CC BY
35
5. Шудфар Б.Я. Разаиуие арабской художественной прозы. Проблемы исторической поэтики литератур Востока. Москва: Наука, 1988.
6. Абдуллаева Ф.И. Жизнь поэта при дворе: Фаррухи Систанский (IX) и его «Ода о тавре»: учебное пособие. Санкт-Петербург, 2000.
References
1. 9intcvM.S.Arabskayaliteratura. Literaturnyj'enciklopedicheskijslovar'. Moskva, 1988.
2. угУУлуЛ О-дВ j— JnS yrV nJUya23. Perevod- na nrebskijyazekprinadlezhat avtoru stat'i.
3. 9rzlnv D.M.ZZ aoprosu kstanovlenii i 'evolyucii klassicheskogo arabskogo yazyka. Moskva, 1988.
4. lfl999- VjjBI ¡Я t-iS i/y^l U» 0^1уПа2.
5. ShidfarB.Ya. Razvitiearabskojhudozhestvennojprozy. Problemyistoricheskojpo'etiki literatur Vostoka. Moskva: Nauka, 1988.
6. AbdullaevaF.I. Zhizn'po'etapridvore:FarruhiSistanskij (IX) iego«Odaotavre»: uchebnoe posobie. Sankt-Peterburg, 2000.
Статья поступила в редакцию 02.06.20
УДК 821.411.21
Gadzhimuradova T.E., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Dagestan State University (Makhachkala, Russia), E-mail: [email protected]
KorgoloevaS.A., student,DagestanStateUniversity(Makhachkala,Russia), E-mail: [email protected]
THE IMAGE OF A HERETIC PHARAOH IN NAGIB MAHFOUZ'S NOVEL "EKHNATON LIVING IN TRUTH". The article highlights the image of the heretic pharaoh in the novel "Ekhnaton Living in Truth" by Nagib Mahfouz, a modern Egyptian writer, a Nobel Laureate in Literature. Particular attention is paid to the worldview of Ekhnaton, his religious views and attempts to create a new monotheistic dogma. The writer is able to reproduce the most important characteristics of the personality of the pharaoh, to show the relationship of personality and era, its role in the historical process. All characters are connected with the main character by a relationship of love or hatred, which plays an important role in the development of the plot. Contemporaries, sharply negatively perceived by the priests, ambiguously met the policy pursued by the pharaoh. The editing principle used by the writer allows depicting the same event through the eyes of different people, sequentially connecting all the plotlines,"fragments"ofhumanbeinginthenarrative.
Keywords: modern Arabicliterature,historical novel, novels of "Pharaoh series", poetics of imagery, problem of historical authenticity, fiction.
Т.Э.Гаджимурадова,канд.филол.наук, доц., Дагестанский государственный университет, г. Махачкала, E-mail: [email protected]
С.А. Корголоева, студентка, Дагестанский государственный университет, г. Махачкала, E-mail: [email protected]
ОБРАЗ ФАРАОНА-ЕРЕТИКА В РОМАНЕ НАГИБА МАХФУЗА «ЭХНАТОН, ЖИВУЩИЙ В ПРАВДЕ»
Статья посвящена рассмотрению образа фараона-еретика в романе «Эхнатон, живущий в правде» современного египетского писателя, лауреата Нобелевской премии по литературе Нагиба Махфуза. Особое внимание уделяется мировоззрению Эхнатона, его религиозным взглядам и попыткам создать новое монотеистическое вероучение. Писателю удалось воспроизвести важнейшие характеристики личности фараона, показать взаимосвязь личности и эпохи, её роль в историческом процессе. Все персонажи связаны с главным героем отношениями любви или ненависти, что играет немаловажную роль в развитии сюжета. Проводимая фараоном политика была неоднозначно встречена современниками, резко отрицательно воспринята жрецами. Используемый писателем принцип монтажного построения позволяет изобразить одно и то же событие глазами разных людей, последовательно соединить все сюжетные линии, «фрагменты» человеческого бытия в повествовании.
Ключевые слова: современная арабская литература, исторический роман, романы «фараоновской серии», образность, проблема исторической достоверности, художественное воплощение.
Египетская литература ХХ века знаменует собой процесс становления литературы современного типа на основе взаимодействия с художественной культурой Запада. Основные аспекты этого процесса - формирование новой системы жанров, становление индивидуального стиля и возрастание индивидуально-авторского начала в литературе [1]. Одновременно с этим отмечается особый интерес египетских писателей к своей национальной культуре, её истокам, историческому прошлому народа. Нагиб Махфуз, лауреат Нобелевской премии по литературе, начал свой творческий путь с исторических романов, посвященных истории Древнего Египта, самым драматичным эпизодам в его государственности. Пять романов писателя составили «фараоновскую серию», в которую вошли «Родопис», «Мудрость Хеопса», «Война и Фивы», «Эхнатон, живущий в правде» [2] и «Перед троном».
В обращении к историческому прошлому - попытка найти, обозначить и предложить рецепты решения проблем, волновавших общество тогда и сейчас. Не случайным представляется интерес Махфуза к эпохе фараона Эхнатона, фараона-еретика, сложной и неординарной личности, оказавшейся в противостоянии со жрецами, военачальниками и др. Махфуз осмысливает события далёкого прошлого и даёт им художественную интерпретацию.
Если исходить из постулата, что история есть череда определённых событий или процессов, значит, в произведении на историческую тематику должна сохраняться эта же последовательность. Действительно, в романе «Эхнатон...» отражены наиболее значимые в истории египетской государственности события. Историческая личность в формате художественного повествования подчиняется требованиям реалистического описания и достоверности. Мах-фуз попытался сохранить неискажёнными этапы жизненного пути фараона, наиболее значимые события, влияние и мнение окружающих. Чтобы показать многогранную оценку личности Эхнатона, писатель даёт возможность высказаться его ближайшему окружению о нём как о человеке, политике, муже, отце и, конечно, фараоне.
Автор использует тот же прием, что и в романах «Торжество возвышенного», «Пансионат «Мирамар»», когда одни и те же события показаны глазами разных людей. Причём в «Торжестве возвышенного» - это четыре варианта
видения ситуации, в «Пансионате «Мирамар»» - пять исповедей-монологов, отражающих отношение различных слоёв египетского общества к революции и социальным преобразованиям в стране. В «Эхнатоне...» - четырнадцать вариантов трактовки событий и личностей. У каждого персонажа есть возможность высказаться, передать свои мысли, чувства, эмоции. Используемый писателем монтаж как литературно-художественный приём предполагает сбор, соединение элементов, иллюстраций и комментариев к эпизодам. При этом все элементы повествования имеют внутреннюю логическую связь и отвечают идее произведения. Спустя тысячелетия историков и художников слова продолжает волновать вопрос: каким же на самом деле был Эхнатон, «первый пророк» Атона - солнечного диска? Считается, что его религиозные реформы близки современному монотеистическому миру. Как известно, преобразования Эхнатона потерпели поражение, что, однако, ни в коем случае не умаляет его заслуг как защитника религии, добра и власти. Таким предстаёт фараон в работах Артура Вейгалла [3]. В настоящее время гипотеза, подхваченная богословами и общественным мнением, уступает место другим предположениям - что фараон Эхнатон действовал, исходя, прежде всего, из собственных политических интересов и не являлся «пророком». Оценка Эхнатона в исторических источниках весьма противоречива, и эта же сложность присутствует в романе Махфуза, который не выносит окончательного вердикта своему герою и его религиозной политике и даёт возможность самому читателю определиться, на чьей стороне правда.
В основу романа «Эхнатон, живущий в правде» положена драматическая коллизия - события, связанные с борьбой за религию и власть. Имея прямое отношение к личным судьбам героев, они в то же время несут серьезные последствия для судьбы всего государства. Показательно, что изображаемые в романе события происходят во времена Тутанхамона. Описываются они глазами Мериамона из Саиса (сына одного из вельмож), увидевшего заброшенный «город еретика» и пожелавшего узнать как можно больше об Эхнатоне. Беседуя с разными людьми, которые долгое время были в окружении фараона, молодой человек пытается понять, каким он был, в чём причина неприятия его взглядов на жизнь и религиозной доктрины. Среди опрашиваемых были и преданные друзья, и злейшие враги. Конечно, они не могли быть объективными. Но именно из про-
тиворечивых оценок правителя складывается его настоящий портрет, рельефнее передаётся состояние души.
История правителя-революционера или еретика началась после смерти египетского фараона XVIII династии Нового царства Аменхотепа III. К власти пришел его 15-летний сын Аменхотеп IV (древнеегипетское «Амон доволен»). Со временем он меняет свое имя на Эхнатона, декларируя этим появление нового направления в религии, создаёт новую столицу - «великий очарованием, приятный красотой для глаз» город Ахетатон. Махфуз видит причину переноса столицы в противодействии жрецов, не согласных принять теологические построения фараона, его «новую веру». В годы правления Эхнатона жрецы утратили свои позиции, и их заменила придворная элита, вышедшая из самых низов служилой знати.
Желая убрать «посредников» между человеком и богом, считая, что для молитвы не должнсбыть преград, фараонзанялсястроительством новых храмов для поклонения Арону. ДЗдхфуз, дзнСоожоя в своадао «фархоьовсмой дарсз» пынсмтчестхди рольыиоз ные холлизин в ДревнемЕГгипоо, выё еы ссндокодвьо-лмвые ма еляек личности, которая предстаёт в проявлении черт характера - ин-тересныо, преждеесеов с позлсинвмго, ндкполмкоонл пхтюпмло (или.нтпмотво, -ошаоп)вдстл роодшооюыолитику выосрдорстве. лнооомсепте героем м MдсЖс-^^о^е^а нанонаелвы о порктеуд.
В f^c^iMoee «Эxнaрчн..,» унрдгомсть cj^^f^aoi^^ опнеылоется гсанмми ныx.Цeлпвы« портреп ыд^т^сядвум тмохрвожaш - фд^мн. и доз жеудНе-орт-к ти.описанит ИпСофовтИ K0T0pЫCЫ0XpTП«ЛИCЬ CИCTTMИЧeCrПT HCTOPHHK0X. [Ътдд-ыо вдрн^озволепво од пoрвмаoас втапl»нииатяги доссоуррто
Пл°)ыое- впочатленпе от Эсемеоне создается благодаро илздре1^4/;Э^(^,кдт^м-вм^сг яплолдя отцомрррьры р ефармимл з учителзмфасаорн. эпс^р^п^ 1^<^лАоамтон1 яефсрмы мнзанимол рысам^ и докм ^■^алЫас^орть,
ждниве^н удоднойр зонм^х внуптк лЮнетмeнaмтп- зооыормерс« Тутанхамол мы. ьдНт д^^ь^ю^ет Эхнатона еретиком сомнительного происхождения, женоподобным и cпна ннымнпpинтыalс. ct^i^^i^aеясм« слaбаяон Эxнттопа,ан тпдниlа ЭремИ гтвлсю«лд хричвьой coплa«ы я«мбс^,г^ох^ж^ыр мтло^осз^ о женстренностыы уоcaмтroвoСя, Интелеснымо pудcтaвывeтссoпврoпвы сауoотосa Эхнотона ^го лыной ыд «еферии™ «После «лсортз Амытхотепа III Эх^г^р^^ы пришел со оил е ганлоканпдми гн^яам^и.
с лмертн ррпоым мнхя| - скаганои. - т не люби. ot^ яoвп С|алыкен еыл люритыl 1Сы зёэоль PooПl нгзтдан^вониэ враготи и вддoбстлжлысeлямH| Сrxртхoс пм«ннмл хпоие нооойрелнгии.Они ытоозо сс^^л^г^ос^-^^.
им «хcoлотнялозь н лхвсыменнохтр тытор лык, пока дмы но покиняли его, итоб ы лоостн тзои жпзнл^., Дст^а^пн.С^явг^соаян^^, «мо м«н монрп'-сушон1-^о он верил, что люПовь - лекарствоотвсех болезней. Думал, что со временем любовь укрепит их веру, и они ртанут болоше дооетять ему» [2, с. 32].
Сиздднал ооптрння сртраонао Мжфуе носсoлннднсл<й^ ивово нpднаа на хр-лтжнcтванныв пы-ыитл. ое пторзт^ф^^еанм^г^а припрпнхисторпыот чтобы потчд рнl-дльтнxyдoжлcпвeнвсю рдeюпыоигнмыонпм, соестиволрм«тып стoтонрвмчвr итвовпo-псияалoипыeв«дз В ршупря ии«двыл«фaнaонс
пджнейшие етроотористики его оичновти. Дым мдгдлюоднн -oмыытвтыo от зсех далапн^«. н^додао «ля yрpоrжeь«яссрвппа,r веур| « пыво^я между люы^lгми. ое-ылиносмал здесь ано«тена аю(-оь« , ийиивоосе «еплпыт осомую яммсиссолоьсю екг^^-^елн^^с^в тломдм Шхнатона, ооторын Ыслмонeпым ^^^плнм^ео пpоыдсeoьн родoннeлюЛoвптex, кидyooaяpялl
Дрс рогоотооы ноааз aт«lнрн « ыгмылнтЭунытон« глырдo слржилдН лнор«, Сдхфоз е _сбогсеи к его поатрету глдиами Хоремвебе. Но пpeдвдpнтe-ыве оoДе ьорткет peлвдмжи. Сравнелнт мв|0<нepoжв пoднëиньвдeт ие еомные ррс^"^^^, елдлоивддт кие пpoтивйпмшдыoстн.нo-ырнoстП| ноятл«^^ а Живвчecиоы вло-уДl Адздлыcраы,мтждyнaмд но мождм EibiTb ры!иимрв0нимснптl «H<opг!мсeT быт тоыишoвнджeн, в сзллзым, нызы»жющим довесзелпсом. Оз
нсдпдсe^>раoк втoвалyжвдчосуoыт срду ив l-eя[фпм0.з0-e0Pтrт постдрлявшe-лр стлано »дамeоьоыс вро^ схвнреннослужмтоыеу л полиoзслцын.|l» [2« с. о6<1 во«л о1 егф члр г— ol cd . ^iejjn]! о о т"рр1 ^Г-ul инс=51о ИНИе^ т] ЯепЫ о^И с_ов^1 ' опГГ-н^'
-»|др|
Далее он описывает Эхнатона: «Эхнатон был моим товарищем и другом с детства - задолго до того, как стал царем. С момента нашего знакомства и до тех пор, пыоа мы ге oaсгыпlЛиcь, ои не дуоал ои оче м, кромерелигни. Содоалб т екд-3^ie^£jhi ееу нчеженово сотому что меня уоили чтить особ царской крови. <...> Я почитал его, ^(^ж^^мыл глмРнн е дугахпсез и рдлыослдбо стьрдевтдновью в н ешнисть. Нерред<идалялтебе,мты мы сможг м дружить. Но в конце концов он победил мое преду.еждение, е я стал его верно1мдруоом. <...> Он о^адол пдсазвхельное сс0C0лP0всылбpдтввнынн мвэдсги е сердца. Когда Эхнатон призывал подданных отречься от боговлх иредкOEi, нли вловала
Библиографический список
Мы с Эхнатоном были полными противоположностями. Но это не мешало нам крепко дружить до тех пор, пока эта дружба не рухнула под бременем разногласий...» [2, с. 23].
Презрение сменяется искренней привязанностью и преданностью фараону. В этом и заслуга самого Эхнатона, который умел «брать в плен людские сердца». Благодаря контрастному описанию образ фараона приобретает психологическую глубину и художественную достоверность. Интересно, как видит фараона человек, далёкий от политики - скульптор Бека, реальная историческая личность, один из талантливейших скульпторов в стране, до конца преданный своему царю: «Я увидел подростка примерно моего возраста - тоненького, хрупкого, скромного, но с пронизывающим взглядом. Он смотрел на резец и камень с таким восхищением, словно те были чудом. Эхнатон был выше чувства мести; он любил людей, животных и даже неодушевленные пред еты [2, с. 23].
Описание улыбки, выражения глдз Дхнаиллд.еия даВеогортвошобио к миру сменяется диссонансным ощущением, негативным восприятием фа-раонд начальником писцов канцелярии Тото: «- Сложности начались, когда Аменхотеп III выбрал себе жену из простонародья, и она родила ему этого глупо го, оееумчогосынд, ндследпнкд отестоле. Он еныдился пвоей врожден-ней слабости, своего уродства и женоподобности. Такую злобу и страсть к обману можно объяснить только сознанием собственной неполноценности» [2, с. 43].
ЧпбЗ оо ^фЛ оЕС оНТю! ,4j|jal Обие, оно! оа о»ч|е . оу^чГнОУ еп1 оС1 Гн ' оно' оа 1-б1 ГеЗ Г звЯг*]1н е'етИ ч] ^иТ1 о1 оСр' ОН У-'пн^ 3^еЯ^1 ои геи
Эхнатону приписывали всякие недуги, обвиняли в одержимости злыми духами. Некоторые ученые утверждают, что он страдал куриной слепотой. Основанием для диагноза служат статуи Эхнатона, на которых он изображен с прищуренными глазами. Одновременно это может служить косвенным объяснением преданности Атону - богу солнечного диска, поскольку фараон мог видеть только при солнечном свете [2, с. 37].
В романе Махфуза благодаря описаниям второстепенных персонажей, которые положительно высказываются о фараоне (включая саму царицу), и тех, кто действительно был настроен против царской семьи и нововведений, становится понятно, что личность фараона не была из числа обыкновенных.
По настоящее время истинная причина смерти фараона неизвестна. Существуют две версии, и обе имеют право на существование. Одна гласит, что он умер естественной смертью, поскольку в семьях фараонов Египта допускались близкородственные браки, которые являлись причиной появления на свет не совсем здорового потомства. Фараоны часто умирали молодыми. Эхнатон не был исключением. Краток был и жизненный путь его сына - Тутанхамона, который в возрасте девяти лет стал правителем Египта. Правда, объявлен он был сыном Аменхотепа III. Это было сделано для того, чтобы унять пыл бунтовавших против отца Тутанхамона жрецов и противников новой религии, для легализации его прав на престол. В третий год своего царствования Тутанхамон переносит столицу в Мемфис, отказывается от культа Атона, принятого его отцом. Согласно другой версии смерть Эхнатона, наступившая при загадочных обстоятельствах (скорее всего отравление), была неожиданна для друзей, но предвкушаема врагами, которыми организовали его свержение. После смерти Эхнатона жрецы поминали его в своих религиозных текстах исключительно как «проклятого врага из Ахетатона» [4].
Древние египетские письмена называют эпоху правления Эхнатона, или же «Амарнский период» «несчастным временем, когда от Египта отвернулись боги». Жречество сделало все возможное, чтобы восстановить прежних богов и заставить народ забыть Эхнатона с его божеством. Ахетатон, один из красивейших и богатых городов, был заброшен и проклят как «обиталище демонов». Громадные храмы, построенные в честь Атона, были разрушены. Задолго до этого жители покинули город, который со временем был погребен под песками.
Нагиб Махфуз очень убедительно описывает неоднозначное и полное тайн правление фараона-«еретика». Нельзя не согласиться с мнением Н.А. Прийма-ковой, что «.наше знание истории всегда будет неточным, т.е. приблизительным - и в исторической науке, и в художественном творчестве. Правда, последнее обладает, в отличие от науки, одним важнейшим качеством - оно познаёт и изображает историю в живых лицах, картинах, событиях, фактах» [5].
Махфуз, изображая историю Древнего Египта, заботясь о прорастании уроков прошлого в настоящее, является одновременно художником и историком, а творение его - искусством и историей [6]. Тем самым в творчестве Нагиб Махфу-за сочетается и художественный, и публицистический дар, который в совокупности сумел привлечь большое количество читателей.
1. КирпиченкоВ.Н.,СафроновВ.В. История египетской литературы XIX -ХХ веков. Москва: Восточная литература, 2013.
2. Махфуз Н. Эхнатон, живущий в правде. Перевод с английского Е.А. Кац. Москва: Мир книги, 2011.
3. Вейгалл А. Великие правителиДреенего Египта. История царскихдинастий от Аменхотепа I до Тутмоса III. Москва: Центрополиграф, 2015.
4. РивзН. Эхнатон.ЛжепророкЕгипта. Москва,2014.
5. Приймакова Н.А. Жанрово-стилевое богатство современного адыгского романа об историческом прошлом (поэтика сюжета). Майкоп, 2003.
6. Абдурахманова П.Д., Агарагимова В.К., Айтмагамбетова РХ. и др. Актуальные проблемы гуманитарных наук: история и современность: коллективная монография. Москва, 2020.
References
1. Kirpichenko V.N., Safronov V.V. Istoriya egipetskoj literatury XIX - ХХ vekov. Moskva: Vostochnaya literatura, 2013.
2. Mahfuz N. 'Ehnaton, zhivuschij v pravde. Perevod s anglijskogo E.A. Kac. Moskva: Mir knigi, 2011.
3. Vejgall A. Velikie praviteli Drevnego Egipta. Istoriya carskih dinastij ot Amenhotepa I do Tutmosa III. Moskva: Centropoligraf, 2015.
4. Rivz N. 'Ehnaton. Lzheprorok Egipta. Moskva, 2014.
5. Prijmakova N.A. Zhanrovo-stilevoe bogatstvo sovremennogo adygskogo romana ob istoricheskom proshlom (po'etika syuzheta). Majkop, 2003.
6. Abdurahmanova P.D., Agaragimova V.K., Ajtmagambetova R.H. i dr. Aktual'nye problemy gumanitarnyh nauk: istoriya i sovremennost': kollektivnaya monografiya. Moskva, 2020.
Статья поступила в редакцию 10.06.20
УДК 821.411.21
Gadzhimuradova T.E., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Dagestan State University (Makhachkala, Russia), E-mail: [email protected]
Khasamirzaeva Z.Z., student, Dagestan State University (Makhachkala, Russia), E-mail: [email protected]
FEATURES OF THE WORLDVIEW IN THE PHILOSOPHICAL HERITAGE OF JEBRAN KHALIL JEBRAN. The article discusses peculiarities of the philosophical and religious worldview of the Lebanese writer-philosopher of the twentieth century, one of the most prominent representatives of the Syro-American school, Jebran Khalil Jebran. Particular attention is paid to parables, essays, sayings included in the collection "Wanderer", reflecting the properties of the neo-Sufi worldview. Problems of a philosophical plan are considered as pivotal for the writer. Motives and imagery are analyzed and are based on the characteristics of their religious-mystical interpretation, when the phenomena of "field semantics" acquire additional meaning, become symbols and require decoding. The authors conclude that Jebran Khalil Jebran is an artist, thinker, mystic, poet, his books have long and firmly entered the gold fund of world literature.
Key words: modern Arabic literature, Syro-American school, poet philosopher, Sufi literature, neo-Sufism, imagery, symbolism.
Т.Э. Гаджимурадова, канд. филол. наук, доц., Дагестанский государственный университет, г. Махачкала, E-mail: [email protected]
З.З. Хасамирзаева, студентка, Дагестанский государственный университет г. Махачкала, E-mail: [email protected]
ОСОБЕННОСТИ МИРОВИДЕНИЯ В ФИЛОСОФСКОМ НАСЛЕДИИ ДЖЕБРАНА ХАЛИЛЯ ДЖЕБРАНА
В статье рассматриваются особенности философско-религиозного мировосприятия ливанского писателя-философа ХХ века, одного из ярчайших представителей сиро-американской школы Джебрана Халиля Джебрана. Особое внимание уделяется притчам, эссе, речениям, входящим в сборник «Странник», отражающим в себе свойства неосуфийского мировидения. Проблемы философского плана рассматриваются как стержневые для творчества писателя. Анализируются мотивы и образность, исходя из особенностей их религиозно-мистической трактовки, когда явления «полевой семантики» приобретают дополнительный смысл, становятся символами и требуют расшифровки. Авторы делают вывод о том, что Джебран Халиль Джебран является художником, мыслителем, мистиком, поэтом, его книги давно и прочно вошли в золотой фонд мировой литературы.
Ключевые слова: современная арабская литература, сиро-американская школа, поэт-философ, суфийская литература, неосуфизм, образность, символика.
В XX веке одним из поэтических символов Ливана стал Джебран Халиль Джебран - писатель, художник, философ. Слава Джебрана выходит далеко за пределы его родины и его времени. Он один из самых популярных, переводимых и читаемых в мире арабских писателей XX столетия. Представляется интересным рассмотрение его творчества в контексте мировоззренческих установок автора, создания им «картины мира», собственного мировидения, отличного от восприятия жизни и окружающей действительности другими писателями и поэтами - современниками Джебрана. Проблемы философского плана рассматриваются как стержневые для всего творчества Джебрана. Все остальные вопросы, поднимаемые художником, приобретают особую ценностность и значимость только через отношение к философскому (суфийскому) аспекту его творчества [1 - 5]. «Если ты изображаешь людей - характеры и случаи между ними - ты повествователь, прозаик. Если ты выражаешь чувства., ты лирик, поэт. Этим двоим дано право на текст» [1, с. 4]. А как же с другими - с теми, кто изображает и людей, и чувства, и идеи, и проблемы, и теории? Разве они лишены права «на пиитические вольности и на слог неказенный, несказанный?» [1, с. 5]. Так и слог Джебрана, делая предметом художественного воспроизведения идеи, образы, мысли, гипотезы, претендует на то, чтобы иметь свой «неказенный и несказанный» стиль.
Философствующий ум Джебрана не боится пышности сравнений, парадоксальной образности, построенной на доверии к семантической глубине слова. Отсюда метафоричность текста и его безусловный лиризм, яркая образность и сложные ассоциации. В обращении к истории, в мечтаниях о будущем очевидна нравственная идея, которую настойчиво и неотступно формулирует Джебран в многозначных вопросах. Каким предстанет человек перед лицом всеобщей земной жизни, перед бесконечными путями Вселенной? Что он может и чего хочет от мира? Джебран пытается создать новую этику отношений человека к природе, к земле и к жизни в целом. Писатель мыслит будущее как некий новый принцип, новое бытие, новую меру вещей, новую судьбу человечества. Но это потом - в будущем. А пока - человек безгранично одинок, бесприютен, затерян в лабиринте непростых человеческих отношений и шире - в безграничной Вселенной.
Это частное одиночество имеет под собой гораздо более серьезное ответвление - глобальное одиночество человека в обществе новых ценностей. Буржуазная цивилизация истекает кровью, рассыпается в пепел. Берега эпического прошлого и утопического будущего сближаются. Джебран воспринимает это как новую жизненную реальность, действующий творческий закон. Отсюда неуемное стремление к универсальности, к всечеловеческому языку, предназначенному
для общения всех со всеми, к «единой книге», заключающей всю мудрость человечества.
В притче «Бог» Джебран рисует картину, которая находится вне времени и глобальна в своем пространстве. Он - лирический герой - как олицетворение всего человечества - находится в неустанном поиске себя и Бога. Каждую тысячу лет в ожидании новой миссии человечество взывает к Господу и вопрошает, пытаясь раз и навсегда определить для себя те вечные ориентиры, что вынесут и спасут. И каждый раз лирический герой (человечество) находит свои слова, возможно, так далекие от того, что хотел «услышать» Господь. Первое обращение к Богу: «Я твой раб». Следующее, спустя тысячелетия - «Я твое творение», затем - «Я твой сын». На все эти «всплески» сознания - молчание. ОН уносится, подобно яркой буре, тысяче быстрых крылий, туману. Пройдя свой долгий путь страданий и унижений, человечество как в последний раз, обращаясь к Господу, осторожно находит слова: «Мой Боже, моя цель и моё свершение; я - твоё вчера, а ты - моё завтра. Я - твой корень в земле, а ты - мой цветок в небесах, и вместе взрастаем мы перед лицом солнца» [2, с. 64]. И только тогда, оценив безмерный подвиг «возмужания», роста в лоне страданий и боли, Бог «приклонился ко мне и прошептал на ухо сладостные слова, и точно море, вбирающее в себя бегущий к нему ручей, он обнял меня» [2, с. 65]. К восхождению духа к божеству готовится всё человечество, а вот результат может оказаться достойным только суфия, который способен «спуститься» (т.е. подняться) в долы и на равнины, где «Бог тоже был там» [2, с. 65]. В притче сюжет подобен восхождению над туманом опоясанную высшую гору (что неоднократно подчеркивается). Сначала - светлый низ и миниатюрные предметы в нём. Потом - полоса тумана, бурь, - как сон; и затем - пробужденье в мире чистых идей, где нет многоразличия. Здесь и указан путь (гносеологический), как добраться до такого восприятия мира, путь к различению истины, когда «многое» и «разное» должно сначала обнаружиться как однообразие - «всё равно», «всё едино».
Джебран не был чужд традиционной в романтизме ретроспекции, ностальгического вслушивания в прошлое. И всё же преобладающая его ориентация в осмыслении высших духовных идеалов - в обращенности в будущее. В ряде публицистических работ («Новое время», «Нации и их сущность», «Будущее арабского языка» и др.) Джебран выражает глубокую и искреннюю уверенность в том, что арабская нация - не «нация с прошлым» и только - ей есть что сказать миру. В 1919 году в одном из интервью он, в частности, заявил: «Арабский народ уже дал многое миру и даст еще больше. Когда арабскую литературу узнают на Западе, её почтут одной из богатейших в мире» [3]. Арабские романтики поколе-
