CC BY
89
Ю. П. Князев
СПбГУ, Санкт-Петербург
ОБОБЩЕННО-ЛИЧНЫЕ УПОТРЕБЛЕНИЯ ФОРМ 2-ГО ЛИЦА В РУССКОМ ЯЗЫКЕ1
1. Вступительные замечания
Как известно, во многих языках формы лица, как местоименного, так и глагольного, способны — помимо прямого обозначения отсылки к участникам данного акта речи — выражать и кван-торные значения неопределенности и обобщенности. Формы 2-го лица в таком случае выражают обобщенно-личное значение, которое определяется как «соотнесение ситуации, лишенной конкретной референции (ситуации повторяющейся, обычной или "вневременной") и ее участников с обобщенным классом лиц, включающим говорящего» [Бондарко 1991: 10]:
(1) Я ещё не в том возрасте, когда вскарабкаться на полку — непосильная задача, но уже не в том, когда вспархиваешь, как птичка. (И. Грекова. В вагоне)
(2) Он жалел Ольгу с Игорем: не позавидуешь родителям, у которых на подросте три невесты. (В. Распутин. Новая профессия)
Сходное значение (далее для краткости — ТЫоб0бщ) могут выражать формы 2-го лица и во многих других языках. Примечательно, что среди них есть и языки, где, в отличие от русского языка, лицо обычно выражается лишь формами глагола, например, латинский или польский, ср. примеры (3), (4), так и языки, в которых присутствие подлежащего обязательно, например, английский или французский, ср. (примеры (5), (6)):
1 Исследование проводилось в рамках Программы фундаментальных исследований президиума РАН «Корпусная лингвистика», проект «Развитие корпусной грамматики русского языка». При подготовке данной работы широко использовался Национальный корпус русского языка (ruscorpora.ru).
(3) лат. Memoria minitiur nisi eam exerceas . [Бенвенист 1946/ 1974: 266]
'Память слабеет если ее не упражняешь'.
(4) польск. Naigorsze to ze nikomu nie mozesz wierzyc. [Sie-wierska 1984: 240]
'Хуже всего то, что никому не можешь верить'.
(5) англ. You never know what to do in such cases. [Смирниц-кий 1959: 360]
'Никогда не знаешь, что делать в подобных случаях'.
(6) франц. C'est pas avec des guerres que tu réussis à faire un pays. [Laberge, Sankoff 1979: 426]
'С помощью войн ты не сможешь создать страну'.
2. Средства выражения ТЫобобщ в русском языке
В русском языке обобщенноличность (как и неопределенно-личность) традиционно связывается с односоставностью предложения. В наиболее четкой форме это мнение выразил А. В. Исаченко: «Отсутствие местоименного показателя ты, они может снять собственно личное значение глагольной формы и превратить её в форму обобщённо- или неопределённо-личную» [Исаченко 1960: 415]. Однако, как заметил еще А. М. Пешковский, это значение может выражаться и в двусоставных предложениях с местоимением ты в качестве подлежащего [Пешковский 1927/ 1956: 372-373], в подтверждение чего он приводит, в частности, следующий пример:
(7) Наскучило идти — берешь извозчика и сидишь себе, как барин, а не хочешь заплатить ему — изволь: у каждого дома есть сквозные ворота, и ты так шмыгнешь, что тебя никакой дьявол не сыщет. (Н. Гоголь. Ревизор)
К аналогичному выводу приходят и современные исследователи; ср.: «Обобщенно-личные предложения не обязательно односоставны: в них может употребляться подлежащее ты — тоже с обобщенно-личным значением» [Скобликова 1979: 112].
Вместе с тем нужно заметить, что ТЫобобщ в форме именительного падежа используется довольно редко. Как правило, его
присутствие предполагает так или иначе выраженное противопоставление:
(8) Человек осознаёт свой возраст с опозданием. Вроде того, как с изменой жены: все уже всё знают, а ты не догадываешься. (Ю. Трифонов. Предварительные итоги)
(9) Одно из забавных свойств человеческой природы заключается в том, что каждый человек стремится доигрывать собственный образ, навязанный ему окружающими людьми. Иной пищит, а доигрывает. Если, скажем, о к ружаю щие захотели увидеть в тебе исполнительного мула, сколько ни сопротивляйся, ничего не получится. Своим сопротивлением ты, наоборот, закрепишься в этом звании. Вместо простого исполнительного мула ты превратишься в упорствующего или даже озлобленного мула. (Ф. Искандер. Начало)
Интересно, что эксплицитная противопоставленность (ад-версативность) считается также и одним из основных условий предпочтения двусоставных конструкций типа Я люблю определенно-личным конструкциям типа Люблю [ВгешПаМ, Fougeron 2001; Николаева 2002: 29-30]. Исходя из сказанного, можно считать вполне обоснованной точку зрения И. А. Мельчука, согласно которой в русском языке существует ненулевая «обобщенно-личная» лексема ТЫ2, а предложения типа Его не переспоришь представляют собой неполную (эллиптическую) реализацию полных предложений с местоимением ТЫ2 типа Ты его не переспоришь [МеГсик 1979/1995: 187].
Дополнительным аргументом в пользу такого решения может служить тот факт, что ТЫобобщ может употребляться во всех косвенных падежах; два аналогичных семантических варианта есть и у притяжательного местоимения твой:
(10) Я никогда не любил фотографироваться. Особенно в большом фотоателье. По-моему, есть что-то постыдное, когда унылый фотограф, озверевший от мелькания десятков лиц, которые надо рассматривать обязательно пристально и обязательно в фокусе (...) деловито командует: «Выпрямитесь, чуть влево, подымите подбородок, улыбнитесь», — а сам про тебя думает: «Морда ведь кирпича просит,
а тоже желает быть красивым», — а ты сидишь и, конечно, догадываешься, что думает про тебя служащий ателье. Но все равно волей-неволей твои глаза принимают полумечтательное-полупрезрительное выражение (знаешь, что это тебе идет, перед зеркалом проверял), потому что все мы хотим выглядеть хотя бы симпатичными, хотя бы в молодости, — вдруг придется дарить эту фотографию любимой девушке, вдруг сын твой через двадцать лет пороется в семейном альбоме и скажет: «А отец у меня ничего был», — или вообще, когда умреш ь и когда похоронят, то именно эту фотографию возьмут на памятник, и будешь ты взирать на грядущие поколения, молодой, красивый, возбуждая элегические раздумья о быстротечности жизни. (А. Гладилин. История одной компании)
(11) Вот и тогда он обронил два слова правды, которые, кажется, пустят насмарку всю его жизнь. И надо же было... Он и впрямь забыл, что если и можно что-нибудь сказать одному человеку, то никак не больше чем одному. Если же тебя услышали двое, трое, то плохи твои дела. (В. Быков. Бедные люди)2
Неподлежащные употребления ТЫобобщ встречаются и в других языках, например, во французском:
(12) On ne peut se promener sans que quelqu 'un vous aborde. [Бен-венист 1946/1974: 266]
'Невозможно выйти на прогулку, без того чтобы кто-нибудь
,3
к вам не подошел .
Еще один открытый вопрос — возможно ли употребление в обобщенно-личном значении местоимения вы, иначе говоря, есть ли у ТЫобобщ формы множественного числа? Высказывалось мнение, что в обобщенно-личных предложениях различие между формами единственного и множественного числа «обычно
2 Предлагались и другие решения этой проблемы [Булыгина, Шмелев 1991: 44; Weiss 1995: 207-209; Падучева 2012: 28].
3 Замещение специализированного неопределенно-личного местоимения on местоимением vous 'вы' обусловлено в данном случае тем, что местоимение on не используется в функции дополнения [Гак 2004: 253].
нейтрализуется, и с грамматической, и с социально-этикетной точки зрения» [Золотова и др. 1998: 118].
Примеры, в которых формы 2-го. лица единственного лица в значении ТЫобобщ в пределах одного фрагмента текста сменяются формами множественного числа без ощутимой разницы в значении, действительно встречаются:
(13) И с озлобленным отчаянием я думала, что Дом не уничтожить — никому, никогда, — не расторгнуть эту злую и жёсткую связь... Так, стыдясь себе признаться, мы дожидаемся смерти не больно-то любимого человека: он давно уже измучил себя, других; его телесные отправления унизительны, его существование бессмысленно и нелепо, его работа нынче состоит в том, чтобы умирать, он вот-вот умрёт — сию минуту. Однако он продолжает пребывать в прежнем положении месяцами, годами — и возникает нелепая мысль: да полно, уж не бессмертен ли он? Почти у в е -руешь в это, примиришься, даже отвлечёшься чем-то, а тут он как раз — будто нарочно — возьми да и помри, словно назло вам и как бы ещё раз показывая, что сие не в в а ш е й воле, а свершается, как и положено, с пугающей внезапностью. И вы уже сожалеете о чём-то... И в первую, ошеломляющую минуту — конечно же, о том, что даже не запомнили как следует, каким он был в последний раз. Итак, в а с снова обманули; в ы остались к этому, как вам навсегда и положено, постыдно не готовы. (М. Палей. Поминовение)
Однако гораздо более типично (конечно, за рамками ситуации непосредственного общения) употребление местоимения вы в той особой форме художественного повествования, которую Н. А. Кожевникова называет «повествованием в форме второго лица» [Кожевникова 1994: 84]. В этом случае вы обозначает условного читателя, глазами которого воспринимается описываемая ситуация. Характерной, хотя и не строго обязательной, приметой этой формы повествования является наличие предложений, предназначенных для выражения речевых актов побуждения и вопроса, которые в своей прямой функции требуют присутствия и реакции адресата:
(14) Но страх заблудиться по-настоящему был, конечно, сильнее. Куда же я так не хотела возвращаться? Приоткроем двери моей, как мне тогда казалось, тюрьмы и посмотрим, что там делается внутри. Если в ы зайдёте в них, постучавшись, то ничего особенного, может быть, и не заметите, — ибо, увидев вас, мой дед, всю жизнь изображавший сумасшедшего, заговорит с вами специально для этого случая приготовленным тошнотворно-интеллигентным голосом. А вам надо зайти незаметно, и тогда ваши представления о такого рода жизни, почерпнутые из относительно доступных литературных источников, допустим, из бабелевскогорассказа «В подвале», в котором дядька автора ежедневно сулит домашним, что их глаза вытекут, а дети ещё во чреве матери начнут гнить и распадаться, а бедный дед автора гримасничает «своим синим окостеневшим ртом», — ваши представления будут в какой-то мере расширены и приближены к истинной картине нашей жизни. (М. Палей. Поминовение)
(15) А теперь представьте себе — вы автор романа. В ы напряжённо беседуете с редактором. Хвастаете лестными отзывами о себе. Выпячиваете достоинства своей книги. Тр е буе те максимальных гонораров. То есть ведёте себя унизительным и неприличным образом. (С. Довлатов. Переводные картинки)
(16) В выходной по улице никогда не бродили? Или в незнакомом городе не останавливались у фотоателье? Небрежно так не рассматривали групповые снимки выпускников 57-й школы, экскурсантов у входа в краеведческий музей, старшеклассников балетного училища? Ваши впечатления? Если честно? «Что это за сборище эвакуированных, неужели этих девочек кто-то замуж взял, а вот та, с краю, ничего, ей-богу, и вот этот мальчик на киногероя похож». И если еще раз пройдете мимо витрины, то обязательно взглянете на запомнившееся вам лицо. (А. Гладилин. История одной компании)
(17) Вот идет высокая, очень стройная, очень молодая девушка. Вы о т м е ч а е т е про себя, что она здорово одета и ноги
у нее прямые, чулки дорогие, капроновые, туфли на высоких каблуках. (...) Она прошла мимо, и десятки мыслей проносятся в вашей голове. Вам представляется, что она спешит на веселую вечеринку или, может, романтическое свидание в парке, у клумбы гладиолусов. Или просто идут воспоминания, как говорится, давно прошедших лет, и в ы , старый, больной человек, смотрите вслед этой девушке и думаете : вот так идет молодость. (А. Гладилин. История одной компании)
Поэтому, на мой взгляд, ближе к действительности альтернативная точка зрения, в соответствии с которой формы 2-го лица множественного числа сохраняют «при всяком употреблении характер если не прямого, то "образного" или "завуалированного" обращения» [Шмелев 1961/2002]. Этот вопрос требует дальнейшего изучения.
3. Семантические разновидности ТЫобобщ
Как следует из общепринятых определений семантики предложений с ТЫобобщ, обобщение в них происходит по двум линиям: открытым классом является и состав участников ситуации и множество моментов времени, когда она имеет место. Эти два параметра лежат в основе используемой далее классификации употреблений ТЫобобщ: 1) открытое множество субъектов + открытое множество моментов времени; 2) говорящий + открытое множество моментов времени; 3) говорящий + конкретный единичный момент времени4.
3.1. Конструкции с обобщенным субъектом К этому подтипу отнесены предложения с ТЫобобщ, в которых обозначаемое действие распространяется на любое лицо, которое может оказаться в аналогичных условиях:
4 4-ый вариант, т. е. сочетание открытого множества субъектов с конкретным единичным моментом времени, представляется логически противоречивым, поскольку конкретная временная локализованность ситуации предполагает конкретную референтность ее основных участников [Козинцева 1990: 20-21] и наоборот: «общеутвердительные и родовые пропозиции, естественно, соответствуют универсальным и родовым ИГ» [Падучева 1985: 101-102].
(18) — Лента Мёбиуса, — перебил Петька, — это когда думаешь, что сначала — одно, а потом — другое, а оказывается то же самое... (В. Белоусова. Второй выстрел)
(19) У нас всё хорошо. Ещё раз тебя прошу, не звони так часто. Только деньги на ветер бросать. Всё равно по телефону ничего толком не скажешь. (А. Волос. Недвижимость)
(20) И Таисия рядом, стареющая быстрее его, вся обратившаяся на детей, позволявшая ему существовать в комфорте жизненных неудобств, потому что все великое прозревается в закутках контор, в лабораториях, где приборы уже не умещаются на столах, где запутаешься в паутине проводов, где о т р е ш и ш ь с я от наглых притязаний эпохи. (А. Азольский. Лопушок)
(21) — Мужчины здесь особенные, — услышала я от военных женщин. — На гражданке такого отношения не в с т р е -тишь. Ид ешь в шесть утра на вахту, а тебе — розу. (Известия, 8.7.2000)
(22) В феврале я купил себе гитару и стал разыгрывать пьесы старинных итальянских композиторов. Чаще всего я играл пятый этюд Джульяни. Этот этюд играют все начинающие гитаристы. Когда его играешь быстро, звуки сливаются, и выходит — вроде ручеёк журчит. (Ю. Коваль. Капитан Клюквин)
Такие конструкции можно, видимо, назвать эталонными для
ТЫ
3.2. Обобщение личного опыта говорящего Данный подтип включает предложения с ТЫобобщ, которые описывают регулярно повторяющиеся события такой высокой степени конкретности, что они могут происходить только с одним человеком; в данном случае — говорящим (повествователем). Такие предложения характерны для воспоминаний и «подведения итогов». Их отличительной особенностью является возможность (не всегда реализуемая) чередования форм 2-го и 1-го лица с совпадающей референцией:
(23) Знаешь, на работе я так выматываюсь. Ездишь по Москве со всякими иностранцами, гид-переводчик. (...)
Ме н я мутит от звуков английской речи. Сразу в с п о -мин а ешь, как эти жиртресты умильно щупают тебя своими маслеными глазами. Так что до дому доберешься — и никуда. (А. Гладилин. История одной компании)
(24) Сразу после того, как думал ночью о Язгуль, перекинулся на мысли о себе. Это связано неутолимо: как только задумываюсь о времени, тут же перескакиваю на свою дорогую персону. Кто я, что я и так далее. Иногда думаешь: все ничего, я в порядке. А иногда — тоска. Нет, думаеш ь, толку не вышло. (Ю. Трифонов. Предварительные итоги)
(25) Ушёл, но долго не мог оставить меня в покое. Чего стоили одни Милочкины ночные звонки! Почему-то любила выяснять отношения ночью по телефону, лежа в постели с Борисом. Только задремлешь — звонок. (И. Грекова. Перелом)
(26) Если смотреть со стороны, кажется, что по такому крутому склону не подняться. На самом деле на нём обычно много щелей, бугорков, трещин. Иногда кусты. Цепляешься, прижимаешься боком, ставишь ногу, под-тягиваеш ься на руках и постепенно взбираеш ься всё выше и выше. Чем трудней подъём, тем сладостней ощущение устойчивости сделанного шага, благодарности земле за её добрую шероховатость. Хочется расправить куст рододендрона с химически фиолетовым цветком, который помог т е б е подтянуться и сделать решительный шаг, или потрепать по шее неожиданный выступ, так славно подвернувшийся тебе. Но, бывает, попадается мёртвое пространство и так долго с т о и ш ь на одном месте в неудобной позе и никак не сообразишь, как одолеть его. (Ф. Искандер. Святое озеро)
(27) Жила я радостно, по-детски — проснешься утром и запоешь; любила вас, мечтала о славе, а теперь? (Б. Аку-нин. Чайка).
Как считает Д. Н. Шмелев, используя таким образом формы
2-го лица, говорящий «намеренно как бы отстраняет себя от названных действий» [Шмелев 1961/2002: 295].
3.3. Говорящий в конкретной единичной ситуации В эту, ранее не выделявшуюся, разновидность употреблений ТЫобобщ включены немногочисленные примеры, в которых говорящий переходит от 1-го лица ко 2-му при описании единичной ситуации:
(28) И тут меня как в голову ударило — ведь мне сегодня двадцать пять лет! Веселенький день рождения, нечего сказать.... Сидишь в пыли на верхотуре, блохи тебя жрут, как бобика, а тебе и покусать в охотку нечего. И не зря ли сидишь, вот главное... (В. Богомолов. Момент истины)
(29) У меня в последний раз шлемофон украли. Прилетел, с и -дишь ошарашенный, а с тебя растаскивают на сувениры — перчатки, гермошлем, часы. (Эксперт, 2001, № 40, Интервью с Ю. Батуриным)
(3 0) Останавливаюсь на каком-то загадочном « Соте эрб де Прованс». Мне приносят нечто тягучее, рыхлое и бесформенное. Но с мармеладовой розочкой в центре. К о с н ё ш ь с я вилкой: пружинит. Тр он ешь ножом — выделяется жир. Тот самый, который вскоре окажется на голубом пиджаке Льва Халифа. От ужаса я теряю способность есть. (С. Дов-латов. Переводные картинки)
Аналогичные употребления ТЫобобщ встречаются и в третье-личном повествовании; в этом случае они воспринимаются как несобственно-прямая речь:
(31) Валькирия, вставши на ноги, подумала и для удобства приняла вид вороны (тебя никто не замечает, а ты видишь всё), а книги, украденные у Амати, она предварительно, ещё в Гималаях, обратила в сухую корку, после чего отправилась на чердак и села изучать эту сухую корку, долбя её клювом. (Л. Петрушевская. Маленькая волшебница)
4. Обсуждение результатов
Приведенные примеры дают основания для следующих выводов.
1) Значения, аналогичные тем, которые выражаются односоставными обобщенно-личными предложениями, могут выражаться
и двусоставными предложениями с местоимением ты в именительном падеже, этим местоимением в косвенных падежах, а также формами притяжательного местоимения твой. Из этого можно сделать вывод, что это значение присуще не синтаксической конструкции, а самим формам 2-го лица. Именно поэтому местоимения 2-го лица в значении ТЫобобщ могут употребляться, в частности, и в составе неопределенно-личных предложений:
(32) Камеру он держал наподобие алебарды. Затем поднёс её к лицу. Я потушил сигарету, вышел из-за угла, направился к мосту. Оказалось, что когда тебя снимают, идти неловко. (С. Довлатов. Чемодан)
(33) Старика Сташенка тоже подозревали, что он связан с гетто, полицаи уже заглядывали к нему, хотя ничего и не обнаружили. Но если тебя подозревают, значит, т ы всё равно виноват. (А. Рыбаков. Тяжелый песок)
(34) Успеваемость даёт стопроцентную... Я делаю ему знаки. Я пытаюсь его остановить. Это очень неудобно, когда тебя хвалят при тебе же. (Б. Окуджава. Новенький как с иголочки)
Что же касается неопределенно-личных предложений, то независимое (неанафорическое и недейктическое) употребление местоимения они — довольно редкое и стилистически окрашенное явление. Значение, которое оно в таких случаях выражает, хорошо описал в одном из своих интервью Борис Хлебников:
(35) — Получается, люди, которые хотят эту землю купить, совсем не бандиты? Просто бизнес, ничего личного?
— Они не злодеи. Они — воплощение государства в той ситуации, когда оно выступает в нашей жизни как некая перемена участи. Мы ведь в повседневной речи про власти, государство, как правило, говорим безлично: «они ». Вот это и есть те самые « они ». (Известия 18.08.2011)
Приведу в качестве иллюстрации несколько примеров подобного употребления этого местоимения:
(36) Итоги белгородских выборов заставляют настороженно отнестись к ставшему в последнее время общим местом
тезису о нарастающем безразличии населения к выборам — мол, все равно «они » выберут того, кого им надо. (Известия, 10.07.1999)
(37) (...) глубоко укорененный миф о том, что от отдельного человека ничего не зависит, что все решают «они ». (Известия, 21.11.2001)
Поэтому совершенно прав И. П. Распопов, считающий, что «мы не имеем права выделять обобщенно-личные предложения в особый разряд (или тип) синтаксических конструкций в одном классификационном ряду с личными, неопределенно-личными и безличными предложениями» [Распопов 1970: 83].
2) Обобщенно-личное значение характеризуется многообразием средств выражения. Это относится не только к русскому [Осипова 2010: 24-38], но и ко многим другим языкам [Siewierska 1984: 238-254; Гак 1991; Томмола 1998]. Их состав, соотношение и нормы употребления, по-видимому, индивидуальны в каждом языке, причем одним из важных факторов, влияющих на выбор способа выражения обобщенноличности, является соотношение с участниками акта речи. Так, по мнению А. Северской, в английском языке «The indefinite people, they and someone typically exclude both speaker and addressee», тогда как «Me, you and one conversely include speaker and addressee although in various degrees» [Siewierska 1984: 241, 242].
В этом отношении показателен приведенный в [Есперсен 1924/ 1958: 251] фрагмент из романа Джека Лондона «Мартин Иден», который посвящен вопросу выбора между местоимениями you и one. Не меньший интерес представляет и его русский опубликованный перевод, демонстрирующий невозможность адекватной передачи собственно лингвистического аспекта этого текста:
(38) «By the way, Mr Eden, what is booze? You used it several times, you know». «Oh, booze», he laughed. «It's slang. It means whisky and beer — anything that will make you drunk». (...) «Don't use you when you are impersonal. You is very personal, and your use of it just now was not precisely what you meant». «I don't just see it». « Why, you said just now to me, 'whisky and beer — anything that will make you drunk' — make me drunk, don't you see?». «Well, it would, wouldn't it?».
«Yes, of course», she smiled, «but it would be nicer not to bring me into it. Substitute one for you, and you see how much better it sounds».
(39) «Кстати, мистер Иден, — окликнула она его уже от дверей, — что такое "нализаться"? Вы несколько раз так сказали». «А, нализаться, — засмеялся он. — Жаргон это. Мол, в ы напились виски, пива, или еще чего и захмелели». «И еще одно, — Руфь тоже засмеялась. — Не употребляйте "в ы " в безличных предложениях. "Вы" — очень личное местоимение, и сейчас вы сказали не совсем то, что намеревались». «Не пойму я, о чем вы». «Ну как же, вот вы сказали мне, мол, "вы напились виски, пива... и захмелели", Получается, что это я захмелела, понимаете?» «А вы бы не захмелели?» «Разумеется, захмелела бы, — с улыбкой ответила Руфь. — Но было бы вежливей, если бы вы ничего подобного мне не приписывали. В таких случаях предпочтительней обходиться без местоимений». (Р. Облонская)
Примечательно, что для последней — ключевой — фразы этого отрывка (Substitute one for yo u, and you see how much better it sounds 'Замените you на one, и вы увидите насколько лучше это звучит') переводчик не нашел никакого русского эквивалента, кроме не имеющего соответствия в оригинале «правила»: В таких случаях предпочтительней обходиться без местоимений. В русском переводе в данном случае уместней был бы совет заменить второе лицо на третье5.
3) Основания для семантического перехода от адресатного ты к генерическому ТЫобобщ ('все и всегда' или при наличии отрицания 'никто и никогда') очевидны. Как писал Э. Бенвенист, «Необходимо и достаточно представить себе какое-то лицо, которое не есть "я", чтобы ему можно было присвоить признак "ты". Таким образом, всякое лицо, которое репрезентируют для себя, приобретает форму "ты"; в частности — но это вовсе не обязательно —
5 А. Северска следующим образом характеризует соотношение между английскими обобщенно-личными you и one: «The English one features primarily in written texts and formal registers. Most speakers regard the use of one in colloquial speech as pretentious preferring the indefinite you» [Siewierska 1984: 244]; см. об этом также [Томмола 1998: 49].
таковым будет лицо, к которому обращаются с речью» [Бенве-нист 1946/1974: 266]. Сходная аргументация приводится и в [Гас-паров 1971: 205-208].
Специфической особенностью русского ТЫобобщ. является широко используемая возможность его использования по отношению именно к говорящему, а не к (потенциальным) адресатам. В этом отношении русский язык отличается, например, от словацкого. Так, А. В. Исаченко [Исаченко:1960: 415] в качестве словацкого эквивалента русского (40) приводит не односоставное предложение с ТЫобобщ (в словацком языке они тоже употребляются), а конструкцию с прономинализированным clovek 'человек':
(40) [Со мной часто бывает так] Иногда приходишь, сидишь и не говоришь ни слова.
(41) Niekedy clovek pride, sedi a nehovori ani slova.
В чешском в подобных случаях также употребляется не ТЫобобщ., а clovek [Жажа 1988: 93]6.
Основания для семантического перехода от 'ты' (или от ТЫобобщ) к 'я' неясны. Е. В. Падучева, связывая этот переход с общекоммуникативными постулатами, приходит к следующему выводу: «в значении формы 2-го лица элемент обобщенности все-таки присутствует: действие, обозначенное глаголом, приписывается, вообще говоря, произвольному лицу, но говорящему — в первую очередь, поскольку это то лицо, которое занимает выделенное место в денотативном пространстве высказывания» [Падучева 1996: 213]7. Такое объяснение оставляет без ответа вопрос, почему аналогичный семантический сдвиг не произошел, например, у ТЫобобщ в английском или словацком.
Если же выводить перволичные употребления форм 2-го лица непосредственно из их первичного адресатного значения, то
6 Аналогичное по своей внутренней форме немецкое неопределенно-личное man также может, в частности, обозначать и действия говорящего [Томмола 1998: 53-54]. Русское человек тоже часто используется в генерическом значении, как в примерах (8), (9), (11), но признаков грамматикализации у него не отмечают.
В другом месте Е. В. Падучева описывает обобщенно-личное значение, отталкиваясь от 1-го лица: 'мне, как и тебе, и всякому на моем месте' [Падучева 2012: 38].
в этом случае связующим звеном между ними окажется внутренний монолог — разговор с самим собой [Князев 2008: 374-376]. Такую возможность допускал А. А. Шахматов: «говорящий, проявляя свою личность, говорит в 1-м лице; но уходя в себя, в свои воспоминания, воспроизводя свои внутренние переживания, естественно прибегает ко 2-му лицу, делая себя объектом своей речи» [Шахматов 1925/1941: 73]. О том же он писал и в другом месте: «2-е лицо в этом случае вызывает представление о 1-м лице. Происхождение оборота обязано, вероятно, именно тому, что картина прошлого воскрешается перед мысленным взором самого говорящего, обращающегося к себе, как ко 2-му лицу» [Шахматов 1952: 73]. Сходной позиции придерживался и А. М. Пешков-ский, считавший, что «в форму обобщения облекаются нередко чисто личные факты, носящие глубоко интимный характер (...) И чем интимнее какое-либо переживание, чем труднее говорящему выставить его напоказ перед всеми, тем охотнее он облекает его в форму обобщения» [Пешковский 1928/1956: 375].
В целом же можно сказать, что, несмотря на уже, как минимум, столетнюю историю изучения обобщенно-личных предложений в русском языке, многие вопросы практически не привлекают внимания исследователей. Среди них наиболее актуальными представляются следующие:
- соотношение между разными способами выражения обобщенности субъекта;
- соотношение между ты и вы нарративе за рамками ситуации прямого обращения к адресату;
- условия, при которых человек, говоря о себе, переходит от 1-го лица к ТЫобобщ.
Литература8
Бенвенист 1946/1974 — Э. Бенвенист. Структура отношений лица в
глаголе // Э. Бенвенист. Общая лингвистика. М.: Прогресс, 1974.
С. 259-269.
8 При ссылках на переводные работы, как правило, указываются две даты — год выхода оригинала и год выхода перевода, разделенные косой чертой; то же относится и к стереотипным переизданиям работ, написанных на русском языке.
Бондарко 1991 — А. В. Бондарко. Семантика лица // А. В. Бондарко (ред.). Теория функциональной грамматики. Персональность. Залоговость. СПб.: Наука, 1991. С. 5-40.
Булыгина, Шмелев 1991 — Т. В. Булыгина, А. Д. Шмелев. Референци-альные, коммуникативные и прагматические аспекты неопреде-ленноличности и обобщенноличности // А. В. Бондарко (ред.). Теория функциональной грамматики. Персональность. Залоговость. СПб.: Наука, 1991. С. 41-62.
Гак 1991 — В. Г. Гак. Неопределенноличность в плане содержания и в плане выражения // А. В. Бондарко (ред.). Теория функциональной грамматики. Персональность. Залоговость. СПб.: Наука, 1991. С. 72-86.
Гак 2004 — В. Г. Гак. Теоретическая грамматика французского языка. М: Добросвет, 2004.
Гаспаров 1971 — Б. М. Гаспаров. Из курса лекций по синтаксису современного русского языка. Тарту: ТГУ, 1971.
Есперсен 1924/1958 — О. Есперсен. Философия грамматики. М.: Изд-во иностр. лит., 1958.
Жажа 1988 — С. Жажа. Глагольные конструкции родственных языков и расхождения в их функционировании (на материале русского и чешского языков) // Ю. Н. Караулов (ред.). Язык: система и функционирование. М.: Наука, 1988. С. 87-98.
Золотова и др. 1998 — Г. А. Золотова, Н. К. Онипенко, М. Ю. Сидорова. Коммуникативная грамматика русского языка. М.: Филол. ф-т. МГУ, 1998.
Исаченко 1960 — А. В. Исаченко. Грамматический строй русского языка в сопоставлении со словацким. Т. 2. Братислава: Изд-во Словацкой АН, 1960. Т. 2, 1960.
Князев 2008 — Ю. П. Князев. Адресатное и обобщенно-личное значения форм 2-го лица // Р. И. Розина, Г. И. Кустова (ред.). Динамические модели. Слово. Предложение. Текст. Сборник статей в честь Е. В. Падучевой. М.: Языки славянских культур, 2008. С. 364-379.
Кожевникова 1994 — Н. А. Кожевникова. Типы повествования в русской литературе Х1Х-ХХ вв. М.: Институт русского языка РАН, 1994.
Козинцева 1990 — Н. А. Козинцева. Временная локализованность действия и ее связи с аспектуальными, модальными и таксисными значениями. Л.: Наука, 1990.
Николаева 2002 — Т. М. Николаева. «Скрытая память» языка: попытка постановки проблемы // Вопросы языкознания 4, 2002. С. 25-41.
Осипова 2010 — Э. Н. Осипова. Русский синтаксис: Односоставные предложения. Архангельск: Поморский университет, 2010.
Падучева 1985 — Е. В. Падучева. Высказывание и его соотнесенность с действительностью. М.: Наука, 1985.
Падучева 1996 — Е. В. Падучева. Семантические исследования (Семантика времени и вида в русском языке; Семантика нарратива). М.: Языки русской культуры, 1996.
Падучева 2012 — Е. В. Падучева. Неопределенно-личное предложение и его подразумеваемый субъект // Вопросы языкознания 1, 2012. С. 27-41.
Пешковский 1927/1956 — А. М. Пешковский. Русский синтаксис в научном освещении. М.: Учпедгиз, 1956.
Распопов 1970 — И. П. Распопов. Строение простого предложения в современном русском языке. М.: Просвещение, 1970.
Скобликова 1979 — Е. С. Скобликова. Синтаксис простого предложения. М.: Просвещение, 1979.
Смирницкий 1959 — А. И. Смирницкий. Морфология английского языка. М.: Изд-во литературы на иностранных языках, 1959.
Томмола 1998 — Х. Томмола. Заметки к типологии амбиперсонала // Н. А. Козинцева, А. К. Оглоблин (ред.). Типология. Грамматика. Семантика. СПб.: Наука, 1998. С. 41-57.
Шахматов 1925/1941 — А. А. Шахматов. Синтаксис русского языка. Л.: Учпедгиз, 1941.
Шахматов 1952 — Из трудов А. А. Шахматова по современному русскому языку. М.: Учпедгиз, 1952.
Шмелев 1961/2002 — Д. Н. Шмелев. Стилистическое употребление форм лица в современном русском языке // Д. Н. Шмелев. Избранные труды по русскому языку. М.: Языки славянской культуры, 2002. С. 289-310.
Breuillard, Fougeron 2001 — J. Breuillard, I. Fougeron. Avec ou sans я // Русский язык: пересекая границы. Дубна: Университет «Дубна», 2001. С. 43-53.
Laberge, Sankoff 1979 — S. Laberge, G. Sankoff. Anything you can do // T. Givon (ed.). Syntax and Semantics. Vol. 12. Discourse and syntax. New York: Academic Press, 1979. P. 419-440.
Mel'cuk 1979/1995 — I. Mel'cuk. Syntactic, or lexical, zero // И. А. Мельчук. Русский язык в модели «Смысл ö Текст». М. — Вена: Языки русской культуры, Венский славистический альманах, 1995. С. 169205.
Siewierska 1984 — A. Siewierska. The Passive: A Comparative Linguistic Analysis. London: Croom Helm, 1984.
Weiss 1995 — D. Weiss. Remarks on chapter 7 // И. А. Мельчук. Русский язык в модели «Смысл ö Текст». М. — Вена: Языки русской культуры, Венский славистический альманах, 1995. P. 206-211.
