнца, его закалал каждый самостоятельно (откуда и выражение zevachpasah - «закалать пасху», «жрети пасху»). Евреи говорили, что «в день Пасхи все бывают священниками, то есть обходятся без посредства священников, сами непосредственно (хотя и с некоторыми ограничениями) приступают к Богу, а священник в остальное время является их представителем и заместителем (=коЪеп)» [9].
Во-вторых, как следствие, в моисеевом государстве все права и привилегии священников относятся исключительно к сакральной области. Таким образом, вторжение священства в иную сферу было невозможно ни по закону, ни по сфор-
мированной на его основе традиции. Более того, в социальной и политической областях права священнического сословия даже терпят ограничения в сравнении с остальным народом. Так, в экономическом отношении они поставлены были в самое невыгодное положение, поскольку при разделе земли они не получили ничего. Поэтому они всецело зависели от еврейского народа, питаясь от жертвенника, десятин и даров.
При этом, однако, они иногда занимали должности судей, которые не были их исключительным достоянием, а предоставлялись им только ввиду их близкого знакомства с законом: главным же образом судьи избирались из самого народа. От собственно же государственных дел они были совершенно отстранены, не участвовали в собраниях «избранных мужей общества, начальников колен, отцов своих, глав тысяч Из-раилевых», хотя в то же время первосвященник как высший по религиозному сану человек в теократическом государстве в важных случаях стоял во главе суда, имевшего теократический характер [10, с. 182-183].
Организация общественной жизни в Ветхозаветном государстве осуществлялась не только и не столько правом, сколько патриархальными религиозными традициями, поддерживаемыми харизматическими лидерами -судьями и пророками. «Пророки и священники занимали совершенно особое, выдающееся положение не только в религиозно-культовой, но и в гражданской, и общественной жизни ветхозаветного еврейства». Однако «влияние на политическую и государственную жизнь народа зависело от обстоятельств и от личного авторитета представителей ветхозаветной иерархии. Делал Иоас угодное в очах Господних... доколе наставлял его священник Иодай (4 Цар. 12, 2). Лучшие представители священства своим личным авторитетом восстановля-ли такое взаимоотношение различных сторон народной жизни, при котором первенствует начало религиозное».
К сожалению, в реальности «священство не всегда стояло на высоте своего призвания и совершенно сливалось с общенародной жизнью. Часто поэтому пророки грозят священникам судом (Ос. 5, 1) и обличают их низкое падение. Блуд, вино и напитки часто завладевали сердцем священства (Ос. 4, 11), и оно отступало от заветов и уставов Божиих (Мал. 3, 7) и даже обкрадывало Бога (Мал. 3, 8). Священников, по словам пророков, ожидает одна судьба вместе с народом: что будет с народом, то будет и со священником (Ис. 24, 2; Ос. 4, 9)» [9].
В заключение следует отметить, что в Израиле в принципе не могло и быть какой-то «духовной» власти, ведь она принадлежала лишь Богу. Еще более оттеняет этот факт то, что «власть священников в народе устанавливается только с утратой государства в Вавилонском плену, и окончательно уже после плена, когда во главе народа становится первосвященник, а священническое сословие (левиты) строго отделено от светских элементов» [11, с. 111]. «Земной Град и Град Божий в Израиле никогда не сливаются и никогда не теряют связи между собой. На каком бы этапе мы ни взяли Град Небесный или земной, они всегда останутся Градом Бога, так как сущность всякого Града в том, чтобы Закон Божий был признан им и имя Божие святилось в нем» [12, p. 307, 311].
Литература
1. Новгородцев П. И. Об общественном идеале. М., 1991.
2. Мень Александр (протоиерей). История религии: в 5 т. М., 1992. Т. 5.
3. Святитель Филарет (Дроздов). Толкование на книгу Бытия. М., 2003.
4. Новгородцев П. И. Политические идеалы Древнего и Нового времени. М., 1919.
5. Чичерин Б. Н. История политических учений: в 5 т. М., 1869. Т. 1.
6. Вейнберг И. П. Человек в культуре древнего Ближнего Востока. М., 1986.
7. Шмеман Александр (протопресвитер). Водой и Духом. М., 1993.
8. Райт К. Око за око. Черкассы, 2011.
9. Священномученик Иларион (Троицкий). Основные начала ветхозаветного священства и пророчества. URL//http://www.pravoslavie.ru/sm/ 5840.htm
10. Лопухин А. П. Законодательство Моисея. М., 2005.
11. Ельчанинов А. В. История религии. М., 1909.
12. Dаniе1оu. J. Ьа Jerusalem nouvelle. ВиИе^ inst. Jean Baptiste. 1965.
13. Marshall P. Thine Is the Kingdom: A Biblical Perspective on the Nature of Government and Politics Today. Basingstoke, 1984.
