CC BY
108
Ю.С. Лузгина
Образ большевика в белогвардейской мемуаристике
со
<
5
>,
В статье предпринята попытка разобраться, какими видели большевиков их идейные противники - участники Белого движения, что вынудило их вести бескомпромиссную борьбу против Советской власти. Знание психологии противоборствующих сторон («красных» и «белых») позволит наиболее полно изучить историю гражданской войны в России 1918-1922 гг.
Ключевые слова: большевик, комиссар, белогвардейская мемуаристика, гражданская война 1918-1922 гг. в России, генерал А.П. Будберг, генерал М.Г. Дро-здовский.
Все авторы использовавшихся в исследовании мемуаров являлись непосредственными участниками гражданской войны, воевавшими на юге России в рядах Добровольческой армии генерала Антона Ивановича Деникина и в Восточной Сибири в рядах армии генерала Александра Васильевича Колчака.
Почему часть населения не поддержала программу большевиков? Почему ряды антибольшевистской Белой армии массово пополняли бывшие царские офицеры? Как характеризовали участники Белого движения состояние общества в 1917-1919 гг.?
26 октября 1917 г. генерал А.П. Будберг записал в своем дневнике: «Новый армисполком ведет себя пока очень сдержанно, он даже согласился на настояние меньшинства выкинуть из телеграммы Петроградского Совета слова: “всех офицеров, не присоединившихся к революции, арестовать и смотреть на них как на врагов”». Несомненно, что только попади эти слова в переданную во все части телеграмму, то это разразилось бы массовым избиением неугодных товарищам офицеров» [1]. Советская власть стала проводить жесткую политику по отношению к бывшим офицерам, очевидно, напуганная корниловским мятежом лета 1917 г., когда было возможно установление в России военной диктатуры. Также большевики понимали, что часть офицеров выступает за продолжение войны с Германией и не поддержит сепаратный мир. В этом тоже можно увидеть причину неприятия офицерами большевистской политики.
Сами бывшие офицеры объясняли свою позицию. Будберг писал: «Черноморский флот разразился зверским истреблением своих офицеров. Большевики хорошо понимают, что на их пути к овладению Россией
Отечественная история
и к погружению ее в бездну развала, ужаса и позора главным и активным врагом их будет русское офицерство, и стараются во всю, чтобы его истребить» [1]. Он же отмечал и появление внутри страны внутренних фронтов. Ему вторит горькая запись в дневнике Дроздовского: «Что можем мы сказать убийце трех офицеров или тому, кто лично офицера приговорил к смерти за “буржуйство и контрреволюционность”? Или как отвечать тому, кто являлся духовным вождем насилий, грабежей, убийств, оскорблений, их зачинщиком, их мозгом, кто чужие души отравлял ядом преступления?! Мы живем в страшные времена озверения, обесценивания жизни. Сердце, молчи, и закаляйся, воля, ибо этими дикими разнузданными хулиганами признается и уважается только один закон -“око за око”, а я скажу: “два ока за око”, “все зубы за зуб”» [3]. Офицеры считали большевиков предателями Родины и преступниками, а свой долг видели в борьбе с ними.
Перемена в отношении к офицерам у большевиков произошла во второй половине 1918 - первой половине 1919 гг., когда в Красную Армию стали активно привлекать военспецов. Один из белогвардейцев вспоминал о весне 1919 г.: «Прибыли на пополнение и офицеры из германского плена. <...> На границе они были встречены новыми властителями Родины не без торжественности и обильно снабжены продовольствием, что было особенно важно для проголодавшихся людей. “Поезжайте, куда хотите”, - было им сказано. Эшелон шел через Смоленск и далее на Харьков. В пути многие высаживались. В Харькове, где уже была советская власть, офицерам снова сказали: “Поезжайте, куда хотите, - но добавлено: - Если на юг, то нам потом не попадайтесь»» [4]. В данном случае, на юг - в Добровольческую армию Деникина.
«Россия погибла, наступило время ига, неизвестно, на сколько времени, ибо иго горше татарского» [3], - утверждал Дроздовский в конце 1917 г. Можно ли считать объективным это мнение? Каким было общество в эти грозные годы? Будберг дал ему следующую характеристику: «...огромное большинство неустоявшейся, больной переживаниями войны и революции, молодежи недалеко ушло от большевизма, только другого цвета; желания у него самые большевистские: побольше наслаждений и поменьше испытаний, побольше денег и вкусных прав и поменьше работы и неприятных обязанностей; исполнение приказов и распоряжений только постольку, поскольку они приятны исполняющему, и вообще поскольку он намерен и расположен их исполнять» [1]. Портрет молодежи похож на портрет тыловых пополнений, разваливших, по мнению Будберга, армию. Одной из черт, присущих молодежи революционного времени, он считает неподчинение любой дисциплине. Будберг пытался охарактеризовать и
тот слой населения, где большевики могли искать поддержку: «Направляя толпы на буржуев, большевики чужими руками расправляются с опасными для них элементами и в то же время дают направление для разряда неудовольствия и ненависти, накапливающихся и против них самих в тех массах и подонках населения, которым они столько обещали, но удовлетворить во всю ширину их вожделений не могли, и которым также хочется дорваться до власти и попировать вволюшку» [1]. Таким образом, подчеркивается, что опора большевиков - маргинальные слои, жаждущие лишь удовлетворения своих желаний за счет прорыва к власти.
Во время гражданской войны население иногда отличалось особой жестокостью. Дроздовский писал, что жители одной деревни требовали смерти для пойманных офицеров, хотя красногвардейцы не хотели этого делать [3]. Тот же Дроздовский записал в дневнике о том, что они «. попа-красногвардейца выдрали. Только ради священства не расстреляли, ходил с ружьем с красной гвардией, брал награбленное, закрыл церковь и ограбил ее» [Там же]. Сознание населения было расколото, что объясняет массовую поддержку большевистской политики.
Будберг с горечью признавался в октябре 1919 г.: «.население приветствовало нас летом 1918 года не потому, что мы были носителями известной идеи и не потому, что оно жаждало возвращения чего-то старого, а потому, что зажиточным и самостоятельным сибирякам осточертел каторжно-разбойный по сущности, а коммунистический по названию режим совдепов, комбедов и комиссаров» [1].
Бывшие царские офицеры и буржуазия, наиболее пострадавшие от политики Советской власти, активно выступили на стороне антибольшевистских сил. Офицеры считали большевиков предателями Родины, опирающимися на маргинальные слои населения, в свою очередь, советская власть относилась к офицерам с недоверием, обвиняя в контрреволюционности, что спровоцировало массовые избиения последних на флоте и в армии. Буржуазия теряла имущество от советской политики. Но, по мнению участников Белого движения, население России было больно большевизмом - отрицало дисциплину, жаждало многих прав и свобод, что и определило популярность большевистских идей в годы гражданской войны.
Большевики появились неслучайно, общество было морально готово к появлению такой силы на политической арене. Первая мировая война, революции отразились на настроениях населения, которое не желало воевать, а жаждало полного переустройства общества. Эти настроения уловили некоторые слои общества, пострадавшие от новой, большевистской власти, офицерство и буржуазия. Эти слои наиболее активно выступили
ВЕСТНИК
МГГУ им. М.А. Шолохова
Отечественная история
против большевиков, считая Октябрьскую революцию национальным бедствием.
При исследовании мемуаров белогвардейцев возникает важный вопрос - какими видели большевиков их идейные противники, какие черты считались исключительно им присущими?
9 октября 1917 г. Будберг в своем дневнике рассказал о первом знакомстве с большевиками: «Застал уже комитет нового выбора и нового состава; впечатление скверное: старые разумные солдаты забаллотированы и их сменили мрачные серые субъекты из последних тыловых пополнений, демагоги из большевистских вожаков в запасных полках с злобными сверлящими глазами и волчьими мордами» [1]. Надо помнить, что Будберг относился к большевикам как к немецким агентам и разрушителям армии, но здесь подчеркивается мысль, что агитация большевиков была популярна в тыловых пополнениях, запасных частях, настроенных против войны. Он же в январе 1918 г. писал: «Города махрово-большевистские и в руках приезжих (по-сибирски “навозных”) большевиков самого каторжного типа; с развалом власти много уголовных и каторжных перекрасились в политические мученики и вылезли в политические дамки» [Там же]. Эта запись показывает особенность революционного времени - к власти прорываются люди с каторжным прошлым, которые встречают сочувствие населения, часто такие люди примыкают к лидирующей партии. Им ничего терять, они используют ситуацию в своих интересах, становятся зачинщиками грабежей и убийств мирного населения. Наверное, еще и поэтому для Будберга большевики были «красные деспоты и палачи» [Там же].
Офицер-доброволец Долгополов вспоминал о вылазках в разведку на юге России в 1919 г.: «Сама жизнь и наблюдательность научили, как нужно было действовать, когда нужно было быть налегке, без каких бы то ни было вещей, а когда нужно было изображать мешочника. Нужно было подражать виду и поведению красных: наглый вид, заломленная набекрень шапка, насыщенный ругательствами разговор были самым надежным рецептом успеха» [2].
Таким образом, внешний вид большевиков подтверждал мнение белогвардейцев об их опоре на маргинальные слои, а порой и происхождение из этих слоев. Для образованной части населения (главным образом, офицеров) гражданская война превратилась в борьбу с обнаглевшей чернью, вчерашними каторжниками.
Гражданская война сталкивала граждан одной страны в вооруженном противоборстве друг с другом. Какие меры предпринимала Советская власть для поддержания мира в собственном тылу, как она относилась к мирному населению?
28 марта 1918 г., пробираясь из Румынии на Дон через Украину, на которой уже хозяйничали большевики, Дроздовский записал: «В Каховке почти вся масса населения встретила нас с восторгом и благословением, как избавителей - крепко насолили им большевики, взяли с них 500.000 рублей контрибуции, отобрали лошадей, белье, съестное и т.п.» [3]. Упоминаний о насилиях большевиков над населением у Дроздов-ского нет, упор лишь на экономические меры давления - контрибуции и реквизиции. Возможно, это было связано с шатким положением большевиков на Украине, близостью немецких войск и желанием большевистских отрядов лишний раз не раздражать население. Тот же Дроздовский записал о захваченном в бою бронепоезде красных: «Как жили большевики: пульмановские вагоны, преимущественно 1-ый и 2-ой классы, салон; масса сахару, масло чудное, сливки, сдобные булочки и т.п. Огромная добыча, 12 пулеметов, масса оружия, патронов, ручных гранат, часть лошадей (много убитых и раненых). Новые: шинели, сапоги, сбруя, подковы, сукно матросское шинельное, рогожка защитная, калоши, бельевой материал...» [Там же]. По всей видимости, снабжение у большевиков было отличное, но можно предположить, что часть продуктов была отобрана у мирного населения.
Белогвардейцы особенное внимание обращали на факты насилия большевиков над мирным населением, надеясь, что такие действия вынудят массы поддержать Белую армию.
В январе 1918 г. Будберг свидетельствовал во время поездки из Петрограда в Сибирь: «Едем медленно, так как впереди идет воинский поезд, перегнать который товарищи никому не позволят. Чем дальше от Петрограда, тем больше на станции продуктов и тем ниже цены. На станциях полное безлюдье, так как железнодорожные служащие прячутся от товарищей, требующих отправки поездов вне всяких правил и творящих при отказе самые жестокие насилия (кладут на рельсы и давят паровозами, засовывают в локомотивные топки и т.п.)» [1]. Или воспоминание марков-ца о весне 1919 г.: «Эшелон переезжал реку Донец. Радостное настроение снова омрачилось при виде сотни трупов, лежавших на берегу. Кто они? Нет, это не корниловцы. По одежде, это крестьяне, торговцы, служащие. Они расстреляны большевиками, как расстреляно было ими 40 жителей Волчанска. За что? Зачем? Впрочем, давно уже жестокий враг показал, что он считает своими врагами не только борющихся против него с оружием в руках, но и мирных жителей, осмелившихся порицать его деяния» [4]. Большевики терроризировали население, особенно их жестокость возрастала при приближении противника. Они старались лишить белых поддержки, истребляя наиболее активную часть населения.
ВЕСТНИК
МГГУ им. М.А. Шолохова
Отечественная история
Однако немотивированную жестокость красных старалась пресечь сама советская власть. Будберг упоминал о чрезвычайных комиссарах, в чью компетенцию входила борьба с бандитами из рядов Красной армии. «Вагон-ресторан у нас аннексировали для какого-то чрезвычайного комиссара Северной области, носящегося в великолепном поезде из царских вагонов и творящего суд и расправу; на станции рассказывали, что сегодня утром он нагнал эшелон, устроивший побоище на ст[анции] Шарья, и расстрелял тут же на полотне всех зачинщиков» [1]. Силы по поддержанию внутреннего порядка, по-видимому, ЧК и трибуналы, оперативно реагировали на бесчинства: «Купил “Вятскую Правду” (все “Правды” большевистские); хроника сообщает, что 23-го января у Александровского Собора расстреляно пять грабителей; отмечено, что высшая мера наказания - расстрел применена потому, что при грабежах они именовали себя “большевиками”» [Там же].
В 1918 г. советское правительство приступило к созданию регулярной Рабоче-Крестьянской Красной Армии (РККА). Ее задачей было противостояние с антибольшевистскими силами, как внутренними, т.е. Белой армией, так и внешними - международной интервенцией.
В начале 1918 г. Дроздовский упоминал о тактике большевистских отрядов. «Решил идти через колонию Ейгенфельд на Акимовку... а 3-го раненько на Мелитополь, чтобы попасть туда первыми (там много бензина). Есть ли там большевики - трудно сказать - слухи они распускают, что собираются драться, о своих силах “пужают”, а как бегут - не догонишь; полная растерянность. Всех встречных и поперечных зазывают к себе, грозят, что мы всех вообще едущих и идущих расстреливаем.» [3]. Из записи видно, что в начале формирования Красной армии, будучи еще мало готовыми к боевым действиям с хорошо обученными силами, большевики уклонялись от боя, прибегая к агитации против белых.
Но, научившись воевать за год, уже к лету 1919 г. армия большевиков представляла собой довольно грозную силу, которая достойно противостояла Белой армии. 9 августа 1919 г. Будберг писал: «Вчера состоялась публичная лекция полковника Котомина, бежавшего из Красной Армии; присутствующие не поняли горечи лектора, указавшего на то, что в комиссарской армии много больше порядка и дисциплины, чем у нас, и произвели грандиозный скандал, с попыткой избить лектора, одного из идейнейших работников нашего национального центра; особенно обиделись, когда К[отомин] отметил, что в красной армии пьяный офицер невозможен, ибо его сейчас же застрелит любой комиссар или коммунист; у нас же в Петропавловске идет такое пьянство, что совестно за русскую армию» [1]. Из данного сравнения противоборствующих армий мы можем
сделать вывод, что одной из причин усиления Красной армии было привлечение на службу военспецов из бывших царских офицеров. Вторая причина, на которую неоднократно указывал Будберг, была строгая дисциплина, достигаемая жесткими методами. «На нашу невыгоду красноармейцам отдан строжайший приказ не трогать населения и за все взятое платить по установленной таксе. Адмирал несколько раз отдавал такие же приказы и распоряжения, но у нас все это остается писаной бумагой, а у красных подкрепляется немедленным расстрелом виновных» [1].
Комиссарский фактор в Красной армии имел большое значение для усиления дисциплины. Любопытно признание Будберга от сентября 1919 г., когда Красная Армия стремительно перехватывала инициативу на Восточном фронте и теснила армию Колчака: «Нет даже утешения в том, что и красные не в лучшем, чем мы положении. Конечно, и у них все очень серо и лохмато, но за всем этим стоит безжалостность комиссарских пулеметов и ни перед чем не останавливающаяся решительность коммунистических ядер, повелевающих кучами таких же насильно собранных парней; да и парни эти обучены много лучшего нашего и скреплены наличием старых, прошедших всю большую войну, солдат» [Там же]. Третья причина усиления Красной армии, как можно судить по свидетельству белогвардейца, - наличие в ее рядах солдат, прошедших первую мировую войну, а также лучшая обученность бойцов армии большевиков.
12 сентября 1919 г. Будберг анализировал состояние Красной армии: «.красные превосходят нас упорством командования, маневренностью и наличием в тылу комиссарских пулеметов, сдерживающих у мобилизованных наклонность к отходу и к оставлению поля сражения. Все это делает красных менее чувствительными к обходам и прорывам и придает их фронту известную стойкость.» [Там же].
Таким образом, можно выделить насильственную мобилизацию, нежелание воевать части солдат, переход офицеров к противнику как слабые стороны Красной армии. К сильным сторонам можно отнести жесткую дисциплину, наличие обученных солдат и решительность командования. Правда, по мнению Будберга, дисциплина держалась исключительно за счет пулеметов. Массовое привлечение военспецов также укрепило к 1919 г. боеспособность РККА, вывело ее из того состояния, в котором она находилась в начале 1918 г.
Итак, какие выводы можно сделать из всего вышесказанного? Две революции 1917 г. сильно взбудоражили российское общество. Произошел раскол сознания - вчерашние кумиры свергались. В представлениях участников Белого движения большевики опирались на низшие слои об-
ВЕСТНИК
МГГУ им. М.А. Шолохова
Отечественная история
щества. Но нередко, по свидетельству белых, большевики сами начинали свою политическую деятельность в маргинальной среде, будучи бывшими каторжниками. Отсюда, по их мнению, вела свое начало жестокость красных.
Красная армия, большевистские отряды терроризировали мирное население в период гражданской войны. Наряду с контрибуциями и реквизициями, они использовали тактику заложничества и физического истребления части населения, особенно во время отступления. Но немотивированная жестокость красных, произвол отдельных отрядов пресекались ЧК и ревтрибуналами. Белогвардейцы обращали внимание на случаи насилия над населением для своей антибольшевистской агитации, надеясь на массовый приток сил в свои ряды.
В 1918 г. большевики создали Красную армию, поначалу представлявшую разрозненные отряды, вступавшие в мелкие стычки с белыми и собиравшие контрибуцию с населения. Однако к 1919 г., за счет введения института комиссаров в армии и привлечения военспецов, дисциплина и боеспособность РККА были укреплены. Белые были вынуждены признать появление сильного противника в лице этой армии, хотя и подчеркивали, что насильственно мобилизованные солдаты воюют под страхом коммунистических пулеметов.
Офицеры воспринимали большевиков как личных врагов. Методы их властвования укрепляли в белогвардейцах уверенность, что здоровые силы нации в их лице выступают против черни, каторжников и предателей национальных интересов России. Все это рисовало образ непримиримого врага и вынуждало бороться с ним не на жизнь, а на смерть.
Библиографический список
1. Будберг А.П. Дневник белогвардейца // URL: http://militera.lib.ru/db/budberg/ index.html (дата обращения: 15.03.2012).
2. Долгополов А. Мои приключения в Совдепии // Вооруженные силы на юге России: Сб. воспоминаний. М., 2003. С. 65-76.
3. Дроздовский М.Г. Дневник. Берлин, 1923.
4. Марковцы в Донбассе // Вооруженные силы на юге России: Сб. воспоминаний. М., 2003. С. 77-119.
