CC BY
3
УГОЛОВНАЯ ЮСТИЦИЯ
2024 Russian Journal of Criminal Law № 23
УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС
Научная статья
УДК 343.1 doi: 10.17223/23088451/23/6
ОБЕСПЕЧЕНИЕ ПРАВА ПОТЕРПЕВШЕГО НА ВОЗМЕЩЕНИЕ ВРЕДА, ПРИЧИНЕННОГО ПРЕСТУПЛЕНИЕМ, ПРИ ПРЕКРАЩЕНИИ СУДОМ УГОЛОВНОГО ДЕЛА
В СВЯЗИ С ИСТЕЧЕНИЕМ СРОКА ДАВНОСТИ
Ольга Ивановна Андреева1, Полина Олеговна Герцен2, Анастасия Анатольевна Рукавишникова3
123 Национальный исследовательский Томский государственный университет, Томск, Россия
1 [email protected] 2 [email protected] 3 [email protected]
Аннотация. Назначением уголовного процесса является зашита прав и законных интересов лиц, пострадавших от преступлений. Зашита прав потерпевшего, в том числе права на компенсацию причиненного преступлением вреда, может быть затруднена при прекращении уголовного дела в связи с истечением срока давности уголовного преследования. В статье рассматриваются имеющиеся у пострадавшего варианты защиты нарушенных прав как до, так и после получения статуса потерпевшего в случае прекращения уголовного дела в связи с истечением срока давности.
Ключевые слова: потерпевший, пострадавший, возмещение вреда, прекращение уголовного дела, истечение срока давности
Источник финансирования: исследование выполнено за счет средств гранта Российского научного фонда № 22-18-00496, https://rscf.ru/project/22-18-00496/
Для цитирования: Андреева О.И., Герцен П.О., Рукавишникова А.А. Обеспечение права потерпевшего на возмещение вреда, причиненного преступлением, при прекращении судом уголовного дела в связи с истечением срока давности // Уголовная юстиция. 2024. № 23. С. 40-46. doi: 10.17223/23088451/23/6
Original article
doi: 10.17223/23088451/23/6
ENSURING THE RIGHT OF THE VICTIM TO COMPENSATION FOR DAMAGE CAUSED BY A CRIME WHEN THE COURT TERMINATES A CRIMINAL CASE DUE TO THE EXPIRATION OF THE LIMITATION PERIOD
Olga I. Andreeva1, Polina O. Gertsen2, Anastasiia A. Rukavishnikova3
12'3 National Research Tomsk State University, Tomsk, Russian Federation 1 [email protected] 2 [email protected] 3 [email protected]
Abstract. The purpose of criminal proceedings is to protect the rights and legitimate interests of persons who have suffered from crimes. At the same time, the protection of the rights of a person who has suffered from a crime, including the right to compensation for damage caused by the crime, may be difficult if a criminal case is terminated due to the expiration of the statute of limitations for criminal prosecution. The authors have formulated a number of conclusions and proposals aimed at ensuring the protection of the rights of a person who has suffered from crimes, regardless of whether such person has the status of a victim, in the event of termination of refusal to initiate a criminal case, termination of a criminal case or criminal prosecution due to the expiration of the statute of limitations for bringing to criminal responsibility.
Keywords: victim, injured party, compensation for damage, termination of criminal case, expiration of the statute of limitations
Financial support: The study is supported by the Russian Science Foundation, Project No. 22-18-00496, https://rscf.ru/project/22-18-00496/
For citation: Andreeva, O.I., Gertsen, P.O. & Rukavishnikova, A.A. (2024) Ensuring the right of the victim to compensation for damage caused by a crime when the court terminates a criminal case due to the expiration of the limitation period. Ugolovnaya yustitsiya - Russian Journal of Criminal Law. 23. pp. 40-46. (In Russian). doi: 10.17223/23088451/23/6
© Андреева О.И., Герцен П.О., Рукавишникова А.А., 2024
В УПК РФ предусмотрены основания прекращения уголовного дела и уголовного преследования. Одним из оснований является истечение срока давности уголовного преследования, предусмотренное п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ. Установленные ст. 78 УК РФ сроки давности совершения преступления обозначают временные пределы возможного привлечения к уголовной ответственности; их истечение означает, что лицо, совершившее преступление, утратило ту степень общественной опасности, которая требует государственного реагирования. Возложение на него уголовной ответственности и, следовательно, осуществление против него уголовного преследования за пределами установленного законом срока не рассматривается как необходимое и законное [1. С. 17].
Правовая природа такого основания неоднократно была предметом рассмотрения Конституционного Суда РФ, который отмечал, что «освобождение от уголовной ответственности в связи с истечением срока давности обусловлено как нецелесообразностью применения мер уголовной ответственности ввиду значительного уменьшения общественной опасности преступления по прошествии значительного времени со дня его совершения и ввиду возможности восстановить социальную справедливость без уголовной репрессии, так и реализацией в уголовном судопроизводстве принципа гуманизма» [2]. При этом лицо, уголовное преследование / уголовное дело в отношении которого прекращено в связи с истечением сроков давности уголовного преследования, не освобождается от обязательств по возмещению причиненного им ущерба.
Решение о прекращении уголовного дела или преследования по основанию, предусмотренному п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, может быть вынесено только в случае согласия с ним обвиняемого. Если же обвиняемый против этого возражает, уголовное дело должно быть либо прекращено по иному основанию, либо направлено в суд для его рассмотрения по существу [3]. При этом позиция потерпевшего по этому вопросу не учитывается. Соответственно, для пострадавшего порядок защиты его прав предопределен решением обвиняемого - о согласии или несогласии на прекращение уголовного дела по указанному основанию.
Учитывая это, прекращение уголовного преследования в связи с истечением срока давности не лишено проблемных аспектов в вопросах обеспечения прав и законных интересов лиц, пострадавших от преступления.
При наличии такого основания, как истечение срока давности, допускается вынесение следующих процессуальных решений:
1) постановления об отказе в возбуждении уголовного дела;
2) постановления о прекращении уголовного дела или уголовного преследования;
3) если обвиняемый возражает против применения такого основания - оправдательного или обвинительного приговора.
В ходе исследования была выдвинута гипотеза, что существующие виды процессуальных решений и порядки, в рамках которых они выносятся, в разной степени эффективности обеспечивают защиту прав и законных интересов пострадавшего от преступления, в
связи с чем может нарушаться принцип социального равенства и справедливости (для проверки данной гипотезы было изучено и проанализировано более 6 000 приговоров судов первой инстанции за период с 2018 по 2024 г., размещенных на платформе ГАС «Правосудие» и в архивах судов (Исследование выполнено за счет средств гранта Российского научного фонда № 22-1800496, https://rscf.ru/project/22-18-00496/)). В этой связи представляется необходимым рассмотреть, как обеспечивается право пострадавшего от преступления на компенсацию вреда в каждом из этих случаев.
1. Как показало проведенное исследование, достаточно частым на практике является решение об отказе в возбуждении уголовного дела, если такое основание, как истечение срока давности уголовного преследования возникло до выявления преступления или в ходе проведения доследственной проверки.
Между тем, как верно отмечает Ю.И. Бытко, «...на этой стадии значительно снижены гарантии установления истины по уголовному делу, в том числе затруднительно установить не только вину субъекта в совершении преступления, но и его причастность к нему» [4. С. 195].
Снижение уровня процессуальных гарантий связано еще и с тем, что на этой стадии пострадавший еще не имеет процессуального статуса потерпевшего, поэтому обладает несопоставимо меньшим объемом прав и возможностей для защиты своих интересов, нарушенных преступлением. Хотя Конституционный Суд РФ в своих решениях неоднократно подчеркивал [5], что возникновение статуса потерпевшего не должно быть связано с формальными основаниями, в соответствии с действующим законом и сложившейся практикой именно на пострадавшем лежит бремя доказывания наличия у него права на доступ к механизмам уголовно-процессуальной защиты.
При этом отказ в возбуждении уголовного дела полностью лишает его возможности защищать свои права и законные интересы уголовно-процессуальными средствами, а в отсутствие установленного в порядке предварительного расследования статуса потерпевшего - еще и затрудняет доступ к альтернативным гражданско-правовым механизмам защиты, хотя и не лишает его.
В этой ситуации механизм защиты прав пострадавшего от преступления лица предопределен изначально и обеспечен только обращением в суд в порядке гражданского судопроизводства со всеми дополнительными обременениями в части доказывания причиненного ему вреда, размера такого вреда (которые в случае возбуждения уголовного дела могли быть установлены в публичном порядке) и иных ограничений, обусловленных спецификой гражданского процесса.
2. Другим обозначенным решением является постановление о прекращении уголовного преследования или уголовного дела в связи с истечением срока давности уголовного преследования.
Механизм защиты прав пострадавшего от преступления в таком случае также является проблемным. Как показывает изученная практика, в одних случаях сроки давности уголовного преследования не соответствуют
объективным срокам расследования (например, по ятро-генным делам, где требуется проведение длительных и сложных экспертиз [6]), и их соблюдение не зависит ни от потерпевшего, ни от следователя или дознавателя. В других случаях истечение сроков давности уголовного преследования может стать следствием «волокиты» и некачественной работы следователя, дознавателя, их чрезмерной загруженности, неоднократной замены судьи, рассматривающего дело, и иных причин, на которые потерпевший повлиять не может. При этом предоставленное потерпевшему право «в случае обоснованного сомнения в правильности исчисления срока давности привлечения к уголовной ответственности представить свои возражения против прекращения уголовного преследования» [7], не позволяет ему защитить свои права и законные интересы в таких случаях, когда сроки исчислены правильно, но их пропуск допущен по причине недобросовестной работы должностных лиц.
Тем не менее в случае прекращения уголовного дела по такому основанию единственным способом защиты нарушенного права для потерпевшего становится обращение с иском о компенсации причиненного преступлением ущерба в порядке гражданского судопроизводства, содержащего меньшие гарантии защиты его прав в силу отсутствия публичного характера такого производства.
Стоит отметить, что ряд законодательных положений в этой ситуации в большей степени гарантирует обеспечение потерпевшим права на возмещения вреда, причиненного преступлением, в случае защиты им своих прав в порядке гражданского судопроизводства. В частности, данные предварительного расследования, включая сведения об установленных органом предварительного расследования фактических обстоятельствах совершенного деяния, содержащиеся в решении о прекращении уголовного дела в связи с истечением сроков давности уголовного преследования, в силу части первой ст. 67 и части первой ст. 71 ГПК РФ должны быть приняты судом в качестве письменных доказательств, которые он обязан оценивать наряду с другими имеющимися в деле доказательствами по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании. Кроме того, оценка судом в гражданском деле материально-правовых оснований возмещения причиненного преступлением вреда не может ограничиваться выводами осуществлявших уголовное судопроизводство органов, изложенными в постановлении о прекращении уголовного дела в связи с истечением сроков давности уголовного преследования, в случае несогласия с ними лица, являвшегося в уголовном процессе потерпевшим.
Однако, как видится, такой подход не позволяет в полной мере компенсировать отсутствие у потерпевшего возможности получить защиту своих прав, в том числе и права на возмещение причиненного преступлением вреда, в рамках уголовного судопроизводства.
Отметим, что позиция потерпевшего «пошатнулась» еще больше после внесения изменений в ст. 27 УПК РФ, в соответствии с которыми стала возможна трансформа-
ция основания прекращения уголовного дела из нереа-билитирующего - истечение срока давности уголовного преследования (п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ) - в реабилитирующее (п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ) - истечение установленного законом срока для расследования и направления дела в суд.
Если производство по уголовному делу продолжено в обычном порядке в связи с наличием возражений подозреваемого или обвиняемого против прекращения уголовного преследования по основанию, указанному в п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, и уголовное дело не передано в суд или не прекращено по иному основанию (в порядке, установленном УПК РФ, уголовное преследование подлежит прекращению по основанию, предусмотренному п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ, по истечении двух месяцев производства предварительного расследования с момента истечения сроков давности уголовного преследования в отношении лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления небольшой тяжести, трех месяцев - в отношении лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления средней тяжести, 12 месяцев - в отношении лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления (п. 2.2 ч. 2 ст. 27 УПК РФ)).
Такое изменение в УПК РФ, устанавливающее режим благоприятствования защите (favor defensionis) [8], было внесено как реакция на позицию Конституционного Суда РФ. Рассматривая вопрос о законности чрезмерной длительности уголовного преследования лица, отказавшегося от прекращения уголовного дела по не-реабилитрующему основанию, Конституционный Суд РФ отметил, что «уголовно-процессуальный закон, устанавливая запрет на прекращение уголовного преследования в связи с истечением срока давности, если подозреваемый или обвиняемый против этого возражает, не закрепляет каких-либо предельных сроков допустимого продолжения расследования, притом что предусмотренные ст. 162 УПК Российской Федерации сроки могут продлеваться, хотя и в исключительных случаях. Это ставит подозреваемого или обвиняемого, срок давности уголовного преследования которого истек, в состояние неопределенности относительно его правового положения, не гарантируя в системе действующего правового регулирования разрешения его дела в разумные сроки» [9].
Действительно, наличие у подозреваемого, обвиняемого права возражать против прекращения уголовного преследования по нереабилитрующему основанию является важной гарантией защиты его интересов, но не должно становиться поводом к ущемлению его прав и затягиванию предварительного расследования. Такое нововведение видится в целом логичным и направленным на повышение гарантий защиты подозреваемых, обвиняемых от возможных злоупотреблений со стороны должностных лиц, в производстве которых находится уголовное дело.
Вместе с тем, как уже было отмечено, такой порядок допускает существенное ущемление прав потерпевших и может сделать невозможным возмещение ущерба в
рамках уголовного судопроизводства, одновременно закрыв доступ к гражданскому судопроизводству в связи с истечением сроков исковой давности (за исключением требования о компенсации морального вреда). Анализ данного изменения выходит за рамки темы исследования, однако можно предположить, что недобросовестное поведение должностных лиц в плане соблюдения сроков расследования уголовного дела предопределяет прямые последствия в виде основания для прекращения уголовного дела, а в качестве отдаленного последствия - и возможность потерпевшего получить возмещение ущерба, причиненного преступлением.
Можно выдвинуть гипотезу, что если обвиняемый отказывается от прекращения уголовного преследования (или уголовного дела) в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности (то есть фактически не признает вину), а органы предварительного расследования (при условии, что ими использованы все возможные процессуальные средства и методы, направленные на установление причастности лица к совершению преступления), в течение двух месяцев при совершении преступления небольшой тяжести, трех месяцев - при совершении преступления средней тяжести, 12 месяцев - в случае совершения тяжкого или особо тяжкого преступления, не смогли доказать причастность лица, с высокой долей вероятности имеет место факт действительной непричастности обвиняемого к совершению преступления.
Но верно ли с позиции соблюдения баланса интересов ставить конституционное право лица получить возмещение причиненного преступлением ущерба в зависимость от соблюдения формального критерия истечения сроков расследования, затягивание которых может быть связано как с недобросовестным поведением должностных лиц (не исключая и коррупционную составляющую), так и с объективными причинами (например, длительность проведения экспертиз)?
В данном случае механизм процессуального выравнивания прав потерпевшего на возмещение ущерба за счет использования инструментов гражданского процесса не может быть применен[10]. Кроме того, потерпевший лишается возможности оспорить правильность исчисления истечения сроков давности привлечения к уголовной ответственности, так как в соответствии с УПК РФ дело будет прекращено уже по иному, причем реабилитирующему основанию.
Однако стоит отметить, что ряд положений обеспечивают реализацию потерпевшим права на получение возмещения вреда, причиненного преступлением, в случае защиты им своих прав в порядке гражданского судопроизводства. Так, данные предварительного расследования, включая сведения об установленных органом предварительного расследования фактических обстоятельствах совершенного деяния, содержащиеся в решении о прекращении уголовного дела в связи с истечением сроков давности уголовного преследования, в силу ч. 1 ст. 67 и ч. 1 ст. 71 ГПК РФ должны быть приняты судом в качестве письменных доказательств, которые он обязан оценивать наряду с другими имеющимися в деле доказательствами
по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании. Кроме того, оценка судом в гражданском деле материально-правовых оснований возмещения причиненного преступлением вреда не может ограничиваться выводами осуществлявших уголовное судопроизводство органов, изложенными в постановлении о прекращении уголовного дела в связи с истечением сроков давности уголовного преследования, в случае несогласия с ними лица, являвшегося в уголовном процессе потерпевшим.
Как видится, такой подход не позволяет в полной мере компенсировать отсутствие у потерпевшего возможности защитить свои права в рамках уголовного судопроизводства.
3. Третий возможный вид решения, которое может быть вынесено в случае наличия такого основания прекращения уголовного дела, как истечение срока давности привлечения к уголовной ответственности, - оправдательный или обвинительный приговор.
Вынесение такого решения возможно в случае, когда обвиняемый возражает против прекращения уголовного дела по нереабилитирующему основанию. Такой вариант с позиции защиты прав потерпевшего является предпочтительным, так как является единственным из рассмотренных, предоставляющих возможность заявить и поддержать гражданский иск в рамках уголовного судопроизводства и добиться возмещения вреда без перехода в самостоятельную гражданскую процедуру.
Вместе с тем в ходе исследования было установлено, что гражданский иск рассматривался судом в рамках уголовного судопроизводства только в 17% случаев (данные получены в результате изучения и анализа более 6 000 приговоров судов первой инстанции за период с 2018 по 2024 г., размещенных на платформе ГАС «Правосудие» и в архивах судов). В 83% случаев суд оставлял гражданский иск без рассмотрения, что опять-таки предполагало его рассмотрение в рамках гражданского судопроизводства. Такое соотношение является отрицательным показателем с позиции эффективности защиты прав потерпевших по ряду причин. Во-первых, сохраняется классическое для гражданского процесса распределение бремени доказывания. Во-вторых, во всех случаях, за исключением случаев заявления требований о компенсации морального вреда, действует обычный трехлетний срок исковой давно-сти[11], что не коррелирует со сроками давности уголовного преследования, по истечении которых прекращается уголовное дело. Вместе с тем наличие возможности заявить и поддержать гражданский иск в уголовном процессе, равно как и возможность перехода в гражданский порядок рассмотрения иска о компенсации причиненного преступлением вреда после вынесения приговора (даже с учетом установленных приговором пределов), существенно увеличивает шансы потерпевшего добиться справедливости и соответствующих компенсаций.
Рассмотренные варианты процессуальных решений, выносимых при наличии такого основания прекращения уголовного дела или уголовного преследования, как истечение сроков давности привлечения к уголовной ответственности, и последствия их вынесения для пострадав-
ших от преступления свидетельствуют о несбалансированности и разном уровне эффективности способов защиты лиц, пострадавших от преступления. Наибольшее беспокойство при этом вызывает проблема истечения трехлетнего срока исковой давности, предусмотренного гражданским законодательством и исчисляемого с момента совершения преступления или его выявления. Представляется, что для обеспечения баланса интересов и защиты прав лица, пострадавшего от преступления, следовало бы установить, что началом течения срока исковой давности является дата вынесения решения об отказе в возбуждении уголовного дела или о прекращении уголовного дела в связи с истечением срока исковой давности.
В результате проведенного исследования приходим к следующим выводам:
1. В случае выявления органом, в производстве которого находится уголовное дело или материал проверки, такого нереабилитирующего основания, как истечение срока давности уголовного преследования, УПК РФ предусматривает возможность вынесения следующих видов процессуальных решений: постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, постановления о прекращении уголовного преследования по п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ и приговора, если подсудимый возражает против прекращения уголовного преследования. Как показал анализ закона, теории и практики, при вынесении таких решений не обеспечивается равная возможность реализации прав пострадавшего лица, защиты его законных интересов и компенсации причиненного преступлением вреда.
2. Исследование позволило выявить три типичных способа возмещения ущерба пострадавшему от преступления: во-первых, при отказе пострадавшему в возбуждении уголовного дела в связи с истечением срока давности уголовного преследования - в рамках гражданского судопроизводства (при условии необходимости доказывания факта причинения вреда «с нуля»), во-вторых, в случае прекращения уголовного дела и преследования - в рамках гражданского судопроизводства (но с преюдицией в отношении факта совершенного преступления и причинения им пострадавшему вреда), в-третьих, при вынесении обвинительного приговора -в рамках гражданского иска в уголовном процессе или в порядке гражданского судопроизводства (но с пределами, установленными обвинительным приговором).
3. Потерпевший, в отличие от подозреваемого / обвиняемого лица, привлекаемого к уголовной ответственности, не может влиять на выбор процессуальных
решений, принимаемых при наличии такого нереабили-тирующего основания, как истечение срока давности уголовного преследования. Таким образом, способ защиты прав пострадавшего и компенсации причиненного преступлением вреда предопределен позицией подозреваемого, обвиняемого и публичным характером уголовного процесса. При этом эффективность предопределенных способов возмещения ущерба для пострадавшего является различной.
4. Возможность возмещения ущерба, причиненного преступлением, предусмотрена также в порядке гражданского судопроизводства. Со ссылкой на полученные данные изученной практики обосновывается, что для потерпевшего в случае прекращения уголовного дела судом по п.3 ч.1 ст. 24 УПК РФ наличие такого способа защиты прав не позволяет с той же эффективностью добиваться возмещения ущерба, как в порядке заявления и рассмотрения гражданского иска в уголовном процессе или в гражданском процессе, но при условии наличия обвинительного приговора. Механизм возмещения ущерба в рамках гражданского судопроизводства лишен тех преимуществ, которые есть в уголовном процессе, кроме того, он устанавливает дополнительные требования (например, бремя доказывания) и ограничения (например, срок исковой давности). В данном случае нарушается процессуальное равенство в объеме права таких потерпевших и создается ситуация социальной несправедливости.
5. Неоднократные попытки Конституционного Суда РФ разъяснить правовую природу постановления о прекращении уголовного дела по нереабилити-рующему основанию не позволяют сделать однозначный вывод о его правовой природе. Данное решение во многом порождает проблему правовой определенности статуса лица, в отношении которого дело прекращено, а также создает абсолютные препятствия для реализации потерпевшим права на возмещение ущерба в рамках уголовного судопроизводства, безальтернативно определяя для него только один способ правовой защиты - подачу иска в рамках гражданского судопроизводства. Вместе с тем при смене форм судопроизводства не реализуется «бесшовное» обеспечение права потерпевшего на возмещение ущерба, причиненного преступлением. Это связано с различной правовой природой уголовного и гражданского судопроизводства.
Список источников
1. Лазарева В.А. Уголовно-процессуальные последствия истечения срока давности уголовного преследования // Мировой судья. 2022. № 3. С. 14-21.
2. Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Вихманн Валентины Степановны на нарушение ее конституционных прав пунктом 3 части второй статьи 392 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и пунктом 3 части первой статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: определение Конституционного Суда РФ от 19.06.2012 № 1220-0 // Консультант Плюс: Версия проф (дата обращения: 11.04.2024).
3. Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Ленинградского областного суда о проверке конституционности статьи 78 Уголовного кодекса Российской Федерации: определение Конституционного Суда РФ от 02.11.2006 № 488-0 // Консультант Плюс: Версия проф. (дата обращения: 11.04.2024).
4. Бытко Ю.И. О неконституционности норм УПК РФ, регламентирующих процедуру освобождения от уголовной ответственности за давностью // Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2019. № 2 (127). С. 194-199.
5. По делу о проверке конституционности части третьей статьи 6.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина Б.А. Сотникова: постановление Конституционного Суда РФ от 13.06.2019 № 23-П // Консультант Плюс: Версия проф. (дата обращения: 11.04.2024).
6. Вилкова Т.Ю., Максимова Т.Ю., Ничипоренко А.А. Обеспечение доступа к правосудию потерпевшим по делам о ятрогенных преступлениях // Актуальные проблемы российского права. 2023. Т. 18, № 9 (154). С. 119-130.
7. По делу о проверке конституционности положений пункта 3 части первой статьи 24, пункта 1 статьи 254 и части восьмой статьи 302 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой граждан В.Ю. Глазкова и В.Н. Степанова: постановление Конституционного Суда РФ от 02.03.2017 № 4-П // Консультант Плюс: Версия проф. (дата обращения: 11.04.2024).
8. Михеенкова М.А. Благоприятствование защите (favor defensionis) и его проявление в современном уголовном процессе : ав-тореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2012. 31 с.
9. По делу о проверке конституционности части второй статьи 27 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и пункта «в» части первой статьи 78 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина В.А. Рудникова: постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 18.07.2022 № 33-П // Консультант Плюс: Версия проф. (дата обращения: 02.04.2024).
10. По делу о проверке конституционности положений пункта 3 части первой статьи 24, пункта 1 статьи 254 и части восьмой статьи 302 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой граждан В.Ю. Глазкова и В.Н. Степанова (абз. 4 п. 3.2.): постановление Конституционного Суда РФ от 02.03.2017 № 4-П // Консультант Плюс: Версия проф. (дата обращения: 11.04.2024).
11. Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Ивановой Ларисы Анатольевны на нарушение ее конституционных прав статьями 15 и 78 Уголовного кодекса Российской Федерации: определение Конституционного Суда РФ от 16.07.2009 № 996-О-О// Консультант Плюс Версия проф. (дата обращения: 02.04.2024).
References
1. Lazareva, V.A. (2022) Ugolovno-protsessual'nye posledstviya istecheniya sroka davnosti ugolovnogo presledovaniya [Criminal procedural consequences of the expiration of the statute of limitations for criminal prosecution]. Mirovoy sud'ya. 3. pp. 14-21.
2. The Constitutional Court of the Russian Federation. (2012) Ob otkaze v prinyatii k rassmotreniyu zhaloby grazhdanki Vikhmann Valentiny Stepanovny na narushenie ee konstitutsionnykh pravpunktom 3 chasti vtoroy stat'i 392 Grazhdanskogo protsessual'nogo kodeksa Rossiyskoy Federatsii i punktom 3 chasti pervoy stat'i 24 Ugolovno-protsessual'nogo kodeksa Rossiyskoy Federatsii: opredelenie Konstitutsionnogo SudaRFot 19.06.2012№ 1220-0 [On the refusal to accept for consideration the complaint of citizen Valentina Stepanovna Vihmann regarding the violation of her constitutional rights by Paragraph 3 of Part Two of Article 392 of the Civil Procedure Code of the Russian Federation and Paragraph 3 of Part One of Article 24 of the Criminal Procedure Code of the Russian Federation: Determination No. 1220-0 of the Constitutional Court of the Russian Federation dated June 19, 2012]. [Online] Available from: SPS Konsul'tant Plyus. (Accessed: 11th April 2024).
3. The Constitutional Court of the Russian Federation. (2006) Ob otkaze vprinyatii k rassmotreniyu zaprosa Leningradskogo oblastnogo suda oproverke konstitutsionnosti stat'i 78 Ugolovnogo kodeksa Rossiyskoy Federatsii: opredelenie Konstitutsionnogo Suda RF ot 02.11.2006 № 488-0 [On the refusal to accept for consideration the request of the Leningrad Regional Court to verify the constitutionality of Article 78 of the Criminal Code of the Russian Federation: Determination No. 488-0 of the Constitutional Court of the Russian Federation dated November 2, 2006]. [Online] Available from: SPS Konsul'tant Plyus. (Accessed: 11th April 2024).
4. Bytko, Yu.I. (2019) O nekonstitutsionnosti norm UPK RF, reglamentiruyushchikh protseduru osvobozhdeniya ot ugolovnoy otvet-stvennosti za davnost'yu [On the unconstitutionality of the norms of the Criminal Procedure Code of the Russian Federation regulating the procedure for exemption from criminal liability due to the statute of limitations]. Vestnik Saratovskoy gosudarstvennoy yuridicheskoy akademii. 2(127). pp. 194-199.
5. The Constitutional Court of the Russian Federation. (2019) Po delu oproverke konstitutsionnosti chasti tret'ey stat'i 6.1 Ugolovno-protsessual 'nogo kodeksa Rossiyskoy Federatsii v svyazi s zhaloboy grazhdanina B.A. Sotnikova: postanovlenie Konstitutsionnogo Suda RF ot 13.06.2019 № 23-P [On verifying the constitutionality of Part Three of Article 6.1 of the Criminal Procedure Code of the Russian Federation in connection with the complaint of citizen B.A. Sotnikov: Resolution No. 23-P of the Constitutional Court of the Russian Federation of June 13, 2019]. [Online] Available from: SPS Konsul'tant Plyus. (Accessed: 11th April 2024).
6. Vilkova, T.Yu., Maksimova, T.Yu. & Nichiporenko, A.A. (2023) Obespechenie dostupa k pravosudiyu poterpevshim po delam o yatrogennykh prestupleniyakh [Ensuring access to justice for victims in cases of iatrogenic crimes]. Aktual'nye problemy rossiyskogo prava. 9(154). pp. 119-130.
7. The Constitutional Court of the Russian Federation. (2019) Po delu o proverke konstitutsionnosti polozheniy punkta 3 chasti pervoy stat 'i 24, punkta 1 stat 'i 254 i chasti vos 'moy stat 'i 302 Ugolovno-protsessual 'nogo kodeksa Rossiyskoy Federatsii v svyazi s zhaloboy grazhdan V.Yu. Glazkova i V.N. Stepanova: postanovlenie Konstitutsionnogo Suda RF ot 02.03.2017 № 4-P [On verifying the constitutionality of the provisions of Paragraph 3 of Part One of Article 24, Paragraph 1 of Article 254 and Part Eight of Article 302 of the Criminal Procedure Code of the Russian Federation in connection with the complaint of citizens V.Yu. Glazkov and V.N. Stepanov: Resolution No. 4-P of the Constitutional Court of the Russian Federation of March 2, 2017]. [Online] Available from: SPS Konsul'tant Plyus. (Accessed: 11th April 2024).
8. Mikheenkova, M.A. (2012) Blagopriyatstvovanie zashchite (favor defensionis) i egoproyavlenie v sovremennom ugolovnom protsesse [Favor defensionis and its manifestation in modern criminal proceedings]. Abstract of Law Cand. Diss. Moscow.
9. The Constitutional Court of the Russian Federation. (2022) Po delu oproverke konstitutsionnosti chasti vtoroy stat'i 27Ugolovno-protsessual'nogo kodeksa Rossiyskoy Federatsii i punkta "v" chasti pervoy stat'i 78 Ugolovnogo kodeksa Rossiyskoy Federatsii v svyazi s zhaloboy grazhdanina V.A. Rudnikova: postanovlenie Konstitutsionnogo Suda Rossiyskoy Federatsii ot 18.07.2022 № 33-P [On verifying the constitutionality of Part Two of Article 27 of the Criminal Procedure Code of the Russian Federation and Paragraph "c" of Part One of Article 78 of the Criminal Code of the Russian Federation in connection with the complaint of citizen
V.A. Rudnikov: Resolution No. 33-P of the Constitutional Court of the Russian Federation of July 18, 2022]. [Online] Available from: SPS Konsul'tant Plyus. (Accessed: 2nd April 2024).
10. The Constitutional Court of the Russian Federation. (2017) Po delu oproverke konstitutsionnostipolozheniy punkta 3 chastipervoy stat 'i 24, punkta 1 stat 'i 254 i chasti vos 'moy stat 'i 302 Ugolovno-protsessual 'nogo kodeksa Rossiyskoy Federatsii v svyazi s zhaloboy grazhdan V.Yu. Glazkova i V.N. Stepanova (abz. 4 p. 3.2.): postanovlenie Konstitutsionnogo Suda RF ot 02.03.2017 № 4-P [On verifying the constitutionality of the provisions of Paragraph 3 of Part One of Article 24, Paragraph 1 of Article 254 and Part Eight of Article 302 of the Criminal Procedure Code of the Russian Federation in connection with the complaint of citizens V.Yu. Glazkov and V.N. Stepanov (Paragraph 4 of Clause 3.2): Resolution No. 4-P of the Constitutional Court of the Russian Federation dated March 2, 2017]. [Online] Available from: SPS Konsul'tant Plyus. (Accessed: 11th April 2024).
11. The Constitutional Court of the Russian Federation. (2009) Ob otkaze vprinyatii k rassmotreniyu zhaloby grazhdanki Ivanovoy Larisy Anatol'evny na narushenie ee konstitutsionnykh prav stat'yami 15 i 78 Ugolovnogo kodeksa Rossiyskoy Federatsii: opredelenie Konstitutsionnogo Suda RF ot 16.07.2009 N 996-O-O [On the refusal to accept for consideration the complaint of citizen Larisa Anatolyevna Ivanova regarding the violation of her constitutional rights by Articles 15 and 78 of the Criminal Code of the Russian Federation: Ruling N 996-O-O of the Constitutional Court of the Russian Federation dated July 16, 2009]. [Online] Available from: SPS Konsul'tant Plyus. (Accessed: 2nd April 2024).
Информация об авторах:
Андреева О.И. - профессор, доктор юридических наук, директор Юридического института Национального исследовательского Томского государственного университета, заведующая кафедрой уголовного процесса, прокурорского надзора и правоохранительной деятельности Юридического института Национального исследовательского Томского государственного университета (Томск, Россия). E-mail: [email protected]
Герцен П.О. - кандидат юридических наук, старший преподаватель кафедры уголовного процесса, прокурорского надзора и правоохранительной деятельности Юридического института Национального исследовательского Томского государственного университета (Томск, Россия). E-mail: [email protected]
Рукавишникова А.А. - доцент, кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного процесса, прокурорского надзора и правоохранительной деятельности Юридического института Национального исследовательского Томского государственного университета (Томск, Россия). E-mail: [email protected]
Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.
Information about the authors:
O.I. Andreeva, professor, Dr. Sci. (Law), director of the Law Institute of the National Research Tomsk State University; head of the Department of Criminal Procedure, Prosecutor's Supervision and Law Enforcement, Institute of Law, National Research Tomsk State University (Tomsk, Russian Federation). E-mail: [email protected]
P.O. Gertsen, Cand. Sci. (Law), senior lecturer of the Department of Criminal Procedure, Prosecutor's Supervision and Law Enforcement, Institute of Law, National Research Tomsk State University (Tomsk, Russian Federation). E-mail: [email protected] A.A. Rukavishnikova, docent, Cand. Sci. (Law), associate professor of the Department of Criminal Procedure, Prosecutor's Supervision and Law Enforcement, Institute of Law, National Research Tomsk State University (Tomsk, Russian Federation). E-mail: [email protected]
The authors declare no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию 16.04.2024; одобрена после рецензирования 26.05.2024; принята к публикации 17.06.2024.
The article was submitted 16.04.2024; approved after reviewing 26.05.2024; accepted for publication 17.06.2024.
