CC BY
49
УДК 808.2
Т.А. СИРОТКИНА
ОБРАЗ ЧЕЛОВЕКА ЭТНИЧЕСКОГО В РЕГИОНАЛЬНОЙ КАРТИНЕ МИРА
Ключевые слова: этнический образ, картина мира.
Статья посвящена описанию образа человека этнического в региональной картине мира. Автор рассматривает основные черты, на основании которых складываются этнические образы, а также делает вывод о том, что человек этнический -одна из важных ипостасей образа человека в языковой картине мира.
Т.А. SIROTKINA
IMAGE OF HOMO ETHNICUS IN THE REGIONAL WORLD PICTURE
Key words: ethnic image, world picture.
The article describes the image of Homo Ethnicus in the regional world picture. The author examines the main features, which form the basis of ethnic images, and concludes that homo ethnicus is one of the most important aspects of the human image in the language world image.
Одна из ипостасей образа человека в языковой картине мира - человек этнический. Основным способом актуализации данной ипостаси являются этнонимы - названия людей по этнической принадлежности. Наличие этнонима как у всего исторически возникшего сообщества людей, так и у какой-то его части (субэтноса) служит проявлением самоидентификации людей и принадлежности их к конкретной общности.
Предмет настоящей статьи - образ человека этнического в региональной картине мира. Исследование осуществлялось на примере многонационального, и потому особенно интересного в этнокультурном отношении региона - Пермского края. Положение его на границе Европы и Азии, степи и тайги стало причиной того, что в разные исторические периоды территорию Прикамья осваивали разные народы. Поэтому в речи современных русских жителей региона функционируют разнообразные этнонимы. Это и названия народов, проживающих на данной территории столетиями (коми-пермяки, русские, татары, башкиры, отдельные группы марийцев, удмуртов), и названия народов, переселившихся сюда позднее, в Х1Х-ХХ вв. (поляки, армяне, евреи, украинцы и мн. др.). Все эти названия составляют этнонимикон.
Термин «этнический образ» используется представителями разных гуманитарных наук, Так, этнологи определяют его следующим образом: это форма краткого описания, «в котором выделяется какое-то одно типическое свойство в восприятии представителей других этносов. Этнический образ, акцентируя внимание на какой-либо специфической черте внешнего поведения индивида, формирует общее представление об облике представителей того или иного этноса в целом» [5. С. 216].
В языковой картине мира русских жителей Пермского края отражаются следующие черты этнических образов соседей:
1. Язык того или иного народа: «Были марийцы у нас. У них-то разговор свой» [3]. Именно особенности языка чаще всего отмечаются в различных приговорках и песенках: «Тру-та-та, тру-та-та, вышла кошка за кота. Ладила за барина, вышла за татарина. Стал татарин лопотать, стала кошка хохотать» [3].
Немногочисленный этнос коми-язьвинцы, населяющий север Прикамья, до настоящего времени сохранил свою культуру благодаря бережному отношению к своему языку. Противопоставляя свой язык близкому коми-пермяцкому, представители коми-язьвинцев без труда отличают «своих»: «Наш язык с коми-пермяками не сходится, слова есть разные. У них ударение другое, какое-то большое, нам его трудно понять»; «У нас заяц нимал, а у коми-пермяков кэч, у нас прялка коба, а у них печкан» [7. С. 113].
Неумение правильно говорить получает у носителей говоров отрицательную оценку: «Все да не все правильно говорим. Челдоны-то челдоны и есть -необразованные люди» [3].
По наблюдениям Л.А. Шкатовой, «своих», не научившихся пользоваться речью для достижения коммуникативных целей, русские называли дураками, дурными [8. С. 107].
2. Типичные черты характера и поведения: «Он придет, так ево не выгонишь. Больно навяшшывые. Своя нация - цыганы»; «Шапку не снимат даже. Ты что, по-татарски?» [3].
3. Занятия представителей определенной национальности: «Приезжали раньше-то гадали цыганки»; «Манси раньше наезжали. Унты продавали, туфли теплые»; «Третное ткали только пермянки, - оне в шесть ниченков, а мы -в три-четыре» [3].
4. Манера одеваться: «Штаны как у татарки выпушшэны наверх» [3].
5. Особенности вероисповедания.
Опознание «своих» и «чужих» может происходить не только на основе языковых различий, но и на основе различий религиозных. Старообрядцы в народном сознании - это отдельный народ, «как нациё». Слово кержаки, как и многие этнонимы, имеет переносное значение - «упрямый, замкнутый человек, а также скупой».
Отсутствие твердой христианской веры получает у русских отрицательную оценку. Недаром жителей д. Коми-Березовка, предки которых на рубеже Х1Х-ХХ вв. переселились из коми-зырянского с. Усть-Нем (бассейн Вычегды), соседнее русское население называло лопарями некрещеными за то, что подобного населения, к тому же и не посещавшего храмы, не было.
Все эти образы складываются в стереотипные представления о том или ином народе, с которым русское население проживает в тесном контакте.
Однако основой гетеростереотипов, по наблюдениям этнологов, является все же «антропостереотипичность, т.е. обусловленность стереотипа внешним обликом индивида» [5. С. 216]: «Личность такая мариец. Глаза узкие» [3].
Стереотипные представления о типичных чертах характера или поведения позволяют использовать этнические имена в качестве нарицательных обозначений. Например, тунгусом в пермских говорах называют молчаливого человека: «Спросишь - он молчит. Тонгус называют. Он-де какой тонгус, нельзя-де слова докупиться». Шутливое и бранное значение слова воть (так в пермских говорах называли удмуртов), имеющее в Словаре русских народных говоров помету «пермское», - «дурак, разиня, болван» [6. С. 1б4]. Точно так же у представителей других народов слово русский может иметь отрицательную коннотацию: «Татары своенравных и причудливых людей зовут русскими... Уросливый от уросить - капризный, своенравный. Происходит от татарского урус - русский» [4. С. 151]; «Пермяки. очень нечистоплотны. Если попадется обиходная женщина в семью, большаки ругают ее обиходкой, русской» [1. С. 18].
Особенно интересны для выявления деталей этнического фрагмента языковой картины мира диалектоносителей так называемые «мотивационные тексты», которые представляют обычно эпистемическую шкалу с дихотомией двух ее крайних точек - знание / незнание» [2].
В одном случае знание может быть основано на сведениях, полученных от родителей и прародителей на основе конкретной пропозиционной структуры. В этом случае в мотивационном тексте обычны отсылки к мнению предков: «А вот вогульё-то раньше, деды сказывали, дэк оне раньше ни соль не знали, ни чё. Мясо берут в зубы, ножом так его р-раз» [3]. В другом случае проявляется не-фактуальное (непропозиционное) знание: «Вотяки они тоже наверно зыряна, наверно, вотяк - и те, и другие» [3]. Таким образом, в целом создается эписте-мическая градуальность, которая строится с помощью эпистемических показателей, эпистемических сигналов (знаю, не знаю, говорят, на моей памяти, деды сказывали и т.д.): «Не видал, не знаю ханты, манси»; «На моей памяти их всяко называли - шайтаныма, и самоедыма. А живут они где-ко на камню за Уралом. Если их не обидят - они хлебосольные» [3].
Таким образом, одним из главных средств создания образа человека этнического в языковой картине мира являются названия народов (этнонимы), которые используются как в прямом, так и в нарицательном значении. В языковой картине мира отражаются особенности языка того или иного народа, отличительные черты характера и поведения, типичные занятия, манера одеваться и т.д. Все эти образы складываются в стереотипные представления о тех этносах, с которыми русское население проживает в тесном контакте.
Литература
1. КамасинскийЯ. Пермяки-инородцы // Камасинский Я. Около Камы. М., 1905.
2. Климкова Л.А. Оним в региональной языковой картине мира // Ономастика Поволжья: материалы Х Междунар. конф. Уфа: Изд-во БГПУ, 2006.
3. Материалы экспедиций в д. Акчим Красновишерского района Пермской области из картотеки словарного кабинета Пермского государственного университета.
4. Мельников П.И. (А. Печерский). В лесах // Мельников П.И. Собр. соч.: в 8 т. М.: Худож. лит., 1976. Т. 4.
5. Садохин А.П. Этнология: учебник для студентов вузов. М.: Академия, 2003. 320 с.
6. Словарь русских народных говоров. М.; Л.: Наука, 1978. Вып. 5.
7. Чагин Г.Н. Этносы и культуры на стыке Европы и Азии. Пермь: Изд-во ПГУ, ПСИ, ПСИ МОСУ, ПССГК, 2002.
8. Шкатова Л.А. Национально-культурные стереотипы поведения и их отражение в фоль-коре // Динамика фольклорной традиции на современном Урале. Челябинск: Изд-во Чялябин-ского гос. ун-та, 2000.
СИРОТКИНА ТАТЬЯНА АЛЕКСАНДРОВНА - кандидат филологических наук, доцент кафедры филологического образования и журналистики, Сургутский государственный педагогический университет, Россия, Сургут (sirotkina71@mail.ru).
SIROTKINA TATYANA ALEKSANDROVNA - candidate of philological sciences, associate professor of Philology and Journalism Education Chair, Surgut State Pedagogical University, Russia, Surgut.
УДК 811.161.1 '37+811.512.111 '36
И.В. СКВОРЦОВА, А.Р. ГУБАНОВ, Г.Ф. ГУБАНОВА СИНКРЕТИЧНОСТЬ КАК ДИФФЕРЕНЦИАЛЬНЫЙ ПРИЗНАК КОНСТРУКЦИЙ С ЗАВИСИМЫМ ТАКСИСОМ (НА МАТЕРИАЛЕ РУССКОГО И ЧУВАШСКОГО ЯЗЫКОВ)*
Ключевые слова: синкретичность, дифференциальный признак, зависимый таксис, русский и чувашские языки.
Проанализированы синкретичные конструкции, выраженные зависимым таксисом. Выявлены их особенности на материале русского и чувашского языков.
I.V. SKVORTSOVA, A.R. GUBANOV, G.F. GUBANOVA SYNCRETIC AS DISTINCTIVE FEATURE STRUCTURES WITH DEPENDENT TAXIS (ON THE BASIS OF RUSSIAN AND CHUVASH LANGUAGE)
Key words: syncretis, a differential property, Russian and Chuvash languages.
This article analyzes the construction of syncretis expressed by dependent taxis. Their pe-cularities are identified on the material characteristics of contemporary Russian and Chuvash languages.
Языковая картина мира (частноязыковая картина мира) формируется национальными (конкретными) языками, так как картина мира - это познавательный когнитивный феномен, который не складывается из значений или суммы значений отдельных слов. Картина мира может быть выражена по-разному в разных языках, однако независимо от этого она должна быть све-
* Исследование выполнено по госконтракту № 14.740.11.0661 ФЦП «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009-2013 гг.
