CC BY
25
УДК 821.161.1-192:785:821.111 (73)- 192(Моррисон Д.) ББК Ш33(7Сое)63-8,445+Ш33(2Рос=Рус)64-45+Щ318.5 Код ВАК 10.01.08 ГРНТИ 17.07.25
Д. О. СТУПНИКОВ
Москва
ОБРАЗ ДЖИМА МОРРИСОНА КАК КОНСТРУКТ ЛИЧНЫХ МИФОВ ДМИТРИЯ РЕВЯКИНА, КОНСТАНТИНА КИНЧЕВА И АЛЕКСАНДРА ВАСИЛЬЕВА
Аннотация. Джим Моррисон воспринимается российскими рок-музыкантами как эталонная звезда рок-н-ролла. Ориентируясь на его образ при выстраивании своих биографических мифов, Константин Кинчев, Дмитрий Ревякин и Александр Васильев пытаются при этом избежать ранней трагической смерти. Отсюда - частотный для российских рок-музыкантов мотив пробуждения Джима Моррисона.
Ключевые слова: биографические мифы; текст смерти; рок-поэзия; рок-поэты; поэтическое творчество; поэтические жанры; поэтические тексты; русский рок; американский рок; рок-музыка; рок-музыканты.
Сведения об авторе: Ступников Денис Олегович, кандидат филологических наук, руководитель тематических разделов «Музыка» и «Кино» мультипортала KM.RU.
Контакты: 127549, Москва, ул. Пришвина, 8, стр. 1; kubovitch@mail. ru
D. O. STUPNIKOV
Moscow
JIM MORRISON'S PERSONALITY AS CONSTRUCTIVE PERSONAL MYTHS OF DMITRY REVYAKIN, KONSTANTIN KINCHEV, AND ALEXANDER VASILIEV
Abstract. Russian rock musicians perceive Jim Morrison as a reference star of rock and roll. Focusing on his personality, Konstantin Kinchev, Dmitry Revyakin, and Alexander Vasiliev while trying to avoid an early tragic death. This leads to the frequent theme for the Russian rock musicians of the awakening of Jim Morrison. As a result, each musician who relied on Morrison built his own version of the biographical myth: Dmiryi Revyakin is a shaman, Konstantin Kinchev is a knight, Alexander Vasiliev is a settled rock star.
Keywords: biographical myths; text of death; rock poetry; rock poets; poetry; poetic genres; poetic texts; Russian rock; American rock; rock music; rock musicians.
About the authors: Stupnikov Denis Olegovitch, Candidate of Philology, Chief Editor of the Sections Music and Movies at web-zine KM.RU.
© Ступников Д. О., 2022
Начну, пожалуй, с казуса. Весной 2021 года в Москве концертировал известный челябинский рок-бард Гарри Ананасов. Представляя композицию «Песни 21 века» из альбома «Рок-н-ролльщик» 2017 года, он рассказал забавную историю. Эту вещь послушал его хороший друг и порекомендовал его своей жене. Та оценила, пришла в восторг, но задала всего лишь один вопрос: «Милый, песня отличная, только мне одно непонятно, что это за море Саноджима - и где вообще находится такое море?». Друг Гарри Ананасова буквально опешил: «Дура, какое море?!» На самом деле, цитата звучит так:
Пулями проблемы молча пролетают мимо А ну-ка разбудите Моррисона Джима1
На наш взгляд, эта байка достаточно точно характеризует отношение российских меломанов к лидеру «Doors». Одни во что бы то ни стало стремятся его разбудить. Другие смотрят на это со стороны с открытыми ртами и не понимают, что вообще тут происходит. Попробуем разобраться, почему так сложилось.
Кстати, баллада Гарри Ананасова «Песни 21 века» входит в его альбом «Рок-н-ролльщик» (2017). И это название сразу указывает на то, кем воспринимали Моррисона наши рокеры - эталонной звездой рок-н-ролла, которая вела наиболее оптимальный для этого статуса образ жизни и вовремя и «правильно» из этой жизни ушла (из российских аналогов под такую характеристику подпадает разве что Виктор Цой). Началось это возвеличивание, возможно, с песни Егора Летова «Харакири»:
Сид Вишес умер у тебя на глазах Ян Кёртис умер у тебя на глазах Джим Моррисон умер у тебя на глазах А ты остался таким же как был...2
С учетом того, что в поэзии Егора Летова очень развито авторское «ты», это противопоставление звучит не только как упрёк всем нам, но, прежде всего, это попытка пробудить в себе подлинное «я» - нового Адама без страха и упрека. Недаром мотив метафизического пробуждения возобладает в позднем творчестве Летова (песня «Извне», альбом «Гражданской обороны» «Зачем снятся сны» и т. п.).
По принципу такого же мартиролога построена и более поздняя песня группы «Текиладжазз» «Розенбом» из альбома «Стреляли?» (1993). Только здесь список шире - помимо Вишеса и Леннона здесь упоминаются и Элвис Пресли, и Фрэнк Заппа, и даже актёр Джеймс Дин. Учитывая то, что мимо
1 Цит. по вёрстке готовящейся к изданию книги стихов и песен Гарри Ананасова «Саундтрек длиною в жизнь», любезно предоставленной нам автором.
2 Цит. по буклету переиздания 2005 года альбома «Гражданской обороны» «Тошнота» (лейбл «Мистерия звука»).
мифологизированной до предела фигуры Вишеса ни Летов, ни Фёдоров как люди, причастные к панк-движению, пройти никоим образом не могли, а Леннона Егор сменил в окончательной редакции «Харакири» на Яна Кёрти-са, Джим Моррисон оказывается в обоих текстах единственным примером культурного героя, устраивающего так или иначе всех.
Личный миф Джима Моррисона примеряли на себя многие российские музыканты. Довольно прочно этот ярлык приклеился одно время к Фёдору Чистякову, но он теперь всячески открещивается от такой параллели, поясняя, что ему как верующему человеку (Свидетелю Иеговы) не близка идея реинкарнации, важная для понимания сути («Я не верю в переселение душ и отношусь к таким историям как к байкам: каждый человек может себе вообразить что угодно, или просто разработать собственную мифологию. Мне кажется, что Джим Моррисон - одна из наиболее загадочных и легендарных личностей нашей современности. Он очень рано ушёл из жизни, и после этого уже было написано так много книг и снято фильмов о нём, что теперь трудно сказать, что там происходило на самом деле» [2]).
Зато эту идею подробно развил и переосмыслил Дмитрий Ревякин из группы «Калинов Мост», имевший славу Сибирского Моррисона, в песне «Честное слово», которая впервые увидела свет в концертной версии в альбоме «Вольница» в записи 1988 года, изданном в 1997-м. Длясь около десяти минут, это психоделическое произведение напоминает акт чистого шаманизма, где в процессе исполнения на равных правах задействованы все тогдашние музыканты «Калинова моста», являющиеся полноправными соавторами музыки. Важно и то, что «Честное слово» издавалось долгое время исключительно в живых версиях, наиболее точно передающих психоделическую суть этой песни. Манера исполнения Дмитрия Ревякина, который то переходит на шёпот, то срывается на крик, тоже напоминает камлания пребывающего в трансе шамана.
Если в легенде о погибших на глазах маленького Джима индейцах действительно присутствует мотив реинкарнации [4, с. 12] - то есть буквального вселения духа индейского вождя в тело будущего музыканта - то в «Честном слове» духовный обмен происходит на уровне более светского понимания этого термина - то есть сакрального посвящения Ревякина в поэты. Погибший Моррисон ценою своей жизни актуализирует в лидере «Калинова моста» поэтический дар (мы намеренно не употребляем термина «лирический герой», поскольку акт шаманизма подразумевает непосредственную вовлечённость медиума в процесс). Ревякин действительно пробуждает свою истинную сущность, разрушая своё отражение в зеркальной глади воды - ветхого человека, социальную маску или персону, по терминологии Карла-Густава Юнга. Ощущая связь с Моррисоном, умирающим в городе Париже душным июлем, Ревякин получает возможность сберечь себя подлинного.
Мотив сбережения исключительно важен для творчества «Калинова моста». Залогом этого понятия может служить как жертва любимой жен-
89
щины («Сберегла» и все прочие посвящения Ревякина его покойной жене Ольге), так и православная вера («отстоять дозоры, преломить хлеба» в песне «Через край» из альбома «SWA» 2006 года). Сибирский Моррисон -это, по сути, и есть шаман, которому необходимо накапливать, аккумулировать в себе энергию прежде, чем её отдавать. В песне «Родная» у Ревякина были слова «кто поставит крест на могилы нам? Инок да шаман». В период своего обращения в христианство лидер «Калинова моста» пел на концертах: «Инок - не шаман». Но в итоге от своей «шаманской» сущности музыкант всё-таки отказываться не спешит. Осенью 2020 года на юбилее альбома «Выворотень» в ДК Горбунова в Москве Дмитрий Ревякин «перед "Последней охотой" и вовсе удивил проникновенной речью о необходимости грибов для лучшего постижения этой песни и обещанием погрузить зал в нужное состояние в любом случае» [5].
В 2011 году «Честное слово» на юбилейном концерте «Калинова моста» перепел Константин Кинчев под аккомпанемент инструменталистов Ревякина. Чуть позже она была издана на трибьюте «Калинова моста» уже в исполнении группы «Алиса» (правда, в усечённом составе). Если в центре ревякинского варианта была аллюзия на песню «Doors» 1970 года «Waiting for the Sun» (смерть на полпути в ожидании ответа свыше видится Ревякиным самым страшным испытанием), то у Константина Кинчева песня нанизана на музыкальную тему «Riders on the storm» (1971). Вместо мотива преемственности в первоисточнике в интерпретации Кинчева на передний план выходит мотив смерти, ведь «Riders on the storm» является одной из последних песен Морриссона, и за ней среди поклонников «Doors» закрепилась репутация некоей автоэпитафии.
«Честное слово» в исполнении «Алисы» также принимает автобиографический и исповедальный контекст. Она отсылает к эпохе начала 90-х, когда Константин Кинчев из-за увлечения наркотиками оказался на грани жизни и смерти. Отсюда повторы словосочетания «на небо» в его версии. Спасением для Кинчева стало погружение в православную веру, на что указывает подредактированная строчка «истерзанный молвой о распятой любви». У Ревякина было «издёрганный молвой о распятой любви»1, что имело более негативный оттенок и вполне укладывалось в мировоззренческую модель языческого периода Ревякина. А «терзания» у Кинчева могут обозначать тоску по чему-то высшему и чистому. Также Кинчев, в отличие от автора «Честного слова», не позволяет себе фамильярности по отношению к Моррисону. У Ревякина было «куда, Джим, собрался», Кинчев же предпочитает более нейтральное и холодное «куда ты собрался».
А вот «Doors» как раз вполне органично укладывается в канву личного мифа Кинчева. По наблюдениям Вадима Штепы, лидер «Алисы» относится к стихии воздуха [6]. А в текстах Кинчева нередко фигурируют такие мотивы, как буря, ураган (то есть воздух, но в его предельно неспокойном состоянии). Так что в его прочтении «Честного слова» ощутима
1 Цит. по буклету альбома «Вольница» из бэк-каталога «Калинова моста» (Real Records, 2006).
90
озабоченность тем, как сохранить неистовую энергетику, встав на путь духовного возрождения (см., например, строчу «как в движении выткать покой» из песни «Звезда», вошедшей в альбом 2010 года «Ъ»).
Исключительно важной для личного мифа Константина Кинчева оказывается и сема Всадника. Для него это и примета конца времён (апокалиптическая песня «Всадники» из альбома «Алисы» 2003 года «Сейчас позднее, чем ты думаешь») и метафора Иисуса Христа в заглавной песне альбома 2005 года «Изгой» («изгой от века в седле»). Видимо, здесь ещё надо учитывать способность Всадника подниматься над бренным миром. Эта же способность - неотъемлемый атрибут всех трёх ключевых элементов личного мифа Кинчева - Инок, Воин и Шут. Недаром после исполнения «Честного слова» на юбилейном концерте «Калинова моста» Дмитрий Ревякин аттестует сотоварища как Рыцаря Русского рока. Рыцарь - тоже понятие, объединяющее воедино семы «Инока, Воина и Шута», ведь задача Рыцаря - служение. Шаман Ревякин собирает (сберегает) и потом пробуждает. Рыцарь Кинчев отдаёт себя, служа.
Радикально повлиял Джим Моррисон и на Александра Васильева из группы «Сплин», которому, кстати, Константин Кинчев покровительствовал на раннем этапе. В «Гранатовый альбом» «Сплина», вышедший в 1998 году, включена песня «Джим», содержащая очередную попытку разбудить мёртвого Моррисона. В ней лидер «Doors» является к герою песни в лучших традициях готических романов - под покровом ночи. Тревожная атмосфера подчёркивается в тексте образом фонаря, который в поэтическом универсуме Васильева обозначает опасность. Джим Моррисон у «Сплина» - и секс-символ: «Если не с кем снять двух девок на ночь» [1, с. 58]. Здесь Моррисон кажется Васильеву проводником в мир чувственных наслаждений.
Утром же Моррисон спешит в песне на кладбище Пер Лашез, на котором был похоронен на самом деле. На нём были похоронены Оскар Уайльд, Аполлинер и другие «проклятые поэты», к которым причисляли Джима Моррисона. Что касается Александра Васильева, то он подчёркивал своё генетическое родство с русскими поэтами Серебряного века. Самим названием «Сплин» обязан Саше Чёрному - строчке «как молью изъеден я сплином» из стихотворения «Под сурдинку», положенного на музыку в пробном альбоме Сплина «Пыльная быль» (1994). В том же альбоме присутствует оммаж «Серебряному веку» «На серебряных реках».
Аллюзия на поэзию Серебряного века содержится и в песне «Джим». Фигура Джима Моррисона контаминируется здесь с другим проклятым поэтом - Сергеем Есениным, цитаты из стихотворения которого «Собаке Качалова» (1925) пронизывают всю песню. Обоих поэтов роднит страсть к саморазрушению, приведшая их к печальному и преждевременному финалу, который некоторые трактуют как самоубийство. Саморазрушение по Васильеву - неотъемлемый атрибут рок-музыканта, что видно, например, из его песни «Звезда рок-н-ролла» из альбома «25-й кадр» (2001).
Однако сема саморазрушения в определённый момент редуцируется, и помогает ему в этом, как ни странно, Есенин. Ощутимо это в стихотво-
91
рении «Собаке Качалова», где поэт пытается сломать сценарий, ведущий его к смерти:
Ведь ты не знаешь, что такое жизнь, Не знаешь ты, что жить на свете стоит [3, с. 49]
К тому же самому выводу придёт в итоге и Александр Васильев. В написанной на девять лет позже песне «Больше никакого рок-н-ролла» (альбом 2009 года «Сигнал из космоса») он отказывается от романтизации саморазрушения, мотивируя это тем, что «сын растёт так быстро». Отдавая дань поэтическому гению Джима Моррисона, лидер «Сплина» предпочитает предложенному им пути умереть молодым тягу к простому человеческому счастью, код которого заложен в видоизмененной строке того же Есенина: «Дай Джим на лапу счастья мне». Отталкиваясь от примера Моррисона, Васильев творит оригинальный личный миф - Остепенившийся Рок-поэт.
Итак, Джим Моррисон оказывается наиболее удобной для русских рокеров ролевой моделью в процессе творения личного мифа. Произошло это благодаря удачному совпадению нескольких факторов, сосредоточенных уже в одном из первых некрологов по музыканту в журнале «Newsweek» [4, c. 41]: поэтический дар, литературоцентризм, смерть в молодости, интерес к ритуальным практикам и неуёмная сценическая энергетика. Это глубинное родство и позволяет Моррисону служить для русских рокеров одним из базовых медиаторов самых глубинных смыслов, позволяющих конструировать образ идеального рок-н-ролльщика.
Литература
1. Васильев А. Г. Весь этот бред / А. Г. Васильев. - М.: Издательство «Бомбора (ЭКСМО»), 2019. - 272 с.
2. Васина В. «Фёдор Чистяков и кошка. 25 лет вместе» / В. Васина // InRock: сайт. - 21 января 2017 года. - URL: http://inrock.ru/interviews/ fedor_chistyakov_2017 (дата обращения 30.11.2021).
3. Есенин С. А. Собрание сочинений в пяти томах / С. А. Есенин. - М.: Государственное издательство художественной литературы, 1962. - Т. 3. -280 с.
4. Матвеев А. Последний проклятый поэт: Джим Дуглас Моррисон / А. Матвеев, Д. Борисов // Последний проклятый поэт: Джим Дуглас Мор-рисон - М.: Издательство Ультра. Культура, 2004. - 288 с.
5. Ступников Д. О. «Калинов Мост» помянул Марадону, не забившего пенальти в Москве / Д. О. Ступников // KM.RU: сайт. - 1 декабря 2020 года. - URL: https://www.km.ru/muzyka/2020/12/01/persony-i-sobytiya-v-mire-muzyki/883401-kalinov-most-pomyanul-maradonu-ne-zabivshe (дата обращения 30.11.2021).
6. Штепа В. В. Стихии русского рока / В. В. Штепа // Русская рок-поэзия: текст и контекст. - Тверь, 2000. - Вып. 4. - С. 3-9.
