CC BY
10
Вестник Московского университета. Серия 9. Филология. 2022. № 6. C. 152-157 Moscow State University Bulletin. Series 9. Philology, 2022, no. 6, pp. 152-157
К 200-летию АПОЛЛОНА ГРИГОРЬЕВА
ОБ ОДНОЙ СТРАННОЙ ЦИТАТЕ В СТАТЬЕ АЛЕКСАНДРА БЛОКА «СУДЬБА АПОЛЛОНА ГРИГОРЬЕВА»
Д.М. Магомедова
Институт мировой литературы им. А.М. Горького РАН, Москва, Россия;
dinamagom@yandex.ru
Аннотация: В статье А. Блока «Судьба Аполлона Григорьева» до настоящего времени оставалась не только не прокомментированной, но и не переведенной, немецкая цитата из статьи Григорьева «Последний фазис любви» (1846). Словарный анализ показал, что в журнале «Репертуар и Пантеон» была допущена серьезная опечатка (Erwürdigster вместо Ehrwürdigster). В статье Блока к этой опечатке прибавилась еще одна неточность, в результате чего цитата превратилась в «темное место». Исправление опечаток показало, что Григорьев цитирует реплику из масонского ритуала. Это соответствует его увлечению масонством и мистицизмом в период перевода «Гимнов», с которыми Блок соотнес цитируемый фрагмент.
Ключевые слова: Аполлон Григорьев; Александр Блок; «Репертуар и Пантеон»; «темное место»; словарный анализ; перевод; комментарий; масонский ритуал
doi: 10.55959/MSU0130-0075-9-2022-6-152-157
Для цитирования: Магомедова Д.М. Об одной странной цитате в статье Александра Блока «Судьба Аполлона Григорьева» // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. 2022. № 6. С. 152-157.
ON A STRANGE QUOTATION IN ALEXANDER BLOK'S ARTICLE "APOLLON GRIGORIEV'S LIFE"
Dina Magomedova
Russian State University for Humanities, Moscow, Russia; dinamagom@yandex.ru
Abstract: Until now, a German quote from Grigoriev's article "The Last Phase of Love" (1846) in A. Blok's "The Fate of Apollo Grigoriev", has remained not only uncommented, but also untranslated. A dictionary analysis showed that a major misprint was made in the magazine "Repertuar i Pantheon" (Erwürdigster instead of Ehrwürdigster). In Blok's article, another inaccuracy was added to this typo, as a result of which the quote turned into an "obscure passage in the text". Correction of typos showed that Grigoriev quotes a remark from a Masonic ritual, which corresponds to his passion for Freemasonry and mysticism during the translation of the "Hymns", with which Block correlated the quoted fragment.
Key words: Apollon Grigorev; Alexander Blok; "Repertuar I Pantheon"; obscure passage in the text;a dictionary analysis; translation; commentary; masonic ritual
For citation: Magomedova D.M. (2022) On a strange quotation in Alexander Blok's article "Apollon Grigoriev's Life". Moscow State University Bulletin. Series 9. Philology, no. 6, pp. 152-157.
Речь пойдет, если можно так выразиться, о цитате в цитате. А еще вернее сказать — о фрагменте, который уже почти 100 лет не дается комментаторам статьи Александра Блока «Судьба Аполлона Григорьева», которую он предпослал к подготовленному им же сборнику стихотворений поэта в 1915 г.
В третьем разделе этой объемной статьи идет речь о становлении творческой личности Аполлона Григорьева в 1840-е годы, после его переезда из родной Москвы в Петербург. Среди «многообразных миров», в которых формируется душа поэта, он особенно выделяет «"болезненный" нежный, дразнящий несбыточным призрак первой любви» и цитирует фрагмент из опубликованной в 1846 г. в журнале «Репертуар и Пантеон» (1846. Т. 16. № 12) статьи «Последний фазис любви. — Любовь в XIX веке»: «Факт, и факт неоспоримый, то, что XIX в. питает любовь к болезненности, что мы все, чада его, всасываем с кровью наклонность... страдания, что в каждом из нас какой-то голос взывает, как в некоторых общинах, — Mitternacht, Ehrwürdigster, — tiefe Mitternacht, ибо свет есть не что иное, как сознание окружающей нас тьмы. Знаю очень хорошо, что, высказывая такое определение, я подвергаю себя позорному названию романтика... Расставанье в безмолвном и гордом страданье, конечно, вещь удивительно смешная для всякого, кто созерцает человеческие страсти из своего кабинета... но тем не менее оно — вещь обыкновенная в наше время».
Камнем преткновения в этой цитате оказалась немецкая фраза: "Mitternacht, Ehrwürdigster, — tiefe Mitternacht". Прежде всего на этой фразе споткнулись переводчики. Следует, очевидно, сразу оговорить, что автограф статьи Блока не сохранился, не говоря уже о рукописи Григорьева, который был крайне неряшлив в этом отношении.
Дело в том, что в журнальной публикации статьи Григорьева эта фраза была напечатана с ошибкой: вместо правильного "Ehrwürdigster" (достопочтимый) — "Erwürdigster". Такого слова в немецком языке просто не существует. Именно так, с ошибкой, эта фраза перекочевала в статью Блока (очевидно, он был озабочен точностью воспроизведения журнальной цитаты, а не переводом немецкого восклицания). При жизни Блока эта статья не переиздавалась. А в первом же посмертном берлинском собрании сочинений 1923 г. появилась еще одна опечатка, которая окончательно запутала смысл:
вместо тире появился дефис, превратив два слова в двусоставное, да еще в функции определения к слову "Mitternacht" (полночь): "Erwürdigster-tiefe Mitternacht". И в таком виде эта фраза печаталась и в 12-томнике 1932-1936 гг., и в 8-томнике 1960-1965 гг. (оба — под ред. В.Н. Орлова). Очевидно, цитата механически воспроизводилась по берлинскому изданию, без сверки даже и по журнальному тексту. Перевод этой фразы, предложенный редактором, выглядел так: «Полночь, глубокочтимая полночь». Все попытки попросить помощи у носителей немецкого языка заканчивались ничем: немцы пожимали плечами и утверждали, что эта цитата не имеет смысла. В 1982 г. статья Блока была переиздана в 6-томнике Ленинградского отделения «Художественной литературы» (Т. 5). И. Исакович, готовившая текст, впервые за полвека сверила цитату и догадалась исправить er- на ehr-. Однако дальнейшая ее правка оказалась не менее далекой от смысла. Теперь цитата выглядела так:
- Mitternacht, ehrwürdigst tiefe Mitternacht,
В сноске был предложен не слишком понятный перевод: «Полночь, почтеннейше глубокая полночь» (С. 205).
Наконец, мне пришлось обратиться к толковым немецким словарям, а одновременно к одному из лучших современных германистов Алексею Иосифовичу Жеребину. И лишь прояснение смысла слова Ehrwürdigster (досточтимый, достопочтенный) помогло понять, как же должна была выглядеть фраза и в каком контексте. Толковые словари дают не только языковое значение слова "Ehrwürdigster" в светском словоупотреблении, но и поясняют, что это «почтительное обращение к братьям или сестрам в католических орденах и конгре-гациях, а также в масонских орденах». Следовательно, аутентичное написание немецкого текста должно выглядеть так:
- "Mitternacht, Ehrwürdigster, — tiefe Mitternacht".
А правильный перевод этой фразы — «Полночь, досточтимый, — глубокая полночь».
Иными словами, не полночь оказывается досточтимой или почтеннейшей, а досточтимому брату сообщают, что настала глубокая полночь.
Однако на этом вопросы комментатора не заканчиваются. Григорьев говорит, что так взывают «в некоторых общинах», — о чем может идти речь? Об интересе Григорьева к католицизму, о какой-либо связи с католическими орденами ничего не известно. Зато именно в середине 1840-х годов он проявлял активное внимание к масонству. В 1845 г. (за год до публикации статьи «Последний фазис любви. — Любовь в XIX веке») Григорьев создает стихотворный цикл «Гимны». Блок, как и Григорьев в единственно прижизненном сборнике 1846 г., открывает этим циклом составленную им книгу стихов
и называет их «неоцененными», а Григорьева — «мудрецом, поющим гимны Розе и Радости». Более того, он незаметно указывает на их связь с мотивами Софии-Премудрости («Мир гимнов к Розе и Мудрости»). Необходимо напомнить, что еще В.Н. Княжнин в 1916 г. указал на связь «Гимнов» с масонскими песнопениями1, а Б. Бухштаб в 1957 г. указал, что эти стихотворения являются переводом масонских ритуальных песнопений, напечатанных в сборнике "Vollständiges Gesangbuch für Freimauer" (Berlin, 1813) [Бухштаб, 1966]. В воспоминаниях А.А. Фета упомянуты факты, свидетельствующие о связях Григорьева с масонами и в Москве, и в Петербурге:
«Григорьев не раз говорил мне о своем поступлении в масонскую ложу и возможности получить с этой стороны денежные субсидии. Помню, как однажды посетивший нас Ратынский с раздражением воскликнул:
«Григорьев! подавайте мне руку, хватая меня за кисть руки сколько хотите, но я ни за что не поверю, чтобы вы были масоном <...> Однажды, к крайнему моему изумлению, он объявил мне, что получил из масонской ложи временное вспомоществование и завтра же уезжает в три часа дня в дилижансе в Петербург» [Фет, 1893: 226].
Сама же комментируемая фраза «Полночь, досточтимый, глубокая полночь!» — это одна из ключевых фраз масонского ритуала. Как подтвердил крупнейший историк русского масонства А.И. Серков, «это традиционная фраза масонского ритуала при закрытии ритуальных работ (они не делятся на дневные или вечерние). Досточтимый мастер обращается к 1-му стражу (1-е и 2-е лицо в ложе): В котором часу масоны прекращают свои труды? Ответ: В полночь, досточтимый мастер. Вопрос: Который сейчас час? Ответ: Полночь, досточтимый мастер. Это практически во всех ритуалах» (замечание в частной переписке с автором заметки).
Весьма важно замечание А.И. Серкова, что подробные описания масонских ритуалов распространялись не только в печатном виде, но и в виде копий: «Учитывая, что многие ложи в России работали на немецком, то сотни переписанных ритуалов было». Кстати, не объясняется ли именно этим ошибка в написании слова "Ehrwürdigste", может быть, она восходит к не слишком грамотному переписчику?
Понимал ли Блок масонский подтекст этой фразы? Думается, понимал. Его выпускная университетская работа «Болотов и Новиков» (1906) потребовала от него внимательного чтения источников по истории масонства, в частности, работ А. Пыпина, С.В. Ещевского,
1 См.: Княжнин В.Н. Аполлон Григорьев — поэт // Русская мысль. 1916. № 5. Отд. III. C. 20-21. Отмечено Б.Ф. Егоровым [Григорьев, 2001: 729].
С.А. Петровского, А. Незеленова. Масонская символика оказала заметное воздействие на формирование образной системы лирики II тома, драматургии и даже статей Блока этого периода2. Иными словами, масонские мотивы в стихах и прозе Григорьева были ему заметны и понятны. В статье рассыпаны упоминания о связях Григорьева с масонами. Так, во второй главе в повествовании об отрочестве поэта упоминается дед: «Он чувствовал родство с душою своего кряжистого деда, который был начетчиком (от него дошла библиотека), с архиереями спорил, с Новиковым был знаком и чуть ли не был масоном. Дед являлся Полошеньке во сне; по ночам Аполлон ждал его на улице». Несколько слов сказано и о юношеском увлечении масонством самого Аполлона Григорьева: «Он бредил о том, что может поступить в масонскую ложу, здоровался, берясь за кисть руки особенно, по-масонски» [Блок, 1916: VII, IX]. Наконец, не случайно, что о «Гимнах», посвященных Розе и Радости, говорится в следующем абзаце после цитаты из масонского ритуала.
Но был ли масоном Аполлон Григорьев? Иными словами, был ли он принят в масонскую ложу? Достоверных сведений на этот счет нет. То, что в статье Григорьева говорится о не названных «некоторых общинах», понятно: с 1822 г. масонские ложи в России были официально запрещены, хотя продолжали существовать подпольно.
Но именно контекст, в который Григорьев поместил в статье ритуальную масонскую цитату, заставляет отнестись к гипотезе о его возможном масонстве с большой осторожностью. Эта фраза у Григорьева связывается с романтической темой болезненности и страдания, а полночь для него — так же, как, например, ночь у Тютчева, — с непостижимостью бесконечности. Рациональный масонский мотив окончания дневного труда превращается у Григорьева в романтическое переживание метафизической тоски, с осознанием границ собственного я, чему и посвящена статья «Последний фазис любви. — Любовь в XIX веке». Такая перекодировка совершенно естественна для художника, поэта, но мало похожа на масонское мироощущение.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Альтшуллер М. Масонские мотивы «Второго тома» (Университетские штудии А.А. Блока и их отражение в лирике 1904-1905 гг.) // Revue des Études Slaves. 1982. 54-4. P. 591-607.
2. Блок А.А. Судьба Аполлона Григорьева // Григорьев Аполлон. Стихотворения. М., 1916. C. VII, IX.
3. БухштабБ. «Гимны» Аполлона Григорьева // Бухштаб Б. Библиографические разыскания по русской литературе XIX века. М., 1966. C. 27-49.
2 См. об этом: [Владимирова et al., 1981; Альтшуллер, 1982].
4. Владимирова И.В. <Душечкина И.В. >, Григорьев М.Г. <Альтшуллер М.Г. >, Кум-пан К.А. А.А. Блок и русская культура XVIII века // Блоковский сборник. IV. Тарту, 1981. С. 27-115.
5. Григорьев Аполлон. Стихотворения. Поэмы. Драмы. СПб., 2001. 780 с.
6. Фет А.А. Ранние годы моей жизни. М., 1893.
REFERENCES
1. Al'tshuller M. Masonskie motivy "Vtorogo toma": (Universitetskie shtudii A.A. Bloka i ikh otrazhenie v lirike 1904-1905 gg.) [Masonic motifs of the "Second Volume": (A.A. Blok's University studies and their reflection in the lyrical poetry of1904-1905)]. Revue des Études Slaves. 1982. 54-4, pp. 591-607. (In Russ.)
2. Blok A.A. Sud'ba Apollona Grigor'eva [Apollo Grigoriev's Life]. Grigor'ev Apollon. Stikhotvoreniia [Grigoriev Apollo. Poems]. Moscow, 1916, pp. VII, IX. (In Russ.)
3. Bukhshtab B. "Gimny" Apollona Grigor'eva. ["Hymns" of Apollo Grigoriev] Bukhshtab B. Bibliograficheskie razyskaniia po russkoi literature XIX veka [Bibliographic research on the Russian literature of the 19th century]. Moscow: Kniga Publ., 1966. P. 27-49. (In Russ.)
4. Vladimirova I.V. <Dushechkina I.V.>, Grigor'ev M.G. <Al'tshuller M.G.>, Kumpan K.A. A.A. Blok i russkaia kul'tura XVIII veka [A.A. Blok and the Russian culture of the 18th cent.]. Blokovskii sbornik. The Blokovian collection. IV. Tartu, 1981. (In Russ.)
5. Grigor'ev Apollon. Stikhotvoreniia. Poemy. Dramy [Poems. Tales in verses. Dramas]. St. Petersburg: Akademicheskii proekt Publ., 2001. 780 pp. (In Russ.)
6. Foeth A.A. Ranniegody moei zhizni [The early years of my life]. Moscow, 1893. (In Russ.)
Поступила в редакцию 10.08.2022 Принята к публикации 11.10.2022 Отредактирована 11.10.2022
Received 10.08.2022 Accepted 11.10.2022 Revised 11.10.2022
ОБ АВТОРЕ
Магомедова Дина Махмудовна — доктор филологических наук, профессор. Институт мировой литературы им. А.М. Горького РАН, ведущий научный сотрудник; Российский государственный гуманитарный университет, профессор кафедры истории русской классической литературы; dinamagom@ yandex.ru
ABOUT THE AUTHOR
Dina Magomedova — Russian Federation, Moscow. Doctor of Philology, Professor. Leading Researcher at Gorky Institute of World Literature of the Russian Academy of Sciences, Professor of the Department of Russian classical literature history of the Russian State University for the Humanities; dinamagom@yandex.ru
