CC BY
94
Наконец, помимо должностных лиц субъектом коррупционных правонарушений могут выступать и другие лица, обладающие властными, организационно-распорядительными, административно-хозяйственными и другими управленческими функциями, решения которых обязательны для участников конкретного правоотношения.
Примечания
1. См.: Словарь русского языка / Под ред. А.П. Ев-геньева. — М., 1985. — С. 184.
2. См.: Уголовное право России: Учебник для вузов: В 2 т. / Под ред. А.Н. Игнатова, Ю. А. Красикова. — М., 1998. — Т. 2: Особенная часть. — С. 224.
3. Собрание законодательства РФ. — 2008. — № 52. — Ст. 6228.
4. См.: Ширяев В.Н. Взяточничество и лиходатель-ство в связи с общим учением о должностных преступлениях. — Ярославль. — 1916. — С. 168.
5. См.: КоркуновН.М. Русское государственное право: В 2 т. — СПб., 1913. — Т. 1. — С. 699.
6. См.: Кузнецова Н.Ф. Преступление и преступность. — М., 1969. — С. 122.
7. См.: Безверхов А.Г. Должностные (служебные) преступления и проступки: Дис... канд. юрид. наук. — Казань, 1995. — С. 163.
8. См.: Ширяев В.Н. Указ. соч. — С. 352.
9. Собрание законодательства РФ. — 2007. — № 50. — Ст. 6242.
10. Бюллетень Верховного Суда РФ. — 2000. — № 4.
11. Собрание законодательства РФ. — 2002. — №30. — Ст. 3019.
М.Е. Пачерских
S
3-
ъ
Q.
Ф
С
0 X
-Q
1 I ф е
о
к
со
§
§
3
Пачерских Маргарита Евгеньевна — соискатель кафедры экономической теории и финансового права Омской
академии МВД России
E-mail: [email protected]
Обоснованность налоговой выгоды по НДС: проблемы оценки экономического смысла хозяйственных операций
8
О
0
1
8
со
S
I
ш
3-
о
Рассматриваются вопросы ответственности налогоплательщика за уклонение от уплаты налога в соответствии с практикой и разъяснениями Высшего Арбитражного Суда РФ. Критерий действительного экономического смысла хозяйственных операций, выработанный в Постановлении Пленума № 53 от 12 октября 2006 года, является основанием для проверки противозаконной деятельности физических лиц, направленной на уклонение от уплаты налогов. Организация-налогоплательщик может быть привлечена к налоговой ответственности, если по результатам проверки, проведенной с применением процессуальных правил уголовного судопроизводства, действия физических лиц, обусловившие совершение налогового правонарушения, будут квалифицированы как преступление. Предлагается привлекать налогоплательщика к ответственности за нарушение налоговых обязанностей на основании принципа вины.
Issues of taxpayer's responsibility for tax evasion are dwelt upon in accordance with practices and interpretations of Supreme Arbitration Tribunal. A criterion of actual economic sense of business transactions developed in Provision of a Plenum № 53 dated 12.10.2006 is a basis for checking illegal operations of individuals aiming at tax evasion. An organization that is a taxpayer can be called to account for tax evasion if the results of examination that has been carried out with the use of practices of criminal proceedings qualify actions of individuals who committed a tax violation as a crime. It is proposed to make a taxpayer answerable for violation of tax obligations under the principle of guilt.
Налоговые органы и суды с выходом Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ «Об оценке арбитражными судами обоснованности получения налогоплательщиком налоговой выгоды» от 12 октября 2006 года № 531 (далее — Постановление № 53) не должны оценивать действия налогоплательщика, уклоняю-
щегося от налогообложения, на основании критериев, выработанных доктринами недобросовестности, злоупотребления правом, обхода закона и тому подобных. Однако суды по-прежнему рассматривают огромное количество налоговых споров, в которых налоговые органы пытаются взыскать с налогоплательщиков недоимки, пени,
£
о
&
6
5
о
с
2
?!
О
со
s
0 с; cs
1
о
0
1 I
CS
со
0
1
о
о
VO
о
1
о
Q.
ф
:т
>5
5Г
<3
О.
Ф
С
о
I
I
ф
Є
о
>5
К
со
§
сз
§
о
£
8
О
0
1
8
со
3
I
ф
5Г
о
£
о
&
6
5?
о
с
ц
о
со
Є
0 сз
1
о
0
1 I
сз
со
0
1 О
о
ю
о
I
о
о.
ш
:т
с:
штрафы, руководствуясь теми же критериями и ссылаясь на то, что на момент проведения проверки деятельность налогоплательщика убыточна, расчеты проводились заемными средствами, затраты нереальны и т.д. Вышестоящие судебные инстанции во многих случаях не удовлетворяют требования налоговых органов. Указанное обстоятельство дает основания полагать, что критерии необоснованности получения налоговой выгоды, выработанные судебной доктриной в упомянутом Постановлении № 53, все же недостаточно четко разграничивают противоправное поведение налогоплательщика, основанное на ошибках в налоговом учете, допущенных в связи с плохой юридической техникой законов, противоречивой судебной практикой, недостаточной квалификацией бухгалтера, и противоправное поведение, выраженное в умышленных действиях по уклонению от уплаты налогов. В обоих случаях снижение налогоплательщиком налогового бремени является необоснованным. Однако первый вид противоправного поведения напрямую связан с нарушением норм налогового законодательства, регулирующих порядок расчета и уплаты налогов. Правовые позиции вышестоящих судов при рассмотрении подобных дел являются актами толкования норм налогового права и способом устранения пробелов законодательства.
Второй тип противоправного поведения, как это видно из анализа п. 3—5 Постановления № 53, основан на фальсификации налогоплательщиком экономической либо правовой ситуации, при которых законодательство предоставляет возможности по снижению налогового бремени, получению возмещения из бюджета. В этом случае высшая судебная инстанция пошла по пути выработки критериев дифференцирования фактически совершенных хозяйственных операций и операций, являющихся механизмом налоговых преступлений. Представляется, что смысл, вкладываемый высшей судебной инстанцией в понятие «необоснованная налоговая выгода», заключается в выявлении именно последних. При этом из хозяйственной деятельности налогоплательщика вычленяются отдельные операции, являющиеся исключительно механизмом налоговых преступлений, и аннулируются налоговые последствия, связанные с предоставлением налоговой выгоды по ним.
Одним из признаков получения необоснованной налоговой выгоды, согласно доктрине (п. 3 Постановления № 53), является несоответствие экономического смысла фактически совершенной налогоплательщиком хозяйственной операции и экономического смысла учтенной и продекларированной операции. В случае выявления такого несоответствия налоговый орган вправе изменить юридическую квалификацию хозяйственной операции. В Налоговом кодексе (пп. 3 п. 2 ст. 45) есть указание на возможность изменения юридической квалификации также статуса и характера дея-
тельности налогоплательщика при их фальсификации. В этих случаях следует давать оценку правоспособности самого налогоплательщика, если он фальсифицирует собственную правоспособность, либо оценку правоспособности другого юридического лица, если схема уклонения от налогообложения основана на фальсификации правоспособности контрагента по сделке.
Действия налогоплательщика, осуществляющего подобные операции, представляют собой разновидности заранее спланированной системы действий, совершаемых «с целью достижения такого фактического и юридического состояния, находясь в котором налогоплательщик платит меньшее количество налогов, чем платил бы, не приводя себя в это состояние»2.
Оценить экономический смысл хозяйственной операции можно на основании анализа хозяйственной деятельности налогоплательщика. Критерием правомерности хозяйственной деятельности является ее реальность. Под реальной предпринимательской либо иной экономической деятельностью понимается «сочетание действий, приводящих к получению определенного перечня продукции. Это достигается тогда, когда объединяются ресурсы(оборудование, рабочая сила, технологии, сырье и материалы) и производственный процесс для создания конкретных товаров и услуг»3.
Разработчики схем по уклонению от уплаты НДС используютвозможности, предоставляемые Налоговым кодексом РФ, когда совершаемая хозяйственная операция хоть и предусматривает передачу права собственности на товары, передачу результатов выполненных работ и оказанных услуг, однако НДС при совершении таких операций не уплачивается.
Для реализации схемы уклонения от уплаты НДС путем фальсификации статуса и характера деятельности чаще всего используются специальные режимы налогообложения (упрощенная система налогообложения, единый налог на вмененный доход), льготы (ст. 149 НК РФ). Пример уклонения от уплаты налогов через фальсификацию правоспособности — использование схем с участием организаций, на которые распространяются льготы по налогам, например, организации инвалидов (пп. 2 п. 3 ст. 149 НК РФ).
Порой сложно провести границы между правомерным и неправомерным поведением налогоплательщика, осуществляющего оптимизацию налогообложения и изменяющего при этом структуру компании, то есть свой правовой статус налогоплательщика. Абзац 2 п. 4 Постановления № 53 указывает на то, что возможность достижения того же экономического результата с меньшим налоговым бременем путем совершения налогоплательщиком других предусмотренных или не запрещенных законом операций, не является основанием для признания налоговой выгоды необоснованной. Однако сложившаяся практика по
налоговым спорам указанное обстоятельство не всегда учитывает. Приведенный ниже пример хоть и не связан со спорами по уплате НДС, однако является наглядным отражением различия в подходах к изменению налоговой правоспособности, выработанных сложившейся судебной практикой и официальной доктриной. Речь идет о спорах с организациями, заключающими договоры по предоставлению персонала, ранее работавшего в этой организации по трудовым договорам, со своими взаимосвязанными организациями, использующими упрощенную систему налогообложения. В этом случае организация—заказчик добивается снижения налогового бремени по единому социальному налогу. Налоговые органы и суды изменяют квалификацию таких договоров на трудовые, усматривая, что все операции по привлечению формально сторонней рабочей силы осуществляются с организациями, созданными только для возникновения у них возможности перехода на упрощенную систему налогообложения с целью неуплаты ЕСН ими и организацией-налогоплатель-щиком4. Однако, как видно, деятельность налогоплательщика и организаций, предоставляющих ему персонал, имеет реальный характер, норм законодательства не нарушает, достигается тот же экономический результат хоть и с использованием работников других организаций; требования законодательства к налоговому статусу налогоплательщика, применяющего упрощенную систему налогообложения, выполнены. То есть экономико-юридическая ситуация не расходится с принципом, установленным в абзаце 2 п. 4 Постановления № 53. В рассмотренном случае нельзя не согласиться с мнением В.А. Белова, считающего, что «налоговые органы должны возбудить вопрос об изменении налогового законодательства (в том смысле, чтобы оно делало различные способы достижения той или иной цели равно затратными для налогоплательщиков и, следовательно, не оставляло бы им почвы для применения мер “оптимизации”) или работать в рамках законодательства существующего, то есть в условиях действия норм, допускающих достижение одних и тех же хозяйственных результатов различными способами, в том числе сопряженными с различными налоговыми затратами и таким образом позволяющими налогоплательщикам самим выбирать наиболее оптимальный для себя образ предпринимательства»5.
Позиция правоприменительных органов в подобных ситуациях обусловлена публичным интересом, а не требованиями законодательства. Как правильно указал Д.М. Щекин, «публичный интерес сам по себе не может служить правовым средством регулирования общественных отношений, только воплощенный в нормах закона и через эти нормы публичный интерес может воздействовать на поведение налогоплательщиков».6
Представляется, что позиция правоприменительных органов в указанном случае идет вразрез
сп. 9 Постановления № 53, в соответствии с которым налоговая выгода рассматривается в качестве самостоятельной деловой цели только в совокупности двухобстоятельств: 1) налогоплательщик получает доход исключительно или преимущественно за счет налоговой выгоды; 2) в отсутствие реальной экономической деятельности. Приведение же себя, в том числе путем реструктуризации бизнеса, в предусмотренный законом статус и осуществление при этом экономической деятельности не расходится с доктриной, а квалификация налоговыми органами хозяйственных операций как не имеющих деловой цели, равно как и не соответствующих действительному экономическому смыслу, беспочвенны.
Примером другого способа уклонения от уплаты налога является фальсификация экономического содержания операции путем отражения в учете не фактически осуществляемой операции реализации, а операции инвестиции, реорганизации и т. п., которые НК РФ не относит к операциям по реализации (п. 2 ст. 39). Для определения подобных способов уклонения от налогообложения необходимо уяснить экономическую сущность налога на добавленную стоимость и операций, являющихся объектом данного налога. Применительно к НДС оценке подлежат операции по реализации организацией, индивидуальным предпринимателем товаров, работ, услуг, то есть соответственно, передача на возмездной либо безвозмездной основе права собственности на товары, результатов выполненных работ, возмездное оказание услуг одним лицом другому (ст. 39 НК РФ).
Экономическая природа данного налога заключается в следующем. НДС вводится на каждой стадии производственного процесса и процесса реализации товаров (работ, услуг) вплоть до конечного потребления. При этом на каждом из этапов продвижения товара от производителя к конеч-номупотребителю производится зачет ранее упла-ченныхсумм этого налога. В результате налогообложению подвергается лишь разность между ценой реализации произведенного товара (работы, услуги) и стоимостью материальных ресурсов, использованных в производственном процессе, — добавленная стоимость (или стоимость, добавленная обработкой). Экономический смысл хозяйственных операций реализации товаров (работ, услуг) заключается в передаче их другому лицу в целях извлечения дохода от собственно предпринимательской деятельности налогоплательщика, предусмотренной уставом, по результатам каждой хозяйственной операции. Этим операции по реализации отличаются от операций, к примеру, по инвестированию, не являющихся в соответствии с п. 3 ст. 39 НК РФ реализацией. Экономическая природа капитальных операций предполагает получение прибыли от использования капитала — финансовых, имущественных, интеллектуальных вложений, а не от получения дохода при реализации производимого товара (работ, услуг). Между
>8
а-
то
о.
ш
с
0 х
-О
1
1 Ф
е
о
>5
К
со
§
сз
§
2
8
О
0
1
8
со
3
I
ф
з
о
£
о
&
6
5
о
с
2
и
>5
О
со
е
0 сз
1
о
0
1 I
сз
со
0
1
о
о
ю
о
1
о
о.
ф
:т
>5
5Г
<3
О.
Ф
С
о
I
I
ф
Є
о
>5
К
со
§
сз
§
о
£
8
О
0
1
8
со
3
I
ф
3-
о
£
о
&
6
5?
о
с
ц
о
со
Є
0 сз
1
о
0
1 I
сз
со
0
1 О
о
ю
о
I
о
о.
ш
:т
с:
датой осуществления вложения капитала и датой получения прибыли от его использования может иметь место большой временной промежуток, связанный с периодом развития бизнеса до состояния, когда образуется прибыль. К таким операциям относится, например, внесение какого-либо актива в уставный, складочный капитал юридического лица и т. п. Общим для капитальныхопе-раций и для операций простого товарно-денежного отношения является юридический результат — переход права собственности на имущество. Экономические же результаты операций и их налоговые последствия будут иными. Выявление действительного экономического смысла операции реализации, прикрытой капитальной операцией, осуществляется по результатам анализа последующих действий налогоплательщика, выражающихся, например, в отказе от реализации своих корпоративных прав инвестора, получении имущественной выгоды не от дивидендов, а от перепродажи корпоративного права.
Как видно, способы уклонения от налогообложения по такой схеме основаны на схожести юридического результата декларируемой и фактически совершенной хозяйственной операции. Оговорку абзаца 2 п. 4 Постановления № 53 в данном случае применить нельзя, поскольку экономический результат продекларированной операции отличается от действительного экономического результата. Выявление действительного содержания операции представляет сложную задачу и предполагает изучение всех обстоятельств, связанныхс ее исполнением. В ряде случаев способы уклонения от налогообложения основаны на совершении последовательности различных операций.
Цели фальсификации экономического смысла хозяйственной операции могут быть различными. Так, в описанном выше примере цель фальсификации — уклонение от налогообложения самой операции. В других случаях в учете отражается операция с фальсифицированным экономическим смыслом лишь для сохранения статуса налогоплательщика, использующего специальный режим налогообложения.
Приведем несколько примеров.
1. Налогоплательщик применяет упрощенную систему налогообложения. В определенный момент сумма дохода может превысить определенную НК РФ сумму, при которой налогоплательщик вправе применять данный вид налогообложения. С целью сохранения статуса лица, применяющего упрощенную систему налогообложения, налого-плательщикотражаетв учете операцию, в результате которой фактически получен доход, как операцию, не являющуюся реализацией, например, операцию займа денежных средств. Хотя юридический результат обеих операций совпадает — переход права собственности на денежные средства, но экономические последствия займа иные, поскольку отношение основано на возвратности.
Основной целью фальсификации в данном случае явилось сохранение статуса.
2. Налогоплательщик применяет систему налогообложения в виде единого налога на вмененный доход и под видом деятельности по пошиву спортивной одежды, дающей право на применение ЕНВД, осуществляет также розничную торговлю произведенной одеждой, что предполагает применение общего режима налогообложения. В данном случае имеет место фальсификация статуса и характера деятельности налогоплательщика: налогоплательщик должен применять общую систему налогообложения.
3. Налогоплательщик с целью уклонения от уплаты НДС по операции реализации дорогостоящего имущества передаетего по инвестиционной сделке в качестве вклада в уставный капитал вновь созданного общества, а затем перепродает свою долю в уставном капитале другому лицу7.
4. Завод перевел большинство своих работников в учреждение, единственным собственником имущества которого является организация инвалидов, и которая в соответствии с пп. 2 п. 3 ст. 149 НК РФ освобождается от уплаты НДС и ряда других налогов8. Между учреждением и заводом заключен договор на оказание услуг по подбору и предоставлению персонала. Учреждение не уплачивает ЕСН и НДС. Однако собственник не наделил учреждение имуществом, учреждение не осуществляло уставной деятельности по социализации инвалидов, вырученные деньги использовались на выплату зарплаты работникам. Как видно, налоговый статус налогоплательщика — учреждение инвалидов — сфальсифицирован, поскольку его деятельность не соответствует требованиям пп. 2 п. 3 ст. 149 НКРФ.
5. Часть стоимости недвижимости, продаваемой одним юридическим лицом другому, оплачивается продавцу, другая часть — подконтрольной покупателю страховой компании по договору страхования риска инвестора. В данном случае стоимость имущества делится на две части: стоимость инвестиционного взноса и стоимость страховой премии. Страховой случай заведомо для обеих сторон не наступает. Услуги по страхованию не облагаются НДС. Далее покупатель выводит часть второго платежа из страховой организации. Как видно из схемы, объект налогообложения — стоимость недвижимости уменьшается за счет разделения платежа и отнесения его части на оплату услуг, не облагаемых НДС.
Приведенные схемы являются наглядным примером деликтной деятельности по уклонению от налогообложения. Одни из них связаны с манипуляциями с объектом налогообложения, под которым ст. 38 НК РФ применительно к НДС понимает реализацию товаров (работ, услуг). Это фальсификация экономического смысла всей хозяйственной операции (пример 3) либо ее части (пример 5). Другие связаны с фальсификацией статуса самого налогоплательщика (примеры 1, 2) либо контр-
агента по сделке (пример 4). Уклонение от налогообложения может осуществляться также путем манипуляций с налоговыми ставками, местом совершения хозяйственных операций и т. д.
Классификация способов фальсификации обстоятельств, с которыми налоговое законодательство связывает снижение налогового бремени, не является целью настоящей работы, да и вряд ли представляется необходимой и возможной ввиду большого их разнообразия. В статье приведены наиболее часто используемые схемы.
Все схемы уклонения от налогообложения, рассматриваемые в контексте настоящей статьи, можно уложить в следующую формулу: налоговый орган сможет обосновать наличие иных, нежели доказывает плательщик, налоговых обязанностей при наличии следующих аспектов: 1) налогоплательщик реально обладает иным статусом либо 2) действия налогоплательщика в действительности привели(не привели) к иному абсолютно правовому результату, нежели тот (статус или результат), который он хотел бы представить9. Однако вряд ли налоговый орган сможет в достаточной степени идентифицировать умысел налогоплательщика и налоговые последствия от продекларированной им хозяйственной операции.
Представляется, что огромный массив судебной практики необоснованного привлечения налогоплательщиков кналоговой ответственности по делам рассматриваемой в настоящей работе категории является следствием неприспособленности ни в материально-правовом, ни в процессуальном аспектах налогового законодательства для выявления подобных деликтов и привлечения виновных к ответственности. То обстоятельство, что арсенал способов обмана налоговых органов у предприимчивых дельцов весьма разнообразен, а предоставленный налоговым законодательством инструментарий выявления правонарушений и сбора доказательств ограничен, переводит практически каждого налогоплательщика, заявившего о снижении налогового бремени, в разряд подозреваемых. Налоговые органы по-прежнему основывают свои доводы о необоснованности получения налоговой выгоды на презумпции вины налогоплательщика, не имея возможности, в том числе и правового характера, собрать объективные доказательства. Уголовно-процессуальное законодательство в гораздо большей степени адаптировано к выявлению налоговых деликтов. Что касается материальных норм, то УК РФ (примечание к ст. 158) содержит весьма удачную дефиницию хищения, которая успешно применяется к налоговым хищениям, связанным с возмещением НДС из бюджета. Нормы об уклонении от уплаты налогов (ст. 198,199 УК РФ) представляются неудачными, поскольку они не позволяют выявить весь спектр противоправных деяний, совершаемых в указанных целях. В этом смысле целесообразно было бы модифицировать эту норму, возможно, путем введения дефиниции, аналогич-
ной дефиниции хищений, определяющей признаки деликта, а не дающей описания его объективной стороны, как это имеет место в действующей норме ст. 199 УК РФ.
Регулирующая роль доктрины заключается в выработке критериев оценки действий налогоплательщика, квалифицируемых как умышленное уклонение от уплаты налогов либо как налоговые хищения. В остальном, то есть в способах взыскания налога при изменении квалификации сделки, по понятным причинам судебная инстанция дала разъяснения пп. 3 п. 2 ст. 45 НК РФ. Согласно п. 8 Постановления № 53 суд проверяет доводы налогового органа о неправильной квалификации налогоплательщиком сделки на предмет ее мнимости, притворности (ст. 170ГКРФ), несоответствия требованиям законодательства (ст. 168 ГК РФ). В более позднем Постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ «О некоторых вопросах рассмотрения споров, связанных с применением статьи 169 ГК РФ» от 10 апреля 2008 года № 22 возможность применения квалификации сделки как не соответствующей требованиям законодательства исключена (п. 7)10. Представляется непоследовательной такая позиция высшей судебной инстанции: в этом же пункте данного Постановления действия налогоплательщика поименованы как «уклонение от уплаты налогов, нарушение им положений налогового законодательства». Тем не менее, при подобной оценке действий налогоплательщика предлагается квалифицировать сделки только по правилам ст. 170 ГК РФ.
Думается, что положение об оценке юридической квалификации сделок является лишь данью закону, поскольку позиция судебных органов не может расходиться с его требованиями. Как правильно указал С.В. Овсянников, «гражданско-правовая сделка является не юридическим фактом налогового права, а признаком (атрибутом) хозяйственной операции — объекта налогообложения (экономического основания налога)»11. В конечном итоге доктрина ориентирует правоприменительную практику на оценку налоговых последствий финансово-хозяйственных операций, совершенных во исполнение сделок, на предмет установления их подлинного экономического содержания и на определение объема прав и обязанностей налогоплательщика в соответствии с подлинным экономическим содержанием операции.
Регулирующую роль доктрины трудно переоценить: в ней указаны правила, которыми должны руководствоваться правоприменительные органы. Это позволило остановить распространение практики уклонения от уплаты налогов, налоговых хищений, приобретшей массовый характер. Однако некоторые положения Доктрины нельзя назвать бесспорными, многие формулировки не достаточно определенны, оттого суды выносят противоположные решения при примерно схожих обстоятельствах дела.
>8
а
то
о.
ш
с
0 X -0
1
1 Ф
Е
О
>5
К
со
§
сз
§
2
8
О
0
1
8
со
3
I
ф
3-
о
<§
о
&
6
5
о
с
2
и
>5
О
со
е
0 сз
1
о
0
1 I
сз
со
0
1
о
о
ю
о
1
о
о.
ф
:т
ТРИБУНЯ молодого УЧЕНОГО
й
и
3
а
р
е
с
о
I
I
е
тв
с
й
я
со
§
а
§
с
го
ког
с
е
о
I
S
со
ки
і
е
з-
о
Примечания
1. СПС «КонсультантПлюс». — 2010. — 12 января.
2. Белов В.А. К вопросу о недобросовестности налогоплательщика: критический анализ правоприменительной практики. — М., 2006. — С. 25.
3. Постановление Госстандарта России: Общероссийский классификатор видов экономической деятельности, продукции и услуг ОК 004-93 от 6 августа 1993 года № 17.
4. См.: Решение Арбитражного суда Тверской области от 12 октября 2006 года № А66-6086/2006 // СПС «Консультант Плюс». — 2010. — 12 января.
5. Щекин Д.М. Налоговые риски и тенденции развития налогового права. — М., 2007. — С. 145.
6. Постановление ФАС Уральского округа от 30 ноября 2006 года по делу № Ф09-230/06-С7 // СПС «Консультант Плюс». — 2010. — 14 января.
7. Постановление ФАС Уральского округа от 16 октября 2006 года по делу № Ф09-9134/06-С2 // СПС «Консультант Плюс». — 2010. — 14 января.
8. Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ «О некоторых вопросах рассмотрения споров, связанных с применением статьи 169 ГК РФ» от 10 апреля 2008 года № 22 // СПС «Консультант Плюс». — 2010. — 14 января.
9. См.: Овсянников С.В. Формы и пределы взаимодействия гражданского и налогового права // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. — 2009. — № 1. — С. 88.
10. СПС «Консультант Плюс». — 2010. — 14 января.
11. Цит. по: Овсянников С.В. Указ. соч. — С. 88.
M.A. Полякова
е
ё
о
&
6
5
о
с
од
Полякова Марина Александровна — адъюнкт кафедры криминалистики Нижегородской академии МВД России
E-mail: [email protected]
Обнаружение следов преступной деятельности, связанной с торговлей людьми и использованием их рабского труда
й
о
в
гов
о
а
I
с
о
I
I
а
в
о
I
с
о
Ю
О
1
с
р
е
ч
с:
Данная статья посвящена комплексному анализу следов, возникающих в процессе преступной деятельности, связанной с торговлей людьми и использованием рабского труда. В работе рассматриваются основные подходы к обнаружению и исследованию данных следов, а также выделяются особенности работы специалиста и следователя на месте осмотра.
This article focuses on the integrated analysis of traces appearing in the course of criminal activities related to man trafficking and the use of slave labor. The
main approaches to the detection and investigation of such traces and specific features of the work of specialists and investigators at the scene of examination are considered.
Торговля людьми и использование их рабского труда как разновидность криминального бизнеса стала одной из сложнейших проблем, которая давно вышла за пределы отдельных государств, занимая одно из ведущих мест в транснациональной преступности. Проблема торговли людьми и нелегальной миграции в условиях кризиса была ключевой на 5-й Всемирной конференции глав национальных бюро Интерпола, которая состоялась 3—5 марта 2009 года в Лионе. На этом форуме отмечалось, что бизнес на рабстве в XXI веке стал третьим после наркотиков и торговли оружием, он приносит преступным организациям доходы в миллиарды долларов.
Девушкам, иногда не достигшим 16-летнего возраста, и женщинам из среды бедных и безработных предлагают заманчивую, прибыльную и хорошо оплачиваемую работу проститутками либо вывозят их за границуобманным путем, под предлогом устройства на работу домработницей, стрип-
тизершей, танцовщицей, официанткой, гувернанткой, поиска мужа и т. д., а в результате их запугивают, шантажируют, избивают, насилуют, подавляют физически и морально, «зомбируют» и продают в притоны. Мужчины, ищущие достаточно высокооплачиваемую работу, также попадают в рабство, их труд используется в сельском хозяйстве и животноводстве, в строительной сфере, на работе в подпольных производствах, на охраняемых территорияхорганизаций для погрузочно-разгрузочных работ и уборки территории и т. п. В самом беспомощном положении оказываются дети, которые не могут отстоять свои права. Обычно подростки и дети продаются на различные фермы и заводы, на которых нужно работать по 14 часов в сутки в нечеловеческих условиях за еду и самые минимальные поощрения. Часто подростков (как мальчиков, так и девочек) втягивают в индустрию проституции1, снимают в порнографических лентах, калечат, заставляют попрошайничать. Детей
