CC BY
7
Научная статья УДК 316.6
https://doi.org/10.24158/tipor.2023.7.1
Объективация тела в условиях болезни: нарративные описания Наталья Леонидовна Антонова
Уральский Федеральный университет им. первого Президента России Б.Н. Ельцина, Екатеринбург, Россия, n-tata@mail.ru, http://orcid.org/0000-0002-2063-4970
Аннотация. В статье на основе нарративных описаний (n = 30, 2022-2023 гг.) раскрывается проблематика объективации тела во время болезни. Выделены три модели восприятия тела: тело как машина/орудие; тело как ощущение и чувства; тело как витрина/фасад. Отношение информантов к своему телу имеет инструментальный характер: тело выступает ресурсом, который используется для достижения определенных целей в разных сферах деятельности. Ценность тела проявляется в условиях ограничений, связанных с болезнью и его сниженной способностью эффективно выполнять предписываемые повседневные функции. Утверждается, что объективация тела, с одной стороны, в долгосрочной перспективе может препятствовать развитию стратегий здоровье сбережения, с другой стороны - формирует ценностные установки на надежность и стабильность в повседневных практиках.
Ключевые слова: тело, объективация тела, тело как машина, тело как ощущение, тело как витрина
Финансирование: исследование выполнено за счет совместного гранта Российского научного фонда и Правительства Свердловской области № 22-28-20365.
Для цитирования: Антонова Н.Л. Объективация тела в условиях болезни: нарративные описания // Теория и практика общественного развития. 2023. № 7. С. 18-22. https://doi.org/10.24158/tipor.2023.7.1.
Original article
Body Objectification in the Context of Illness: Narrative Descriptions Natalya L. Antonova
Ural Federal University named after the First President of Russia B.N. Yeltsin, Ekaterinburg, Russia, n-tata@mail.ru, http://orcid.org/0000-0002-2063-4970
Abstract. Based on narrative descriptions (n = 30, 2022-2023) the article reveals the problematics of body objectification during illness. Three models of body perception are distinguished: the body as a machine/tool; the body as sensation and feelings; the body as a showcase/facade. The informants' attitude to their body has an instrumental character: the body acts as a resource that is used to achieve certain goals in different spheres of activity. The value of the body is manifested under the constraints of illness and its reduced ability to effectively perform prescribed everyday functions. It is argued that the objectification of the body, on the one hand, in the long term may hinder the development of health-saving strategies, on the other hand, forms value attitudes to reliability and stability in everyday practices.
Keywords: body, objectification of the body, body as machine, body as sensation, body as showcase
Funding: The reported study was funded by the joint grant of the Russian Science Foundation and the Government of the Sverdlovsk region No. 22-28-20365.
For citation: Antonova, N.L. (2023) Body Objectification in the Context of Illness: Narrative Descriptions. Theory and Practice of Social Development. (7), 18-22. Available from: doi:10.24158/tipor.2023.7.1 (In Russian)
Современные социогуманитарные науки все чаще включают в предметное поле исследований тематику тела и телесности. Тело включено в анализ социальных аспектов старения (Gilleard, Higgs, 1998), гендерного неравенства (Тартыгашева, Бадмацыренова, 2023), культурных кодов (Меркулова, 2016) и пр. Появился широкий репертуар работ, нацеленных на изучение практик конструирования тела: физическая активность (Дерябин, 2017), рациональное питание (Зарубина, 2015), пластическая хирургия (Featherstone, 2010). В фокусе нашего исследовательского внимания - объективация тела во время болезни.
Истоки объективации тела - в картезианском дуализме: субъектом является мыслящий индивид, использующий тело как инструмент (Synnott, 1992). Речь идет о том, что человек как носитель самости/субъектности относится к телу как бескорыстному подчиняемому объекту, орудию, которое можно и нужно использовать для достижения определенных целей и задач.
© Антонова Н.Л., 2023
Подобная двойственность нашла воплощение в биомедицинских исследованиях (Marcum, 2004), где болезнь рассматривается как дефект или механическая поломка, которую следует исправить, поскольку она препятствует нормальному функционированию индивида в общественной системе. В этом случае тело становится «оторванным» от социокультурного контекста, оно фрагментируется, представляя собой набор костей, мышц, сухожилий, органов (Jakubowska, 2009). Тело должно быть эффективно работающим, оно «не болеет, не устает, выполняет любые желания своего хозяина...» (Меренков, Антонова, 2018: 52).
Согласно концепции М. де Бирана, в теле заключаются одновременно объективное и субъективное начала: единство в двойственности проявляется как возможность чувствовать себя и через чувства воздействовать на тело (Umbelino, 2019). Отказ от дихотомии тела и разума раскрывается в идеях и положениях Г. Марселя (Marcel, 1997) и М. Мерло-Понти (Merleau-Ponty, 1967). Для первого тело является измерением переживания существования, тело не инструмент, но объект, которым обладает индивид и над которым он может осуществлять контроль. М. Мерло-Понти определяет тело как место, где формируются чувства, детерминирующие субъектность: «я» не отделимо от тела, «я» происходит от тела и воспринимает мир через тело. При этом каждый накапливает телесный опыт, т. е. тело становится хранителем своего рода знаний о возможностях тела (например, мышечная память).
Наше исследование сосредоточено на анализе восприятия собственного тела индивидом в период болезни. В 2022-2023 гг. мы провели интервью с 30 информантами, цель которого заключалась в изучении субъективного понимания человеком своего тела во время болезни. В качестве информантов выступили люди, пережившие коронавирусную инфекцию в период пандемии. Всего опрошено 20 молодых людей в возрасте от 18 до 30 лет и 10 человек среднего возраста - 31-60 лет. Средняя длительность интервью составила 20 минут. Полученные материалы были транскрибированы, выделены смысловые единицы, присутствовавшие в нарративах при описании тела. На основании текстов интервью нами получены три смысловые модели, характеризующие тело: тело как машина/инструмент; тело как источник ощущений; тело как витрина/фасад. Следует отметить, что при описании своего тела респонденты использовали маркеры, входящие одновременно в две и три смысловые модели, соответственно - доля определивших модель тела во время болезни превышает общее число опрошенных.
Тело как инструмент/машина (26 информантов). Самым распространенным повествованием о теле в период болезни выступает механистический подход к нему. В описании представлены такие свойства тела, как беспомощность, отсутствие сил для выполнения неотложных дел, немощность, зависимость от других (в том числе от врачебной общности и организации системы здравоохранения), невозможность выполнять бытовые и профессиональные задачи и др. Один из информантов так описал свое тело: «...думал, что легко перенесу заболевание, но не получилось: пришлось лежать, сил не было совсем, а у меня проект был не завершен, это вызывало раздражение и даже гнев» (муж., 25 лет).
Опрошенные единодушны во мнении, что болезнь служит барьером для реализации профессиональных планов и перспектив: «...пришлось отменить поездку, а это - упущенные возможности» (жен., 39 лет); а также становится источником зависимости от ближайшего окружения: «... голова заболела - съела таблетку и побежала дальше, поясницу прихватило - помазала мазью - и вперед, а вот с "короной" ситуация была неприятная: нет таблеток волшебных, капелек, мазей; хорошо, что есть доставка еды и родители, которые помогли» (жен., 33 года).
В нарративах информантов присутствует отсылка к ограничениям, которые проявились во всех сферах их повседневной жизни: профессионально-трудовой/учебной, досуговой, бытовой. Ограничения во время болезни как механистический подход к нему маркирует объективацию тела: «.не могла пойти с девочками в кафе, кашель был сильный, понимала, что могу заразить...» (жен., 18 лет); «.у меня экзамен был, сдала плохо, все тело болело, даже суставы, расстроилась, конечно... еще тренировки пропустила, а мне без них плохо...» (жен., 20 лет); «. сидела дома: в гости - нельзя, пригласить - нельзя, голова болела очень сильно, но без температуры, хотелось уже побыстрее выздороветь, чтобы в нормальную жизнь вернуться» (жен., 22 года).
С. Лофтус отмечает, что метафора «тело как машина» вынуждает забыть, что в машинах воплощены живые люди (Loftus, 2011). Исследование показало, что большая часть опрошенных рассматривают тело в момент заболевания как сломанный механизм, который нуждается в срочной починке. Если «традиционные» заболевания имеют четкий и понятный для информантов алгоритм лечения, то в условиях новой болезни потребность вылечиться становилась квинтэссенцией повседневной жизни опрошенных.
Восприятие тела как машины свидетельствует о значимости социальных функций, которые предписывает индивид своему телу: «тело должно хорошо работать... например, во многих
профессиях нужно умело владеть своим телом - танцорам, спортсменам, водителям, даже грузчикам...» (муж., 26 лет); «когда мы общаемся, как правило, используем и язык жестов, так с помощью тела мы коммуницируем с другими, а если рука, например, в гипсе, хочется скорее вылечиться, чтобы и ложку держать и руку поднимать в знак приветствия» (жен., 35 лет).
Тело как источник ощущений и чувств (15 информантов). В эту смысловую модель были включены высказывания респондентов, которые характеризовали эмоционально-чувственное отношение к своему телу во время заболевания: хрупкое, вялое, тяжелое, сильное, выносливое, страдающее и пр. Несмотря на то что интервьюирование проводилось постфактум, тем не менее в ответах демонстрируется насыщенный спектр эмоций, которые переживали участники исследования: «помню, злилась очень на подругу, которая уговорила с ней встретиться, как оказалось, у нее был ковид. Тело было таким тяжелым, жар, тошнота, двигаться вообще не хотелось, и злость была и на подругу, и на болезнь, и на тело» (жен., 35 лет).
Следует отметить, что половина опрошенных рассматривают болезнь как новый источник информации о теле: «...кашель был такой, что думала - легкие на подушке оставлю... но оклемалась, тело оказалось выносливым, и я ему очень за это благодарна» (жен., 20 лет).
В нарративах одновременно присутствует указание на слабость и силу тела: «...когда заболела, т. е. ничего не могла, не хотелось, тело было таким хрупким, ослабленным, с трудом до туалета доходила, но оно оказалось сильным, сопротивлялось болезни, не подвело меня в итоге» (жен., 39 лет).
Эмоционально-чувственное отношение к телу наблюдается и при описании заботы о нем: «Я очень люблю свое тело, и если бы о нем не заботилась, то было бы все гораздо хуже [во время болезни]; ..я регулярно хожу в зал, занимаюсь плаванием, питаюсь правильно... И мое тело справилось с болезнью» (жен., 19 лет).
Некоторые информанты при описании чувств и ощущений во время болезни использовали метафоры, которые, по мнению Дж.У. Нейссера, настолько распространены в языке, что люди их не замечают, поскольку они органично вплетаются в повседневное общение (Neisser, 2003). В нашем исследовании метафоры стали признаками-индикаторами обладания тела как объекта: «я была заперта в своем теле как в погребе» (жен., 29 лет); «голова раскалывалась от боли» (жен., 35 лет); «ходила по квартире как в тумане» (жен., 39 лет); «кашляла как паровоз» (жен., 20 лет). Переживание боли во время заболевания и ее вербализация выступают индивидуальным телесным опытом: тело становится сосудом, вмещающим болевые ощущения, которые могут быть размещены в разных его частях.
Тело как витрина/фасад (8 информантов). Ориентация на эстетику тела также свидетельствует о его объективации, поскольку оно становится источником визуального наслаждения и получения удовольствия от его созерцания. Информанты использовали при описании своего тела такие утверждения, как некрасивое, измученное, мешки под глазами, красный нос, сухая кожа и др. В этом ряду особое внимание следует уделить определению тела как конструкции, которая стала разрушаться под воздействием болезни: «Мое тело было измучено этой болезнью, кожа лица - в ужасном состоянии, сама стала тощей, пришлось долго приводить себя в порядокпосле болезни» (жен., 22 года); «...плохо спала, кашель, вялость, усталость и головная боль, в зеркало не могла смотреть, настолько все было плохо...» (жен., 20 лет).
Для информантов большое значение имеет возможность демонстрации/презентации своего тела во внешнюю среду: «Когда болею - выгляжу плохо, не хочу, чтобы меня видели с красным сопливым носом, с мешками под глазами, с серой сухой кожей» (жен., 20 лет). Для повышения привлекательности тела опрошенные даже во время болезни старались использовать косметические процедуры и физическую активность: «каждый день маски накладывала...» (жен., 20 лет); «без патчей не обходилась» (жен., 39 лет); «даже когда болела - в планке стояла, пресс немного качала, чтобы тело оставалось стройным и не обвисшим» (жен., 19 лет).
По замечанию М.В. Думинской, человек становится «эстетизированной формой повседневного» (Думинская, 2013: 115), т. е. нацелен на соответствие эстетическим стандартам и актуальным культурным нормам, характерным для конкретной общественной системы. Тело приобретает символический эффект, индивид находится в непрерывном процессе его моделирования, даже во время болезни.
В нарративах информантов можно увидеть два базовых вектора отношения к телу как к витрине. Первый вектор связан с ориентацией на себя: носитель тела должен получить удовольствие и удовлетворение от своего тела. По оценкам респондентов, даже во время болезни следует осуществлять уход за своим телом, чтобы чувствовать себя комфортно: «...надо следить за кожей, за лицом., мне так комфортнее...» (жен., 19 лет). Второй вектор - это ориентация на других, поскольку тело несет в себе знаки и символы и, по определению Ж. Бодрийяра, управление телом и манипуляции выступают обозначением социального статуса (Бодрийяр, 2006:
170). Тело, как отмечает французский исследователь, существует не для автономных целей субъекта, а как принуждение к инструментальности. Опрошенные отмечают, что заболевание «...стало вызовом... больное тело никому не интересно... только родителям, которые беспокоились» (жен., 39 лет).
Опираясь на тексты интервью, можно выделить социальные функции тела, реализация которых затруднена в период болезни. Это прежде всего такие функции, как коммуникативная («.не могла даже телефон использовать, тело все болело» (жен., 39 лет)); профессионально-трудовая («...надо было на работу, коллегам позвонил, что дома отлежусь» (муж., 35 лет)); гедонистическая («.до болезни мое тело выглядело намного лучше, и его движения были более изящными, чем во время болезни» (жен., 25 лет)); эстетическая («...есть не могла, похудела, бледная кожа...» (жен., 19 лет)); функция самореализации («...очень люблю рисовать, но во время болезни - ничего не надо, только лежать...» (жен., 25 лет)).
Материалы исследования показали, что отношение к телу скорее имеет прагматический характер: оно служит достижению различных целей и «не напоминает» о себе, пока не дает сбой. Тело для большинства информантов приобретает значимость через способность эффективно и успешно действовать. Речь идет о том, что оно невидимо для его носителей, пока здорово, выносливо, работоспособно. Как только появляются функциональные ограничения, связанные, например, с болезнью, индивиды начинают проявлять активность в поисках преодоления препятствий, демонстрируя больше внимания к телу и его потребностям.
Кроме того, опрошенные имели и высокие ожидания от тела: способность справиться с инфекцией в короткие сроки. Полученные в ходе исследования результаты также демонстрируют, что во время болезни индивиды теряют власть над телом. Становится очевидным, что в представлениях людей нормативное тело не только наделяется набором внешних характеристик, но и маркируется как инструментальная ценность. Полагаем, что, с одной стороны, объективация тела может препятствовать становлению здорового тела в долгосрочной перспективе, но, с другой стороны, она транслирует носителям тела такие ценности, как надежность и стабильность, и этот вектор может стать ведущим в выстраивании повседневных стратегий.
Список источников:
Бодрийяр Ж. Общество потребления. Его мифы и структуры / пер. с фр., послесл. и прим. Е.А. Самарской. М., 2006. 268 с.
Дерябин М.Л. Рождение тела в пространство спорта // Вестник Удмуртского университета. Сер.: Философия. Психология. Педагогика. 2017. Т. 27, № 3. С. 289-293.
Думинская М.В. Проблема эстетизации повседневного уровня существования // Известия Томского политехнического университета. 2013. Т. 322, № 6. С. 114-119.
Зарубина Н.Н. Представления о «нормативном теле» как детерминанты изменений в практиках питания россиян // Историческая психология и социология истории. 2015. Т. 8, № 1. С. 75-91.
Меренков А.В., Антонова Н.Л. Конструирование тела как трансформация биосоциальной природы человека: социологическая концептуализация и интерпретация // Известия Уральского федерального университета. Сер. 3: Общественные науки. 2018. Т. 13, № 1 (173). С. 51-58.
Меркулова Н.Г. Культурные коды телесности: к вопросу реконструкции на художественном материале // Общество: философия, история, культура. 2016. № 3. С. 76-78.
Тартыгашева Г.В., Бадмацыренова Е.Л. Социальное конструирование тела и телесности: гендерные аспекты // Вестник РГГУ. Сер.: Философия. Социология. Искусствоведение. 2023. № 1. С. 94-106. https://doi.org/10.28995/2073-6401-2023-1-94-106.
Featherstone M. Body, image and affect in consumer culture // Body and Society. 2010. Vol. 16, no. 1. P. 193-221. https://doi.org/10.1177/1357034X09354357.
Gilleard C., Higgs P. Ageing and the limiting conditions of the body // Sociological Research Online. 1998. Vol. 3, no. 4. P. 80-90. https://doi.org/10.5153/sro.191.
Jakubowska H. Socjologia ciata. Poznan, 2009. 319 p.
Loftus S. Pain and its metaphors: A dialogical approach // Journal of Medical Humanities. 2011. Vol. 32. P. 213-230. https://doi.org/10.1007/s10912-011 -9139-3.
Marcel G. Journal metaphysique. Paris, 1997. 341 p.
Marcum J.A. Biomechanical and phenomenological models of the body, the meaning of illness and quality of care // Medicine, Health Care and Philosophy. 2004. Vol. 7. P. 311-320. https://doi.org/10.1007/s11019-004-9033-0.
Merleau-Ponty M. The Phenomenology of perception. L., 1967. 466 p.
Neisser J.U. The swaying form: Imagination, metaphor, embodiment // Phenomenology and the Cognitive Sciences. 2003. Vol. 2. P. 27-53. https://doi.org/10.1023/A: 1022964207719.
Synnott A. Tomb, temple, machine and self: The social construction of the body // The British Journal of Sociology. 1992. Vol. 43, no. 1. P. 79-110. https://doi.org/10.2307/591202.
Umbelino L.A. Feeling as a body: On Maine de Biran's anthropological concept of sentiment // Biannual International Journal of Philosophy. Critical Hermeneutics. 2019. Vol. 3. P. 73-84. https://doi.org/10.13125/CH/3901.
References:
Baudrillard, J. (2006) Consumer society: Myths and structures. Moscow, Respublika; Kul'turnaya Revolyutsiya. (In Russian)
Deryabin, M.L. (2017) Birth of a body in sports space. Bulletin of Udmurt University. Series Philosophy. Psychology. Pedagogy. 27 (3), 289-293. (In Russian)
Duminskaya, M.V. (2013) The problem of aestheticization of the everyday level of existence. Bulletin of the Tomsk Polytechnic University. 322 (6), 114-119. (In Russian)
Featherstone, M. (2010) Body, image and affect in consumer culture. Body and Society. 16 (1), 193-221. Available from: doi:10.1177/1357034X09354357.
Gilleard, C. & Higgs P. (1998) Ageing and the limiting conditions of the body. Sociological Research Online. 3 (4), 80-90. Available from: doi:10.5153/sro.191. (In Russian)
Jakubowska, H. (2009) The sociology of the body. Poznan, Adam Mickiewicz University Press. (In Polish) Loftus, S. (2011) Pain and its metaphors: A dialogical approach. Journal of Medical Humanities. 32, 213-230. https://doi.org/10.1007/s10912-011 -9139-3.
Marcel, G. (1997) Metaphysical Journal. Paris, Gallimard. (In French)
Marcum, J.A. (2004) Biomechanical and phenomenological models of the body, the meaning of illness and quality of care. Medicine, Health Care and Philosophy. 7, 311-320. Available from: doi:10.1007/s11019-004-9033-0.
Merenkov, A.V. & Antonova, N.L. (2018) Body Construction as a Transformation of Human Biosocial Nature: Sociological Conceptualization and Interpretation. Izvestia. Ural Federal University Journal. Series 3: Social and Political Sciences. 13 (1), 51-58. (In Russian) Merkulova, N.G. (2016) Cultural codes of corporeity: Concerning reconstruction based on the art material. Society: Philosophy, History, Culture. (3), 76-78. (In Russian)
Merleau-Ponty, M. (1967) The Phenomenology of perception. London, Routledge.
Synnott, A. (1992) Tomb, temple, machine and self: The social construction of the body. The British Journal of Sociology. 43 (1), 79-110. Available from: doi:10.2307/591202.
Tartygasheva, G.V. & Badmatsyrenova, E.L. (2023) The social construction of the body and corporeality. Gender aspect. RSUH/RGGU Bulletin. Philosophy. Sociology. Art Studies Series. (1), 94-106. Available from: doi:10.28995/2073-6401-2023-1-94-106. (In Russian)
Umbelino, L.A. (2019) Feeling as a body: On Maine de Biran's anthropological concept of sentiment. Biannual International Journal of Philosophy. Critical Hermeneutics. 3, 73-84. Available from: doi:10.13125/CH/3901.
Zarubina, N.N. (2015) Ideas about the "normative body" as a determinant of changes in the nutrition practices of Russians. Historical Psychology & Sociology. 8 (1), 75-91. (In Russian)
Информация об авторе Н.Л. Антонова - доктор социологических наук, профессор, профессор кафедры прикладной социологии Уральского федерального университета им. первого Президента России Б.Н. Ельцина, Екатеринбург, Россия.
https://www.elibrary.ru/author_items.asp?authorid=135864
Конфликт интересов:
автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.
Information about the author N.L. Antonova - D.Phil. in Sociology, Professor, Professor at the Department of Applied Sociology, Ural Federal University named after the First President of Russia B.N. Yeltsin, Ekaterinburg, Russia. https://www.elibrary.ru/author_items.asp?authorid=135864
Conflicts of interests:
The author declares no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию / The article was submitted 31.05.2023; Одобрена после рецензирования / Approved after reviewing 28.06.2023; Принята к публикации / Accepted for publication 25.07.2023.
Автором окончательный вариант рукописи одобрен.
