CC BY
27
Южный соловей Luscinia megarhynchos. Столь же обычен, как и на предыдущей стоянке в Краснодарском крае (Казаков 2016).
Обыкновенный соловей Luscinia luscinia. Случайно добытый утром 5 мая самец оказался обыкновенным соловьём. Это была жирная, вероятно пролётная птица (Л = 7x5; П = 5x5).
Чёрный дрозд Turdus merula. Довольно обычен. Найдено гнездо, сделанное на уступе обрыва под корнями кустарников. Размеры гнезда, мм: диаметр 150; высота 120; диаметр лотка 86; глубина лотка 52. В гнезде 4 слегка насиженные яйца. Их масса и размеры:
Масса яйца, г 7.6 7.5 7.6 6.95
Размеры яйца, мм 30.4x26.7 30.5x21.4 29.9x21.7 29.1x21.0
Литератур а
Казаков Б.А. 2016. К орнитофауне пойменных лесов среднего течения реки Кубани в Ставропольском крае // Рус. орнитол. журн. 25 (1334): 3329-3332.
ю ^
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2016, Том 25, Экспресс-выпуск 1334: 3334-3341
Обнаружение обыкновенной каменки Oenanthe oenanthe на Буреинском нагорье и разгадка феномена обеднённости авифауны высокогорий юга Дальнего Востока
М.Ф.Бисеров
Марат Фаридович Бисеров. Государственный природный заповедник «Буреинский»,
ул. Зелёная, д. 3, Чегдомын, 682030, Хабаровский край, Россия. E-mail: marat-biserov@mail.ru
Поступила в редакцию 24 августа 2016
Ранее неоднократно обращалось внимание на резкое несоответствие между степенью выраженности современных высокогорных ландшафтов Дальнего Востока, в особенности его южной части, и бедностью населяющей их авифауны (Назаренко 1979, 1983; Воронов 1986). Действительно, в высокогорьях юга Дальнего Востока заметно отсутствие таких распространённых в горах Восточной и Северо-Восточной Сибири видов, как рогатый жаворонок Eremophila alpestris, варакушка Lus-cinia svecica, обыкновенная каменка Oenanthe oenanthe, таловка Phyllo-scopus borealis, по-видимому, полярная овсянка Emberiza pallasi, почти всех видов высокогорных куликов и некоторых других видов. Причём чем ближе к побережью Тихого океана, тем отчётливее проявляется данная закономерность. Но наиболее резкое сокращение видового
состава птиц высокогорий отмечается на границе регионов, что заметно при сравнении авифаун подгольцового и гольцового поясов двух соседних горных систем: Алданского (Восточная Сибирь) и Буреинского (Дальний Восток) нагорий. Например, в авифауне гольцового пояса Алданского нагорья известно, по крайней мере, 24 вида птиц, в то время как в аналогичном поясе Буреинского нагорья — только 14 видов (Бисеров 2008).
К настоящему времени сформировалось два подхода к пониманию феномена обеднённости авифауны высокогорий Дальнего Востока — «исторический» (Назаренко 1983; Воронов, 1986) и «экологический» (Бисеров 2007, 2008а,б,в).
«Исторический» подход объясняет возникновение данного феномена в основном с позиций палеогеографии. При этом главными причинами считаются «островной» характер и молодость высокогорного ландшафта юга Дальнего Востока, соответственно, поздние сроки начала формирования авифауны высокогорий (2-3 тыс. лет назад), дальние дистанции расселения птиц, которые в совокупности и привели к образованию в высокогорьях Дальнего Востока «вакантной экологической среды», в связи с чем процесс заселения дальневосточных высокогорий не достиг завершения и по настоящее время, а высокогорная фауна создаётся там, в сущности, заново.
«Экологический» подход основан на учёте современных природных условий высокогорий Сибири и Дальнего Востока, главным образом как следствия региональных климатических различий.
Для разгадки феномена сравнительной обеднённости авифауны высокогорий юга Дальнего Востока, на наш взгляд, одним из наиболее показательных видов является обыкновенная каменка, широко распространённая в высокогорьях Восточной, Северо-Восточной Сибири и приполярных районов Северной Америки, в то же время крайне редко встречающаяся на Дальнем Востоке России.
Рассмотрим группу исторических причин.
Островной характер высокогорного ландшафта юга Дальнего Востока. Очевидно, палеогеографическими причинами можно объяснить авифаунистическую обеднённость высокогорий периферийно расположенных горных систем Дальнего Востока (Сихотэ-Алинь, горы Японских островов и др.). Однако резкое сокращение фаунистического состава птиц высокогорий, как уже было сказано, обнаруживается сразу же на границе Восточной Сибири и Дальнего Востока, в связи с чем, отсутствие или редкость вышеупомянутых видов южнее климатической границы регионов — явное свидетельство решающего значения климата в образовании обеднённости авифауны дальневосточных высокогорий. Ранее, например, был сделан вывод о том, что и население птиц Алтая, а также, очевидно, всей Алтай-Саянской горной страны
пространственно организовано по гидротермическому принципу: чем меньше территориальные различия местообитаний по гидротермическому режиму, тем выше сходство между населяющими их сообществами птиц (Цибулин 2004). Так как одним из следствий муссонного климата является общее осложнение гидротермического режима высокогорий, то это обстоятельство в первую очередь сказывается на развитии в высокогорьях почвенного покрова, продуцентов и первичных консу-ментов. Следует также иметь в виду, что большинство из названных выше видов птиц, в том числе O. oenanthe, отсутствуют или крайне редки не только в высокогорьях юга Дальнего Востока, но и в других высотных поясах региона. Интересно и то, что «островной» характер ландшафта почему-то не сказывается на других высокогорных обитателях — альпийской завирушке Prunella collaris, сибирском горном вьюрке Leucosticte arctoa, гольцовом коньке Anthus rubescens и некоторых других видах, распространённых в гольцовом поясе обоих регионов.
Молодость высокогорного ландшафта в его современном выражении. Считается, что формирование современной авифауны высокогорий на юге Дальнего Востока началось преимущественно после голо-ценового оптимума и продолжается в настоящую эпоху (Назаренко 1983). Возникает вопрос, почему авифауна схожих ландшафтов высокогорий Восточной Сибири (в частности Алданского нагорья), ранее также подвергшейся воздействию оледенения, в своём формировании более продвинута и существенно богаче?
Дальние дистанции расселения. Данный фактор для объяснения отсутствия в нагорье, например, O. oenanthe, ежегодно совершающей трансконтинентальные перелёты от Аляски и Чукотки до Юго-Западной Евразии, Центральной Африки и обратно (Franz Bairlein et al. 2012), очевидно, неприменим, поскольку, встречи этого вида в пределах юга Дальнего Востока во внегнездовое время всё же регистрировались, хотя и крайне редки (Воронов 1991; Искандаров 1996; Глу-щенко и др. 2006). Поэтому трудно представить, чтобы такой дальний мигрант, каким является обыкновенная каменка, не смог заселить за относительно длительный исторический промежуток времени схожие ландшафты близко расположенной горной системы, в то время как такие ближние мигранты, как альпийская завирушка и сибирский горный вьюрок, их широко населяют.
Рассмотрим исследуемый феномен с учётом различий современных экологических условий высокогорий регионов.
Русский Дальний Восток включает территорию, расположенную восточнее линии, проведённой по водоразделам рек Зеи и Олёкмы, вдоль южного подножия Станового хребта и западного склона хребта Джуг-джур и далее по южной границе Парапольского Дола до северной оконечности полуострова Камчатка. Отличительной особенностью региона
является климатическое единство его территории, входящей в муссон-ную область Восточной Азии (Суслов 1947).
В отличие от Дальнего Востока, Восточная и Северо-Восточная Сибирь располагаются в области резко-континентального климата. А так как первопричиной экологических различий любых сравниваемых территорий является климатический фактор, то, очевидно, именно он и должен лежать в основе возникновения феномена обеднённости современной авифауны высокогорий юга Дальнего Востока.
Климат Алданского нагорья резко-континентальный, зима холодная и сухая, лето кратковременное, относительно тёплое. Осадки наиболее часты в конце июля и начале августа, их среднегодовое количество около 700 мм. При этом с апреля по октябрь выпадает до 600 мм. Данное нагорье, как и ряд других горных систем северо-востока Евразии (хребты Черского и Верхоянский, Корякское и Чукотское нагорья) входит в полосу Даурско-Якутско-Чукотско-Аляскинской аридной дуги (Галанин, Беликович 2012), для которой характерно присутствие крио-аридной степной и лесостепной растительности, сохранившейся с конца плейстоцена. В настоящее время в пределах этой полосы встречаются остепнённые тундры на склонах, переходящие с высотой в горные тундры. Выше горных тундр следует разреженная растительность скал, щебнистых склонов, узких каменистых русел речек, которую относят к поясу высокогорных холодных пустынь. Наибольшее число реликтовых степных видов растений на Северо-Востоке Евразии сохранилось в горно-тундровом поясе и очень мало — в лесном. Например, в горнотундровом поясе Токинского Становика (юго-восточная часть Алданского нагорья), развиваются криофильно-степные сообщества с ковы-лёчком альпийским Ptilagrostis alpine (Шлотгауэр и др. 1980). На Бу-реинском нагорье данный вид, наоборот, считается редким (Борисов и др. 2000). Остепнённые условия благоприятствуют обитанию обыкновенной каменки, рогатого жаворонка, приспособленных к условиям сухих степей. И действительно, в высокогорьях Восточной и СевероВосточной Сибири гнездовым биотопом вида являются луговые участки, местами покрытые камнями, а также сухие каменистые склоны гор, вершины хребтов, с грудами камней, мхом и лишайниками (Воробьёв 1963), где наиболее часто каменка гнездится в норах арктических сусликов Spermophyllus parryi (Кречмар, Кондратьев 1996).
Буреинское нагорье находится под влиянием муссонной Дальневосточной области Умеренного пояса, что обусловливает специфичность высокогорных ландшафтов Дальнего Востока, давно отмеченную многими исследователями (Сочава 1956; Колесников 1969; и др.), своеобразие которых обусловлено воздействием атмосферной циркуляции, т.е. образованием регулярных зимних и летних муссонов в приокеани-ческих районах Дальнего Востока.
Зимний муссон определяет низкие температуры этого периода года, а незначительная мощность снегового покрова способствуют интенсивному промерзанию грунта на большую глубину. В тоже время лето короткое, изобилующее осадками. В период правильных муссонных дождей, продолжающихся со второй половины июня до середины сентября, дожди порой постоянно моросят в течение одной-двух декад, определяя значительную годовую сумму осадков — до 1600 мм. При этом свыше 800-1200 мм осадков выпадает с апреля по октябрь (Суслов 1947).
Следствием таких климатических условий является развитие в горах Приохотья на высотах свыше 900 м н.у.м. пояса, характеризующегося обширными каменистыми россыпями — курумами, осыпями и россыпями на склонах, наличием опустыненных каменистых тундр на привершинных участках и выходов скальных пород. Россыпи обладают высокой порозностью, в связи с чем летние осадки не задерживаются у поверхности и просачиваются глубоко внутрь. В таких россыпях на значительную глубину не наблюдается скопления мелкозёма и более мелких почвенных фракций. Сильные ветры увеличивают испарение с поверхности субстрата, не имеющего к тому же сплошного растительного покрова. Обильные летние осадки способствует сильному размыву и без того тонкого слоя почвы. В сочетании с сокращённым вегетационным периодом такие условия препятствуют росту в высокогорьях теплолюбивых древесных, кустарниковых пород и представителей кустарничково-травяного покрова, а главное, развитию луговых сообществ, однако способствуют развитию в высокогорьях каменистых, лишённых почвы и растительности, тундр (Шлотгауэр 1990). В целом каменистые тундры отличаются неблагоприятными трофическими условиями, в большинстве случаев являющимися основным ограничителем разнообразия и обилия птиц, многих видов грызунов в горах (Второв 1976) и, в том числе, препятствующих заселению высокогорий обыкновенной каменкой.
Однако обыкновенная каменка всё же гнездится на Дальнем Востоке. Достоверное гнездование O. oenanthe в регионе зарегистрировано в районе города Зеи (Ильяшенко 1986) и предполагается под Охотском (Нечаев, Гамова 2009). В.Ю.Ильяшенко объяснил появление в 1980 и 1981 годах на окраинах города Зеи трёх гнездящихся пар обыкновенной каменки, ранее здесь не обитавшей, возникновением специфичного ландшафта из нагромождений железобетонных конструкций, кирпича и щебня в результате строительства Зейской ГЭС.
На Буреинском нагорье, несмотря на многолетние исследования (Аверин 2007; Бисеров 2007; и др.), O. oenanthe не регистрировалась. Впервые одиночная каменка встречена в центральной части Буреинского нагорья около посёлка Софийск (долина реки Агда; 950 м н.у.м.)
19 июня 2012 (Бисеров 2013). Примечательно, что и в данном районе она была отмечена в условиях специфичного ландшафта — птица придерживалась обширных отвалов каменистого грунта, образовавшихся в результате многолетних работ по золотодобыче.
Таким образом, практически все известные встречи O. oenanthe в гнездовой период приурочены к антропогенно преобразованному ландшафту, но только не высокогорий, а лесного пояса. Экологические условия таких местообитаний, имеющих развитый почвенный покров и одновременно лишённых древесной и кустарниковой растительности, более соответствуют требованиям каменки, поскольку на горных территориях, находящихся под воздействием муссонного климата Дальнего Востока, каменки не имеют возможности гнездиться в пределах лесного и подгольцового поясов с их сплошными лесными и стланико-выми массивами. Такие условия сохраняются только на начальных этапах лесной восстановительной сукцессии и позволяют каменке заселять подобные местообитания лишь непродолжительное число лет. Следует также упомянуть, что в пределах лесного пояса Буреинского нагорья (за исключением заболоченных пространств Верхнебуреин-ской равнины, расположенной в центральной части нагорья) только в антропогенно трансформированных ландшафтах удалось обнаружить гнездование черноголового чекана Saxicola torquata и белой трясогузки Motacilla alba (Бисеров 2012).
Следовательно, если O. oenanthe может населять преобразованные ландшафты в пределах лесного пояса, то, очевидно, открытые ландшафты высокогорий ей мешает освоить существующие там экологические условия, складывающиеся под воздействием муссонного климата.
Климатические условия, скорее всего, также лежат в основе причин отсутствия в гольцовом поясе Дальнего Востока рогатого жаворонка, варакушки, возможно, таловки и ряда других видов птиц.
Выводы
1. Обыкновенная каменка может населять пространства Дальнего Востока с его муссонным климатом, по-видимому, лишь в антропогенно преобразованных местообитаниях лесного пояса.
2. Феномен авифаунистической обеднённости высокогорий юга Дальнего Востока в сравнении с таковыми Северо-Восточной и Восточной Сибири связан с современными экологическими характеристиками данного ландшафта, определяемыми, главным образом, климатическими причинами.
Литератур а
Аверин А.А. 2007. Птицы // Позвоночные животные государственного природного заповедника «Бастак». Биробиджан: 24-55.
Бисеров М.Ф. 2007. Структура авифауны Хингано-Буреинского нагорья // Тр. заповедника «Буреинский» 3: 29-46.
Бисеров М.Ф. 2008а. Геоморфологические особенности - один из факторов, определяющих обеднённость фауны и населения птиц высокогорий юга Дальнего Востока // Тр. заповедника «Буреинский» 4: 82-87.
Бисеров М.Ф. 20086. Орнитогеографические особенности положения Хингано-Буреинского нагорья в ряду сопредельных горных систем // Тр. заповедника «Буреинский» 4: 102-112.
Бисеров М.Ф. 2008в. К вопросу о причинах обеднённости авифауны высокогорий юга дальнего Востока // «Биоразнообразие, проблемы экологии Горного Алтая и сопредельных регионов: настоящее, прошлое, будущее». Международ. конф. Горно-Алтайск, 1: 37-42.
Бисеров М.Ф. 2012. Изменения в составе фауны птиц участков золотодобычи, примыкающих к территории Буреинского заповедника // 12-я Международ. науч.-практ. экол. конф. «Структурно-функциональные изменения в популяциях и сообществах на территориях с разным уровнем антропогенной нагрузки». Белгород: 23-24.
Бисеров М.Ф. 2013. К обнаружению обыкновенной каменки Oenanthe oenanthe (Linnaeus, 1758) на Буреинском нагорье // 10-я Дальневост. конф. по заповедному делу. Благовещенск: 49-51.
Борисов Б.И., Думикян А.Д., Кожевников А.Е., Петелин Д.А. 2000. Сосудистые растения Буреинского заповедника (Аннотированный список видов) // Флора и фауна заповедников. М., 87: 1-100.
Воробьёв К.А. 1963. Птицы Якутии. М.: 1-336.
Воронов Б.А. 1986. Птицы горных тундр и кедровых стлаников северной части Приамурья // Териология, орнитология и охрана природы: 11-й Всесоюз. симпозиум «Биологические проблемы Севера». Якутск, 3: 95-96.
Воронов Б.А. 1991. Послегнездовой аспект населения птиц горной системы Тардоки-Яни (Сихотэ-Алинь) // 4-я конф. орнитологов Сибири. Барнаул: 120-121.
Второв П.П. 1976. Птицы в экосистемах горных стран // Орнитология 12: 55-60.
Галанин А.В., Беликович А.В. 2012. Восточноазиатская гумидная и Азиатско-Североамериканская аридная ботанико-географические дуги (динамика флоры и растительности) // Наша Ботаничка. Владивосток. http://geobotany.narod.ru
Глущенко Ю.Н., Шибнев Ю.Б., Волковская-Курдюкова Е.А. 2006. Птицы // Позвоночные животные заповедника «Ханкайский» и Приханкайской низменности. Владивосток: 77-233.
Ильяшенко В.Ю. 1986. О птицах бассейна верхней Зеи // Тр. Зоол. ин-та АН СССР 150: 77-81.
Искандаров А.К. 1996. Некоторые данные по фауне зимних птиц Поронайского заповедника // Вестн. Сахалин. музея. Южный Сахалинск, 3: 375-380.
Колесников Б.П. 1969. Высокогорная флора Среднего Сихотэ-Алиня. Владивосток: 1-110.
Кречмар А.В., Кондратьев А.Я. 1996. Птицы // Позвоночные животные Северо-Востока России. Владивосток: 66-173.
Назаренко А.А. 1979. К истории орнитофауны субальпийского ландшафта Сибири и Дальнего Востока // Зоол. журн. 58, 11: 1680-1691.
Назаренко А.А. 1983. Орнитофауна высокогорий юга Дальнего Востока. Особенности её состава и истории // Птицы Сибири: 2-я Сиб. орнитол. конф. Горно-Алтайск: 86-88.
Нечаев В.А., Гамова Т.В. 2009. Птицы Дальнего Востока России. Аннотированный каталог. Владивосток: 1-564.
Сочава В.Б. 1956. Закономерности географии и растительного покрова горных тундр СССР // Академику В.Н.Сукачеву к 75-летию со дня рождения, М.; Л.: 322-537.
Суслов С.П. 1947. Физическая география СССР. Л.; М.: 309-389.
Шлотгауэр С.Д. 1990. Растительный мир субокеанических высокогорий. М.: 1-224.
Шлотгауэр С.Д., Готванский В.И, Коркишко Р.Н. 1980. Флора и ландшафты Токийского Становика // Комаровские чтения. Владивосток, 28: 3-26. Цибулин С.Н. 2004. Итоги и перспективы исследований населения птиц Алтая // Сиб.
зоол. конф. Новосибирск: 201-202. Bairlein F., Norris R.D., Nagel R., Bulte M., Voigt Ch.C., Fox J.W., Hussel D.J.T., Schmaljohann H. 2012. Cross-hemisphere migration of a 25g songbird // Biol. Lett. 8, 4: 505-507.
Ю ^
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2016, Том 25, Экспресс-выпуск 1334: 3341-3342
Новая регистрация альбиноса сороки Pica pica в Бухтарминской долине на Алтае
Н.Н.Березовиков, А.У.Габдуллина, Ф.И.Шершнёв
Николай Николаевич Березовиков. Отдел орнитологии и герпетологии, Институт зоологии, Министерство образования и науки, проспект Аль-Фараби, 93, Алматы, 050060, Казахстан. E-mail: berezovikov_n@mail.ru
Алия Уланбековна Габдуллина. Катон-Карагайский национальный парк, посёлок Катон-Карагай, Катон-Карагайский район, Восточно-Казахстанская область, 070908, Казахстан Фёдор Иванович Шершнёв. Казселезащита, посёлок Катон-Карагай, Катон-Карагайский район, Восточно-Казахстанская область, 070908, Казахстан
Поступила в редакцию 26 августа 2016
В первой декаде мая 2014 в юго-западных отрогах хребта Листвяга в казахстанской части Центрального Алтая жители деревни Язовой, недавно переименованной и теперь носящей название Жазаба (49°27' 08" с.ш., 85°16'31" в.д.), в тальниках по берегам реки Язовой (правый приток Бухтармы), в 3 км юго-западнее села, несколько раз видели белую сороку. По описанию очевидцев, она имела абсолютно белое оперение и красную радужину глаз. После 10 мая она исчезла и больше не появлялась.
Как выяснилось, это не единственная встреча альбиноса сороки в этих краях. Ранее одиночных белых сорок встречали в ноябре 1966 года в селе Печи (ныне Барлык), в декабре 1974 года - в селе Урыль и в феврале 1993 — в небольшом селении Парк, в южных отрогах Листвяги севернее сёл Черновое и Кызылжулдуз, где находилось крупное мараловодческое хозяйство. В двух последних случаях это были частичные альбиносы, у которых чёрными были клюв, голова, рулевые и маховые перья. Кроме того, в деревне Кауриха на Бухтарме 2 января 1925 была добыта сорока-хромист, державшаяся с 1921 года (Даценко 1926). По описанию автора, её окраска имела следующие особенности: «голова тёмно-коричневого цвета, вся спина с чуть заметным коричневатым оттенком, грудь бледно-коричневая, брюшко белое, крыло в основании
