CC BY
27
11. Phillips W.D. Slavery from Roman times to the early transatlantic trade. Manchester University Press, 1985, 286 p., p. 98.
12. Epstein S.A. Genoa and the Genoese 958-1528. The University of North Carolina Press, 1996, 416 p., pp. 282-283.
13. Katsiya R.N. Nekotorye svedeniya o genuezskoy torgovle nevol'nikami kavkazskogo proiskhozhdeniya v XIII-XV vv. [Some information about the Genoese trade by slaves of Caucasian origin in the XIII-XV centuries.]. In: Trudy Abkhazskogo gosudarstvennogo universiteta im. A.M. Gor'kogo [Studies of the Abkhaz State University]. Vol. 4. Sukhumi, "Alashara", 1986, pp. 37-49.
14. "Libellus de Notitia Orbis" Ioannes' III. (De Galonifontibus?), O.P. Erzbischofs von Sulthanyeh, von dr. Anton Kern. In: Archivum Fratrum Praedicatorum. Vol. VIII. Roma, Istituto Storico Domenicano S. Sabina, 1938, pp. 82-143.
15. De facto Hungariae magnae a fratre Riccardo (Iiuliano) invento tempore Gregorii papae noni. In: Vetera monumenta historica Hungariam sacram illustrantia maximam partem nondum edita ex tabulariis Vaticanis deprompta collecta ac serie chronologica disposita ab Augustino Theiner. Vol. I. Romae, Typis Vaticanis, 1859, pp. 151-153.
16. Brun F. Chernomor'e. Sbornik issledovaniy po istoricheskoy geografii Yuzhnoy Rossii [Black Sea. The collection of studies on the historical geography
of the South of Russia]. Odessa, 1880. Part 2. 408 p., pp. 232-233.
17. Zevakin E.C., Penchko N.A. Istoricheskie zapiski, 1938, vol. 3, pp. 72-129.
18. Kressel, R.Ph. The Administration of Caffa under the Uffizio di San Giorgio. University of Wisconsin, 1966, 472 p., p. 390.
19. Atti della Societa Ligure di Storia Patria. Vol. VII: Codice diplomatico delle colonie Tauro-Liguri durante la signoria dell'Ufficio di S. Giorgio (14531475). Vol. 2, ordinato ed illustrato dal socio p. A. Vigna. Part 1. Genova, 1871, 899 p., p. 844.
20. Atti della Societa Ligure di Storia Patria. Vol. IV. Fascicolo III. Genova, 1867. 258 p., p. 257.
21. Dovnar-Zapol'skiy M.V. Litovskie upominki tatarskim ordam. Skarbovaya kniga Metriki Litovskoy 1502 - 1509 gg. [Lithuanian gifts to Tartar hordes. Skarbovaya book of Lithuania, 1502-1509]. In: Izvestiya Tavricheskoy uchenoy arkhivnoy komissii [News of Taurian scientific archival commission]. Simferopol, Tipografiya Spiro, 1898, no. 28, pp. 1-91.
22. Pamyatniki diplomaticheskikh snosheniy Moskovskogo gosudarstva s Krymskoy i Nagayskoy Ordami i s Turtsiey. Tom Perviy. [Monuments of the diplomatic relations of the Moscow State with the Crimean and Nogay Hordes and Turkey. Vol. I]. In: Sbornik imperatorskogo Russkogo Istoricheskogo obshchestva [Collection of the Imperial Russian Historical Society]. St. Petersburg, 1884, vol. 41, 558 p., 82 p.
1 марта 2016 г.
УДК 94(47)
"ОБРАТНИЧЕСТВО" В КОМПЕНСАЦИОННЫХ МИГРАЦИЯХ НА ЮГЕ РОССИИ (30-е годы ХХ в.)
П.А. Кузьминов, В.И. Поматов
DOI 10.18522/2072-0181-2016-85-1-85-89
Революции 1917, Гражданская война, которой значительная часть казачества заняла антисоветскую позицию, привели к тому, что новая власть обрушила на казаков репрессивную политику, которую многие исследователи классифицируют как расказачивание. Для терского ка-
Кузьминов Петр Абрамович - доктор исторических наук, профессор кафедры истории России Кабардино-Балкарского государственного университета им. Х.М. Бербекова, 360004, ул. Чернышевского,173, e-mail: [email protected], т. 8(8662)422462;
Поматов Валерий Иванович - аспирант СевероКавказского института РАНХиГС при Президенте РФ, Ставропольский край, г. Пятигорск, ул. Дунаевского, 5, e-mail: [email protected].
зачества ситуация усугублялась острейшим конфликтом с горскими народами, которые стремились вернуть земли, утраченные в ходе Кавказской войны XIX в.
Среди целого комплекса разнообразных мероприятий, направленных на разрушение казачества, была принудительная миграция -
Petr Kuzminov - Kabardino-Balkarian State University named by Kh.M. Berbekov, 173, Chernyshevskiy Street, Nalchic, Kabardino-Balkaria, 360004, e-mail: Petrakis_hist@ bk.ru, tel. +7(8662)422462;
Valeriy Pomatov - North-Caucasian Institute RANKhiGS under the RF President, 5 Dunaevskiy Street, Pyatigorsk, Stavropol region, e-mail: [email protected].
т.е. выселение, расселение, депортация и компенсационная миграция. Как в 1918, так и в 1920-х гг., акции расселения казачества сопровождались не только кровопролитием и ухудшением демографической ситуации, но и разорениями, угоном скота и другими экономическими потерями [1, с. 131].
Для казачества принудительная миграция имела самые негативные последствия:
- разрушение общественного сельскохозяйственного производства;
- разорение и обнищание казачества;
- деформация ментальности собственника и хозяина.
Развернувшаяся коллективизация в конце 1920-х годов привела к тому, что уже в начале 1930-х годов в регионе, охватывающем Терек, Ставрополье и Кубань, вновь последовало перемещение населения, сопровождавшееся сокращением его численности [2, с. 1]. Непоправимые демографические изменения в крае были связаны с раскулачиванием и расказачиванием средних и зажиточных слоев казачьих станиц и выселением наиболее трудолюбивой части казаков в Сибирь. Вместе с тем Юг России был важный с экономической и стратегической точки зрения регион, и в нем нельзя было допустить длительного сохранения ситуации ухудшения демографической ситуации. Это могло иметь непоправимые негативные последствия. Чтобы избежать их, была предпринята попытка заселить эту территорию демобилизованными красноармейцами. В связи с этим, возникает еще один вопрос: насколько осознано государство шло на замену одного военизированного элемента населения другим?
Подобная практика перемещения людей с целью пополнить убыль населения, принудительно выселенного, получила название компенсационной миграции. Осуществляя отбор, организаторы перемещений с целью количественной компенсации стремились к тому, чтобы в составе завербованных было не менее 40 % "тщательно проверенных" членов и кандидатов партии и 20 % комсомольцев. С ними проводилась соответствующая идеологическая работа: беседы об экономике Северо-Кавказского и Азово-Черноморского краев, о роли казаков при царизме и советской власти, о политике партии в вопросах колхозного строительства [3, л. 8]. Но, несмотря на такую идеологическую обработку, среди переселенцев оказались те, кто при первой же возможности
старался уехать из региона. Этот отток демобилизованных красноармейцев из региона получил народное название "обратничества".
Рассмотрим характер и механизм проводимых в 30-е годы ХХ в. компенсационных миграций и возникшего в результате "об-ратничества", роль и влияние этих процессов на экономику и настроения казачьего населения Юга России.
С 1 октября по 30 ноября 1934 г. в районах Северо-Кавказского и Азово-Черномор-ского краев по распоряжению Всесоюзного переселенческого комитета при СНК СССР было проведено выборочное обследование. Его проводил аппарат Крайпереселенкомов. В обследовании были заняты свыше 50-ти уполномоченных крайкомов и крайисполкомов. Целью обследования был сбор информации о результатах переселения красноармейцев для определения масштабов "обратни-чества". В докладной записке "О состоянии красноармейских-переселенческих хозяйств по Азово-Черноморскому краю" от 3 января 1935 г. указывалось, что в заселяемых районах Азово-Черноморского края выявлена убыль, которая составила 40,7 % от общего числа прибывших [4, л. 64].
Возникновение "обратничества" попытались объяснить некорректным подбором контингента - среди переселяемых красноармейцев было много холостяков, которые были более легкими на подъем в сравнении с семейными людьми. Но районные власти не участвовали в формировании контингента в местах демобилизации переселенцев и никоим образом не могли повлиять на этот подбор. Другой причиной была названа свирепствовавшая в регионе малярия, которая вызывала панику у переселявшихся, хорошо прочувствовавших отсутствие на местах качественной медицинской помощи [4, л. 63].
По мнению региональных властей, "об-ратничество" сохранялось в силу недооценки отдельными работниками районных организацией и политотделов МТС политического и хозяйственного значения для региона закрепления переселенцев. Вместо того, чтобы адекватно объяснить растущие экономические потери, власти переходили к силовому воздействию на развитие экономики. В совместных постановлениях районных комитетов ВКП (б) и президиумов райисполкомов звучали обвинения в адрес сельсоветов, низовых партийных организаций и правлений колхозов
в непонимании важности происходящего, неприятии мер по созданию соответствующих социальных условий для переселенцев. Одной из первоочередных мер называлось искоренение классового врага и бюрократического равнодушия [4, л. 106].
Из донесений уполномоченных по МТС, которые были включены в отчеты по выборочному обследованию, было очевидно, что местное население крайне неодобрительно встречало переселяемых: их избивали, им угрожали, в предоставленных им домах выбивали окна, у них воровали скот. Упол-номоченые обвиняли правления колхозов, станосоветы и даже райисполкомы не только в прямом бездействии, но и в кулацких настроениях. Всем вменялся в вину допуск к работе бывших ссыльных классовых врагов, которые теперь вредили, как могли [4, л. 102-103]. Никто не озвучил истинной причины недовольства появлением переселенцев, которые носили, прежде всего, экономический, а только затем политический, характер.
Так, Уполномоченный Всесоюзного переселенческого комитета по Азово-Черно-морскому краю Катенев требовал немедленно предоставить вновь прибывшим необходимый запас продовольствия, чтобы его хватило до 1 января 1935 г. Для этой цели требовалось 300 т муки, 500 т картофеля, 30 т сахара, 30 т крупы, 20 т масла [4, л. 98-99].
Кроме этого, вновь вселяемые нуждались в хлопчатобумажной ткани - 285 000 м, в 28 500 парах разной обуви. Им следовало предоставить 10 000 шаровар, такое же количество телогреек и полупальто. Определяя эти цифры как плановые, Катенев требовал немедленно выделить хотя бы 50 000 м хлопчатобумажной ткани, 4 500 пар обуви для взрослых и 1 500 пар обуви для детей и соответственно уменьшал количество требуемых телогреек, пиджаков, шаровар. Требовалось также поставить для переселенных 72 т керосина, для ремонта домов, в которые их вселяли, - минимум 30 вагонов леса пиленного, 20 вагонов леса круглого, 4 000 кв.м стекла и 15 т гвоздей [4, л. 98].
Среди срочных мер Катенев планировал выделение дополнительного кредита в размере 2 млн руб. для выдачи переселенческим семьям на хозяйственное обзаведение и приобретение домашних вещей. Для оздоровления территорий жизнеобитания переселенцев он требовал от краевых организаций развер-
нуть работу по уничтожению всяких сорных растений, осушения и ликвидации болот, которые были очагами распространения малярии. Требовалось провести ряд срочных организационных мероприятий: создать самостоятельные производственные бригады переселенцев, для чего требовалось сконцентрировать все переселенные семьи на определенных территориях [4, л. 97].
Переселенческую ситуацию в СевероКавказском крае анализировали и представители правоохранительных органов, в частности НКВД. Как выяснилось, переселение здесь не было столь масштабным, как в соседнем Азово-Черноморском крае, но результаты обустройства самих переселенцев были столь же плачевны. Как показала проверка, в результате непринятия районными организациями должных мер к хозяйственному устройству 345 семей вселенных демобилизованных красноармейцев-переселенцев в МТС и колхозы края убыли обратно 125 семей, что составило 36 % от общего числа переселившихся [4, л. 46-47].
В Прикумской МТС из 48 заселенных семей осталось лишь 23 семьи, которые оставались без квартир и проживали на арендуемых квартирах в разных частях города. Отпущенные в централизованном порядке продукты питания здесь не были выданы переселенцам в полном объеме: из 4 673 кг муки переселенцам выданы только 804 кг., из 247 кг. крупы выдано только 79 и т.д. В Воронцово-Александровской МТС была заселена 31 переселенческая семья. На момент проверки здесь осталось только 23 семьи. Демобилизованные красноармейцы-переселенцы оставались необ-устроенными: им приходилось жить в антисанитарных условиях общежитий - грязные кровати, отсутствие воды и других элементарных условий проживания. Красноармейцы не были обеспечены бельем, постельными принадлежностями, тепой одеждой, обувью. Семьям красноармейцев не был предоставлен крупнорогатый скот [4, л. 46].
Представитель НКВД акцентировал внимание на слабый уровень культурно-массовой работы среди переселенцев. Он также вскрыл ряд недостатков в работе по выдвижению демобилизованных на руководящие должности. Отметив, что эти выдвижения проходили без предварительной проверки кандидатов на руководящие должности, он подчеркнул, что некоторые из выдвиженцев не справились
с порученным и даже шли на должностные преступления.
По результатам проверки было принято предписание: в декадный срок обеспечить переселенцев квартирами; повести следствие по поводу неправильного расходования централизованных продовольственных фондов. В пятидневный срок ликвидировать антиса-нитарийное состояние в общежитии, организовать систематическую стирку белья и мытья полов, а также вставить стекла в окнах. И, самое главное, организовать обеспечение продуктами питания [4, л. 46].
В условиях сложившегося механизма уравнительного перераспределения требования по обеспечению переселенцев, пусть не в полном объеме, но были выполнены, т.е. государство обеспечило необходимый материальный ресурс для реализации идеи. Это обстоятельство еще раз доказывает, что данный переселенческий проект, как и любой миграционный, был весьма затратным с экономической точки зрения. Он требовал значительных вложений уже с первого этапа - отбора и перевозки переселенцев.
Отбор демобилизованных красноармейцев производился по всем военным округам. Если из Кавказской Краснознаменной армии и Северо-Кавказского военного округа было направлено, соответственно, 71 и 162 семейства, то из более удаленных округов направлялись по несколько тысяч семей. Уточним, что в среднем каждая семья состояла из трех человек. Таким образом, перевезти надо было уже десятки тысяч из каждого округа. Из Среднеазиатского военного округа (САВО) были доставлены 905 семей, или почти 2000 человек. Украинский (УВО) Приволжский (ПРИВО), Лениградский (ЛВО) военные округа поставили в регион, 1 773 (свыше 5 тыс. чел.), 1 850 (свыше 5,5 тыс. человек); 2 486 (свыше 7 тыс. чел.) соответственно. Но самым масштабным было перемещение из Московского военного округа (4 720 семейств) и Белорусского военного округа (4 714 семейств), т. е. каждый почти по 15 тысяч человек [5, л. 9].
Чтобы организовать переселение, необходимо было использовать железнодорожный транспорт, обеспечить питание и культурно-массовое обслуживание. Расходы по переселению составили около 2 404 630 руб. Эти деньги были потрачены на пособия для переселяющихся семей (100 руб. на каждую семью), на оплату командировочных рас-
ходов, на оплату ж/д билетов и организацию питания в пути [5, л. 10-11].
Кроме того, понимая витальные потребности каждой семьи с самого первого дня пребывания на новом месте жительства в подсобном хозяйстве, организаторы переселения оказывали финансовую помощь в покупке крупного рогатого скота на местах выезда. Таким образом, в каждом поезде были сформированы вагоны для перевозки животных, а значит и необходимого для них фуража. Его предоставили бесплатно за счет средств государства. Всего на новые места поселения были перевезены 3 684 голов крупного рогатого скота.
Прямым подтверждением того, что данный переселенческий проект не предусматривал возвратных ссуд на переселение и проводился строго за государственный счет, подтверждают документы Всесоюзного переселенческого комитета при СНК СССР: подъемные деньги "...ни в коем случае нельзя требовать обратно, т.к. все 854 красноармейца были подняты со своих мест жительства и тем самым введены в непроизводственные расходы по вине государства" [5, л. 12].
Известно, что в 1933-1934 годах СевероКавказская и Азово-Черноморская территории были частично охвачены голодом. В отдельных поселениях или даже бригадах, входящих в состав колхозов, особенно на территориях, где были созданы МТС, вследствие непродуманных административно-управленческих действий, связанных с требованием сдать зерно государству, запасов хлеба оказалось недостаточно и люди голодали. Голод в станицах и селах, на территориях, обслуживаемых МТС, подтверждали начальники Политотделов МТС в своих информационных справках. Они сообщали о случаях, когда люди настолько ослабевали от нехватки продовольствия, что уже не вставали на ноги. Таким образом, в регион, который выходил из ситуации (пусть не тотального) голода, начались целевые поставки хлеба и других продуктов, а также промтоваров, предназначенных только для переселенцев. Несомненно, это обстоятельство не могло не вызвать чувство острой социальной несправедливости у местного населения и желания восстановить ее любым, даже незаконным путем. В результате власти вынуждены были констатировать ряд случаев
незаконного использования красноармейского продовольственного фонда со стороны правлений колхозов, станичных комитетов. Хлебные фонды получали по фиктивным "раздутым" спискам, т.е. для получения большего количества хлеба, который выдавали нуждающимся местным жителям, в списки вносились заведомо ложные сведения. Переселенцам же могли и урезать норму, чтобы использовать выкроенные таким образом излишки по своему усмотрению.
Таким образом, анализ приведенных данных показал, что переселенческий проект 30-х годов ХХ в. в его компенсационных миграциях был дорогим проектом для государства. Он носил репрессивный характер и разрушал существующие экономические институты. Более того, проводимые мероприятия формировали отчуждение между населением и государством; население убеждалось в том, что государство только декларирует поддержку колхозного крестьянства, тогда как государство рассматривало все попытки уцелевшего казачества выжить в тех трудных условиях как проявление непримиримой классовой борьбы.
ЛИТЕРАТУРА
1. Жупикова Е.В. К вопросу о депортации терского казачества в 1918-1920 гг. // Казачество России в Белом движении. М., "Посев", 2005. С. 17-21.
2. Проведение хлебозаготовок - процесс классовой борьбы // Власть Советов. 1932, № 75, 21 авг.
3. Российский государственный архив экономики (далее РГАЭ). Ф. 5675. Оп. 1. Д. 63.
4. РГАЭ. Ф. 5675. Оп. 1. Д. 72.
5. РГАЭ. Ф. 5675. Оп. 1. Д. 63.
REFERENCES
1. Zhupikova E.V K voprosu o deportatsii terskogo kazachestva v 1918-1920 gg. [To the question of the deportation of the Terek Cossacks in 1918-1920]. In: Kazachestvo Rossii v Belom dvizhenii [Russian Cossacks in the White movement. Moscow, "Posev", 2005. Р. 17-21.
2. Provedenie khlebozagotovok - protsess klassovoy bor'by [Conducting procurement is a process of class struggle]. In: Vlast' Sovetov [Soviet Power], no. 75. 21 August 1932.
3. Rossiyskiy gosudarstvennyy arkhiv ekonomiki [Russian State Archive of Economy]. F. 5675. Op. 1. D. 63.
4. Rossiyskiy gosudarstvennyy arkhiv ekonomiki [Russian State Archive of Economy]. F. 5675. Op. 1. D. 72.
5. Rossiyskiy gosudarstvennyy arkhiv ekonomiki [Russian State Archive of Economy]. F. 5675. Op. 1. D. 63.
22 февраля 2016 г.
УДК 792.077
К ВОПРОСУ СТАНОВЛЕНИЯ И РАЗВИТИЯ РУССКОЙ ТЕАТРАЛЬНОЙ САМОДЕЯТЕЛЬНОСТИ В КАРАЧАЕВО-ЧЕРКЕСИИ (1922-1956)
З.Б. Боташева
DOI 10.18522/2072-0181-2016-85-1-85-89
Русская театральная самодеятельность в Карачаево-Черкесии до сих пор не изучена, хотя представляет научный интерес для историков, театроведов и культурологов. *
В этой статье впервые анализируется состояние русской театральной самодеятельности в периоды существования первой Карачаево-Черкесской (1922-1926), Карачаевской (1926-1943) и Черкесской (1926-1956) автономных областей.
Боташева Зинхара Биляловна - кандидат искусствоведения, доцент, ведущий научный сотрудник отдела искусств народов Карачаево-Черкесской Республики Карачаево-Черкесского института гуманитарных исследований, 369000, Карачаево-Черкесия, г. Черкесск, ул. Горького, 3а, e-mail: [email protected], т. 8(8782)264205.
Заметим, что авторы, исследующие национальные театры Карачаево-Черкесии, касались этой темы лишь частично. В основе анализа лежат сохранившиеся архивные и полевые источники, газетные материалы и фотодокументы, хранящиеся в музеях и библиотеках Карачаево-Черкесии, а также основные политические решения советского государства изучаемого периода.**
Развитие русской театральной самодеятельности определялось законодательными
Zinkhara Botasheva - Karachay-Cherkess Institute for Research in the Humanities, 3a, Gorky Street, Cherkessk, Karachay-Cherkessia, 369000, e-mail: [email protected], tel. +7(8782)264205.
