CC BY
74
Lingua mobilis №3 (17), 2009
ЯЗЫКОЗНАНИЕ
ОБЛАСТНАЯ МОДЕЛЬ КОНЦЕПТА BEAUTY, ВЕРБАЛИЗУЕМАЯ КОММУНИКАНТАМИ-ЖЕНЩИНАМИ
О. А. Алимурадов
Статья посвящена рассмотрению структуры концепта BEAUTY, репрезентируемой в дискурсе языковой личности женщины. Цель статьи - выделить области рассматриваемого концепта, описать характер связей между ними, представить иерархию выделенных областей, определить, какие из них активируются чаще в ходе дискурсивной деятельности коммуникантов-женщин. Анализ выборки позволяет утверждать, что концепт BEAUTY представлен единством его макро-областей: physical beauty, spiritual beauty, natural beauty, artificial beauty, которые, в свою очередь, распадаются на микро-области, представленные информацией о каждом предмете оценки, выделенном нами по принципу частотности его репрезентации в сфере оценочной коммуникации.
Ключевые слова: концепт, дискурс, языковая личность, оценочная коммуникация.
Языковое сознание (ЯС) человека является важнейшим, но в то же время наиболее абстрактным компонентом структуры языковой личности, в которую, помимо ЯС, входят: 1) языковая способность как ментально-физиологическая возможность овладеть навыками речевого общения и применять их на практике; 2) коммуникативная потребность, т.е. потребность во взаимодействии с речевым партнером; 3) коммуникативная компетенция как выработанное умение осуществлять общение в его различных видах для оптимального достижения коммуникативной цели; 4) речевое поведение как осознанная и неосознанная система поступков, раскрывающих в процессе коммуникативной деятельности человека его характер и образ жизни [6. С. 9].
36
Языкознание
ЯС представляет динамически функционирующее ментальное пространство индивида, представленное совокупностью концептов и смежных им структур знания (фреймов, когнитивных категорий и т.д.). В рамках лингвокогнитивного подхода концепт рассматривается как ментальная репрезентация воспринимаемого объекта реального или воображаемого мира [1. С. 176). Объекты или фрагменты окружающего мира фиксируются в сознании носителя языка в виде определенных элементов ментальной системы - концептов, которые, в свою очередь, кодируются языковыми знаками в процессе развертывания дискурсивной деятельности, т.е. концепты опосредуют связь объектов действительности и языковых знаков [8].
Необходимо отметить, что ментальное пространство (концептосфера) языковой личности представляет собой структурированную сферу [1].
Согласно одному из подходов, структура концепта анализируется с учетом «глубины» его содержания. Так, Ю.С. Степанов рассматривает концепт как ячейку, базовую единицу культуры в сознании индивида и социума и выделяет в его структуре три уровня: 1) основной или актуальный признак - уровень, на котором концепт одинаково доступен для всех носителей данного языка и культуры; 2) дополнительный или «пассивный» признак (признаки), являющийся уже неактуальным, «историческим» -уровень, на котором содержание концепта может быть актуально лишь для отдельных групп лингвокультурного сообщества; 3) внутренняя форма, обычно вовсе не осознаваемая в повседневной жизни, запечатленная во внешней, словесной форме, т.е. «глубинный слой» концепта, содержание которого известно лишь специалистам [10].
Другой подход к анализу структуры концепта предлагается В.И. Карасиком. Автор основывается на понимании концепта как «многомерного смыслового образования» [6. С. 132], в котором выделяется понятийная, предметно-образная и ценностная составляющие. Понятийный компонент представляет собой языковую фиксацию концепта, а также совокупность семантических признаков (основных и дополнительных), идентифицирующих
37
Lingua mobilis №3 (17), 2009
его в сопоставлении со смежными концептами. Следовательно, данный компонент совпадает с «верхним концептуальным слоем» по Ю.С. Степанову. Предметно-образная составляющая концепта невербальна, она представляет собой целостное, обобщенное представление о конкретном предмете, явлении или ситуации в сознании языковой личности. Этот компонент соответствует внутренней форме концепта в интерпретации Ю.С. Степанова. Согласно точке зрения В.И. Карасика, основополагающим компонентом концепта является его ценностная составляющая, предполагающая значимость, важность данного концепта как для коллектива, так и для конкретного индивида [6. С. 77]. Иначе говоря, в концепте содержится важная, переживаемая информация, о соответствующем объекте или фрагменте мира, что и обеспечивает концепту статус лингвокультурной, «ценностной» сущности.
Близкий подход к пониманию структуры концепта предлагает С.Г. Воркачев. Автор выделяет понятийную, образную и значимост-ную составляющие. Его интерпретация первых двух компонентов совпадает с интерпретацией В.И. Карасика. Значимость же концепта определяется, согласно автору, разнообразием средств его вербализации, т.е. «номинативной плотностью». Другими словами, ценным для человека является то, что играет существенную роль в его жизни и поэтому получает многостороннее обозначение в языке [2]. Таким образом, рассмотрение структуры концепта предполагает определение объема семантических признаков, формирующих его содержание в целом, а также его отдельные зоны. К таковым относятся ядро (базовый когнитивный слой, отражающий конкретные чувственные ощущения и представления) и периферию (дополнительные когнитивные слои, различающиеся по степени абстрактности).
Все приведенные подходы к пониманию структуры концепта объединяется мыслью о том, что она включает понятийный слой (содержащий семантические признаки концепта) и чувственнооценочный компонент (внутреннюю форму).
Однако в силу разнообразия концептов подобная интерпретация структуры не может быть в равной степени применима к любому из них. Кроме того, структура концепта обусловлена не только коллективным сознанием, но и индивидуальными характеристиками
38
Языкознание
носителя языка. Как справедливо замечает Г.Г. Слышкин, индивидуальные концепты богаче и разнообразнее, чем коллективные, поскольку «коллективное сознание и коллективный опыт есть не что иное, как условная производная от сознаний и опыта отдельных индивидов, входящих в коллектив» [9. С. 26]. Другими словами, варьирование черт языковой личности непосредственно отражается на структуре, закономерностях вербализации, а также интерпретации того или иного фрагмента концептосферы.
Совершенно обоснованной в этой связи представляется точка зрения О.А. Алимурадова. Автор вводит в теорию концепта понятие «фокуса интенциональности» языковой личности [1. С. 220]. Подвижная точка фокуса интенциональности определяет, во-первых, то, под каким углом субъект восприятия видит тот или иной объект или фрагмент действительности, во-вторых, с каким именно языковым знаком он соотносит соответствующий концепт (или его область) и, наконец, какие именно фрагменты концептосферы слушающего активируются в результате интерпретации языкового выражения говорящего. В связи с этим, уместно вести речь о существовании трех различных фокусов интенцио-нальности (формирования, вербализации и интерпретации концепта) [1. С. 226]. Очевидно, что два первых фокуса характеризуют личность говорящего, а третий - личность слушающего. Таким образом, включение в теорию концепта понятия точки фокуса ин-тенциональности подчеркивает роль языковой личности как субъекта дискурсивной деятельности. Закономерно, таким образом, что, гендерная принадлежность как неотъемлемая характеристика любого субъекта дискурсивной деятельности отражается на процессах формирования, вербализации и интерпретации концептов, а значит - и на процессе протекания дискурсивной деятельности.
Согласно автору, структурно концепт состоит из отдельных, но в то же время «спаянных воедино участков, или областей» [1. С. 214]. Это позволяет сделать вывод о том, что концепт не является монолитным, статичным образованием. В этой связи Ж. Делез и Ф. Гваттари вполне обоснованно характеризуют концепт как «фраг-ментальное целое», подчеркивая его диалектическую природу -единство областей при яркой выраженности составляющих [3].
39
Lingua mobilis №3 (17), 2009
Отношения между концептами и их областями носят различный характер. Одни могут пересекаться, уточняя, конкретизируя или даже дублируя содержание друг друга, другие, напротив, являются взаимоисключающими. Кроме того, отдельные области могут служить базой для формирования других, в связи с чем, можем говорить о существовании иерархии концептуальных областей [1. С. 216-217]. Выделение структурных областей концепта (моделирование концепта) предполагает анализ его языкового воплощения, поскольку сам концепт представляет собой структуру, закрытую от непосредственного лингвистического изучения.
Языковое воплощение рассматриваемого нами концепта BEAUTY реализуется, прежде всего, в сфере так называемой «оценочной коммуникации» при помощи четко ограниченного спектра вербализаторов - слов и словосочетаний, служащих для выражения различных типов оценки - эмоционально-чувственной, эстетической, морально-этической, оценки по качеству [5].
Каждая из групп оценок способна квалифицировать разные по своей природе объекты. Так, в основе характеристики внешности человека лежит эмоционально-чувственная или внешняя оценка, а его нравственные качества оцениваются по моральноэтическим критериям. Следует, однако, отметить, что границы между названными типами оценок достаточно условны, поэтому они являются взаимосвязанными и взаимообусловленными.
Анализ вербализаторов концепта BEAUTY, представленных в примерах нашей выборки, позволяет выделить в нем четыре универсальные макро-области, соотносимые с одним из типов оценки, лежащим в основе их формирования и вербализации. Условно мы определили эти макро-области как physical beauty, spiritual beauty, natural beauty и artificial beauty. Содержательно информация о каждом предмете оценки представляет собой концептуальную микро-область, входящую в состав макро-областей концепта BEAUTY.
Схематично структуру концепта BEAUTY, репрезентируемую в дискурсе языковой личности женщины можно представить в виде схемы 1.
40
BEAUTY
Языкознание
Lingua mobilis №3 (17), 2009
Рассмотрим предлагаемую схему подробнее.
Как видно на схеме, концептуальная область natural beauty репрезентируется в сравнительно небольшом количестве примеров (6%) и ограничивается лексическими единицами, входящими в семантическое поле «nature». Мы полагаем, что этот факт объясняется характером оценки, лежащей в основе описания красоты природных явлений, растений и животных. Красота природы предполагает эстетическое наслаждение, доступное лишь ограниченному числу созерцателей.
(1) The view was framed by two tall black cypresses, and all round us on the terrace the orange trees in full flower exhaled their heady perfume... «How beautiful nature is, my God, the scenery one has to play in!» [13. С. 109].
Цитируемый фрагмент демонстрирует по-женски эмоциональную, положительную речевую реакцию на определенную ситуацию, имеющую место в окружающем мире. Типичным маркером эмоциональности в данном случае является восклицательное предложение, начинающееся словами «How beautiful nature is!», которые усиливаются восклицанием «My God!». Существительное «nature», как нам представляется, является центральным «лимитирующим» вербализатором, ограничивающим подлежащую языковой репрезентации сферу концепта BEAUTY, активизируемого посредством прилагательного «beautiful», только областью «natural beauty».
(2) There was the magnificent cedar in the garden, and its dark branches were silhouetted against the starry sky. The sea, almost at our feet, was marvelously still [13. С. 114].
В примере (2) оценочный компонент высказывания выражается лексически, посредством адъективных/адвербальных вербали-заторов magnificent и marvelously.
Концептуальная макро-область artificial beauty соотносится с оценкой по качеству, которой подвергается широкий круг предметов, являющихся результатом деятельности человека; главным образом, к ним относятся предметы быта, одежда, украшения, жилище. К данной макро-области мы также относим произведения искусства, однако необходимо отметить, что их характери-
42
Языкознание
стика, как и характеристика красоты природы, предполагает, в первую очередь, эстетическую оценку. Приведем некоторые примеры вербализации данной макро-области:
(3) Inside was a deluxe scrapbook with white leather cover and plastic-encased pages. No card. It was beautiful. [18. С. 42];
(4) Our suits are an easy product to sell, Mr. Darling, we have a handsome, custom-made garment [13. С. 125];
(5) He'd given her a very handsome string of pearls [13. С. 118];
(6) It's the most beautifully written book he's ever read [13. С. 96].
Анализ показывает, что с точки зрения гендерного аспекта репрезентации концепта BEAUTY, наибольший интерес представляет оппозиция physical beauty - spiritual beauty, активизирующая непосредственно те области концепта, которые соотносятся с индивидом (носителем языкового сознания) как представителем определенного пола.
Подгруппа оценки внешнего вида человека представлена в женской речи обширнее других (60%). Большое количество примеров из нашей выборки демонстрируют общую положительную оценку внешности, которая вербализуется чаще всего при помощи таких лексем, как beautiful, pretty, handsome, nice-looking, lovely, attractive, perfect, amazing, gorgeous, magnificent, ravishing, eye-catching, stunning, dashing и др. Все эти лексемы объединены интегрирующим семантическим признаком «доставлять удовольствие при созерцании», причем удовольствие при созерцании внешней красоты является чувственным. В большинстве лексических единиц путем компонентного анализа была также выделена сема «sexually attractive». Проанализируем семантику верба-лизаторов общей эмоционально-чувственной оценки и приведем некоторые примеры вербализации концепта BEAUTY, в которых активируется данная макро-область:
Лексема beautuiful имеет следующее значение «someone or something that is beautiful is extremly good to look at and gives you a feeling of pleasure» [11. С. 99]. Она является наиболее употре-бимой в нашей выборке. Слово beautiful характеризует субъект, которому дается высокая оценка, по параметру внешней привлекательности:
43
Lingua mobilis №3 (17), 2009
(7) I guess I was jealous of her. She's beautiful and mother is so proud of her [18. С. 122].
(8) You're the one who gives lovely dinner parties and plays a good game of tennis. You're beautiful [18. С. 58].
Словари подтверждают общепринятое мнение о том, что слово beautiful является «женским» словом, т.е. обычно употребляется при оценке женской внешности.
Лексема pretty характеризует внешний вид женщин и детей -«good-looking, in an ordinary way, without being very beautiful or impressive» [11. С. 1115], т.е. характеризует человека как приятного, привлекательного, но не красивого:
(9) You were very pretty last night and Jack looked as if he could eat you up [12. С. 43].
(10) Weight her (a baby) and measure her and make her look pretty for her daddy [18. С. 145].
Приведенные примеры демонстрируют очень интересную закономерность, отличающую вербализатор pretty: его семантика передает не постоянный признак, как это имеет место в случае с beautiful, а временный, что зачастую подчеркивается употреблением дискурсивных уточнителей, как-то: обстоятельств (last night) или глаголов-связок (look), сужающих в определенной степени семантику лексемы pretty.
Следует отметить, что слово pretty значительно ниже по интенсивности оценки, чем слово beautiful, что демонстрируется следующим примером:
(11) On the stage she was a beautiful woman and even in private life... a pretty one [13. С. 12].
Лексическая единица handsome, как правило, характеризует внешний вид мужчины:
(12) He was so very handsome - his body magnificent [21. С. 183];
(13) He was absolutely, straight-down-the-line, uncomplicatedly, devastatingly handsome [21. С. 132] .
Однако прилагательное handsome может также вербализовать оценку внешнего вида женщин, если употреблено в значении «attractive in a strong, healthy way». Следует иметь в виду, что в
44
Языкознание
таких случаях подразумевается величественность, стать, пропорции, крупные черты, то есть происходит нейтрализация оппозиции мужское/женское в том, что касается характеристик внешности:
(14) She was as spectacularly eye-catching as the huge house she inhabited. Like the manor itself, she was handsome rather than beautiful and had been enlarged over the years so that she was now a mismatch of styles [21. С. 68].
Слова good-looking / nice-looking / good looks характеризуют человека с привлекательным лицом, красивой внешностью: «someone who is good-looking has an attractive face» [11. С. 615], это слово характеризует как женщины, так и мужчины:
(15) What she hadn't banked on was that he would be quite so young or so disturbingly good-looking [21. С. 132].
(16) She could imagine him as a young man with film-star good looks [21. С. 80].
Примеры 15 и 16 убедительно демонстрируют отмеченную нами тенденцию. Сочетания good-looking и good looks имеют ограниченную сочетаемость, они обозначают только привлекательную, красивую внешность молодых людей.
Лексема lovely выражает положительную оценку субъекта, при этом сам субъект смотрит на предмет и видит его привлекательные качества, а не объект «показывает» себя красивым, привлекает к себе внимание, т.е. красота выступает в своей пассивной форме [4. С. 170].
(17) Amanda looked lovely in every picture... And she had never looked lovelier than she did that day [21. С. 23].
Слово magnificent , несмотря на свое общеоценочное значение, довольно часто характеризует внешний вид людей:
(18) Looking at her, Ellen decided that Lady Belling was rather magnificent...(Walker, 2007:68); (15) She looked magnificent [19. С. 119].
Слово attractive, используемое при описании внешности, имеет значение «good-looking especially in a way that makes you sexually interested» [11. С. 71]:
(19) At fifty-one her father was a good-looking man whom women found attractive and appealing [17. С. 43].
45
Lingua mobilis №3 (17), 2009
Слова stunning, dashing, smashing, ravishing, amazing являются синонимами, со значением «extremely attractive in a suprising and unexpected way», они также как и прилагательное attractive содержат сему «sex appeal» и обычно употребляется эмоциональноусилительно, чтобы подчеркнуть красоту чьей-то внешности:
(20) You are still absolutely stunning [21. С. 398];
(21) Hell s Bells had once undoubtedly been ravishing, and in many ways she still was [21. С. 68];
(22) «I've never met anyone as amazing as you before» [21. С. 184].
Очевидно, что проанализированные лексемы могут служить и для вербализации других концептуальных областей. Они используются при описании отдельных частей тела, красоты предметов, произведений исскуства, природы, а такие лексемы как lovely, perfect, magnificent, wonderful и др. - и при описании положительных качеств человека.
Ряд примеров демонстрирует тот факт, что женщинам свойственно подчеркивать красоту отдельных частей лица - лица, глаз, кожи, улыбки, черт, волос, фигуры, что еще раз доказывает утверждение о том, что для женщин важны мелочи, составляющие красоту в целом. Показательны следующие примеры:
(23) Arshust smiled and when he smiled his face was rather beautiful [12. С. 43];
(24) She gave a brilliant smile of hers [13. С. 118]; (25) From the way Lloyd Fenniweather's shining eyes were tangled with hers like sticky toffee, she knew he was feeling something similar [21. С. 134].
Примеры 24 и 25 подтверждают отмеченную нами тенденцию - для описания глаз и улыбки женщины часто используют лексические единицы с семой «giving light» - to gleam, silver, shining, sparkling, dazzling, brilliant.
Черты лица, как правило, описываются при помощи таких лексем, как - regular, delicate, exquisite, fine, clear-cut, large:
(26) She was pretty, in a quiеt way, with delicate features [13. С. 18];
(25) He was dark and clean-shaven, with very regular, clear-cut features...[14. С. 27].
46
Языкознание
Волосы традиционно относятся к атрибутам именно женской красоты, вербально подчеркивается их структура и цвет:
(27) Her dark hair was glossy [13. С. 295].
(28) The hair - a short riot of tight black curls - had defied a hundred different hairdressers' attempts to tame it, just as the huge yew hedge that divided the manor's gardens... she had a magical, unexpected glamour [21. С. 68].
Однако, как показывает выборка, волосы могут становиться предметом оценки и при описании внешности мужчины. В данном случае акцентируется аккуратная стрижка или блеск волос:
(29) His hair now was always sleek [13. С. 67].
Цвет лица для англичан играет очень важную роль, и в английском языке есть специальное слово для его обозначения -complexion:
(30) She was an adorable creature, her rosy complexion was not the least advantage of her appearance [13. С. 145].
Фигура (рост, вес, ноги, талия, и др.) также может становиться предметом оценки женщины, и, следовательно, данную микрообласть вполне правомерно выделить в модели рассматриваемого нами концепта.
По данным экспериментального анализа, проведенного Ю.В. Мещеряковой, красивая женская фигура предполагает следующие характеристики: 1) slim, skinny (not too thin); 2) tall, medium-tall, not too tall; 3) nice legs; 4) wide hips; 5) round and firm breasts [7. С. 113].
Это подтверждается многочисленными примерами из нашей выборки, приведем лишь некоторые из них:
(31) No wonder you are so gorgeously trim and fit [21. С. 53];
(32) You've got exquisite legs, so long and shapely and I never ceased to be surprised at them [13. С. 54].
Образ красивого молодого мужчины предполагает такие характеристики как: 1) strong; 2) tall, more than 180 cm height; 3) athletic, well built, muscular body, not too muscular and massive, broad shoulders and chest [7. С. 117]. Приведем примеры вербализации данных характеристик:
(33) He was so muscular, he seemed so intend on what he was
47
Lingua mobilis №3 (17), 2009 doing, so intensely himself [20. С. 28];
(34) He was so very handsome - his body magnificent.. In purely aesthetic terms, he was the most appealing sight she d seen in years [21. С. 183].
Анализ выборки, таким образом, позволяет выделить в модели концепта BEAUTY, следующие микро-области: face, eyes, hair, smile, features, skin, complexion, legs, weight, height, waist, breast, hips, chest, shoulders. Такие области как waist, breast, hips, shoulders, chest являются гендерно маркированными, так как их активизации зависит от того, кто является объектом оценки -мужчина или женщина.
При исследовании специфики вербализаторов макро-области physical beauty нами была отмечена следующая тенденция. При активизации микро-областей, представленных информацией об определенной части тела, подлежащей оценке, вербализаторами концепта красота могут становиться лексические единицы, не имеющие в своей семантике компонента «attractiveness». Так , например прилагательные long, blond, broad, white и др. не несет в себе оценочного значения. Однако, они могут приобрести оценочность в определенных сочетаниях - long legs, blonde hair, white smile, broad shoulders, так как длинные ноги, светлые волосы и ослепительно белая улыбка соответствуют существующим в англоязычном обществе канонам красоты. Таким образом, можно констатировать тот факт, что степень оценочности лексической единицы определяется контекстом, ее сочетаемостью с другими лексическими единицами.
В результате проведенного анализа мы выявили, что чаще всего предметом оценки женщины становится лицо и волосы - женщины склонны описывать красоту глаз, улыбки, черт, цвета лица, на втором месте общая оценка внешности, без частных уточнений, реже оценка дается фигуре, эта оценка, как уже было отмечено, является гендерно отнесенной.
Необходимо, однако, отметить тот факт, что при вербализации концепта BEAUTY очень часто активируется две и более концептуальные микро-области, то есть дается комплексное описание внешности человека, что подтверждает тот факт, что концептуальные области тесно взаимосвязаны между собой:
48
Языкознание
(35) Look at you - blonde, blue-eyed, tanned, a figure to die for. Most women must hate you. You could steal half the husbands in the village if you want to [21. С. 398].
С другой стороны, есть примеры, которые ярко демонстрируют тот факт, что общая положительная оценка внешности складывается не только из привлекательности ее отдельных компонентов:
(36) With his straight, delicate nose, his fine brow and well-shaped mouth he ought to have been good-looking. But surprisingly enough he was not [14. С.27].
Таким образом, целое в данном случае не равно, а прямо противоположно сумме своих составляющих. Очевидно, что определенную роль при описании внешности хорошо знакомого человека играет и субъективный фактор - личное отношение к субъекту оценки, его душевным качествам. Это еще раз доказывает тот факт, что концептуальные макро-области «physical beauty» и «spiritual beauty» находятся в состоянии взаимовлияния и взаимообусловливания. Активация одной из них часто приводит в активное состояние другую.
Анализ выборки позволяет выделить следующие компоненты (микро-области) концептуальной макро-области spiritual beauty, содержащейся в концептосфере женщины: character, soul, intelligence, manners, taste, talent, behaviour. Приведем примеры, репрезентирующие данные микро-области:
(37) All she wished for right now was time to get over what had happened between her and Richard - Richard who was so good and honest [21. С. 128];
(38) He had that same nobility of soul that I saw in my minds eye [13. С.45]; (39) He had excellent manners with women [13. С. 15];
(40) Mrs. Albert Forrester's taste was so perfect... [13. С. 47];
(41) You have a great talent and it looks for me that you are getting a fine husband [21. С. 58].
Как свидетельствует выборка, вербализаторами описываемой макро-области могут выступать как общеоценочные лексемы -perfect, good, wonderful, sweet, excellent, magnanimous, delightful, terrific, так и лексемы с более частным значением, например honest, clever, gentle, frank, loyal, nobility и др. Процентное соотно-
49
Lingua mobilis №3 (17), 2009
шение убедительно демонстрирует тот факт, что концептуальная макро-область spiritual beauty (13%) вербализуется женщинами реже, чем концептуальная макро-область physical beauty (60%), хотя в ряде примеров нашей выборки коммуникант-женщина, оценивая внешность, соотносит ее с наличием/отсутствием у субъекта оценки внутренней красоты:
(41) Mr. Bingley was good-looking and gentlemanlike, he had a pleasant countenance and easy, unaffected manners [15. С. 8].
Подводя итог настоящей статьи, отметим, что концепт BEAUTY имеет определенную структурную организацию, представленную единством его макро-областей: physical beauty, spiritual beauty, natural beauty и artificial beauty, которые, в свою очередь распадаются на микро-области. В процессе выявления особенностей языковой репрезентации данного концепта был отмечен тот факт, что объектом созерцания и оценки может становиться очень широкий круг предметов и явлений окружающего мира, что позволяет сделать вывод о сложности и объемности рассматриваемого концепта.
В языковом сознании женщин чаще активизируются области physical beauty (60%) и artifitial beauty (21%), в основе которых лежит эмоционально-чувственная оценка и оценка по качеству, реже области spiritual (13%) и natural beauty (6%), в основе которых - морально-этическая и эстетическая виды оценки соответственно. Диаграмма, отражающая данные закономерности, приведена на схеме 2.
При оценке внешности, женщины склонны описывать красоту отдельных составляющих - глаз, волос, черт лица и др. Большинство вербализаторов концепта BEAUTY содержат в своей семантике оценочный компонент, некоторые приобретают оценоч-ность лишь в определенном контексте.
Таким образом, анализ оценочного речевого поведения представителей разных полов позволяет выявить точки соприкосновения, а также контрастивные характеристики структуры и содержания концепта BEAUTY в мужском и женском англоязычном сознании.
50
Языкознание
Языковая репрезентация оценки
70
60
50
40
30
20
10
0
■ эмоциональночувственная оценка
■ морально-этическая оценка
■ эстетическая оценка
□ оценка качества
1
Список литературы
1. Алимурадов О.А. Смысл. Концепт. Интенциональность: Монография. - Пятигорск: Пятигорский гос. лингв. ун-т, 2003. - 312 с.
2. Воркачев С.Г. Концепт счастья в русском языковом сознании: опыт лингвокультурологического анализа. - Краснодар: Техн. ун-т Кубанского гос. ун-та, 2002. - 142 с.
3. Делез Ж., Гваттари Ф. Что такое философия? URL: http: // sociologos. narod.ru / deleuze / DEL2.htm.
4. Демьянков В.З. Пленительная красота // Логический анализ языка. Языки эстетики: Концептуальные поля прекрасного и безобразного / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. - М.: Индрик, 2004. - С. 169-209.
List of literature
1. Aliimuradov O.A. Smyysl. Konthi-ept. Iintienthiihonalinosti: Monogra-phy. - Piatiigorsk: Piatiigorskiij gos. liingv. un-t, 2003. - 312 p.
2. Vorkachiev S.G. Konthiept schastija v russkomjazyykovom soznaniihii: opyyt liingvokuliturologii-chieskogo analiiz.
- Krasnodar: Tiexn. un-t Kubanskogo gos. un-ta, 2002. - 142 p.
3. Dieliez ZH., Gvattarii F. Chto ta-koje fiilosofiija? URL: http: // sociol-ogos.narod.ru / deleuze / DEL2.htm.
4. Diemijankov VZ. Plieniitieli-naja krasota // Logiichieskiij analiiz jazyyka. Jazyykii estietiikii: Konthi-eptualinyyje polia priekrasnogo ii bi-ezobraznogo / ed. N.D. Arutiunova.
- M.: Iindriik, 2004. - P. 169-209.
51
Lingua mobilis №3 (17), 2009
5. Заграевская Т.Б. Категория «оценка», ее статус и вербализация в современном английском языке: дис. ... канд. филол. наук.
- Пятигорск, 2006. - 286 с.
6. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. - Волгоград: Перемена, 2002. - 477 с.
7. Мещерякова Ю. В. Концепт «красота» в английской и русской лингвокультурах: дис. ... канд. филол. наук.
- Волгоград, 2004. - 235 с.
8. Павиленис Р.И. Язык, смысл, понимание // Язык, наука, философия: логико-методологический и семиотический анализ. - Вильнюс: Ин-т философии, социологии и права АН Литовской ССР, 1982.
- С. 240 - 263.
9. Слышкин Г.Г. Лингокультур-ные концепты и метаконцепты: дис. .д-ра филол. наук. - Волгоград, 2004. - 314 с.
10. Степанов Ю.С. Семиотика. URL: http: // lib.vvsu.ru/books/ semiotikal.
11. Longman Dictionary of Contemporary English, 2001. - 1666 p.
Источники примеров
1. Голсуорси Дж. Спасение Форсайта и другие рассказы. - М: ОАО Издательство «Радуга», 2005. - 192 с.
2. Медовый месяц и другие рассказы английских писателей. - М.: Айрс-пресс, 2006. - 288 с.
3. Моэм УС. Разрисованный занавес: на английском языке. - М.: Издательство «Менеджер», 2004.
5. Zagrajevskaja T.B. Katiegoriija «othienka», jeje status ii vierbaliiza-thiija v sovriemiennom angliij-skom jazyykie // Diss.of Master of Phil. -Piatiigorsk, 2006. - 286 p.
6. Karasiik VII. Jazyykovoj krug: li-ichnosti, konthieptyy, diiskurs. - Volgograd: Pieriemiena, 2002. - 477 p.
7. Mieshhieriakova JU. V Konthi-ept «krasota» v angliijskoj ii russkoj liingvokuliturax: Diss.of Master of Phil. - Volgograd, 2004. - 235 p.
8. Paviilieniis R.II. Jazyyk, smyysl, poniimaniije // Jazyyk, nauka, fiilo-so-fiija: logiiko-mietodologiichieski-ij ii siemiihotiichieskiij analiiz.
- Viilinius: Iin-t fiilosofiihii, so-thi-ihologiihii ii prava AN Liitovskoj SSR, 1982. - P. 240 - 263.
9. Slyyshkiin G.G. Liingoku-liturnyyje konthieptyy ii mieta-konthieptyy: Diss.of Doctor of Phil.
- Volgograd, 2004. - 314 p.
10. Stiepanov JU.S. Siemiihotiika. URL: http: // lib.vvsu.ru/books/se-miotika1.
11. Longman Dictionary of Contemporary English, 2001. - 1666 p.
Sources of examples
1. Golsuorsii Dzh. Spasieniije Forsajta ii drugiije rasskazyy. - M: OAO Iiz-datielistvo «Raduga», 2005. - 192 p.
2. Miedovyyj miesiath ii drugiije rasskazyy angliijskiix piisatieliej. -M.: Ajrs-priess, 2006. - 288 p.
3. Moem U.S. Razriisovannyyj zana-vies: na angliijskom jazyykie. - M.: Iizda-tielistvo «Mieniedzhier», 2004.
52
Языкознание
- 272 с.
12. Остен Дж. Гордость и предубеждение: на английском языке. -М.: Юпитер-Интер, 2004 - 292 с.
13. Рассказы о любви: на английском языке. - М.: Айрс-пресс, 2005. - 352 с.
14. Archer J. Kane & Abele. - N.Y., 2004. - 565p.
15. Gaeddert L. Perfect strangers. -London, 1989. - 173 p.
16. Maurier D. The Scapegoat. -London, 2004. - 320 p.
17. Steel D. Vanished. - N.Y., 2007.
- 391 p.
18. Walker F. Lots of love. - London, 2007. - 660 p.
- 272 p.
4. Ostien Dzh. Gordosti ii priedubi-ezhdieniije: na angliijskom jazyykie.
- M.: Jupiitier-Iintier, 2004 - 292 p.
5. Rasskazyy o liubvii: na angliijskom jazyykie. - M.: Ajrs-priess, 2005. - 352 p.
6. Archer J. Kane & Abele. - N.Y., 2004. - 565p.
7. Gaeddert L. Perfect strangers. -London, 1989. - 173 p.
8. Maurier D. The Scapegoat. - London, 2004. - 320 p.
9. Steel D. Vanished. - N.Y., 2007.
- 391 p.
10. Walker F. Lots of love. - London, 2007. - 660 p.
53
