CC BY
44
ОБРАЗ ДОМА В ОТРАЖЕНИИ ЯЗЫКОВОЙ МЕТАФОРЫ (НА ПРИМЕРЕ ХАНТЫЙСКОГО ЯЗЫКА)
THE IMAGE OF HOME IN REFLECTION OF LANGUAGE METAPHOR (BY THE EXAMPLE OF THE KHANTY LANGUAGE)
P.M. Потпот R.M. Potpot
Концепт, метафора, семантическое поле «дом», хантыйский язык.
В статье описываются образы, формируемые на основе метафорического осмысления единиц семантической сферы «дом» в хантыйском языке.
Concept, metaphor, semantic field «Home», the Khanty language.
This article describes the images formed on the basis of metaphorical interpretation of the units of semantic sphere «home» in the Khanty language.
К числу универсальных средств создания языковой картины мира относится метафора. По мнению В.Н. Телия, метафора выполняет роль призмы, через которую совершается ми-ровидение [Телия, 1988, с. 179]. Она формирует некий образ, который возникает перед человеком, когда он именует с помощью метафоры конкретные объекты или абстрактные сущности. В статье характеризуются образы, формируемые на основе метафорического осмысления единиц семантической сферы «дом» на фольклорном материале, взятом из опубликованных фольклорных сборников и записанных автором полевых материалов.
Метафора интерпретируется в когнитивной лингвистике как явление человеческого мышления и человеческого языка и понимается как инструмент интерпретации человеческого опыта. Дж. Лакофф и М. Джонсон делают вывод о метафорической сути человеческого мышления: метафоры, существующие в самой понятийной системе и проявляющиеся в лингвистических данных, структурируют наше восприятие, наше мышление и наши действия [Лакофф, Джонсон, 1990, с. 388-390].
При лингвокогнитивном подходе метафора понимается как единство когнитивной и лексико-семантической структур.
Дом - важнейший культурный концепт в че-
ловеческом сознании. Осмыслив и оценив себя, человек начинает осмысливать и оценивать близкое пространство, членя и структурируя его, формируя определенные схемы для восприятия большого «дома» - мира в целом. Это позволяет рассматривать семантическую сферу «дом» в терминах когнитивной науки, моделируя определенную стереотипную ситуацию восприятия данного феномена.
Метафоры возникают в языках на основе образного представления действительности в соответствии с культурными традициями языкового коллектива. Метафорические образы отражают мировидение данной языковой общности и связаны с её материальной, социальной и духовной культурой, поэтому могут свидетельствовать о её культурно-национальном опыте и традициях. Метафоры порождаются на основе знаний о мире, которые бессознательно хранятся в когнитивной системе человека [Сильченко, 2010, с. 98].
Хантыйский дом является одним из ориентиров в земном пространстве, это самое важное пространство для человека: здесь он рождается, живет и умирает. Первоначально отметим, что сам дом структурирует пространство, например: ¡Аэп - sot, пэтэп - sot «Снизу - сто, сверху - сто» (Пол и потолок); in imi тйАэц ;pt тйАэАа manss, Aapdt sir Aapst рэ)эк рдпэз «Женщина прошла
<
m
Щ
I %
С И
о
ь
К
к
W Рq Н О
Рч < ^
о ^
о о о Q
£ W
н S о
Рч W
о §
К
а
и
W V S
ь
1-4
<с п
W
с
S
Д
н и
щ
PQ
в дом, имеющий священный угол, в его священном углу семь молитв сотворила» [Потпот, 2011, с. 13]; DWdij x^t DWdn püssdAdn, Aipsrj x^t Aipija Aörjsdrjdn «В дом, имеющий дверь, дверь отворили, в пространство дома, внутрь вошли»; Auw jgra jüwdntaAdn, kimpsij x^t kimpija xös si tgAAe «Когда она сильнее становится, чуть не выносит его во внешнюю часть дома, наружу» (ПМА).
Судя по фольклорным источникам, дом оказывает существенное влияние на формирование оппозиции «внутренний / внешний» мир. Поскольку дом образует самостоятельное замкнутое пространство (объем) в пространстве, он начинает восприниматься сам как внутренность пространства, например: Aipsrj хэ* Aipija «внутри дома, имеющего внутреннюю часть (букв.: внутренний дом внутри)», kimpsrj x^t kimpija «снаружи дома, имеющего наружную часть» (букв.: наружный дом наружу). На лексическом уровне это отражается, в частности, в том, что оппозиция «внутри / снаружи» заменяется оппозицией «дома / вне дома (на улице)». В хантыйском языке существуют наречия, которые определяют направление движения в дом, из дома, например: jöxi «домой», «обратно, назад»; «внутрь»; kim «наружу, на улицу».
Осмысление дома как неотъемлемой части существования человека, наделенного физическими, социальными, культурными смыслами, осуществляется через множество образов, среди которых главное место занимают антропоморфные, зооморфные и артефактоморфные образы.
С одной стороны, дом принадлежит человеку, олицетворяя его вещный мир. С другой - дом связывает человека с внешним миром, «являясь в определенном смысле репликой внешнего мира, уменьшенной до размеров человека. В нем сосуществуют человек и Вселенная. Именно поэтому столь обычны перекодировки между частями человеческого тела, элементами космоса и деталями дома» [Байбурин, 1983, с. 11]. Когнитивная метафора подразумевает восприятие деталей дома через призму человеческого тела. В когнитивной лингвистике область, на которую осуществляется проецирование, называ-
ется область-мишень, а область, с которой происходит проецирование, область-источник. Е.А. Потураева обозначает метафору как перенос из области-источника (сферы-донора) в область-мишень (сферу-мишень). Соответственно этому в структуре метафоры как когнитивного феномена вычленяют три компонента: источник метафорического образа (сферу-донор), результирующий образ; сферу-мишень и основание метафорического отождествления; образное представление (признак), на основе которого происходит метафорический перенос, описывает различные связи между ними [Потураева, 2010, с. 59].
В системе метафорических номинаций предстает образ «живого» дома. Так, в загадке чум предстает в образе женщины: Aapdt хэг söx ríükríerj ¡mixqs wet orjat Auw täjdA, kät orjdt AüwrjdA lipasrjdn «Женщина в шубе из шкур семи оленей-самцов, имеет двадцать пять ребер, два из которых свободны» [Соловар, 1997, с. 10], а дом в образе мужчины: jötAarjsA Aijdm ikile sot narjk aAtdA «Мужчина с истлевшей пяткой сто лиственниц несет»[Немысова, 2006, с. 36].
«Представления человека о самом себе и своем теле оказываются той сферой, которая познана лучше других и может стать основой для образного отождествления» [Васильева, 2013, с. 178]. Структурные части хантыйского дома характеризуются через образы жизненно важных органов для хантыйского человека. В зону метафорического расширения попадают те органы человеческого тела, которые имеют не только важное значение для жизнеобеспечения человека, но и наделяются символическим значением и определенным культурным смыслом: sämAi-möxdAAi «сердце-печень», Aipi «чрево», säns «спина». Спина человека имеет важное значение: нельзя проходить за спиной старшего по возрасту человека и пересекать священное пространство за домом [Соловар, Вылла, 2010, с. 10]. Спину имеет и дом: x^t sänssmdn si XätsdAAe «спину дома (нашего) ударит» (ПМА), т. е. подаст знак. В загадке: ;р£ sänsa jgxAdrj-пэАэц iki täxdrtdm «К спине дома подвешен мужчина с луком и стрелами» [Соловар, Морокко, 1997, с. 14] - лук-самострел, висящий на стене
дома, описывается по аналогии с его положением на спине мужчины. Сердце воспринимается как центр организма, его жизненная сила, для человека оно имеет жизненно важное значение [Сподина, 2011, с. 163]. Злое существо или насекомое, не имеющее души, называют sämAi-möxaAAi «без сердца, без печени», поэтому для «живого» дома эти органы важны, а если дом состарился, то о нем говорят: aj weA'aska omsiAdm ¿йгэА 1акпэт käras xotsm, тохАэА 1акпэт käras Xotsm «Младшим Алексеем построенный, с проваленными балками высокий дом=мой, с провалившейся печенью высокий дом=мой» (ПМА); /' ikile йг]АэА wgna taA, sämAaA-möxdAAaAxöA käAAdt «Один мужчина рот раскрывает, внутренности (букв.: сердце-печень) все видны» (xotAipi «внутренность, чрево дома»), дверь в данном случае метафорически представлена через рот [Соло-вар, Морокко, 1997, с. 10].
В следующей загадке открывание-закрывание двери представлено через разгибание-сгибание локтя:Аог]Аэп kiAörja, stAdn ki sta, küns oAijsm si püt/эА «Заходишь - так заходи, выходишь - так выходи, локоть=мой продырявится». Ручка двери метафорически представлена через руку человека: sotxg, sördsxQ ijos «У ста человек, тысячи человек одна рука», т. е. все люди при входе в дом берутся за одну руку -ручку двери [Немысова, 2006, с. 36, 37].
Через образ человека метафорически переосмысляется и очаг. Являясь одним из важных частей дома, хантыйский чувал предстает в образе мужчины и в образе женщины: kim Xot süijdn wgn törpdrj jis XP АэА'« В углу дома около дверей старец с большими губами стоит»; Xot sürjdn kärrierj imi «В углу дома говорливая женщина»[Соловар, Морокко, 1997, с. 10].
Дом служит связующим звеном между человеком и космосом. В хантыйской загадке о вселенной говорится: хэ* nümpi jsmdrj Aöpas «Высоко над домом священный лабаз», звездное небо осмысляется как священный дом, сфера, расположенная выше дома. Приведем еще пример: x^t AarjdA - pirmdrj täxti «Над крышей дома оленья шкура, изъеденная личинками оводов» (звездное небо) [Немысова, 2006, с. 8].
Различные детали дома интерпретируются через вещный мир человека. Дверь и порог, как часть жилища, трактуются символикой границы. Так, порог представляет собой разделительную линию, отделяющую «внутренность» от «наружной части»: in ¡ki siw stdA pa, ewÁdijdÁ óx tgp dw Хорэп эгпэбэА, sgAAaA püt jüxa jówdrtdmdt «Мужчина приходит туда, только голову падчерицы находит на пороге, и кишки намотаны на палку для подвешивания котла» (ПМА). Порог dw хор (букв.: двери лодка) и isríiхор (букв.: окна лодка) отмечает границу, от которой начинается движение в пространство вне дома, как в нижнем мире - умершие отправляются к морю в лодке, так и в мире людей - на охоту или рыбалку отправляются в лодке.
Окно метафорически интерпретируется через образ лунки и через серебряную монету: паА süijpi jsrmak lot xot Aipijdn jsrjkdn potAa, катэп ant potAa «Четырехугольная шелковая лунка внутри дома льдом покрывается, снаружи не замерзает» [Немысова, 2006, с. 37]; xot pitdr sel wóx «на стене дома серебряная монета» [Соловар, Морокко, 1997, с. 11]. В отличие от осмысления окна как «глаза», «ока» в русской культуре, в хантыйском доме окно предназначалось для освещения, через него не смотрели на улицу.
Дома богов ассоциируются с золотом, деньгами, например: imóAtijdn jirjk wosa jóxdtsdijdn, Xotdt omdsAdt, sorñi x^9t, wóx X^9t, jirjk ;ptat as dw xósi omdsAdt. SaAta i xota nsrjdn jóx¡ wgxsi: «aseijdÁam-aijkeijdÁam xot, АацАатэп», XP JQXi Aarjds: sorñi xot, wóx XDt «Однажды в водный город прибыли, дома стоят, золотые дома, денежные дома, водные дома стоят в устье Оби. Женщина приглашает его в один из домов: «Дом моих родителей, войдем». Мужчина вошел: золотой дом, богатый дом» (ПМА).
Дом небесного отца Торума также ассоциируется с золотом: taklarj рйпэр aj AowijeA Aapdt tgram nümpija, xpt tgram nümpi ja, arjkeA omsdm, aseA omsdm ósAi wgAAi sorñi xota тапэА «Молодой конь со спутавшейся шерстью выше седьмого неба, выше шестого неба, где мать восседает, отец восседает, в бесконечный золотой дом скачет» [Потпот, 2011, с. 33].
<С
I
ч tí m
о
ь
К
Щ
w m н о
Рч <
о ^ о о
О Й
EÍ W
н S о
Рч
W
0
1
К %
о
W V S
ь
1-4
<с п
W
с
S
X
н и
щ м
Передние бревна нар хантыйского дома предстают в образе двух ящериц: jçr sôsdArjdn jaxa tçxamman, kâtna si kûs wûratAdijdn, kâtna ânt pitAaqan «Сцепившиеся вместе две сильные ящерицы пытаются разъединиться, но не могут» [Немысова, 2006, с. 38]. Огонь в чувале предстает в образе рыжей лисицы: jûxsâm XÛwat wûrti wôxar Х9ХЭ^ «По сердцевине дерева бежит рыжая лисица» [Соловар, Морокко, 1997, с. 12].
Образ высокого, красивого дома представлен метафорой в облике шеи глухаря; глухарь в хантыйской культуре символизирует покой в доме, он является охранителем сна маленьких детей: towi 1йк sapdA kâras x^tsm, s lis 1йк sapdA kârasxotsm «Как шея весеннего глухаря высокий дом=мой, как шея осеннего глухаря высокий дом=мой» (ПМА). Именно поэтому в виде красивого узора он наносится на спинку детской люльки, чтобы выполнять защитную функцию.
Под домом понимается не только само здание, но и люди, населяющие это здание, прежде всего семья, домочадцы. Семья, домочадцы - по-хантыйски x^t tsA jэх (букв.: дом наполняющие люди), например: ептэт x°t РхАат «Семья, в которой выросла (до замужества)». Семья, а значит и дом, ассоциируется с гнездом: Jepjdm iki x^t xusa aj panne saAtdp Aant агэА AawdntjjdAmsm. Kât роёэх ропэт piAijsm, ânt Xçn arijdAtsm «В доме мужа Ефима вдоволь наедалась густого бульона я из мелких налимов. Как не спою о супруге, давшем мне двух детей (букв.: двух птенцов выведшем друге)» (ПМА). Крышка для закрывания трубы чувала предстает в образе гнезда, жилища птиц: Aijdm arjkdA sçp çxtijsn wors t/'хэА, siski tixdA omdSdA «На трухлявом пне гнездо коршуна, гнездо синички», kew paj çxtijsn x^t рйцэАэп sak woj tixdA omdSdA «На куче камней около дома стоит гнездо гуся» [Немысова, 2006, с. 37, 38].
Труба чувала метафорически представлена через образ пня: jeAAi wantijdA: tût sûAtdm х<?1е0 arjkdA sçp ewdAt кашэгэА «Вперед смотрит: искры из закопченного пня идут» [Потпот, 2011, с. 23].
Образ полного, счастливого дома метафо-
рически передается через образ шишки как символа плодородия, зарождения жизни: АНкэр wçntdr ikile пэхэг päAat jäm aj хэК пэхэг Aöwat jäm aj x^tijsm närj pa omsijdAmen «Аликов Андрей мужчина, высотой с шишку хороший маленький дом, величиной с шишку хороший дом=мой ты построил, ты сделал»; ateAt kçrtdij aj moñsns, ateAt kortdij aj tçntns кагэг] пэхэг Aöwat aj x^t, Q0Xd0 пэхэг Aöwat aj x^t narjk jüxdij, äAdrj эшэА pünsdA, karti nçrpi kät wetra wûA pa sot wss ríijdm ÖW3S asa nik тапэА «Ай Монщнэ, живущая в одиноком селении в домике величиной с шишку, в домике величиной со смолистую шишку, открывает дверь, сделанную из лиственницы, берет с железными дужками два ведра и идет по воду на берег Оби, обрушенный сотней водных чудовищ» (ПМА).
Образ дома бедного человека представлен метафорично через образы песка, снега, льда, мха-земли: sej x^t, x¡s XDt wçAti kätdn «В песчаном доме, в доме из песка живущие двое»; kim stdA, wantijaA: sej xotsn wçAti, xis x^tsn wçAti XQ, Аэп s xotsn wçAti XQ, j£lJk Хэ^эп wçAti XÇ imi-x¡AeA tût pçsrjdA si mört kûAa jûwmaA, wantaAdn wçnti S3jdr] ar jûx XÇl ewdAt, Auw möj аАэт tût, Aûw möj wûsiAdm tût kâA «Вышел (Ялань ики) на улицу, видит: у Ими хилы, живущего в песчаном доме, живущего в снежном доме, живущего в ледяном доме, дым из трубы стал таким густым, видит: между деревьями - огонь, то ли человеком зажженный, то ли (природой) зажженный огонь виден»; pasan i ps/эка Аэпб x^trjdn, jsijk x^tijdn imi-xiAi эгпбэб, pasan i ps/эка Aûw «С одной стороны стола сел снежного дома, ледяного дома Ими-Хилы, с другой стороны стола сел он» [Молданов, 2001, с. 190, 193]; tûrjkdij-mûwdij aj x^tije jmasaA in apseA tärdptdm täxijdn «Стоит на том месте, где она потеряла брата, маленький домик из мха-земли»; tûrjkdij-mûwdij ajxotije jmasaA, närj siw saj jañsi w3xAajdn, siw a A wöAija, jeAAi mäna «Из мха-земли маленький домик стоит, тебя туда чай пить позовут, ты не останавливайся, дальше езжай» (ПМА).
В хантыйском фольклоре через образ дома передаются и другие образы, например: паА jördn x°t tijAaA iAAi «Четыре чума (букв.: ненец-
ких дома) остриями вниз», вымя коровы предстает в образе четырех чумов. В зависимости от времени года чум накрывают разными шкурами-покрышками, оленьи рога также в зависимости от времени года - то покрыты шерстью, то без шерсти: täAa jiA - tön ti x^t, Áüija jiA -ríükixot «Зима наступит - берестяной дом (чум), лето наступит - меховой дом (чум)». Снасть для ловли рыбы гымга тоже представляется домом: jirjk ¡Apikümrix^t «Под водой шумный дом» [Соловар, Морокко, 1997, с. 6, 14]. Высота волны интерпретируется через образ дома: i wot XätAdA Auw ki wer ta A sürdij xot päAat kärds хотрэА Xälewna AatiAdtaA-ije «Когда ветреный день настанет, на высокие волны высотой с дом сядут чайки». Сорока с длинным хвостом метафорически предстает в образе дома: x^teA wan, AsprjdA XÜw «Дом короткий, сени длинные» [Соловар, Морокко, 1997, с. 8].
С домом ассоциируются разные объекты: улей для ос: хрАэт jar] ХР i Хэ^эп wgAAdt (posdt) «Тридцать человек в одном доме живут» (осы); скорлупа для орешка: kartixot Aipijan i ns omdSdA «В железном доме сидит одна женщина» [Соловар, Морокко, 1997, с. 4, 8]; коробок для спичек: XoteA aj, i x°rpi mihrj jэхэп tsAijewa «Маленький дом, наполнен одинаковыми в шапках».
Таким образом, хантыйский дом является одним из ориентиров в земном пространстве и сам структурирует это пространство. Метафоры хантыйского языка, позволяющие описать дом в когнитивном плане, отражают символы, свойственные именно хантыйскому мирови-дению. Для культуры хантов свойственно горизонтальное и вертикальное членение дома, что предполагает деление дома натри сферы, из которых более разработана средняя часть-область проживания человека. Образ дома представлен через образ мужчины и женщины, зооморфными символами ящерицы, лисы и глухаря, а также артефактами, отражающими быт хантыйского человека. Границами дома являются порог и окно, которые символизируют движение через образ лодки. Спина дома (задняя часть дома) и верхняя часть дома (крыша) считаются священными.
Список сокращений
ПМА- полевые материалы автора.
Библиографический список
1. Байбурин А.К. Жилище в обрядах и представлениях восточных славян. Л.: Наука, 1983.188 с.
2. Васильева С.П. Метафора в топонимии При-енисейской Сибири // Вестник КГПУ им.
B.П. Астафьева. 2013. № 2 (24). С. 176-180.
3. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем // Теория метафоры. М.: Прогресс, 1990. С. 387-416.
4. Молданов Т.А. Земля Кошачьего Локотка. Кань кунш оланг. Томск: Изд-во Томск, ун-та, 2001. 444 с.
5. Немысова Е.А. Хантыйские загадки: учеб. пособие. СПб.: Миралл, 2006. 52 с.
6. Потпот Р.М. Най-вэрт путрат. Легенды земли божественной. Ханты-Мансийск: Принт-Класс, 2011. 52 с.
7. Потураева Е.А. Метафорические обозначения концепта дом в русской языковой картине мира // Язык и культура. Томск: Изд-во ТГУ,
2010. № 1. С. 58-73.
8. Сильченко Е.В. Метафора как основа для прогнозирования развития семантики прилагательных // Вопросы когнитивной лингвистики. 2010. № 1. С. 98-107.
9. Соловар В.Н., Вылла Н.И. Дом в языковой картине хантов и ненцев. Теоретические вопросы лексикологии и синтаксиса хантыйского языка: избранные труды. Ханты-Мансийск: Печатное дело, 2010. С. 8-17.
10. Соловар В.Н., Морокко С.Д. Хантыйские загадки. Ханты мир моньщуптэт / под ред. Н.Б. Кошкаревой. Ханты-Мансийск: Изд-во «Н.И.К.», 1997. 24 с.
11. Сподина В.И. Мировоззренческие установки в описании телесно-психического состояния человека в традиционной культуре обских угров и самодийцев // Вестник угроведения.
2011. № 1 (4). С. 161-167.
12. Телия В.Н. Метафоризация и её роль в создании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке. М.: Наука, 1988.
C. 173-205.
<С
ч tí m
о
ь
к
щ
w m н о
Рч <
о ^ о о
О Й
EÍ W
н S о
Рч
W
0
1
к %
о
W V S
ь
1-4
<с п
W
с
S
X
н
U
