CC BY
103
Л. Н. МАСЛЕННИКОВА,
профессор кафедры уголовно-процессуального права, доктор юридических наук, профессор (Московский государственный юридический университет имени О. Е. Кутафина) (Россия, 125993, г. Москва, ул. Садовая-Кудринская, д. 9) E-mail: mln1954@yandex.ru
L. N. MASLENNIKOVA , Doctor of Law, Professor, Professor at the Department of the Criminal Procedural Law (Moscow State Law University named after O. Ye. Kutafin) (Russia, 125993, Moscow, Sadovaya-Kudrinskaya st., 9)
Научная специальность: Scientific specialty: 12.00.09 — уголовный процесс. 12.00.09 — Criminal Procedure.
УДК 343.1
Обеспечение потерпевшему от преступления доступа к правосудию в условиях развития цифровых технологий1
Support of Access to Justice for a Victim of a Crime
in the Conditions of the Digital Technologies Development2
Постановка проблемы: в статье рассматриваются актуальные проблемы обеспечения потерпевшему доступа к правосудию, выявляются решения, блокирующие доступ к правосудию, утверждается о формальности прокурорского надзора и судебного контроля за принятием решений, обеспечивающих динамику производства на пути к правосудию; доказывается, что предварительная проверка сообщения выступает одним из факторов, блокирующим доступ потерпевшего к правосудию.
Методы исследования: анализируется содержание ряда норм Конституции Российской Федерации (ст. 2; ч. 1 ст. 45; ч. 1 ст. 46; ст. 52), регламентирующих обеспечение защиты прав и свобод граждан, пострадавших от преступлений, а также подробно анализируются положения Концепции судебной реформы в Российской Федерации (1991 г.) и современного российского уголовно-процессуального законодательства о негативном влиянии стадии возбуждения уголовного дела на доступ граждан к правосудию.
Результаты и ключевые выводы: одновременно внедрение в уголовное судопроизводство цифровых технологий, по мнению автора, могло бы существенным образом изменить начальный этап уголовного судопроизводства и положительно повлиять на обеспечение доступа потерпевшего от преступления к правосудию.
Problem statement: the article deals with the actual problems of providing a victim with access to justice, identifies the solutions that block access to justice, argues about formality of prosecutorial supervision and judicial control over making decisions, ensuring dynamics of the proceedings on the way to justice; it is proved that the preliminary verification of a message is one of the factors blocking the victim's access to justice.
Research methods: analyzes the content of a number of norms of the Constitution of the Russian Federation (article # 2; part 1 of article # 45; part 1 of article # 46; article # 52), regulating protection of the rights and freedoms of citizens affected by the crimes, as well as the provisions of the Concept of the judicial reform in the Russian Federation (1991) and the modern Russian criminal procedure legislation on the negative impact of the stage of initiation of criminal proceedings on citizens' access to justice.
Results and key findings: at the same time, the introduction of digital technologies in criminal proceedings, according to the author, could significantly change the initial stage of criminal proceedings and positively influence on a victim access support from a crime to justice.
1 Публикация подготовлена в рамках поддержанного РФФИ научного проекта № 18-29-16018 «Концепция построения уголовного судопроизводства, обеспечивающего доступ к правосудию в условиях развития цифровых технологий».
2 The publication was prepared within the framework of the Russian Fund of the Fundamental Researches supported scientific project # 1829-16018 "The concept of the criminal proceedings building, providing access to justice in the conditions of the digital technologies development".
Начальный этап уголовного судопроизводства, регистрация сообщения о преступлении, возбуждение и расследование дела, оптимизация, потерпевший от преступления, обеспечение доступа к правосудию, процессуальные решения, государственная автоматизированная система, цифровые технологии.
Initial stage of the criminal proceedings, registration of a report about a crime, initiation and investigation of a case, optimization, victim of a crime, support of access to justice, procedural decisions, state automated system, digital technologies.
94
Статья 2 Конституции Российской Федерацией возлагает обязанность по защите прав и свобод человека и гражданина. При этом каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод1 (ч. 1 ст. 45, ч. 1 ст. 46).
Непосредственно защита прав потерпевших от преступлений осуществляется согласно ст. 52 Конституции Российской Федерации путем возложения на государство публично-правовой обязанности по обеспечению потерпевшему от преступления доступа к правосудию и компенсации причиненного ущерба.
Данные конституционные установления, проистекающие из общесоциальных ценностей гуманизма и справедливости, находят свое выражение в нормах уголовно-процессуального права. Государство организует процессуальную деятельность, направленную на предупреждение готовящихся, раскрытие и расследование совершенных преступлений, разрешение по существу уголовно-правового конфликта о нарушении уголовно-правового запрета.
По делам публичного обвинения динамика уголовного процесса (начало, развитие, окончание) не зависит от воли частных лиц. Осуществить принадлежащее ему право на доступ к правосудию потерпевший от преступления может лишь в том случае, если государственные органы (в лице следователей, дознавателей, иных должностных лиц органа дознания при надзирающей роли прокурора), осуществляющие досудебное производство, установят, кто и каким способом совершил преступление, какой ущерб причинен преступлением, иные обстоятельства, имеющие значение для свершения справедливого правосудия. Таким образом, обеспечение потерпевшему доступа к правосудию возлагается на указанных должностных лиц, осуществляющих предварительное расследование в форме предварительного следствия и дознания.
При этом деятельность вышеуказанных должностных лиц органов предварительного следствия и органов дознания по возбуждению уголовных дел и их расследованию, направленная на установление предусмотренных ст. 73
1 Конституция Российской Федерации: офиц. текст // СЗ РФ. 2014. № 31. Ст. 4398.
Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее — УПК РФ) обстоятельств, выступает содержанием публично-правовой обязанности по обеспечению доступа к правосудию потерпевшему от преступного посягательства. Разрешить уголовно-правовой спор, возникший между государством, установившим уголовно-правовой запрет и обвиняемым лицом в нарушении этого запрета, позволяет доказанное перед судом обвинение, которое также создает основание для разрешения гражданско-правового спора о возмещении вреда, причиненного преступлением [9, с. 38—44].
УПК РФ 2001 г. потерпевшему были предоставлены широкие права по участию в уголовном судопроизводстве. Впервые потерпевший получил право обжаловать в суд отказ принять сообщение о преступлении, отказ в возбуждении уголовного дела, прекращение уголовного дела. Потерпевший также впервые получил право знать о предъявленном обвинении, принимать участие в следственных действиях, производимых по его ходатайству или ходатайству его представителя, знакомиться с постановлением о назначении экспертизы, заключением эксперта и т. д. Впервые потерпевшему предоставлена возможность получать копии решений о возбуждении уголовного дела, о признании его потерпевшим или отказе в этом, о прекращении уголовного дела, о приостановлении производства по делу, копии судебных решений.
Однако, несмотря на широкие правовые возможности, предоставленные потерпевшему, влиять на принятие решений, обеспечивающих доступ к правосудию, положение лиц, потерпевших от преступлений, остается незавидным в силу сложной и неповоротливой системы досудебного производства, создающей существенные препятствия для доступа к правосудию в максимально короткие сроки.
Уже через два года после введения в действие УПК РФ был отмечен рост незаконных и необоснованных решений, препятствующих доступу потерпевших к правосудию.
Ученые-процессуалисты уже тогда обращали внимание на необходимость совершенствования правоприменительной деятельности должностных лиц органов предварительного расследования, направленной на обеспече-
ние действенного и результативного расследования, а также на обеспечение доступа потерпевшего к правосудию. Одновременно отмечали, что меры по оптимизации вышеуказанной деятельности должны отвечать требованиям законности и обоснованности при принятии решений, обеспечивающих доступ к правосудию, рекомендовали поднять уровень контроля (прокурорского, судебного) за законностью решений, принимаемых в досудебном производстве, а также рекомендовали разъяснять потерпевшему его право обжаловать в суд действия и решения, препятствующие его доступу к правосудию [9, с. 40, 44 ].
Однако ситуация с каждым годом становилась все хуже и хуже. Надзор прокурора и судебный контроль в силу объективных и субъективных причин не смогли повлиять на законность решений, обеспечивающих доступ потерпевшего к правосудию, превращаясь в формальность и увеличивая тем самым волокиту на пути к правосудию.
Главным в защите прав и законных интересов потерпевшего по делам публичного и частно-публичного обвинения является не только объем предоставленных потерпевшему процессуальных прав, а прежде всего выполнение должностными лицами органов предварительного расследования публично-правовой обязанности по обеспечению доступа к правосудию лица, потерпевшего от преступления. Надлежащее исполнение данной обязанности находится в непосредственной зависимости от законности и обоснованности производства следственных действий и принятия решений на начальном этапе уголовного судопроизводства: от поступления сообщения о преступлении и до принятия решения о направлении уголовного дела в суд.
Нельзя признать конституционное право потерпевшего на доступ к правосудию обеспеченным, если ему не корреспондирует юридическая обязанность. Отсутствие в УПК РФ указаний на юридические обязанности превращает отдельные субъективные права в декларации.
В первой редакции УПК РФ 2001 г. слово «обязанность» применительно к деятельности следователей, дознавателей и иных должностных лиц, осуществляющих уголовное судопроизводство, почти не встречалось. Только один раз в ст. 21 УПК РФ упоминалось слово «обязанность» в значении должного поведения указанных должностных лиц в связи с осуществлением их непосредственных полномочий.
Все статьи УПК РФ, которые регламентировали действия государственных органов и должностных лиц, были закреплены без упоминания слова «обязанность» с использованием глаголов изъяснительного наклонения настоящего времени, возможно с целью подчеркнуть,
что данное поведение должно быть реализовано в настоящий момент, по мере возникновения необходимых юридических фактов. Такую регламентацию практические работники порой воспринимают, как предоставленные им правовые возможности (возможное поведение), а не как обязанности (должное поведение).
В современном уголовном процессе (уголовном судопроизводстве) России осуществлению правосудию, как известно, предшествует досудебная деятельность, направленная на установление процессуальных оснований для возбуждения уголовного дела (стадия возбуждения уголовного дела) и его расследование.
Принятие решения о возбуждении уголовного дела выступает юридическим фактом, обеспечивающим начало расследования преступления, а также служит процессуальным решением, которое на начальном этапе разбирательства обеспечивает доступ потерпевшего к правосудию. Реальное обеспечение доступа потерпевшего к правосудию возможно лишь при строжайшем соблюдении принципа законности. Однако этот принцип постоянно нарушался на начальном этапе уголовного судопроизводства в период действия УПК РСФСР и еще в большей степени нарушается в настоящее время [5, с. 37—41].
Незаконные и необоснованные процессуальные решения, прерывающие (прекращающие, приостанавливающие) досудебное производство, являются обстоятельствами, создающими препятствия на пути к правосудию. К их числу относятся факты отказов в приеме и регистрации сообщений о преступлении, незаконные или необоснованные решения об отказе в возбуждении уголовного дела о приостановлении уголовного дела или его прекращении, фактически блокирующие доступ к правосудию граждан, пострадавших от уголовно-наказуемых деяний.
Одним из сущностных факторов, блокирующих доступ потерпевшего к правосудию, является так называемая предварительная (дослед-ственная) проверка, которая, по сути, выступает суррогатом расследования с целью проверки сообщения о преступлении.
Ретроспектива развития уголовного судопроизводства свидетельствует о том, что предварительная (доследственная) проверка неоднократно реанимировалась в законе не в интересах потерпевших, которые обращаются с заявлениями о преступлении, а исходя из узковедомственных интересов государственных органов, рассматривающих сообщения о преступлении.
В концепции судебной реформы в Российской Федерации в свое время было указано сле-дующе: «Демократической направленности предлагаемых преобразований не соответствует
96
сохранение административной по своей природе доследственной проверки заявлений и сообщений о совершении преступления до возбуждения уголовного дела» [8, с. 88]. Абсолютно верно отмечалось, что «в виде такой «проверки» мы имеем суррогат расследования, причем его результаты могут предрешить исход дела, а собранные материалы под названием «иные документы» — использоваться как доказательства» [8, с. 88 ].
В концепции было выдвинуто предложение о рассмотрении каждого сообщения о преступлении, если на момент рассмотрения неочевидна его ложность, как бесспорный повод к возбуждению уголовного дела, а также о возбуждении уголовных дел по сообщению о преступлении без предварительной их проверки. Вышеуказанные концептуальные идеи опирались на опыт российского дореволюционного законодательства. В ст. 303 Устава уголовного судопроизводства указывалось о том, что жалобы могут служить достаточным поводом к начатию следствия. В данных действиях потерпевшему от преступления или проступка не могли отказать ни судебный следователь, ни прокурор. Эта правовая норма заставляла государство служить интересам гражданина (в то время подданного), который выступал не бесправным просителем, а лицом, приводящим в движение механизм уголовно-процессуального преследования [8, с. 88-89 ].
УПК РФ в его первоначальной редакции 2001 г. не допускал расширительного толкования понятия «проверка» при рассмотрении сообщения о преступлении, а связывал возможность и необходимость проверки в случаях сообщения о преступлении, распространенном в средствах массовой информации (ст. 144 УПК РФ).
Дальнейшие изменения в УПК РФ, по сути, превратили деятельность на начальном этапе уголовного судопроизводства из так называемой стадии возбуждения уголовного дела в квазирасследование, лишенное процессуального смысла и процессуальных гарантий, вменив в обязанность следователя, дознавателя проверку сообщения о преступлении. Растянутые во времени до бесконечности эти проверки, в том числе и путем незаконных манипуляций с неоднократным вынесением решений об отказе в возбуждении уголовного дела, серьезным образом ограничивают доступ к правосудию.
Современная система рассмотрения сообщений о преступлении с ее многочисленными дополнениями и изменениями, регулирующими начальный этап уголовного судопроизводства, создает возможности для ничем неоправданной волокиты, существенным образом нарушающей конституционное право граждан на доступ к правосудию.
Лицо физическое или юридическое, чье конституционное право на доступ к правосудию ограничено (нарушено) решением об отказе в возбуждении уголовного дела, не находит справедливости в суде, подав в порядке ст. 125 УПК РФ жалобу на отказ в возбуждении уголовного дела. Сложилась практика, что подобные жалобы не только не удовлетворяются судьей, но даже и не рассматриваются, поскольку прокурор, как указано выше, является в судебное заседание с постановлением об отмене постановления об отказе в возбуждении уголовного дела и направлении заявления (отказного материала) на новую проверку, что может повторяться неоднократно. Тем самым на протяжении более 16 лет прослеживается тенденция превращения положений ст. 125 УПК РФ из эффективного средства процессуального контроля разрешения уголовно-процессуальных споров к практически полному бездействию судебной власти в результате формального разрешения жалоб указанного вида или вообще безосновательного их оставления без рассмотрения.
В современной уголовно-процессуальной теории существуют самые различные понимания и предложения о перестройке досудебного производства, которое позволяло бы обеспечить справедливое судебное разбирательство уголовно-правового спора по существу, не создавая излишней волокиты и позволяя заинтересованным лицам защищать свои законные интересы как на подступах к правосудию, так и в ходе судебного разбирательства. Среди предложений — ликвидация стадии возбуждения уголовного дела [4, с. 19—27], введение дознания как этапа, предшествующего следствию [6, с. 2—5], введение судебного следователя или следственного судьи, изменение понимания доказывания и доказательств [1, 7—11 ] и многое другое [2—3; 10—11].
Не вникая в суть этих предложений, не давая им какой-либо оценки, хотелось бы отметить, что неизбежным останется в силу публично-правовой природы уголовного судопроизводства, которую нельзя допустить уничтожить, обязанность государства обеспечить доступ потерпевшего к правосудию. Соответственно, этап уголовного судопроизводства от приема сообщения о преступлении до судебного разбирательства уголовно-правового спора по существу должен остаться, как остается обязанность государства обеспечить потерпевшему доступ к правосудию путем эффективного расследования обстоятельств, о признаках которого сообщается заявителем, и установления лица, его совершившего.
Лицо, обращающееся к государству с сообщением о преступлении, не должно быть просителем, а должно выступать лицом, инициирующим деятельность государства по уста-
новлению всех обстоятельств преступления, о признаках которого сообщается. По сути, государство оказывает услугу, обеспечивая путем расследования доступ потерпевшего к правосудию. Динамика этого процесса должна быть абсолютно прозрачной и позволять в максимально короткие сроки, при наличии к тому оснований, обеспечивать доступ к правосудию потерпевшего от преступления.
На современном этапе цифровые технологии могли бы существенным образом изменить начальный этап уголовного судопроизводство и повлиять на обеспечение в разумные сроки доступа лиц к правосудию путем представления возможности безграничного доступа к большому объему информации в максимально короткие сроки. Как известно, цифровое производство представляет собой мощный аналитический инструмент интерпретации получаемой информации.
Автоматизированная система приема и регистрации сообщений о преступлениях, основанная на цифровых технологиях, в обозримом будущем может существенным образом изменить начальный этап уголовного судопроизводства. При разработке программного обеспечения следует учесть, что прием и регистрация сообщений должны исключить влияние субъективного фактора. Электронная регистрация поступающих сообщений о преступлении должна производиться с одновременным предупреждением об уголовной ответственности за ложный донос и электронным сообщением в адрес заявителя об этих фактах. Решение о возбуждении уголовного дела (о начале расследования) по поступившему сообщению должно приниматься незамедлительно, если налицо признаки
преступления и отсутствуют сведения о ложном доносе и обстоятельствах, исключающих производство по уголовному делу. Если такие обстоятельства будут выявлены в ходе расследования, дело подлежит прекращению.
Современное состояние научно-технического прогресса (развитие цифровых технологий) предоставляет реальные возможности для развития уголовно-процессуального права и уголовного судопроизводства.
Оптимизация уголовного судопроизводства, включая его начальный этап, от приема сообщения о преступлении до направления уголовного дела в суд, путем использования цифровых технологий позволяет уйти от бумажной волокиты, делает систему предварительного расследования и судебного разбирательства более прозрачной, позволяет оперативно осуществлять контроль за законностью и обоснованностью решений, обеспечивающих доступ к правосудию. Теоретические и законодательные инициативы должны, по сути, создать предпосылки для разработки и внедрения государственной автоматизированной системы под кодовым названием «Доступ к правосудию». Создание подобной системы и внедрение (возможно, поэтапно, возможно, экспериментально в отдельных регионах России) создаст основания для перераспределения материально-технических, финансовых, кадровых, организационных ресурсов. Можно предположить, что создание и внедрение со временем ГАС «Доступ к правосудию» явится мощным социально-психологическим фактором, который повысит доверие населения к государству в сфере уголовного судопроизводства.
Список литературы:
References:
1. Александров А. С. О доктринальной модели 1. современного доказательственного права России // Вестник Нижегородской правовой академии. 2015. № 5.
2. Акперов Р. С. Возбуждение уголовного дела 2. в уголовно-процессуальном праве Российской Федерации: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Самара, 2010.
3. Борозонец Н. Н. Правообеспечительная дея- 3. тельность прокурора в стадии возбуждения уголовного дела: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2016.
4. Гаврилов Б. Я. Роль института возбуждения уголов - 4. ного дела в обеспечении прав потерпевших на их доступ правосудию // Вестник Сибирского юридического института МВД России. 2018. № 2 (31).
5. Гаврилов Б. Я. Доктрина досудебного произ- 5. водства: настоящее и будущее // Российская юстиция. 2018. № 1.
Aleksandrov A. S. O doktrinal'noj modeli sovre-mennogo dokazatel'stvennogo prava Rossii // Vestnik Nizhegorodskoj pravovoj akademii. 2015. № 5.
Akperov R. S. Vozbuzhdenie ugolovnogo dela v ugolovno-processual'nom prave Rossijskoj Federacii: avtoref. dis. ... kand. yurid. nauk. Samara, 2010.
Borozonec N. N. Pravoobespechitel'naya deyatel'nost' prokurora v stadii vozbuzhdeniya ugolovnogo dela: avtoref. dis. ... kand. yurid. nauk. Krasnodar, 2016.
Gavrilov B. Ya. Rol' instituta vozbuzhdeniya ugolovnogo dela v obespechenii prav poterpevshih na ih dostup pravosudiyu // Vestnik of Siberian Law Institute of the MIA of Russia. 2018. № 2 (31). Gavrilov B. Ya. Doktrina dosudebnogo proiz-vodstva: nastoyashchee i budushchee // Rossijs-kaya yusticiya. 2018. № 1.
6. Гирько С. И. Производство по уголовному делу дознания в сокращенной форме: прогнозы и суждения // Российский следователь. 2013. № 21.
7. Кожокарь В. В. Возбуждение уголовного дела: вопросы теории и практики: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2016.
8. Концепция судебной реформы в Российской Федерации / сост. С.А. Пашин. М., 1992.
9. Масленникова Л. Н. Конституционное право граждан на доступ к правосудию и проблемы его обеспечения в условиях действия УПК РФ // Конституционная защита граждан от преступных посягательств, реализуемая нормами уголовного и уголовно-процессуального законодательства: матер. все-рос. межведомственной науч.-практ. конф. (19—20 февраля 2004 г.). М., 2004.
10. Рябополова Я. П. Процессуальные действия, проводимые в стадии возбуждения уголовного дела: правовые, теоретические и организационные основы: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2013.
11. Таболина К.. А. Надзор прокурора за возбуждением и расследованием уголовных дел: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2016.
6. Gir'ko S. I. Proizvodstvo po ugolovnomu delu doznaniya v sokrashchennoj forme: prognozy i suzhdeniya // Rossijskij sledovatel'. 2013. № 21.
7. Kozhokar' V. V. Vozbuzhdenie ugolovnogo dela: voprosy teorii i praktiki: avtoref. dis. ... kand. yurid. nauk. M., 2016.
8. Koncepciya sudebnoj reformy v Rossijskoj Fe-deracii / sost. S. A. Pashin. M., 1992.
9. Maslennikova L. N. Konstitucionnoe pravo grazhdan na dostup k pravosudiyu i problemy ego obespecheniya v usloviyah dejstviya UPK RF // Konstitucionnaya zashchita grazhdan ot prestupnyh posyagatel'stv, realizuemaya normami ugolovnogo i ugolovno-processual'nogo zakonodatel'stva: mater. Vseros. mezhvedom-stvennoj nauch.-prakt. konf. (19—20 fevralya 2004 g.). M., 2004.
10. Ryabopolova Ya. P. Processual'nye dejstviya, provodimye v stadii vozbuzhdeniya ugolovnogo dela: pravovye, teoreticheskie i organizacionnye osnovy: avtoref. dis. ... kand. yurid. nauk. M., 2013.
11. Tabolina K.. A. Nadzor prokurora za vozbuzhde-niem i rassledovaniem ugolovnyh del: avtoref. dis. ... kand. yurid. nauk. M., 2016.
98
