CC BY
34
2. Данн О. Нации и национализм в Германии: 1770-1790: пер. с нем. СПб.: Наука, 2003. 470 с.
3. Дживелегов А.К. История современной Германии: в 2 т. СПб.: Брокгауз-Ефрон, 1910. Т. 2. 258 с.
4. Дживелегов А.К. Северо-Германский союз // Энциклопедический словарь. Изд. Брокгауз и Ефрон. П/т. 63. СПб.: Типо-литография И.А. Ефрона, 1901. С. 309-310.
5. История XIX века: в 8 т.: пер. с фр. / под ред. Лависса и Рамбо. М.: ОГИЗ Гос. соц.-эк. Изд-во, 1938. Т. 5. 584 с.
6. История дипломатии: в 4 т. / под ред. В.П. Потемкина. М.: ОГИЗ Гос. соц.-экон. Изд-во, 1941. Т. 1. 566 с.
7. Очерки истории Германии с древнейших времен до 1918 г. / И.М. Кривогуз, М.А. Коган и др. М.: Гос. уч.-пед. Изд-во мин-ва просвещения РСФСР, 1953. 370 с.
8. Патрушев А.И. Германская история. М.: Весь Мир, 2003. 256 с.
9. Герман А.Б. Пражский мир 1866 // Советская историческая энциклопедия: в 16 т. М.: Советская энциклопедия, 1968. Т. 11. С. 520.
10. Чубинский В.В. Бисмарк: Политическая биография. М.: Мысль, 1988. 414 с.
11. Fesser G. Der Weg nach Königgrätz (Illustrieste historische Hefte 13). Berlin: VEB Deutschen Verlag der Wissenschaften DDR, 1978. 44 s.
12. Haffner S. Preussen ohne Legende. Hamburg: Verlag Gruner +Jahr Ag & Co, 3. Auflage, 1979. 358 s.
13. Ries H.-G. Deutsche Geschichte von den Anfängen bis zur Gegenwart: Snellkurs. Köln: Dumont Literatur und Kunst Verlag, 2005. 221 s.
14. Rürup R. Deutschland im 19 Jahrhundert: 1815-1871. Göttingen: Vandenhoeck & Ruprecht, 1992. 274 s.
15. Zolling P. Deutsche Geschichte von 1871 bis zur Gegenwart: Wie Deutschland wurde, was es ist. München; Wien: Carl Hanser Verlag, 2005. 370 s.
Н.В. Селюнина
ОБОРОННО-МАССОВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ НА ВОДНОМ ТРАНСПОРТЕ РОССИИ В ПЕРИОД ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
Боеспособность армии любого государства зависит от многих факторов. Одним из них в период борьбы с Германией являлась всесторонняя поддержка гражданским населением защитников Отечества. В экстремальных условиях фронт опирался на надёжный тыл, который подпитывал его всем необходимым: свежими пополнениями, оружием, техникой, боеприпасами, продовольствием, одеждой, снаряжением и т.д. Страна стала единым военным лагерем не на словах, а на деле.
Таким образом, два фронта - ратный и трудовой - представляли собой диалектическое единство, основанное на сплачивавшей людей национально-патриотической идее. Массовое самопожертвование защитников страны в тылу и на фронте являлось гарантией грядущей неминуемой победы.
Совнарком СССР на третий день войны принял постановления «Об охране предприятий и учреждений и создании истребительных батальонов», а также «О мероприятиях по борьбе с парашютными десантами, диверсантами противника в прифронтовой полосе». Протоколы заседаний политических отделов пароходств, профсоюзных и комсомольских организаций свидетельствуют о систематическом обсуждении проблем организации всесторонней помощи фронту [1].
Первые ополченческие формирования возникли в Ленинграде, Смоленске, Москве, а затем в десятках населённых пунктов от Баренцева до Чёрного морей. Идея создания ополченческих отрядов вызвала волну положительных эмоций у моряков и речников. Об этом свидетельствуют резолюции собраний экипажей судов, работников портов и пристаней, путейцев, судоремонтников. Местные власти приняли специальные решения о создании ополченческих формирований по производственному и территориальному принципам [2].
Для руководства ополченческими структурами были созданы областные, краевые и республиканские штабы. Как правило, они возглавлялись известными общественными деятелями. Военкоматы выделяли комсостав, преимущественно, из числа отставников или военных, получивших ранения. Основой ополченческих формирований являлись рабочие и служащие промышленных и транспортных
предприятий. Запись добровольцев велась зачастую прямо на митингах и собраниях. Их заявления были похожими по содержанию лаконичными, часто написанными карандашом на тетрадных листках. На пароходе «Куйбышев» Северного морского пароходства после митинга записались в отряд народного ополчения 33 моряка. Из 993 моряков в народное ополчение вступили 948 человек. Всего в бассейне ополченцами стали 1559 водников [3].
В Северном речном пароходстве через полгода войны ополченческое формирование насчитывало 1695 человек. Все они были распределены по подразделениям лыжников, прошли первоначальный курс боевой выучки и готовились принять участие в боевых действиях [4]. Подобная массовость имела место в большинстве пароходств.
Специальные комиссии для отбора претендентов в ополченческие отряды активно действовали в Мурманском, Северном, Балтийском, Черноморском бассейнах, Северо-Западном, Бело-морско-Онежском, Московско-Окском, Доно-Кубанском пароходствах. Повсеместно списочные составы ополченцев строго проверялись сотрудниками НКВД.
Когда линия фронта вплотную приблизилась к Ленинграду, Военный Совет фронта призвал жителей города преградить путь врагу. Руководители Балтийского и Северо-Западного пароходств создали подразделения ополченцев из рабочих и служащих, которые совмещали работу на предприятиях с охраной военных объектов и несением патрульной службы. По мере усложнения военной обстановки всё больше моряков вливалось в ряды защитников Ленинграда. За два месяца войны ушли в армию, в партизанские и ополченческие отряды 1000 портовиков [5].
Осенью 1941 г. был сформирован из водников Ленинграда истребительный отряд численностью до пехотного батальона. Отряд участвовал в облавах на бандитов, мародёров, вражескую агентуру, следил за тем, чтобы по сигналу «воздушная тревога» ленинградцы спасались в бомбоубежищах. На вооружении отряда числились 8 миномётов, три полковых пушки, винтовки, несколько тысяч гранат и бутылок с зажигательной смесью. Вместе с регулярными воинскими частями ополченцы с оружием в руках отражали атаки противника на ближайших подступах к городу. По инициативе партийной и профсоюзной организаций моряки торгового флота влились в диверсионные группы, которые были обучены, обмундированы и вооружены на средства профсоюзных организаций. С транспорта «Майя» в одну из групп вошли 14 добровольцев во главе с капитаном Б.М. Хиркасовым. Бойцы несколько раз ходили в тыл врага и взорвали немецкую заправочную станцию с горючим, сожгли несколько вагонов с военным имуществом, уничтожили на аэродроме бомбардировщик. Самые отважные моряки С.М. Марков, Б.И. Ентин, О.В. Кириллов, И.Е. Мельник были награждены орденами и медалями [6].
Портовики Ленинграда с гордостью вспоминают В.А. Горбунова, который первым записался в ополченцы, затем воевал в составе кадровой пехотной дивизии и в одном из боёв своим телом закрыл амбразуру вражеского дота, дав возможность своему подразделению овладеть важным пунктом. Патриот моряк погиб смертью храбрых и посмертно награждён золотой медалью Героя Советского Союза.
Ополченцы-водники самоотверженно воевали с врагом и на других фронтовых участках. Полярная дивизия, укомплектованная ополченцами-моряками активно участвовала в обороне Мурманска. Вместе с воинами 14 армии моряки самоотверженно дрались с врагом и не пустили его в город [7].
В осаждённой румынами Одессе 542 портовика записались в ряды ополченческого батальона, который командование укреплённого района направляло на самые опасные участки боёв [8].
Команды противовоздушной обороны и народного ополчения насчитывали в Новороссийске 1400, а в Туапсе 1000 моряков [9]. Вместе с регулярными воинскими частями ополченцы мужественно обороняли Ростов-на-Дону в ноябре 1941 г., а несколько месяцев спустя героически обороняли Кавказ и Сталинград.
При формировании ополченческих подразделений командование военными округами учитывало флотскую специфику. Волжско-Каспийская флотилия народного ополчения во главе с А.А. Поздняковым, созданная в Астрахани, насчитывала более 20 экипажей морских и речных судов. Основой кадрового состава Беломорско-Онежской, Волжской, Азовской, Ладожской военных флотилий были моряки и речники.
Многие ополченцы, годные к строевой службе, переходили в добровольческие воинские части. На Юге России это были 5-й Донской и 4-й Кубанский казачьи корпуса. В феврале 1943 г. на Урале началась запись добровольцев в Особый танковый корпус. Военное командование отбирало в это элитное воинское подразделение лучших рабочих и служащих различных предприятий, в том числе и речников Камского пароходства. Каждое предприятие получило разнарядку, согласно которой определённое количество добровольцев могло быть зачислено в танковый корпус. В частности, профсоюзные организации судоремонтных заводов «Памяти Дзержинского» и «Старый бурлак» имели право направить в танковый корпус только по 20 добровольцев, хотя желающих идти на фронт было значительно больше [10].
Боевое мастерство ополченцев во многом зависело от их первичной воинской подготовки. Необходимость призывать в действующую армию всё новые контингенты, временные оперативные успехи врага вынудили руководство страны придать военному обучению населения обязательный характер. ГКО СССР 17 сентября 1941 года принял постановление «О всеобщем обязательном обучении военному делу граждан СССР». Централизованное руководство подготовкой фронтовых резервов осуществляло Главное управление всеобщего военного обучения при наркомате обороны страны, опиравшееся на помощь местных гражданских властей. В пароходствах были созданы военные отделы, сотрудники которых налаживали военную учёбу. В этом им активно помогали все общественные организации.
Управленческие структуры пароходств оперативно отреагировали на постановление ГКО СССР о введении всевобуча. Слова К.А. Гусарова, директора камского судоремонтного завода «Памяти Дзержинского», мог повторить любой водник России: «Патриоты Родины готовы в любую минуту сменить станок на винтовку. Но одного желания мало. Родине нужны умелые защитники. Всеобщее военное обучение поможет нам стать настоящими воинами» [11]. Для разъяснения населению необходимости военного обучения широко использовались возможности радио, прессы, лекции и беседы фронтовиков, пропагандистов и агитаторов. Директора судоремонтных предприятий получили задания на изготовление учебных пособий для системы всевобуча.
Занятия допризывной молодёжи и военнообязанных до 45 лет начались 1 октября 1941 г. по 110-часовой учебной программе, разработанной штабами военных округов [12]. В течение трёх месяцев курсанты были обязаны обучаться военному делу в свободное от работы время. Организация военных занятий потребовала от общественных организаций неустанного внимания и заботы. Политотдел и комитет профсоюза Северного морского пароходства уже через 10 дней после введения всевобуча проверили качество работы военных кружков. Были отмечены случаи срыва занятий, отсутствия наглядных пособий и учебно-методической литературы, низкой посещаемости курсантами занятий и признано целесообразным укрепить материальную базу военных кабинетов, усилить дисциплину обучаемых, направить агитаторов в учебные группы для разъяснения содержания Указа Президиума Верховного Совета об уголовной ответственности работников за уклонение от всевобуча [13].
В Северном речном пароходстве управленческие структуры тоже усилили контроль над ходом военной подготовки личного состава. Селекторные переклички, которые проводили руководители политотдела и профсоюзного комитета, свидетельствовали о больших организационных недостатках, имевших место на пристанях и пароходах Северной Двины [19]. Для определения качества оборонной работы на линию были командированы направлены специальные комиссии. Бюро Архангельского обкома партии в ноябре 1941 г. заслушало отчёты начальников политотделов Северного морского и речного пароходств и отметило большие недочёты в этой деятельности. Руководителям общественных организаций, было указано на необходимость совершенствования управления учебным процессом, укрепления дисциплины курсантов, привлечения к преподаванию опытных военных. Спустя месяц комиссия обкома проверила степень выполнения своего решения и была удовлетворена позитивными изменениями. В первой очереди всевобуча в северном бассейне обучались военному делу 2963 речника [14]. Заводские подразделения, сформированные по сменам и цехам, представляли собой сплоченные боевые единицы, получившие теоретические знания и навыки полевой тактики.
В порту Туапсе 109 юношей овладевали артиллерийскими делом, 67 - стали сигнальщиками, 109 человек влились в команду противовоздушной обороны, в подразделения народного
ополчения. Благодаря умелой работе комитета ВЛКСМ туапсинского порта десятки молодых моряков осваивали пиротехнику, получали навыки санитаров, оказывали помощь семьям военнослужащих, эвакуированным, стали агитаторами [15].
Первичная военная подготовка водников призывного возраста велась и в глубоком тылу. В подразделении управления Камского пароходства не сразу было налажено образцовое обучение военному делу. Здесь посещаемость занятий составила в октябре 1941 г. около 56 процентов. Это не осталось без внимания политотдела, комсомольской и профсоюзной организаций. На внеочередном заседании заслушали отчёт командира подразделения, наметили конкретные меры по устранению недостатков. Расписание занятий стали составлять на месяц с указанием тем и места проведения. Курсантам были предоставлены два военных кабинета, участились политбеседы агитаторов с личным составом, выпускались «боевые листки». Между взводами началось соревнование за высокие показатели в учёбе. Вскоре посещаемость занятий достигла 85 процентов. Во всех специальных учебных заведениях морского и речного флота военные занятия стали неотъемлемой частью учебного плана. В Молотовском речном техникуме Камского пароходства 45 учащихся готовились уничтожать танки врага, 62 человека проходили медицинскую подготовку [16].
В морском техникуме Владивостока систематически работали секции бокса, гимнастики, парусного спорта, кружки автоматчиков, гранатомётчиков [24]. Николаевский-на-Амуре пункт всевобуча был обеспечен методическими пособиями, учебным оружием, опытными инструкторами, насчитывал в военных кружках около 200 водников. Преподаватели проводили занятия с рядовым составом три раза, а с комсоставом - один два в неделю. Эта группа успешно прошла курс молодого бойца к началу февраля 1942 года [17].
Наркомат обороны СССР и Осоавиахим издали для системы всевобуча брошюры «Винтовка и её применение», «Ручной пулемёт и его применение», «Станковый пулемёт и его применение», «Правила меткого стрелка», «Учись окапываться», «Наставление по стрелковому делу», «Руководство по подготовке к рукопашному бою», «Противохимическая защита бойца» и др. Лучшему усвоению программы способствовали различные тематические плакаты, документальные фильмы «Борьба с воздушным десантом врага», «Борьба с мотоциклетными отрядами», «Зенитная артиллерия против самолётов и танков» и пр. Инструктивные фильмы отличались простотой изложения и конкретикой.
После окончания трёхмесячного цикла первичной военной подготовки политотделы и общественные организации анализировали достижения и недостатки, которых накапливалось немало. Не все военные инструкторы обладали ценным боевым опытом и умением заинтересовать курсантов новыми подходами к теоретическим и полевым занятиям. Негативно сказывались шаблоны, формализм, политиканство, недостаток учебного и боевого оружия, боеприпасов, стрельбищ. Личный состав подразделений всевобуча не был стабильным в связи с огромной загрузкой водников на рабочих местах, с передислокацией больших коллективов из бассейна в бассейн, с эвакуационными и мобилизационными мерами. Курсанты, опасаясь уголовного преследования за непосещение занятий, объясняли свои пропуски объективными причинами. Наряду с ними имели место и более серьезные недоработки организационного характера.
Нередко контрольные цифры военной подготовки водников не выполнялись. Поэтому руководителям пароходств приходилось строго спрашивать с ответственных лиц, посещать военные занятия, при необходимости замены инструкторов обращаться за помощью в военкоматы и к командирам воинских частей, расквартированных в гарнизонах.
Не везде управленцы активно занимались организацией военной подготовки рабочих и служащих. На Лимендском судоремонтном заводе учебный процесс не был в должной мере обеспечен учебным оружием, плакатами, схемами, наглядными пособиями. Текучесть кадров в управленческих структурах стала основной причиной ослабления внимания актива к военным занятиям сотрудников предприятия [18].
По мере установления устойчивого перевеса на фронтах в пользу Красной Армии некоторые руководители тыловых пароходств ослабили внимание к военной подготовке трудящихся. В связи с этим участились обсуждения оборонных проблем на заседаниях общественных организаций [19].
За период войны на береговых предприятиях водного транспорта состоялось 7 очередей всевобуча. Система всеобщего военного обучения являлась первой ступенью подготовки боевых резервов для воинских частей.
Таким образом, получение военных знаний и навыков для экипажей речных и морских судов, действующих во фронтовой зоне, оказалось жизненно необходимым, ибо значительную часть времени многие из них периодически оказывались мишенями для врага. Кроме того, фронт получал водников призывного возраста, имеющих военную подготовку.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ), ф. 7913, оп. 1, д. 191, л. 19-20.
2. Государственный общественно - политический архив Пермского Края (ГОПАПК), ф. 105, оп. 133, д. 42, л. 236; Центр документации новейшей истории Ростовской области (ЦДНИРО), ф. 9, оп. 1, д. 306, л. 10-11; д. 308, л. 2.
3. Государственный архив Архангельской области (ГААО), ф. 865, оп. 1, д. 1317, л. 74 об.; Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ), ф. 473, оп. 1, д. 14, л. 169-175; д. 13, л. 129;
4. ГААО, ф. 1303, оп. 8, д. 2, л. 99.
5. РГАСПИ, ф. 473, оп. 1, д. 13, л. 361.
6. Российский государственный архив экономики (РГАЭ), ф. 8045, оп. 3, д. 1110, л. 12.
7. РГАСПИ, ф.473, оп. 1, д. 13, л. 362; РГАЭ, ф. 8045, оп. 3, д. 1110, л. 12.
8. Государственный архив Одесской области (ГАОО), ф. 92, оп. 2, д. 83, л. 11.
9. РГАСПИ, ф. 473, оп. 1, д. 13, л. 161; д. 19, л. 72.
10. Государственный архив Пермского Края, ф. р- 1996, оп. 1, д. 277, л. 52, 53, 61, 62.
11. Камский большевик. 1941. 4 окт.
12. РГАСПИ, ф.17, оп. 22, д. 2095, л. 157.
13. ГАРФ, ф. 7913, оп. 13, д. 115, л. 232.
14. ГААО, ф. 1303, оп. 8, д. 2, л. 99, оп.1, д. 2, л. 89.
15. ГОПАПК, ф. 78, оп. 6, д. 29, л. 36, 42; ф. 112, оп. 1, д. 230, л. 24.
16. Государственный архив Приморского Края (ГАПК), ф. 59, оп. 1, д. 301, л. 30; д. 350, л. 18.
17. Архив Федерального агентства морского и речного флота (АФАМРТ), ф. 20, оп. 5, д. 18, л. 69; Государственный архив Хабаровского Края (ГАХК), ф. 1457, оп. 1, д. 17, л. 90.
18. ГААО, ф. 1303, оп. 8, д. 19, л. 187-188.
19. ГАРФ, ф. 7913, оп. 13, д. 185, л. 1.
И.Н. Смирнов
УЧАСТИЕ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ В ДЕЯТЕЛЬНОСТИ СОСЛОВИЯ МЕЩАН НА ДОНУ
Российское государство изначально принимало активное участие в формировании сословий. С течением времени выработалась система мер, полностью контролировавшая их деятельность. В пореформенные годы она несильно изменилась, несмотря на целенаправленные попытки вывести общественную жизнь в стране за сословные рамки. На рубеже XIX - XX вв. всеобъемлющий бюрократический контроль над деятельностью сословий воспринимался как привычное явление. Регламентация жизни мещан была частным случаем общей сословной политики государства.
В то же время значительная часть мещан проживала в открытой новым веяниям городской среде, которая обусловливала многогранный выбор линий поведения, формировала более инициативных людей с большим перечнем запросов в области культуры и образования, экономики и политики. Она чем дальше, тем больше пробуждала к жизни идеи, враждебные имперским интересам государства. Все это создавало предпосылки для возникновения у чиновников мотива для поиска средств регулирования общественной жизни в городах. Более свободная, нежели в сельской местности, атмосфера организации общественной жизни вынуждала их думать об эффективном контроле над деятельностью самого массового в городе мещанского сословия. Необходимость
