CC BY
114
УДК:72.01 Мазур Л. Д.
Обеленное и тяглое начала в русском городе XVII в.
(на примере Владимира, Суздаля, Шуи и Юрьева-Польского)
Статья посвящена осмыслению феномена русского города в едином комплексном рассмотрении (включая данные археологии, письменных и изобразительных источников) как социально-общественного, архитектурно-планировочного явления. Исследования проведены по городам Владимирской земли, которые до настоящего времени сохраняют следы всех этапов формирования планировочной и объемно-пространственной структуры.
Ключевые слова: русские города, объемно-пространственное и планировочное развитие русского города, социальная структура города, архитектура.
MAZUR L. D.
INTERACTION OF SOCIAL CLASSES IN RUSSIAN CITY OF THE XVII CENTURY (ON THE EXAMPLE OF CITIES VLADIMIR, SUZDAL, SHUYA AND YURYEV POLISH)
The article is devoted to understanding the phenomenon of Russian cities in addressing both social and architectural planning of the phenomenon. The paper used data from archaeological, written and visual sources. Studies conducted in the cities of Vladimir's land, which even today retain traces of all stages of planning and three-dimensional structure.
Keywords: russian cities, space, spatial and planning development russian city, the social structure of cities, architecture.
Мазур
Людмила Дмитриевна
канд. архитектуры, доц. Московского архитектурного института (государственная академия) Е-mail: [email protected]
Изучение объемно-пространственного и планировочного развития русского города XVII в. в историко-градостроительной науке чаще всего основывалось на планах, составленных спустя столетие после исследуемого периода и сводится, в сущности, к трем концепциям: «живописности» (стихийности, хаотичности), «регулярности» или упорядоченности (градостроительными «правилам», привнесенным из Византии) и «символичности» (подмене реальной ситуации идеализированной, формально-геометризированной, наделяемой сакральной функцией моделью-схемой). Давно назрела необходимость осмысления феномена русского города в едином комплексном рассмотрении (включая данные археологии, письменных и изобразительных источников) как социальнообщественного, архитектурно-планировочного явления.
В качестве своеобразного эталона выбраны города Владимирской земли XVII в.: Владимир,
Суздаль, Юрьев-Польский, Шуя, поскольку они до сего времени сохраняют следы всех этапов формирования планировочной и объемнопространственной структуры1. Немаловажным является и длительное археологическое обследование территорий Владимира, Суздаля и Юрьева-Польского. К тому же по этим городам сохранилось большое количество исторических источников: разнообразных частных и государственных актов, а также рисованных чертежей, иконографических и перспективных гравюрных изображений. Особую ценность представляет блок писцовых документов,
1 В существующих на сегодняшний день исследованиях объем-
но-пространственного формирования данных городов, период
XVII в. практически не затронут. Архитектурно-градострои-
тельная история Владимира, Суздаля и Юрьева-Польского
XI-XV вв. подробно рассматривалась в монографиях Н. Н. Воронина [1] и М. В. Седовой [2], а XVШ-XIX вв. - в диссертации
И. В. Труфановой [3]. В работе Е. М. Караваевой [4], посвященной градостроительному развитию Суздаля XI-XIX вв., из-за широких хронологических рамок XVII в. не было уделено достаточно внимания.
составленный в результате Генеральных переписей XVII в., почти полностью сохранившийся по данным городам (что является достаточно редким явлением); а также планов, выполненных в период Генерального межевания по инструкциям 1754 и 1766 гг.
Комплексное использование государственных и частных актов, материалов переписей XVII в. и межеваний XVIII в., с коррекцией их в соответствии с данными современных археологических исследований, позволяет выйти на более высокую степень подробности реконструкции города XVII в. и открывает новый этап в развитии историко-градостроительной науки, выводя ее на современный уровень, предполагающий исследования на стыке наук2.
При реконструкции плана подворных владений территории Суздаля (ил.1): крепости, посада и торга - соотносились данные книг - писцовой 1628/29 и дозорных 1617 и 1622 гг. (в спорных случаях привлекалась информация книг: дозорной 1613 г. и переписных 1646, 1678 и 1682 гг.)3. Реконструкция Суздальской ямской слободы проведена по данным
2 Работа основана на материалах Российского государственного архива древних актов (РГАДА), хранящихся в фондах: «Губернские, уездные и городские атласы, карты и планы Генерального межевания городов 1766-1861 гг.», «Планы дач Генерального и Специального межевания», «Картографический отдел библиотеки Московского Главного Архива Министерства Иностранных Дел», «Картографические материалы Московского Архива Министерства Юстиции», «Поместный приказ, Вотчинная Коллегия и Вотчинный Департамент», «Боярские и городовые книги». Кроме того, привлекались материалы фонда Владимирской губернской межевой канцелярии Государственного архива Владимирской области. Также были задействованы отчеты по археологическим исследованиям из архива Института археологии РАН и архива Института истории материальной культуры.
3 Дозорная книга Суздаля писцов Галицкой четверти Тимофея Матфеевича Лазарева и подьячего Данилы Жданова 1611/12 г., Дозорная книга Суздаля писцов Галицкой четверти кн. Юрия Шаховского и подьячего Андрея Строева 1617 г., Дозорная книга Суздаля писцов Галицкой четверти Севрина Михайловича Уварова и подьячего Грязново Колоднича 1622 г., Писцовая книга Суздаля писцов Поместного приказа Михаила Михайловича Трусова и подьячего Федора Витовтова 1627/28-1628/29 гг. [РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Ч. 1. Кн. 462. Л. 3-17 об., 19-70 об., 72-134, 137-355 об.]; Переписная книга Суздаля писцов Поместного приказа ст. Степана Гавриловича Пушкина и подьячего Анисима Михайлова 1646 г. [РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Ч. 1. Кн. 465. Л. 1-84 об.]; Переписная книга Суздаля писцов Поместного приказа кн. Тимофея Ивановича Шаховского и подьячего Ивана Викентьева 1678 г. [РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Ч. 2. Кн. 11325. Л. 39-99 об.]; Переписная книга оброчных мест в городе Суздале, составленная по грамоте из Приказа Большой Казны писцом Андреем Ивановичем Воейковым 1682 г. [РГАДА. Ф. 137. Оп. 1. Суздаль, № 3. Л. 2-45].
писцовой и межевой книги 1642 г., с учетом сведений книги 1628 г.4 В силу подробности и особенности расположения материала описей 1617, 1622 и 1628/29 гг., данная реконструкция получилась наиболее достоверной.
План крепости, посада и торга Шуи (ил. 2) воссозданы по писцовой книге 1629 и дозорным 1623 и 1619 гг. Наиболее точной получилась реконструкция территории крепости, которая во всех документах 20-х гг. XVII в. описана в строгом соответствии с размещением дворов на городском плане; территория посада, вследствие недостаточности данных писцовой книги и плохой сохранности дозорной книги 1619 г., воссоздана с меньшей точностью (для уточнения ряда мест привлекалась информация переписных книг 1646 и 1677 гг.)5.
В писцовой книге 1625/26 гг. Владимира (ил. 3) крепость, торг и часть посада, занятая владениями, освобожденными от государевых податей, описаны в точном соответствии с географией размещения объектов. Уточняющую информацию сообщал и рисованный «чертеж» 1715 г.6 Благодаря этому данные районы удалось реконструировать с наибольшей точностью. Территория Ямской слободы, формально не включавшаяся в городскую, однако фактически являвшаяся одним из районов Владимира, была воссоздана по писцовой книге 1642 г. Наибольшую сложность вызвала подворная реконструкция районов посада, занятых владениями тяглых групп населения; в ходе
4 Писцовая и межевая книга писцов Суздальской ямской слободы, составленная по грамоте из Ямского приказа писцами Михаилом Михайловичем Трусовым и подьячим Федором Витовто-вым 1628 г. [РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Ч. 1. Кн. 265. Л. 326-328 об.]; Писцовая книга Владимирской ямской слободы, составленная по наказу из Ямского приказа писцами кн. Василием Петровичем Кропоткиным и дьяком Игнатием Лукиным 1642 г. [РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Ч. 1. Кн. 265. Л. 77-132 об.; Кн. 608. Л. 631-655 об.].
5 Дозорная книга Шуи писцов Галицкой четверти Никифора Неплюева и подьячего Елисея Минча-кова 1619 г. [РГАДА. Ф. 137. Оп. 1. Суздаль, № 1. Л. 530-541 об.]; Дозорная книга Шуи писцов Галицкой четверти Севрина Михайловича Уварова и подьячего Грязного Колоднича 1623 г., Писцовая книга Шуи, составленная по наказу из Галицкой четверти писцами Поместного приказа Афанасием Ивановичем Вековым и подьячим Селиверс-том Ивановым 1629 г. [РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Ч. 1. Кн. 908. Л. 1-16 об., 34-64 об.]; Переписная книга Шуи писцов Поместного приказа кн. Семена Клубкова Мосальского и подьячего Никиты Семенова 1646 г. [РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Ч. 2. Кн. 11330. Л. 1-30]; Переписная книга Шуи писцов Поместного приказа Данилы Ивановича Гурьева и подьячего Кузьмы Конюхова 1677 г. [РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Ч. 2. Кн. 11324. Л. 12-29 об.]
6 Чертеж града Владимира [Библиотека Академии наук. Отдел рукописей. № 3092].
которой потребовалось сопоставить сведения писцовой книги 1625/26 гг. и переписных книг 1646 и 1678 гг.7 Также малоинформативными оказались описи Юрьева-Польского (ил. 4): здесь для воссоздания планов крепости, посада и торга пришлось задействовать весь комплекс данных писцовой книги 1630 г., дозорных книг 1613 и 1623 гг. и рисованного «чертежа» начала XVIII в.8, с привлечением информации дозорной книги 1613 г. и переписных 1646 и 1677 гг.9
Выполненные на основе информации, зафиксированной в документах писцового дела XVII в. подворные планы позволяют провести анализ дворо-и землевладения, землепользования и социальной структуры города XVII в. Выяснено, что в целом в формировании города участвовали два начала, различавшиеся по отношению к кадастровой сфере - обеленное (светских и церковных феодалов) и тяглое (посадской общины), которые, непрерывно взаимодействуя, определяли город на каждом слагавшем его уровне.
В основе организации обеленных и тяглых сословий XVII в. лежала жесткая иерархия - служило-сословная в первом случае и по уровню зажиточности членов посадской общины - во втором.
Изменение численности тяглых и обеленных дворовых владений в
7 Писцовая книга Владимира писцов Владимирской четверти Ивана Афанасьевича Головленкова и подьячего Василия Львова 1624/25-1625/26 гг. [РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Ч. 1. Кн. 71. Л. 1-261], Переписная книга Владимира писцов Поместного приказа ст. Никиты Бобарыкина и подьячего Фомы Третьякова 1646 г. [РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Ч. 2. Кн. 12611. Л. 1-152], Переписная книга Владимира писцов Поместного приказа ст. кн. Дмитрия Андреевича Волконского и подьячего Петра Яковлева 1677/78 г. [РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Ч. 2. Кн. 12614. Л. 1-39 об.], Писцовая книга Владимирской ямской слободы, составленная по наказу из Ямского приказа писцами кн. Василием Петровичем Кропоткиным и дьяком Игнатием Лукиным 1642 г. [РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Ч. 1. Кн. 265. Л. 77-132 об.; Кн. 608. Л. 631-655 об.].
8 Чертеж города Юрьева-Польского [Библиотека Академии наук. Отдел рукописей. № 414].
9 Дозорная книга Юрьева-Польского писцов Галицкой четверти Ивана Федоровича Ерголь-ского 1613 г., Дозорная книга Юрьева-Польского писцов Галицкой четверти Севрина Михайловича Уварова и подьячего Грязного Колоднича 1623 г. [РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Ч. 1. Кн. 913. Л. 168-184, 185-198 об.]; Писцовая книга Юрьева-Польско-го писцов Галицкой четверти Федора Андреевича Скрябина и подьячего Леонтия Лазарева 1629/30 г. [РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Ч. 1. Кн. 537. Л. 1-89], Переписная книга Юрьева-Польского писцов Поместного приказа Алексея Ивановича Философова и подьячего Ивана Демидова 3 марта 1646 г. [РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Ч. 1. Кн. 12467. Л. 33-59 об.]; Переписная книга Юрьева-Польского писцов Поместного приказа Бориса Афанасьевича Зубова и подьячего Ивана Беловецкого 1677-1678/79 гг. [РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Ч. 2. Кн. 12469. Л. 20-36 об.].
течение XVII в. сильно разнилось: землевладение крупных церковных вотчинников, несмотря на сдерживающие меры правительства, продолжало активно развиваться и вошло в конфликт с тяглым посадом; правительство, подрывая основы естественного роста исконных тяглых дворов, компенсировало их убыль за счет новоприписных из числа обеленных.
На уровне владения жилым двором обеленное и тяглое начала также различались, давая различные импульсы к дальнейшему дворообра-зованию. Дворовые земли на территории тяглых, служилых по прибору, ямских, государевых ремесленных и дворцовых слобод находились в собственности государства, а право распоряжения ими - у общины или товарищества, что подразумевало наследственную передачу двора, а также, в дальнейшем, - деление отчего двора или выезд из него. В слободах, зависимых от крупных церковных и светских вотчинников, собственность земли, а также право распоряжения дворами на ней находились в руках феодала, что препятствовало наследованию двора. Осадные дворы светских феодалов, занимавшие территорию крепости, формально являлись условным временным владением, находясь в собственности государства и в распоряжении городового приказчика; однако в случае больших родовых владений в уезде осадные дворы фактически превращались в безусловное наследственное владение.
При этом обеленное и тяглое начала сказывались даже на размере занимаемого участка. Площадь тяглого двора не зависела от места его хозяина в иерархической структуре посадской общины (за исключением случаев разрастания владений тяглецов за счет соседних участков). Площадь обеленного двора, как правило, находилась в соответствии со служило-сословным статусом дво-рохозяина - нормы по площади устанавливались конкретным феодалом или соответствующим государственным учреждением (исключение составляли осадные дворы светских феодалов).
На уровне демографии двора тяглое и обеленное начала сообщали противоположные тенденции развития. Население тяглого двора в течение XVII в. было иерархич-но и эволюционировало в сторону упрощения, отходя от сложной семьи дворохозяина и неотделенных
родственников, а также лиц, находившихся в различной степени зависимости от них, в сторону простой семьи. Население двора крупных церковных вотчинников, ямщиков и дворцовых ведомств развивалось в противоположном направлении -в сторону усложнения, а население двора мелких церковных и светских феодалов, служилых по прибору и государевых ремесленников было наиболее стабильным, состоя с самого начала XVII в. из простой семьи.
Отражаясь на размере дворового участка, демографии двора, обеленные и тяглые начала влияли и на архитектурный облик рядовой застройки, состоявшей из дворовых усадеб. Анализ большого числа сохранившихся частных актов XVII - начала XVIII в., с большей или меньшей подробностью зафиксировавших информацию о владельцах дворов и составе дворовых сооружений, позволяет установить зависимость между числом, типом, видом, этажностью, площадью, конструкцией, расположением построек, планировкой дворового участка и зажиточностью, типом семьи (сложной или простой), а также социальной принадлежностью дворохозяина. Все дворовые усадьбы в целом разделялись на осадные дворы (подворья) феодалов и жилые дворы горожан. Для первых была характерна замкнутая застройка хозяйственными клетями по периметру двора с глубинным центральным расположением жилища или вообще без него (в случае, если осадный двор являлся кратковременным ненаследственным владением). У горожан, наоборот, жилище выходило торцевым фасадом на улицу, а само пространство двора часто делилось с соответствующей группировкой построек: чистый (или передний) двор, хозяйственный (или задний), сад и огород. При этом, в зависимости от той или иной социальной принадлежности владельца двора, некоторые хозяйственные постройки, мастерские, избы захребетников и бобылей могли выходить на улицу, или, наоборот, иметь глубинное расположение.
Обеленные и тяглые начала обеспечивали мобильность городского населения, с одной стороны, а с другой - консолидацию в замкнутое сообщество. Церковные и светские феодалы, а также служилые ведомства способствовали притоку в города новых лиц из других районов страны, содействуя сохранению города в своих прежних границах, несмотря
на сокращение исконного населения. Посадская община, наоборот, обеспечивала замкнутость сословия горожан, одновременно обеспечивая перемещение посадских людей в пределах города. Внутренняя миграция членов посадской общины, дифференцированных по уровню зажиточности, а также изначально иерархичное по своему служебному статусу население слобод церковных вотчинников формировали наиболее разнообразную по своему архитектурному решению рядовую ткань в отношении размеров, планировки и объемно-пространственного решения застройки дворовых усадеб. Наоборот, товарищества служилых по прибору, ямских и дворцовых слобод, будучи монотонными по служило-сословному составу, способствовали появлению унифицированной, регулярной ткани, одинаковой по площади участков и внутридворовой застройке.
При этом если посадская ткань на уровне рядовой застройки и социальной топографии чутко реагировала на любые изменения в торгово-экономической жизни города, то ткань обеленных территорий, основанная на жесткой иерархической служило-сословной структуре владельцев, отличалась большой стабильностью.
Заключение
Таким образом, рядовая градостроительная ткань также являлась результатом взаимодействия обеленных и тяглых начал в многоуровневых процессах становления феодального государства.
Список использованной литературы
1 Воронин Н. Н. Зодчество СевероВосточной Руси XII-XV вв. Т. МГ М., 1961-1962.
2 Седова М. В. Суздаль в X-XV веках. М., 1997.
3 Труфанова И. В. «Образцовое» строительство в городах Владимирской губернии : дис. ... канд. архитектуры. М, 1991.
4 Караваева Е. М. Градостроительное развитие Суздаля : дис. ... канд. архитектуры. М, 1966.
