CC BY
22УДК 94(470.62.67-18) «1820|1850»:325.8 М.М. Идрисов, Х.М. Газимагомедов
Об отношении к беглым иноверцам в имамате Шамиля и свободе
их вероисповедания
Дагестанский государственный университет; immh7@ mail.ru
В статье рассматриваются вопросы, связанные с отношением к иноверцам в государстве горцев Северо-Восточного Кавказа, а также веротерпимости и толерантности по отношению к ним со стороны горцев и особенно имама Шамиля.
Ключевые слова: беглые солдаты, имамат, Шамиль, русская слободка, веротерпимость.
This article discusses issues related to attitudes toward adherents of other faiths in the state of the NorthEast Caucasus mountaineers, as well as the problem of religious latitude and tolerance towards them by the Highlanders, and especially Imam Shamil.
Keywords: fugitive soldiers, the imamat, Shamil, Russian slobodka, religious toleration.
Ислам в истории развития народов Северного Кавказа сыграл значительную положительную роль. Наиболее ярко и наглядно это проявилось в 20-50-х гг. XIX века, когда горцы Северо-Восточного Кавказа объединились в единое государство для сохранения своей независимости и свободы.
Имамат - это первое в истории объединенное государство, созданное на территории Дагестана и Чечни. Как пишет А.Х. Рамазанов, «в имамате органически переплетались религия и политика, которые действовали в одном направлении. Здесь не было традиционного для многих стран мира разделения на светскую и духовную власть, что в реальной жизни приводит к их противостоянию. В имамате политика одухотворялась религией, а религия приближалась к практике жизни политикой» [1, с. 18-19]. Официальным языком в государстве Шамиля был признан арабский. Предоставление такого статуса арабскому языку в имамате, отмечает Х.Х. Рамазанов, «не представляло большой трудности. Во-первых, арабский язык был языком ислама и мусульманского права - шариата, во-вторых, языком деловой переписки и т. д.» [2, с. 11].
Следует отметить, что тема отношения к иноверцам и свободе их вероисповедания, а это, прежде всего, касалось христиан, а в частности беглых (русской, польской, украинской и других национальностей) солдат и офицеров из царской армии, а также казаков и старообрядцев, остается недостаточно изученной в силу определенных объективных причин. Между тем разработка данного вопроса наиболее ярко показывает, что в государстве Шамиля, основу которого составляли исламские устои и требования, представители различных вероисповеданий находились в равном положении, и это убедительно доказывает, что имамат в своем развитии носил прогрессивный и демократический характер. Несмотря на недостаточную изученность рассматриваемой проблемы, в работах некоторых историков мы можем найти немало интересного материала по вопросам отношения, веротерпимости и толерантности в имамате к иноверцам. Из них, прежде всего, необходимо выделить труды Р.М. Магомедова [3] Х.Х Рамазанова [4], Ю.У. Дадаева [5], А.М. Халилова [6], Н.И. Покровского [7] и М. Гаммера [8].
Насколько в имамате серьезно относились к вопросам жизни и быта иноверцев, можно судить по такому факту: решением государственного совета (Диван-хана) был создан специальный отдел «по делам христиан и веротерпимости». Такое внимательное отношение к данному вопросу в немалой степени объяснялось тем, что число только беглых солдат в имамате было довольно значительным, в отдельные годы - от 500 до 1000 человек.
Сам имам Шамиль, по словам Гасана-Алкадари, относился к беглым солдатам «ласково, дабы побольше было подобных им» [9, с. 205]. При этом следует отметить, что если в 30-х годах беглые солдаты иногда находились в положении невольников и бывали случаи, что горцы возвращали их царскому командованию за определенный выкуп, то в начале 40-х годов, по словам Руновского, «Шамиль принял самые строгие меры к ограждению беглых от малейших притеснений представил те же права и даже больше (т. е. чем горцам. -М.И., Х.Г.)» [10, с. 1398]. Убедительным доказательством хорошего отношения к иноверцам, а в частности к беглым солдатам, является письмо имама Шамиля к своим наибам от 1840 года, где говорится: «Знайте, что те, которые перебежали к нам от русских, являются верными нам, и вы тоже поверьте им. Эти люди являются нашими чистосердечными друзьями. Явившись к правоверным, они стали также чистыми людьми. Создайте им все условия и возможности к жизни» [11, с. 291-292]. Даже представители официального командования вынуждены были признать, что в начале 40-х годов в отношении к беглым солдатам в имамате произошли качественные изменения. Так, генерал-майор Ольшевский в своем рапорте от 9 января 1842 г. на имя генерал-лейтенанта Граббе под грифом «весьма секретно» с тревогой сообщал, что «ныне Шамиль... постановил давать свободу всем военным дезертирам .дал им оружие и отвел им землю в Даргах для поселения» [11, с. 329]. А офицер генерального штаба царской армии Мочульский писал в своей рукописи: «Беглые, из рядов наших уходящие, постоянно находят приют у наших неприятелей. Им дают .пищу, одежду, помещение. и их принимают с радостью» [12, л. 74]. По свидетельству очевидцев, рядом с резиденцией Шамиля в Дарго, а затем и в Ведено была расположена «слободка» беглых солдат, «построенная по приказу имама» [13, л. 6]. Довольно интересное описание данной «русско-шамилевской слободки» вблизи Ведено дается в работе у И.Н. Румянцева. В этой «слободке», указывал он, «кроме 20-ти жилых саклей были и другие постройки. Тут находился большой деревянный сарай, где хранились Шамилевские пушки и пороховые ящики. Огромная конюшня для артиллерийских лошадей, кузница, слесарная и столярная мастерская» [14, с. 102]. Жители данного поселения имели отведенную им землю для посевов сельскохозяйственных культур и покосов. Следует отметить, что со временем «слободка» из беглых солдат в Ведено разрослась, и различные группы из пришлых иноверцев образовали здесь свой квартал.
Из беглых Шамилем, по сообщению Руновского, «была составлена целая команда» мастеровых, которые «жили просто хорошо» и «пользовались огромными привилегиями сравнительно с пленными и даже с самими» местными жителями [15, с. 66-77]. О том, что беглым солдатам в Ведено (Новом Дарго) имамом Шамилем разрешалось больше, чем местным жителям, отмечается и в работе Р.М. Магомедова [3, с. 124]. Как свидетельствуют источники, иногда беглые солдаты для горцев становились незаменимыми помощниками и даже учителями в некоторых в вопросах военного дела [16, л. 124]. О ценности беглых солдат для горцев в вопросах военного дела свидетельствуют и слова самого имама Шамиля, который говорил: «Мы не можем обойтись без этих солдат, они нам нужны при орудиях во время сражений, нужны для починки сломавшихся частей орудий» [3, с. 124].
О хорошем отношении в имамате к беглым солдатам свидетельствуют факты создания ими здесь семей и обретения в горах Дагестана и Чечни второй родины. Так, главнокомандующий Кавказской армией генерал-адъютант Барятинский в августе 1859 года писал: «В продолжение полувековой войны, которую мы вели на Кавказе, постепенно скопилось в горах у непокорных племен довольно большое число пленных и беглых нижних чинов, которые, оставаясь между горцами долгое время, освоились с их образом жизни, нравами, а некоторые женились, прижили семейство и даже обратились в мусульманство» [17, л. 1]. Важные сведения, касающиеся семейной жизни беглых солдат, встречаются в работе С.Н. Шульгина и показаниях жителя Катер-Юрт Устарха-
на. Так, С.Н. Шульгин в своей работе сообщает, что «русских крестьянок или казачек, отбившихся от своего гнезда, он (т. е. Шамиль. - М.И., Х.Г.) посылал в это селение (имеется виду поселок беглых солдат. -М.И., Х.Г.), и они вольны были выбрать там себе мужей... Если же кто-либо из пришлого люда соглашался принять ислам, то такому предоставлялось право жениться на мусульманке» [18, с. 18]. А в показании Устархана говорится, что живущие в Ведено «беглые русские одеты в черкески, вооружение их составляют различного калибра ружья, пистолеты и шашки. Живут довольно хорошо и своевольны в поступках. Солдаты эти большой части женаты на чеченках, но есть и русские женщины, и что много детей у телохранителей Шамилевых» [11, д. 269, с. 498]. Весьма интересные сведения о женитьбе беглых солдат на горянках встречаются в работе Руновского. В частности, он писал, что беглые солдаты, принявшие ислам и сделавшиеся семейными, «вели свой домашний быт по русским обычаям, предоставляя женам свободу и окружая их ласками и почестями, которых не знали горские женщины». Этот русский обычай нравился горским девушкам, поэтому некоторые из них «убегали из родительских домов, .и являлись к имаму с изъявлением желания выйти замуж за солдата» [10, с. 1398]. Здесь необходимо указать, что Шамиль никогда не навязывал беглым и пленным обращения в ислам, так как это противоречило шариату. М. Гаммер писал, что беглые казаки, знавшие обычаи и нравы горцев, «быстро приживались» в горах и наравне с местными участвовали в походах. А принявшие ислам «женились на горянках и полностью вливались в жизнь общины» [8, с. 344].
Среди беглых в имамате были солдаты и офицеры русской, польской, украинской и других национальностей, были казаки и старообрядцы (раскольники). Все они беспрепятственно совершали свои религиозные обряды. Все, кто придерживался своей веры, обитали в «русской слободке» в Дарго, а затем и в Ведено (Новом Дарго). Доказательством этого служат имеющиеся фактические данные очевидцев и современников кавказских событий. В частности, Гаджи-Али в своей работе сообщает, что «в 1851 году около 20 Терских казаков (старообрядцев. - М.И., Х.Г.) с женами и детьми и двумя священниками пришли в Ведено и попросили у Шамиля земли, чтобы поселится. И он указал место, где они могли построить и церковь» [19, с. 41-42]. О том, что беглые могли свободно исповедовать свою религию, говорится и в работе С.Н. Шульгина. Он отмечает, «что в русской слободке вблизи Ведено была построена церковь для богослужения беглых и пленных солдат, причем один из переселенцев, по общему избранию (жителей слободки. - М.И., Х.Г.), исполнял при венце обязанности священника» [18, с. 18]. И.Н. Румянцев также указывал, что жители «русско-шамилевской слободки» могли свободно вести свое богослужение [14, с. 138-147]. Интересные данные о веротерпимости в имамате и жизни беглых иноверцев в Ведено приводятся в работе Ю.У. Дадаева. В частности, он пишет, что с левой стороны столицы была расположена «русская слобода», в центре которой построена «церковь со школой для русских детей. Недалеко был польский квартал из нескольких домов с аккуратным деревянным костелом для поляков-католиков, чуть ниже. был квартал гребенских и других старообрядцев. в количестве 30 семей. За счет казны Шамиль помог им построить красивейший скит. На левой стороне от столичного базара, где размещались торговые лавки 8 еврейских семей (таты, горские евреи), .была построена синагога» [5, с. 384].
О терпимости к представителям других религий и свободе их вероисповедания в имамате Шамиля говорил и Руновский. Так, в одной из своих работ он писал: «Доказательством, что Шамиль не был фанатиком, служит его религиозная терпимость, выразившаяся. дозволением нашим раскольникам, бежавшим в горы, строить новые часовни, поддержать кой-где разбросанные древние храмы и свободно отправлять в них богослужение, которому оказывал полное покровительство, не требуя даже за предоставленные права никаких податей или повинностей. Таким образом, существовало не-
сколько раскольничьих скитов в окрестностях Ведено и Дагестане. С приходом наших войск к первому веденские раскольники тотчас были переселены для безопасности в Шубуты. Что касается раскольников дагестанских, то когда Шамиль узнал об умерщвлении семи человек, живших в древней церкви недалеко от Гоготля, он немедленно приказал разыскать убийц под опасением подвергнуть в противном случае к строгой ответственности Бартлухского наиба, в ведении которого находилась церковь» [20, с. 74]. Подобные сведения встречаются и в работах других авторов, где также говорится, что на территории имамата существовало несколько раскольничьих скитов, которые свободно совершали свои богослужения, строили часовни под охраной и защитой Шамиля, который за притеснения раскольников строго и немилосердно наказывал виновных.
Вышеприведенный материал убедительно доказывает, что к иноверцам в имамате, в частности к беглым солдатам и офицерам царской армии, относились доброжелательно. Никто из них не преследовался за свои религиозные убеждения, наоборот, население относилось к ним толерантно, более того, их защиал имам Шамиль. Это наглядный практический пример, когда представители разных религий могут чувствовать себя равноправными гражданами одной страны, чего непросто добиться даже в наше время.
Литература
1. Рамазанов А.Х. Реформаторская деятельность великого имама Шамиля. - Махачкала, 1996. - С. 18-19.
2. Рамазанов Х.Х., Рамазанов А.Х. Шамиль: исторический портрет. - Махачкала, 1990. - C. 11.
3. Магомедов Р.М. Легенды и факты о Дагестане. - Махачкала, 1969.
4. Рамазанов Х.Х. Эпоха Шамиля. - Махачкала, 2004.
5. Дадаев Ю. У. Государство Шамиля. - Махачкала, 2006.
6. Халилов А.М. Национально освободительное движение горцев Северного Кавказа под руководством Шамиля. - Махачкала, 1991.
7. Покровский Н.И. Кавказские войны и имамат Шамиля. - М., 2000.
8. ГаммерМ. Шамиль. Мусульманское сопротивление царизму. Завоевание Чечни и Дагестана. - М., 1998.
9. Гасан-Алкадари. Асари-Дагестан. - Махачкала, 1928. - С. 205.
10. Дневник Руновского с 1859 по 1862 гг. // АКАК. - Тифлис, 1904. - Т. 12. Ч. 2. -С. 1398.
11. ДГСВК (Движение горцев Северо-Восточного Кавказа в 20-50-х годах XIX в.: Сборник документов). - Махачкала, 1959. Д. 155. - С. 291-292.
12. РГВИА (Российский государственный военно-исторический архив). Ф. ВУА. Д. 6528. Л. 74.
13. ЦГА РД. Ф. 133. Оп. 2. Д. 2. Л. 6.
14. Румянцев И.Н. В плену Шамиля. - СПб., 1878. - С. 102.
15. Руновский. Записки о Шамиле. - М., 1989. - С. 66-67.
16. Рук. фонд УРАН ИИАЭ ДНЦ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 471. Л. 124.
17. РГВИА. Ф. 38. Оп. 7. Д. 371. Л. 1.
18. Шульгин С.Н. Рассказ очевидца о Шамиле и его современниках // СОМиПК. Вып. 2. - Тифлис, 1903. - С. 18.
19. Гаджи-Али. Сказание очевидца о Шамиле // ССКГ. - Тифлис, 1873. - Вып. 7. -С. 41-42.
20. Руновский. Шамиль // КК на 1881. - Тифлис, 1860. - С. 74.
Поступила в редакцию 20 февраля 2013 г.
