CC BY
152
УДК 791.43
Т. О. Лефман
соискатель степени канд. культурологии, ст. преподаватель кафедры культурологии и религиоведения Высшей школы социально-гуманитарных наук и международной коммуникации САФУ им. М. В. Ломоносова E-mail: kompotiy@mail.ru
ОБРАЗ ДЕТСТВА КАК ОБЪЕКТ КОНСТРУИРОВАНИЯ В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ АНИМАЦИИ
Анализируются особенности визуализации образа детства в анимации советского и современного периодов с 1960-х до 2018 г. Исследование позволяет структурировать информацию об особенностях визуального воплощения образа детства в анимационном пространстве. Определяются структурные компоненты образа детства, особенности его конструирования в разные периоды развития отечественной анимации и описываются подходы к созданию образа детства.
Результаты исследования основываются на предложенных Н. Г. Кривулей подходах к созданию анимационного образа как такового в разные годы становления отечественной анимации. Исследование позволяет по-новому посмотреть на образ детства, увидеть его как конструкт с символами, знаками, различными подходами к изображению в советской и современной анимационной практике. Так, в поверхностно-иллюстративном подходе 1960-х гг. изображение объектов, природы, игрушек, самого ребенка приближено к реальности. Анимация этого периода наделяется агитационными и морализаторскими функциями. Она конструирует образ светлого и простого детства в соответствии с пониманием самого ребенка как символа будущего страны, четко осознающего свое место в мире.
Подход 1970-1980-х гг., обозначенный в исследованиях Н. Г. Кривули как знаково-выразительный, основывается на образности и поэтически-притчевом описании мира детства. В анимации этого периода образ детства ценен уникальностью переживаний ребенка, его способностью задавать философские вопросы, детально изучать мир, видеть его несовершенства.
В 1990-х гг., испытывая кризис, анимация редко обращается к образу, миру и идеям детства. Однако уже в начале 2000-х гг. анимационная сериальная культура, используя коллажные и мозаичные техники, создавая поверхностные образы-симулякры, формирует другой образ детства.
Современная анимация (2005-2018 гг.) использует ризомный подход в создании визуального текста. В этот период анимация конструирует образ детства в замкнутом, искусственно созданном, гендерно окрашенном пространстве. Внимание акцентируется на размывании границы между миром взрослого и ребенка вплоть до полного ее исчезновения. Это проявляется в визуализации образа ребенка, его поведенческих характеристик. Образ детства дополняется атрибутикой взрослого мира, замещающей игрушку как символ детства.
Анализ подходов к конструированию образа детства в отечественной анимации в разные периоды позволяет говорить о том, что детство, воплощаясь в анимационном образе, как и любой другой культурный феномен, подвержено тем же изменениям, кризисам или расцветам, что и культура в целом.
Анимация, являясь динамично развивающейся визуальной практикой, в равной степени отражает эти изменения и создает предпосылки к осмыслению детства как судьбоносного основания человеческой сущности.
137
Ключевые слова: образ детства, визуальная культура, современная отечественная анимация, анимационное пространство, анимационная модель детства
Для цитирования: Лефман, Т. О. Образ детства как объект конструирования в отечественной анимации / Т. О. Лефман // Вестник культуры и искусств. - 2019. - № 1 (57). -С. 137-143.
Актуальность исследования, представленного в статье, обусловлена утверждением анимации в качестве нового поля для изучения особенностей конструирования визуального образа детства.
Джоан М. Шварц полагает, что, «следуя визуальному повороту в гуманитарной науке, мы стоим на четкой позиции, благодаря которой визуальные образы несут в себе важные социальные последствия, и... факты, которые они передают в визуальной форме через образы, должны быть понятными в социальном пространстве и реальном времени» [12, с. 5]. В разные историко-культурные периоды анимация как динамично развивающаяся визуальная практика не только является отражением реальности, но и становится ее конструктором. Она создает визуальные модели, транслирует образы, несущие информацию, меняет восприятие человеком реальности, влияет на его картину мира.
В этом контексте исследование образа детства демонстрирует изменения не только в подходах к его изображению, но и в содержании и структуре самого феномна детства. Это проявляется в отношении миров взрослого и детского, понимании атрибутики детства, субкультуры детства, в анализе технических особенностей визуального конструирования образа детства в разные культурные периоды.
Предполагается, что анимация конструирует образ детства как автономную реальность, имеющую специфические формы отношений внутри субкультуры и во внешних связях с другими культурами.
Объектом исследования в статье определяется отечественная анимация в период с 1960-х гг. по 2018 г. Выбранный период дает возможность проанализировать разные подходы к пониманию детства и его воплощению
через визуальный образ, который становится языком современной визуальной культуры.
Анализ особенностей визуализации образа детства в анимации советского и современного периодов позволяет структурировать информацию об особенностях визуального воплощения образа детства в анимационном пространстве. Через понятия, отношения, ценности как составляющие детства, осмысленные визуальной культурой, представляется возможным выявить структурные компоненты образа детства, особенности его конструирования в разные периоды развития отечественной анимации.
Исследование отношения к ребенку в разные культурно-исторические периоды, атрибутики детства, детской субкультуры, границ мира взрослого и мира ребенка позволяет определить параметры и компоненты, по которым выстраивается анализ образа детства, представленного в отечественной анимации. Материалом для изучения о послужили более чем 70 советских мультипликационных фильмов, выпущенных студией «Союзмультфильм» и «Экран» с 1960 по 1991 г., и более 100 серий современных анимационных сериалов 2005-2018 гг., где каждая серия - отдельный объект изучения, со своим сюжетом, смыслами, образами.
Обобщение опыта изучения детства как особого культурного феномена, представленного в работах В. Абраменковой, И. Кона, Д. Мамычевой, М. Осориной, Н. Постмана, позволяет выявить структурные компоненты образа детства, которые выстраиваются вокруг самого ребенка [1; 5; 8; 10, 11].
Образ детства многокомпонентен. Будучи детоцентричным, он является зеркалом, отражающим весь социокультурный опыт, приобретенный ребенком в процессе совместной
138
деятельности и общения с окружающими людьми. Опыт визуализирован в моделях действий, атрибутивных ребенку и взрослому, социальных ролях, нормах, ценностях, на анализ которых опирается наше исследование.
Образ детства, сконструированный современной отечественной анимацией, условно можно поделить на систему пространств, окружающих ребенка и визуализирующихся в анимации различными средствами. Для понимания пространства в визуальной культуре и структуры образа детства используются подходы П. Бурдье, Х.-Г. Гадамера, Ю. Лотмана [3; 4; 7].
Под пространством мы понимается систему целостного универсума, предложенную Ю. Лотманом, согласно которой «Художественное пространство не есть пассивное вместилище героев и сюжетных эпизодов <...> язык художественного пространства - не пустотелый сосуд, а один из компонентов общего языка, на котором говорит художественное произведение» [7, с. 127]. Исследование художественного образа детства в российских анимационных фильмах второй половины ХХ в.» раскрывает его суть следующим образом: пространство понимается «не только как фон или декорация, оно становится пластической средой с новыми драматургическими и образными функциями. В него вводятся различные коды, оно перестает быть только выражением видимого» [6, с. 230].
В работе с анимационным материалом советского и современного отечественного ани-матографа выделяются три структурных компонента образа детства: физическое пространство, социальное пространство и аксиологическое пространство.
Физическое пространство определяется П. Бурдье как первичное, материально-природное пространство, являющееся проекцией социального пространства [3, с. 35]. В поле его исследования как компонента образа детства попадает непосредственное окружение ребенка: комната, дом, школа, улица, природа. Также физическое пространство заполнено предметами, которыми ребенок пользуется: игрушки, техника, электронные устрой-
ства. Исследование физического пространства и объектов, его заполняющих, включает в себя анализ визуальных форм и содержания образов того, что окружает ребенка.
В советских мультфильмах 1960-х гг. используется поверхностно-иллюстративный подход [6, с. 136] и преобладают принципы реалистичности в изображении пространства и объектов, его заполняющих - всего, что окружает детство. Дом, природа, обстановка в комнате ребенка создаются на основе оживления образов-подобий, отображают реальность («Незнайка учится», 1962; «Фунтик и огурцы», 1962; «Баранкин, будь человеком», 1963; «Вовка в тридевятом царстве», 1965; «В стране невыученных уроков», 1969). Физическое пространство мира детства окрашено яркими цветами, которые предназначены рефлексировать способности ребенка видеть мир ярким, цветным, беззаботным, при этом они не являются кислотными. Пространство в этом образе детства всегда открыто для ребенка. В таких анимационных фильмах, как «Можно и нельзя» (1964), «Каникулы Бонифация» (1965), «Паровозик из Ромашкова» (1967), «Дед мороз и лето» (1969), ребенок может самостоятельно путешествовать на дальние расстояния, в закрытом помещении он испытывает скуку и отстаивает право расширять границы, осваивать новую территорию. Игрушки, в которые ребенок действительно играет (мячики, машинки, скакалки, куклы), несут свою непосредственную культурную функцию, а не являются фоном, симуляцией, как это зачастую происходит в современной анимации [2, с. 135].
Параллельно с поверхностно-иллюстративным в 1970-е гг. развивается знаково-выразитель-ный подход, для которого характерны образность и поэтически-притчевые основы описания мира детства. В этот период образ детства начал разрабатываться с позиции иносказаний и метафор, которые заполняют символами физическое пространство мультфильма, делят его на реальное и нереальное, разграничивая монохромными цветовыми решениями («Карлсон вернулся», 1970; «Ежик в тумане», 1975; «Сказка сказок», 1979). В физическом пространстве образа детства этого
139
периода нет традиционных игрушек и предметов, характеризующих данный возраст. Акцент смещен на внутренние переживания героя-ребенка, одиночество и страхи, рефлексию прошлого («Ежик в тумане», 1975), философские вопросы о будущем («38 попугаев», 1976-1979), самостоятельное осмысление мира («Комаров», 1975; «В порту», 1975).
Современная анимация в исследованиях Н. Г. Кривули характеризуется использованием ризомных подходов в создании визуального текста [6, с. 201]. В этот период анимация конструирует образ детства в замкнутом, искусственно созданном, гендерно окрашенном, часто гламурном пространстве. Физическое пространство наполнено игрушками, которые становятся фоном, утрачивают свои функции в инкультурации ребенка. Так, в анимационных сериалах «Фиксики» (2010), «Барбоскины» (2011), «Ангел-бэби» (2015) образ детства конструируется в пределах комнаты главных героев, пространство которых переполнено игрушками, техникой, электронными устройствами, обеспечивающими ребенку досуг и создающими иллюзию связи с миром. Если пространство расширяется до пределов двора, улицы, парка, леса, то, как правило, главные герои его осваивают агрессивно, не встраиваясь и принимая законы существования системы, а навязывая собственные правила («Алиса знает, что делать», 2014; «Маша и медведь», 2009; «Сказочный патруль», 2016). Непосредственная культура детства традиционного общества превращается в культуру, опосредованную техническими приспособлениями и виртуальной реальностью. Во многих анимационных материалах современная действительность отражается в приобщении к культуре в раннем детстве при помощи средств массовой информации и коммуникации, электронных устройств. Так, в новых сериях анимационного сериала «Простоквашино» (2018) годовалая сестра дяди Федора самостоятельно отправляет себя в посылке через электронное приложение в мобильном телефоне.
Вторым структурным компонентом образа детства является социальное пространство.
По П. Бурдье это среда, в которой осуществляются социальные отношения. Социальное пространство - абстрактное, не физическое пространство, но оно стремится реализоваться в нем более или менее полно и точно [3, с. 35]. Мы понимаем его как пространство, в котором обитает ребенок. Он познает пространство, социально обозначенное и сконструированное, через отношения со взрослыми, с самим собой, рефлексивное самосознание, общение со сверстниками. К социальному пространству в интерпретации предложенной модели относятся любые виды деятельности ребенка, атрибутивные детству, в частности игры, его социальные связи, коммуникация, границы между миром взрослого и миром ребенка.
В анализе социального пространства в качестве компонента образа детства выявляются особенности в понимании детства как культурного феномена советской и современной отечественной анимацией. Это выражается в технической составляющей создания образа детства (использование формы, цвета, движения) и смыслах, которые заложены в знаково-символическом компоненте. Советская и современная анимации отличаются применением техник создания образа детства. В социальном пространстве это отражается прежде всего в подходах к взаимоотношению мира взрослого и ребенка. В советской анимации герой взрослого не наделялся динамикой движения, был практически статичен, что обуславливалось двумя причинами. С одной стороны, его позицией мудрого, несуетливого, знающего персонажа («Самый маленький гном», «Домовенок Кузя», «Кот Леопольд», 1975), с другой - отсутствие взрослого в кадре переносило его функции на ребенка («Ежик в тумане», 1975; «Сказка сказок», 1979; «Винни-Пух и все-все-все», 1969). Современная анимация оформляет персонажей взрослого и ребенка одинаково, в том числе и за счет цветовых решений. («Сме-шарики», 2004; «Фиксики», 2010; «Сказочный патруль», 2016).
Советская анимация визуализировала внешние атрибуты взрослого человека, выражая их в форме и цветовых решениях прорисовки героя - рост, отличающаяся от детской
140
одежда и т. д. («Домовенок Кузя», 1984; «Варежка», 1967; «Кот Леопольд», 1975; «Баран-кин, будь человеком», 1963), тогда как современная предлагает новое решение, принципиально стирающее границы между взрослыми и детьми с точки зрения технологий и способов изображения. Так, в сериале «Смешарики» (2004) непосвященному зрителю сразу достаточно сложно угадать, кто в мире Смешариков взрослый, а кто ребенок, поскольку визуальные составляющие образа (форма, цвет, индивидуальные атрибуты) размывают эту границу.
Исследование образа самого ребенка, его взаимоотношений со сверстниками, взрослыми через игру, понимание коллективного и индивидуального, систему представлений, выраженных в специфической атрибутике, в которых культура воспринимает, осмысливает детство, позволяет сделать вывод, что советская анимация предлагает два образа детства, тогда как современная конструирует его в едином ключе.
Аксиологическое пространство выделяется как третий компонент структуры образа детства. Он необходим для интерпретации ценно -стей, представленных в анимационном материале. Это позволяет утвердить анимацию как амбивалентное явление, которое понимает физическое и социальное пространство, выраженное в объектах, символах, знаках, не только как фон или декорацию, а как скрытые смыслы, установки и ценности, заложенные в них. Образ детства приравнивается в контексте таких ценностей к дружбе, семье, свободе, доброте, творчеству, пониманию будущего, индивидуальному и коллективному детству, праву ребенка на поиски смысла, задавание сложных философских вопросов.
Идея простоты детства с четким пониманием ребенком будущего, определением границ добра и зла, взрослого и детского мира, где взрослый является носителем уникального знания, представлена в анимации 1960-х гг. В ней акцентируется внимание на ценности коллективной дружбы, стремлении к коллективному освоению пространства, целеполага-нии светлого будущего («Вовка в тридевятом царстве», 1965; «Паровозик из Ромашкова»,
1967; «Дед мороз и лето», 1969; «Чебурашка и крокодил Гена», 1969).
Анимация 1970-1980-х гг., обнаружив в детской природе «недетские» страсти и оценив этот период как мало осознанный, обернулась сложным, философским, метафорическим пониманием детства. В анимации Ю. Норштейна, Ф. Хитрука, Б. Степанцева образ детства ценен уникальностью опыта ребенка, его переживаниями, способностью задавать философские вопросы, детально изучать мир. В своих работах Ю. Норштейн говорил о том, что в ребенке природой заложено внимание к деталям. Он определял детство как подробности мира, призывая не глушить в ребенке чувство живого для того, чтобы он вырос личностью [9, с. 175]. В анимации этого периода ценность личности с ее глубинными переживаниями выходит на передний план повествования, ценность коллективного нивелируется, ребенок представлен ценностью саморефлексии и неколлективных дружеских отношений («Ежик в тумане», 1975; «Карлсон вернулся», 1970; «Комаров», 1975).
Современная анимация делает акцент на ценность, равенство в отношениях ребенок -взрослый, понимание права ребенка на свободу слова, действий, творчества, самоопределения («Фиксики», 2010; «Барбоскины», 2011; «Алиса знает, что делать», 2014; «Смешарики», 2004). Взрослые персонажи признают за детьми глубину переживания, право на подлинную реальную жизнь, для детских персонажей детство проходит здесь и сейчас, они не слышат от взрослых: «Вот подрастешь, тогда поймешь!» или «Не вмешивайся во взрослые разговоры, тебе все равно не понять!». Такой подход меняет традиционные позиции взрослого и ребенка, меняет само понимание детства, вплоть до исчезновения этого феномена как конструкта [11, с. 4].
Анализ современных анимационных фильмов позволяет говорить об использовании иронии там, где некогда ценности и образы традиционной культуры были сакральны («Маша и медведь», 2009; «Барбоскины», 2011; «Сказочный патруль», 2016). Анимация демонстрирует также эклектичность и про-
141
фанность культуры современности, где традиционные ценности семьи, дружбы, духовности зачастую являются фоном и становятся одним из способов описания новой медиареальности для каждого отдельно взятого героя сериала.
Таким образом, исследование физического, социального и аксиологического пространств как структурных компонентов образа детства позволяет заключить, что анимация конструирует данный феномен по-разному. В зависимости от задач и периода развития анимации выбираются форма, цвет, плоскость изображения объектов, окружающих ребенка, заполняющих его физическое пространство.
Выделенные три структурных компонента образа детства систематизируют данные, полученные в результате изучения визуализации детства. Они помогают определить особенности конструирования этого образа в разные периоды развития отечественной анимационной практики.
Исследование позволяет наиболее объективно подойти к анализу особенностей создания образа, осмыслить визуальную, содержательную и смысловую составляющие анимационного материала через физическое, социальное и аксиологическое пространства, предложенные в качестве структурных компонентов образа детства. В результате образ детства осмысляется как созданный анимационными практиками конструкт, в котором существуют модели взаимодействия взрослого и ребенка,
атрибутика детства, ценности, изменения, происходящие не только с образом, но и самим детством как культурным явлением.
Трансформации образа детства во многом объясняются динамичным развитием визуальной культуры, штампующей и распространяющей образы разного качества, заполняющей ими культуру повседневности человека, формирующей картину мира и тем самым создающей условия для изучения образа детства в качестве объекта конструирования средствами анимации.
Таким образом, проведенный анализ позволяет расширить представление об анимации как объекте культурологического исследования, которая в силу своей двойственной природы обладает потенциалом, востребованным в визуальных, культурологических, философских, антропологических исследованиях детства. С одной стороны, анимация самостоятельно конструирует образ детства, отбирает контент, оказывает влияние на осмысление феномена детства с его знаково-символическими, аксиологическими особенностями. С другой -являясь индикатором процессов, происходящих с детством, она способна в образной форме отражать, визуализировать смыслы феномена детства, декодировать типы социальных отношений, общекультурные стереотипы и индивидуальный опыт, раскрыть особенности детства как современного культурного феномена.
1. Абраменкова, В. В. Социальная психология детства в контексте развития отношений ребенка в мире / В. В. Абраменкова // Вопросы психологии. - 2002. - № 1. - С. 3-16.
2. Бодрийяр, Ж. Символический обмен и смерть / Ж. Бодрийяр. - Москва, 2009. - 245 с.
3. Бурдье, П. Социология социального пространства / П. Бурдье. - Санкт-Петербург : Алетейя, 2007. - 288 с.
4. Гадамер, Х.-Г. Истина и метод / Х.-Г. Гадамер. -Москва : Прогресс, 1988. -704 с.
5. Кон, И. С. Ребенок и общество / И. С. Кон. - Москва, 2003. - 336 с.
6. Кривуля, Н. Лабиринты анимации. Исследование художественного образа российских анимационных фильмов второй половины ХХ в. / Н. Кривуля. - Москва, 2002. - 296 с.
7. Лотман, Ю. Семиотика пространства // Избранные статьи : в 3 т. Т. 1 / Ю. Лотман. -Таллин : Александра, 1992. - 479 с.
8. Мамычева, Д. Детство - метаморфозы культурного взгляда / Д. Мамычева. - Таганрог : РГНФ, 2013. - 148 с.
9. Норштейн, Ю. Снег на траве: Фрагменты книги: лекции по искусству анимации / Ю Норштейн. -Москва : ВГИК, 2005. - 248 с.
10. Осорина, М. Секретный мир детей в пространстве мира взрослых / М. Осорина. - Санкт-Петербург : Питер, 2000. - 278 с.
142
11. Постман, Н. Исчезновение детства [Электронный ресурс] / Н. Постман // Отечественные записки : журн. для медленного чтения. - 2003. - № 4. - Режим доступа : http:// magazines.russ.ru/oz/2004/3/2004_3_2.html.
12. Schwartz Joan M. 2004. Negotiating the Visual Turn: New Perspectives on Images and Archives. American Archivist: Review Essay. Vol. 67. No 1.
Получено: 19.11.2018
T. Lefman
Competitor of Scientific Degree of Candidate of Culturology, Senior Lecturer, Department of Cultural Studies and Religion Studies, Higher School of Social Sciences, Humanities and International Communication, Nothern (Arctic) Federal University named after M. V. Lomonosov E-mail: kompotiy@mail.ru
THE DESIGN OF CHILDHOOD IMAGE IN RUSSIAN ANIMATION
Abstract.This study aims to determine and analyze the images of childhood in Soviet and Russian animation. For this purpose, more than 100 cartoons were analyzed. The main research methods employed in the study are interpretation and comparative analysis. The author distinguishes three models of childhood image visualization from technical, substantial and symbolical points of view. The first model, presented in 60th years, has entertaining and didactic character where the childhood is mostly a propaganda voice. It is illustrated by the superficial approach according to the realism principles in description objects, nature, toys - everything that surrounds the child. The second model develops in 70th years in parallel with the first one. It is a sign and expressive model with poetic and parable visual language, which describes the child's world thought the deep feelings, loneliness, philosophical questions. The third one is the rhizome model suggested by 2000 years, which designs the childhood image with acid paints in closed, artificially created, gender painted, glamorous space, where relationship is often determined by electronic device and TV-screen. The article concludes that animation as a part of visual culture create its own images of childhood and becomes an indicator of cultural processes in different historical periods.
Keywords: childhood visual image, visual culture, contemporary animation, animation space, models of childhood image For citing: Lefman T. 2019. The Design of Childhood Image in Russian Animation. Culture and Arts Herald. No 1 (57): 137-143.
References
1. Abramenkova V. 2002. Social psychology of childhood in the context of development child relationships in the world. Voprosy psikhologii [Psychologicalproblems]. No 1. Moscow: Shkola-press. P. 3-16. (In Russ.).
2. Baudrillard J. 2009. Simvolicheskiy obmen i smert' [Symbolic exchange and death]. Moscow: Dobrosvet. 245 p. (In Russ.).
3. Bourdieu P. 2007. Sotsiologiya sotsial'nogo prostranstva [Sosiology of social space]. St. Petersburg: Aleteyya. 288 p. (In Russ.).
4. Gadamer H.-G. 1988. Istina i metod [Truth and method]. Moscow: Progress. 704 p. (In Russ.).
5. Kon I. 2003. Rebenok i obshchestvo [Child and society]. Moscow: Akademiya.336 p. (In Russ.).
6. Krivulia N. 2002. Labirinty animatsii. Issledovaniye khudozhestvennogo obraza rossiyskikh animatsionnykh fil'mov vtoroy polov-iny XX veka [Labyrinths of animation. Analysis of the artistic image of Russian animated films of the second half of the 20th century]. Moscow: Graal'. 296 p. (In Russ.).
7. Lotman IU. 1992. Semiotic of space. Izbrannye stat'i [Selected articles]: in 3 vol.Tallin: Aleksandra. 479 p. (In Russ.).
8. Mamycheva D. 2013. Detstvo - metamorfozy kul'turnogo vzglyada [Childhood - metamorphoses of cultural view].Taganrog: RGNF.148 p. (In Russ.).
9. Norshtein IU. 2005. Sneg na trave: fragmenty knigi: lektsii po iskusstvu animatsii [Snow on grass: fragments of the book: lectures about art of animation]. Moscow: VGIK. 248 p. (In Russ.).
10. Osorina M. 2000. Sekretnyy mir detey v prostranstve mira vzroslykh [Secret world of kids within the adult world]. St. Petersburg: Piter. 278 p. (In Russ.).
11. Postman N. 2003. The disappearance of childhood [Electronic resource]. Otechestvennye zapiski [Domestic notes]. No 4. Available from: http://magazines.russ.ru/oz/2004/372004_3_2.html. (In Russ.).
12. Schwartz Joan M. 2004. Negotiating the Visual Turn: New Perspectives on Images and Archives. American Archivist: Review Essay. Vol. 67. No 1. (In Eng.).
Received 19.11.2018
143
