CC BY
69
Раздел 2. Охрана и защита прав человека
УСТИНОВ А.А., USTINOV A.A.,
[email protected] [email protected]
Советский районный суд Sovetsky District Court,
г. Брянска, Fokina St. 45, Bryansk, 241050,
241050, г. Брянск, ул. Фокина, 45 Russian Federation
ОБОСНОВАННОСТЬ ПОДОЗРЕНИЯ В ПРИЧАСТНОСТИ К СОВЕРШЕННОМУ ПРЕСТУПЛЕНИЮ ПРИ ИЗБРАНИИ СУДОМ МЕРЫ ПРЕСЕЧЕНИЯ
Аннотация. В статье обозначена важность процесса доказывания при избрании судом мер пресечения, а также проанализирован порядок проверки обоснованности подозрения в причастности лица к совершенному преступлению. Анализируется судебная практика по рассмотрению материалов досудебного производства с указанием допускаемых судебных ошибок в части проверки обоснованности подозрения. Сделан вывод о том, что предъявление органом предварительного расследования обвинения лицу не освобождает суд от обязанности проверить обоснованность подозрения в причастности данного лица к преступлению, в совершении которого его обвиняют. В связи с этим предложен алгоритм проверки судом обоснованности подозрения в причастности лица к совершенному преступлению при избрании в отношении его меры пресечения.
Ключевые слова: суд; доказывание; мера пресечения; избрание меры пресечения; обоснованность подозрения; причастность к совершенному преступлению; институт следственных судей.
Для цитирования: Устинов А.А. Обоснованность подозрения в причастности к совершенному преступлению при избрании судом меры пресечения // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2021. N 1 (55). С. 27-33.
REASONABLE SUSPICION OF INVOLVEMENT IN THE CRIME COMMITTED WHEN CHOOSING THE MEASURE OF RESTRAINT BY COURT
Annotation. The importance of the proving process when choosing the measure of restraint by court is outlined in the article. The procedure for verifying the reasonable suspicion of a person's involvement in the crime committed is analyzed. The examples from the judicial practice concerning the materials of pretrial proceedings are given, which illustrate the possible judicial errors in cases of verifying the validity of the suspicion. It is concluded that the charges brought against a person by the preliminary investigation body do not release the court from the obligation to verify the reasonable suspicion that this person is involved in committing the crime of which he or she is accused. In this regard, the author of the article proposes the algorithm for verifying the reasonable suspicion of a person's involvement in the crime committed when choosing the measure of restraint against him or her by court.
Keywords: court; proving; measure of restraint; choosing the restraint; reasonable suspicion; involvement in the crime committed; institute of investigative judges.
For citation: Ustinov A.A. Reasonable suspicion of involvement in the crime committed when choosing the measure of restraint by court // Legal Science and Law Enforcement Practice. 2021. No. 1 (55). P. 27-33.
В ходе досудебного производства избрание мер пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста, залога, запрета определенных действий, которыми наиболее существенным образом затрагивается одно из основополагающих гражданских прав - право на свободу и личную неприкосновенность, закрепленное в
ст. 22 Конституции Российской Федерации, гарантированное общепризнанными принципами и нормами международного права, отнесено законодательством к компетенции суда.
Избрание судом указанных мер пресечения, как справедливо отмечает Е.В. Марковичева, представляет собой
сложную задачу по обеспечению разумного компромисса между необходимостью применения процессуального принуждения и обеспечением базовых прав и свобод человека [1, с. 82]. В данном случае суд должен максимально полно обеспечить соблюдение настоящего конституционного права. На практике это представляет определенную сложность, поскольку суд, избирая меру пресечения, кроме того, одновременно осуществляет и фактическое пресечение противоправного поведения, и предупреждение совершения такового в будущем, и недопущение воспрепятствования производству по уголовному делу.
Необходимым условием для осуществления указанных полномочий является надлежащая организация процесса доказывания, который, в свою очередь, представляет собой основу принятия судом правосудного решения.
В данном случае особая важность процесса доказывания по рассматриваемой категории материалов заключается в необходимости применения существенных принудительных мер, направленных на временное лишение либо ограничение свободы обвиняемого (в исключительных случаях подозреваемого), то есть тех лиц, которые еще не признаны виновными и не осуждены за преступное поведение. И.Я. Фойницкий обращает внимание на то, что «меры пресечения применяются не к виновным, а к лицам, вина которых подлежит доказыванию, о которых еще не все доказательства собраны, они могут оказаться совершенно невинными» [2, с. 346]. Как указывает О.И. Цоколова, поскольку данные лица находятся под защитой принципа презумпции невиновности, то ограничение их прав и свобод должно носить минимально необходимый характер, определяющими должны быть требования их изоляции, однако неизбежно вытекающие из этого ограничения не могут быть целью и сущностью содержания под стражей и по возможности должны сводиться к минимуму [3, с. 46].
Именно поэтому вопросы доказывания по данной категории досудебного производства представляют практическую и теоритическую значимость. Одним из них, вызывающим повышенный интерес
и требующим предметного рассмотрения, является процесс проверки обоснованности подозрения в причастности лица к совершенному преступлению.
Как отметил Конституционный Суд Российской Федерации в постановлении от 22 марта 2018 г. N 12-П, на должностное лицо органа предварительного расследования возлагается обязанность «...представить достаточные, убедительные prima facie (на первый взгляд) доказательства в обоснование допустимости избрания заключения под стражу (продления срока содержания под стражей), подтверждающие наличие события преступления, его квалификацию, причастность подозреваемого, обвиняемого к его совершению, а равно сведения о личности подозреваемого, обвиняемого, справки о судимости, сведения о том, совершено ли инкриминируемое преступление в сфере предпринимательской деятельности, о наличии или отсутствии тяжелого заболевания, препятствующего содержанию под стражей» (ч. 1.1 ст. 108 и ч. 1.1 ст. 110 УПК РФ) «.и другие имеющие значение для решения вопроса о мере пресечения сведения, которые, включая обоснованность подозрения, проверяются судом, не входя в обсуждение вопроса о виновности»*.
Таким образом, одним из основополагающих условий избрания судом меры пресечения, ограничивающей право на свободу и личную неприкосновенность, является обязательная и необходимая проверка обоснованности подозрения в причастности лица к совершенному преступлению. Как отмечает В.В. Рудич, обоснованное подозрение, являясь существенным и необходимым признаком, без которого невозможно применение какой-либо меры пресечения, особенно заключения под стражу, представляет собой своего рода фильтр, позволяющий избежать необоснованного заключения под стражу [4, с. 116].
Проверяя обоснованность подозрения, суды исходят из того, что оно пред-
* По делу о проверке конституционности частей первой и третьей статьи 107 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина С.А. Костроми-на: постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 22 марта 2018 г. N 12-П // Рос. газ. 2018. 4 апр.
полагает наличие данных о причастности конкретного лица к совершенному преступлению (застигнуто при совершении преступления или непосредственно после его совершения; потерпевший или очевидцы указали на данное лицо как на совершившее преступление; на данном лице или его одежде, при нем или в его жилище обнаружены явные следы преступления и т.п.)*.
Данный подход соответствует и практике Европейского Суда по правам человека (ЕСПЧ), в которой существование обоснованного подозрения как обязательное условие для ареста гражданина заранее предполагает наличие фактов или сведений, способных убедить объективного наблюдателя в том, что данное лицо могло совершить преступление**.
Применительно к Российской Федерации в данном аспекте ЕСПЧ предельно последовательно в постановлении от 23 октября 2012 г. по делу «Пи-чугин против Российской Федерации» указал, что «обоснованность» подозрения, на основании которого должно производиться задержание, является важной частью гарантии защиты от произвольного задержания или заключения под стражу, закрепленной в подп. «с» п. 1 ст. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Это требует наличия определенных фактов или информации, которые убедили бы объективного наблюдателя в том, что заинтересованное лицо могло совершить преступление, хотя то, что может считаться разумным, должно зависеть от всех обстоятельств дела. Цели официального расследования и содержания под стражей заключаются в том, чтобы подтвердить или опровергнуть конкретное по-
дозрение, послужившее основанием для задержания***.
Например, О.В. Качалова и В.И. Качалов, обратившись к международной судебной практике [5, с. 11], указывают, что Европейским Судом по правам человека отсутствие обоснованного подозрения признавалось, в частности, при ссылке исключительно на ничем не подкрепленную оперативную информацию о том, что заявитель вовлечен в преступную деятельность****; либо когда в заявлении потерпевшего о совершенном в отношении его преступлении не был упомянут обвиняемый*****; или при ссылке судов на «материалы дела», если в них отсутствовали какие-либо доказательства, свидетельствующие о причастности обвиняемого
к преступлению*
*; либо когда вменен-
ные обвиняемому действия не содержали в себе состава преступления в момент их совершения*******.
В то же время необходимо отметить немаловажный акцент, сделанный Конституционным Судом Российской Федерации на том, что положения подп. «с» п. 1 ст. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод применительно к законному аресту или задержанию лица не предусматривают обязанности получения следственными органами достаточных доказательств для предъявления обвинения как во время ареста, так и в период пребывания арестованного под стражей. Факты, позволяющие обосновать подозрение при применении ареста, не обязатель-
* См.: Пункт 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 дек. 2013 г. N 41 «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста, залога и запрета определенных действий». (Рос. газ. 2013. 27 дек.).
** Фокс, Кэмпбэл и Хартли против Великобритании: постановление ЕСПЧ от 30 авг. 1990 г. Идентификационный номер: ЕСН-1990-Б-004. Доступ из справ.-правовой системы «Консуль-тантПлюс».
*** См.: § 124 постановления ЕСПЧ от 23 окт. 2012 г. «Пичугин против Российской Федерации» (жалоба N 38623/03) // Там же.
**** См.: § 48 постановления ЕСПЧ от 8 окт. 2009 г. «Лазороски против бывшей Югославской Республики Македония» (жалоба N 4922/04) // Там же.
***** См.: § 70 постановления ЕСПЧ от 6 нояб. 2007 г. «Степуляк против Молдавии» (жалоба N 8207/06) // Там же.
См.: § 97 постановления ЕСПЧ от 22 мая 2012 г. «Ильгар Маммадов против Азербайджана» (жалоба N 15172/13) //Там же.
См.: § 136 постановления ЕСПЧ от 27 нояб. 2012 г. «Хачатрян и другие против Армении» (жалоба N 23978/06) // Там же.
но должны обладать той же степенью убедительности, как те, которые необходимы для предъявления обвинения -следующего этапа в процессе следствия по уголовному делу*.
При избрании судами мер пресечения обоснованность «подозрения» следует отграничить от процессуальной процедуры предъявления обвинения, то есть привлечения лица в качестве обвиняемого. Несмотря на справедливое утверждение С.Б. Россинского о том, что процедура выдвижения обвинения обеспечивает режим законности при применении мер пресечения, создает дополнительные гарантии защиты прав и свобод личности, ограждая от произвольного их ограничения [6, с. 32], и существенное процессуальное значение предъявления обвинения, факт предъявления лицу органом предварительного расследования обвинения, то есть привлечения его в качестве обвиняемого, не может освободить суд от обязанности проверить обоснованность подозрения в причастности лица к преступлению, в совершении которого его обвиняют.
При этом, как верно указывает О.В. Качалова, использования стандартной формулировки «представленные следователем материалы свидетельствуют о достаточности данных, подтверждающих обоснованность подозрения» без указания на конкретные факты и материалы и их анализа недостаточно. Сведения, подтверждающие обоснованность подозрения, должны быть конкретными [7, с. 61].
Необходимо отметить, что при исследовании материалов об обоснованности подозрения в причастности лица к совершенному преступлению и их оценке суд с учетом реализации контрольных функций в ходе досудебного производства не должен обсуждать обстоятельства, связанные с виновностью указанного лица, что, несмотря на очевидную и ясную разницу между «подозрением в причастности»
* Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Мошнина Игоря Александровича на нарушение его конституционных прав статьей 108 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: определение Конституционного Суда Российской Федерации от 12 июля 2005 г. N 330-0. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
и «виновностью», в судебной практике порождает немало ошибок.
Например, постановлением Центрального районного суда г. Хабаровска от 29 сентября 2017 г., оставленным без изменения апелляционным постановлением Хабаровского краевого суда от 11 октября 2017 г., лицу, в отношении которого органом предварительного следствия возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 285 УК РФ, избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. При этом суд первой инстанции при избрании указанному лицу меры пресечения предопределил вопрос о его виновности, установив, что преступление совершено им как руководителем территориального органа внутренних дел в период исполнения своих должностных обязанностей и непосредственно связано с использованием своих служебных полномочий, а также отметил особо активную роль данного лица, которое фактически привлекло к совершению преступления своих подчиненных. Постановлением Президиума Хабаровского краевого суда от 23 апреля 2018 г. постановление суда апелляционной инстанции отменено, дело передано на новое апелляционное рассмотрение для устранения допущенных нарушений и принятия решения с соблюдением требований уголовно-процессуального закона**.
Аналогичные нарушения допускаются судами и при рассмотрении вопроса о продлении меры пресечения. В частности, постановлением Нерюнгринского городского суда Республики Саха (Якутия) от 18 июня 2018 г., оставленным без изменения апелляционной инстанцией, лицу, обвиняемому в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ, продлен срок содержания под стражей на 3 месяца. При этом суд первой инстанции, приводя отрицательные характеристики данного лица, указал, что «по месту его жительства собирались лица криминальной направленности. Из материалов дела следует, что преступление совершено во время совместного распития спиртных напитков».
** См.: Постановление Президиума Хабаровского краевого суда от 23 апр. 2018 г. N 44у-62 // Там же.
Кроме того, суд сослался на непризнание обвиняемым своей вины в качестве обстоятельства, подтверждающего возможность оказать давление на свидетелей и других участников судопроизводства при условии нахождения на свободе, а также скрыться от суда. Президиум Верховного Суда Республики Саха (Якутия), отменяя апелляционное постановление и направляя материал на новое апелляционное рассмотрение, указал, что при разрешении вопроса, касающегося меры пресечения, судом первой инстанции были использованы недопустимые формулировки, свидетельствующие об установлении виновности обвиняемого, сделанные до удаления суда в совещательную комнату для вынесения итогового судебного решения, что противоречит принципам уголовного судопроизводства. Также судом кассационной инстанции было указано, что ссылка на факт непризнания обвиняемым своей вины как на основание для продления срока содержания под стражей является необоснованной*.
Кроме того, в некоторых случаях суды, рассматривая вопрос об избрании в отношении обвиняемого (в исключительных случаях подозреваемого) меры пресечения, проверяя обоснованность подозрения в причастности лица к совершенному преступлению, вопреки запрету обсуждать вопрос о виновности лица приходят к выводу о причастности обвиняемого (подозреваемого) к инкриминируемому ему деянию.
Например, апелляционным постановлением Верховного Суда Республики Дагестан от 7 августа 2020 г. отменено постановление Мага рам кентского районного суда от 19 июня 2020 г., которым в отношении обвиняемого избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, материал судебного производства направлен на новое судебное разбирательство. Как указал суд апелляционной инстанции, основанием для отмены обжалуемого судебного решения послужило то, что суд первой инстанции сослался на подтверждение материалами уголовного дела причастности обвиняемого к инкриминируемому дея-
нию, то есть фактически установил вину обвиняемого, что недопустимо на данной стадии уголовного процесса**.
Кроме того, судьи в ряде случаев при избрании меры пресечения подменяют понятие «обоснованность подозрения» понятием «обоснованность обвинения», указывая на невозможность проверки доводов защиты об отсутствии доказательств обоснованности подозрения в связи с тем, что в ходе досудебного производства суд не может оценить обоснованность предъявленного обвинения***. Такая позиция не соответствует требованиям, обязывающим суд в любом случае проверить обоснованность именно подозрения в причастности лица к совершенному преступлению, но никак не обоснованность предъявленного данному лицу обвинения, оценка которого возможна только по итогам судебного разбирательства.
Приведенные судебные ошибки, к сожалению, являются типичными и неоднократно становились не только предметом рассмотрения вышестоящих национальных судебных инстанций****, но и объектом особого внимания ЕСПЧ, отмечающего, что в постановлении о мере пресечения не должно содержаться прямого или косвенного указания на виновность лица в инкриминируемом ему преступлении, следует избегать формулировок, которые могут создать у сторон впечатление о предре-шенности вопроса о виновности обвиняемого*****.
Для решения данной проблемы необходимо введение института следственных судей. В случае отнесения к их компетенции вопросов досудебного характера
* См.: Постановление Президиума Верховного Суда Республики Саха (Якутия) от 25 окт. 2018 г. N 44у-99. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
** Там же.
*** См.: Апелляционное постановление Московского городского суда от 1 июля 2015 г. по делу N 10-9384 // Там же.
**** См.: Постановление Президиума Хабаровского краевого суда от 23 апр. 2018 г. N 44у-62/2018; постановление Президиума Верховного Суда Республики Саха (Якутия) от 25 окт. 2018 г. по делу N 44У-99/2018; постановление Президиума Верховного Суда Республики Бурятия от 6 окт. 2017 г. N 44У-103/2017 // Там же.
***** См., например: § 67-71 постановления ЕСПЧ от 31 янв. 2017 г. «Вахитов и другие против России» (жалоба N 18232/11) // Там же.
будут исключены ситуации участия судьи сначала в проверке обоснованности подозрения в причастности определенного лица к совершенному преступлению, а затем вынесения им же приговора в отношении данного лица по результатам судебного разбирательства. Это еще раз подтверждает востребованность института следственных судей для национальной системы уголовного судопроизводства на современном этапе.
В сложившейся в настоящее время ситуации в целях недопущения судебных ошибок судьям следует уделять больше внимания изучению поступающих ходатайств органа предварительного расследования на предмет наличия в них сведений о причастности лица к совершенному преступлению и подтверждения этого конкретными материалами. При этом необходимо проверять, содержатся ли в материалах противоречия, а также были ли допущены нарушения требований уголовно-процессуального законодательства при их составлении, существенным образом влияющие на их доказательственное значение. Кроме того, процессуальное положение лица, указанного в ходатайстве, должно подтверждаться надлежащим образом оформленными документами. Все представленные материалы должны быть предметно исследованы в судебном заседании, а доводы сторон - мотивированно оценены с учетом совокупности всех доказательств.
Подводя итоги, в целях правовой определенности и использования в правоприменительной практике необходимо предложить примерный алгоритм проверки обоснованности подозрения в причастности лица к совершенному преступлению при принятии судебного решения об избрании меры пресечения.
При поступлении ходатайства соответствующего должностного лица об избрании в отношении обвиняемого (подозреваемого) меры пресечения суду при проверке обоснованности подозрения в причастности указанного лица к совершенному преступлению следует:
1. Изучить ходатайство и выяснить, содержит ли оно конкретные сведения, указывающие на причастность к совершенному преступлению лица, в отноше-
нии которого заявлено данное ходатайство. Например, в ходатайстве должны быть изложены сведения, сообщенные потерпевшими, свидетелями, о совершении данным лицом преступных действий, о наличии при нем следов преступления, об обнаружении в его жилище похищенного, изобличении его соучастниками преступной деятельности, о нахождении этого лица на месте преступления в момент его совершения и пр.
2. Проверить наличие приобщенных к ходатайству материалов, подтверждающих содержащиеся в нем сведения. Например, к материалу должны быть приобщены копии протоколов допроса потерпевшего, свидетелей, показания которых уличают данное лицо в совершении конкретного преступления, протоколы обыска, выемки, в ходе которых у обвиняемого (подозреваемого) изъяты орудия преступления, похищенные предметы, одежда со следами преступления, заключения эксперта по результатам дактилоскопических, медико-биологических или трасологиче-ских исследований, подтверждающих причастность лица к преступлению.
3. Изучить указанные материалы на предмет возможных противоречий либо процессуальных нарушений, влекущих признание их недопустимым доказательством. Например, противоречивость свидетельских показаний либо производство следственных действий по изъятию следов преступления с нарушением процессуального порядка (осмотр жилища без согласия проживающих в нем лиц или без судебного разрешения) или проведение допросов в отсутствие лиц, участие которых является обязательным (допрос несовершеннолетнего потерпевшего или свидетеля, не достигшего возраста 16 лет, в отсутствие педагога или психолога).
4. Проверить процессуальный статус лица, в отношении которого заявлено ходатайство об избрании меры пресечения (указанному лицу должно быть в установленном порядке предъявлено обвинение или в отношении его должно быть возбуждено данное уголовное дело, либо оно должно быть уведомлено о подозрении в совершении преступления в порядке ст. 223.1 УПК РФ, или оно должно быть задержано в порядке ст.ст. 91-92 УПК РФ).
5. Исследовать в судебном заседании указанные в пунктах 2 и 4 материалы в условиях состязательности при обеспечении права лица, в отношении которого рассматривается ходатайство, на защиту и оказание ему квалифицированной юридической помощи, включая ознакомление с данными материалами до судебного заседания, проведение конфиденциальной беседы с защитником до начала процесса.
6. Заслушать доводы сторон относительно исследованных материалов.
7. Проверить дополнительно представленные в судебном заседании материалы на предмет их относимости.
8. Дать в судебном решении всем имеющимся и исследованным сведениям оценку, которая должна быть не формальной, а мотивированно-содержательной, то есть основанной на выводах по всему ис-
следованному доказательственному материалу.
Для полноты и правильности осуществления судами проверки обоснованности подозрения в причастности обвиняемого (подозреваемого) к совершенному преступлению данный алгоритм следует включить в постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2013 г. N 41 «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста, залога и запрета определенных действий». Указанные разъяснения будут способствовать более предметному анализу представляемых суду материалов и, как следствие, уменьшению случаев принятия необоснованных судебных решений, касающихся мер пресечения, минимизации судебных ошибок и повышению доверия граждан к судебной власти.
Список литературы
1. Марковичева Е.В. Запрет определенных действий в системе мер пресечения // Вестник экономической безопасности. 2019. N 1. С. 82-83.
2. Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства: в 2 т. Т. 2. СПб., 1907. 607 с.
3. Цоколова О.И. Теория и практика задержания, ареста и содержания под стражей в уголовном процессе: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2007. 60 с.
4. Рудич В.В. Реализация международно-правового стандарта обоснованности подозрения при избрании судом меры пресечения в виде заключения под стражу // Вестник Томского государственного университета. Право. 2017. N 25. С. 113-120.
5. Качалова О.В., Качалов В.И. Заключение под стражу в качестве меры пресечения: обоснованность применения и продления. Учебно-методические материалы, подготовленные в рамках программ сотрудничества Совета Европы и Российской Федерации. М.: Деловой стиль, 2019. 81 с.
6. Россинский С.Б. Правовые условия применения мер уголовно-процессуального пресечения приводят к поспешности и необоснованности обвинения // Законы России: опыт, анализ, практика. 2018. N 5. С. 30-36.
7. Качалова О.В. Учет судом оснований и условий применения заключения под стражу в качестве меры пресечения // Судья. 2019. N 9. С. 60-64.
References
1. Markovicheva E.V. Prohibition of certain actions in the system of preventive measures. Bulletin of economic security, 2019, no. 1, pp. 82-83. (In Russ.).
2. Foinitskiy I.Ya. The course of criminal proceedings. In 2 volumes. Vol. 2. St. Petersburg, 1907. 607 p. (In Russ.).
3. Tsokolova O.I. Theory and practice of detention, arrest and detention in criminal proceedings. Autoabstract Doct. Diss. Moscow, 2007. 60 р. (In Russ.).
4. Rudich V.V. Implementation of the international legal standard of reasonableness of suspicion when the court chooses a preventive measure in the form of detention. Bulletin of Tomsk State University. Law, 2017, no. 25, pp. 113-120. (In Russ.).
5. Kachalova O.V, Kachalov V.I. Detention as a preventive measure: justification for application and extension. Educational and methodological materials prepared within the framework of the cooperation programs of the Council of Europe and the Russian Federation. Moscow, Delovoy stil' Publ., 2019. 81 р. (In Russ.).
6. Rossinsky S.B. Legal conditions for the application of measures of criminal procedural restraint lead to haste and groundlessness of the accusation. Laws of Russia: experience, analysis, practice, 2018, no. 5, pp. 30-36. (In Russ.).
7. Kachalova O.V. Consideration by the court of the grounds and conditions for the use of detention as a preventive measure. Judge, 2019. no. 9, pp. 60-64. (In Russ.).
