ОБ ОСОБЕННОСТЯХ РЕГИОНАЛЬНОГО ЗАКОНОТВОРЧЕСКОГО ПРОЦЕССА Текст научной статьи по специальности «Право»

Право и политика

Правильная ссылка на статью:

Фомичева О.А. — Об особенностях регионального законотворческого процесса // Право и политика. - 2020. -№ 6. DOI: 10.7256/2454-0706.2020.6.32853 URL: https;//nbpublish.com/Hbrary_read_article.ptp?id=32853

Об особенностях регионального законотворческого процесса

Фомичева Ольга Анатольевна

кандидат юридических наук доцент, Университет МФЮА, филиал в г. Орске 462401, Россия, Оренбургская область, г. Орск, ул.Строителей, 25

И [email protected] Статья из рубрики "Государственные институты и правовые системы"

DOI:

10.7256/2454-0706.2020.6.32853

Дата направления статьи в редакцию:

13-05-2020

Аннотация.

Предметом исследования является практика субъектов РФ, применяемая в правовом регулировании законотворческого процесса. Проводится анализ законодательства субъектов РФ по установлению прав субъектов на реализацию законодательной инициативы. В основу доводов автора о проведении анализа регионального законодательства об установлении круга субъектов права на реализацию законодательной инициативы положено мнение ученых о том, что статус субъекта реализации законодательной инициативы является особым. Факт признания субъекта законотворческого процесса субъектом законодательной инициативы является юридическим фактом не только приобретению права на внесение законопроекта, но и к получению им гарантий на участие в законотворческом процессе парламента. Следовательно, установление круга субъектов права на реализацию законодательной инициативы является ключевым в определении особенностей регионального законотворческого процесса. Использование общенаучных методов исследования анализа, синтеза позволили сгруппировать круг субъектов законотворческого процесса и сформулировать вывод об особенностях установления правил законотворческого процесса, реализуемого в субъектах РФ. Философские методы познания правовой действительности позволили определить общие правила законотворческого процесса, обобщить полученные данные и всесторонне подойти к материалам исследования. Исследование практики правового регулирования позволил выявить недостатки в терминологии, применяемой в практике субъектов РФ. Автором приведены рекомендации

обратить внимание на нечеткость законодательства в некоторых субъектах РФ; сформулирован вывод о положительном опыте, который может стать примером для других субъектов РФ в установлении правил законотворческого процесса.

Ключевые слова: законотворческий процесс, субъект РФ, законодательная инициатива, парламент, депутат, законопроект, правила, законотворческое предложение, предмет ведения, государственный орган

В науке конституционного права длительное время ведется спор о потребности детализации в едином законе правил законотворческого процесса-1-. Одновременно высказываются обоснованные опасения в целесообразности принятия единых правил

для всех субъектов законотворческого процесса-2-. Одним из аргументов в пользу отсутствия достаточных доводов к принятию такого закона на федеральном уровне является оставление предмета правового регулирования правил осуществления законотворческого процесса для субъектов РФ.

Российская Федерация является федеративным правовым государством, что позволяет субъектам РФ принимать собственные законы в пределах предметов совместного (ст. 72 Конституции РФ) или остаточного (ст. 73 Конституции РФ) ведения. Разграничение предметов ведения и полномочий между Российской Федерацией и ее субъектами -процесс динамический и продолжает совершенствоваться и развиваться, а поэтому и остается одной из наиболее сложных проблем федерализма-3-. Отсутствие четкости в определении предметов ведения, в рамках которых субъекты РФ принимают законы, позволяют субъектам РФ определять правила законотворческого процесса в качестве исключительно собственной компетенции. То есть правила законотворческого процесса определяются субъектами РФ самостоятельно в пределах ФЗ-184 «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов РФ». Законотворческий процесс — это совокупность

определенных процедур, «система процедурных действий по созданию закона» С 23]. Вопрос урегулирования процедуры в региональном законе должен оставаться предметом собственного ведения субъектов РФ. Законотворческий процесс и процедурные правила в рамках его осуществления устанавливается в качестве «полномочий» субъектов РФ. Такие полномочия прописаны в качестве исключительных в законах в г. Санкт-Петербурге, в Калужской области, в Приморском крае, в Новосибирской области, в Свердловской области, в Вологодской области, в Чувашской Республике, в Челябинской области, в Воронежской области, в Ростовской области, в Ивановской области, в Забайкальском крае, в Самарской области, в Костромской области, в Курганской области, в Камчатском крае, в Республике Мордовия, в Хабаровском крае, в Астраханской области, в Саратовской области, в Смоленской области, в Курской области, в Тверской области, в Чукотском автономном округе, в Республике Адыгея, в Ямало-ненецком автономном округе.

Наряду с прописанными правилами об определении вопроса принятия законов субъектами РФ самостоятельно (без вмешательства федерального органа власти), нужно согласиться с мнением Ж.П. Борисовой о том, что законотворческий процесс требует упорядочения, четкой регламентации, подчинения определенным принципам, правилам,

требованиям-5-. Вопрос определения правил законотворческого процесса частично определен в Федеральном законе № 184-ФЗ от 6 октября 1999 года «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов РФ» (в дальнейшем Закон № 184-ФЗ)-6-. Так, по

Федеральному закону № 184-ФЗ устанавливается общий для всех круг субъектов права на реализацию законодательной инициативы в региональном парламенте: депутаты, высшее должностное лицо субъекта РФ (руководитель высшего исполнительного органа государственной власти субъекта РФ), и представительный орган местного самоуправления. Закон № 184-ФЗ позволяет дополнять круг субъектов права реализации законодательной инициативы. Е.А. Анисимова справедливо указывает на

тенденцию к расширению круга субъектов права законодательной инициативы-7-. И здесь такое расширение обосновано возможностью субъектов РФ самостоятельно определять правила законотворческого процесса ввиду многообразия и самостоятельности субъектов РФ в данном вопросе.

Субъект законодательной инициативы не просто вносит законопроект, но и участвует в процессе рассмотрения законопроекта в региональном парламенте. В этой связи Г.В. Минх юридическим фактом для участия в законотворческом процессе парламента в целях представления и продвижения своего законопроекта называет внесение

субъектом законодательной инициативы-8-. Следовательно, субъект законодательной инициативы получает ряд гарантий на участие в законотворческом процессе парламента. Некоторые из них детализируются в законодательстве субъектов РФ, например: изменить текст законопроекта по предложению комитета (рабочей группы), ответственного за его

подготовку-9-; внести в текст законопроекта отдельные поправки, не меняющие его

концепцию-10-; доработать законопроект по предложению головного комитета до

рассмотрения в первом чтении-11-; участвовать в заседании ответственного комитета с

правом совещательного голоса-12-; и др. Предоставляемые гарантии уникальны в каждом субъекте и отражают специфику законотворческого процесса в субъектах РФ.

В силу того, что субъект законодательной инициативы приобретает право на участие в законотворческом процессе парламента, следует обратить особое внимание на установление круга таких субъектов как характеристику особенности регионального процесса принятия законов. Анализ практики субъектов РФ по установлению круга субъектов законотворческого процесса позволяет выделить некоторые группы субъектов законодательной инициативы.

Первая группа субъектов законодательной инициативы структурные подразделения парламента:

1. единичные структурные подразделения:

- Депутат в Республике Алтай, Ивановской, Иркутской, Калужской, Тверской областях; Ненецком автономном округе, Алтайском и Красноярском краях;

- Председатель законодательного органа в Республиках Калмыкия и Коми; Пензенской и Магаданской областях;

2. коллегиальные структурные подразделения парламента:

- Депутатские объединения в Брянской, Костромской, Оренбургской, Самарской, Тамбовской, Тверской областях; Пермском крае; Ханты-Мансийском автономном округе -Югра и Ямало-ненецком автономном округе;

- Комитеты на постоянной основе функционирования в Алтайском, Краснодарском и Хабаровском краях; Брянской, Калининградской, Магаданской и Тверской областях; а в остальных субъектах РФ без указания на постоянство их функционирования;

- Совет парламента субъекта РФ (в Республиках Коми, Мордовии, Татарстан и Удмуртской; Брянской, Псковской, Орловской и Самарской областях);

- Рабочие органы, в состав которых входят депутаты в Московской и Орловской областях;

- Фракции в г. Москве и г. Санкт-Петербурге; Брянской, Владимирской, Ивановской, Калужской, Ленинградской, Московской, Нижегородской, Оренбургской, Орловской,, Самарской, Тверской, Тюменской областях; Пермском крае, Республиках Тыва и Удмуртской; Ханты-Мансийском автономном округе - Югра;

Исходя из ст. 105 Конституции РФ законотворческая деятельность является обязанностью палат парламента, которая обеспечивается парламентариями, реализующими законотворческие права либо самостоятельно, либо в составе структурных подразделений палат парламента (комитетов, комиссий, фракций, совета палаты). В некоторых субъектах РФ такие права дублируются, обеспечивается реализация права законодательной инициативы как лично, так и в составе структурного подразделения парламента.

Особенность данной группы обусловлена возможностью приоритетного права на реализацию законодательной инициативы. Для депутатов в некоторых субъектах РФ предусмотрена особая форма реализации законодательной инициативы, например

вместо законопроекта внести предложение. Так, депутат Волгоградской Думь-14-,

Законодательного Собрания Оренбургской области-15-, Законодательного Собрания

Кировской области-16-, Белгородской областной Думы!-17!, Сахалинской областной

Думы-18- наделены правом законодательной инициативы, которое осуществляется в форме законодательных предложений о разработке и принятии новых законов. Такое положение предопределяется особым статусом депутата в качестве представителя от народа и условием занятия должности на непрофессиональной основе половины состава

регионального парламента-13-. Такое право депутата на реализацию законодательной инициативы в форме предложение вполне оправданно.

Вторая группа субъектов законодательной инициативы: государственные органы и должностные лица РФ и субъекта РФ:

1 . Депутаты Государственной Думы Федерального Собрания РФ, избранные в составе федерального списка кандидатов в региональной группе кандидатов, соответствующей субъекту РФ в Кабардино-Балкарской Республике; Камчатском, Краснодарском, Пермском и Ставропольском краях; Воронежской, Еврейской автономной, Калужской, Кировской, Курской, Липецкой, Томской, Тюменской областях;

2. Избирательная комиссия в субъекте РФ практически во всех субъектах РФ;

3. Коллегиальный орган исполнительной власти субъекта РФ во всех субъектах РФ в силу закона № 184-ФЗ;

4 . Контрольно-счетная палата субъекта РФ в Республиках Кабардино-Балкарской и Хакассия; Камчатском и Пермском краях; Архангельской, Брянской, Волгоградской, Воронежской, Еврейской автономной, Калужской, Камчатский край, Кировской, Курганской, Ленинградской, Магаданской, Московской, Мурманской, Нижегородской, Оренбургской, Самарской, Смоленской, Тамбовской, Томской, Ульяновской, Челябинской; Ямало-ненецком автономном округе;

5. Органы государственной власти других субъектов в сложносоставных территориях в Архангельской области - законодательный орган Ненецкого автономного округа, в Тюменской области - Дума Ханты-Мансийского автономного округа - Югры, Законодательное Собрание Ямало-Ненецкого автономного округа, Губернаторы автономных округов;

6 . Полномочные Представители Президента / Главный Федеральный инспектор в Пензенской области;

7. Прокурор (Прокуратура) во всех субъектах РФ;

8. Структурные подразделения федерального органа исполнительной власти:

- Любые государственные органы в Магаданской области;

- Министерство Юстиции РФ в Республиках Кабардино-Балкарской, Карачаево-Черкесской и Крым; Брянской, Волгоградской, Еврейской автономной, Костромской, Курской, Липецкой, Орловской, Тамбовской, Томской и Тюменской областях;

- Н а ло г о в а я с луж ба в Во лг о г ра дс ко й о бла с ти;

- УМВД РФ в Калужской области;

9 . Суды на территории субъекта РФ: арбитражный и краевой (областной или республиканский) Суды РФ практически во всех субъектах РФ; а также Конституционные (Уставные) Суды во всех субъектах, где такие суды учреждены;

10. Территориальные органы федеральных государственных органов, например: Главное управление Министерства юстиции РФ по Хабаровскому краю и Еврейской автономной области; Приволжская транспортная прокуратура как орган власти на уровне округа в Пензенской области, части территории Томской области;

11. Уполномоченные представители:

- по защите прав предпринимателей в Алтайском крае; Республике Дагестан; Иркутской, Калужской, Кемеровской, Магаданской, Саратовской и Тульской областях; Ямало-ненецком автономном округе;

- по правам ребенка в Республике Тыва; Волгоградской, Иркутской, Калужской, Кемеровской, Оренбургской, Саратовской, Тамбовской и Тульской областях;

- по правам человека в г. Москве; Республиках Дагестан, Ингушетия, Кабардино-Балкарской, Карачаево-Черкесская, Татарстан и Тыва; Алтайском, Камчатском, Пермском и Приморском краях; Архангельской, Брянской, Волгоградской, Иркутской, Калужской, Кировской, Кемеровской, Ленинградской, Московской, Нижегородской, Оренбургской, Самарской, Саратовской, Сахалинской, Смоленской, Тамбовской, Тверской и Тульской областях;

- защиты исконной среды граждан в Магаданской области;

- коренных малочисленных народов в Сахалинской области;

Следует выделить практику наделения коллегиального органа исполнительной государственной власти субъекта РФ полномочиями в реализации права законодательной инициативы. В силу положений Федерального закона № 184-ФЗ таким правом наделяется не коллегиальный орган, а высшее должностное лицо субъекта РФ,

которое его возглавляет. Предполагается, что положения о наделении высшего коллегиального органа исполнительной власти субъекта РФ являются излишними, поскольку дублируют положения федерального законодательства. Реализация же коллегиальным органом исполнительной власти без участия высшего должностного лица с убъе кта Р Ф не в о з мо ж но.

Вопрос наделения судебной власти правом законодательной инициативы является не достаточно определенным и соответствующим действующему законодательству. Мониторинг судебной практики возможность реализации судебной властью права законодательной инициативы в региональном парламенте является желательным способом «обратной связи» с законодательством. Именно судебная власть способна выявлять проблемы и коллизии практике и впоследствии наиболее четко разработать законопроект. Но, вместе с тем, предстоит решить вопрос об изменении федерального законодательства в части обеспечения возможности реализации законодательной инициативы федеральными судебными органами в региональном законотворческом процессе.

Наделение законодательной инициативой федеральных судов является превышением полномочий регионального парламента, поскольку установление системы и полномочий судебных органов осуществляется федеральным законодательством. Расширение компетенции, в том числе установление права на законодательную инициативу, региональными законами у федеральных судебных органов недопустимо.

Предполагается, что реализация федеральным судом в субъекте РФ права законодательной инициативы может осуществляться по вопросам ведения ст. 72 и 73 Конституции РФ в пределах объекта законотворческой деятельности регионального парламента. Судебная практика выявляет не только пробелы, но и может усмотреть необходимость в определении специфики правового регулирования в системе права отдельного региона. Федеральный закон № 184-ФЗ не устанавливает императивные ограничения по установлению органов федеральной власти как субъектов права законодательной инициативы на региональном уровне. Имеются положения федерального законодательства по определению механизма реализации права законодательной инициативы судами в законодательные (представительные) органы власти субъектов РФ. Но такими полномочиями наделены органы судебной конституционной юстиции в субъектах РФ. Федеральные суды в субъектах РФ должны быть наделены таким правом, но диспозитивные начала необходимо установить в числе компетенции в федеральном законодательстве.

Законотворческий процесс направлен на развитие механизмов регулирования социальных отношений и обусловлен объективной реальностью-19-. Именно поэтому в субъектах РФ оправданно развита практика наделения правом законодательной инициативы общественных структур, которые составляют третью группу субъектов:

1 . Межрегиональным общественным организациям в Республиках Коми и Мордовии (съезд мордовского народа), в Костромской области;

2 . Молодежный парламент в Волгоградской, Еврейской автономной Калужской, Магаданской, Самарской и Томской областях;

3 . Общественная палата в г. Севастополе; Камчатском крае; Республиках Дагестан, Кабардино-Балкарской и Тыва; Брянской, Волгоградской, Воронежской, Калининградской, Оренбургской, Псковской, Самарской, Саратовской, Тверской, Томской, Тульской и Ульяновской областях;

4. Почетные граждане в г. Санкт-Петербурге;

5 . Профсоюзные организации в Алтайском, Забайкальском, Краснодарском, Красноярском и Приморском краях; Республиках Алтай, Башкортостан, Карачаево-Черкесской, Мордовии, Саха (Якутия) и Хакассия; Архангельской, Брянской, Волгоградской, Воронежской, Еврейской автономной, Иркутской, Костромской, Курской, Магаданской, Новгородской, Оренбургской, Ростовской, Саратовской, Сахалинской и Томской областях;

6. Региональные отделения политических партий в Республике Саха (Якутия) и Иркутской области;

7 . Торгово-промышленная палата в Краснодарском крае, Воронежской и Саратовской областях;

8. Союзам и ассоциациям:

- сельхозпроизводителей в Воронежской области;

- по защите малочисленного коренного населения в Камчатском крае, Ненецком автономном округе и Ханты-Мансийском автономном округе - Югра;

- Ассоциациям Юристов в Калининградской и Ульяновской областях.

Расширение практики наделения общественных структур следует развивать и расширять. Так, например, религиозные организации и территориальные общественные самоуправления не учреждены в числе субъектов права законодательной инициативы. Своей целью эти разновидности общественных объединений не ставят участие в политической жизни, но такие формы должны быть гарантированы в определенной сфере правоотношений. Религиозные объединения активно формулируют свои законотворческие идеи, формируемые на научных конференциях. Такие конференции проходят во всех городах России. Так, в городе Уфе 24 мая 2017 г. при поддержке Министерства образования и науки Российской Федерации состоялась Межрегиональная научно-практическая конференция «Противодействие распространению идеологии экстремизма и терроризма среди молодежи». В число организаторов вошли Центральное Духовное управление мусульман России, Духовное управление мусульман Республики Башкортостан, Национальный антитеррористический комитет Российской Федерации, руководство Республики Башкортостан, в том числе Совет по государственно-конфессиональным отношениям при Главе Республики Башкортостан, Межведомственный совет общественной безопасности Республики Башкортостан, Министерство молодежной политики и спорта Республики Башкортостан. По итогам конференции были сформулированы законотворческие предложения в резолюции.

Следует также и обратить внимание на нечеткость формулировок в законодательстве, что порождает проблемы в реализации прав субъектами законотворческого процесса. Так, в Белгородской области субъектом законодательной инициативы установлены

общероссийские, межрегиональные и региональные общественные объединения-20-, а в Чукотском автономном округе наделены таким правом все без исключения общественные

организации, находящиеся на территории-21-. Требует уточнения терминология, поскольку «находящиеся» не исключает отсутствие регистрации на территории общественных объединений. К таковым можно отнести и региональные отделения политических партий.

Практика наделения субъектов правом на реализацию законодательной инициативы разнообразна. Так, в Астраханской области круг субъектов наряду с установленными в законе № 184-ФЗ дополнен возможностью реализации права законодательной инициативы федеральным судам и прокуратуре в субъекте РФ по вопросам собственного ведения, а общественные структуры отсутствуют в числе субъектов.

Во всех субъектах РФ граждане наделены правом законодательной инициативы. Наряду с этим, и имеются особые группы жителей как субъекты законодательной инициативы.

Например, в Республике Мордовия учреждается съезд мордовского народа-22!.

Некоторые ученые считают, что субъекты РФ должны расширить круг субъектов законодательной инициативы и включить Полномочного представителя Президента РФ в

федеральных округах путем изменения положения закона № 184-ФЗ-23, С 109!. Такое участие Президента РФ в региональном законотворческом процессе может быть принято во внимание субъектом РФ как рекомендация, но не в рамках обязательных требований, как предлагает автор. Предлагается оставить решение такого вопроса на усмотрение каждого субъекта РФ.

Итак, сформировавшаяся практика правового регулирования по учреждению круга субъектов законодательной инициативы в региональном законотворческом процессе специфична. Встречающиеся противоречия в наделении полномочиями субъектов права на реализацию законодательной инициативы, которые должны быть устранены. Положения региональных источников права по установлению перечня субъектов законодательной инициативы в некоторых субъектах РФ требуют детальной доработки и подлежат уточнению, в том числе в терминологии. Результаты практического анализа могут быть полезными для преемственности опыта другими субъектами РФ. Вместе с тем, приведенный анализ практики субъектов РФ в определении субъектов законотворческого процесса показывает об отсутствии необходимости определения единого закона о законотворческом процессе, которое означало бы нарушение самостоятельности субъектов РФ в решении данного вопроса.

Библиография

1. Краснов Ю.К., Надвикова В.В., Шкатулла В.И. Юридическая техника: учебник. М.: Юстицинформ, 2014. - 536 с.

2. Безруков А.В. Конституционно-правовые аспекты осуществления законодательной власти по обеспечению правопорядка в России: монография. М.: Юстицинформ, 2015.-188 с.

3. Тхабисимов Х.А. Разграничение предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации как конституционный принцип российского федерализма // Конституционное и муниципальное право. 2014. № 4. С. 19-24.

4. Шувалов И.И. Правительство Российской Федерации в законотворческом процессе: научное издание. - М. Норма, 2004. - 144 с.

5. Борисова Ж.П. К вопросу о принципах законотворчества / Ж.П. Борисова // Конституционное и муниципальное право. 2008. № 12. С. 15-18.

6. Федеральный закон от 06.10.1999 № 184-ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. 1999. № 42. Ст. 5005.

7. Анисимова Е.А. Законодательный процесс в субъектах Российской Федерации:

новеллы правового регулирования// К проблемам выявления и устранения дефектов нормативно-правовых актов// Обеспечение прав и свобод человека в современном мире: материалы конференции: в 4 ч. - Ч.1. - М.: Проспект, 2017. 351-356

8. Минх Г.В. Законодательная инициатива Президента Российской Федерации как конституционно-правовой институт // Журнал российского права. 2016. № 1. С. 8999.

9. Постановление Архангельского обл. Собрания депутатов от 21.06.2005 № 182 «О регламенте Архангельского областного Собрания депутатов» //Волна. 2005, 15 июля.

10. Постановление Парламента КБР от 21.01.2004 № 18-П-П «О Регламенте Парламента Кабардино-Балкарской Республики»// Официальная Кабардино-Балкария. 2010. № 16.

11. Постановление ЗС Новосибирской области от 26.05.2011 № 102 «О Регламенте Законодательного Собрания Новосибирской области» // Советская Сибирь. 2011. 7 июня.

12. Закон Ставропольского края от 24.06.2002 № 24-кз «О порядке принятия законов Ставропольского края» // Сборник законов и других правовых актов Ставропольского края. 2002. № 8 (98). Ст. 1964.

13. Фомичева О.А. Профессиональная деятельность депутата регионального парламента как основа законотворческого процесса// Конституционное и муниципальное право. 2019. № 8. С. 55-58.

14. Закон Волгоградской области от 08.11.1994 г. № 12-ОД «О статусе депутата Волгоградской областной Думы»: принят Волгоградской областной Думой 27.10.1994 // Волгоградская правда. 1994, 17 нояб.

15. Закон Оренбургской области от 08.06.1998 № 47/6-ОЗ «О статусе депутата Законодательного Собрания Оренбургской области» // Южный Урал. 2001, 3 авг. С. 2-3.

16. Закон Кировской области от 14.02.2001 № 248-ЗО «О статусе депутата Законодательного Собрания Кировской области»: принят постановлением Кировской областной Думы от 07.02.2001 г. № 41/240 // Вестник Кировской областной Думы и администрации области. 2001, 15 марта.

17. Постановление Белгородской областной Думы от 30.05.2002 г. № 8 «О Регламенте Белгородской областной Думы» // Сборник нормативных правовых актов Белгородской области. 2002. № 39.

18. Закон Сахалинской области от 03.04.2000 № 168 «О законодательной деятельности в Сахалинской области»: принят Сахалинской областной Думой 16.03.2000 г. //Губернские ведомости. 2000, 7 апреля.

19. Altunin S.M. Procedure of arrangement of conflict of interest in federal state authority bodies. Lawandmodernstates.2013. № 5 (4). 38-45.

20. Закон Белгородской области от 31.12.2003 № 108 «Устав Белгородской области»: принят Белгородской областной Думой 24.12.2003 г. // Белгородские известия. 2003, 10 янв.

21. Закон Чукотского автономного округа от 28.11.1997 № 26-ОЗ «Устав Чукотского автономного округа»: принят Думой Чукотского автономного округа 29.10.1997 г. // Ведомости. 1997, 19 дек.

22. Конституция Республики Мордовия от 21.09.1995: принята Конституционным собранием РМ // Известия Мордовии. 2011, 16 марта.

23. Черкасов К.В. Президентские структуры на местах в механизме формирования региональной правовой политики: состояние и перспективы: обзор материалов международной научно-практической конференции, которая проходила в форме «круглого стола», журналов «государство и право» и «правовая политика и правовая жизнь» // Государство и право. 2017. № 3. С. 105-119.

Результаты процедуры рецензирования статьи

В связи с политикой двойного слепого рецензирования личность рецензента не раскрывается.

Со списком рецензентов издательства можно ознакомиться здесь.

В представленной рецензирование статье проведен анализ основных подходов к регулированию круга субъектов законодательной инициативы в региональных легислатурах (предмет исследования) Автор провел скрупулезную работу по группировке субъектов права законодательной инициативы в законодательных (представительных) органах государственной власти субъектов Российской Федерации. Заслуживает поддержки довод автора о том, что «Разграничение предметов ведения и полномочий между Российской Федерацией и ее субъектами - процесс динамический и продолжает совершенствоваться и развиваться, а поэтому и остается одной из наиболее сложных проблем федерализма». Обоснованным представляется довод автора о том, что «положения о наделении высшего коллегиального органа исполнительной власти субъекта РФ являются излишними, поскольку дублируют положения федерального законодательства. Реализация же коллегиальным органом исполнительной власти без участия высшего должностного лица субъекта РФ невозможно». Вместе с тем в отношении указанной статьи хотелось бы высказать следующие замечания и предложения: Предмет исследования Предлагаемое название статьи «Об особенностях регионального законотворческого процесса» предполагает охват значительно более широкого круга вопросов, а не только субъектов права законодательной инициативы (например, стадий законотворческого процесса). В этой связи, предмет исследования не совпадает с наименованием статьи. Также необходимо отметить, что предмет статьи в существующем виде выглядит бессистемно. В статье не просматривается единая научная концепция. Создается впечатление, что это не научная статья, а компилятивная подборка существующих региональных подходов. Однако, цель такой подборки не вполне ясна. Что хотел сказать этим автор? Да, регионы, действуя в пределах своих полномочий, определяют круг субъектов права законодательной инициативы, поэтому вполне закономерно разнообразие подходов. Однако, сказать об этом недостаточно. Необходимо дать оценку таким подходам, выявить проблематику. Также, например, можно было бы предложить наиболее оптимальный перечень субъектов права законодательной инициативы в региональных парламентах. Методология исследования В рамках статьи применялись преимущественно сравнительный метод, индукция, дедукция, метод моделирования, систематизация. Однако, как представляется, предлагаемый вариант применения методологического инструментария неоправдан. Целесообразно было бы взять за основу один субъект права законодательной инициативы и рассмотреть проблематику его конституционно-правового статуса в разрезе законодательных подходов регионов. Актуальность Тематика в целом актуальна ввиду необходимости постоянного поиска оптимальных моделей регулирования вопросов, связанных с законотворческим процессом в регионах. Научная новизна Научная новизна не усматривается. Сегодня опубликована масса работ, в том числе, диссертационного формата, в которых данный аспект в той или иной мере рассматривался на основе рамочной модели регионального парламента или на примере конкретных региональных

легислатур или в целом (Нудненко Л.А., Лебедев В.А., Кокотов А.Н., Михалева Н.А. и др.). Отсутствует единая концептуальная линия, которой бы автор придерживался в ходе анализа специфики региональных подходов. Стиль, структура, содержание Стиль: Стилистика в целом имеет юридический окрас. Однако в работе присутствует множество непрофессиональных оборотов. Например, «создание системы процедурных действий». Скорее всего, речь идет об урегулировании процедуры. В другом месте автор пишет: «И здесь такое расширение обосновано возможностью субъектов РФ самостоятельно определять правила законотворческого процесса в рамках многообразия и самостоятельности субъектов РФ в данном вопросе». Наверное, лучше было бы сказать «не в рамках», а «ввиду». Иными словами, подчеркнуть, что речь идет о детерминированности, а не инкорпорированности. Словосочетание «в данном вопросе» выглядит в этом предложении неуместным. В целом фраза неуклюжа. Автор произвольно обращается с терминами, которые не являются конвенциональными. Например, территориальные органы федеральных государственных органов автор называет «публично-правовые образования». При этом никаких пояснений к этому словосочетанию не дается. К государственным органам отнесен полномочный представитель Президента РФ в федеральном округе / Главный федеральный инспектор по субъекту РФ при условии, что это должностные лица, которые являются государственными служащими. Структура В структурном отношении работа представляет собой нагромождение классификаций. Содержание: В работе содержатся некорректные фразы и проведены корреляции там, где их нет. Например, указывается, что «Отсутствие четкости в определении предметов ведения, в рамках которых субъекты РФ принимают законы, позволяют субъектам РФ определять правила законотворческого процесса в качестве исключительно собственной компетенции. И это волне оправданно, поскольку законотворческий процесс — этосовокупность определенных процедур, «система процедурных действий по созданию закона». Первое, нельзя просто сказать об отсутствии четкости и дальше никак не развить эту мысль. Необходимо пояснить, как нечеткость влияет на определение круга субъектов права законодательной инициативы. Второе, право определять круг субъектов права законодательной инициативы проистекает из положений части 1 статьи 5 ФЗ-184 «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации». В этом же аспекте непонятно отношение автору к такому подходу. Неясно, автор считает обоснованным такую нечеткость или нет. Что представляет автору оправданным тоже непонятно (отсутствие четкости в определении предметов ведения?). Третье, в этом же тезисе непонятна логика автора. Речь идет о следующем: если даже допустить, что слово «оправданно» привязано к тому, что оправданно наделение субъектов РФ исключительными полномочиями по регулированию законотворческого процесса, то как это увязать с доводом о том, что это оправданно, поскольку законотворческий процесс — это совокупность определенных процедур, «система процедурных действий по созданию закона». Если автор хотел сказать, что возможность полноценного регулирования законотворческого процесса субъектами РФ может быть обеспечена при условии отнесения данного направления деятельности к их исключительному ведению - то об этом надо было так сказать. В варианте автора прослеживается бессвязность формулировок. Бессвязность также усматривается в следующих доводах автора. Он пишет, что «Особенность данной группы обусловлена возможностью приоритетным правом реализации законодательной инициативы. Для депутатов в некоторых субъектах РФ обеспечивают особую форму реализации законодательной инициативы и выделяют из числа других субъектов права. Такое положение обусловлено особым статусом представительства и условием занятия должности на непрофессиональной основе половины состава регионального

парламента». Непонятно, каким образом приоритетное право (даже если допустить таковое) связано с непрофессиональной деятельностью половины состава депутатского корпуса. Между данными аспектами нет корреляции. Избыточными представляются перечисления множества субъектов РФ как иллюстрации применения того или иного подхода. В значительной мере такой подход наращивает объем статьи, однако, смыслового наполнения не дает. В качестве научной представлены классификации, производные от унифицированных норм федерального законодательства. Например, автор пишет, что "Принятие и изменение Конституции республики или устава субъекта РФ и законов субъектов РФ определяется в числе предмета ведения в г.Санкт-Петербурге, в Калужской области, в Приморском крае, в Новосибирской области, в Свердловской области, в Вологодской области, в Чувашской Республике, в Челябинской области, в Воронежской области, в Ростовской области, в Ивановской области, в Забайкальском крае, в Самарской области, в Костромской области, в Курганской области, в Камчатском крае, в Республике Мордовия, в Хабаровском крае, в Астраханской области, в Саратовской области, в Смоленской области, в Курской области, в Тверской области, в Чукотском автономном округе, в Республике Адыгея, в Ямало-ненецком автономном округе». Приведение в качестве примеров субъектов РФ, которые наделены полномочиями принимать уставы выглядит странным, поскольку данные полномочия определены частью 1 статьи 5 ФЗ-184. Соответственно, в законодательстве всех субъектов РФ это определено (например, см. пункт 1 части 1 статьи 13 Устава Москвы (примечательно, что Москвы в приведенной классификации нет)). В первой классификации автор выделяет в качестве обособленных субъектов права законодательной инициативы «депутатские объединения» и «фракции» при условии, что фракции являются разновидностью депутатских объединений. Таким образом, в этом аспекте не выдержано требование о едином основании делении. Непонятно, каким образом в принципе производилась автором классификация первой группы субъектов права законодательной инициативы. Автор указывает, что в следующих субъектах РФ: Алтайский край, Калужская область, Красноярский край, Ивановская область, Иркутская область, Тверская область, Ненецкий автономный округ, Республика Алтай правом законодательной инициативы обладает депутат единолично. Далее он указывает, что в таких регионах, как Оренбургская область, Брянская область, Самарская область, Костромская область, Пермский край, Тверская область, Тамбовская область, Ямало-ненецкий автономный округ, Ханты-Мансийский автономный округ -Югра правом законодательной инициативы обладают депутатские объединения. Надо заметить, что, например, в Уставе Краснодарского края правом законодательной инициативы обладают депутаты и депутатские объединения. Аналогичные нестыковки имеются и в других классификаций. В своем единстве такие дефекты свидетельствуют о неудачной модели классификации. Имеется случаи, когда автор приводит в качестве примера институты, которых уже не существует. Например, Палату Справедливости Ульяновской области, которая была упразднена Законом Ульяновской области от 24.03.2017 № 17-ЗО. Выглядит несущественной последняя часть работы автора, где он проводит анализ применяемых подходов. Так, неубедительной представляется точка зрения автора о том, что «Расширение практики наделения общественных структур следует развивать. Вместе с тем, нечеткость формулировок порождает проблемы в реализации прав субъектами законотворческого процесса. Так, в Белгородской области субъектом законодательной инициативы установлены общероссийские, межрегиональные и региональные общественные объединения-20-, а в Чукотском автономном округе наделены таким правом все без исключения общественные организации, находящиеся на территории-21-. Требует уточнения терминология, поскольку «находящиеся» не исключает отсутствие регистрации на территории

общественных объединений. К таковым можно отнести и региональные отделения политических партий». Во-первых, в силу положений статьи 18 ФЗ «О политических партиях» регистрацию регионального отделения проводит территориальный орган Минюста. Во-вторых, не вполне ясно, в чем автор видит проблему? Библиография Библиография представляется недостаточно охваченной. Отсутствуют труды крупных ученых по данной тематике (Михалева Н.А., Лебедев В.А., Н.М. Добрынин, Кокотов А.Н., Нудненко Л.А.,), нет ни одного диссертационного исследования по тематике исследования при условии, что защит по региональному правотворчеству достаточно много. Апелляция к оппонентам Статья не имеет дискуссионной составляющей. Выводы, интерес читательской аудитории Работа представляет собой набор весьма небрежных классификационных подходов к регулированию круга субъектов права законодательной инициативы в региональных парламентах. Статья производит впечатление компиляции, собранной для иллюстрации многообразия (не вполне корректно подготовленной). Полностью отсутствует теоретико-правовой анализ проблематики, а собственные суждения автора малозначительны. В представленном виде работа едва ли окажется интересной читателям.

Результаты процедуры повторного рецензирования статьи

В связи с политикой двойного слепого рецензирования личность рецензента не раскрывается.

Со списком рецензентов издательства можно ознакомиться здесь.

Тема представленной на рецензирование статьи: «Об особенностях регионального законотворческого процесса» соответствует содержанию материала. Предметом научного анализа, явился такой важный и проблемный государственно-правового институт, как законотворческий процесс субъектов - составных частей федеративного государства. Обосновывая актуальность темы исследования, автор обращает внимание на ведущуюся в научной литературе дискуссию о необходимости законодательной регламентации регионального законотворческого процесса. При этом, корректно апеллируя к оппонентам, автор высказывает свою позицию. При обосновании необходимости проведения исследования, автор ссылается на положения Основ Конституционного строя Российской Федерации и конституционные норы, определяющие разграничение предметы ведения и полномочий Российской Федерации и субъектов, а также положения Федерального закона № ФЗ-184 «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов РФ». Научная новизна достаточно обоснована в исследовании. На основе сравнительно правового анализа действующего законодательства субъектов Российской Федерации, автор подвергает научному осмыслению, такой актуальный аспект нормативного правового регулирования общественных отношений, как региональный законотворческий процесс. Структура исследования включает следующие элементы: актуальность, постановка проблемы, цели и задачи, методология, предмет, основная часть и выводы. Стиль работы носит научно-исследовательский характер, язык удобочитаемый. Изложение материала последовательно и логично. Необходимо отметить, представленная научная статья соответствует требованиям, предъявляемым к научным публикациям. Автор для научной полемики обращается к текстам научных работ оппонентов. Библиография достаточно полная и содержит помимо обширного перечня нормативных актов, определенное количество современных научных исследований (2004-2017г.г.), к которым автор обращается. Это позволяет автору относительно правильно определить проблемы. Он, исследовав их, раскрывает предмет статьи. К замечаниям, рекомендательного характера, можно было бы отнести отсутствие большого

количества научных работ, написанных в 2018-2019г.г. и на которые можно было бы сослаться при рассмотрении предмета статьи. Достоинством работы является предложенная автором классификация субъектов права законодательной инициативы присутствующая в законодательных органах субъектах Российской Федерации. Высказанные предложения по совершенствованию законодательства достаточно аргументированы. Выводы - работа заслуживает опубликования, интерес читательской аудитории будет присутствовать.