CC BY
430
Ильяшенко Алексей Николаевич
доктор юридических наук, профессор заместитель начальника Краснодарского университета МВД России по научной работе
Чесноков Олег Владимирович
кандидат юридических наук
начальник ОРЧ по собственной безопасности
ГУ МВД России по Волгоградской области
(тел.: 88612584050)
Объективная сторона служебного подлога
Аннотация
Статья посвящена уголовно-правовому исследованию признаков объективной стороны преступления, предусмотренного ст. 292 УК РФ (Служебный подлог). Предлагается их развернутая характеристика, формулируются рекомендации по установлению данных признаков.
Annotation
The article is dedicated to criminal-legal study sign objective sides of the crime, provided by cl. 292 UK RF (the Official forgery). It is offered their unfolding feature, are formulated recommendations on determination data sign.
Ключевые слова: преступление, уголовная ответственность, служебный подлог, объективная сторона преступления, подлог документа, официальный документ.
Keywords: crime, criminal responsibility, official forgery, objective side of the crime, forgery of the document, official document.
теории уголовного права под
В объективной стороной состава преступления обычно понимается внешнее выражение акта преступного поведения человека, которое может выражаться в общественно опасных действиях или бездействии, влекущих либо не влекущих общественно опасные последствия [1]. Одновременно, эта сторона преступления "является внутренней характеристикой для самого механизма преступного посягательства на охраняемый объект, так как она раскрывает его внутреннюю структуру и взаимодействие образующих его признаков" [2].
Отличительным свойством объективной стороны состава преступления, по сравнению с другими его признаками, заключается в том, что она всегда описывается в диспозиции уголовно-правовой нормы Особенной части УК РФ. Не является исключением и ст. 292 УК РФ, где объективная сторона состава служебного подлога сформулирована следующим образом: служебный подлог, то есть внесение должностным лицом, а также государственным
служащим или служащим органа местного самоуправления, не являющимся должностным лицом, в официальные документы ложных сведений, а равно внесение в указанные документы исправлений, искажающих их действительное содержание (при отсутствии признаков преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 292.1 УК РФ) (ч. 1 ст. 292 УК РФ).
Как видно, в тексте уголовного закона о неквалифицированном служебном подлоге (ч. 1 ст. 292 УК РФ) не указывается на необходимость наступления каких-либо общественно опасных последствий для констатации наличия рассматриваемого состава преступления. В этой связи применительно к ч. 1 ст. 292 УК РФ они являются юридически безразличными, то есть находятся вне рамок данного состава преступления. Поэтому состав преступления, предусмотренный ч. 1 ст. 292 УК РФ, является формальным по законодательной конструкции.
Таким образом, юридическая сущность объективной стороны состава служебного подлога концентрируется в соответствующем деянии, которое, как следует из текста закона, выражается в двух альтернативных действиях:
_168
ОБЩЕСТВО И ПРАВО • 2011 • № 3 (35)
1) внесение субъектом этого преступления в официальные документы ложных сведений;
2) внесение субъектом исследуемого преступления в указанные документы исправлений, искажающих их действительное содержание.
В теории уголовного права по этому поводу отмечается, что законодатель таким изложением объективной стороны состава служебного подлога отошел от ранее имевшегося (в УК РСФСР 1960 г.) способа изложения нормативного материала, при этом существенно его сократив. Причем сокращение обусловлено главным образом объединением формулировкой "внесение в официальные документы исправлений, искажающих их действительное содержание" таких понятий как "подделка", "подчистка" и "пометка другим числом".
Обозначенный законодательный шаг во многом связывается с распространенной в уголовно-правовой науке классификацией подлогов на два вида: подлог интеллектуальный и материальный [3]. Известно, что первый представляет собой составление изначально подложного документа, искажение истины в котором происходит за счет включения в документ недостоверной информации. Вторая разновидность подлога - подлог материальный (или иначе физический) - характеризуется искажением информации в уже существующем документе.
Вместе с тем, предложенная градация видов подлога является не единственной, поскольку предлагаются и иные. Так, Р.Б. Семенов, углубившись в проблему классификации подлогов, предложил соответствующий развернутый анализ, и при этом предпринял попытку проведения разграничения фальсификации, фабрикации, подделки, переделки документов [4]. Однако, на наш взгляд, данную попытку вряд ли можно признать удачной, поскольку автор, изыскивая грань между указанными понятиями, которая является очень тонкой, если не сказать зыбкой, лишь вносит путаницу в рассматриваем ый вопрос. Р.Б. Семенов не учитывает сложность практического применения разработанной им классификации, которая, помимо прочего, вряд ли имеет существенное уголовно-правовое значение, обладая лишь определенной криминалистической значимостью.
При этом некоторые авторы считают, что слова "подлог", "подделка" и "фальсификация" являются синонимами [5]. На наш взгляд, эту позицию следует поддержать, так как она основывается на буквальном толковании
названных терминов, их практически идентичной филологической природе. Например, в толковом словаре русского языка В.И. Даля указывается, что подлог - это обман, состоящий в подделке чего-либо, или в подстановке одной вещи взамен другой, фальшь, подмена, подделка. Здесь "сходятся корни: лагать и лгать" [6].
Не изменилось толкование слова "подлог" и в современном русском языке. Данное слово разъясняется как "подделка с целью обмана", а подложный - как "фальшивый" [7].
Следовательно, как подлог документов необходимо рассматривать любое искажение истины в документе вне зависимости от его формы.
Однако в юридической литературе предпринимаются попытки обоснования деструктивных разъяснений, согласно которым подлог не сводится лишь к внесению в документы ложных сведений или внесению исправлений, искажающих их действительное содержание. В частности, по мнению Р.Б. Семенова, "внести ложные сведения можно только в уже составленный, существующий документ. Исходя из лексического содержания употребляемых законодателем терминов и буквального их толкования, создание (составление) изначально подложного документа не охватывается данной статьей УК РФ" [8] (речь идет о ст. 292 УК РФ).
По нашему мнению, подобные высказыванию не выдерживают критики, так как абсолютно очевидно, что ложные сведения могут быть внесены не только в уже составленный документ, но и во вновь создаваемый. Ведь в процессе подготовки документа в него сведения именно вносятся и никак иначе. Информация в документ вносится как при его подготовке, составлении, так она может быть внесена в него и после изначального составления документа.
Коль скоро при характеристике подлога документов ведется речь об искажении истины, закономерно возникает вопрос об обмане как одном из распространенных способов совершения преступления.
Необходимо заметить, что подлог признают разновидностью обмана многие авторы [9]. Аргументацией такой позиции служит факт искажения истины с помощью подлога.
В то же время, например, Р.А. Сабитов утверждает, что подлог нельзя признать обманом в полном смысле этого слова. Подлог, по мнению данного автора, может расцениваться лишь как приготовление к обману [10].
При всей кажущейся очевидности тезиса об отнесении подлога к категории "обман" ввиду искажения подлогом истины, утверждение Р.А.
169
УГОЛОВНАЯ ПОЛИТИКА: ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА Сабитова является не беспочвенным. Это обусловлено тем, что этимологически слово "обман", - ложное представление о чем-нибудь, заблуждение, - происходит от слова "обмануть", означающего дословно: "ввести в заблуждение, поступить недобросовестно по отношению к кому-нибудь, ... нарушить обещание" [11]. То есть обман необходимо понимать как результат состоявшегося действия. В исследуемой же нами ситуации подлог выступает только лишь фазой подготовки к обману, поскольку для квалификации содеянного как подлог совсем не обязательно, чтобы искаженная путем подлога документов истина стала обладанием какого-либо лица, введенного таким образом в заблуждение.
На основании сказанного стоит признать, что подлог документов, взятый в отдельности от других действий, нельзя расценивать в качестве обмана. Подлог документов может рассматриваться лишь как этап подготовки к обману вследствие того, что обычно подлог документов не является самоцелью, а осуществляется для реализации какого-либо обманного воздействия. Данную точку зрения разделяют 59 % опрошенных в ходе проведенного нами исследования специалистов.
Затронув вопрос о признании подлога документов обманом, невозможно обойти вниманием и вопрос о форме выражения подлога, то есть о возможности его выражения в форме действия и бездействия, либо только в форме активного действия. Ведь традиционно считается, что обман совершается как посредством активных действий, так и путем бездействия, когда умалчиваются определенные сведения, обычно необходимые для указания.
Анализ научной литературы показывает, что в уголовном праве этот вопрос решается неоднозначно.
"Подлог представляет собой разновидность обмана, преследует цель ввести обманываемое лицо в заблуждение путем противоправного искажения имеющейся информации. Такой обман заключается не только во внесении в носитель информации (активная форма) ложных сведений, - пишет Г.В. Журавлева, - но и в утаивании обстоятельств, обязательность указания которых установлена законом (пассивная форма)" [12].
Р.Б. Семенов утверждает, что "подлог документа - это умышленное искажение достоверной информации с целью сокрытия истины путем внесения полностью или частично заведомо ложных сведений в документ либо путем невключения в документ (сокрытия) подлинной информации (умолчание об истине)" [13].
По нашему мнению, с предложенными позициями согласиться сложно. Рассуждения о том, что подлог является разновидностью обмана (что, впрочем, нами опровергнуто), а поскольку обман подразумевает в некоторых случаях и умолчание истины, то и подлог документов может совершаться путем бездействия, представляют собой логические нарушения в цепочке умозаключений. Совершенно непонятно чем продиктована точка зрения о том, что подлог допускает невключение в документ подлинной информации. Ведь в тексте уголовного закона об ответственности за служебный подлог указывается лишь на внесение в документ недостоверных сведений.
Названные авторы, на наш взгляд, допускают ничем не обоснованное расширительное толкование уголовно-правовой нормы, предусматривающей ответственность за служебный подлог. Дело в том, что в тексте диспозиции ч. 1 ст. 292 УК РФ имеется указание исключительно на общественно опасные действия и ни слова не говорится и даже не допускается возможность совершения служебного подлога путем бездействием [14].
Важно заметить, что с этим соглашаются и 77 % опрошенных респондентов. Кроме того, в числе изученных нами материалов следственно-судебной практики не было ни одного случая привлечения к уголовной ответственности за служебный подлог путем бездействия.
Таким образом, верной стоит признать позицию, в соответствии с которой служебный подлог может быть совершен только посредством активных общественно опасных действий [15].
Способами совершения служебного подлога могут выступать самые разнообразные действия. Так, при внесении в официальные документы ложных сведений это могут быть полная либо частичная фальсификация информации. Внесение в официальные документы исправлений, искажающих их действительное содержание, состоит в подчистке каких-либо реквизитов документа, их допечатывании, переправке и т.д. Вместе с тем, уголовно-правового значения варианты подлога документа не имеют. Они могут сочетаться, что никак не повлияет на возникновение уголовной ответственности. Аналогично не влияют на квалификацию содеянного и иные факультативные признаки объективной стороны (время, место, способ, орудия, средства совершения преступления) состава служебного подлога за исключением, пожалуй, обстановки совершения преступления.
Отмечая юридическое значение обстановки совершения преступления, мы имеем в виду
HQ
ОБЩЕСТВО И ПРАВО • 2011 • № 3 (35)
следующий момент. Вполне возможна ситуация, когда субъект служебного подлога подделывает документ, никак не связанный с его служебной деятельностью. В этой связи возникает закономерный вопрос о том, подлежат ли его действия квалификации по ст. 292 УК РФ.
Обращение к уголовно-правовым источникам показывает, что по обозначенному аспекту в литературе достаточно прочно устоялось мнение о недопустимости квалификации содеянного в описанном случае по исследуемой уголовно-правовой норме.
Как справедливо пишет В.Е. Мельникова, "при должностном подлоге необходима непосредственная связь между занимаемым служебным положением и совершенным действием. Только в процессе осуществления своих служебных функций виновный может совершить должностной подлог" [16].
Б.В. Здравомыслов, высказывая свою точку зрения по анализируемому вопросу, отмечает: "подлог документов, совершенный хотя бы и должностным лицом, но без использования служебного положения, не в связи с выполнением обязанностей по службе, может при определенных условиях представлять преступление против порядка управления" [17].
Нами полностью одобряются данные суждения, что объясняется комплексным видением состава служебного подлога. Как выше мы уже оговаривали, элементы состава преступления хотя и характеризуются определенной автономностью, тем не менее, подлежат исследованию исключительно в совокупности. Это также относится и к объективной стороне состава служебного подлога, которая позволяет уяснить внешнюю сторону механизма нарушения охраняемого уголовным законом объекта.
Признавая непосредственным объектом состава служебного подлога общественные отношения, складывающиеся в связи с обеспечением законного порядка деятельности государственной и муниципальной служб по подготовке и обращению юридически значимой документации, правоприменителю надлежит установить, что посредством действий, образующих признаки объективной стороны состава служебного подлога, нарушается объект рассматриваемого преступления.
Соответственно, если подлог не был связан со служебной деятельностью лица, то его действия не нарушают обозначенный объект, поэтому и не могут быть квалифицированы по ст. 292 УК РФ.
Однако это отнюдь не означает, что действия такого лица не подлежат уголовно-правовой
оценке. Как верно замечает Б.В. Здравомыслов, подобные действия, при наличии иных необходимых признаков, могут быть квалифицированы по ст. 327 УК РФ.
Следует отметить, что в доктрине уголовного права существующее нормативное описание объективной стороны состава служебного подлога нередко подвергается критике. Например, Р.Б. Семенов полагает, что в УК РФ 1996 г. необоснованно декриминализирована выдача подложных документов, которая по ст. 175 УК РСФСР 1960 г. признавалась самостоятельной формой служебного подлога [18].
В то же время, на наш взгляд, подобная критика вряд ли актуальна на сегодняшний день. Дело в том, что выдача подложных документов явно выходит за рамки служебного подлога, а точнее выдача документов - это ни есть подлог документов. Кроме того, как показал анализ материалов следственно-судебной практики, в превалирующем большинстве случаев (причем 100 % от изученных нами уголовных дел) выдача подложных документов совершается лицом, их фальсифицировавшим. В случае же выдачи подложных документов лицом, которое их не подделывало, его действия могут расцениваться как соучастие в служебном подлоге, либо при наличии соответствующих признаков - как злоупотребление должностными полномочиями (ст. 285 УК РФ).
Немаловажное практическое значение в контексте проводимого нами исследования имеет вопрос, касающийся процедуры подготовки официальных документов, а именно, ситуация с документом, подготавливаемым несколькими лицами: например, когда одно лицо составляет, другое согласовывает, а третье утверждает.
В качестве примера приведем следующий случай из следственно-судебной практики.
Р. признан виновным в совершении должностного подлога, то есть внесения должностным лицом в официальный документ заведомо ложных сведений, если это деяние совершено из иной личной заинтересованности.
Согласно приговору, Р., работая в должности старшего инспектора мобильной экологической группы Межрайонного отдела по борьбе в области охраны окружающей среды, 4 февраля 2006 г. в 1 5 часов 45 минут, с целью улучшения статистических показателей своей работы и своего отдела по составлению административных материалов в отношении физических лиц, составил протокол об административном правонарушении ЭМ № 503 от 04 февраля 2006 г., согласно которого Басенияном, являющимся продавцом ИП "Мамедов", совершено
171
административное правонарушение, чем нарушена ст. 7 Закона г. Москвы от 24 января 1996 г. В данном протоколе Р. умышленно исказил фамилию правонарушителя: в двух графах указана фамилия Басениян, а с оборота указанного постановления указана фамилия Басенцян, а также отразил не соответствующие действительности обстоятельства о якобы совершении данным лицом административного правонарушения в виде самовольного сброса мусора ТБО на территории г. Москвы по ул. Новочеремушкинской, д. 57, создавая, тем самым, видимость успешной работы отделения по борьбе с правонарушениями экологической направленности. Данный протокол Р. предоставил в МОБПОООПС УВД ЮЗАО г. Москвы, где начальником отдела Е. было вынесено постановление об административном правонарушении.
Как следует из материалов уголовного дела, протокол ЭМ № 503 от 04.02.2006 г. в отношении Басенияна, а также постановление о привлечении к административной ответственности № 503 от 06.02.2006 г. в отношении Басенияна, подписаны лицом, совершившим административное правонарушение, выразившееся в самовольном сбросе мусора на территории города, ответственность за которое предусмотрена ст. 7 Закона г. Москвы от 24.01.1996 г.
Согласно показаниям потерпевшего Басенцяна в ходе предварительного следствия, оглашенным в судебном заседании, в Москве он никогда к административной ответственности сотрудниками экологической службы не привлекался, протоколы в отношении него не составлялись. В протоколе ЭМ № 503 от 04.02.2006 г. в отношении Басенияна, а также в постановлении о привлечении к административной ответственности № 503 от 06.02.2006 г. в отношении Басенияна, в графе "правонарушитель" подписи стоят не его. Штрафа по данному постановлению он не оплачивал.
Однако, из протокола судебного заседания видно, что согласно показаниям начальника МОБПОООПС УВД ЮЗАО г. Москвы Е., данным в судебном заседании, правонарушитель, в отношении которого составлен протокол, обязан явиться для рассмотрения дела в назначенный день, о чем делается отметка в протоколе. Если правонарушитель не является, то решение выносится заочно. В случае явки правонарушителя, его личность удостоверяется по документам: по паспорту или водительскому удостоверению, а также вручается постановление, вынесенное по делу об административном правонарушении, и квитанция
для оплаты штрафа.
Свидетель Е. на вопрос суда, кто выносит постановление по делу об административном правонарушении, пояснил, что оформлением постановлений занимается специальная комиссия, а он подписывает их. При рассмотрении дела об административном правонарушении он лично общается с правонарушителями, проверяет их личность по документам, определяет количество штрафных санкций, и потом выписывается постановление, которое им подписывается.
В данном случае, в постановлении о привлечении лица к административной ответственности имеется подпись правонарушителя, следовательно, решение было вынесено в присутствии правонарушителя, и заочным не является. Кроме того, в материалах уголовного дела имеется квитанция об оплате 07.02.2006 г. штрафа, который наложен постановлением по делу об административном правонарушении в отношении Басенияна. В квитанции, заполненной рукописным текстом на имя Басенцяна, также имеется роспись плательщика [19].
В данном случае привлечен к уголовной ответственности был лишь Р., который составил подложный протокол. Вопрос же о привлечении к уголовной ответственности Е. в этом уголовном деле не рассматривался.
В свете анализа объективной стороны состава служебного подлога, необходимо отметить, что действия по согласованию и утверждению официального документа, содержащего недостоверные сведения недопустимо рассматривать как служебный подлог. Это объясняется тем, что указанные действия, хотя и имеют, зачастую, весомое юридическое значение, тем не менее, не могут квалифицироваться в качестве служебного подлога. Причиной этому является то, что признаки объективной стороны состава служебного подлога образуют лишь внесение в документ определенной недостоверной информации. Утверждение и согласование уполномоченным лицом конкретного документа, даже при осознании им подложности такого документа, не является служебным подлогом, поскольку данным лицом вносится в документ достоверная информация - собственноручная подпись. Действия такого лица в этой ситуации при наличии необходимых условий могут быть квалифицированы как соучастие в служебном подлоге или по статье УК РФ об ответственности за злоупотребление должностными полномочиями.
_172
ОБЩЕСТВО И ПРАВО • 2011 • № 3 (35)
Другое дело, если лицо вносит в документ заведомо недостоверную информацию в виде такого реквизита как подпись утверждающего или согласующего лица, то есть осуществляет данные действия от имени другого лица - ставит поддельную подпись. В этой ситуации содеянное, безусловно, подпадает под признаки объективной стороны состава преступления, регламентированного ст. 292 УК РФ.
Подводя итог, необходимо сделать следующие основные выводы:
1) под подлогом документа предлагается понимать любое искажение истины в документе, вне зависимости от формы такого искажения;
2) единственно возможной формой выражения деяния при служебном подлоге являются активные общественно опасные действия;
3) объективную сторону состава служебного подлога образуют лишь действия по внесению какой-либо ложной информации в официальный документ, а утверждение и согласование документа уполномоченным лицом собственноручной подписью не являются таковыми.
1.Современное уголовное право. Общая и Особенная части: учебник / под ред. проф. А.В. Наумова. М.: Илекса, 2007. С. 75; Кибальник А.Г., Соломоненко И.Г. Практический курс уголовного права России. Ставрополь: Ставропольсервисшкола, 2001. С. 51 и др.
2. Кудрявцев В.Н. Объективная сторона преступления. М., 1960. С. 11. См. также: Никифоров Б.С. Объект преступления по советскому уголовному праву. М., 1960. С. 137.
3. Кузнецов А.В. Подлог документов по уголовному праву. М., 1959. С. 41-42; Здравомыслов Б.В. Должностные преступления: понятие и квалификация. М., 1975. С. 163 и др.
4. Семенов Р.Б. Уголовно-правовая оценка подлога документов: Дис. ... канд. юрид. наук. М, 2005. С. 125-141.
5. Чащина Л.Г. Подлог как признак объективной стороны состава преступления: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 1999. С. 23; Щиголев Ю.В. Квалификация подлогов документов по российскому уголовному праву: Дис. . канд. юрид. наук. М., 1998. С. 45 и др. См. также: Гринев С.В. Введение в терминоведение. М., 1993. С. 107.
6. Даль В.И. Толковый словарь живого
великорусского языка: В 4 т. М.: Рус. яз., 2002. Т. 3: П. 2002. С. 181.
7. Ожегов С.И. Словарь русского языка: Ок. 53 000 слов / Под общ. ред. проф. Л.И. Скворцова. 24-е изд., испр. М.: ООО "Издательство Оникс": ООО "Издательство "Мир и Образование", 2007. С. 377.
8. Семенов Р.Б. Уголовно-правовая оценка подлога документов: Дис. ... канд. юрид. наук. -М., 2005. С. 128.
9. См.: Сергеева Т.Л. Борьба с подлогами документов по советскому уголовному праву. М.-Л., 1949. С. 42; Чащина Л.Г. Подлог как признак объективной стороны состава преступления:Дис.... канд. юрид. наук. М., 1999. С. 23 и др.
10. Сабитов Р.А. Обман как средство совершения преступления. Омск, 1980. С. 8. Подобного мнения придерживается и Ю.В. Щиголев, см.: Щиголев Ю.В. Понятие и основные элементы подлога документов //Правоведение. 1998. № 1. С. 118.
11. Ожегов С.И. Словарь русского языка: Ок. 53 000 слов / Под общ. ред. проф. Л.И. Скворцова. - 24-е изд., испр. М.: ООО "Издательство Оникс": ООО "Издательство "Мир и Образование", 2007. С. 299.
12.Журавлева Г.В. Уголовная ответственность за служебный подлог: Дис. . канд. юрид. наук. М., 2006. С. 91.
13. Семенов Р.Б. Уголовно-правовая оценка подлога документов: Дис. . канд. юрид. наук. М., 2005. С. 125.
14. См.: Тер-Акопов А.А. Бездействие как форма преступного поведения. М.: Юрид. лит., 1980.
15. См.: Кузнецов А.В. Ответственность за подлог документов. М., 1959. С. 29; Щиголев Ю.В. Квалификация подлогов документов по российскому уголовному праву: Дис. . канд. юрид. наук. М., 1998. С. 37 и др.
15. Мельникова В.Е. Ответственность за должностной подлог по социалистическому праву: Дис.... канд. юрид. наук. М., 1975. С. 40.
17. Здравомыслов Б.В. Должностные преступления: понятие и квалификация. М., 1975. С. 164.
18. Семенов Р.Б. Уголовно-правовая оценка подлога документов: Дис. . канд. юрид. наук. М., 2005. С. 127-128.
19. Постановление Президиума Московского городского суда от 26 июня 2008 г. по делу Р. / Архив Московского городского суда.
173
