CC BY
14
ОБ УРОВНЕВОЙ СТРУКТУРЕ ДИНАМИЧЕСКОГО (КИНЕТИЧЕСКОГО) НЕЙРОПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ФАКТОРА
А.В. Цветков, д-р психол. наук, профессор, директор по науке Центр нейропсихологии «Изюминка» (Россия, г. Москва)
DOI:10.24412/2500-1000-2024-8-2-111-117
Аннотация. Переключение между процессами возбуждения и торможения в нервной ткани, а также между операциями в рамках психической деятельности - одна из всепроникающих проблем нейропсихологии. При этом уже порядка 15 лет существует теория уровневого строения фактора. Однако применительно к динамическому фактору до сих пор не было предпринято попыток анализа неврологических и психологических уровней. Статья восполняет этот пробе.
Ключевые слова: нейропсихология, динамический фактор, отражение.
Проблемы переключения между компонентами познавательной деятельности и нейрофизиологическими процессами возбуждения-торможения, обеспечивающими уровень психических операций и микроопераций, относятся к весьма частотным симптомам при нейропсихологическом обследовании.
Причём следует отметить, что инертность (трудности переключения), сложности вхождения в деятельность, «соскальзывания» и «вязкость» свойственны не только патологиям мозга и психики. Но, в ряде случаев, и норме.
Так, для детей в возрасте между 7-7.5 и 8-9 лет - это «нормативные» ошибки, наиболее ярко выступающие в виде моторных персевераций в новых для младшего школьника видах деятельности (письмо, чтение, счет). Определённая «обстоятельность» в мышлении и психомоторике, традиционно называемая флегматическим темпераментом, проявляется вовсе едва ли не с рождения.
Однако соотношение как симптомов между собой, так и нормы с патологией остаётся большинству практикующих специалистов недостаточном понятным.
Порядка 15 лет назад в работах Л.С. и А.В. Цветковых [1] была выдвинута уров-невая теория нейропсихологического фактора. В ней предполагается, что фактор -это элементарный психический процесс, обеспечиваемый совокупностью структур
мозга и их связей, как по горизонтали, так и по вертикали.
В клинико-нейропсихологических исследованиях Н.К. Корсаковой и Л.И. Мос-ковичюте [2] показано, что в стволе мозга симптоматика имеет поуровневую согласованность. Иными словами: не так важно, какие из ядер, например, таламусов повреждены - вся картина психической деятельности будет отвечать «диэнцефально-му» синдрому.
Таким образом, выделив уровни обработки информации в рамках фактора как психического процесса, можно с достаточной точностью соотнести симптомы нарушения каждого из уровней с анатомо-функциональным базисом (структуры ЦНС и их физиология).
В качестве «нулевого» или общемозгового уровня динамического фактора выступает тип нервной системы, в виде характеристики «подвижность-инертность» процессов возбуждения и торможения.
Со времен И.П. Павлова, наложившего выделенную им категориальную сетку характеристик - сила, уравновешенность и подвижность нейрофизиологических процессов на античные типы темперамента, рассмотрение этих свойств изменилось. Так, Б.М. Теплов [цит. по 3] указывал на куда большее количество возможных комбинаций свойств ЦНС. А также выдвинул эмпирически обоснованные предположения о связи слабости нервной системы с низкими абсолютными порогами чувстви-
тельности, а инертности - с прочностью образованных рефлекторных связей.
В работах самого Теплова, его ученика В.Д. Небылицына и их последователя В.М. Русалова разделены «подвижность» как скорость изменения физиологического статуса ЦНС и «лабильность» как темп смены значения стимула.
Однако нейропсихологически, без привлечения психофизиологических методов (ЭЭГ, вызванные потенциалы, вживленные электроды), можно видеть только динамику отклика на стимул как объект. Но не реакцию структур нервной системы на стимул как физико-химическое действие на рецепторы.
В этой связи стоит, во-первых, помнить положение Б.М. Теплова о том, что сочетание свойств нервной системы - это не «уровни качества» головного мозга. А, скорее, физиологические «ядра» разных стилей деятельности (в понимании В.С. Мерлина и Е.А. Климова). Во-вторых, становится понятным (принципиально, а не как конкретный механизм!), каким образом дети с грубой рассинхронизацией вызванных потенциалов по зрительной и слуховой системам овладевают речью. В ходе специально организованного коррек-ционного обучения (спонтанно такие изменения происходят крайне редко) в восприятии как «наданализаторном» процессе задаётся лаг, задержка обработки одной модальности относительно другой.
Эта отсрочка очень слабо коррелирует с физиологически отмечаемой скоростью проведения нервного сигнала. Её реализация идет на уровнях психофизиологических и чисто психологических адаптаций.
Приведём пример из клинической практики. У ребенка 3-5 лет после хлопка обследующего в ладоши ориентировочный рефлекс развивается не сразу, а после паузы в 1-2 сек. Этот результат воспроизводится раз за разом. На акустических стволовых вызванных потенциалах также отмечается увеличение периода отклика между III-V пиками. Они связаны с латеральной петлей (варолиев мост и средний мозг) так же, как и рефлекс «что такое» (обеспечивается нижним двухолмием среднего мозга).
Физиологическая латентность при этом измеряется на порядки меньшими величинами, чем поведенческая. Не секунды, а миллисекунды. В ходе работы нейропсихолога с этим воспитанником резко ограничивается количество предметов в сенсорном поле, до 5-7 штук на занятие. Речевые инструкции подаются с упоминанием одного предмета и с промежутками в 1-2 сек. между предложениями. Сами предметы активно включаются в различные манипуляции, нередко - в пассивном режиме (специалист действует руками ребенка). Обнюхивать, ощупывать ртом, бросать стимульный материал разрешается. В итоге за несколько недель занятий формируются связи между двумя-тремя десятками предметов и условным стимулом в виде слов-обозначений.
Дальше накопление словаря происходит уже в большей степени спонтанно. Из этого следует, что, отработав временной лаг «объект-его словесное обозначение» на малом и постоянно используемом круге стимулов, восприятие как психическая (!) функция переносит его на другие ситуации и иные предметы.
Здесь нельзя не вспомнить о предложенном В.Д. Небылицыным и подробно практически изученном Э.А. Голубевой свойстве «реактивности» [4].
Это сочетание павловских «слабости» и «лабильности» нервной системы. Физиологически суммарная энергия порождаемых в стволе и подкорковых структурах дельта- и тета-ритма выше у лиц со «слабой» нервной системой.
Попробуем обобщить. На «нулевом» или общемозговом уровне динамического фактора нейропсихолог фиксирует реактивность, проявляющуюся в быстрых откликах на любой стимул. Сам стимул может быть как смысловой/значимый, так и чисто сенсорный/фоновый, незначимый, лишенный смысла. «Реактивность» в норме мало зависит от модальности и «предметности» стимула. Вспышка света от фонарика и яркая картинка не имеют различий по реактивности кроме биологически значимых стимулов (лакомство, угроза удара и т.п. обрабатываются ЦНС быстрее).
Первым уровнем кинетического фактора будет уровень моторных микроопераций. С ним в большинстве случаев работают логопеды и дефектологи. Так, инертность переключений с одного комплекса движений языка и губ на другой лежит в основе классической формы дизартрии, бульбарной (ядра продолговатого мозга). Инертность в комплексах движений пальцев даёт «грязь» в тетрадях у младших школьников. Крайне условно, по принципу поуровневой согласованности, этот уровень можно «привязать» к продолговатому мозгу.
Другие симптомы, связанные с этим уровнем, вовсе лежат как бы вне периметра психолого-педагогической диагностики и коррекции. Это неадекватные переключения в вегетативной сфере (чаще в виде симпатикотонии с хронической тахикардией или даже тахиаритмией), в сфере дыхания (короткие судорожные вдохи через рот), в общей моторике - движения неравномерного темпа со скачкообразной сменой фаз. Также (см. [5]) ряд движений выполняется неадекватным составом мышц. Скажем, разгибание руки в большей степени задействует не трицепс (специализированную мышцу-разгибатель), а расслабление бицепса (мышцы-сгибателя).
Второй уровень - психомоторных схем, условно «мозжечковый». Пациент верно (хотя и замедленно) выбирает необходимую схему движения, но скорость её развертывания не соответствует предметной среде. Ярким клиническим примером могут быть пациенты с атаксией и подобными нарушениями походки. Они или шаркают, не отрывая при ходьбе подошв от поверхности, или идут вприпрыжку. Афферентные коррекции операций и микроопераций (по Н.А. Бернштейну) у них хронически запаздывают. Поэтому «пристраивать» подошву к поверхности такой больной не может. Нейропсихологический механизм здесь нарушение (несформиро-ванность у детей) схемы тела. Нормальная связка «схема тела - проприоцептор-ная и тактильная информация - психомоторная схема» компенсаторно дополняется включением вышележащих экстрапирамидных структур, и связка выглядит как
«сенсорное поле - конвертация зримых качеств предметов в ощущаемую форму -перестройка операций». На последнее звено хочется обратить особое внимание. Если сам уровень психомоторных схем может поменять микрооперации (в приведенном примере с ходьбой это угол постановки стопы по координатам право-лево, вверх-вниз и вперед-назад), то экстрапирамидная система вынуждена менять операции. Вместо позиции стопы меняется шаг на прыжок или скольжение. А раз операция по времени занимает больше, чем микрооперация, то психофизиологически инертность на этом уровне обуславливается: удлинением необходимых для запуска движений проводящих путей; вовлечением в реализацию движения структур, обычно осуществляющих регуляцию на более высоком уровне; заменой микроопераций на операции в рамках одной психомоторной схемы. На этом уровне в логопедии отмечается бради-/тахилалия и проблемы с организацией речевого выдоха (хотя само дыхание может быть уже «через нос»). В общей моторике, помимо неловкости, системный гипо-, реже гипертонус мышц [6].
Третий уровень - первичной сенсомо-торной интеграции, столь же условно среднемозговой. Тонус мышц, схема тела, ориентировочные рефлексы бугров четверохолмия (зрительный и слуховой) объединяются в общее «чувство Я». По завершении формирования этого уровня, к 3 годам, появляется и соответствующее слово «Я». Однако, даже и без словесного обозначения, в психологически более простой форме это чувство свойственно всем высшим животным. Его нарушение (не-сформированность) превращают пациентов в «человека-лягушку». Хаотическая, подобная кататоническому возбуждению, активность сменяется застываниями на месте. Активное освоение предметного окружения возможно только при внесении биологически значимых сенсорно ярких стимулов. Смартфон с мультфильмами, как удовлетворение потребности (биологической) в сенсорной новизне. Конфеты или иные лакомства. Угроза физического насилия или укол неврологической иглой... «вдруг» могут включить развернутые це-
ленаправленные формы поведения. Даже сложного. Так, ребенок 7 лет с манежным бегом (неостановимо по кругу) и непрерывной вокализацией на одной ноте на вопрос «хочешь конфетку?» останавливается, смотрит психологу в глаза и спрашивает в ответ: «а у тебя есть? Какая?». Не получив желаемого, снова «выпадает» в псевдо-кататонию.
Особо отметим, что нарушения этого уровня в чистом виде практически не встречаются у взрослых. Но как фоновая часть астено-невротического, астено-депрессивного синдрома или общемозговой симптоматики сопровождают практически любое заболевание. Будь то «чистая» соматика, неврология или психиатрия.
Сопутствующими симптомами являются: мышечная дистония, в виде асимметрии (право-лево, руки-ноги, конечности-туловище) или мозаичности тонуса; дисбаланс мышечного и психического тонуса, так, просоночное состояние может сопровождаться нормальным тонусом мышц; скачки эмоций от плюса к минусу без внешних причин и без промежуточных состояний; аутостимуляции всех форм и видов, в частности, предпочтение в еде быстрых углеводов; склонность при легких нарушениях к стереотипным формам поведения и стабильности предметной и социальной среды.
Нейропсихологический механизм на этом уровне - дезавтоматизация фоновых форм поведения. Нарушается переключение между действиями в рамках одной формы деятельности.
Представьте человека, который на ходу читает книгу или ленту новостей в га-джете. Да ещё и разговаривает со спутником. За счет периферического зрения, неречевого слуха и комплексной, тактиль-но-кинестетико-проприоцепторной чувствительности на локомоцию вообще не тратится произвольного внимания. Его (внимания) фокус гибко переключается между самыми важными новостями и моментами в диалоге. В то же время, если внезапно на дороге возникнет препятствие, человек способен мгновенно переключиться на него. В этом примере локомоция
и является «фоновым» поведением. Его регуляция идет за счет первичной сенсо-моторной интеграции и «чувства Я». Деятельность же всеми действиями (локомо-ция, общение, поиск и фильтрация информации) осуществляется одна - рабочая (если и разговор, и новости связаны с трудом) или же рекреационная.
При болезни Паркинсона или симптоматическом паркинсонизме, когда средний мозг поврежден, локомоция занимает существенные ресурсы внимания.
Четвертым является уровень предметно-социального поля. Его можно соотнести с уровнем движений в пространстве «С» по Н.А. Бернштейну. И, опять же условно, связать со структурами промежуточного мозга и прилегающими к ним базальными ганглиями. Здесь нарушаются переключения между «полями» (нейропсихологиче-ский механизм). Вспомним К. Левина и опыты Т. Дембо по фрустрации. Одним из вариантов реакции на невозможность решить задачу (которая, на самом деле, решения и не имела) был «выход из поля». Физически оставаясь в лаборатории, испытуемый более не обращал внимания на экспериментатора и его задачу. Скажем, начинал читать газету. Находясь физически в одних и тех же обстоятельствах, человек может смотреть на них «разными глазами». К примеру, рассматривать цветок розы один и тот же человек в один и тот же момент может как ботаник, ценитель прекрасного вида и аромата, влюбленный, думающий о подарке объекту своей страсти. По Левину [7], «поле» - это совокупность объектов и их мотивационной оценки. «Поле» интегрирует в моменте, здесь и сейчас, разные социальные роли.
Если на третьем уровне в рамках одной деятельности какие-то действия идут неосознаваемо или частично осознаваемо, но при необходимости могут выходить на первый план во внимании, то на четвертом - так же в рамках единой деятельности, могут меняться (переключаться) системы мотивационных оценок.
У животных этот уровень существует в сокращенном виде. Но именно поведением «братьев меньших» проще проиллюстрировать динамический фактор в предметно-
социальном поле. Представим, что небольшой хищник, та же рыжая лисица, обходит свою территорию. Параллельно идет поиск еды, оценка опасности от других животных на участке, изучение потенциальных убежищ и охрана своих угодий от иных лис. Которые могут быть как конкурентами, так и возможными сексуальными партнерами. Разные потребности «маркируют» одни и те же части среды отличающимися аффектами. Но уровень поля позволяет «суммировать» все потребности в непротиворечивом поведении.
Циклическая структура деятельности, в которой содержатся одни и те же фазы, помогает переключиться на тот вариант «поля», который наиболее адекватен в текущий момент.
Нейропсихологически нарушения динамического фактора на четвертом уровне, уровне поля, сопровождается: снижением способности к краткосрочному запоминанию в разных модальностях, у детей -сужением объема восприятия во всех видах чувствительности, эмоциональной лабильностью и откликаемостью, сложностями развертывания длинных фраз (при верных и быстрых ответах типа «да/нет»), склонностью к ритмизации в двигательных пробах, некоторым «сглаживанием» фаз в движениях или внесением дополнительных фаз и пауз.
К другим симптомам относится нарушение суточных циклов (сон-бодрствование, вегетативные проявления), искажение биологических потребностей (отказ от еды или питья, или наоборот, неконтролируемое употребление), гормональные и иммунные дисбалансы.
Пятым уровнем динамического нейро-психологического фактора является уровень деятельности. Переключение здесь осуществляется между разнородными дея-тельностями. Если на предшествующем уровне «суммация» потребностей происходит в рамках одного воспринимаемого комплекса предметов и отношений (поля), то на уровне деятельности уже формируется устойчивая во времени, а не ситуативная, иерархия мотивов.
Нейропсихологически проблемы пятого уровня проявляются как системные персе-
верации и инактивность - проблемы как «вхождения» в деятельность, так и её завершения. На уровне деятельности динамический фактор начинает проявляться и в чертах поведения в целом - педантичный, вязкий, скрупулезный к деталям. Либо же, в патологических случаях - тугодум, заторможенный, ригидный. Однако это не исчерпывающая характеристика человека, а больше «окраска» оценки. Нарушения динамического фактора уровня деятельности, прежде всего, отмечаются у взрослых при эфферентной моторной афазии. У детей - в начальной школе, между 2-4 классами, в виде дисграфии-дислексии. С чтением по «угадывающему» типу и множественными персеверациями букв или их элементов на письме. Общей «вязкости» при этом не отмечается, т.к. идёт лишь первый сензитивный период по задне-лобным отделам, в ходе которого они подчиняют себе моторику.
Шестой, последний, уровень динамического (кинетического) нейропсихологиче-ского фактора - личностный. Его нарушение обычно именуют «аспонтанность». На предыдущем уровне больной хочет достичь чего-то, но «буксует» на этапе включения в работу. Либо, напротив, не может остановиться, даже несмотря на инструкцию «спасибо, достаточно». В рамках же одной деятельности, скажем, прочесть вслух и интерпретировать текст, он выглядит сравнительно сохранным. В тяжелых случаях на уровне деятельности идет «за-липание» одной-двух конкретных операций, подобно речевому эмболу при эфферентной моторной афазии. Больной при этом настроен на коммуникацию, имеет определенные приоритеты и критичен к своему состоянию. На личностном уровне исчезает возможность «включиться в мотив». Аспонтанный пациент, как нередко говорят, «где посадил, там и сидит».
У детей этот вариант проявляется только в подростковом возрасте, чаще при па-тохарактерологическом развитии (шизоидное расстройство личности, например). До 12-14 лет (второй сензитивный период задне-лобных и лежащих между ними и префронтальными отделов коры) предпосылки «поломки» личностного уровня
успешно маскируются за счет «поля» и «деятельности».
У взрослых аспонтанность может проявляться при поражении левого полушария в рамках динамической афазии, нейропси-хологическим механизмом будет нарушение высших синтезов, объединения опыта разнообразной деятельности в единые алгоритмы и подходы. Либо же, при право-полушарных синдромах, состояние будет более сходно с апато-абулией. Нейропсихо-логический механизм также связан с высшим синтезом, но не в когнитивной, а в эмоционально-мотивационной сфере. Потребности будут ситуативны и охватывать только план операций. На «дальнюю перспективу» планы и мечтания либо отсутствуют, либо совершенно оторваны от предметного и социального контекста деятельности. У детей, преимущественно младших школьников, такие случаи часто обозначают «умный, но ленится» или «светлая голова, да не хочет ничего». Если при шизофрении и расстройствах её круга мотивация окрашена бредом и плотно «спаяна» с искаженным мышлением, что отмечается даже на стадии дефекта, просто с утратой стеничности поведения. То при аспонтанности на вопрос о желаниях можно получить ответ «поиграть на компьютере», без детализации - во что, с кем, по сети или персонально. Иерархия мотивов при аспонтанности подобна рассыпан-
месте, но никак не взаимодействуют друг с другом.
Подытожим:
1) число уровней динамического фактора больше, чем уровней осуществления движений (а в представлениях В.В. Лебединского с соавт. и эмоций) по Бернштейну;
2) причина этого в значительной «привязке» уровней нейропсихологического фактора к структуре деятельности, а не анатомо-функциональному строению нервной системы;
3) психическое отражение на каждом из уровней опережает как сенсорные, так и эффекторные возможности, и именно отражение является «переключателем»;
4) чем выше по уровням двигаемся в анализе, тем ярче выражено опережающее развитие отражения;
5) роль «отражения» на разных уровнях динамического фактора играют разные психические феномены - от сенсомотор-ной интеграции до высших этажей иерархии мотивов и смысловых образований как регуляторов построения такой иерархии;
6) из этого следует, что знаково-символическая структура реабилитационных занятий должна меняться в зависимости от наиболее вовлеченного в патологию уровня кинетического фактора, как бы «протезируя» выпавшую основу переключений.
ной детской пирамидке. Все «блины» на
Библиографический список
1. Цветкова Л.С., Цветков А.В. Проблема фактора в нейропсихологии детского возраста // Вопросы психологии. - 2008. - №6. - С. 57-65.
2. Корсакова Н.К., Московичюте Л.И. Подкорковые структуры мозга и психические процессы. - М.: МГУ, 1985. - 118 с.
3. Каменская В.Г., Алексеева Е.Е. Свойства нервной системы и темперамента в структуре индивидуально-типологических особенностей человека // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. - 2010. - №1 (45). - С. 202-209.
4. Голубева Э.А. Об изучении реактивности, силы и инертности нервной системы в школе Б.М. Теплова - В.Д. Небылицына // Психологический журнал. - 2018. - Т. 39, № 2. - С. 72-78.
5. Воробьев В.Ф. Оценка результативности реабилитации детей с нарушениями пракси-са с помощью инструментальных методов // Новые исследования. - 2017. - №3. - С. 51-62.
6. Капранова Е.И., Белоусова Н.А. Отдаленные последствия перинатального поражения центральной нервной системы // Доктор.Ру. - 2012. - № 9 (77). - С. 40-43.
7. Левин К. Теория поля в социальных науках. - СПб.: Речь, 2000. - 344 с.
ON THE DYNAMIC (KINETIC) NEUROPSYCHOLOGICAL FACTOR LEVEL
STRUCTURE
A.V. Tsvetkov, Doctor of Psychological Sciences, Professor, Director for Science "Izyuminka" center for neuropsychology (Russia, Moscow)
Abstract. Excitation and inhibition processes switching in nervous tissue, as well as shift between mental activity operations, is one of the pervasive neuropsychology problems. At the same time, there has been a level structure theory of the factor for about 15 years. However, in relation to the dynamic factor, no attempts to analyze neurological and psychological levels have been made so far. The article fills this gap.
Keywords: neuropsychology, dynamic factor, reflection.
