CC BY
60
V.M.ZUBAR
SOME ASPECTS OF NORTH-WESTERN TAURICA’S HISTORY AT THE END OF THE 6th — 3rd CENTURIES B.C.
On the basis of the complex research of various sources, the author analyses the first stage of Greek mastery over North-Western Taurica and dwells on the way of mastering the agricultural territory as well as on their relations with the regional barbarian population. The author also touches on the questions connected with the rise of Tauric Chersonesos. The article is the first of a series of works where an attempt will be made to sum up and comprehend all information which was available in the second half of 20th century.
В.М.ЗУБАРЬ, Э.А.КРАВЧЕНКО (Киев)
ОБ ОДНОМ АСПЕКТЕ ГРЕКО-ТАВРСКИХ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ В ОКРЕСТНОСТЯХ ХЕРСОНЕСА ТАВРИЧЕСКОГО В СЕРЕДИНЕ IV В. ДО Н.Э.
Исследование характера начального периода освоения греками Гераклейского полуострова является одной из наиболее важных задач, которая непосредственно связана с особенностями ранней истории Херсонесского полиса. В связи с полным отсутствием письменных источников, для изучения различных аспектов этой темы решающее значение приобретают археологические источники, от добросовестной интерпретации которых зависит правильное понимание ситуации, складывавшейся в этом районе греческой колонизации.
Археологическая наука не стоит на месте. Ее, казалось бы, устоявшиеся выводы постоянно нуждаются в корректировке и уточнении на базе углубленного изучения археологических источников. Работа с ними сложна и сопряжена с определенными трудностями, а интерпретация не всегда однозначна. К сожалению, они имеют границу информативности, переходить которую при реконструкции исторических событий и их содержания вряд ли следует. Причем далеко не всегда используемые в научных построениях и исторических реконструкциях археологические данные отвечают даже самым элементарным методическим требованиям. Порой небрежное, поверхностное проведение археологических работ и последующей камеральной обработки материала, результаты которых скоропалительно выплескиваются на страницы печатных изданий, приводит к досадным ошибкам. Поэтому на такие факты необходимо обращать самое пристальное внимание и по возможности вносить, насколько это сейчас возможно, коррективы в сделанное ранее. На одном из таких моментов хотелось бы остановиться, ибо выводы, сделанные на базе непрофессиональной интерпретации материалов раскопок и разведок, в итоге привели к искажению реальной ситуации, складывавшейся в непростых взаимоотношениях греков и тавров на Гераклей-ском полуострове.
В сборнике статей, содержащих материалы I Всесоюзного симпозиума по древней истории Причерноморья, проходившего в Цхалтубо в 1977 г., посвященного проблемам греческой колонизации Северного и Восточного Причерноморья, была опубликована статья О. Я. Савели о греко-варварских взаимоотношениях в Юго-Западном Крыму в вв. до н. э. В ней, ссылаясь на результаты, полученные в ходе проведен-
ного им археологического изучения окрестностей Херсонеса, О. Я. Савеля писал сле-
дующее: «Примечательно также, что поселения (варварского населения — В. З., Э. К.) ^-Ш вв. до н. э. размещены не ближе 1-1,5 км от границы размежеванной на наделы части Гераклейского полуострова. Иными словами, топографический пояс поселений явно увязан с системой наделов, а размещение поселений свидетельствует об элементе принудительности в выборе мест для них, хотя некоторые экологические принципы расположения указанных поселений и соответствуют принципам местоположения для кизил-кобинских и позднескифских поселений в Юго-Западном Крыму. Видимо, поселения ^-Ш вв. до н. э. вокруг Гераклейского полуострова составляли часть структуры аграрной территории Херсонеса в Юго-Западном Крыму наряду с размежеванной на наделы территорией и различными категориями незаселенных земель городской общины, лежавших между системой наделов и поясом поселений. Состав материала раскопок и разведок дает основание думать, что население этих поселений было этнически неоднородным. Скорее всего, это население можно рассматривать как зависимое и полузависимое. Подобная модель включения туземного населения в экономические и социальные структуры полиса была в частности характерна для метрополии Херсонеса — Гераклеи Понтийской».1
Это, безусловно, интересное заключение было сразу же принято подавляющим большинством исследователей и вошло как непреложный факт в общие и специальные работы по античной археологии и истории Северного Причерноморья.2 Более того, один из авторов настоящей статьи, базируясь на этом тезисе и следуя в основном за Д. Пиппиди, считал возможным достаточно уверенно писать о зависимости типа илотии, существовавшей в конкретно-исторических условиях Херсонеса в ^-Ш вв. до н. э.3
Однако после публикации цитировавшейся статьи никто не обратил внимания на то, что в качестве доказательства своего, казалось бы, очень важного для истории Херсонеса наблюдения, О. Я. Савеля сослался не на детальную проработку массового археологического материала и его развернутую публикацию, а лишь на свои собственные тезисы и предварительную информацию о раскопках, где о цепи кизил-кобинских памятников в районе Сапун-горы имелись лишь очень краткие упоминания.4 Это заставило обратиться к отчетам О. Я. Савели, хранящимся в архивах Национального заповедника «Херсонес Таврический» и Института археологии НАН Украины, и попытаться, пусть и с большим опозданием, проверить, на чем, собственно, базируется сделанный вывод, который, за редким исключением,5 к сожалению, без всякой проверки долгое время воспринимался как аксиома.
Сборы материала и археологические исследования местности в районе Сапун-горы начали проводиться еще в начале ХХ века Л. Н. Соловьевым. Ввел эти материалы в научный оборот С. Ф. Стржелецкий6. Только спустя 50 лет Херсонес-ский заповедник снова приступил к планомерным широкомасштабным археологическим исследованиям в районе Сапун-горы. О. Я. Савеля руководил работами в этом районе с 1973 года. Исследования 1973-1974 годов проводились, в основном, методом сбора подъемного материала и по необходимости шурфовки или зондажа, что позволило наметить на археологической карте района около 30 пунктов сбора материала, следы античных усадеб на восточном склоне Сапун-горы, а также предположить наличие поселений около поселка Октябрьский и в урочище Кавказ.7 Поскольку вся территория в районе Сапун-горы серьезно пострадала от разрывов бомб и снарядов, в хронологическом и стратиграфическом отношении культурные слои и археологический материал не определялись. Однако это не помешало автору раскопок констатировать наличие около 19 поселений и двух могильников на этом незначительном пространстве, 14 из которых интерпретировались как кизил-кобинские и даже были датированы античным подъемным материалом в рамках ^-Ш вв. до н.э.,8 а также была «произведена зачистка стенок и дна одной из одиночных воронок военного времени с целью получения датирующего материала и предварительных данных стратиграфии памятника»9.
Рис. 1.
Раскопками 1974 года были исследованы незначительные участки поселений возле поселка Октябрьский и в урочище Кавказ10. Так же, как и в 1973 году, отчет 1974 года не имел описания методики работ, их последовательности и содержал крайне скудные иллюстративные материалы.
В 1978 и 1979 году раскопки в районе Сапун-горы были возобновлены на поселении кизил-кобинской культуры Октябрьское. В результате раскопок была открыта давильная площадка, вырубленная в скале, с тарапаном, несколько разновременных каменных кладок и два впускных погребения. Была произведена зачистка нескольких хозяйственных ям и раскопана часть стены в южной части поселения. В окрестностях поселения было выявлено погребение, совершенное по обряду кремации.11
В 1986 году исследование поселения Октябрьское было продолжено. Раскопками были открыты остатки винодельни12, несколько помещений, относящихся к варварскому поселению, и античная каменная постройка13.
В 1987 году под руководством О. Я. Савели проводились исследования в урочище Таш-Кулле на Сапун-горе14. Каких-либо признаков варварского поселения в этом районе разведками и раскопками установлено не было, однако были открыты остатки античных сооружений — башни и постройки.
В 1989 году проводились охранные исследования на территории садового товарищества «Энергетик» на Сапун-горе. Остатки построек раскопками прослежены не были, однако зачистка нескольких разновременных хозяйственных ям позволяет предполагать наличие поселения, обозначенного в археологической литературе как поселение Энергетик15.
Ниже приводятся данные по поселениям кизил-кобинской культуры и погребениям, открытым и исследованным в районе Сапун-горы (Рис. 1):
1. Поселение кизил-кобинской культуры в районе поселка Октябрьский на вос-
точном склоне Сапун-горы (поселение Октябрьское) (Рис.1: 1). В подъемном материале встречается лепная чернолощеная керамика с врезной орнаментацией, не лощенная керамика, орнаментированная расчлененными вдавлениями валиком (единичные находки), античная эллинистическая керамика в большом количестве. По склону высоты прослежены остатки античных укреплений, винодельня, возможно, усадьба, остатки позднеантичной стены. Раскопками были открыты остатки трапециевидной каменной постройки с античным материалом в заполнении, интерпретированной по наличию лепной керамики, как относящейся к кизил-кобинскому поселению16. В заполнении подавляюще преобладал античный материал ^-Ш вв. до н.э., что и послужило репером для датировки постройки. В слоях встречаются фрагменты керамики с гребенчатой орнаментацией. К варварскому поселению относятся 3 жилища-полуземлянки, заполнение котлованов которых содержит золу, лощеную, орнаментированную гребенкой и не лощенную лепную керамику, античную керамику, прослеживаются следы очагов. Глиняная обмазка наземных частей жилищ имеет следы пребывания в огне, материал свидетельствует о гибели поселения в пожаре. На расстоянии 200 м на юг от поселения был заложен шурф. В результате была прослежена кремация в амфоре, а также другой археологический материал: фрагменты канфа-ров, херсонесской амфоры, лощеной чаши и посудины с гребенчатым орнаментом. На территории поселения в античные слои в завалы разновременных кладок были впущены ямные погребения взрослого и подростка на спине со слегка согнутыми ногами головой на юго-восток. Инвентарь погребения — лепная солонка возле головы подростка.17 Интересно, что материалы впускных погребений были раскопаны, судя по описанию отчетов, дважды: первый раз в 1978 году, а повторно в 1986 г.18
2. Ареал распространения подъемного материала — восточный склон Сапун-горы и поселение в урочище Кавказ (Рис. 1:2). В подъемном материале между Федюхиными высотами на востоке и Сапун-горой встречаются фрагменты лепных сосудов ки-зил-кобинского типа, в том числе чернолощеных, кремневые изделия, а также фрагменты раннеэллинистических амфор (^-Ш вв. до н.э.), типы которых в отчете не указаны. На восточном склоне Сапун-горы прослежены строительные остатки античных усадеб19.
В урочище Кавказ по результатам зондажа предполагается наличие остатков двух построек ^-Ш вв. до н.э., но каких именно, не указано. В материалах упоминается наличие могильника ^-Ш вв. до н.э., однако данные не приводятся. Раскопками открыты разновременные хозяйственные ямы, что предполагает наличие поселения (поселение Кавказ). В засыпи хозяйственных ям встречаются фрагменты античной керамики IV в. до н.э. Собранный подъемный материал в районе Домостроительного комбината на восточном склоне Сапун-горы объединяется типологически с материалом урочища Кавказ20.
В урочище Таш-Кулле (юго-восточный склон Сапун-горы) на границе Гераклейского полуострова и Балаклавской долины на плоском отроге террасы прослежены остатки башни и одного строительного горизонта постройки. Изредка встречается позднескифская и салтовская керамика. Характер кладки башни и первый строительный горизонт постройки, а также керамический материал из заполнения позволили датировать сооружение эллинистическим временем, а точнее ^-Ш вв. до н.э. О. Я. Савеля сообщает о гибели сооружений в пожаре21.
3. Поселение кизил-кобинской культуры на гребне Сапун-горы на территории Садового товарищества «Энергетик» (поселение Энергетик) (Рис. 1:5). Здесь зафиксированы хозяйственные ямы, в заполнении которых встречалась античная керамика, датирующаяся классическим и эллинистическим периодами, фрагменты лепной керамики, слабо лощенной и не лощенной, орнаментированной гребенкой в виде 3-х параллельных линий, скифского времени, с вдавлениями по венчику (в закрытом комплексе датируется IV в. до н.э.), кремень, кости собаки в хозяйственной яме, медное кольцо в виде свернувшейся змеи, обожженные очажные камни. На северо-восточном
склоне в отчете упоминаются два помещения IV—III вв. до н.э. по данным зондажа, однако данные не приводятся. О. Я. Савеля объединяет территорию поселений Кавказ и Энергетик в одно, занимающее площадь 10-12 га и датирует IV—III вв. до н.э.22
Таким образом, можно говорить о существовании лишь трёх варварских поселений на территории и в окрестностях Сапун-горы, материал из которых, безусловно, нуждается в дополнительном анализе, что, вероятно, позволит уточнить его датировку. Материалы разведок не дают представления об археологической ситуации в этом районе, поскольку содержат разрозненный, разновременный, стратиграфически не привязанный и очень фрагментированный материал. Имеющиеся археологические данные могут свидетельствовать лишь о присутствии там негреческого населения в широких хронологических рамках, выявленные же О. Я. Савелей могильники представлены одиночными погребениями.
Реальная картина в результате детального знакомства с отчетами и полевой документацией раскопок О. Я. Савели представляется следующим образом. На гребне и восточном склоне Сапун-горы обнаружены следы только трех поселений, которые, судя по имеющемуся материалу, возникают на границе не ранее VI в. до н.э. и прекращают свое существование не позднее середины IV в. до н.э. Типологически керамический материал из них объединяется в единый комплекс, что свидетельствует о синхронном их существовании и сближает их с другими поселениями кизил-кобинской археологической культуры, которые зафиксированы на восток от Гераклейского полуострова23. Возможно, в середине IV в. до н.э. продолжается жизнь только на поселении Октябрьское, нижние слои античной постройки которого датируются последней четвертью IV в. до н.э., и никак не могут быть связаны с кизил-кобинским населением.24
Следует подчеркнуть, что практически все исследованные поселения восточной границы Гераклейского полуострова погибли в пожаре, о чем свидетельствуют стратиграфически зафиксированные его следы25, перекрытые строительными остатками античных усадеб, виноделен и других комплексов с керамическим материалом эллинистического времени, которые нет никаких оснований связывать с варварским населением. Подъёмный материал, на основе которого и был сделан вывод о существовании цепи поселений, располагавшихся на гребне, восточном склоне и в окрестностях Сапун-горы, в большинстве случаев происходит из переотложенных слоев, образовавшихся в результате эрозии грунтов, военных действий нового и новейшего времени, и в лучшем случае может свидетельствовать лишь о наличии кизил-кобинских кратковременных стоянок на месте его сборов.
Могильники, о которых пишет О. Я. Савеля в публикациях и отчетах26, в действительности не существовали. На основании имеющегося материала можно лишь говорить о четко зафиксированных археологически, впущенных в более ранние слои, одиночных погребениях, к которым, например, относится кремация в гераклейской амфоре IV в. до н.э.27 и несколько ингумаций на спине со слегка согнутыми ногами28, которые на основании имеющихся данных нельзя четко атрибутировать и связать с таврским населением округи Херсонеса. Могильные ямы последних впущены в эллинистические слои и свидетельствуют о более позднем происхождении. Погребения же в хозяйственных ямах не могут служить надежным показателем наличия могильника. Это явление иного порядка и подлежит отдельному обстоятельному анализу, которое заслуживает самостоятельного историко-археологического исследования.
Таким образом, анализ конкретного археологического материала свидетельствует, что вывод о наличии цепи варварских поселений на границах размежеванной территории хоры Херсонеса на Гераклейском полуострове ^-Ш вв. до н. э. и привлечение его обитателей в качестве зависимого населения для обработки сельскохозяйственных наделов херсонеситов, не подтверждается какими-либо надежными данными и построен О. Я. Савелей на весьма произвольной интерпретации археологических источников. Этими источниками, напротив, достаточно четко зафиксировано, что к
середине IV в. до н. э., когда была закончена сплошная размежевка большей части Гераклейского полуострова,29 тавры, скорее всего, вооруженной силой были вытеснены за его кромку, о чем свидетельствуют отмеченные следы пожаров на кизил-кобинских поселениях. Сказанное, помимо приведенного археологического материала, хорошо согласуется с количественным увеличением поселений с чернолощеной посудой, орнаментированной врезными треугольниками и гребенчатым штампом, которые датируются по античному керамическому материалу V-IV вв. до н.э., и не лощеной посудой с расчлененным вдавлениями валиком под венчиком, датирующейся IV-III вв. до н.э. к востоку от Гераклейского полуострова, за р. Черной.30 Вероятно, не позднее рубежа IV-III вв. до н. э. на месте бывших поселений кизил-кобинской культуры на гребне Сапун-горы возводится стена с башнями,31 остатки которой еще видели путешественники, посещавшие этот район в конце XVIII — первой половине XIX вв.32 Не исключено, что эти укрепелния были возведены еще Агасиклом (IOSPE 12. 343; Strabo 7. 4; 7).33 А это свидетельствует о наличии серьезной и постоянной угрозы землевладениям граждан Херсонеса на Гераклейском полуострове, исходившей со стороны варварского населения, которое жило к востоку от размежеванной территории.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Савеля O. Я. О греко-варварских взаимоотношениях в Юго-Западном Крыму в VI-IV вв. до н.э. //Проблемы греческой колонизации Северного и Восточного Причерноморья. Тбилиси, 1979. С. 173.
2. Щеглов A. Н. Тавры и греческие колонии в Таврике //Демографическая ситуация в Причерноморье в период Великой греческой колонизации. Тбилиси, 1981. С. 172,173; Щеглов A. Н. Хора Херсонеса //Античные государства Северного Причерноморья. Археология СССР. М., 1984. С. 54; Щеглов A. Н. Процесс и характер территориальной экспансии Херсонеса в IV в. до н.э. //Античная гражданская община. Проблемы социально-политического развития и идеологии. Л., 1986. С. 162; Виноградов Ю. Г., Щеглов A. Н. Образование территориального Херсонесского государства //Эллинизм: экономика, политика, культура. М., 1990. С. 312, см. карту; Сапрыкин С. Ю. Ге-раклея Понтийская и Херсонес Таврический. М., 1986. С. 66; Николаенко Г. M. Хора Херсонеса Таврического. Земельный кадастр IV-III вв. до н.э. Часть 1. Севастополь, 1999. С. 72; Зубар В., Лтъова Є., Сон Н. Античний світ Північного Причорномор’я. К., 1999. С. 113; ПалъцеваЛ. A. Из истории архаической Греции: Мегары и мегарские колонии. СПб., 1999. С. 204, см. примечание 293; Николаенко Г. M. Хора Херсонеса Таврического. Земельный кадастр IV-III вв. до н.э. Часть 2. Севастополь, 2001 и др.
3. Зубаръ В. M. Херсонес Таврический в античную эпоху (экономика и социальные отношения). К., 1993. С. 70.
4. Савеля O. Я. Раскопки и разведки в окрестностях Севастполя //АО за 1973 г. М., 1974. С. 338; Савеля O. Я. К проблеме взаимоотношений Херсонеса Таврического с варварами Юго-Западного Крыма в V-III вв. до н.э. //Новейшие открытия советских археологов. Тезисы докладов. К., 1975. Часть 2. С. 100-102; ср.: Николаенко Г. M., Савеля O. Я. Работы на Гераклейском полуострове//АО за 1974 г. М., 1975. С. 331-332.
5. Рогов E. Я. Некоторые проблемы становления и развития Херсонесского государства //Stratum plus. 1999. № 3. C. 121; ср.: Палъцева Л. A. Ук. соч. С. 202.
6. Стржелецкий С. Ф. Очерки истории Гераклейского полуострова и его округи в эпоху бронзы и раннего железа (середина II тыс. — V в. до н.э.). Рукопись 1951 г. с добавлениями 1953-54 гг. //НА НЗХТ. Фонд 1954 г. Д. 1343. Л. 82-85.
7. Савеля O. Я. Отчет об археологических разведках и раскопках на территории города Севастополя в 1974 г. //НА ИА НАНУ. Фонд 1977 г. Д. 1974/129. № 7985. Л. 4-11.
8. Савеля O. Я. Раскопки... АО за 1973 г... С. 337, 338; Савеля O. Я. Отчет... //НА ИА НАНУ. Фонд 1977 г. Д. 1974/129. № 7985. Л. 4-13.
9. Савеля O. Я. Отчет. //НА ИА НАНУ. Фонд 1977 г. Д. 1974/129. № 7985. Л.11.
10. Савеля O. Я. Отчет. //НА ИА НАНУ. Фонд 1977 г. Д. 1974/129. № 7985. Л. 14-21.
11. Савеля О. Я. Раскопки и разведки у Сапун-горы //АО за 1978 г. М., 1979. С. 398; Савеля О. Я. Раскопки и разведки у Сапун-горы //НА НЗХТ. Фонд 1979 г. Д. 2042. Л. 23-25.
12. Савеля О. Я. Отчет о полевых исследованиях Севастопольской охранно-новостроеч-ной археологической экспедиции Херсонесского госзаповедника в зонах новостроек г. Севастополя в 1986 г. //НА НЗХТ. Фонд 1986 г. Д. 2697. Л. 9.
13. Савеля О. Я. Отчет. //НА НЗХТ. Фонд 1986 г. Д. 2697. Л. 12, 13, 19.
14. Савеля О. Я. Раскопки поселения в урочище Таш-Кулле на Сапун-горе //НА НЗХТ. Фонд 1987 г. Д. 2766. Л. 5.
15. Савеля О. Я. Отчет Севастопольской археологической экспедиции о полевых исследованиях в г. Севастополе в 1989 г. //НА НЗХТ. Фонд 1990 г. Д. 2912. Л. 13.
16. Савеля О. Я. Отчет. //НА НЗХТ. Фонд 1986 г. Д. 2697. Л. 19.
17. Савеля О. Я. Отчет. //НА ИА НАНУ. Фонд 1977 г. Д. 1974/129. № 7985. Л. 14-21; Савеля О. Я. Раскопки. //НА НЗХТ. Фонд 1979 г. Д. 2042. Л. 4; Савеля О. Я. Раскопки. АО за 1973 г. С. 337, 338; Савеля О. Я. Раскопки. АО за 1978 г. С. 398; Савеля О. Я. Отчет. //НА НЗХТ. Фонд 1986 г. Д. 2697. Л. 9-19.
18. Савеля О. Я. Раскопки. АО за 1978 г. С. 398; Савеля О. Я. Раскопки. //НА НЗХТ. Фонд 1979 г. Д. 2042. Л. 24; Савеля О. Я. Отчет. //НА НЗХТ. Фонд 1986 г. Д. 2697. Л. 10.
19. Савеля О. Я. Отчет. //НА ИА НАНУ. Фонд 1977 г. Д. 1974/129. № 7985. Таб. 2.
20. Савеля О. Я. Отчет. //НА ИА НАНУ. Фонд 1977 г. Д. 1974/129. № 7985. Л. 11-25.
21. Стржелецкий С. Ф. Очерки истории. Л. 82-85; Савеля О. Я. Отчет. //НА ИА НАНУ. Фонд 1977 г. Д. 1974/129. № 7985. №№ 12, 13, 14, 22; Савеля О. Я. Раскопки. //НА НЗХТ. Фонд 1987 г. Д. 2766. Л. 5-8; Николаенко Г. М. Хора. . Часть 1. С. 23.
22. Савеля О. Я. Отчет. //НА ИА НАНУ. Фонд 1977 г. Д. 1974/129. № 7985. №№ 19,20,22; Савеля О. Я. Отчет. //НА НЗХТ. Фонд 1990 г. Д. 2912. Л. 13; Николаенко Г. М. Хора. Часть 1. С. 23.
23. Савеля О. Я. Отчет. //НА ИА НАНУ. Фонд 1977 г. Д. 1974/129. № 7985. №№ 1-5,8; Сенаторов С. Н. Поселение позднего этапа кизил-кобинской культуры Карань — 2 //Хсб. Севастополь, 1998. Вып. ІХ. С. 12.
24. Савеля О. Я. Отчет. //НА НЗХТ. Фонд 1986 г. Д. 2697. Л. 19.
25. Савеля О. Я. Отчет. //НА НЗХТ. Фонд 1986 г. Д. 2697. Л. 9-19; Савеля О. Я. Раскоп-
ки. //НА НЗХТ. Фонд 1987 г. Д. 2766. Л. 5-8.
26. Савеля О. Я. Раскопки. АО за 1973 г. С. 338; Савеля О. Я. Раскопки. АО за 1978 г. С. 398; Савеля О. Я. Раскопки. //НА НЗХТ. Фонд 1979 г. Д. 2042. Л. 24; Савеля О. Я. Отчет. //НА НЗХТ. Фонд 1986 г. Д. 2697. Л. 10.
27. Савеля О. Я. Раскопки. АО за 1973 г. С. 338.
28. Савеля О. Я. Раскопки. АО за 1978 г. С. 398; Савеля О. Я. Раскопки. //НА НЗХТ. Фонд 1979 г. Д. 2042. Л. 24; Савеля О. Я. Отчет. //НА НЗХТ. Фонд 1986 г. Д. 2697. Л.
10.
29. Николаенко Г. М. Хора. . Часть 1. С. 41.
30. Результаты анализа археологического материала в данный момент готовятся к печати и будут опубликованы в ближайшее время.
31. Николаенко Г. М. Организация хоры Херсонеса Таврического на Гераклейском полуострове //Причерноморье в эпоху эллинизма. Тбилиси, 1985. С. 282; Зубаръ В. М. Херсонес Таврический. С. 70; Зубаръ В. М. Некоторые вопросы истории тавров и Херсонеса в конце II — начале I в. до н.э. //Старожитності степового Причорномор’я і Криму. 2002. Вып. 10. С. 205, 206; Марченко Л. В. Защита хоры //Хсб. Севастополь, 1996. Вып. 7. С.193, 194; ср.: Николаенко Г. М. Хора. . Часть 1. С. 72, 73.
32. Подробнее см.: Даниленко В. Н. Херсонес и тавры Гераклейского полуострова //МАИЭТ. 1993. Вып. 3. С. 237.
33. Вопрос о деятельности Агасикла, сына Ктесия, руководившего мероприятиями по укреплению хоры Херсонеса на Гераклейском полуострове, будет рассмотрен в специальной статье, которая готовится к печати.
V.M.ZUBAR, E.A.KRAVCHENKO
ONE ASPECT OF THE GREEK-TAURI INTERRELATION IN THE SURROUNDING TERRITORY OF TAURIC CHERSONESOS IN THE MIDDLE OF THE 4th CENTURY BC
There is a view, based on arbitrary interpretations of archaeologic sources that in the 4th — 3rd centuries BC there existed a number of barbarian settlements within the bounds of the Chersonesos chora. Contrary to it, the archaeological materials of excavations in the region of Hill Kazatskaya and Hill Sapun-gora show that by the middle of the 4th century BC Tauri had been forced out of the Heraclean Peninsula after the final delimitation of its main part. It was not later than at the end of the 4th and the beginning of the 3rd centuries that the Chersonesos polis erected a towered wall to defend itself from the permanent threat of invading and ravaging Chersonese rural territories by barbarian tribes which lived to the east of the delimitated area.
А.В.ГАВРИЛОВ (Симферополь)
ФЕОДОСИЯ И ЕЁ ОКРУГА В АНТИЧНУЮ ЭПОХУ
Освоение эллинами Юго-Восточного Крыма началось на позднем, завершающем этапе греческой колонизации с основанием здесь их апойкии Феодосии во второй половине VI в. до н.э.1 Очевидно, основная масса переселенцев состояла из разорённых персами и лишённых земли жителей Милета и его округи, а также других местностей Ионии, стремившихся к созданию автономного полиса вдали от других греческих колоний Боспора Киммерийского. Поскольку лучшие земли в Восточном Крыму были заняты эллинами в конце VII — первой половине VI вв. до н.э., то, возможно, это была одна из причин, повлиявших на основание Феодосии вдали от других античных центров.
Сведения древних авторов о городе кратки и отрывочны, они лишь косвенным образом освещают время его возникновения. В частности, Арриан Флавий (ок. 95-175 гг. н.э.) и анонимный автор «Перипла Понта Эвксинского» (VI в. н.э.) пишут, что полис был основан милетцами и упоминался во многих литературных памятниках /Лгг., Per., 30; Anon. Per. Pont. Eux., 77, (51)/. О независимом периоде существования Феодосии на протяжении V в. до н.э. письменных данных нет, кроме упоминания анонимного автора о боспорских изгнанниках, укрывшихся в городе /Anon. Per. Pont. Eux., 77 (51)/. Похоже, о них же пишет Исократ (IV в. н.э.) в трапезидской речи /Isocr., Trapedz., XVII, 3, 5/.
Боспоро-феодосийская война начала IV в. до н.э. нашла отражение в комментариях грамматика Ульпиана (конец II — начало III вв. н.э.) к судебной речи Демосфена (383-322 гг. до н.э.) «Против Лептина» и у Валерия Гарпократиона (II в. н.э.), — автора «Словаря к десяти ораторам» /Schol. ad Demosth., in Lacr., 20, 33-9, 477 Dind, s. v. 0eydooia; Harpocrat., Lexic, s. v. 0eydooia/. Из них следует, что архонт Боспора Сатир I (393/2-389/8 гг. до н.э.) умер во время осады Феодосии. Кроме этого, Ульпиан сообщает, что название полису [торжищу] дано по имени сестры или жены, о чем существуют разногласия. В комментариях этого же автора к судебным речам Демосфена: «Против Лакрита» (351- 340 гг. до н.э.) и «Против Лептина» (335/4 г. до н.э.) сообщается о существовании в городе состоятельных землевладельцев, на которых работали
