Объект коррупционного преступления Текст научной статьи по специальности «Право»

DOI 10.24411/2076-1503-2020-10148 СОРОЧКИН Роман Александрович,

кандидат юридических наук е-mail: roman4789@rambler.ru

ОБЪЕКТ КОРРУПЦИОННОГО ПРЕСТУПЛЕНИЯ

Аннотация. Статья содержит теоретическое исследование содержания объекта коррупционного преступления и аргументированную позицию об определении этого объекта как теоретическую основу системы норм о коррупционном преступлении в уголовном праве России.

Ключевые слова: коррупция, объект коррупционного преступления, субъект коррупционного преступления.

SOROCHKIN Roman Aleksandrovich,

PhD in Law

THE OBJECT OF CORRUPTION CRIME

Annotation. The article contains a theoretical study of the content of the object of a corruption crime and a reasoned position on the definition of this object as the theoretical basis of the system of norms on corruption crime in Russian criminal law.

Key words: corruption, object of corruption crime, subject of corruption crime.

Федеральный закон определяет коррупцию как правонарушение! Обязательный признак состава этого правонарушения - противоречие деяния законным интересам общества и государства. Наличие этого противоречия делает коррупцию общественно опасной. В случае утвердительного ответа на вопрос о наличии уникального характера и высокой степени общественной опасности коррупции можно говорить о возможности выделения коррупционных преступлений как вида преступлений.

Данные обстоятельства требуют определения объекта коррупционного преступления (единое мнение о его содержании отсутствует в науке уголовного права).

Сторонники одного подхода расценивают коррупционные преступления как разновидность должностных преступлений [1]. Так, коррупционное преступление трактуют как «умышленное преступление, совершаемое должностным лицом органов государственной власти или местного

1 «1) коррупция: а) злоупотребление служебным положением, дача взятки, получение взятки, злоупотребление полномочиями, коммерческий подкуп либо иное незаконное использование физическим лицом своего должностного положения вопреки законным интересам общества и государства в целях получения выгоды в виде денег, ценностей, иного имущества или услуг имущественного характера, иных имущественных прав для себя или для третьих лиц либо незаконное предоставление такой выгоды указанному лицу другими физическими лицами; б) совершение деяний, указанных в подпункте «а» настоящего пункта, от имени или в интересах юридического лица» (ст. 1 Федерального закона от 25.12.2008 № 273-Ф3 «О противодействии коррупции»).

ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 1 • 2020

самоуправления с использованием своего служебного положения или авторитета власти в корыстных целях или из иной личной заинтересованности» [2]. «Отличительной чертой преступления коррупционной направленности от других категорий преступлений выступает объект посягательства и его мотив [3]. Так, объектом являются интересы государственной службы и государственного управления, мотивом - корысть. Главный обязательный признак преступления коррупционной направленности - использование лицом своего должностного положения» [4].

Адепты этого подхода предлагают дополнение Особенной части УК РФ новой главой «Коррупционные преступления». В.Н. Борков полагает, что «коррупционное преступление - это общественно опасное деяние участника коррупционных отношений, складывающихся между должностными и иными лицами в целях извлечения незаконной имущественной и иной выгоды в результате использования должностными лицами своих полномочий или положения вопреки интересам личности, общества и государства. К признакам коррупционного преступления, наряду с обязательным участием в нем специального субъекта - должностного лица, использующего свои должностные полномочия или положение, и корыстной направленностью, следует отнести необходимое соучастие» [5]. По мнению В.Н. Бор-кова, «участие в совершении коррупционных преступлений лиц, не являющихся должностными и не осуществляющих функции государства, отличает данную группу от общих видов должностных посягательств (ст.ст. 285, 286, 293 УК РФ) и ряда

других преступлении, предусмотренных в главе 30 УК РФ. Данное обстоятельство позволяет рассмотреть возможность установления ответственности за коррупционные преступления в рамках отдельной главы. Специфика объединенных в неИ норм могла бы состоять в направленности на предупреждение и пресечение коррупционных отношений, которые складываются между должностными лицами и теми, кто извлекает незаконную выгоду из совершаемых ими преступлений. Предполагаемый видовой объект представляет собой предметную и достаточно обособленную сферу деятельности государства, основу которой составляют не только внешнее регулирование, но и реализация нормативных предписаний, обращенных к самим должностным лицам. Требования к их служебному поведению и взаимоотношениям с предпринимателями, запреты, ограничения и обязанности, вытекающие из антикоррупционного законодательства и других нормативных актов, формируют сферу противодействия коррупции» [6]. Аналогичную позицию высказывает Е.В. Фролова1 [7].

Другой подход трактует объект коррупционных преступлений как «авторитет органов власти и управления», являющийся дополнительным объектом иных видов умышленных преступлений2

1 «Исходя из вышеуказанных признаков коррупции, к преступлениям коррупционной направленности относят и иные преступления, предусмотренные нормами иных глав УК РФ. Именно поэтому является необходимым выделение в системе Особенной части УК РФ института преступлений коррупционной направленности в целях согласования общеправовых и отраслевых элементов механизма юридической ответственности за преступления коррупционной направленности и другие коррупционные правонарушения».

2 «Под коррупционными преступлениями следует понимать совокупность составов, которые не имеют законодательного закрепления и находятся в различных разделах и главах УК РФ. Коррупционное преступление можно представить в следующем виде: это умышленное, корыстное преступление, совершенное специальным субъектом - должностным лицом или служебным лицом, за исключением ст. 291 и ст. 291.1 УК РФ. В качестве выводов считаем необходимым отметить, что понятие «должностные преступления» является уголовно-правовым, оно наполнено нормами гл. 30 УК РФ, а понятие «коррупционные преступления» является скорее криминолого-статистическим, сборным понятием и состоит из ряда однородных преступлений, которые размещены в разных главах и разделах УК РФ, имеющих различный объект преступлений, но общие уголовно-правовые признаки, такие как дополнительный объект преступления - авторитет органов власти и управления, специальный субъект преступления и корыстный мотив совершения преступления. Продолжая характеристику понятия «коррупционные преступления», следует отметить, что оно не имеет практического значения для квалификации преступлений в отличие от понятия «должностные преступления», которое всегда указывает правоприменителю и исследователю на гл. 30 УК РФ».

[8]. Так, А.В. Шмонин и О.И. Семыкина выделяют «коррупционные преступления экономической направленности» [9].

Можно согласиться с указанными подходами отчасти, по следующим основаниям.

Корыстное преступление, совершенное лицом с использованием своего служебного положения, может посягать на различные общественные отношения, охраняемые уголовным законом.

Совершение лицом преступления способом использования своего служебного положения не свидетельствует об обязательном посягательстве этим лицом на интересы службы как дополнительный объект уголовно-правовой охраны3.

Если рассматривать любые корыстные преступления, совершенные с использованием служебного положения, как посягающие на дополнительный объект - интересы службы, то любое уголовно наказуемое: 1) хищение, совершенное с использованием служебного положения; 2) либо корыстное неисполнение и (или) ненадлежащее исполнение работником своей трудовой функции следует трактовать как коррупционное преступление.

Но при такой трактовке объект коррупционного преступления отсутствует. И «коррупционное преступление» остается термином административного законодательства4, а противодействие коррупционным преступлениям - это деятельность уполномоченных субъектов по предупреждению, борьбе и минимизации (ликвидации) последствий разнообразных корыстных преступлений, совершенных с использованием лицом своего служебного положения.

В этом случае борьба с коррупцией будет представлять собой борьбу с абсолютно различными по объекту преступлениями, а результаты борьбы с коррупцией будут подменяться бессистемным, не объединенным единым объектом преступления, синтезом разнородных статистических показателей, с преобладанием показателей в сфере борьбы с преступлениями против собственности. Реализация такого подхода не привнесет ничего нового и положительного в обеспечение правопорядка.

Эти обстоятельства детерминируют необходимость определения объекта коррупционного

3 Например, сторож в гаражно-строительном кооперативе, находившийся при исполнении своих трудовых обязанностей и обворовавший с использованием выданных ему дубликатов ключей несколько гаражей в течение смены, посягает исключительно на отношения собственности. Кроме того, федеральное законодательство не регламентирует «сторожевую службу». Работа сторожа ГСК - это обычная трудовая деятельность.

4 См.: п/п. 1 п. 1 ст. 4 Федерального закона от 25.12.2008 г. № 273-Ф3 «О противодействии коррупции».

ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 1 • 2020

преступления, соответствующего реальному содержанию уголовно наказуемой коррупции в России, в целях обеспечения эффективности соответствующего направления уголовной политики.

В сегодняшней российской действительности такое содержание выражается, в т.ч. статистически [10], в незаконном использовании лицами своих властных и управленческих полномочий (как правило, в принятии незаконных решений) и обусловленного их наличием должностного положения в корыстных целях, как правило, в составе группы лиц по предварительному сговору [11], предмет преступного посягательства, как правило, составляет имущество, принадлежащее государству, органам местного самоуправления, организациям и физическим лицам1 [12].

Общепризнанно, что широкое распространение таких преступлений влечет не только прямой вред правам конкретных потерпевших. Их сущностное, наиболее негативное, политически значимое последствие - подрыв нормальной деятельности неограниченного перечня государственных и негосударственных организаций в результате повсеместного намеренного принятия их руководителями незаконных и необоснованных решений (действий и бездействия) в корыстных целях, противоречащих охраняемым законом интересам общества и государства и, как следствие, причиняющих вред таким интересам. Это последствие выражает уникальный характер общественной опасности коррупции: коррупционная практика ведет к последовательному уничтожению функционирования любой организации. Такая практика давно приобрела общероссийские масштабы, что свидетельствует о высокой степени ее общественной опасности.

Разрушение урегулированного нормами права процесса функционирования этих организаций влечет системные социально-экономические, политические, военные и иные угрозы для России.

Так, нормальная система распределения материальных и нематериальных благ среди населения в стране рискует полностью деградировать (доступ к благам во многих сферах требует выплаты незаконного вознаграждения лицу, их

1 «Самостоятельную проблему квалификации представляет уголовно-правовая оценка деяний коррупционной направленности. Данные преступления нарушают нормальную деятельность властных и управленческих структур, подрывают их престиж и тем самым угрожают национальной безопасности государства. Кроме того, совершение преступлений коррупционной направленности часто принимает устойчивые формы (совершаются в составе организованных групп, преступных сообществ) и сочетается с другими тяжкими и особо тяжкими преступлениями, как-то: хищениями имущества, легализацией (отмыванием) доходов, полученных преступным путем, и др.».

распределяющему). Это повлечет несправедливое социальное расслоение населения, рост бедности, обострение классовых противоречий в обществе.

А известная практика учета в цене поставляемой продукции, выполняемых работ и услуг сумм «откатов» представителям как государственного, так и частного заказчика, заведомо влечет удорожание цен либо ухудшение качества продукции, работ, услуг. С одной стороны, расходы на поддержание и совершенствование военной, медицинской, социальной, транспортной и всех остальных видов инфраструктуры возрастают в отсутствие на то действительных экономических оснований. С другой - масштабная некачественная продукция, работы, услуги детерминируют ухудшение состояния этой инфраструктуры.

Дальнейшее развитие коррупции может привести к прекращению существования и развития нашего общества и государства.

Таким образом, характер и степень общественной опасности коррупции - главная причина для выделения коррупционных преступлений как самостоятельного вида преступлений в рамках именно уголовного права в сегодняшних исторических условиях.

Распространенность таких преступлений и отражение их последствий практически во всех сферах жизни России обусловливают необходимость научного обоснования объекта коррупционного преступления как интересов службы в неограниченном перечне организаций, учрежденных как государством, так и иными лицами.

Интересы службы предусмотрены действующим уголовным законом в качестве объекта преступления, признаны в отечественной теории уголовного права и подробно исследованы многими учеными2 [13].

2 Так, по мнению А.Я. Асниса, «общий объект всех служебных преступлений представляется обоснованным определить как общественные отношения, обеспечивающие интересы государственной власти, государственной службы, службы в органах местного самоуправления, коммерческих и иных организациях либо установленный порядок прохождения военной службы, состоящие в осуществлении должностными лицами государственных органов, органов местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждений, Вооруженных Сил, других войск и воинских формирований РФ, иными государственными служащими, служащими органов местного самоуправления, лицами, занимающими служебное или иное положение в коммерческих и иных организациях и (или) выполняющих в этих организациях служебные или иные функции, предусмотренные в нормах названного УК, своей служебной деятельности в точном соответствии с законами и (или) иными нормативными правовыми актами, а также в соблюдении лицами, перечисленными в ч. 1 и 2 ст. 331 данного УК, порядка прохождения военной службы, установленного и урегулированного законами, воин-

ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 1 • 2020

Идея о необходимости комплексной уголовно-правовой защиты интересов службы в неограниченном перечне организаций, в т.ч. от корыстных преступлений должностных лиц и лиц, выполняющих управленческие полномочия в коммерческих и иных организациях, неоднократно обосновывалась российскими учеными. Нарушение конституционного принципа равенства перед законом, присутствующее в разграничении ответственности за преступления в гл. 23 и 30 УК РФ, констатировали Н.Ф. Кузнецова [14] и В.В. Мальцев [15]. Доводы в защиту указанной идеи приводили Н.А. Егорова1 [16], А.В. Иванчихин2 [17] и многие другие специалисты [18].

А.В. Шнитенков обоснованно отмечал, что «интересы службы, где бы она не осуществлялась, заключаются в обеспечении нормального (соответствующего законодательству) функционирования различных организаций» [19]. Ученый предлагал «предусмотреть в УК России единую главу о преступлениях против интересов службы, отказавшись от разной уголовно-правовой оценки деяний лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческих и иных организациях, и должностных лиц» [20].

В защиту обоснованности предлагаемой трактовки объекта коррупционного преступления свидетельствуют также следующие аргументы.

Во-первых, реализация в стране политики делегирования многих сугубо публичных функций (в т.ч. правосудия, государственного и муниципального контроля) и услуг (образовательных, медицинских, в области безопасности и др.) коммерческим и некоммерческим негосударственным организациям.

скими уставами и другими нормативными правовыми актами».

1 «Для преодоления отмеченных выше структурных недостатков Особенной части УК полагаем возможным:... главу 30 УК переименовать в «Преступления против публичной службы и публичного управления» и объединить ее с главой 23 УК (назвав последнюю «Преступления против службы и управления, не имеющих публичного характера») в новый раздел «Преступления против службы и управления».

2 «Представляется, что размещение гл. 23 в указанном разделе в определенной мере является услов-

ным, поскольку это касается в основном коммерческих организаций. Деятельность некоммерческих организа-

ций может не затрагивать сферу экономики, преследуя, например, политические или социально полезные цели. Что касается интересов службы частных нотариусов, аудиторов, детективов и охранников, то они не лежат в сфере экономики (хотя и могут ее затрагивать), а связаны с надлежащим выполнением отдельных правоохранительных и контрольных функций, переданных государством частным субъектам. Поэтому объект преступлений, предусмотренных ст. 202 и 203, значительно ближе к объекту гл. 30 УК РФ, так как совершение соответствующих преступлений подрывает и авторитет государства».

Во-вторых, создание в стране системы сбора, распределения и освоения публичных (государственных и муниципальных) финансовых ресурсов в интересах общества и государства, участниками которой является неограниченный круг юридических лиц (так, по общему правилу, любая организация может являться государственным подрядчиком).

В-третьих, развитие в стране цифровой экономики3 сделало всеобщими и системными типовые процессы сбора, использования и распоряжения управленцами государственного и частного сектора юридически значимой информации (например, персональных данных большого числа людей). Эти процессы приобрели особую общественную значимость, ввиду зависимости от них решений по широкому кругу вопросов, входящих в компетенцию органов власти и управления. А широчайший круг сотрудников различных видов организаций, участвующих в этих процессах, в действительности занимает особое служебное положение в органах власти и управления, объясняющееся исполнением ими управленческих функций, которые связаны со сбором, обработкой, использованием, предоставлением информации о сведениях, затрагивающих права и свободы человека и гражданина4 [21].

Реализация такого государственного курса привела к изменению общественных отношений, в т.ч. наделению сотрудников указанных выше организаций полномочиями должностных лиц в их уголовно-правовом понимании.

В-четвертых, социально-экономическая глобализация повысила политическое, экономическое, социальное и иное общественное и государственное значение решений и действий, принимаемых широким кругом управленцев международных межправительственных организаций, иностранных должностных лиц, руководителей коммерческих и иных организаций, в т.ч. транснациональных, и являющихся контрагентами российских организаций, для осуществления интересов, охраняемых отечественным уголовным законом.

Вышеуказанные изменения в содержании общественных отношений детерминируют социальную обусловленность признания объектом коррупционного преступления интересов службы и требуют отражения в отечественном уголовном законе.

3 См.: Указ Президента РФ от 09.05.2017 г. № 203 «О Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017-2030 годы».

4 «Ответственность лиц, занимающих особое служебное положение в органах власти и управления, требует выделения квалифицируемых должностных преступлений».

ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 1 • 2020

Лица, обладающие должностным положением, включающим совокупность полномочий должностного лица либо лица, выполняющего управленческие функции в коммерческой или иной организации, занимают особое служебное положение в органах власти и управления.

Наличие служебного положения, не являющегося должностным положением, является квалифицирующим признаком состава преступления, не обусловленным объектом состава преступления. Однако совершение лицом преступления способом использования своего должностного положения (в предложенном выше уголовно-правовом понимании), присущее коррупционному преступлению, указывает на посягательство на интересы службы как основной, дополнительный или факультативный объект уголовно-правовой охраны.

Установление в уголовно-правовой норме ответственности любого из двух указанных видов лиц всегда продиктовано необходимостью охраны интересов службы, т.к. такие функции даются исключительно лицам, обеспечивающим интересы какой-либо службы.

Таким образом, объект коррупционного преступления - это общественные отношения, обеспечивающие интересы государственной власти, государственной службы, службы в органах местного самоуправления, коммерческих и иных организациях, состоящие в осуществлении должностными лицами, лицами, выполняющими управленческие функции в коммерческих и иных организациях, своей служебной деятельности в точном соответствии с законами и (или) иными нормативными правовыми актами.

Предложенное понятие объекта коррупционного преступления может служить теоретической основой для дальнейшего формирования научно обоснованной системы норм о коррупционном преступлении как разновидности служебных преступлений в уголовном праве России.

Список литературы:

[1] Максимов С.В. Коррупция. Закон. Ответственность. - М., 2008. - С. 19, 20; Цоколов И.А. Коррупция: явление и система // Юридическая газ. - 2011. - № 5; Попова В.В. К вопросу о понятиях «коррупция» и «преступления коррупционной направленности» // Вестник ВИ МВД России. -2011. - № 3. - С. 55; Малышева Ю.Ю. Понятие коррупционного преступления по уголовному законодательству современной России // Угрозы и безопасность. - 2012. - № 36 (177). - С. 69.

[2] Коваленко Е.О. Этико-культурные детерминанты коррупции: российский опыт // Организованная преступность и коррупция: результаты кри-

ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 1 • 2020

минально-социологических исследований. Вып. 1.

- Саратов, 2005. - С. 51.

[3] Максимов В.К. Понятие коррупции (криминологический аспект) и меры ее предупреждения в государственном аппарате: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - М., 2005. - С. 9.

[4] Фролова Е.В. Уголовно-правовой анализ коррупционных преступлений // Шестой технологический уклад: механизмы и перспективы развития. 13 - 14 ноября 2015 г. - С. 237.

[5] Борков В.Н. Преступления против осуществления государственных функций, совершаемые должностными лицами: монография. - М., 2016. - С. 192, 193.

[6] Борков В.Н. Преступления против осуществления государственных функций, совершаемые должностными лицами: монография. - М., 2016.- С. 191.

[7] Фролова Е.В. - Уголовно-правовой анализ коррупционных преступлений // Шестой технологический уклад: механизмы и перспективы развития. 13 - 14 ноября 2015 г. - С. 238.

[8] Кашкаров А.А. О соотношении понятий «должностное» и «коррупционное» преступление // Вестник Краснодарского ун-та МВД России. -2016. - № 2 (32). - С. 48.

[9] Шмонин А.В., Семыкина О.И. Преступления экономической направленности: понятие и генезис уголовного законодательства: монография. - М., 2013. - С. 346.

[10] Волконская Е.К. Криминологическая оценка современной ситуации, связанной с коррупционной преступностью в России // Lex Russica». - 2018. - № 4 // СПС «КонсультантПлюс»; Евланова О.А., Илий С.К., Коимшиди Г.Ф. и др. Состояние коррупционной преступности в Российской Федерации в 2015 г. // Безопасность бизнеса.

- 2016. - № 3. - С. 40-50.

[11] Динека В.И. Ответственность за должностные преступления по уголовному праву России (уголовно-правовой и криминологический аспект): дис. ... д-ра юрид. наук. - М., 2000. - С. 27-48.

[12] Черепанова Е.В. Правовые проблемы квалификации преступлений коррупционной направленности // Журнал росс. права. - 2016. - № 9 // СПС «КонсультантПлюс».

[13] Аснис А.Я. Уголовная ответственность за служебные преступления в России: проблемы законодательного закрепления и правоприменения: дис. ... д-ра юрид. наук. - М., 2005. - С. 215.

[14] Курс уголовного права: Общая часть. - Т. 1: Учение о преступлении: учеб. для вузов / под ред. Н.Ф. Кузнецовой и И.М. Тяжковой. - М., 2002.

- С. 69.

[15] Мальцев В.В. Принципы уголовного права и их реализация в правоприменительной деятельности. - СПб., 2004. - С. 158.

[16] Егорова H.A. Теоретические проблемы уголовной ответственности за преступления лиц, выполняющих управленческие функции: дис. ... д-ра юрид. наук. - Bолгоград, 2006. - С. 55.

[17] Иванчихин A.B. Служебные преступления: учеб. пособие. - Ярославль, 2013. - С. 6.

[18] Зубарев С. Интересы службы как объект уголовно-правовой охраны // Уголовное право. -2003. - № 4. - С. 27; Bолженкин ББ. Служебные преступления. - М., 2000. - С. 283, 284; Aслаханов A.A. Проблемы борьбы с преступностью в сфере экономики (криминологический и уголовно-правовой аспекты): дис. ... д-ра юрид. наук. - М., 1997. -С. 41.

[19] Шнитенков A.B. Ответственность за преступления против интересов службы: дис. ... д-ра юрид. наук. - Оренбург, 2006. - С. 52.

[20] Шнитенков A.B. Ответственность за преступления против интересов службы: дис. ... д-ра юрид. наук. - Оренбург, 2006. - С. 65.

[21] Трайнин A.H. Уголовное право. Часть Особенная. - М., 1927. - С. 226.

Spisok literatury:

[1] Maksimov S.V. Korrupciya. Zakon. Otvetst-vennost'. - M., 2008. - S. 19, 20; Cokolov I.A. Korrupciya: yavlenie i sistema // Yuridicheskaya gaz. - 2011. - № 5; Popova V.V. K voprosu o ponyatiyah «korrupciya» i «prestupleniya korrupcionnoj napravlennosti» // Vestnik VI MVD Rossii. - 2011. - № 3. - S. 55; Maly-sheva Yu.Yu. Ponyatie korrupcionnogo prestupleniya po ugolovnomu zakonodatel'stvu sovremennoj Rossii // Ugrozy i bezopasnost'. - 2012. - № 36 (177). - S. 69.

[2] Kovalenko E.O. Etiko-kul'turnye determi-nanty korrupcii: rossijskij opyt // Organizovannaya prestupnost' i korrupciya: rezul'taty kriminal'no-socio-logicheskih issledovanij. Vyp. 1. - Saratov, 2005. - S. 51.

[3] Maksimov V.K. Ponyatie korrupcii (krimino-logicheskij aspekt) i mery ee preduprezhdeniya v gosudarstvennom apparate: avtoref. dis. ... kand. yurid. nauk. - M., 2005. - S. 9.

[4] Frolova E.V. Ugolovno-pravovoj analiz kor-rupcionnyh prestuplenij // Shestoj tekhnologicheskij uklad: mekhanizmy i perspektivy razvitiya. 13 - 14 noyabrya 2015 g. - S. 237.

[5] Borkov V.N. Prestupleniya protiv osush-chestvleniya gosudarstvennyh funkcij, sovershaemye dolzhnostnymi licami: monografiya. - M., 2016. - S. 192, 193.

[6] Borkov V.N. Prestupleniya protiv osush-chestvleniya gosudarstvennyh funkcij, sovershaemye dolzhnostnymi licami: monografiya. - M., 2016. - S. 191.

[7] Frolova E.V. - Ugolovno-pravovoj analiz kor-rupcionnyh prestuplenij // Shestoj tekhnologicheskij

uklad: mekhanizmy i perspektivy razvitiya. 13 - 14 noyabrya 2015 g. - S. 238.

[8] Kashkarov A.A. O sootnoshenii ponyatij «dolzhnostnoe» i «korrupcionnoe» prestuplenie // Vestnik Krasnodarskogo un-ta MVD Rossii. - 2016. -№ 2 (32). - S. 48.

[9] Shmonin A.V., Semykina O.I. Prestupleniya ekonomicheskoj napravlennosti: ponyatie i genezis ugolovnogo zakonodatel'stva: monografiya. - M., 2013. - S. 346.

[10] Volkonskaya E.K. Kriminologicheskaya ocenka sovremennoj situacii, svyazannoj s korrupcionnoj prestupnost'yu v Rossii // Lex Russica». -2018. - № 4 // SPS «Konsul'tantPlyus»; Evlanova O.A., Ilij S.K., Koimshidi G.F. i dr. Sostoyanie korrupcionnoj prestupnosti v Rossijskoj Federacii v 2015 g. // Bezopasnost' biznesa. - 2016. - № 3. - S. 40-50.

[11] Dineka V.I. Otvetstvennost' za dolzhnost-nye prestupleniya po ugolovnomu pravu Rossii (ugolovno-pravovoj i kriminologicheskij aspekt): dis. ... d-ra yurid. nauk. - M., 2000. - S. 27-48.

[12] Cherepanova E.V. Pravovye problemy kvalifikacii prestuplenij korrupcionnoj napravlennosti // Zhurnal ross. prava. - 2016. - № 9 // SPS «Kon-sul'tantPlyus».

[13] Asnis A.Ya. Ugolovnaya otvetstvennost' za sluzhebnye prestupleniya v Rossii: problemy zakono-datel'nogo zakrepleniya i pravoprimeneniya: dis. ... d-ra yurid. nauk. - M., 2005. - S. 215.

[14] Kurs ugolovnogo prava: Obshchaya chast'.

- T. 1: Uchenie o prestuplenii: ucheb. dlya vuzov / pod red. N.F. Kuznecovoj i I.M. Tyazhkovoj. - M., 2002. -S. 69.

[15] Mal'cev V.V. Principy ugolovnogo prava i ih realizaciya v pravoprimenitel'noj deyatel'nosti. - SPb., 2004. - S. 158.

[16] Egorova N.A. Teoreticheskie problemy ugolovnoj otvetstvennosti za prestupleniya lic, vypol-nyayushchih upravlencheskie funkcii: dis. ... d-ra yurid. nauk. - Volgograd, 2006. - S. 55.

[17] Ivanchihin A.V. Sluzhebnye prestupleniya: ucheb. posobie. - Yaroslavl', 2013. - S. 6.

[18] Zubarev S. Interesy sluzhby kak ob»ekt ugolovno-pravovoj ohrany // Ugolovnoe pravo. - 2003.

- № 4. - S. 27; Volzhenkin B.V. Sluzhebnye prestupleniya. - M., 2000. - S. 283, 284; Aslahanov A.A. Problemy bor'by s prestupnost'yu v sfere ekonomiki (kriminologicheskij i ugolovno-pravovoj aspekty): dis. ... d-ra yurid. nauk. - M., 1997. - S. 41.

[19] Shnitenkov A.V. Otvetstvennost' za prestu-pleniya protiv interesov sluzhby: dis. . d-ra yurid. nauk. - Orenburg, 2006. - S. 52.

[20] Shnitenkov A.V. Otvetstvennost' za prestu-pleniya protiv interesov sluzhby: dis. . d-ra yurid. nauk. - Orenburg, 2006. - S. 65.

[21] Trajnin A.N. Ugolovnoe pravo. Chast' Oso-bennaya. - M., 1927. - S. 226.

ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 1 • 2020